Текст книги "Витька на Кудыкиной горе"

Глава 16. Стародуб

– Баюн, а зачем она нам всё это говорила? – распереживался Витя.

Кот развёл лапами:

– Гамаюн – птица вещая. Что ни скажет, всё сбудется.

Витя расстроился:

– И что, ничего у нас не получится?

– Почему? – удивился Баюн. – Вы же с Васькой успели уши заткнуть, значит, слова Гамаюн не исполнятся.

– А-а-а, – протянул Витя, – странно.

Баюн рассердился:

– Почему странно? Это сказка же! Здесь всегда есть условие. Например, направо пойдёшь – смерть обретёшь, налево – коня потеряешь. Если услышишь слова птицы Гамаюн, они сбудутся. А успеешь уши ладошками или воском закрыть – нет.

– Хм, прикольно, – сказал Витя, – хотя и непонятно.

Подбежала Васька:

– Смотрите, какую я бабочку нашла.

На её ладошке сидела огромная красавица с изумрудными крыльями и чёрной бархатной грудкой. Витя улыбнулся: забавная она всё-таки девчонка. Только что им угрожала птица-дева, а Васька уже за бабочками бегает.

– Здесь много таких, – сказала Васька.

– По пути ещё найдёшь, – заметил Витя, и они отправились дальше.

Сначала Стародуб был лишь крохотной точкой, но через два часа картина изменилась. Мировое дерево заполняло собой горизонт: вершина его терялась в облаках, а ветви раскинулись так широко, что образовали внизу густую тень. В глазах рябило от листьев всех цветов радуги. Дуб казался живым существом: в плотной кроне его свистели птицы, что-то трещало и шумело. Витя провёл рукой по гладкому, как стекло, стволу, попробовал вскарабкаться, но ничего не вышло.

– Да-а, – протянул он, – чуть-чуть роста не хватает.

– Я тебе помогу, залезай на меня, – подсказал Баюн, – и хватайся за нижнюю ветку. Я крепкий, выдержу.

В это время на Витю что-то упало.

– Ой, – схватился он за голову, – больно!

– Шишки нет? – участливо поинтересовалась Васька.

– Вроде нет.

Витя пошарил в траве и обнаружил две жёлтые полусферы.

– Что это?

Баюн изучил находку:

– Это скорлупки. Точно! Там же белка живёт, которая ест золотые орехи.

– Я это знаю, – протянул Витя. – «Белка песенки поёт да орешки всё грызёт». Толку-то?

Баюн аж подпрыгнул на месте – до чего же некоторые царевичи непонятливые:

– Да ты сам посмотри: соединяем две половинки скорлупы и получаем шар. Внутри он полый – в него можно налить живую воду из источника. Сейчас ещё для мёртвой воды скорлупки отыщем.

– Баюн, – вмешалась Васька, – не доберётся Витя до макушки – высоко очень…

– Не тарахти, а то снова забуду! В этих орехах, что колет белка, находятся гром и молния. Надо дождаться, когда белка орех разгрызёт, и ухватиться за молнию. Та на самую вершину Стародуба и поднимет.

Витя призадумался:

– Ладно, надо попробовать. А то так и будем стоять под деревом.

Он положил скорлупки в карман. Развернул скатерть-самобранку и заказал ореховое разнообразие: кешью, фундук, арахис и миндаль. Набил орехами другой карман, встал на спину Баюна и ухватился за нижнюю ветку, после подтянулся и залез на неё.

– Как ты там, Витя? – забеспокоилась Васька.

– Нормально! Не волнуйтесь.

Вся крона кишела разноцветными птицами. Небольшие, с пышными хохолками, они выглядели очень забавно.

– Васька, – позвал он, – забирайся сюда, тебе понравится. Только попроси у самобранки разных зёрен.

Баюн подсадил и Ваську. Витя поймал её за протянутую руку и втащил наверх.

– Ой, Витя, – обрадовалась она и уселась поудобнее на ветке, – как же здесь хорошо! Спасибо!

Васька осталась угощать птиц, а Витя отправился искать белку.

Сучья у дуба были крепкие, широкие. Витя шагал по ним, как по тропинке. Вскоре послышалось цоканье. Витя раздвинул ветки и увидел хрустальный стульчик, на котором сидела белка. Перед ней стояла металлическая наковальня, рядом лежала горстка орехов и молоточек. Белка взмахнула рыжим хвостом, порылась в орехах, выбрала один и поднесла к уху. Потрясла – прислушалась, после отложила и взяла другой.

