Текст книги "Учитель стал директором (сборник)"

Братья Архиповы

Две соседки, скромные деревенские девушки, Алла Архипова и Зина Звонарёва, уехали в город на заработки и через два года вернулись в родное селение с грудными детьми на руках, без личных вещей, без денег и без мужей.

Начинался бархатный августовский вечер. Михаил Борисович Архипов, сидя у открытого окна, просмотрел первую страницу газеты и перевернул лист. Его взор непроизвольно скользнул за окно, и он увидел свою Аллу, стоявшую в нерешительности перед калиткой палисадника. Любимица была в том же платье, в котором уехала из дому, и прижимала к щеке легкий продолговатый свёрток в белой ткани. Отец мгновенно осознал, что в жизни дочери произошла трагедия, и его сердце забилось с перебоями от жалости к ней. Он, изменившимся, сдавленным голосом, прохрипел:

– Мать, пойдём встречать свою детку.

Они выскочили на улицу и ввели в избу дочку с ребёнком на руках.

У соседнего дома стоял шум. Злобная, едкая мать Зины Звонарёвой, не стесняясь в выражениях, во всю глотку орала:

– Ты почему, Зиночка, не выбросила своё незаконное дитя в помойку?! По телевизору то и дело передают, что в городах при погрузке отходов находят трупики новорождённых. Есть же ловкие девчонки, не то, что ты, растяпа!

Михаил Борисович Архипов, чтобы не слышать скверных слов соседки, плотно закрыл окна. Мать, и радуясь, и плача, расцеловала дочку, поставила разогреваться обед и молоко на газовую плиту. Алла на кровати освободила от пелёнок месячного мальчика. Отец успокаивал дочку:

– Что ж поделаешь, Алла: рожать детей – Божий и священный дар женщины. Но когда мать бросает своё дитя на произвол судьбы, на гибель – это такой тяжкий грех, который не прощают люди, не простит и Бог. Ты не волнуйся, доченька, мы тебя упрекать не станем. Мы любим тебя, будем любить искренне и твоего сына, нашего внука. Можешь не сомневаться. Кстати, как ты его назвала?

– Андрюша, – ответила молодая мама.

В соседнем доме хозяйка Звонарёва с ненавистью смотрела на своего двухмесячного внука и злобно говорила:

– Негоже, что ты успела зарегистрировать сына. Если его убьём, нас в тюрьму посадят. Но ничего, сделаем так, что ни один милиционер, ни самый дотошный сыщик не догадаются, как мы отправили на тот свет нежелательного человека!

Звонарёвы стали изводить внука: плохо кормили, редко купали, грубо обращались с ним и не выносили на свежий воздух. Мальчик у них постоянно плакал, а они, бессердечные, не обращали на него внимания.

Приближался новый учебный год. Через неделю ученики пойдут в школы, студенты – в институты, курсанты – в военные училища, полковники в академиях будут учиться на генералов. Зина Звонарёва, оставив своего мальчика у родителей, уехала в далекий город на учёбу в училище. Узнав об этом, Михаил Борисович неуверенно спросил свою дочь:

– Алла, может, ты поедешь учиться на кого-нибудь?

Она твёрдо ответила:

– Учиться никогда не поздно, а мама нужна ребёнку, пока он маленький. Я останусь с вами, буду выхаживать своего малыша, вам помогать по дому: доить коровушку, кормить поросят, поливать грядки, пропалывать картошку.

– Правильно думаешь, – одобрил отец.

Промелькнула осень. Зима произвела разведку первым тонким слоем снега. Он растаял. Через полторы недели укрепились морозы, зашумели метели, появились высокие сугробы.

