Текст книги "Витька на Кудыкиной горе"

Глава 12. Есть ли у нас план?

Вечером только добрались до кроватей, так сразу упали и заснули. С утра пораньше путешественников разбудила Зоренька:

– Давайте завтракать, братец скоро на работу отправится.

Витя выпил кружку парного молока со свежим ржаным хлебом, Васька попросила какао с печеньем, Баюн – сливки. Затем Зоренька вывела их на крыльцо. И тут Витя едва сдержал удивлённый возглас: их встретил подросток лет четырнадцати, чуть выше Вити, с тёмным пушком над губой.

– Это всегда так, – ломающимся голосом пояснил он. – Утром я отрок, к вечеру – зрелый муж. Ночью становлюсь дряхлым стариком, а после полуночи круг замыкается и я превращаюсь в младенца.

– И как вам живётся? – поинтересовался Витя. – Трудно?

Отрок пожал плечами:

– Привык.

На прощание Зоренька дала им кисет с солнечными рунами, те были сделаны из янтаря. Но рассматривать их было некогда.

– Садитесь в колесницу. Когда на землю упадёт первый луч, сразу же спускайтесь по нему. Иначе потом жарко станет, обожжётесь, – напомнил отрок.

Все заняли свои места. Витя крепко ухватился за борт повозки и пожалел, что в ней нет ремней безопасности, как в машине. Отрок взял поводья и стегнул лошадей, те резко взмыли вверх. Из-под копыт полетели искры, а колёса повозки обратились в огненные круги.

С огромной высоты земля казалась лоскутным одеялом: темно-зелёные заплатки – лес, светлые – поля, извилистая голубая змея – река, серые полосы – дороги.

– Приготовьтесь, – раздался голос Солнца.

Тотчас же всё озарилось: над горизонтом появились первые лучи. Путешественники открыли дверцу повозки и ступили на узкую жёлтую дорожку.

– Ой как скользко! Словно по ледяной горке катишься, – ахнула Васька. Она широко расставила ноги и руки и со свистом спустилась вниз. Витя последовал её примеру, а Баюн выпустил когти и неспешно съехал последним. Они поглядели вверх, но ни колесницы, ни огненных коней было уже не рассмотреть. Лишь над горизонтом медленно поднималось ослепительное солнце.

Друзья развели огонь. Витя достал из мешочка руну.

– Смотри, – к нему подошёл Баюн, – эта руна называется Мир.

Изображение походило на дерево, нарисованное ребёнком: вертикальная палочка с двумя боковыми побегами.

– А что она означает? – спросил Витя.

– Мировое дерево, – объяснил Баюн, – центр мироздания. На его вершине находится источник с живой и мёртвою водой.

Васька запустила руку в мешочек и вынула следующий камень. На нём была вырезана вертикальная палочка с отставленной в сторону левой ногой.

– Это знак Алатырь-камня, – растолковал Баюн.

– А Алатырь – что такое?

– Алатырь-камень находится на острове Буяне. Именно там и растёт дерево мира. Текут на том острове молочные реки с кисельными берегами. – Баюн облизнулся. – А под камнем расположен вход в Ирий.

– Классно! – обрадовался Витя. – Значит, увидим и мировое дерево, и Алатырь-камень, когда в райский сад отправимся.

Баюн вздохнул:

– Туда ещё добраться надо. А как? У нас с собой ни ковра-самолёта, ни семимильных сапог нет.

И добавил:

– И как быть со Змеем Горынычем? Ума не приложу.

Витя вытащил ещё одну руну. Символ на ней походил на букву И, только вертикальные палочки будто потянули в разные стороны: левую – вверх, правую – вниз.

– Это знак силы, соответствует Воину. – Баюн поцарапал руну когтем и задумался: – Там же Святогор спит вечным сном. Если его разбудить, он бы помог пройти мимо Змея Горыныча.

Баюн помолчал, затем снова принялся рассуждать:

– Мурр, а как его разбудить-то? Ха! А источник с живой и мёртвой водой на что?

Витя с Васькой переглянулись:

– А кто это – Святогор?

– Неужто не знаете?