– Добрый день, – поздоровался Витя.

Белка так резко развернулась, что чуть не упала. Но удержалась и сердито зацокала.

– Извините, пожалуйста, что напугал, – начал оправдываться Витя. – Но мне очень надо попасть на вершину. Я хотел бы попросить у вас молнию, если можно.

Белка закатила глаза: мол, как же вы мне все надоели. Но Витя вытащил из кармана большую горсть орехов. Белка обрадовалась такому богатству, достала золотой орех и посмотрела на Витю. Тот приблизился.

– Я готов.

Белка ударила молоточком, послышался неприятный треск, который сменился оглушительным грохотом. Из скорлупы вылетела молния, она светилась холодным голубым блеском. Витя спешно ухватился за неё и помчался ввысь. Молния лавировала между ветвями, Витя только и успевал поджимать ноги и втягивать голову в плечи, чтобы не зацепиться за что-нибудь. Наконец впереди забрезжил просвет. Витя изловчился, схватился рукой за ветку потолще и отпустил молнию. Та улетела в небо, прогромыхал гром, а Витя остался в пышной кроне дуба среди облаков. Видимость тут была слабая. И Витя осторожно пошёл вперёд.

Где-то журчала вода. Витя сделал несколько шагов и в плотном тумане разглядел каменную чашу серого цвета с зелёными прожилками. Внутри неё били два источника, которые стекали в углубление, не смешиваясь.

«Так… А какой где?» – задумался Витя. А то потом будут оживлять Святогора и перепутают. Совсем богатыря изведут. И тут Витю осенило. Он согнул ветку и сунул её в один из источников. Ветка почернела, листья на ней сморщились. Тогда Витя положил её в другой родник, ветка опять зазеленела.

«Понятно теперь. Значит, в правый карман положим скорлупки с живой водой, а в левый – с мёртвой», – решил мальчик. Он осторожно наполнил скорлупки водой и убрал их в карманы.

«Теперь можно спускаться. А как?»

Держаться за ствол было невозможно, тот оказался слишком скользким. А прыгать с ветки на ветку Витя не умел – он всё же не обезьяна. Но ничего другого не оставалось. Витя встал на колени, нащупал ветку ниже, проверил на прочность, ухватился за неё и спустил ноги. Затем нашарил ногами сук ещё ниже. Сначала всё шло замечательно – ветви росли довольно плотно. Витя спустился ниже облаков, когда вдруг обнаружил, что дальше сучья расположены реже. Пришлось прыгать. В один момент он не удержался и камнем полетел вниз.

– А-а-а! – кричал Витя и судорожно размахивал руками, стараясь уцепиться за ветки, проносившиеся мимо, но у него не получалось. Вот и всё, не дождутся его родные. Если только Ваське с Баюном не удастся его оживить. А вдруг у них не получится?

Неожиданно падение прекратилось: десятки птичек подхватили его и опустили на землю.

Там Витю ждали.

– Ты как? – участливо спросила Васька. – А я сидела на ветке, сидела, а потом думаю, как же ты спустишься? И попросила птиц помочь тебе.

Птички с гордым видом прыгали по траве, понимая, что без них у сказки был бы совсем другой конец.

– Спасибо вам! – поблагодарил их Витя, и они вспорхнули на дерево.

Глава 17. Святогор и Змей Горыныч

Путешественники сидели под дубом. Витя показывал орехи с живой и мёртвой водой, рассказывал о приключении.

– Страшно было падать? – спросила Васька.

– Ага, – признался Витя. – Ещё подумал, хорошо, что у меня вода с собой, – оживите сразу.

Они рассмеялись.

– Ну что, пойдём Святогора искать? – Баюн встал.

– Только куда?

Баюн ответил:

– Вдоль молочной реки. Её исток рядом с дубом должен быть. Нужно поискать.

Они разошлись в разные стороны. Повезло Вите – он первым наткнулся на молочный ключ. Тот бил посреди лужайки, метрах в десяти от Стародуба.

– Эх, – расстроился Баюн, – как же я не учуял?

И принялся лакать молоко, громко причмокивая: «До чего же вкусно! Какое свежее, сладкое! Как я люблю!» Как будто полгода молока не пил. Напившись, Баюн повеселел:

– Теперь можно и в путь!

