Текст книги "Брачный приговор"

Глава 55

Я ждала его с нетерпением и страхом. Я до сих пор не знала, что именно буду ему говорить. Просто скажу, что никуда не уеду, а дальше будь, что будет.

Когда Лекс зашел в дом, я уже была готова и ждала его в холле со страхом и трепетом.

Весь взъерошенный, бледный и уставший, он недовольно зарычал, стоило ему меня увидеть.

– Что ты здесь делаешь?

– Для начала, добрый вечер, Кара, – негодующе сказала я, с таким настроем в любви я точно признаваться ему не буду.

– Я сказал тебе уезжать?

И снова угрюмо рычит. Гордость приказывает послать охотника в дальнем направлении, но разумом я понимаю, он делает это ради меня.

Не хочет причинять мне вред.

– И ты думал, я послушаю? – уже спокойнее спрашиваю я.

Он закрывает глаза, на его лице ходят желваки. Он так злится, но это меня больше не пугает.

– Где леди Кранч? Она должна была тебя проводить до порта.

– Я отправила ее с экипажем домой, – говорю правду.

– Зачем, Кара? – растерянно спрашивает он.

– Хочу поговорить, – отвечаю искренне, честно. Вот только о чем именно мы будем говорить, я не знаю. Верно было бы рассказать ему всю правду, вот только начни я с этого, он точно меня прогонит.

– Нам не о чем говорить! Уходи!

От его упёртости мою грудь словно придавливает камнем. А вдруг я ему навязываюсь? Вдруг я ему не нужна?

«Нужна», – отвечаю самой себе. Даже если не любит, я его люблю, а он умрет, стоит мне его бросить.

– Я не разорвала связь.

Жду реакции, и она не заставляет себя ждать.

– Какого черта ты вообще творишь? Я просто хотел, чтобы ты исчезла из моей жизни! – кричит он.

– Чтобы ты мог умирать в одиночестве?!

Я тоже начинаю выходить из себя и повышаю голос.

– Это тебе тоже леди Кранч сказала? – недовольно щурит он глаза.

– А это так важно? – не понимала я.

Это расстояние между нами, эти стены, которые я так старательно выстроила вокруг себя. Настало время их сломать, и я делаю шаг вперед, подхожу, кладу руку на его грудь, заглядываю в глаза. И жду, когда оттолкнет, но вместо этого он накрывает мою ладонь своей теплой рукой.

– Даже если и так, какая тебе разница, Кара? Ты получила свободу, так воспользуйся ею, к чему это все?

– Может, мне тоже есть что рассказать? В ту ночь, ты ведь только говорил, но не слушал.

Сколько чувств в серых глазах. Их заполняет черная дымка тьмы. Я чувствую, как тьма пульсирует внутри него, отдаваясь сладкой истомой во мне.

Она словно вихрь, овладевает моим телом, и я точно знаю, он тоже это чувствует. Желание, которым мы связаны.

Желание тьмы и наше собственное.

– Тебе здесь не место, Кара, – говорит строго, но в голосе с хрипотцой я точно слышу его возбуждение.

– Отныне, я хочу сама решать, где мое место. И я считаю, что оно рядом с тобой, Лекс.

Я отдаюсь полностью чувству, захлестнувшему меня, прогоняя остатки разума. Он не хочет делать первый шаг, но кто-то должен, поэтому я тянусь и целую его.

Прогонит, оттолкнёт? Или сможет довериться мне так же, как я доверилась ему.

Первый шаг сделан, пойдет ли он мне навстречу? Или будет уперто гнать меня прочь.

 Сложно было понять, но вместо этого я потеряла момент, когда проявила инициативу, он растворился в страсти, с которой ответил мне Лекс.

Наша общая тьма усиливала все эмоции, все прикосновения. Желание, которому мы отдались без остатка. Больше не было нежности, она исчезла в испепеляющей страсти, от которой у меня подкосились коленки.

Я словно горела, и этот огонь не давал мне дышать. Лекс прижал меня к своему мускулистому телу. Между нами будто треснуло последнее препятствие, спуская лавину чувств, которые накрыли с головой. Все сомнения пропали, уступив место желанию.

