Текст книги "Только не ты"

Глава 12. Не отпускай меня

Несколько недель спустя

– Красота – это серьёзная наука. Её не разложить на составляющие, не выразить формулой. Каждая женщина уникальна…

Мой голос вибрирует сочным эхо. В зале прекрасная акустика, во время пауз слышен тихий звон – освещение, аппаратура и чистая человеческая энергия.

– Липодистрофия, известная нам как целлюлит, является проблемой миллионов женщин. Наша лаборатория исследует вещество, полученное из уникального мха Sphagnum perilatum и способное повысить уровень коллагена. Предварительные результаты исследования показали…

Так уж сложилось, что я работаю над усовершенствованием части тела, благодаря которой прославилась, и сегодня мне доверили выступить на собрании исследовательского центра.

Закончив доклад, я спускаюсь со сцены под аплодисменты. Сидящий рядом студент хвалит моё выступление. Меня смущает его восторг, его восхищённый взгляд. Однажды сто событий назад я так смотрела на Гранда. Но сейчас мне не до комплиментов. Случайно посмотрев на выход, я замираю: Гранд стоит у двери и смотрит на меня. Он одет тепло, не по погоде, наверняка приехал прямо с самолёта. Его взгляд заставляет меня ёрзать на стуле.

О своём приезде он не предупредил ни меня, ни начальство, но такие сюрпризы как раз в его стиле. А ещё в его стиле вмешиваться в мою жизнь. После моего приезда в Катманду всех работников лаборатории переселили в престижные апартаменты с охраной. По вторникам мне доставляют наборы деликатесов, а по пятницам – цветы. Вместо того, чтобы заваливать меня колбасами, цветами и шоколадом, Гранд мог бы и предупредить, что приедет. Или мог бы найти способ послать мне хоть какую-то весточку, хоть пару слов, даже если мы и договорились не поддерживать связь в целях безопасности. Мы скрываем наши отношения, да и нет их, отношений, и Гранда тоже не было, причём очень долго. В дни перед моим отъездом он ожесточился, придирался к каждой мелочи. Только когда лежал рядом в постели, постепенно расслаблялся, но при этом ни на секунду не размыкал объятия. А потом проводил меня в аэропорт, подмигнул и сказал: «Читай обо мне в газетах!»

Кто так прощается?! Я уже говорила, что Гранд мерзавец?

Я бы вообще по нему не скучала, но мешают мелочи.

У директора исследовательского центра такой же пиджак, как у Гранда.

Дочку сотрудницы зовут Фрея.

В комнате отдыха такой же ковёр, как в приёмной Александра.

Вчера на обед я ела овощное рагу, которое мы однажды обсуждали.

Мой новый номер телефона заканчивается на 313, как и его.

Когда я прилетела в Катманду, меня поселили в «Гранд-отеле».

В трёх кварталах от работы есть улица с названием, которое заканчивается на «гранд».

В местном торговом центре продают одеколон Александра. Я узнала об этом случайно: перенюхала все имеющиеся и нашла. Но не купила, конечно. С какой стати? Я же не последняя дурочка, чтобы покупать мужской одеколон и нюхать на ночь! Или распрыскивать по постели…

Ничего такого я не делаю, а если и делаю, то… случайно.

И вообще, я снова ненавижу Гранда, потому что этот мерзавец что-то сделал с моей головой. С него станется запихнуть туда чип и давить на кнопку, чтобы подчинить меня своей воле. Как ни стараюсь отвлечься, думаю о нём. Напрашивается печальный вывод: мы друг друга стоим, оба одержимые.

К концу собрания Гранд исчез, а меня вызвала начальница. Зайдя в лабораторию, я остановилась как вкопанная. Сотрудники собрались вокруг Гранда, а он, зараза, бросил на меня мимолётный взгляд и говорит:

– Мисс Серова! Очень рад, что вы соизволили к нам присоединиться.

Я устрою ему «мисс Серову», ещё как устрою!

Начальница ощутимо волновалась, рассказывая Гранду о проектах, всё же он член совета директоров. А он, засранец, слушал её с таким вниманием, словно его и вправду интересует непальский мох. Хотя, может, у него это наследственное, от отца. А потом он разговорился с сотрудниками, включил шарм на полную мощность и нагнетает. Все смотрят на него, раскрыв рты, особенно женщины. А я злюсь. Так бы и надавала им по головам за то, что таращатся на Гранда. А он мог бы и не заигрывать. Понимаю, что он мстит за то, что я болтала со студентом, но такой расклад мне не нравится.