Витя с Васькой смутились: сказки про богатырей они не читали. Баюн обошёл вокруг ребят, улёгся поудобнее и начал повествование:

– Жил-был на Руси богатырь небывалый. Головой в облака упирался, а силой с ним никто сравниться не мог. Звали его Святогор. Ходил он по земле, от ворогов народ защищал. Один раз повстречался с Ильёй Муромцем. Хотел Илья силами помериться, да Святогор поднял его вместе с конём и в карман положил. После достал и говорит: «Неправильно тебе, Илья Муромец, силушкой со мной тягаться – когда я по земле иду, то увязаю в ней, как в топком болоте». Решили они тогда вместе подвиги совершать. Отправились к краю земли, чтобы сразиться с Соловьём-разбойником на речке Смородинке, да занесло их на остров Буян к Алатырь-камню. Смотрят – там гроб стоит.

«Интересно, для кого этот гроб сделан?» – спрашивает Илья Муромец. «А ты ляг и на себя прикинь», – отвечает Святогор. Залез Илья Муромец – велика ему домовина. «Теперь я попробую». – Улёгся Святогор в гроб – тот как раз по нему скроен: ни мал ни велик. Хочет Святогор из гроба вылезти, а не получается. Просит он Илью: «Помоги мне, брат названый». Тянет его Илья из домовины, тянет – никак не вытянет. А Святогор с каждой минутой слабеет: «Прощай, Илья Муромец, не поминай лихом. Видно, смерть за мной пришла». Заплакал Илья Муромец, сел на коня и назад воротился. С тех пор лежит Святогор в том гробу ни жив ни мёртв».

– Разве бывает так: ни жив ни мёртв? – удивился Витя.

– В сказке всё бывает, – мудро заметил Баюн.

В это время раздалось карканье.

– Каркуша прилетела! – Радости Вити не было предела.

Ворона опустилась мальчику на плечо и что-то недовольно стала выговаривать. Витя ласково погладил её. Затем открепил от Каркушиной лапки свёрнутую бумажку и прочитал: «Витя, что с вами стряслось? Тарелка ничего не показывает – помехи, хотя Данила-мастер её починил. Отправляем к вам Каркушу и ждём ответ». Было ещё письмо от мамы. Витя отошёл в сторону и прочитал: «Сынок, я тебя очень люблю. Не обижайся, что я не рассказывала тебе всего и папе запрещала. Нам тяжело жилось без использования дара, поэтому я не хотела, чтобы и ты страдал. Надеюсь, ты меня простишь. Люблю и обнимаю». Витя погладил письмо: он родителей тоже любит. Очень-преочень. И надеется к ним вернуться, он всё для этого сделает.

– Долго нас искала? – спросил Витя ворону.

Каркуша раздражённо каркнула: мол, все крылья истрепала.

– А чем ответ писать-то? – спохватилась Васька.

Вите в голову пришла идея:

– Баюн, разверни скатерть-самобранку и попроси молока. Будем тайнописью заниматься. Я читал о таком способе.

Он взял тонкий прутик, обмакнул в молоко и настрочил на обратной стороне записки: «Меча на Кудыкиной горе нет – его украл Кощей. Собираемся в Ирий за смертью Кощеевой».

Баюн с Васькой переглянулись.

– Мурр, а как они прочтут? Тут же ничего не видно.

– Мы сейчас бумагу над огнём погреем, буквы и проступят, – растолковал им Витя.

Ура, хоть какая-то связь с миром! Теперь родные будут знать, где их искать.

Каркушу накормили творогом и отправили назад. Делать пока было нечего. Витя сорвал травинку и пощекотал Ваську. Та в долгу не осталась: сорвала одуванчик и подула на него. Витя расчихался.

Солнце поднялось высоко, припекало.

– Слушай, как же мы в Ирий доберёмся? – спросила Васька.

– С помощью рун, они нам путь подскажут. – Вите почему-то казалось, что именно так всё и будет. Не зря же Зоренька им руны подарила. Он несколько раз встряхнул мешочек, перемешал камешки и вытащил один. На нём был нарисован знак: горизонтальная палочка с двумя наклонными, напоминающими оперенье стрелы.

– Чудо-юдо-рыба-кит? – поразился Баюн. – Мурр!

Глава 13. По волнам, по морям

Они уже полдня шагали к реке. Направление Витя запомнил, когда летели на колеснице.

– Мне кажется, это не очень хорошая идея, – снова заныл Баюн – ему очень не понравилось кораблекрушение.