Лекс не стал церемониться. Сорвав с меня одежду, он кинул ее на пол холла, а на ней оказалась уже и я. Лишь миг, в который я, казалась бы, опомнилась, я видела в его черных глазах тьму и она практически сжигала все кругом, а поцелуй вытеснил последние мысли.

Он целовал каждый кусочек моего тела, кожа горела от этих бесстыдных прикосновений. Я не была сильна в таких утехах, но одежду с Лекса срывала с не меньшей страстью, чем он с меня.

Я с удовольствием запустила руки в его волосы, слыша, как он рычит. И с тем же удовольствием исследовала мускулистое тело, проводя руками по спине и сильным плечам.

Ощущения его кожи и губ лишь усиливали желание, и я тянулась к нему, прижималась и стонала. Мне было мало, тело требовало большего.

Внезапно все прекратилось.

Я открыла глаза, столкнувшись с его взглядом полным тьмы и страсти.

– Лекс…

Потянулась за поцелуем, но он отпрянул.

– Я не сделаю что-то против твоей воли…

«О чем он вообще говорит?» – не понимала я.

– Ты этого хочешь?

Хриплый страстный голос, от которого у меня мурашки по коже.

– Да.

Уверенно отвечаю я, и тянусь за поцелуем, в этот раз он не отталкивает меня, а лишь сильнее прижимает к жесткому полу, между мной и которым только платье.

Вместе с удовольствием, его рычанием и собственным стоном, я чувствую резкую боль. Но она быстро уходит с поцелуями, с шепотом, со стонами и удовольствием, которое сковывает все мое тело, заставляя выгибаться и вскрикивать. Вместе с моим криком, тело Лекса содрогается и раздается рык.

Он все еще целует меня, уже нежно, без страсти. Я смотрю в его глаза и улыбаюсь, задыхаясь от собственного счастья.

– Я думаю, нам стоит подняться в спальню, – говорит он и у меня нет ни единого желания возражать.

Он подхватывает меня на руки и несет в сторону спальни, я смеюсь.

– А где Ворон? – с сомнением спрашивает он.

– В моей его точно нет, – отмечаю со смехом.

Он открывает дверь в мою спальную, подходит к кровати.

– Тебе весело?

Не знаю почему, но на душе мне действительно тепло, и от этого я улыбаюсь.

Лекс опускает меня на кровать и буквально падает рядом. Он смотрит сверху, а я снизу. Смотрю в его глаза.

Сейчас мне так много хочется сказать. Во многом хочется признаться, я тянусь рукой к его волосам, он перехватывает ее и целует.

«Я люблю тебя», – звучит как песня внутри меня, но сдерживаю слова, так и рвущиеся от сердца.

Молчу, зная, что эта ночь для него значит столько же сколько для меня. Лекс пытается улечься поудобней, моя кровать не настолько большая, чтобы вместить обоих.

– Какая неудобная…

Я улыбаюсь, он тянется, чтобы поцеловать меня в шею и задевает ногой прикроватный столик.

– Проклятье! – ругается, и я слышу, как что-то падает.

– Зелье! – успеваю я прокричать, как голубой бутылек бьется об пол.

Мы с Лексом среагировали мгновенно. Голубой туман окутывает комнату.

– Что с ним?

– Не знаю…

Впервые вижу, чтобы зелье так действовало, а туман продолжает клубиться и вдруг я вижу Лекса в этом тумане.

– Пусти меня! Пусти! – кричит девушка, я вижу все ее глазами, как и Лекс.

Вижу темный переулок.

Она не может двигаться, словно под каким-то заклятьем. Кричит, умоляет, но все без толку. В руках Лекса появляется нож, и он приближается к ней, аккуратно поднимает руку и режет запястье.

Нож, оказывается в правой руке девушки. Он встает и уходит, спина Лекса последнее, что показывает нам зелье.

Я оборачиваюсь на Лекса, он растерян и, кажется, напуган.

– Это не я, Кара, – говорит он, заглядывая мне в глаза. – Клянусь, это не я…

Глава 56

Когда Лекс вернулся, когда целовал меня, обнимал, прижимал к себе. Когда шептал мое имя, и я содрогалась от любви, мне казалось, что у нас есть шанс.