После собрания Гранд взял меня за руку и повёл к начальнице. Я сопротивлялась, пыталась напомнить, что мы скрываем нашу связь (которой, собственно, и нет), но не успела договорить, как он закрыл за нами дверь кабинета.

Начальница смотрела на нас с удивлением. Я бы объяснила ей, что происходит, но и сама не в курсе.

– Мы с Алёной официально сообщаем вам о наших отношениях. Серьёзных отношениях.

Начальница не мигала так долго, что я за неё испугалась. А Гранд смотрел только на меня. И улыбался, отчего готовые вырваться возражения прилипли к моему языку. Потому что его улыбка обезоруживает.

– Это замечательно! – начальница наконец очнулась. – Знали бы вы, как Алёна здесь популярна! Местные работники её обожают…

– Я в курсе, – сухо прервал Гранд.

– Очень за вас рада! – не унималась начальница. – Вы так подходите друг другу! Вы, мистер Гранд, весь такой тёмненький, а Алёна такая светлая…

Я усмехнулась, да и Александр хмыкнул, признавая высказанную женщиной правду.

– Так приятно, когда молодые люди влюблены! Ухаживания, романтика… Вы уж простите старую женщину, я совсем расчувствовалась. Надеюсь, вы планируете завести много детишек!

«Старой» женщине едва за пятьдесят, и дети – её любимая тема. Она вызвалась работать в Непале, чтобы быть поближе к внукам.

Упоминание детей не отрезвило Гранда. Попрощавшись с начальницей, мы вышли в коридор, и он сразу продолжил опасную тему:

– Насчёт детей… Хотелось бы узнать, что мы планируем.

– «Что»?

– Кого, сколько, когда.

– Значит, насчёт детей я всё решаю сама?

– Я бы предпочёл всё решать сам, но, боюсь, с тобой это не прокатит. Поэтому интересуюсь твоим мнением, хотя демократия для меня в новинку.

– И как ощущения?

– Неприятные.

– Извини, но я не могу дать ответ насчёт детей. Мы с тобой состоим в отношениях не больше пяти минут, и я узнала об этом при посторонних, поэтому не успела набросать план на пятилетку.

– У тебя наверняка есть определённые взгляды на будущее. У меня тоже будет несколько требований.

– У тебя? Требования? Надо же, как неожиданно… Ты всегда был таким лёгким в общении.

– Мои дети родятся только в браке! – заявил категорично.

– В чьём браке? Явно ж не в твоём!

– Очень смешно! Именно что в моём, Алёна. В моём прочном браке.

– Насколько прочном? Прикуёшь жену к батарее?

– Не смешно!

– А что, ты можешь!

– Да, Алёна, я могу.

Только тогда я заметила, что мы вышли из здания и остановились посередине улицы. Так сосредоточена была на словесной перепалке, что не знала, куда мы идём. Оказалось, что Гранд вёл меня обедать. Мимо нёсся густой поток машин, между ними виляли велосипеды и запряжённые животными повозки[9]9
  С благодарностью Ольге Воркуновой за консультацию по Непалу.


[Закрыть]. Пешеходная толпа растекалась во всех направлениях, петляя вокруг лотков с едой.

Выбрав кафе, расположенное на крыше жилого дома, мы поднялись по узкой лестнице.

– Я рада тебя видеть, но… ты ведёшь себя странно. Тебя снова ударили по голове?

– Прости! – Вздохнув, Гранд провёл ладонью по моей руке. – Эти недели были очень сложными, я скучал, а когда вошёл в зал и увидел тебя с мужиком…

– С сотрудником, молодым студентом.

– С влюблённым в тебя студентом.

– …который по сравнению с тобой кажется мальчишкой.

Александр выдохнул, но всё ещё смотрел с подозрением.

Стоя у прилавка кафе, я тайком поглядывала на него. Почувствовав мой взгляд, он взял меня за руку. Сжал, поглаживая запястье. Так странно видеть его здесь, рядом. Мы не успели как следует узнать друг друга до моего отъезда, и теперь нам предстоит начать сначала. Главное – не спешить, не форсировать события.