– Другой нет, – пожал плечами Витя. – Нам надо попасть в Ирий. Там мы залезем на мировое дерево и добудем живую и мёртвую воду. После разбудим Святогора. Он поможет нам пройти мимо Змея Горыныча. В райском саду мы достанем смерть Кощея и тогда заставим его открыть проход.

Баюн поморщился:

– А как мы проберёмся мимо птиц? Ни Сирин, ни Алконост, ни Гамаюн нас не пропустят. Да и легко сказать – залезем на мировое дерево. А как? Крылья, что ли, отрастим?

Витя рубанул воздух рукой:

– Мы должны попробовать.

Васька его поддержала:

– Да, вернуться всегда успеем.

Баюн только лапой махнул. Видно, у царевичей, даже несказочных, одни подвиги на уме. Вот и Витя заразился, вместо того чтобы дожидаться помощи. Странно, что Васька Витю поддерживает. Ведь девчонка, да ещё маленькая, а туда же.

Наконец показалась река. Путешественники осторожно спустились по крутому склону к воде.

– Никого нет, – заметила Васька, осмотревшись.

– Наверное, надо позвать? – сказал Витя и закричал: – Чудо-юдо-рыба-кит, плыви к нам!

– Киты в пресноводной воде не живут. – Баюн был настроен скептически.

– Это в нашем мире они в реках не водятся, – не согласился Витя, – а здесь сказка. И кит тут вдобавок и рыба, и чудо.

Он ещё раз позвал, но кит не появлялся.

– Придумай стихотворение, – подсказала Васька.

Витя сел, какое-то время почертил по земле подобранной палочкой, затем заявил:

– Готово!

 
Чудо-юдо-рыба-кит
Не по небу полетит.
По воде он поплывёт,
Нас с собою увезёт.
 
 
Через море-океан
Попадём мы на Буян,
Святогора чтоб спасти,
Смерть Кощееву найти.
 
 
Словно в небо белый штырь
Устремился Алатырь.
И растёт там Стародуб –
Мировой известный пуп.
 
 
По молочным по рекам
И кисельным берегам
Прибежим мы в райский сад,
Где любой нам будет рад.
 

– Не будут нам там рады, – возразил Баюн.

Но вдруг вода вскипела, и всплыл кит.

Витя обрадовался: получилось! Пусть не сказочный, но поэтический дар у него имеется. Кит едва вмещался в реке: огромный иссиня-чёрный исполин заполнил собой русло. Казалось, ещё немного – и он застрянет между берегов. На его спине росли деревья и стояли избушки.

– Видишь, – толкнул Витю в бок Баюн, – это он деревни проглотил. Подплывает к берегу и – раз, откусывает кусок земли. А потом всё на нём прорастает.

Кит выпустил в воздух струю воды и прогрохотал:

– Кто звал меня?

Витя выступил вперёд:

– Мы. Нам надо на остров Буян.

Кит фыркнул:

– А мне надо мармелада. И что?

– Мы можем дать вам мармелад. – Васька расстелила скатерть-самобранку и быстро что-то прошептала. – Вот, угощайтесь, пожалуйста.

Кит распахнул огромную пасть, и Васька закинула в неё сладости. Кит облизнулся и подобревшим голосом поблагодарил за угощение, после добавил:

– Отвезу я вас на остров Буян. Только, чур, с условием. Узнайте, как мне избавиться от поросли на спине, а то тело чешется.

– А вы выплюньте все те деревни, – посоветовал Витя, – которые слопали.

Кит обиделся:

– Не ел я ничего. Какой-то сказочник придумал, а все верят. Сами появились!

Витя извинился: неловко вышло. Он же не знал, что это неправда. Но кит уже успокоился и протянул хвост к берегу. Путники прошли по нему, как по мосту.

– Только не ныряйте, – попросил Баюн. – Я воды боюсь, мурр.

Кит ударил хвостом и поплыл в сторону моря. Мимо, словно в кино, мелькали высокие берега, заросшие синими елями.

Между тем путешественники вошли в один из домов на спине кита и сели за стол.

– Смешно, – отметил Витя, – будто в поезде едешь.

– И удобно, – добавил Баюн. – Я боялся, что мы скатимся со спины этого чуда-юда, а получилось ничего так.

Они перекусили и вышли наружу.

