Текст книги "Исламское право и диалог культур в современном мире"

На наш взгляд, значение анализируемой концепции не ограничивается интересами только мусульманского сообщества или рамками собственно религиозной политики – она становится серьезным фактором решения общегосударственных задач, включая проблемы национальной безопасности. Показательно, что в рамках ее реализации специально созданная комиссия разработала для правительства Кувейта стратегию противодействия экстремизму[126]126
   См.: Аль-Ватан. Эль-Кувейт. 30.11.2005, 01.12.2005, 02.12.2005, 04.12.2005, 05.12.2005, 06.12.2005.


[Закрыть]. Центральное место в этой стратегии занимают два вопроса: 1) идейное противостояние с экстремизмом и обоснование исламской альтернативы его позициям; 2) активная работа с молодежью в целях предотвращения влияния на нее радикальных идей.

Кроме того, принципы усредненности начинают оказывать воздействие и на выбор мусульманским миром приоритетов своей глобальной стратегии на современном этапе. В частности, на заседании министров исламских иностранных дел стран Персидского залива, состоявшемся в ноябре 2005 г., глава делегации Саудовской Аравии говорил, что от утверждения начал усредненности и умеренности как стратегических ценностей зависят авторитет и влияние ислама в современном мире.

Аналогичные мотивы звучали и на 3-й чрезвычайной сессии ОИК в декабре 2005 г. в Мекке. Выступая на этом форуме, Сабах аль-Ахмед аль-Джабер ас-Сабах, возглавлявший в то время правительство Кувейта и провозглашенный в январе 2006 г. эмиром страны, подчеркнул, что истинный ислам – религия усредненности и неприятия крайностей, уважения других вер, диалога и взаимодействия с ними. А открывавший сессию король Саудовской Аравии заявил: «Кровопролитие никогда не приведет к исламскому единству, этого могут достичь лишь умеренность и терпимость»[127]127
   См.: Ас-Сийаса. Эль-Кувейт. 08.12.2005.


[Закрыть].

Приведенные примеры свидетельствуют о все более четком понимании международным мусульманским сообществом того, что от признания, детального исламского обоснования и последовательной практической реализации концепции умеренности в значительной степени зависит, сумеет ли это сообщество включиться в мировые процессы в качестве их активного участника, сохранив свою приверженность исламским ценностям и обогатив ими современную цивилизацию. А с этим напрямую связаны обеспечение глобальной стратегической безопасности мусульманского мира и перспективы его будущего развития в целом.

Возможно, именно умеренность как стратегическое направление современной исламской мысли станет ключом в поиске ответа на вопрос, быть или не быть реформам в исламе[128]128
   См. об этом: Левин З.И. Реформа в исламе. Быть или не быть? Опыт системного и социокультурного исследования. М., 2005.


[Закрыть]. Хотя, наверное, лучше говорить не о реформах в привычном понимании, а о готовности исламской мысли отвечать на вызовы современности. А это, в свою очередь, зависит от выбора в огромном арсенале традиционной исламской политической и правовой теории таких приоритетных начал, которые могут помочь в решении сложных проблем, поставленных перед мусульманами сегодняшним миром[129]129
   См. об этом: Аль-Карадави Йусуф. Мусульманско-правовое осмысление приоритетов на основе исследования Корана и Сунны. Каир, 1995 (на араб. яз.).


[Закрыть].

Представляется, что целый ряд положений указанной концепции отвечает также интересам мусульман, составляющих конфессиональное меньшинство в неисламских странах. В частности, обострившаяся в последнее время проблема интеграции мусульман в европейский социум не кажется неразрешимой при условии утверждения принципов умеренности и готовности считаться с другими. Наверное, и еще не забытый так называемый карикатурный скандал не принял бы столь острые формы, если бы все его участники придерживались этих подходов.

Ключевые позиции концепции усредненности как стратегического выбора ислама могут быть востребованы и в России, особенно после предоставления ей в 2005 г. статуса наблюдателя в ОИК. К таким позициям можно, в частности, отнести предлагаемые основы диалога внутри мусульманского сообщества, безусловное уважение всеми исламскими движениями и организациями конституции, особую заботу государства о выработке исламских позиций по принципиальным общенациональным вопросам, в том числе касающимся безопасности и общественного согласия. Не надо забывать, что принятый в марте 2006 г. в нашей стране закон о противодействии терроризму относит к этой угрозе и соответствующую идеологию. Думается, что от утверждения принципов умеренности в подходе к решению всех связанных с исламом вопросов выиграют не только мусульмане нашей страны, но и вся Россия.