Подошла наша очередь.

– Я возьму тукпу, суп с лапшой. А ещё здесь вкусные пельмени, называются момо. А ты что хочешь?

– Чтобы ты вышла за меня замуж.

Кажется, нас услышало всё кафе.

– Может… сначала пельмешки? – прошептала растерянно.

Продавщица смотрела на нас, ждала заказа, но я не могла говорить. Ведь только что успокоила себя тем, что мы не будем торопиться, и вот…

Гранд сделал заказ за нас обоих. Он держался непринуждённо и расслабленно, будто женитьба была для него обыденным явлением. Сев за столик, он с интересом разглядывал колоритный город в горной долине.

– Это несколько внезапно, – наконец смогла заговорить я.

– Я внезапный человек.

– Мог бы и предупредить, что приедешь.

– Я хотел сделать тебе сюрприз.

– И предложение?

– Я слышал твоё выступление, ты покорила зал. Ты во всех отношениях лучше меня. Это такая редкость, что я просто обязан тебя захомутать. Что я должен сказать, чтобы ты согласилась? Поклясться, что за это время у меня не было других женщин? Ты и так об этом знаешь.

– Знаю?

– Конечно, знаешь. Во-первых, по сравнению с тобой другие женщины кажутся тусклыми и скучными, а во-вторых, я бы ни за что не рискнул твоим доверием. Что ещё… где я пропадал? Ты наверняка знаешь об этом из новостей.

– Думаешь, я тобой интересовалась?

– Не сомневаюсь! У меня тяжёлый характер, это факт, но если и есть на свете женщина, способная меня приструнить, то это ты. Есть такие головоломки, в которых из одних и тех же кусочков можно собрать два разных рисунка. Так и со мной. Ты делаешь из меня совсем другого человека. Мне это нравится, да и тебе тоже. И вообще, ты ко мне неравнодушна.

– Ты в этом уверен?

– Нет, но моих чувств хватит на сотню пар.

– Только на сотню? Слабовато по твоим стандартам! Что будет, если я откажусь?

– Буду действовать по ситуации.

– Преследовать?

– Обязательно! – уверенно кивнул, уплетая пельмени.

– И тебя не смущает то, что мы совершенно разные? По происхождению, воспитанию, манерам…

– Посмотри: я ем без ножа и только что положил локоть на стол. Различиями прикрываются, чтобы объяснить браки, которые неудачны в остальном. – Александр отодвинул тарелку и взял меня за руки. – Послушай, Аленькая, я могу препираться с тобой часами, и мне не надоест. Мы разные, но похожие, ты и сама знаешь. Вместе мы сотворим что-то интересное, не простое, но сто́ящее. Давай рискнём, а? Я очень ждал этой встречи, и терпение не мой конёк. Я не хочу переписываться, ходить на свидания, звонить по видео. Мне нужно полное погружение, ежедневные и сложные отношения. Если тебе нравится в Катманду, то я перееду, и мы останемся здесь до окончания стажировки. Мне как раз надо поискать выгодные контракты в Азии. Если хочешь, займись моим перевоспитанием. Я буду сопротивляться в мелочах, но поддаваться в главном.

– Я… – слова терялись, – я не хочу тебя перевоспитывать, но мы давно не виделись. Я даже не знаю, как ты справился с Бертрамом…

– Я со всем справился, но секреты раскрою только будущей жене. Сама понимаешь, это вопрос доверия, – хитро повёл бровью. Манипулятор чёртов! – Так и быть, дам тебе время подумать! Вот ключ от моего номера, у нас с тобой свидание в восемь вечера.

В его глазах тревога, и дыхание сбилось. Зачем он торопится? Хотя о чём я, это же Гранд, с ним всегда всё по максимуму. Однако я не ожидала такого напора. Скорее, думала, что он никогда не женится, оберегая свою свободу.

Потерять его невыносимо, но и торопиться страшно.

Я устала спорить сама с собой, поэтому вечером позвонила бабушке и рассказала ей почти всё, что скрывала о наших с Грандом отношениях. Я думала, она возмутится, назовёт его мерзавцем, но…

– Неужели ты думала, что я считала его ангелом? Что ты хочешь услышать? Что он плохой человек? Все мы плохие в чём-то. Вот я на днях поставила фикус на лестничную площадку, а Матвей из седьмой квартиры затушил о него сигарету. Вроде хороший парень, а вот…

– Бабуля! Я не фикус! Посоветуй, что мне делать! Я думала, мы будем встречаться, а он требует сразу замуж. Мне страшно. Он сделал мне очень больно, а его родители…

– Ты его любишь?

