Текст книги "Учения Кадам"

Мои дядья довольно долго были в паломничестве в Лхасе, и, пока я находился в Пхагри, уже начались перемены. Я каждый день проводил пуджи, и, хотя люди не знали, что я лама-перерожденец, об этом поползли слухи. Тогда мой учитель справился у защитника, и тот ответил, что я и правда лама-перерожденец, и мне нельзя есть ни мяса, ни яиц.

Когда через какое-то время мои дядья-наставники вернулись из Лхасы, я жил со своим другим учителем. Мои дядья спросили, хочу ли я вернуться в Солу Кхумбу. Я ничего не сказал, но написал им свой ответ. Мой старший учитель, тот, что из Ролвалинга, ударил меня в ухо так, что потекла кровь.

Этот дядя много раз бил меня, когда я жил с ним в Ролвалинге. Думаю, что все эти побои были великим благословением, помогавшим мне очистить ум. Временами, когда мой учитель куда-то отлучался, я притворялся, что прочёл часть текста, но просто переворачивал страницы. Вернувшись раньше, чем я ожидал, учитель понимал, что я не прочёл те страницы, что перевернул. Тогда он меня бил. Обычно он бил меня по голове сухой бамбуковой палкой, и от этого палка разлеталась на куски.

Однажды прошёл сильный дождь. Не помню уже, что я натворил, но, должно быть, сильно провинился. Мой учитель потащил меня за дверь и ткнул ртом в дождевую воду на земле. Рядом с дверью снаружи рос куст крапивы, и в другой раз мой учитель схватил меня и стал тереть мою спину о крапиву. Кажется, случившееся не особенно меня расстроило, но дело было так давно, что я мог и забыть! Я помню лишь несколько подобных случаев, но, по-моему, всё это было великим благословением, быстрым способом очистить мою неблагую карму и омрачения. Это был особый искусный метод очищения моего ума.

Мой дядя велел мне читать «Краткую сутру», важный текст по праджняпарамите, а также сутру «Ваджрного отсечения», и я читал их много месяцев подряд. Он не дал мне на эти сутры никаких комментариев, но заставил прочесть эти тексты много раз. Думаю, это привело к большому очищению и накоплению больших заслуг. Полагаю, это помогло мне теперь составить некое представление о том, от чего вещи пусты и о смысле зависимого происхождения. Я считаю, что те крохи понимания, что у меня сейчас есть, исходят от тех времён, от того, как мой учитель меня наставлял.

Разумеется, поскольку по прибытии моих дядьёв из Лхасы я жил со своим другим учителем, всё очень осложнилось. Мои дядья пошли к секретарю одной богатой и известной семьи из тех мест, чтобы узнать, как им поступить. Секретарь, который также был влиятельным благодетелем монастыря Домо Геше, сказал, что мне нужно вернуться в Солу Кхумбу. Однако это не решило вопрос, и тогда моё дело перешло к окружному судье. Все мои учителя пошли к судье и несколько часов обсуждали с ним, что со мной делать. После этого судья попросил привести меня к нему. У меня забрали одежду и заперли меня в очень холодном месте, так что перед судьёй я дрожал, как лист. (Я не вполне понимаю, зачем они забрали мою одежду). Тогда судья дал мне право решать, остаться ли в том монастыре в Тибете или вернуться в Солу Кхумбу.

Итак, я продолжил заучивание текстов, проведение пудж и исполнение других обязанностей в монастыре Домо Геше.

После побега через Бутан в Индию в конечном итоге мы попали в Бакса Дуар. Мы не планировали задерживаться в Бакса, концентрационном лагере, где в свое время держали в заключении Махатму Ганди и Джавахарлал Неру. Это было очень нездоровое место. Барак, в котором сидел за решёткой Махатма Ганди, превратили в женский монастырь. Кажется, там поселили монахинь из Кхама. Место заключения премьер-министра Неру стало монастырём Сера, хотя здание не могло вместить всех. Монахи как Сера Ме, так и Сера Дже жили и внутри, и снаружи барака. Это была очень длинная комната с бамбуковыми кроватями, стоявшими вплотную в ряд. Снаружи была веранда, окружённая рвом с колючей проволокой. Места было очень мало, так как кровати монахов стояли вплотную вдоль всей дороги к главному входу. На улице была одна высокая кровать, на которой спал геше Рабтен. Геше Рабтен был моим первым учителем буддийской философии; он обучил меня дуйре, вводному предмету по буддийским диспутам.