С позиций усредненности и взвешенности просвещенная исламская правовая мысль предлагает смотреть на все актуальные мировые проблемы. В их числе особое место занимает глобализация.

2.2. Глобализация и мусульманский мир: исламская правовая оценка

В последнее время глобализация превратилась в одну из важнейших примет современного мира. Сама по себе глобализация – явление преимущественно закономерное и даже неизбежное. Ведь она отражает реальные процессы взаимодействия и сближения практически всех стран, а также культур и образа жизни разных народов и, более того, активизацию обменов на уровне не только государств, но и отдельных граждан. Естественно, глобализация вторгается в жизнь и мусульманского мира, оказывая на нее неоднозначное влияние.

Тема настоящего исследования предполагает прежде всего анализ позиции ислама по отношению к глобализации. Причем следует различать два основных аспекта данной проблемы. Во-первых, речь идет о фактическом влиянии глобализации на мусульманский мир, об объективных результатах, которые она ему приносит. Во-вторых, о выработке современным исламом своего концептуального подхода к процессу глобализации, иными словами, об идейном исламском освоении этого явления, формулировании теоретических конструкций, которые обосновывают позицию ислама по данному вопросу.

Мы остановимся главным образом на второй стороне соотношения ислама и глобализации, а другие проявления этой взаимосвязи затронем лишь в той мере, в какой это необходимо для решения основной задачи нашей работы. Разумеется, разнообразные варианты теоретического осмысления глобализации с позиций ислама внешне проявляются в реакции на нее мусульманского мира. И все же отражение глобализации в исламской мысли – относительно самостоятельный сюжет. В известном смысле даже ключевой аспект проблемы. Ведь практически все значимые для мусульманского мира процессы, проекты и решения не только получают отражение в исламской мысли, но очень часто ею обосновываются и освещаются.

Это имеет прямое отношение к глобализации, параметры которой мусульманское сообщество сопоставляет не только с реалиями своих стран, но и с критериями ислама. А очень часто – именно с этими идеалами в первую очередь. Во всяком случае, многие аспекты глобализации напрямую связаны с исламом как системой определенных ценностей, религиозно-нравственных и правовых ориентиров. В итоге то или иное восприятие глобализации мусульманским миром зависит от ее оценки исламской мыслью. Идейные позиции ислама способны серьезно влиять на отношение этого мира к данному феномену. Так что без учета указанного аспекта всесторонний анализ взаимосвязи глобализации и ислама вряд ли возможен.

В российской научной литературе общие проблемы глобализации разработаны достаточно основательно, что освобождает нас от необходимости подробно останавливаться на определении этого понятия. Отметим только, что влияние глобализации на государственные и правовые институты обстоятельно изучается в книге И.И. Лукашука[130]130
   См.: Лукашук И.И. Глобализация, государство, право, ХХI век. М., 2000.


[Закрыть], ставшей первым исследованием такого рода в российской правовой науке. Применительно к политическим процессам в мусульманском мире глобализация анализируется, в частности, в публикации К.М. Труевцева, который вполне обоснованно выделяет финансово-экономическую, технологическую, информационную и политическую составляющие данного феномена. В своем единстве они и предопределяют особенности современной фазы интернационализации мировых отношений, которую называют глобализацией[131]131
   См.: Труевцев К.М. Глобализация и исламский мир: проблемы адаптации // Полития. 2007. № 4 (47). С. 59.


[Закрыть]. Подобный подход представляется убедительным. Вместе с тем к указанным сторонам глобализации следует добавить и такой ее элемент, как духовно-культурные ценности, являющиеся важнейшей частью жизни любого современного общества. Для нашего исследования указанный аспект глобализации имеет особое значение, поскольку с исламом связаны главным образом именно культурные традиции, нравственные основания и духовные ориентиры мусульманского мира.