Во второй половине дня у Михаила Борисовича начался кашель, насморк, сильная головная боль. Хозяин лечился домашними средствами – не помогло. К девяти вечера ему стало так плохо, что Алла испугалась за жизнь отца и привела доктора Елену Степановну, женщину средних лет, отзывчивую, доброжелательную. Она внимательно обследовала хозяина, определила, что у него сильнейший бронхит, и начала выписывать рецепт, высказывая своё негодование:

– Ужас, что вытворяют Звонарёвы над своим малышом. В конце лета умоталась куда-то Зина, оставив своего сыночка Кирилла родителям. В начале декабря родители уехали на всю зиму на заморские курорты. С грудным ребёнком водится очень старая прабабушка. Мальчик заболел, у него начался жар. Ослабевшая умом старуха, чтобы сбить температуру тела, оборачивала его холодными мокрыми полотенцами. Не помогало. Тогда она раздела мальчика догола, уложила в коляску и вывезла на крыльцо, на мороз. Это заметили прохожие, занесли ребёнка в избу и прибежали за мной. Я в пять вечера сделала ему укол, потом – в семь. От вас зайду к ним и третий раз уколю. Очень переживаю: Кирилл так сильно болен, что в домашних условиях его не вылечишь.

Алла взволнованно обратилась к доктору:

– Елена Степановна, подождите, пожалуйста, немного. Я принесу к себе Кирилла.

Она накинула на себя тёплую курточку, пуховый платок, надела валенки и выбежала.

Вскоре Алла вернулась с ребёнком, закутанным в одеяло. Мальчика развернули, осмотрели и ахнули: худой, рёбра видны, на губах от высокой температуры выступили капельки крови. Доктор высказала озабоченность:

– Если Кирилла срочно не доставить в больницу, то он умрёт. Дороги занесены снегом. Вертолёт не может прилететь ввиду плохой видимости.

В комнате воцарилась тишина. Алла решительно заявила:

– Я отнесу Кирилла на руках.

– Ты что, доченька, с ума сошла?! Это же 26 километров, глухой ночью, в мороз и по сугробам! – испугался отец.

– Я сильная, выдержу, – ответила дочка, надевая на себя толстый свитер.

Через минуту она была готова для дальней дороги, затем укутала Кирилла двумя одеялами, перевязала лентой, бережно взяла на руки и направилась к выходу. Мать, отец и доктор с испугом смотрели на неё.

Зимняя ночная деревенская улица. Безлюдье. Уютно и тускло светились окна в домах. Алла решительно шагала, прижимая к себе ребёнка. У крайнего дома появилась небольшая лохматая собачка, лениво полаяла и убежала под ворота. Женщина с ребёнком вышла на занесённую снегом дорогу, которая не была центральной магистралью, поэтому движение транспорта здесь случалось очень редко.

Падал мелкий снежок, лёгкий ветерок местами сметал его на обочину, а на поворотах и возле придорожных деревьев образовывал глубокие сугробы. Постепенно глаза Аллы привыкли к темноте.

Молодая женщина тащилась очень долго, перекладывала с руки на руку стонущего ребёнка. Она заметила у обочины дороги очередной указатель, подошла к нему и в темноте с трудом прочитала, что на нём значится поворот налево к деревне Кислятка, следовательно, до райцентра ещё восемь километров! Если не ошиблась, то метрах в ста отсюда должен начинаться спуск к реке. Молодая мама продолжила движение. Из темноты начал проявляться чёрный силуэт крупного мужчина. Алла испугалась и медленно, робко зашагала. Человек, ростом намного выше, чем она, преградил ей дорогу и басистым голосом представился:

– Я дежурный хирург больницы. Ваш доктор Елена Степановна по телефону предупредила нас о том, что отчаянная молодая женщина, несмотря на дальнюю дорогу и глухую, тёмную ночь, на руках несёт к нам больного ребёнка. Мы немедленно выехали её встречать. Переехали через мост, а тут, в крутом береге, вырыта траншея для дороги, и она занесена глубоким снегом – без бульдозера не проедешь. Машина стоит там, а я не усидел и пошёл, вот и встретил вас. Разрешите, я понесу ребеночка.

Алла и верила, и не верила ему; ребёночка не отдала и ещё сильнее прижала к себе.

Они направились к автомобилю. Вскоре дошли до спуска с берега. Действительно, он был занесён снегом. Идти было неудобно, приходилось ногу выдергивать из снега и высоко поднимать, чтобы сделать следующий шаг. Врач наклонился и настойчивым движением отобрал у женщины малыша, прижал к себе, а другой рукой взял её за руку и помог ей преодолеть трудный участок дороги. Они благополучно дошли до автомобиля, уселись в тёплом салоне и доехали до больницы, где их встретила бригада врачей.