– Да.

– И что говорит твоё сердце?

– Хоть ты не вали всё на инстинкты! Я не животное.

– Вот что я тебе скажу: не будешь слушать своё сердце, пожалеешь, как пожалела твоя мать.

Мать.

Это слово вонзилось в тему разговора как топор.

– При чём тут мама?

– Она выгнала твоего отца, а потом сохла по нему, страдала и умерла молодой. Вроде как приняла разумное решение, но оно её убило. Не тебе решать, кого ты любишь, это случается помимо воли.

– Раз уж начала, то договаривай про отца. Что он сделал? – Спросила, а сама не уверена, что хочу знать правду.

– А я и собираюсь договорить. Обещала твоей матери, что не скажу, но ты не ребёнок уже. Не было у твоего отца другой невесты, и работал он не в автофирме, а в банке. Мать не хотела, чтобы ты его нашла, вот мы и сочинили историю. Твой отец приехал в Россию по работе и влюбился без памяти. И тебя любил, из рук не выпускал. А потом его посадили. Оказалось, что он мошенник. Он и в Россию-то приехал, потому что в Лондоне началось расследование. Скандал был грандиозный. Мать твоя чуть руки на себя не наложила, когда узнала. Кричала на него так, что я тебя на улицу вынесла, но и оттуда слышно было. Ей было больно не потому, что он оказался мошенником, а потому что не сказал правду. Ведь знал, что ему грозит тюрьма. Но влюбился мужик и отхватил себе кусочек счастья. Твоя мать поставила жёсткие условия: никакого контакта с тобой, чтобы тебя не коснулся позор отца. Его посадили, а она сломалась. Любила его, и он любил вас обеих. Она могла не рвать связь, попытаться понять его. Плохой, хороший – всё одно, если любишь. Но так и прожила жизнь, жалея и мучаясь, – вроде как предала мужа, а простить всё равно не смогла. Вернее, преступление простила, а ложь – нет.

Новая правда о моей семье не укладывалась в мысли. Я примеряла её с разных сторон, вспоминала тихую грусть матери и не могла сказать ни слова.

– Александр – сложный человек, – продолжила бабушка. – Но если он твой человек, то бери целиком, чтобы потом не жалеть. Таким, как он, трудно приходится. В жизни ведь можно притвориться, а в любви – никак. Любовь сдирает с него морок, и он стоит перед тобой голышом. Слабый он рядом с тобой, вот и нервничает, зубы показывает, ногами топает. Успокой его, смирного зверя легче приручить. Прими его таким, как есть, и больше не поминай прошлое. Или оставь его, пусть дальше играется. Только смотри, чтоб не пожалела, как твоя мать. А осуждать не надо. Судьба заметит такой грех, и сразу сама вляпаешься.

Перед тем, как ехать в гостиницу, я собиралась тщательно обдумать предложение Александра, найти альтернативы и разобраться со своими страхами. Но сказанное бабушкой смешало все мысли, выбило меня из равновесия. Я выехала из дома поздно, пробки на дорогах жуткие, поэтому в гостиницу приехала с опозданием. Не успела постучаться в номер, как дверь открылась. Александр шагнул в коридор, чуть не сбив меня с ног.

При виде меня его лицо расслабилось, раскрылось в улыбку.

– А я к тебе собрался!

– Я отправила тебе сообщение, что сижу в пробке.

– У меня новый телефон.

Мы стояли на пороге, не зная, с чего начать.

– Я пришла поговорить.

С влажными волосами, усталый, домашний, он улыбнулся и шагнул ближе.

– Я перегнул палку, прости меня! Так давно тебя не видел, что хочу сразу заграбастать себе.

Он продолжал извиняться, но я заткнула его поцелуем. Будто не пила ни глотка долгую бесконечность, и вот она, целительная вода, спасение. Целу́ю его, заворачиваюсь в любимые руки. Мой он, понимаете? Не надо ничего осмысливать и анализировать, мой он. Будет кусаться – перевоспитаю. Командовать будем по очереди, но об этом он узнает позже. Мужчины – существа нежные, иллюзии им на пользу. Пусть верит, что он главный.