Известно, что одна из ведущих примет глобализации – прозрачность границ, снятие барьеров перед разнообразными формами обмена, отмена всевозможных ограничений. Конечно, в таком беспрепятственном общении преимущество получат те страны и транснациональные институты, которые обладают большими по сравнению с другими технологическими возможностями, материальными ресурсами и политическим весом. Неудивительно, что на экономическом, технологическом и информационном направлениях глобализация, означающая включение всех в мировые процессы на общих, единых основах, в своей реализации дает пока больше преимуществ богатым странам Запада. Не случайно, в то время как многие государства, включая Россию, стремятся вступить во Всемирную торговую организацию, ряд общественных ассоциаций и движений регулярно проводят демонстрации протеста против навязывания таких общих стандартов, которые выгодны лишь крупным монополиям и в то же время увеличивают разрыв между экономически развитыми и отсталыми регионами планеты.

Имея в виду шариатское учение об иерархии интересов человека, можно сказать, что если одни государства через глобализацию удовлетворяют свою жажду к роскоши и еще большему комфорту, то другие не в состоянии обеспечить даже самые минимальные нужды. Но ведь исходные уровни и условия развития участников международного обмена разные. Поэтому современная исламская правовая доктрина подчеркивает, что принципы справедливости и права требуют учитывать это, а шариат предоставляет льготы тем, кто оказался в нужде, и предусматривает возможность временного освобождения их от выполнения некоторых общих обязанностей. К сожалению, в жизни это происходит редко.

Естественно, мусульманский мир остро ощущает, что сам он не задает тон в выработке современных универсальных финансово-экономических, технологических или информационных стандартов. Наоборот, он является потребителем указанных результатов глобализации. При этом многие мусульманские страны (в первую очередь производители углеводородного сырья) достаточно успешно пользуются выгодами, которые она дает.

Очевидно, что значительно больше конфликтов вызывают попытки привнести в мусульманский мир западные образцы политической демократии, включить его в процесс, так сказать, политической глобализации. Да и сами мусульманские страны ныне не являются лидерами в продвижении передовых политических технологий, которые могут воспринять другие. Но и здесь, как будет показано в настоящем исследовании, находятся формы позитивного взаимодействия исламских политических традиций с институтами либеральной демократии. Поэтому самое серьезное беспокойство, а то и отторжение у мирового мусульманского сообщества вызывают отнюдь не указанные выше проявления глобализации.

Ведущим раздражителем для мусульманского мира выступает та ее сторона, которая выражается в стремлении утвердить повсюду единые стандарты в сфере культуры (прежде всего массовой) и во внешнем образе жизни, унифицированные образцы нравственности и представления о духовности и морали. С такой позицией самым тесным образом связаны попытки проводить границы прав, свобод и достоинства человека по единым лекалам, а значит, навязать одинаковые подходы к взаимосвязям индивида, государства и общества, к пониманию государства как однозначно светского института, к соотношению религии, права и политики.

Главное заключается в том, что подобные стандарты формулируются главным образом Западом, хотя и преподносятся как общемировые. В любом случае они не принимают во внимание культурные особенности мусульманского мира, сложившиеся здесь нравственно-духовные традиции и представления о морали, иными словами, все, что напрямую связано с исламом и без чего невозможно представить данный мир. Это означает, что исламские идеалы и ценности как бы остаются за бортом глобализации. Если ее параметры напрямую и не сталкиваются с предлагаемыми исламом, то это результат скорее случайного хода событий, а не целенаправленного учета достижений исламской цивилизации (как, кстати говоря, и иных культур) в выработке приемлемых для всего мира стандартов. Значительно чаще вовлечение мусульманского мира в процесс глобализации на этом направлении приводит к конфликтам и даже прямым столкновениям между исламскими и западными ценностями. Более того, именно прозрачность границ и резкая активизация контактов в условиях глобализации нередко способствуют обострению таких противоречий.

Очевидно, что отношение мусульманского мира к глобализации во многом, если не преимущественно, определяется тем, как она оценивается с позиций ислама. По сути, стержнем большинства споров в мусульманском сообществе вокруг плюсов и минусов глобализации является вопрос о ее оценке исламом. При этом настороженное отношение к глобализации, а нередко и ее неприятие объясняется двумя взаимосвязанными обстоятельствами. Во-первых, мусульманский мир крайне негативно воспринимает любое наступление под флагом глобализации на его самобытность и культурно-историческое наследие. А во-вторых, для этого мира абсолютно неприемлемым является отчетливо светский характер процессов глобализации и ее зачастую даже атеистическая направленность. Оба момента прямо касаются ислама. Неудивительно поэтому, что мусульманское сообщество чаще всего воспринимает глобализацию как феномен, угрожающий исламу.