Мы можем быть счастливы… Моих чувств, которые так и пульсировали в груди, должно было хватить, чтобы вынести все невзгоды.

Вот только прошлое настигло меня быстрее, чем я предполагала. Оно ворвалось в мой мир, разрушая его и поглощая все хорошее.

Я думала, у меня есть время до разговора с Лексом, до личных объяснений. В конце концов, до бала и встречи с Оливией.

Я смогу показать ему, как он мне дорог. Как я благодарна за все, что он сделал и как мне жаль, что я была к нему так несправедлива… Но времени вдруг резко не оказалось.

Вот и зелье сработало. Оно оказалось иллюзорным, не зря ведь оно такое сложное и редкое. Голубой туман явил моему взору самый страшный кошмар.

Лекс убивал женщину. Но я видела, что это вовсе был не Лекс.

– Это не я, Кара, – говорит он, заглядывая мне в глаза. – Клянусь, это не я…

Он растерян, боится, что я убегу…И я на само деле хочу убежать, но не от него, а от своего прошлого.

Лекс так отчаянно искал виноватого в смерти своих невест, а виноватая все это время была рядом.

– Кара…

Он неправильно истолковывает мой испуг, мои слезы на щеках. Я вижу ему больно, он думает, что я не верю.

А я знаю, что между нами лишь миг, прежде чем он меня возненавидит.

Нет сил говорить, кажется, любое слово, что я должна сказать буду говорить сквозь адскую боль, которую причинит мне разбитое сердце.

Я не умею быть сильной, жалкая трусиха. Внутри меня все кричит, что я знаю, кто убил его невест, и я знаю, зачем.

Вот только сказать такое, значит, похоронить все хорошее, что Лекс вообще мог бы испытать ко мне.

Поэтому я спрыгиваю с кровати.

– Кара! – рычит Лекс.

Но я ничего не хочу слышать. Бегу в уборную, захлопываю дверь, и просто падаю на пол с рыданьем.

– Кара, это не я!

– Дай мне время, Лекс, – сквозь слезы прошу. – Дай время, я тебе верю…Мне нужно побыть одной!

Я слышу его дыхание под дверью. Кажется, я даже слышу его сердце, которое бьется в такт с моим.

– Я буду ждать тебя в гостиной.

Звучит затравленно, с горечью.

– Я скоро приду… – отвечаю. Слышу, как он мечется возле двери, чувствую, не хочет уходить. Но вскоре сдается.

Беру полотенце, заматываюсь им и свозь слезы вызываю фамильяра, он появляется незамедлительно.

– Кар-ра, что с тобой? Он сделал тебе больно?

От его вопроса я захлебываюсь в слезах еще сильнее.

– Я сделала больно, Ворон, он возненавидит меня…

– Кар-ра…

– Киран убил всех его невест. Я видела это своим глазами.

Ворон молчит, он лишь садится на плечо и трется своей головкой о щеку, чтобы успокоить меня.

– Кар-ра, ты не виновата…

– Виновата. Он сделал это специально, Ворон. Знал, что кроме меня Лексу больше никто из невест не подойдет. Знал, что Лексу придется вытащить меня из тюрьмы и знал, что я с легкостью его предам…

Я снова всхлипываю. Сколько же от меня горя…

– Ты не пр-редала его, Кар-ра…

– Но я повинна в смерти его невест.

– Р-раскажи ему пр-равду… Дай ему самому р-решить, Кар-ра!

Ворон прав и я это знаю. Слишком долго я хранила не свою тайну. И теперь мне придется рассказать правду, даже ценой своей жизни и чувств.

***

Ее глаза полны боли и страха, я уверяю, клянусь, что не я. Но она убегает и просит ее не трогать.

Спускаюсь в гостиную, разжигаю камин, закрываю глаза. Как это могло произойти, как я оказался в ту ночь и убил ту девушку…

Выходит, регент обвинял меня не на пустом месте. Меня, и правда, видели. Может, тьма…?

Версия безумна, но что, если так? Что если она завладела мною и заставила убить моих невест, чтобы вырваться?

Какая дурацкая версия! Я становлюсь безумцем, сомневающемся в самом себе. Тру переносицу, не понимаю…

Шаги Кары раздаются на лестнице. Я вмиг открываю глаза и поворачиваю голову.