– Жалко, что с Солнцем так вышло, нельзя было сразу на острове высадиться. – Баюн поёжился от прохладного ветерка.

– Лучи бы раскалились, и мы бы спуститься не смогли, – объяснил Витя. – Сам знаешь.

– И приключений бы меньше было, – согласилась с ним Васька.

Ничего не делать оказалось скучно, поэтому друзья решили прогуляться по спине кита. Рядом с избой был разбит огород. В нём росла петрушка, укроп, лук, чеснок, другие овощи. В саду плодоносили вишни, наливались груши и сливы, ветви гнулись под тяжестью яблок. Витя сорвал одно, откусил и сморщился: «Кислое».

– Ему ещё срок не поспел, нечего рвать было, – раздался ворчливый голос.

Путешественники обернулись и увидели приземистого человечка. В холщовых штанах, ситцевой рубашке и лаптях, он походил на странного гнома. Незнакомец смотрел неодобрительно:

– Здороваться надо, а не глаза таращить.

– Здравствуйте, – пискнула Васька.

Витя и Баюн кивнули.

– И вам доброго вечера, – раздалось в ответ. – Чего вас нелёгкая принесла?

– Мы на остров Буян плывём, – ответил Витя и спросил: – А вы кто? И что делаете здесь?

– Домовой Тихон, живу я тут.

Витя поразился: разве домовые живут посреди воды? Они же домашние, потому и название у них такое – домовой.

– Да вот хотел мир посмотреть, – объяснил Тихон. – Скучно на одном месте сиднем сидеть. Каждый день одно и то же.

– Тогда ты не домовой, а путевой, – сообразил Баюн.

– Да мне всё равно. Хоть горшком назови, только в печь не сажай.

Тут Витю осенило:

– Слушай, так это из-за тебя на ките деревья и избы растут?!

– Какой же домовой без дома и хозяйства? – насупился Тихон. – Всё своё ношу с собой.

– Это понятно. Но кит жалуется, что у него спина чешется.

Тихон почесал нос-картошку:

– А мне что делать прикажешь?

Мальчик призадумался: понятно, что Тихон катается по морю только из-за того, что ему впечатлений хочется. А с другой стороны, это нечестно. У кита из-за домового на спине зуд постоянный. Он же не виноват, что кому-то дома не сидится!

– У моего дедушки, царя Ивана, есть тарелка, которая разные места показывает. Ты можешь у него пожить, а заодно сказочный мир посмотреть.

– Да ну! – Тихон не спешил соглашаться.

– А потом мы проход откроем, и ты в человеческий мир переберёшься, – уговаривал Витя. – У нас там в любом доме телевизор есть. По нему чего только не передают: и правду, и вымысел. Очень интересно!

Тихон внимательно слушал, чесал за ухом, потом вдруг сказал:

– Тогда по рукам!

Он нагнулся и взял ком земли, тут же со спины кита пропали все дома и растения.

– Пусть чудо-юдо к берегу пристанет, я сойду. Буду ждать, когда вы сообщение между мирами откроете.

Тихон сошёл на землю, а кит поблагодарил путешественников от всей души:

– Спасибо огромное! А то уже не помню, когда и нырял. Боялся, что застряну под водой из-за деревьев.

Глава 14. Песня Алконост

Странствие длилось несколько дней. Иногда кит приставал к суше, чтобы путники отдохнули. Витя, Васька и Баюн охотно разминали ноги, потом плыли дальше. Наконец река разделилась на несколько рукавов, крутой берег присел, словно его стесали, и впереди показалось море. Речка с шумом впадала в него. Витя с Васькой привстали, чтобы было лучше видно.

Кит снова причалил:

– Отдохните немного. Следующий раз только на Буяне остановимся.

Они сошли на берег. Баюн развернул скатерть-самобранку, и все позавтракали. Витя умылся. Да-а-а… Давно он не чистил зубы и не принимал ванну. Хорошо, что хотя бы искупаться можно. И можно в любой момент повернуть назад. Но как-то не хочется отступать, когда так много пройдено. Он, Витя, не сдастся на полпути. Кит отправился подальше в море, чтобы тоже перекусить. Через час все собрались.

– Поплывём быстро, – предупредил кит, – чтобы до ночи успеть на остров.

– Понятно, – кивнул Витя, – делайте как нужно. Мы вам мешать не будем.