С учетом сказанного принципиальное значение приобретает осмысление глобализации, ее интерпретация с исламских позиций. А исходя из этого, как показывает опыт, можно обосновывать как неприемлемость глобализации, так и включение мусульманского мира в ее процесс, а также поиск форм взаимодействия ислама с другими культурами и цивилизациями. Причем такие оценки не могут обойтись без критериев, которые разрабатываются современной исламской правовой мыслью (фикхом).

По вопросу о соотношении ислама и глобализации исследователи придерживаются разных позиций. Однако большинство как российских, так и западных авторов разделяют мнение о том, что глобализация по своим основным параметрам плохо состыкуется с особенностями исламской цивилизации. Показательно, что очень многие мусульманские мыслители тоже подчеркивают принципиальные расхождения между ценностями ислама и теми стандартами, которые несет глобализация (об этом речь пойдет далее). Правда, такой вывод подкрепляется прямо противоположными аргументами: если сторонники ислама говорят о глобализации как инструменте агрессивной вестернизации, то их оппоненты делают акцент на том, что глобализация, представляющая достижения цивилизованного мира, сталкивается с препятствием в лице исламского экстремизма и неспособностью ислама модернизироваться и отвечать современным потребностям.

Для подтверждения вышеприведенного вывода достаточно обратиться к публикациям российских исследователей, специализирующихся на изучении ислама и Ближнего Востока. Нельзя сказать, что проблемы отношения ислама к глобализации, а также развития мира ислама под влиянием ее процессов не привлекают их внимания. Наоборот, в последние годы отечественные исламоведы и востоковеды активно обсуждают то воздействие, которое оказывает глобализация на мусульманскую цивилизацию. Пример тому – проведенная в мае 2003 г. в Институте мировой экономики и международных отношений РАН конференция «Исламская цивилизация в глобализирующемся мире»[132]132
   См. об этом: МЭ и МО. 2004. № 6. С. 21–28.


[Закрыть].

Оценки российских авторов по названным проблемам не отличаются единством, что объясняется несколькими причинами. Прежде всего, исследователи глобализации и отношения к ней ислама анализируют разные стороны этого явления. Одни уделяют внимание главным образом тем политическим процессам в мусульманских странах (включая политические реформы), которые вызваны глобализацией, описывают реакцию на нее мусульманского мира в форме возникновения или активизации политических движений определенной окраски. Другие ставят во главу угла культурные последствия глобализации для мирового мусульманского сообщества, ее влияние на духовную составляющую традиционного мусульманского образа жизни. Отдельные авторы взвешивают разные позиции, которые может занять ислам по отношению к глобализации, либо обсуждают перспективы ее восприятия исламской цивилизацией в целом с учетом внутренней природы последней. Нередко такие подходы переплетаются в одном исследовании.

Значительно реже встречаются работы, в которых предпринимается попытка проследить влияние глобализации на ислам как систему идей, на современную исламскую политическую и правовую идеологию и выработку ею концептуальных позиций по отношению к данному феномену. В этом смысле можно согласиться с мнением А.В. Малашенко о том, что влияние глобализации на религию – один из самых малоисследованных сюжетов[133]133
   См.: Малашенко А.В. Заключение // Религия и глобализация на просторах Евразии. М., 2005. С. 332.


[Закрыть].

В целом, на наш взгляд, все оценки реакции мусульманского мира и ислама как системы идей на глобализацию, сделанные российскими исследователями, могут быть сведены к нескольким основным. Заметно преобладает точка зрения, приверженцы которой убеждены в резком неприятии мусульманским миром того, что несет ему глобализация, и даже противопоставляют ей толкуемый в экстремистском ключе ислам. Сторонники такого взгляда подчеркивают, что едва ли не единственной реакцией ислама на распространение процессов глобализации является резкая активизация исламского радикализма и крайнего фундаментализма, граничащего с терроризмом под исламскими знаменами. Тем самым ислам представляется как сила, в принципе не принимающая глобализацию как таковую.