Бледная с красными глазами, она идет ко мне, а я кидаюсь к ней.

Но девушка делает шаг назад, здравое решение…

– Кара, я не знаю, что это было…

– Я знаю, – перебивает она.

Смотрю в зеленые глаза, ищу ответ, но его так сложно прочитать.

– Мне нужно тебе кое-что рассказать.

Говорит она и делает еще шаг назад. Я сощуриваю глаза, пытаясь присмотреться и понять.

– Что именно ты мне можешь рассказать? – спрашиваю я, не понимая.

Кара не спешит с ответом, она мнется, закусывает губу до крови, сжимает кулаки.

– Ты меня возненавидишь, я так виновата…

Не выдерживаю и сквозь протест девушки, прижимаю ее к себе. Она рыдает мне в плечо.

– Я не понимаю, о чем ты, Кара, но ты ни в чем не виновата…

– Виновата, – она снова отталкивает меня. – Пожалуйста, не трогай, это сложно.

Мне тоже сложно, хочу завыть. Внутри тьма, злость, страх, что она убежит. Я не понимаю, о чем она говорит, не понимаю ничего, но самое страшное это ее затравленный взгляд.

– Кара…

Снова предпринимаю попытку подойти и успокоить девушку, у нее, должно быть, просто женская истерика. Но она тут же отбегает.

– Слушай, Лекс! Слушать придется долго и внимательно.

И я слушал, слушал каждое слово. И с каждым поворотам ее рассказа, я испытывал гамму новых чувств. А когда она закончила, я просто не мог поверить в услышанное.

Глава 57

Я сбежала еще до казни отца и бежала я в сторону леса, за которым скрывалась рыбацкая деревушка.

Всю дорогу я плакала, спотыкалась и падала, и винила себя. Когда глаза уже болели от слез, а ноги от ходьбы, я успокоилась, во мне словно закончились силы рыдать.

Тогда я почувствовала на себе чей-то взгляд. Но, будучи в состоянии полной апатии, я пропустила это.

К вечеру я дошла до деревушки. Вот только что делать дальше, я не знала. Мой живот урчал, я мечтала хотя бы о кусочке хлеба, но была слишком гордой, чтобы просить помощи.

Так я начала слоняться по деревне, пока не добрела до таверны, из которой пахло алкоголем и едой…

Не зная, что делать дальше, я встала, вдыхая запах еды, и почти решилась войти и попросить помощи, как почувствовала, что со спины меня кто-то прижал к себе.

Я обернулась и увидела перед собой мужчину средних лет, с повязкой на глазу, а рядом еще одного с седой неухоженной бородой.

– Какая красотка, начал первый. Что ты здесь делаешь, в таком виде, совсем одна?

Вид у меня на самом деле был жалкий, порванное от веток платье, взъерошенные волосы и красные припухшие глаза.

– Я путница, – ответила спокойно. – Хочу попросить ночлега и еды.

В тот момент, должно быть, разум и страх уступали место горечи и апатии, я совершенно не чувствовала опасности.

– Мы поможем тебе, деточка, – сказал мужчина с седой бородой. – Дадим кров и еду, чтобы ты могла продолжить путь.

Оба мужчины гадко улыбнулись, но я не увидела этого и пошла вместе с ними. Шли мы как-то странно, какими-то заковыристыми путями.

Между домов и маленьких деревенских магазинчиков. Деревушка оказалась больше, чем я предполагала.

– Вот здесь пойдет? – сказал один из них, когда мы шли по узкому темному проулку.

– Здесь ваш дом? – задала я глупый вопрос, от которого сама же растерялась.

Мужик с повязкой прижал меня к себе спиной. Я закричала, но он тут же закрыл мой рот.

– Сладенькая, мы прекрасно проведем время, – сказал второй с бородой, облизываясь и задирая подол моего платья.

Я пыталась отбиваться, но мое хрупкое истерзанное тело было не способно дать отпор двум сильным мужчинам.

Думаю, они бы использовали меня и убили, ведь изнасилование это преступление. А так скинули бы мое тело в речку, а после всего сказали бы, что я утопилась.