Алла долго неотлучно находилась с Кириллом до его полного выздоровления и только спустя два месяца вернулась вместе с ним к себе домой.

Архиповы обратились в соответствующие службы, чтобы у Зины Звонарёвой отобрали Кирилла и отдали им. Начальники их просьбу выполнили. Михаил Борисович, отец Аллы, купил ещё одну детскую кроватку и поставил вплотную с кроваткой Андрея.

На следующее лето Алла гуляла около дома с двумя годовалыми мальчиками и заметила, что занавески за стеклами в окнах соседнего дома шевелятся. Выяснилось, что Звонарёвы украдкой подсматривают за Аллой и посмеиваются: вот глупая бабёнка, мало ей своего сына, так она еще второго привела; ну и пусть стирает на них и крутится целый день с ними.

Мальчикам исполнилось семь лет. Они начали учиться в школе. Жизнь в семье Архиповых наполнилась приятными хлопотами и радостью от успехов детей в учёбе и спорте.

Андрюше исполнилось двенадцать лет. Дедушка Михаил Борисович предупредил его о том, что предстоит серьезный разговор наедине. Они выбрали момент, когда остались одни в комнате. Старик сообщил внуку, что Кирилл не приходится ему родным братом, и рассказал, как всё было на самом деле:

– Я тебе это говорю потому, что правду трудно утаить – рано или поздно найдутся люди, скажут об этом Кириллу. Нам, возможно, придётся помочь ему пережить неприятные минуты.

Неделю спустя Михаил Борисович привел жеребёнка. Кирилл обнял лошадку за шею и воскликнул:

– Мой конь: я первый к нему прикоснулся!

Андрею тоже понравился жеребёнок, но он не стал спорить и примирительно сказал:

– Согласен. Но ты мне, когда он вырастет, будешь давать на нём покататься?

– Конечно, – ответил Кирилл.

Дедушка молча ушёл. Братья с восторгом забавлялись жеребенком. И вдруг появился Михаил Борисович с незнакомым для детей человеком, на вид лет пятидесяти. Мужчины вели маленькую лошадку в точности такой же масти, какую уже дети имели. То-то было радости у мальчиков! Дедушка представил незнакомца:

– Федя – замечательный конюх. А я тракторист, в лошадях не разбираюсь. Он будет подсказывать вам, как правильно кормить и обучать подрастающую лошадь для работы.

Братья под наблюдением дяди Феди вырастили двух высоких сильных коней, умеющих ходить под седлом, в упряжке и пахать.

К пятнадцати годам Андрей стал высоким, долговязым подростком, Кирилл – приземистым, широкоплечим. Братья любили шутить друг над другом. Бывало, Андрей, который ростом намного выше своего брата, смотрит поверх его головы и говорит:

– Какая-то мелюзга путается под ногами.

Тот, не оставаясь в долгу, ответит:

– Какая-то жердь по полу ходит и руками машет. Тьфу, противно смотреть.

И они начнут бороться. Мама, бабушка, дедушка то и дело покрикивают:

– Полегче, мальчики, комод не своротите!

– Телевизор не разбейте!

– Компьютер не уроните!

А они барахтаются, пыхтят, друг другу не уступают. Наконец мама скажет:

– Кончайте баловаться, пора кушать – и за работу.

И подростки, вымыв руки, едят и уходят во двор заниматься бесконечными деревенскими делами.

В ту весну братья на коне под соху посадили картошку на своём огороде. Андрей вёл коня за узду, а Кирилл управлял сохой. Тяжёлая соха, словно живая, пыталась увернуть в сторону, однако подросток удерживал её, и через час у них борозды начали получаться ровными. Об этом узнали в деревне, и Архиповых стали приглашать работать на своих огородах. С разрешения матери Андрей с Кириллом начали зарабатывать пахотой на коне приличные деньги. Материальное обеспечение их семьи улучшилось.