Они шли вдоль реки. Витя с Васькой держались подальше от берега, чтобы не увязнуть в киселе.

– Зря вы, – укорил Баюн, – клюквенный кисель да с молочком – вкуснотища!

– Да ведь грязно же, – заметил Витя. – В него, наверное, и трава, и листья падают.

Баюн только хвостом махнул.

– Молочная река, кисельные берега, – расчувствовался он, – символ изобилия, между прочим.

– Да надоест быстро, – не согласился Витя, – каждый день одно и то же.

– Коту такое никогда не надоест! Мурр!

Река постепенно разливалась, становилась шире. Васька обеспокоилась:

– Баюн, а точно на этом берегу гроб Святогора находится?

Тот отмахнулся:

– Если что, назад вернёмся. Я вдоль этой реки могу вечность идти.

– Обжора, – проворчал Витя.

Вскоре показался курган. Посередине его темнели железные врата, которые охраняли мраморные змеи. Путники некоторое время потоптались перед ними, после вошли внутрь. Там царила мгла. Витя вынул лунный камень, от него протянулся бледный луч. Друзья зашагали по длинному коридору вглубь насыпи и вскоре увидели открытый гроб из чёрного базальта. Васька тихо охнула.

– Не бойся, – прошептал Витя, хотя и ему стало страшно.

Баюн боязливо заглянул в домовину.

– Лежит, – сообщил он. Словно покойник мог встать и уйти.

– И что делать теперь? – спросил Витя.

Баюн протянул лапу:

– Давай мёртвую воду.

Витя отдал ему орех.

Баюн склонился над гробом и вылил на богатыря мёртвую воду.

– Можете посмотреть, – разрешил он.

Витя и Васька несмело приблизились – всё-таки покойников они никогда ещё не видели. Но Святогор совсем не походил на мертвеца. Одетый в кольчугу, он возлежал на льняном полотне. В правой руке держал меч, в левой – щит. Казалось, он спит. Витя достал живую воду и плеснул на Святогора. Богатырь сделал глубокий вдох и чихнул так, что стены кургана затряслись. Приподнялся и с удивлением посмотрел по сторонам.

– Здравствуйте, люди добрые и звери ласковые, – зычным голосом сказал он. – А вы кто такие будете?

– И тебе здравия, богатырь Святогор, – церемонно ответил кот. – Давай знакомиться: я кот Баюн, это Василиса – кикимора, а это Виктор Иванович – внук царя Ивана.

Святогор заморгал:

– Как внук? Чей внук? Он же, Иван-царевич, совсем молоденький был, под стол пешком ходил.

– Так это когда было… – протянул Баюн.

Святогор был потрясён:

– Ну и долго же я спал!

– Ты бы ещё дольше спал, если бы не мы, – заметил Витя.

Святогор никак не мог прийти в себя. Он медленно вылез из домовины, долго озирался вокруг. Затем вернулся и ударил по гробу кулаком. Тот пошёл трещинами и рассыпался. Богатырь поклонился спасителям:

– Благодарю вас от всего сердца. Чем могу – помогу.

Они выбрались из кургана. Святогор долго стоял возле входа, вспоминая что-то.

– И угораздило же нас с Илюшей сюда забрести, – промолвил он с досадой. – Собирались же на Смородинку ехать, а узнали, что Змей Горыныч на Буяне обитает. Решили проверить, не хулиганит ли.

Он вздохнул:

– Тут насыпь эта странная. Мы с Илюшей внутрь заглянули – думали, вдруг клад сокрыт, а здесь гроб оказался…

– Вы и улеглись в него, – выпалила Васька.

Святогор удивился:

– А ты откуда знаешь?

– Былина такая есть про богатырей: Святогора и Илью Муромца.

– Вот оно как… я в быль попал. – Святогор почесал затылок. – Не ожидал.

– Мы, если честно, тоже, – улыбнулся Витя и поведал богатырю о своих приключениях.

Святогор посадил Ваську себе на шею, чтобы она не уставала. Всю дорогу они делились впечатлениями. Неожиданно Васька спохватилась:

– Святогор, а можно спросить? Как вы Илью Муромца с конём к себе в карман положили? Вы, конечно, очень большой, но мы думали, что намного больше.

Святогор хитро прищурился:

– Так Илюша же из гномов был. Так что легко ко мне в карман поместился.

Витя с Васькой даже рты разинули.

– Как из гномов? – Витя сглотнул.