Вот только ночи любви не случилось, одного из мужчин словно оттащило от меня в сторону, и он стукнулся об стену одного из домов.

Второй тоже вскрикнул, а я упала испуганная, но когда подняла голову, страх словно ушел. Статная старуха с длинными белыми волосами изучающе смотрела на меня.

– Ведьма! – заверещал один из них, но тут же захрипел, лишившись голоса.

– Ай-яй-яй, – сказала она красивым, как ручеек, голосом. – Вы считаете, что можете обижать слабую девушку, имея в штанах сучки, которые называете своим достоинством?

Даже в темноте я видела, как она вздернула бровь, а после рассмеялась. Я смотрела с открытым ртом, словно завороженная ее силой и статью, с которой она держалась.

– Думаю, тем, кто не умеет пользоваться мужским достоинством, оно ни к чему, – сказала задумавшись, а после что-то прошептала и взмахнула рукой. – Отныне ваши сучки, лишь завядшие палочки.

Мужчины вскочили на ноги и побежали прочь, что было сил. Она не пыталась удержать их.

Старуха повернула голову в мою сторону, я смотрела в ее ярко светящиеся голубые глаза, в них было что-то доброе и потаенное.

– Как твое имя, дитя? – обратилась она ко мне.

– Каралин Лейнтон, – ответила честно, у меня даже и мысли не было соврать ей.

– Где твоя семья?

Сердце сжалось от боли.

– У меня нет семьи.

Старуха покачала головой.

– Я тоже потеряла свою семью, – с болью сказала она. – Мы могли бы помочь друг другу.

И мы помогли. Сейчас будучи взрослой, я бы испугалась, увидев самую могущественную черную ведьму, но тогда неопытная и совсем глупая, я потянулась за ней, о чем не пожалела.

Нифида была последней в своем шабаше и вся сила перешла к ней. Она была одинока и стара. Жила в лесу, как и положено ведьме, лечила животных и выращивала самые необыкновенные растения.

У меня не было магии, ни крупицы. Она давала мне понемногу совей и учила ею пользоваться. Познав, что такое магия, я уже не смогла от нее отказаться. Она грела, делала меня сильной и давала возможность…приносить пользу!

Этому меня Нифида и учила – приносить пользу другим. Для этого и нужна магия и неважно светлая она или черная.

Мы варили зелья. В город я не ходила, только Нифида, она продавала эти самые зелья и покупала для меня красивые платья, которые мне некуда было носить. А еще различные гостинцы и книги.

Однажды в наш лес забрели молодые лорды. Ради развлечения они стреляли дичь.

Нифида позволяла честную охоту бедным крестьянам ради еды, но ради развлечений и мехов она не позволяла убивать невинных животных.

Ведьма запутала их пути, и заставила ходить кругами, и выпустила лишь тогда, когда они устали.

Естественно, охотники не смогли подстрелить ни одну птицу, что очень их оскорбило. Они решили, что возвращаться без добычи вовсе, намного больший позор, чем вернуться хотя бы с какой-то добычей.

Оружие прогремело резко, даже мы с Нифидой не успели помочь их, казалось бы, бесполезной цели – маленькому ворону, так неудачно заснувшему на ветках одного из деревьев.

Маленький птенчик упал практически замертво.

– Фу.

Только и сказал один из них, пиная еле дышащее тело ногой.

– Я думал, это дрозд, – ответил ему второй. Он хотел придавить Ворона ногой, но Нифида вовремя активировала заклинание. Всю обратную дорогу они бежали из леса, гонимые ветвями, которые хлестали их по задницам.

Я кинулась к маленькому птенцу, и Нифида вместе со мной. Птенчик еще издавал какие-то звуки, но слабо.

Нифида прочитала заклинание, для излечивания, а после покачала головой.

– Его не спасти, Кара. Этот вороненок настоящий боец, удивительно, как он еще жив.

По моим щекам потекли слезы, эта маленькая птичка напомнила мне меня. Я подумала, что мы бы стали отличными друзьями, ведь вороны очень умные птицы.

Положив руку на его маленькое все еще бьющееся сердечко, я желала видеть его живым и здоровым, и магия, которую Нифида вливала в меня по капле, откликнулась.

Я почувствовала тонкую ниточку, а после – связь.