В восемнадцать лет братьев Архиповых призвали в армию. Три года отлично и безупречно они отслужили матросами на большом корабле Северного флота и ранней осенью вернулись домой. Все жители села сбежались полюбоваться красавцами в морской форме, окружили их, затаив дыхание, слушали рассказы о морях, океанах и странах, в которых побывали за время службы братья Архиповы.

Прячась за занавесками, из окна соседнего дома Зина тоже смотрела на матросов, окружённых восхищенной толпой. Её личная жизнь так и не удалась: выходила несколько раз замуж и расходилась. Живёт без мужа. В деревне поговаривают: это Бог наказывает её за то, что она пыталась извести своего сыночка. Уже немолодая Зина смотрела через стёкла окна на крепкого телосложения матроса, своего сына, ставшего по её преступной вине чужим человеком, и захлебывалась от слёз. Она не выдержала, вытерла слёзы, умылась, вышла на крыльцо и встала, прислонившись спиной к дверному косяку. Люди заметили, замолчали и уставились на неё. Кирилл посуровел лицом. Приёмная мать пыталась что-то сказать, но он деликатно перебил её:

– Не надо, мама, ничего говорить. Каждое слово, сказанное по этому поводу, лишнее. Я давно знаю всю правду о себе.

Мать, сдерживая своё волнение, посоветовала:

– Сынок, если так сложилась твоя судьба, что женщина, которая родила тебя, не стала тебе родным человеком, то ты окажи ей уважение как чужому человеку, как соседке – так поступают воспитанные люди, – и она протянула ему один из свёртков, которые он подарил ей.

Кирилл взял свёрток, прошёл в соседний палисадник, поднялся на крыльцо и молча протянул подарок биологической матери, Зине Звонарёвой. Она смотрела ему в лицо и хотела просить прощения сто раз обдуманными словами, однако потеряла дар речи и обмякла. Матрос, не сказав ни одного слова, положил подношение к её ногам и вернулся в палисадник своего дома. Люди повеселели и шумно заговорили.

Появились две нарядно одетые прекрасные девушки, вежливо прошли сквозь толпу, и вдруг каждая начала горячо целовать «своего» парня.

Михаил Борисович Архипов, улыбаясь, развёл руками и медленно промолвил:

– Значит, мы с бабкой доживём до свадьбы своих внуков.

И Архиповы с того дня начали готовиться к двойной свадьбе, намеченной на начало ноября.

Такова жизнь

Знакомство с солдатом

На праздник Победы в глубинку Воронежской области, в родное село на двух легковых машинах к пенсионерке Марии Сергеевне приехали дочь и сын со своими семьями. Они привезли ей дорогие обновы, изысканные продукты. Её небольшой ухоженный дом стал жизнерадостным, тесным. Гости пожили у старушки несколько дней, помогли по хозяйству: очистили от прошлогодней травы усадьбу, покрасили в светлые тона забор палисадника, посадили картошку – и уехали.

Мир и покой воцарились в душе у пожилой женщины: дети и внуки здоровы, имеют достаток, не забывают и любят её; жаль, что отец не дожил до этих радостных дней: болезнь сердца свела его в могилу.

Солнечный майский день. Мария Сергеевна решила немного отдохнуть, отворила окно, расправила лёгкую бело-розовую занавеску, включила телевизор и уютно устроилась в мягком кресле.

Вдруг на улице, где-то рядом, слева, зазвенело разбитое стекло, закричали женщина и ребёнок.

– Вот не было печали – соседи объявились. Он и в подмётки ей не годится, а пьянствует, буянит! – воскликнула Мария Сергеевна, выключила телевизор и выбежала на улицу.

То, что она увидела, возмутило её до глубины души: сосед в пьяной ярости изнутри дома вышибал ногами раму окна, сквернословил и грозился ужасным способом убить жену и дочку. Его супруга, Жанна Бахчова, с маленькой дочкой Леночкой, обнявшись, стояли на улице, перед палисадником.