Мы не планировали оставаться в Бакса, намереваясь перебраться в монастырь Домо Геше в Гхуме, но начальник полиции, который, возможно, был тибетцем, помешал мне это сделать. Я не вполне уверен, почему он не отпустил меня в Дарджилинг; это очень любопытный момент. Он приказал мне остаться там с одним монахом, разрешив остальным монахам уехать в Дарджилинг. Если бы он не помешал моему отъезду, у меня вообще не было бы никакого шанса услышать и немного понять учения по буддийской философии, увидеть некоторые из тех текстов. У меня не было бы ни шанса заложить тот небольшой отпечаток. Именно благодаря тому полицейскому, не отпустившему меня в Дарджилинг, мне предоставилась возможность прожить в Бакса восемь лет и там немного поучиться. Мы изучили часть «Абхисамаяланкары», а позже была основана школа для обучения пяти основным философским трактатам[50]50
  Пять основных философских трактатов – это «Украшение ясных постижений» Майтреи, «Свод достоверного познания» Дигнаги, «Вступление в средин-ность» Чандракирти, виная и «Сокровищница знания» Васубандху.


[Закрыть].

После этого я заболел туберкулёзом и поехал в Дарджилинг на лечение. Именно там мы с ламой Еше и познакомились с Зиной. Целый месяц она почти каждое утро приходила в монастырь, где мы жили, и в течение часа получала учения от Ламы, а я пытался их переводить. Затем она пригласила нас переехать к ней в дом, чтобы нам было легче обучать её Дхарме. Кажется, так мы прожили девять месяцев. У нас не было особых дел – лишь небольшое учение по утрам.

У нас была только одна ванная комната, и по утрам Зина сидела в ней часами. Рано утром она выглядела лет на шестьдесят или семьдесят. Затем пару часов она проводила в ванной комнате и после того, придя на учение, превращалась в шестнадцатилетнюю девушку. И выглядела совершенно другим человеком.

Хотя Зина приходила слушать учение, по большей части это она рассказывала истории из своей жизни, о том, что произошло с ней тут и там. Часть времени проходила в рассказах о её жизни, а часть – в обучении.

Затем Зина поехала на Шри-Ланку, и у неё возникла идея основать там махаянский центр. Проведя год на Шри-Ланке, она вернулась за нами. Мы поехали встречать её в Калькутту; мы с Ламой впервые побывали в Калькутте. После этого мы поехали в Дхарамсалу, чтобы встретиться с Его Святейшеством Далай-ламой. Мы тогда в первый раз получили наставления Его Святейшества у него в комнате.

В те времена Россия и Индия были в конфликте, поэтому за Зиной следило множество шпионов. Когда мы ехали на поезде из Калькутты в Дели, в одном купе с нами было шесть индийских шпионов; мы сидели с одной стороны, а они с другой. Они также были в нашей гостинице в Дели. Куда бы мы ни направлялись, они следовали за нами в машинах, на мотоциклах или велосипедах. Они меняли транспортные средства в зависимости от того, куда лежал наш путь. Мы встретили главного шпиона, бородатого мужчину с закрученными усами, на железнодорожной станции по прибытии в Дели.

Когда Зина приняла монашество в «Тушите», мы ещё не приобрели там землю. Наш коренной гуру, Его Святейшество Триджанг Ринпоче, прожил в «Тушите» семь лет, но затем переехал в нижнюю Дхарамсалу. Мы попросили Его Святейшество Далай-ламу посвятить Зину в монахини, но Его Святейшество был очень занят и сказал, что это должен сделать Лати Ринпоче. Мы поднялись в «Тушиту», и там Лати Ринпоче даровал ей монашеские обеты. В это время главный шпион ходил туда-сюда, туда-сюда по дороге под «Тушитой».

Не знаю, что произошло, но нам так и не удалось поехать на Шри-Ланку. Лама решил, что вместо этого мы поедем в Непал. В Непале мы около года прожили в монастыре у Боднатха, а затем остановились в доме сына Чини Ламы. (Чини Лама был смотрителем ступы Боднатх, самого драгоценного священного объекта). Там было два дома, и один из них, дом Двойной Ваджры, находился у дороги. Возможно, сейчас его уже нет: это было много лет тому назад. Другой дом был рядом с монастырём Сакья – не с монастырём Его Святейшества Чогье Тричена Ринпоче, а с тем, что на другой стороне. Мы прожили в том зелёном доме почти год.