Кит выпустил фонтан и стремительно понёсся в морскую даль. Сидеть на скользкой спине было неудобно: кит плыл быстро и брызги летели во все стороны. Один раз Васька не удержалась и свалилась в воду. Пришлось возвращаться – кит так разогнался, что за минуту оставил Ваську далеко позади.

Витя позавидовал:

– Эх, я бы тоже искупался! Так хочется в море поплавать.

Кит предложил:

– Прыгайте в воду и держитесь оба за мой хвост.

Витя с Васькой с удовольствием неслись по волнам. Потом забрались на кита и смыли с себя соль водой из фляжки.

Постепенно берег размазался неясным пятном, до самого горизонта раскинулось море. Друзья заплыли так далеко, что и дна не было видно: глубина пугала своей чернотой. Неожиданно раздалось громкое карканье, и на Витино плечо опустилась ворона.

– Каркуша! – обрадовался он.

Ворона принесла небольшую посылку и записку. Витя развернул её и прочитал: «Будьте осторожны. Райские птицы обладают чарующим пением – забываешь обо всём на свете. Кладём вам небольшой кусок воска, сделайте из него затычки в уши. Обнимаем вас и целуем, Марья-искусница и царь Иван. Вите привет от родителей!» Он достал воск и протянул Ваське и Баюну.

– Не надо, – отказался Баюн, – на меня их пение не действует.

Васька отщипнула кусочек. Они с Витей размяли воск в руках и слепили затычки.

– Спасибо, Каркуша, – поблагодарил Витя, – только ответить мы не можем – нечем писать. Что же бабушка с дедушкой ручку не положили?

Он развернул скатерть и накормил ворону. Насытившись, она клювом выдернула из крыла перо и протянула Вите. Тот удивился, но подарок принял, спрятал в карман. Каркнув на прощание, ворона улетела.

Летний день длится долго, но и он кончается. На небе загорелся закат, море потемнело, поднялся ветер, барашками затеребил воду.

– Немного осталось, – приободрил друзей кит, – лишь бы непогода не разгулялась.

– Второго купания я не переживу, – предупредил Баюн. – Хватит с меня одного кораблекрушения.

– Быстрее не смогу, – вздохнул кит, – устал.

Устали все. Витя мечтал, что скоро окажется на суше и сможет размять ноги. Да и в туалет хотелось. Солнце собралось нырнуть в воду, но задержалось. Витя представил, как оно удерживает свою колесницу на одном месте, лишь бы друзья добрались до острова.

Вдали показалось маленькое тёмное пятно.

– Приплыли, – обрадовался кит.

Постепенно пятнышко превратилось в остров. Его окружали высокие отвесные скалы.

– Нам надо у восточного берега высадиться, – подал голос Баюн. – Там растёт Стародуб.

В этот момент в небо поднялась неясная тень и направилась к путешественникам. Это была полуженщина-полуптица. Её тело и крылья покрывали светло-серые перья. Бледное лицо обрамляли чёрные волосы, украшенные венцом. Прозрачные голубые глаза смотрели на путников с тревогой. Она зависла над ними и произнесла глубоким голосом:

– Зачем вы волнуете море? Разве не знаете, что пришла пора моим деткам появиться на свет белый?

Казалось, этот голос можно слушать сутками напролёт, забывая обо всём. Баюн толкнул Витю в бок, и ребята быстро вставили затычки в уши. Теперь звуки доносились до них глухо и голос потерял своё очарование.

– Извините, прекрасная Алконост, что потревожили вас, – сказал Баюн.

– Повезло вам, что попали в то время, когда моим птенцам пришла пора вылупиться, – ответила Алконост. – Потому на море тишь да гладь. А иначе не позволила бы я вам приблизиться к острову.

И она запела:

 
Море, тебя заклинаю:
Волны свои успокой.
Время пришло, я знаю,
Птенцам полететь за мной.
 
 
Ветер, стихни, родимый.
Слышишь, как дети пищат?
Скоро я вместе с ними
Умчусь в багряный закат.
 
 
Солнце, не жги лучами,
Попридержи бег коней.
Лучше радуйся с нами,
Встречая новых детей.
 