Наглядным примером указанного подхода может служить содержательная книга, посвященная взаимодействию религии и глобализации[134]134
   Религия и глобализация…


[Закрыть]. Показательно, что в этой комплексной по тематике публикации нашлось место для обстоятельного всестороннего анализа реакции на глобализацию практически всех основных религий современного мира на уровне их различных направлений и течений. Кроме ислама. На общем фоне исследования он представлен крайне одномерно, поскольку исламская позиция относительно данного феномена сводится исключительно к отторжению глобализации и активизации исламского радикализма. Иные варианты влияния глобализации на ислам в означенном издании даже не упоминаются. Неискушенный читатель может сделать из этого только один вывод: ислам отвечает на глобализацию лишь всплеском экстремизма, вплоть до терроризма, не предлагая никаких иных альтернатив. Особенно если принять во внимание утверждение об эндогенном экстремизме ислама[135]135
   См.: Игнатенко А.А. Эндогенный радикализм в исламе // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 2 (8).


[Закрыть].

Кстати, по сути, тот же, последний, тезис развивается и в указанной книге. Автор введения к этому изданию и его соредактор пишет: «Создается впечатление, что стоит глобализации задеть какие-то корневые, глубинные стороны жизни мусульманских сообществ, как в них закипает реакция отторжения, заложенная в самом генетическом коде их культуры»[136]136
   Филатов С.Б. Религиозная жизнь Евразии: реакция на глобализацию (вместо введения) // Религия и глобализация… С. 17.


[Закрыть]. По его мнению, «в существе мусульманского сознания и мусульманской религиозности есть нечто принципиально противоречащее глобализации, утверждаемым ею ценностям и институтам»[137]137
   Там же. С. 18.


[Закрыть].

Близкой точки зрения придерживается и Г.И. Мирский, который в нескольких своих публикациях достаточно скептически оценивает готовность исламской цивилизации гармонично включиться в процессы глобализации. В целом он верно отмечает разнообразие ислама, потенциальную возможность различных вариантов толкования его постулатов. Но, по сути, выделяет лишь исламский фундаментализм как реально существующую реакцию на неспособность режимов решить проблемы мусульманских стран и покончить с вестернизацией. Нынешнее состояние мусульманского мира перед лицом глобализации автор описывает лишь сквозь призму подъема исламского экстремизма, который он вслед за западными исследователями называет исламизмом и фундаментализмом (хотя и призывает не путать последний с политическим радикализмом). Никаких других реакций ислама на глобализацию не отмечается. Поэтому ремарка автора относительно возможности разного понимания исламских догм остается простой гипотезой. Более того, ученый, в сущности, не видит никаких перспектив поступательной духовной эволюции современного ислама, которая позволила бы мусульманскому миру все же включиться в процессы глобализации в роли не изгоя, а полноценного участника. Иные течения современной исламской мысли, кроме радикальных, остаются за пределами внимания исследователя. Симптоматично, что Г.И. Мирский приходит к выводу о невозможности опровергнуть призывы экстремистов догматически обоснованным исламским инструментарием[138]138
   См.: Мирский Г.И. Цивилизация бедных // Отечественные записки. 2003. № 5. С. 25.


[Закрыть].

Сходное понимание проблемы отстаивают и некоторые другие авторы, говоря об исламском экстремизме как естественном ответе на глобализацию[139]139
   См., например: Умнов А. Вечное возвращение. Фундаментализм как скрытая тенденция развития цивилизации // НГ-Религии. 22.09.1999. № 18 (41).


[Закрыть]. Многие участники семинара, организованного в июне 2007 г. Центром проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования, также акцентировали внимание на этом тезисе[140]140
   См. об этом: Мусульманский опыт миростроительства: базовые цели и ценности, формы познания и социокультурной организации. Исторический опыт и российская ситуация. Материалы постоянно действующего научного семинара. Вып. 5. М., 2007.


[Закрыть].

Понятно, что при таком подходе сам анализ взаимодействия глобализации и ислама переводится в плоскость обсуждения феномена радикального ислама как политической силы и соответствующей идейной мотивации.

Следует иметь в виду, что противопоставление глобализации исламу характерно также для позиции западных исследователей по обсуждаемой проблеме. Детальный анализ их оценок не входит в нашу задачу. Отметим только, что здесь заметно преобладает мнение о невосприимчивости ислама к параметрам развития современного мира. Типичным в этом отношении является суждение С. Хантингтона: «Исламский вызов выражается во всеобъемлющем культурном, социальном и политическом исламском возрождении в мусульманском мире и сопровождающем этот процесс отвержении западных ценностей и институтов»[141]141
   Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003. С. 150.