Однажды к нам пришёл шерпа по имени Анг Ньима. Он принёс мне труд Качена Еше Гьялцена «Великое преобразование ума», а ламе Еше поднёс комментарий на тантру Херуки, написанный гуру Пабонки, Дагпо Ринпоче. Даже тогда уже Лама не читал о практиках стадии порождения; он читал только о второй стадии – завершения. Я это знаю, потому что когда Ламы не было, я иногда заходил в его комнату и проверял, какую часть книги Лама читает.

Однажды мы поехали в Бодхгаю, чтобы получить комментарий на тантру Ямантаки от Его Святейшества Линга Ринпоче, старшего наставника Его Святейшества Далай-ламы. Тогда же из Шотландии приехал дзенский монах, и мы пошли туда, где он проводил свои медитации. Мы все просидели там полчаса или час. Проанализировав происходящее, я не заметил никакой разницы между той медитацией и глубоким сном.

Зина, наша первая западная ученица, была с нами всё это время, и очень хотела, чтобы мы проводили медитации, как тот дзенский монах. Она не хотела медитации по той же теме – просто чтобы мы тоже провели курс медитации. Она просила об этом несколько раз, но Лама не соглашался. Однако поскольку я несколько лет читал труд Качена Еше Гьялцена «Великое преобразование ума», то горел желанием провести подобный курс. Так как Лама отказался проводить его, Зина попросила об этом меня. Я ответил, что спрошу у Ламы, и тот сказал: «Если считаешь это полезным, проводи».

Мой первый курс в Копане продлился дня три-четыре. Я главным образом руководствовался «Великим преобразованием ума» Качена Еше Гьялцена, автора вот этого самого ка-дампинского учения. Я дал людям пару страниц материала для медитации: пару строк о пользе драгоценной человеческой жизни и трудностях её обретения вновь и шесть-семь строк о страданиях в низших мирах. Кажется, по большей части я говорил о драгоценной человеческой жизни.

В последний вечер учение было о бодхичитте, и почему-то оно, кажется, людям очень понравилось. Когда я позже пошёл ужинать с Ламой, Зина тоже поднялась, чтобы увидеть Ламу, и рассказала, каким удачным оказалось это учение. На самом деле ей не вполне удалось выразить свои чувства; услышанное учение показалось ей невероятным. Именно поэтому состоялись второй и третий курсы.

По сути, всё это исходило от этого великого ламы, Качена Еше Гьялцена, который, думаю, являлся перерождением Мила-репы. Об этом говорил еще великий йогин, Его Святейшество Серконг Дордже Чанг; он был перерожденцем Серконга Дордже Чанга, которого в Тибете Тринадцатый Далай-лама официально признал великим йогином, достигшим уровня практики с супругой мудрости. До того Серконг Дордже Чанг завершил образование и сдал экзамен на звание геше, а потом выполнял практику с супругой мудрости. Хотя некоторых других лам Тринадцатый Далай-лама не уполномочил на практику с супругой мудрости, он официально разрешил это Серконгу Дордже Чан-гу. Есть истории о том, как Тринадцатый Далай-лама наказывал лам, практиковавших не имея подобных полномочий.

Серконг Дордже Чанг, великий просветлённый йогин, живший и скончавшийся в Непале, был перерожденцем того йогина, что скончался в Тибете. Новый перерожденец Серконга Дордже Чанга из Непала теперь учится на юге Индии.

Однажды Серконг Дордже Чанг возвращался в свой монастырь у Сваямбхунатха после пуджи в доме благодетеля в Катманду. С ним шёл монах из его монастыря, который до того жил в монастыре Сера в Тибете. Всё зависело от обстоятельств, но по хорошим дням Серконг Дордже Чанг рассказывал истории. В этот день Ринпоче сказал тому монаху: «На самом деле я – Марпа; Цечоклинг Ринпоче[51]51
  Линия перерождений от Качена Еше Гьялцена.


[Закрыть] – Миларепа; а Его Святейшество Серконг Ценшаб Ринпоче – сын Марпы, Дармадоди».

Курсы в Копане продолжаются уже много лет: в этом году прошёл сороковой курс. Через какое-то время эти курсы стали длиться месяц, и в былые времена мы проводили по два курса в год. Позже, из-за наших поездок на Запад, мы уже не могли устраивать их дважды в году, поэтому сократили до одного. Это продолжается и по сей день.