Алконост вела песню, словно вязала узоры. Казалось, каждое слово вспыхивает цветком. Небо украсилось небывалым салютом. Стих ветер, на море опустился штиль, солнце нырнуло в воды, озаряя их пурпурным светом. И тут на поверхности воды показались красные яйца. Скорлупа их пошла трещинами, и из яиц вылезли птенцы, похожие на огненных уточек. Тёмно-вишнёвые, почти чёрные, они изнутри пылали жаром, словно поленья в очаге. Золотистые искры вспыхивали на перьях.

– Вить, смотри, – ахнула Васька, – какие хорошенькие!

Лицо Алконост дрогнуло, ей понравилось Васькино восхищение. Утята подлетели к матери, и семья отправилась за горизонт, вслед затухающему солнцу.

Витя вынул затычки из ушей и обратился к Баюну:

– Что это было?

Кот вальяжно разлёгся на спине кита.

– Это Алконост, одна из райских птиц. Она управляет погодой. Алконост откладывает яйца на краю моря зимой и после погружает их в морскую пучину. А через полгода прилетает за ними. – Он потянулся и добавил: – Удачно, что мы в нужный момент до Буяна добрались. Алконост теперь детьми занята и нам мешать не станет.

К острову подплыли в сумерках. Путешественники выбрались на берег, распрощались с китом, и он отправился в обратный путь.

На небе вспыхнула первая звезда. Витя представил, как Поля с интересом следит за ним, и помахал рукой. Тут же на небосклоне замерцали тысячи огней, передавая привет путникам. Васька занялась ужином – надиктовала скатерти-самобранке столько всего, что глаза разбежались, ведь они целый день ничего не ели. Поужинав, путешественники сделали подстилки из листьев лопуха и улеглись спать.

Глава 15. Загадки Гамаюн

Рано утром яркий луч коснулся Витиного лица. Витя поморщился и чихнул, проснулся сам и разбудил остальных. Пели птицы, солнце поднималось всё выше. Витя осмотрелся. Вдалеке виднелся Стародуб, раскинувший свои ветви во все стороны.

– Это мировое дерево, – пояснил Баюн.

– А Алатырь где? – спросил Витя.

– Отсюда не видно, – ответил Баюн. – Надо на утёс забраться. Камень на противоположной стороне острова находится.

Путешественники умылись и позавтракали горячей кашей. Затем Баюн сказал:

– Нам сначала надо к Стародубу, чтобы достать живую и мёртвую воду.

– А куда мы её денем? – спохватилась Васька. – У нас и посуды с собой никакой нет. Только фляжка дедушки Водяного, но в ней и так всегда вода – туда не нальёшь.

Баюн походил туда-сюда, но на ум ничего не шло.

– Пойдём, на месте разберёмся, – махнул он лапой.

Витя посмотрел на утёс, нависший над берегом, и приуныл.

– Да тут не взберёшься, – вздохнул он.

– Может, тропинку поищем? – предложила Васька.

Они разделились: Баюн пошёл вправо, а Витя с Васькой – влево. Первой ступени заметила Васька.

– Витя, смотри, – закричала она, – тут лестница!

Витя сбегал за котом, и друзья начали подъём. Ступени были вырублены прямо в скале, неровные и такие узкие, что ногу едва можно было поставить. Приходилось держаться руками за верхнюю ступеньку, чтобы не скатиться вниз.

– Как обезьяны карабкаемся, – проворчал Витя, которому такой подъём пришёлся не по душе.

Васька фыркнула, ей стало смешно:

– «Будто стремлюсь в океан, чтобы спасти обезьян». Помнишь, Витя, это ведь ты сочинил?

– Ага, а теперь мы в роли мартышек, – улыбнулся Витя.

На некоторое время они отвлеклись. Но вскоре взбираться стало труднее: путники устали.

– Давайте посидим, и пить хочется, – сказала Васька.

Они кое-как примостились на ступеньках и выпили воды. Васька налила из фляжки воду на руки и умыла лицо. Затем осмотрелась:

– Какой отсюда вид!

Прямо перед ними протянулся бескрайний морской простор. Волны с белыми гребешками с шипением выбрасывались на берег, а затем отступали назад, захватив песок и гальку. Тёплый ветер лохматил волосы, сушил лицо.

– Ладно, лезем дальше, – решил Витя.