– Пойдём поговорим! – отрываюсь от его губ.

– Я сейчас не очень настроен… говорить. Сначала надо как следует поздороваться.

Обхватывает меня за талию и затаскивает в номер. Обнимает так жадно, словно вот-вот отнимут. Срывает пояс с платья, тот повисает на дверной ручке. Я тоже не отстаю, стаскиваю с него рубашку. Руки путаются, туфли мешают. Мы падаем на кровать – и Александр сразу на мне. Бёдра дрожат от неотложности. Языки сплелись, и во рту сладко, это вкус его улыбки.

– Скучала? – щекочет шёпотом губы.

– Очень.

– И я очень.

Дразнит меня, ласкает, закручивая желание тугой пружиной. Мышцы дрожат, мы как два ненастроенных камертона. Так стремились друг к другу, что теперь не можем найти унисон. А потом находим, с громким стоном высвобождения для обоих.

Вот и поздоровались.

Александр садится на постели и снимает презерватив. Пришлось использовать защиту, так как я решила больше не пить таблетки.

– Ты уверена, что не беременна после того раза в лесу?

– Уверена, сколько времени уже прошло.

– А жаль! Я надеялся, что приеду, а ты уже…

– О-очень интересно, что «уже»? Вырастила сына и отправила его в Оксфорд?

Александр не улыбается, склоняется ближе, оставляя на губах поцелуй.

– Извини, что меня так долго не было!

– Теперь-то хоть расскажешь, что ты учинил?

– Расскажу, но не сейчас. Есть части твоего тела, с которыми я ещё не очень хорошо поздоровался. Не хочу их обижать!

Он и поздоровался, нежно и тщательно, потом я переняла эстафету. А потом он заказал поздний ужин в номер и сказал:

– Рассказывай, что ты слышала и читала, а я добавлю детали!

Для начала я ополовинила бокал вина, потому что, говоря честно, вспоминать недели разлуки непросто. Узнавать о происходящем из сети и пытаться понять, где правда, а где нет, – это мучение. Мы договорились не поддерживать связь, но… новости застали меня врасплох. Особенно самое первое интервью, в котором журналисты поймали Гранда на ступенях здания полиции.

– Мистер Гранд! Есть ли новости о вашей невесте?

– К сожалению, пока ничего нового. – Он выглядел сурово и печально, как и положено жениху, у которого только что пропала невеста.

– Правда ли, что между вашими семьями была давняя договорённость о браке? Вы с Карой обручены? Она знала о ваших связях на стороне?

Дальше в игру вступили охрана и адвокат.

– Просьба не беспокоить мистера Гранда в такое сложное время!

А потом новости:

«Кара Вильгельмина Ши пропала три дня назад. Полиция расследует исчезновение наследницы. Кара – единственная дочь Бертрама Ши, осуждённого за нелегальные финансовые манипуляции. Согласно недавним откровениям её друзей, Мисс Ши обручена с финансовым магнатом Александром Грандом. Представитель мистера Гранда сказал, что жених очень надеется на быстрые действия полиции…»

И суровая фотография Гранда во всех газетах.

Представляете, каково это, гадать, что мой любимый мужчина сделал со своей беременной как-бы-невестой? И при этом помнить, что я дала ему карт-бланш на любые действия.

Но даже в самые тяжёлые минуты я не усомнилась в Александре. Ждала дальнейших новостей, твёрдо зная, что он не перейдёт границы допустимого. Не теперь, когда он собирается вернуться ко мне.

Следующие новости появились через три дня после первых.

«СБЕЖАВШАЯ НЕВЕСТА!

Кара Ши была замечена на Парламентской площади в Эдинбурге. Дон Джексон, электрик из Бирмингема, узнал разыскиваемую наследницу и заявил в полицию. Спутника Мисс Ши опознать не удалось, но беглянка добровольно связалась с властями и сделала заявление. Она глубоко сожалеет о причинённом беспокойстве и заверяет друзей и родных, что у неё всё в порядке. Своё решение внезапно покинуть Лондон она объясняет тем, что узнала о своей беременности и уединилась с отцом ребёнка, имя которого предпочитает не называть. В ближайшее время они собираются эмигрировать в Новую Зеландию. Мисс Ши принесла глубокие извинения Александру Гранду за причинённые неудобства».