По сути, центры ФПМТ возникли именно на основе копан-ских курсов. Ученики извлекали из них для себя и для своей жизни большую пользу, и, вернувшись на Запад, хотели, чтобы и их соотечественники обрели то же самое благо. Они хотели, чтобы другие не только сделали свою жизнь значимой, но также встретились с Дхармой, практиковали её и достигли просветления. Они хотели, чтобы другие убедились, что не нужно вечно погружаться лишь во временное счастье; что в жизни есть гораздо более высокие цели: высшее счастье освобождения и просветления.

Именно так стали возникать центры, и теперь их уже сто пять-десять или сто шестьдесят, в основном медитационные центры.

Вплоть до шестого копанского курса, что бы люди мне ни говорили о том, как хорош был этот курс, как полезен им в жизни, в сердце я всегда чувствовал, что всё благо исходит от ламы Еше, а не от меня.

Именно такое у меня было чувство с первого по шестой курс, когда люди превозносили его за большую пользу и прочая, и прочая. В своём сердце я ощущал, что это всё лама Еше, а не я. У меня сохранялось это чувство до шестого, может быть, до седьмого курса. На шестом курсе в начале присутствовало около трёхсот человек, больше, чем на других курсах. Я много говорил об адах. Думаю, я посвятил темам низших миров и восьми мирских дхарм две недели. Как бы там ни было, вплоть до шестого или седьмого курса в своём сердце я чувствовал, что всё благо, о котором говорили люди, исходило от ламы Еше. Я не знаю, что случилось потом – должно быть, что-то пошло не так, как надо.

«Сердечные советы из учений кадам»

Качен Еше Гьялцен был гуру Девятого Далай-ламы, и у него было много перерождений. В Тибете, вблизи границы с Непалом, есть монастырь, построенный Каченом Еше Гьялценом. Это замечательный монастырь, известный своей нравственной дисциплиной. Практикуемая в нём виная несравненна. Основная направленность этого монастыря – изучение и практика винаи.

Я получил линию устной передачи «Сердечных советов из учений кадам», хотя и не комментарий, от Кьябдже Кхьонгла Рато Ринпоче. Первый экземпляр этого текста, который я увидел, дал мне геше Джампа Текчог, бывший настоятель монастыря Сера Дже и также нашего монастыря во Франции, Наланды, где он прожил одиннадцать лет.

Название этого текста по-тибетски – «кадам лег бам ги ньинг по мен нгаг дюци бумпа цам ши че ва щуг», или «Сердечные советы из учений кадам: Прекрасный сосуд с нектаром». «Бумпа цам», или «прекрасный сосуд», означает «сосуд исполнения желаний», а «шуг» означает «вот он».

Породите мотивацию бодхичитты, думая: «Перед тем, как произойдёт так называемая смерть, я должен убедиться, что не попаду в низшие миры и получу перерождение в высших. Помимо этого я должен освободиться от сансары. И более того, я должен достичь просветления ради живых существ. Следовательно, для достижения просветления мне нужно получить эту устную передачу, чтобы приобщиться к линии преемственности этого учения».

В первой главе описаны качества лам линии преемственности. (Ринпоче даёт устную передачу первой главы «Сердечных советов из учений кадам» на тибетском языке. См. Приложение 4, где приведён русский перевод).

В тексте восемь глав, и в этой первой главе содержатся молитвенное обращение к ламам линии преемственности и советы о том, как вверить себя благому другу. Поскольку глав восемь, я прошу прощения за то, что не начал раньше.

Я упомянул, что текст называется «кадам лег бам ги ньинг по мен нгаг», или «Сердечные советы учений кадам». «Ка» означает «учения Будды», а «дам» – наставление, которое следует практиковать. Таким образом, этот текст – сердечные советы, или наставления, об учении.

◆ Посвящение заслуг

 
Даг ги джи нье саг пеи ге ва ди
Тен данг дро ва кюн ла ганг пхен данг
Кхье пар дже цюн ло санг драг па йи
Тен пеи ньинг по ринг ду сел дже шог
 
 
Все накопленные мною добродетели
Посвящаю благу учений и всех живых существ,
И в особенности да воссияют навеки
Безупречно чистые сущностные учения
Лосанга Драгпы!
 

(Коллективное чтение краткого подношения мандалы.)