Последние метры восхождения дались особенно трудно. Пот заливал глаза, в руках поселилась непрерывная дрожь, ноги сводило от усталости. Но останавливаться не хотелось. Друзья поднялись так высоко, что при взгляде вниз начинала кружиться голова. И в тот момент, когда оставалось преодолеть всего пять ступенек, раздалось хлопанье крыльев и на вершину лестницы приземлилась птица-дева. Она наклонилась вперёд и пригрозила:

– Ещё шаг, и я скину вас вниз.

Витя не выдержал: да сколько же можно! Одни трудности и опасности их подстерегают.

– Сначала мы бы хотели узнать, за что вы хотите нас убить?! – возмутился он. – И предпочитаем услышать это наверху, а не то мы сами вот-вот свалимся с этой лестницы!

Брови птицы-девы поползли вверх.

– Ишь какой смелый выискался! Хорошо, поднимайтесь.

Она посторонилась, и вскоре путники стояли на вершине скалы. Витя помахал руками, сделал несколько приседаний, чтобы разогнать кровь в онемевших конечностях. Васька открыла фляжку с водой и жадно прильнула к ней. Баюн тщательно вылизался. Потом уставился на птицу-деву и спросил:

– Уважаемая Гамаюн, а не нарушаете ли вы условия сказочного мира?

Васька поперхнулась от неожиданности, но Гамаюн и бровью не повела:

– Мое дело – охранять подступы к Стародубу, чтобы кто попало к источнику не ходил. Думаешь, найдётся среди вас тот, кто мою загадку отгадает? Не уверена. Так что лучше добром спускайтесь вниз.

Но Баюн не сдавался:

– Мурр, уйти мы всегда успеем. Но сначала царевич Виктор Иванович попробует дать ответ на загадку.

Витя вздохнул: опять ему выкручиваться. Ну не любит он всякие ребусы, а тут как нарочно! Птица-дева распушила перья и переступила с ноги на ногу. Она была так же красива, как и Алконост. Длинные волосы цвета меди были заплетены в две косы, большие карие глаза смотрели строго и печально. Оперенье переливалось всеми оттенками рыжего.

«Симпатичная, но строгая. Как наша классная руководительница», – подумал Витя.

Гамаюн взмахнула крыльями и задала вопрос:

– Стоит дуб. Одна сторона у него белая, другая – зелёная, третья красного цвета, а четвёртая – жёлтого. У дуба двенадцать веток. На каждой ветке по четыре гнезда, в гнезде – семь птенцов.

Витя поразился: какая лёгкая загадка! И чего Гамаюн ею стращала? Он посмотрел на Ваську: та испуганно глядела на него. Баюн тоже казался растерянным.

– Ну, дуб – это Стародуб, конечно, мировое дерево, – ответил Витя.

– Это ясно. Но надо разгадать загадку полностью, – снисходительно заметила Гамаюн.

Витя похолодел. До этого он думал, что надо сказать, о каком конкретно дереве идёт речь, а вышло всё не так уж и просто. Он ещё раз повторил условия: «Двенадцать веток, четыре гнезда, семь птенцов». Витя закрыл глаза: «Двенадцать… Чего у нас двенадцать? Ну это понятно – месяцев. А по четыре? Ха, так в месяце четыре недели. А в каждой неделе семь дней!» Он улыбнулся:

– Дуб – это ещё и год. Двенадцать сучьев – это месяцы в году, четыре гнезда – количество недель в месяце, а семь птенцов – это дни недели! Вот. Только непонятно, почему гнёзд по четыре. В месяце же четыре с половиной недели.

– В загадке речь о лунном календаре идёт, не о солнечном, – объяснила Гамаюн и добавила: – Но ты снова не ответил полностью.

Но Витю было уже не остановить:

– Четыре цвета у дерева – это времена года. Белый – зима, зелёный – весна, красный – лето, а жёлтый – осень.

– Ура! – закричала Васька и повисла у Вити на шее. – Я так и знала, что ты справишься!

Гамаюн рассердилась: никто раньше не мог выполнить её задание, а тут какой-то мальчишка! Она прочистила горло и стала вещать:

– Путь ваш будет недолгим. Ни за что вам не подняться по Стародубу, не пройти мимо Змея Горыныча и не отнять смерть Кощея у нашей младшей сестры.

Но Витя с Васькой уже успели заткнуть уши, поэтому слова птицы-девы не услышали. Та поднялась в воздух и улетела.