– А ты не знал? – поразился Святогор. – Ну так слушай. Раньше-то Илюша нормальным парнем рос. Пролежал на печи тридцать лет и три года, на улице ни разу не бывал. И появился как-то в доме у него маленький человечек. Илюша увидел его и решил поймать. Схватил человечка за ногу, а тот ему и говорит: «Пусти меня, хулиган!» Илюша обиделся, что его непонятными словами обзывают и стал этого человечка подкидывать. А человечек тот был волшебником из гномов. Рассердился он на Илюшу и превратил тоже в гнома. Тот разнервничался: как родители примут, что он таким крохотным стал? И решил уйти в богатыри. А потом мы с ним повстречались. Вот так и попал Илья Муромец ко мне в карман.

Васька чуть не свалилась со Святогора:

– Это правда?!

Тот расхохотался:

– Да шучу я, конечно. Нормальным мужиком Илья был. Среднего роста, зато широк в плечах, ни в чей карман не помещался. И силы в нём богатырской немерено. Жаль, что свидеться нам больше не доведётся.

Ближе к вечеру вдали показалась белая плита.

– Алатырь-камень, – догадался Баюн.

– Он самый, – подтвердил Святогор.

– И Змей Горыныч тут? – поинтересовалась Васька.

– Должен быть здесь. – Баюн кивнул. – Наверное, в засаде сидит.

Горыныч не сидел. Горыныч лежал на боку и громко храпел. Путники подошли поближе, и Святогор зычным голосом закричал:

– Выходи на смертный бой, чудище поганое!

Горыныч вскочил и спрятался за камень. Но хвост, нервно подёргивающийся, все равно остался виден. Затем показались все три головы:

– Святогор? Ты?!

Святогор достал меч из ножен и взмахнул им:

– Вызываю тебя на бой!

Горыныч вылез из-за камня. Ростом он был чуть выше Святогора. Болотного цвета, с тёмно-серым гребнем, тянущимся вдоль позвоночника. Лапы заканчивались длинными когтями, все три пасти щерились, обнажая острые клыки.

– Совсем спятил! – ухмыльнулся Горыныч. – Я ж на пенсии.

Святогор опустил меч:

– А в Ирий ребят пропустишь?

Горыныч покосился на оружие:

– Вообще-то не положено. Но если отгадают загадки…

Кто-то застонал. Витя надеялся, что это был не он.

Друзья уселись рядом с Алатырь-камнем. Горыныч важно прохаживался перед ними, вспоминая загадки:

– Нет, слишком простая… Эта слишком трудная… А у этой ответ не помню.

Наконец его озарило:

– Слушайте! Что растёт без корня? Что бежит без повода? Что цветёт без цветка?

Витя смог ответить лишь на две загадки:

– Бежит без повода река. Цветёт без цветка – папоротник. Потому что он только в сказках распускается, а в обычном мире – нет.

С третьим вопросом вышла заминка. Витя хмурился, Васька испуганно таращилась, Святогор крутил меч, а Баюн что-то шептал себе под нос.

И тут до Вити дошло:

– Знаю! Камень растёт без корня.

– Ну наконец-то, – обрадовался Горыныч. – Запомни: про неурожайное поле говорят, что на нём растут только камни.

Он сдвинул плиту в сторону, и под ней открылся провал.

– Добро пожаловать в Ирий.

Глава 18. Конец – делу венец

Святогор остался с Горынычем, а остальные спустились по узкой лестнице вниз. В Ирии стоял сплошной мрак. Витя достал лунный камень и осветил тропу молочного цвета. Тотчас же засияли жемчуга на серебряных деревьях, замерцали светлячки. Путешественники шли молча, восхищённо глядя по сторонам. Ветки склонялись над дорожкой. На них сидели прозрачные длинноносые птицы с короной на голове. Звучала завораживающая музыка.

– Уши заткните, – посоветовал ребятам Баюн. – И ещё. Когда Сирин свою песню заведёт, делайте вид, что заснули.

Немного погодя они вышли на лужайку. Трава на ней покрылась инеем. На огромной берёзе в гнезде восседала птица Сирин. Она вся была укутана водопадом чёрных волос, скрывавших птичье тело. В больших глазах плескалась мгла. Сирин с грустью посмотрела на путников и запела:

 
Звёзды погасли, солнце зашло,
Мир закатился обратно в яйцо.
Кончился свет, и веселье ушло,
Счастье разбилось о злато крыльцо.
 