В силу всех заслуг, накопленных мною и другими в прошлом, настоящем и будущем, да породится бодхичитта в моём сердце, в сердцах всех организаторов, учеников и благодетелей ФПМТ, особенно тех людей в разных странах мира, что жертвуют собой ради организации и выносят множество трудностей во имя служения живым существам и учению Будды, в сердцах всех людей, что на меня опираются, ради кого я обещал молиться и чьи имена были мне переданы, и в сердцах всех живых существ!

Как я на днях уже говорил, глядя на океан с самолёта, вы знаете, что в океане водятся киты, акулы и другие крупные морские обитатели, а также множество совсем крошечных существ. Океан кишит рыбами, а также крохотными микроорганизмами, которых можно увидеть только под микроскопом. Это уму непостижимо. И там столько страдания: ведь все эти животные ищут пищу и друг друга убивают!

Подобное происходит и с птицами и животными, живущими на земле и под землёй. Даже среди одних только животных существует немыслимое страдание. Также есть голодные духи, неисчислимые, как деревья в лесах или травинки в полях. А существ в адах столько, сколько пылинок на этой земле. Люди испытывают океаны страданий в человеческом мире, а боги и полубоги – океаны страданий в своих мирах.

Посвятите свои заслуги тому, чтобы в сердцах всех этих существ мгновенно породилась бодхичитта, без малейшего промедления, а уже порождённая бодхичитта возросла. Прошу вас, молитесь об этом.

 
Джанг чхуб сем чхог рин по че
Ма кье па нам кье гьюр чиг
Кье ва ньям па ме па янг
Гонг не гонг ду пхел вар шог
 
 
Пусть драгоценная бодхичитта,
Та, что не породилась – да породится!
А та, что породилась – да не ослабеет,
Но возрастает всё больше и больше.
 

В силу всех заслуг трёх времён, накопленных мною и другими, да породится бодхичитта в сердцах всех мировых лидеров! Тогда многие миллионы людей в каждой стране перестанут страдать и будут приведены на верный путь к покою и счастью.

Да возникнет любящий, сострадательный помысел бодхичитты в сердцах всех верующих, последователей различных религий, и всех неверующих – даже без секундного промедления!

(Все читают Джанг чхуб сем чхог рин по че… ещё два раза.)

 
Ганг ри ра веи кхор веи щинг кхам дир
Пхен данг де ва ма лю джунг веи не
Чен ре зиг ванг тен дзин гья цо йи
Шаб пе си тхе бар ду тен гьюр чиг
 
 
В этой стране, окружённой снежными горами,
Ты источник всего счастья и благоденствия;
Всемогущий Ченрези, Тензин Гьяцо,
Да пребудут твои лотосовые стопы в этом мире
до конца сансары!
 

А теперь посвятим заслуги, накопленные в трёх временах нами и другими, то есть всеми живыми существами и буддами, тому, чтобы все святые желания Его Святейшества полностью исполнились без малейшего промедления.

 
Тонг ньи ньинг дже зунг ду джуг пеи лам
Чхе чхер сел дзе ганг чен тен дрои гон
Чхаг на пе мо тен дзин гья цо ла
Сол ва деб со ще дон лхюн друб шог
Защитник учений Страны Снегов и скитальцев,
Всецело проясняющий путь единения пустоты и сострадания,
Держатель Лотоса, Тензин Гьяцо, умоляю:
Пусть все твои святые желания спонтанно исполнятся!
 

Вознесите ту же молитву о других гуру. Да исполнятся все их желания, и да будет прочной их жизнь!

 
Дже цюн ла меи ку цхе раб тен чинг
Нам кар тхрин ле чхог чур гье па данг
Ло санг тен пеи дрён ме са сум гьи
Дро веи мюн сел таг ту не гьюр чиг
Да будет прочной жизнь моего безупречного, чистого ламы,
А его благие божественные деяния да распространятся в десять сторон света!
Да воссияет навеки факел учений Лосанга,
Избавляя от тьмы всех существ в трёх мирах!
 

(Ученики читают краткую молитву о долгой жизни Ринпоче.) В силу всех заслуг, накопленных мною и другими в прошлом, настоящем и будущем да обретут все отцы и матери, живые существа, счастье, особенно высшее счастье просветления; да опустеют навеки от существ три низших мира; да исполнятся мгновенно молитвы всех бодхисаттв; и да смогу я сам, единолично, всё это осуществить!