«Сегодня утром я позвонила Александру, и мы поговорили по душам. Он замечательный мужчина. Мы останемся друзьями. Я желаю ему счастья и удачи!»

Трогательное интервью Кары показывали по всем каналам. Я заучила его наизусть, но всё равно не разгадала игру Гранда.

– Не разгадала? – усмехнулся он. – Аленькая, ты меня разочаровываешь!

– Ты узнал, как они подделали тест?

– Я не стал оспаривать результат и поднимать шум, чтобы о твоей выходке не догадались. Но впоследствии Лоренс провёл расследование, и оно привело к лаборанту, который уволился вскоре после теста, и к курьеру. Скажи, что ты хотя бы догадалась, кто отец ребёнка!

– Кто-то из твоей семьи?

– Нет.

– Тогда остаётся только один человек из знакомых. Джейк?

– Да. Они были любовниками, но Кара отказывалась выходить за него замуж. Говорила, что влюблена в меня, потому что у меня есть деньги, чтобы достойно её содержать. Джейк стал правой рукой Бертрама, чтобы заработать достаточно денег для Кары. Бертрам не одобрял их связь, не только из-за денег, а из-за прошлого Джейка.

– Отсюда ненависть Джейка к тебе. Его месть всегда казалась очень личной.

– Она и была личной. Об остальном догадаешься сама?

– Ты напугал Кару, и она сбежала с Джейком?

– Я бы не стал торопиться со словом «сбежала». – Александр изогнул бровь.

– Не может быть… Джейк и её похитил?!

– Лоренс разыскал Джейка, и я сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться.

– Ты предложил ему деньги?

– И его любимую женщину. Он согласился похитить Кару, а я обещал ему деньги при условии, что он уговорит её уехать.

– Ничего себе любовь!

– Я поставил условие, что Джейк не причинит Каре вреда, и тогда он набросился на меня с кулаками. Так что чувства у него есть, и ребёнку он рад. Он увёз Кару в Эдинбург и держал там, пока не уговорил выйти за него замуж и уехать в Новую Зеландию. У его родных там небольшая ферма. Каре я тоже предложил деньги, благодаря которым она «вспомнила», что влюблена в Джейка.

– И тогда она сделала заявление для прессы.

– Да. Благодаря мне Кара проживёт безбедную жизнь в стране, где не знают её отца. В обмен на это она отдала мне материалы, которые они использовали для шантажа. Помогло и то, что Лоренс нашёл очень занятные видео Кары с креативным использованием овощей. Из неё выйдет отличная домохозяйка!

– Значит, в моё отсутствие ты смотрел порно?

– Исключительно с целью грязного шантажа!

– Тогда я тебя прощаю! Получается, что дочь предала отца.

– Не думай, Кара не дурочка и отдала далеко не всё, но Лоренс выскреб остальное.

– Интересно, как он это сделал?

– Эээ… сложным техническим способом! – Александр ответил серьёзно, но я поймала его усмешку.

– Позволь угадаю… через бывшую жену Бертрама?

– Она чрезмерно влюбчива! – Гранд провёл рукой по губам, намекая, что не выдаст секреты Лоренса. – Всё хорошо, что хорошо кончается! Кара осела в Новой Зеландии и связана железным контрактом. Если она хоть моргнёт в мою сторону, то потеряет источник дохода и опозорится. Джейк… я бы, конечно, хотел обойтись с ним по-другому, но довольствуюсь тем, что бедняга женат на Каре, это хорошая месть. Бертрама осудили. Родители…

– Представляю, как они обрадовались!

– Чему? – искренне не понял Гранд.

– Тому, что Бертрам больше не сможет их шантажировать. Ведь ты уничтожил доказательства…

– Прошу тебя, не будь ангелом, иначе тебе со мной не ужиться! Я не рассказал им, что материалы у меня.

– Как это, не рассказал?!

– Так это. Вот смотри, сейчас я открываю рот и рассказываю тебе. А как только закрою рот – всё, больше не рассказываю.

– Они так и будут мучиться всю жизнь?!

– Здорово, правда?

На лице Александра не злоба, а безмерная грусть.

– Тебе решать. – Я обняла его, гладила по спине, его печаль растворялась в моём тепле.