[Закрыть]. На Западе очень популярен тезис о том, что мусульманский мир стоит перед альтернативой: глобализация или исламский экстремизм. Миссия ислама при таком взгляде сводится к идейному и политическому радикализму, которому противостоит не какая-либо исламская альтернатива, а именно глобализация как нечто принципиально отличное от начал ислама.

Иная точка зрения, которой придерживаются российские авторы по вопросу соотношения ислама и глобализации, в значительной мере совпадает с уже рассмотренным подходом, но имеет одно существенное отличие. Речь идет не просто об открытом неприятии глобализации, но и о своеобразном «исламском ответе», противопоставлении ей особого, исламского, подхода к решению проблем современного мира. Если приведенные выше оценки ограничиваются констатированием одного из вариантов реакции мусульманского мира на глобализацию – радикального, то обоснование исламской альтернативы всемирной интеграции предполагает прежде всего формулирование некой теоретической концептуальной конструкции вместо существующей модели мироустройства. Иными словами, взамен реальной практики, которая оценивается как неприемлемая с исламских позиций, предлагается виртуальный образ мира, отвечающий критериям ислама.

Важно иметь в виду, что существуют три основных взгляда на такой «исламский проект», противопоставляемый глобализации. Все они носят достаточно размытый характер, не представляют собой детально разработанные концепции, которые могут быть положены в основу конкретных действий. Вместе с тем по направленности и политическому смыслу они принципиально отличаются друг от друга. Если одна концепция отвергает глобализацию с нескрываемым разрушительным настроем и сама провоцирует конфликт с существующим мироустройством, то другая, наоборот, хотя и не соглашается с параметрами нынешнего существования человечества, но делает ставку на снятие противоречий и поиск формулы строительства гармоничного мира.

Первый из отмеченных вариантов отстаивает, например, Г.Д. Джемаль. Обосновывая свой «исламский проект», он прямо не говорит о радикальных способах его реализации. Но это вполне очевидно подразумевается. Ведь данная концепция исходит из принципиальной внесистемности ислама, его отказа от сотрудничества с любыми формами политической организации мира, которые имеют официальный статус и пользуются легитимностью. По своему смыслу такой взгляд предполагает, что ислам не только не нуждается в существующих политических институтах, включая государства и их объединения, но и, наоборот, не остановится перед сломом нынешнего мирового порядка для реализации своего «проекта»[142]142
   См., например: Джемаль Г.Д. Исламский проект: борьба за историю.


[Закрыть]. Правда, конкретные параметры такого проекта не раскрываются. Но понятно, что без силового решения тут не обойтись. И уж тем более невозможно представить мирный путь подчинения всего человечества глобальному халифату, планы которого вынашивают исламские экстремисты в рамках «Аль-Каиды».

Вторая модель исламской альтернативы глобализации основана на противоположных постулатах. Она категорически отвергает экстремизм и делает ставку на взаимодействие между различными культурами и религиями, соревнование современных цивилизаций на поле добра и справедливости. Такой точки зрения придерживается, например, А.В. Полосин, который убежден в том, что ислам способен стать полноценной оппозицией глобализации. Исламская альтернатива нынешней глобализации в виде многовекторной цивилизации, на его взгляд, должна основываться на идеях Мединской конституции, заложившей основы межкультурного и межрелигиозного общества. Автор считает, что от реализации такого проекта зависит будущее современного мусульманского сообщества, поскольку он не только позволит преодолеть недостатки глобализации, но и способен противостоять планам исламских экстремистов осуществить с помощью силы утопический план всемирного халифата[143]143
   См.: Полосин А.В. Базовые аспекты развития мирового ислама в контексте актуальных международно-политических процессов // Ислам в современном мире. 2008. № 1 (11).


[Закрыть]. Не будем обсуждать вопрос о том, насколько выдвигаемый самим А.В. Полосиным проект утопичен или реалистичен. Лишь подчеркнем еще раз, что в концептуальном отношении он прямо оппонирует радикальному «исламскому проекту».