 
Вечная ночь там и холод царят,
Волчьи глаза среди мрака горят.
Стужа в сердцах поселилась давно,
Смерть и тоска ждут всё равно.
 

Витя почувствовал, как по спине пробежал холодок. Несмотря на залепленные воском уши, песня Сирин завораживала, вызывала уныние. Он посмотрел на Ваську: её глаза наполнились слезами.

«Да что ж это такое? – рассердился он. – И Васька расстроилась».

Он взял и показал ей язык, она улыбнулась. Тогда Витя начал корчить рожи, и Васька повеселела. Они сделали вид, что засыпают, и повалились на землю. Баюн шлёпнулся на спину, раскинув лапы. Наступила тишина. Витя лежал и думал: долго ли им прикидываться спящими? И тут раздался раскатистый храп. Витя приоткрыл глаза и увидел, что Сирин спит, спрятав голову под крыло. Баюн прижал лапу к пасти, чтобы они молчали. Затем осторожно подкрался к гнезду и стащил яйцо с Кощеевой смертью. Сирин зашевелилась.

– Бежим, – шепнул Баюн.

И они понеслись обратно. Спустя мгновение позади раздался свирепый крик: Сирин обнаружила пропажу. Она взмыла в воздух и бросилась в погоню.

– Витя! – закричала Васька. – Придумай что-нибудь!

«Что же я придумаю?» – хотел ответить он. Он же не богатырь, и меча у него нет. Но тут Витя вспомнил об амулете, который ему подарил Степаныч. Должен же он пригодиться! Мальчик сорвал с шеи волчий клык и бросил за спину. Поднялись острые скалы: ни перелететь, ни протиснуться между ними. Сирин билась о камни, дробя их в пыль мощными лапами. В кровь расцарапалась, но путь себе проломила.

Казалось, что выход из Ирия совсем рядом. Но тропа всё петляла между деревьев, а Сирин нагоняла, выпустив острые когти. Даже не верилось, что совсем недавно она походила на красавицу. Теперь в её глазах горел огонь, рот оскалился острыми зубами, между которыми высовывался змеиный язык. Витя нашарил в кармане шишку, подаренную дядей Лёшей, и кинул назад. На том месте, где она упала, вымахали огромные ели. И опять Сирин пришлось прокладывать себе дорогу. Сильно исцарапалась, но вперёд пробилась. Она ещё сильнее разозлилась и думала только о том, как догнать воров, укравших смерть Кощея. Витя запаниковал: никаких оберегов у него больше не было. А лестница, ведущая из райского сада, маячила далеко впереди. И тут он догадался. Нащупал в кармане солнечные руны и швырнул на траву. В тот же миг Ирий озарился ярким светом. Сирин, ослеплённая, закричала и ударилась оземь. А путешественники добежали до ступеней и быстро взобрались наверх. Там их ждал Горыныч и Святогор.

– Получилось? – поинтересовался богатырь.

Баюн протянул лапу и показал яйцо. Витя внимательно его рассмотрел: цвета антрацита, маленькое, но тяжёлое. Казалось, оно пульсирует, словно живое.

– Осталось только до Кощея добраться, – промолвил кот.

– Я знаю как, – добавил Витя. – Вспомнил про Каркушин подарок.

Он чувствовал себя окрылённым. У них получилось! И пусть он лишён сказочного дара, всё равно он молодец. И друзья у него замечательные. Витя достал перо и бросил на траву. Перед ними появился ковёр-самолёт, сотканный из мельчайших пёрышек. Путешественники распрощались с Горынычем и Святогором и отправились дальше.

Ковёр нёсся с небывалой скоростью, так что разглядеть то, что внизу, не получалось. Всё мелькало, сливаясь в пёструю мозаику. И вот друзья очутились посреди глухой чащи, где стояла одинокая гора. Ковёр подлетел к пещере. На высоком частоколе, окружавшем вход, были нанизаны черепа животных. Их пустые глазницы светились холодным блеском. Всем стало не по себе. Витя почувствовал, как подкосились ноги, как заныл живот. Но отступать было поздно. Путники слезли с ковра и вступили в чернеющий провал. Где-то капала вода, слышались шорохи. Лунный камень испускал слабый луч, не в силах пробить густую тьму. Наконец туннель привёл их в грот. Там на костяном троне сидел Кощей, в руках он вертел меч-кладенец, а на груди его висел серебряный ключ.