– Не мне, а нам с тобой. Если хочешь, будем вместе их шантажировать. Выторгуем у них пару сервизов.

– Ага, и мшистую лужайку.

– И деньги! Мне пришлось основательно раскошелиться на Кару, так что мы с тобой не так богаты, как раньше.

– Не волнуйся, мне хорошо платят.

– Алёна, у нас с тобой разное определение слов «хорошо платят». Не думай о деньгах! Дела новой компании идут отлично. Дай мне пару лет и, если захочешь, сможешь купить Темзу.

– Реку, что ли? Зачем мне Темза?

– А мне откуда знать? Вы, русские, мыслите грандиозно и отовариваетесь тоже. Скупили самые дорогие дома в Лондоне и окрестностях. Может, и тебе захочется выпендриться.

– Спасибо, но с Темзой слишком много хлопот. А про родителей ты подумай. Фрея знала, что я подменила мазок, но не выдала меня. Они несчастные люди, в этом всё дело. А то плохое, что они сделали…

В памяти словно лампочка зажглась, и я умолкла посередине фразы. Мой отец. Я ещё не решила, как относиться к этому факту моей биографии, но знаю точно: я должна сказать правду Александру.

– Что с тобой? – он пересадил меня к себе на колени.

– Я узнала правду про моего отца.

– Расстроилась?

– С одной стороны, я в шоке от того, что он сделал, а с другой – внутри всё ликует от того, что он меня любил и не бросал вовсе… Минутку! Ты что, знаешь об этом?!

– Знаю.

– Как давно?

– Давно. Попросил Лоренса выяснить, кто ты такая и откуда взялась.

– И как отец… где он?

– Живёт на севере Англии, одинок. Если хочешь, я вас познакомлю.

– Вы что, знакомы?!

– Недавно встретились.

– Где? Как?

– Я его навестил, надо было прояснить пару вещей. Отец знает о тебе, собирает газетные вырезки, но сам никогда не проявит инициативу. Он уважает волю твоей матери и не хочет связывать твоё имя с его позором. Осуждать легко, но попасться может любой. Допустишь ошибку, одну, вторую, а потом тебя засасывает – и не выбраться. Когда он вышел из тюрьмы, сразу написал твоей матери, но ответа не получил. А потом через несколько лет твоя бабушка написала ему, что ты участвуешь в конкурсе, чтобы поехать в Англию. Твой отец всколыхнул старые связи, и меня уговорили взять стажёров и позаботиться о вас.

– Значит, отец сделал так, чтобы именно ты стал спонсором моей стажировки.

– Не вини его за это! – рассмеялся Александр. – На мне не написано, какой я засранец! Но ты права, мы встретились благодаря твоему отцу. Оказалось, что член совета директоров, который меня уговорил, – его старый друг. Если захочешь, я отвезу тебя к отцу.

– Нет… Не знаю.

– Сам он не сделает первый шаг, не хочет пятнать тебя позором. Но он смотрел ваш с Люкасом канал.

– Представляю, что он подумал после «русской попки»!

– Он гордился тобой. Всегда. И теперь мы сможем сообщить ему важную новость.

– Какую?

– Что ты предложила жить вместе, и я собираюсь переехать к тебе.

– Я не… Куда ко мне?

– Мне надо где-то жить, не в гостинице же! – хитро ухмыльнулся. – Будем жить вместе.

– Всё сам решил?

– Алёна! – говорит серьёзно, но в глазах пляшут черти. – Решаю не я, а МЫ, и я не стану тебя торопить. Заметила, что я перестал настаивать на свадьбе? Будем двигаться небольшими шагами. Либо ты возвращаешься со мной в Лондон, либо я переезжаю сюда на время твоей стажировки. И мы живём вместе.

– Крохотные шаги и никакого давления!

– Выбор за тобой, и я совершенно тебя не тороплю. Я снял гостиницу на одну ночь, так что завтра с двенадцати дня буду стоять под твоими окнами и не торопить.

– Ты всерьёз собираешься жить в моей квартирке?

– Нет, но мне надо попасть в неё, чтобы помочь тебе собрать вещи. Нам уже подыскивают место попросторнее.

– Не уверена, что в Катманду есть квартиры, которые вместят твоё эго!