– Кар-р-р, – сказал он, подскакивая и рассматривая меня во все глаза.

Я улыбнулась, чувствуя тепло, исходящее от него. Я боялась, что Нифида разозлится, но она лишь улыбнулась.

– Теперь он твой магический спутник, Кара, твой фамильяр, и ты за него в ответе.

И я начала заботиться о нем, обучала говорить. Даже Нифида удивлялась интеллекту Ворона. Она часто говорила, что даже для фамильяра этот вороненок необычайно умен. А еще он был для меня родным.

Казалось, мне никто не был нужен в целом мире, только Нифида и Ворон. Бывало, я тосковала по родным, по сестре и вспомнила тот день, проведенный с охотником на берегу.

И ненавидела себя за эти воспоминания.

Вот только времени наслаждаться у меня оказалось немного: Нифида вскоре умерла. Я не могла поверить в такую утрату.

Я узнала о ее смерти проснувшись рано утром от всплеска силы. Верховная ведьма передала всю силу умершего шабаша мне, вместе с книгой артефактом.

Теперь мне пришлось выходить в деревню, чтобы продавать зелья. Ничего страшного я не продавала, только лекарства от мигрени или от зубов.

В один такой поход, мне суждена была судьбоносная встреча. Я повстречала Оливию. Она пыталась обворовать какого-то рыбака, но не удачно – тот поймал ее с поличным.

Я заступилась за сестрицу.

– Я думала, ты умерла! – сказала испуганно сестре.

Я кинулась к ней в объятия. Сколько счастья в тот момент обрушилось на мою голову, столько же и несчастья после.

Оказалось, Оливии не так повезло, как мне. Она попала в банду разбойников, которые звали себя «Маркизами». Она дала клятву главному из них и теперь не может жить нормальной жизнью, ей приходится участвовать в грабежах и разбоях, рискуя своей жизнью.

Я проворочалась с этой мыслью всю ночь, а после упросила Оливию отвести меня к главному из Маркизов, Кирану.

Я предложила ему обмен, он снимает клятву с моей сестры, а я буду воровать для него вместо нее. Ведьма с моей силой и способностью намного полезнее, чем Оливия.

Он согласился. Вот только Оливия не ушла. Она пропала на пару дней, а после вернулась, сказав, что не знает, как жить в этом мире!

Я отдала ей все свои сбережения, но и их она умудрилась быстро растратить.

– Кара, я не могу без тебя, я останусь с тобой!

Киран оказался властным и жестоким. Его запросы росли и росли. Он был перевертышем и превращался в животных.

Однажды он узнал про артефакт, усиливающий магию, и потребовал его себе немедленно. Пришлось попыхтеть, чтобы украсть такую редкую вещицу.

Мы пробрались на бал, где я очаровал владельца, а после обчистила его до нитки.

Я ненавидела воровать, ненавидела Кира и себя за то, во что превратилась. Но поделать ничего не могла.

Артефакт подействовал на Кирана интересным образом, он получил возможность неведомую ранее, он смог превращаться в людей.

Этот случай открыл для нас новые горизонты. Теперь наша шайка начала воровать на балах у знатных господ.

Мы обчищали их карманы раз за разом, а я была главной звездой для Маркиза.

Вот только Оливия не уходила, а я так жить не могла. Мне становилось все сложнее и сложнее воровать, и делала я это все хуже и хуже.

Тогда Кир начал тешить меня надеждой, что этот случай будет последним, и он отпустит меня.

Такой случай и был на последнем балу, когда мы пытались украсть королевский артефакт. Вот только я не была готова к тому, что умрут невинные люди, и сильно подставила себя.

К тому моменту я устала так жить. Дальше, как мне казалось, моя история известна, но открылись новые факты.

Все это время я думала, что Киран бросил меня там в тюрьме, а это было не так. Он подобрал стратегию, чтобы вытащить меня.

И ключевым звеном этой стратегии стал охотник, которому я идеально подходила в роли невесты.

Он убил обеих невест охотника, а после еще одну невинную девушку, чтобы подстегнуть охотника, вытащить меня и сделать своей невестой.

Невестой, которая должна была его предать и украсть такой необходимый Кирану артефакт.