– Ну что, явились – не запылились?

– Да, явились. – Витя выступил вперёд. – Открывай проход и верни дедушкин меч.

– А не то что? – ухмыльнулся Кощей.

Витя показал яйцо, то учащённо застучало.

Кощей расхохотался:

– Хочешь сказать, что разобьёшь яйцо? Вот так, одним движением руки лишишь меня жизни?

Витя молчал. Он знал, что Кощей прав, и он, Витя, никогда не решится убить его. Он же не убийца! Есть вещи, через которые не переступить.

– Так что убирайтесь подобру-поздорову. – Кощей встал, давая понять, что разговор затянулся. – Некогда мне.

И тут Баюн показал на уши. Витя с Васькой не сразу сообразили, но потом вставили затычки. Баюн распушил хвост, выгнул спину дугой и замурлыкал:

 
Как у батюшки-царя
Росла девица красна.
Щёки – алая заря,
Кожа белая нежна.
 

Кощей стал клевать носом, Баюн продолжал:

 
Ночью песню заведу
Про весёлую дуду,
Что слышна издалека
От красавца-удальца.
 
 
Ты звучи, моя дуда,
И лети скорей туда,
Где живёт моя краса –
Золотые волоса.
 

Вскоре Кощей сладко спал. Баюн перестал петь и гордо смотрел на Витю с Васькой: мол, вот как умею. Они подбежали к Кощею. Витя снял ключ и забрал меч. Потом поразмыслил и оставил яйцо со смертью.

– Интересно, а где сама дверь находится? – задумался он.

Послышалось знакомое карканье – в гроте появилась ворона.

– Точно, Каркуша! Ты же должна знать, раз летаешь между мирами!

Ворона одобрительно каркнула снова и полетела вглубь пещеры. В самом её конце находилась ржавая дверь. В одном месте она совсем сгнила, и в узкую щёлочку могла пробраться птица.

– Каркуша, какая ты умница! Ты так нам помогла! – Витя от всей души обнял её. Вставил ключ в замок и повернул. Раздался звон: дверь и ключ разлетелись на мелкие куски.

В тот же миг они оказались на болоте кикимор.

Витя огляделся не в силах поверить, что он рядом с домом. И тут раздалось недоуменное мяуканье: Баюн держал в лапе лягушонка. Тот дрыгал лапками, пытаясь освободиться.

– Ой, – изумился Витя, – это же Васька в лягушку превратилась.

Он взял лягушонка и поднёс к лицу.

– Даже не знаю, – притворно сморщился он, – целовать тебя или нет? Ты какая-то зелёная, смешная…

Васька обиженно квакнула. Витя ещё немного подразнился, а потом неловко чмокнул лягушку в спинку. Та шлёпнулась на землю и обернулась Васькой.

– Витя, мы дома! – обрадовалась она и кинулась обниматься.

А потом они понеслись: Васька – к кикиморам, а Витя с Баюном и Каркушей – в Куличково. В деревню уже приехали Витины родители. Они даже говорить не могли от счастья. Несколько минут Витя стоял, уткнувшись в маму, а папа гладил его по голове. Затем послали Каркушу с письмом к царю Ивану и Марье-искуснице, чтобы те не волновались. Вскоре приковылял Степаныч, баба Яда заварила чай, и они долго сидели за столом. На следующий день отправились в Кикиморку, где Витя с Васькой вновь рассказывали о приключениях. А после Витя с родителями отправился в Тридевятое царство и гостил у бабушки с дедушкой целую неделю. Данила-мастер выдал им выставочный образец ковра-самолёта под честное царское слово, и они облетели всё царство. Побывали на Кудыкиной горе, завернули в гости к Водяному и русалкам. Навестили Змея Горыныча и Святогора. А после вернулись в Куличково, обещав не забывать дедушку Ивана и бабушку Марью.

Наконец наступило время отъезда. Витя решил сбегать в Кикиморку и попрощаться с Васькой. Он постучался в дом бабы Клюковки и принялся ждать. На его стук вышла востроносая девчонка и с любопытством спросила:

– А ты кто?

– Витя, – недоуменно ответил он. – А Василиса где?

Девчонка хихикнула:

– Так ей семь лет исполнилось, мы местами и поменялись.

Витя растерялся:

– И где мне её искать теперь?

Кикиморка пожала плечами:

– Уже забыла. Память у меня больно короткая.

И ушла в дом.