В отечественной литературе, посвященной рассматриваемой теме, можно встретить и третий вариант «исламского проекта», который, правда, напрямую не противопоставляется глобализации, но, по сути, формулируется как более или менее жесткая альтернатива ей. Так, Р.М. Мухаметов в одной из своих работ рассуждает о ключевых положениях исламской концепции миропорядка. К основным силам («акторам», по терминологии автора), определяющим развитие современного мира, он относит умму (мировое мусульманское сообщество) и куфр – неверие в любых его формах. В качестве целей уммы исследователю видятся глобальное осуществление тавхида – единобожия, обеспечение мирового господства политической доктрины ислама и формирование на ее основе нового миропорядка, а также (и это главное!) ликвидация любых политических режимов, находящихся в конфликте с принципами ислама, и влияния куфра во всех сферах – политической, экономической, социальной и даже философской. Кроме того, указанная концепция исходит из неразрывности религии и политики, а также деления мира по религиозному признаку на дар аль-ислам (территорию ислама) и дар аль-куфр (территорию куфра). Согласно такому подходу главным процессом на мировой арене выступает утверждение принципов исламского единобожия, а основным средством формирования исламского миропорядка – джихад.

Р.М. Мухаметов подчеркивает, что в таком варианте ислам предлагает полную смену всей парадигмы развития человечества. Причем эта альтернатива светским концепциям миропорядка, считает автор, будет играть серьезнейшую роль[144]144
   См.: Мухаметов Р.М. Светские и религиозные концепции миропорядка // Ислам в современном мире. 2007. № 2 (8).


[Закрыть]. Он не поясняет, в чем конкретно заключается данный исламский цивилизационный проект и какова его детальная программа по политическим, экономическим, социальным и другим вопросам. Но знакомства с общими параметрами описанного проекта вполне достаточно для понимания того, что распространенные в немусульманских странах антиисламские настроения, исламофобия имеют под собой реальные основания. Даже с учетом замечания ученого, что изложенная им исламская концепция миропорядка признает существование международного сообщества вне зависимости от вероисповедания. Кстати сказать, трудно представить, каким образом полная смена парадигмы развития человечества в соответствии с описанной автором исламской моделью может одновременно включать конфессиональное и культурное многообразие современного мира.

Справедливости ради заметим, что Р.М. Мухаметов излагает не собственный взгляд на соотношение ислама и глобализации, а некую отвлеченную исламскую концепцию миропорядка. Безусловно, для адекватной ее оценки читателями автору следовало подчеркнуть, что представленная им концепция – лишь один из возможных подходов ислама к глобализации. Тем более что сам исследователь, как будет показано далее, отстаивает несколько иную точку зрения на эту проблему.

Бросается в глаза, что практически все приведенные выше варианты «исламского проекта» как альтернативы глобализации носят умозрительный характер и обычно ограничиваются провозглашением неких самых общих постулатов относительно поиска исламом своего места в глобализирующемся мире. Типичными чертами этих концепций являются утопичность, иллюзорность и отсутствие опоры на какие-либо политические силы или социальные институты, которые берут их на вооружение как руководство к практическим действиям.

Известным исключением является, пожалуй, «исламский проект» в виде плана построения всемирного халифата. Сама эта идея также не отличается реалистичностью, но она, по крайней мере, служит идейным обоснованием действий исламских радикальных движений.

Нельзя не обратить внимание и на то, что все рассмотренные позиции, касающиеся соотношения глобализации и ислама (пусть и по различным основаниям), исходят из их противопоставления, а значит, принципиальной несовместимости. Им оппонирует позиция иного рода, которую отстаивают отечественные исследователи данной проблемы. В отличие от большинства российских ученых, считающих, что ислам явно проигрывает в соперничестве с глобализацией, сторонники этого подхода не противопоставляют их, а акцентируют внимание на принципиальной готовности ислама включиться в современные мировые процессы. Например, В.Я. Белокреницкий и Н.Ю. Ульченко отмечают способность ислама адаптироваться к реалиям сегодняшнего дня, участвовать в разработке весьма оригинальных синтетических конструкций, в которые инкорпорированы как его собственные традиции, так и современные формулы развития, обеспечивающие политический и экономический прогресс общества. Все это – конструктивная форма ответа ислама на вызовы современности. А они заставляют мусульманский мир искать пути решения своих проблем за счет разработки и реализации национально-самобытных моделей развития, в которых существенное место занимает ислам[145]145
   См.: Белокреницкий В.Я., Ульченко Н.Ю. Предисловие // Ислам и общественное развитие в начале ХХI века. М., 2005. С. 3.


[Закрыть].