В силу всех заслуг, накопленных мною и другими в прошлом, настоящем и будущем, да будем я, все члены моей семьи, все ученики и благодетели организации ФПМТ, особенно те, кто выносит множество трудностей, посвящая свою жизнь этой организации ради служения живым существам и учению Будды, и все остальные живые существа встречать только совершенно сведущих гуру Махаяны! Да сможем я и каждое живое существо во всех рождениях видеть гуру только как просветлённого, пресекшего все пороки и доведшего до совершенства все достоинства! Да сможем мы совершать только поступки, в высшей степени радующие святой ум благого друга; и да сможем мы исполнять его святые желания!

В силу всех заслуг, накопленных мною и другими в прошлом, настоящем и будущем, пусть все проекты служения мужским и женским монастырям и тем, кто сохраняет и распространяет Дхарму, а именно обеспечения их пищей, деньгами, образованием и прочими благами развиваются и процветают навеки!

В силу всех заслуг, накопленных мною и другими в трёх временах, пусть все проекты строительства священных объектов, таких, как статуи и ступы, и особенно статуй Майтреи в разных странах мира, будут как можно скорее завершены и принесут наивысшее благо всем живым существам! (Это самый быстрый способ очистить неблагую карму и загрязнения живых существ, позволить им накопить обширные заслуги и привести их к просветлению.)

Пусть все разнообразные проекты социального служения в различных странах мира («Проект освобождения в тюрьме», «Сущностное образование», хосписы, клиники по раздаче лекарств, «Любящая доброта, мирная юность») будут мгновенно воплощены в жизнь, получив всё необходимое финансирование и другие требуемые ресурсы! Пусть все эти проекты осуществятся и принесут наивысшее благо всем живым существам, побуждая на порождение сострадания людей, получающих эту помощь! (Порождая сострадание, они будут накапливать заслуги; тогда у них изменятся мышление и действия, они начнут создавать благую карму и как можно быстрее достигнут просветления). Да достигнут они просветления как можно скорее! Да получат различные проекты социальных служб по всему миру всё необходимое для принесения наивысшего блага живым существам!

Да будут все медитационные центры наиболее благотворны для всех живых существ, и путь любое социальное служение и другие проекты каждого центра осуществятся и приносят наивысшее благо живым существам! Да станут они причиной порождения у живых существ веры в Будду, Дхарму и Сангху, а также в закон кармы, действие и результат, и особенно порождения любви, доброты, сострадания и бодхичитты в их сердцах! В особенности да утвердят эти центры полное учение ламы Цонкапы в сердцах всех живых существ! Да принесут они тем самым наивысшее благо!

В силу всех заслуг, накопленных мной и другими в прошлом, настоящем и будущем, которые существуют, но совершенно пусты от самобытия, пусть я, существующий, но совершенной пустой от самобытия, достигну просветления Гуру Будды Шакьямуни, существующего, но совершенно пустого от самобытия, и приведу всех живых существ, существующих, но совершенно пустых от самобытия, к просветлению Гуру Будды Шакьямуни, существующему, но совершенно пустому от самобытия, сам, единолично, существующий, но совершенно пустой от самобытия.

Я посвящаю все эти заслуги наилучшим образом, чтобы следовать святым и обширным деяниям бодхисаттв Самантабхадры и Манджугхоши, постигших таковость вещей.

Я посвящаю все эти заслуги так же, как посвящают свои заслуги будды трёх времён!

Сегодня мы прочтём посвящение заслуг ламрима. Посвятите их так, как вы видите это в английском переводе. Посвятите заслуги тому, чтобы в вашем собственном сердце породился ламрим, как и в сердцах членов вашей семьи и всех жителей этого мира, – чтобы все обрели совершенный покой и счастье.

(Все читают «Заключительную молитву ламрим» на тибетском языке.)

 
Чхо кьи гьялпо цонг кха пеи
Чхо цхул нам пар пхел ва ла
Гег кьи цхен ма щи ва данг
Тхюн кьен ма лю цханг вар шог
Умиротворяя все дурные знаки
И совершенствуя все до единого нужные условия,
Пусть традиция Дхармы царя Дхармы Цонкапы
Сохраняется и процветает!
Даг данг щен гьи дю сум данг
Дрел ве цхог ньи ла тен не
Гьял ва ло санг драг па йи
Тен па юн ринг бар гьюр чиг
В силу двух накоплений, собранных
В трёх временах мной и другими,
Да воссияют учения прославленного
Победителя – обладателя чистой мудрости!
 

Спокойной ночи вам или доброго утра? Нет, спокойной ночи!