Я не стала спорить с Александром, позволила ему командовать. Только сегодня, только в эту ночь. Потому что в каждом его слове и движении такая радость, такая лёгкость, что сердце замирает. Он рад, что вырвался из прошлого, так пусть празднует свободу. Пусть дурачится как мальчишка, пусть командует, а я с удовольствием подстроюсь под его ритм.

Мы приняли душ и легли в постель. Занавеси оставили открытыми, смотрели в тяжёлое, пыльное небо.

– Помнишь, как после встречи с родителями я запретил тебе затевать игры?

– Помню, но если ты думаешь, что я собираюсь во всём тебя слушаться, то…

– Ладно тебе! – Александр хмыкнул. – Я знаю, что ты не из послушных, но это не значит, что я перестану пытаться тебя укротить.

– А я – тебя.

В свете ночника блеснули его глаза.

– Ммм… воистину это самая увлекательная игра из всех возможных… предлагаю сыграть прямо сейчас! Сделаем прыжок в бездну!

– Твой гостиничный номер на втором этаже. Если мы что-то и разобьём, то только колени.

– Не воспринимай всё так буквально! – Пошарив на прикроватной тумбочке, Александр показал мне серебристый квадратик презерватива. – Дело в том, что я очень тебя хочу…

– Снова?!

– Ты установишь лимит, когда и сколько раз тебя хотеть?

– Нет, но…

– У нас с тобой сложное прошлое, но судьба всё расставила по местам, не так ли?

– Предположим…

– Да или нет?

– Да.

– Мы доверяем судьбе?

– Да.

Опять это правило трёх «да», известное всем дельцам: заставь человека дважды сказать «да», и тогда третий раз – твой. Бесплатный. Уж теперь я не попадусь на эту уловку!

– Почему бы снова не довериться судьбе, раз она всё знает лучше нас?

– Смотря как и в чём довериться! – ответила осторожно.

Он навис надо мной, соблазняя своим теплом, провёл губами по лицу, по линии подбородка. А потом отбросил презерватив, тот ударился о стену и приземлился на ковёр.

– Я хочу войти в тебя, почувствовать тебя изнутри, каждую толику тепла, каждую каплю влаги. Каждый дюйм любимой женщины. – Сильные пальцы ласкают живот, спускаясь ниже, дразня и заставляя откликаться. – А потом я хочу кончить в тебя, сделать тебя моей. Это как печать, как метка… – Пальцы кружат вокруг чувствительной точки, задевая её. Александр целует меня в шею, в грудь и шепчет, щекоча кожу: – А остальное оставим в руках судьбы. Она и решит, что правильно, что лучше для нас. И если у нас будет ребёнок… – Он на секунду отстранился, словно собираясь с силами. – Если у нас с тобой будет ребёнок, то это настоящее начало. Это больше, чем мы с тобой. Сыграем? – спросил, соблазняя меня руками, словами и губами.

Ай да Гранд, ай да мерзавец! Не мытьём, так катаньем!

Я посмеиваюсь, изо всех сил скрывая, какой громадный эффект возымели его слова. Всё женское во мне воспарило и откликнулось на любимого мужчину.

– Ты сошёл с ума!

– Тоже мне новость! – фыркнул. – Мы вместе, Алёна? – мягко провёл губами по шее, поцеловал ключицу.

– Да. – В голове шум, чувства рвутся наружу, тянутся к нему.

– Только ты и я? – еле ощутимой лаской пробежался по груди.

– Да.

– Против всего мира? – приподнялся, глядя в глаза, проверяя на искренность.

– Да, – ответила сердцем. Дьявольское правило трёх «да», чтоб его!

Глядя Александру в глаза, я раздвинула ноги.

* * *

Александр Гранд

Телевизионная программа

«На лезвии бизнеса», Лондон

– Вы уверены в успехе этого предприятия? Вкладывать деньги в ранние разработки рискованно.

– При значительном портфолио риск намного ниже. Достаточно одному из этих изобретений увидеть свет и стать сенсацией, и риск окупится сполна. Вкладывая деньги, надо думать на десять лет вперёд.

– Дамы и господа! Вы только что услышали мнение прогрессивного и успешного Александра Гранда. Готовьте ваши вопросы, а я пока ещё раз поблагодарю гостя, ведь это его третье интервью для программы «На лезвии бизнеса».