Мария Сергеевна решительно подбежала к дому соседа, уцепилась за раму окна, в котором были выбиты стекла, влезла на завалинку и, смело глядя в пьяные глаза дебоширу, закричала:

– Опомнись! Опомнись! Ты над кем издеваешься?! Над своей женой и своей кровинкой! Я возьму тебя в оборот!

Как не был пьян мужик, он сразу приутих, так как боялся эту маленькую, седенькую, энергичную старушку.

Мария Сергеевна погрозила кулачком буяну, слезла с завалинки, подошла к Бахчовой, взяла на руки девочку, прижала к себе:

– Не плачь, Леночка, не плачь! Может быть, твой папа образумится! Может быть, проснётся у него отцовское чувство – и он прекратит заливать глотку!

Девочка тряслась от испуга, плакала. Её слезы капали на серую кофточку старушки.

Бахчова рыдала, обнажёнными руками нервно поправляла светло-каштановые волосы надо лбом, вытирала слёзы и обиженно говорила:

– Всё… Хватит с меня… Сколько можно терпеть такое? Завтра же поеду в суд, подам заявление на развод.

Пенсионерка со страданием смотрела на мокрое от слёз лицо молодой женщины и невольно обратила внимание на то, что руки Жанны были прекрасны, и что вся она была миленькая, хрупкая, и, желая помочь ей, предложила:

– Жанна, лапушка, пойдёмте ко мне. Твой муженёк, в конце концов, успокоится, и ты вернёшься с дочкой домой.

– Я не могу оставить его одного… Он всё из дому тащит и пропивает, – ответила Бахчова.

– Я тогда хоть Леночку возьму, а то ребёнка можно душевно искалечить такими скандалами. Позже придёшь за ней, – и старушка без оглядки поспешила с малюткой к себе.

Она занесла ребёнка в свою чистую избу, посадила на диван, где были игрушки: куклы, машинки, матерчатые мишки, собачки, – и стала ласково уговаривать Леночку не плакать. Девочка мало-помалу успокаивалась, всё реже и реже всхлипывала и, наконец, глубоко вздохнув, перестала плакать. Малышка повеселела и начала интересоваться игрушками. Наигравшись, встала с дивана и начала осматривать всё кругом. На столе лежали красный альбом для рисования и пачка цветных фотографий. Девочка подошла к столу; показав пальчиком на фотокарточки, спросила:

– Чьи?

– Это мне дети и внуки оставили на память, – ответила хозяйка.

Они подсели к столу и принялись рассматривать фотографии. Старушка с любовью и гордостью рассказывала о каждом, об их успехах в учёбе и на работе. Леночка внимательно слушала хозяйку и спросила;

– Когда они приедут?

– Внуки прибудут после окончания занятий в школах и в институте, а дети – во время отпуска.

Потом хозяйка взяла альбом и рассказала, кто из внучат какой сделал рисунок для неё на память о себе.

Пришла Леночкина мама, расстроенная, с распухшим от слёз лицом, встала у двери, не решаясь войти. Мария Сергеевна попросила её разуться, провела через переднюю маленькую комнату в светлицу, подвела к столу, покрытому чистой скатертью, пододвинула стулья. Они присели. Старушка знала, что, когда у человека на душе скверно, ему обязательно нужно с кем-то поговорить. Бахчова, понуро опустив голову в белой косынке, одной рукой облокотилась на стол, другой как бы гладила белую скатерть перед собой. Старуху опять восхитили своей красотой и нежностью руки молодой женщины. Наконец Жанна тихо и печально заговорила:

– Не могу больше так жить. Завтра же первым автобусом поеду подавать заявление на развод.

– Может, повременишь с разводом? – робко спросила хозяйка. – Ты, конечно, молодая, волшебно-красивая. Ты найдёшь себе пару. Подумай о дочери: какой бы ни был отец, всё же отец.

Они обе посмотрели на девочку, которая играла с куклами на диване.

Мария Сергеевна душевно поведала о себе, о своём муже, о том, что они в любви и согласии прожили жизнь.

– Мой тоже не пил, – рассказывала Жанна. – Всё у нас было хорошо. Вот однажды муженёк пришёл в дробыдан пьяный, потом – в другой раз. И началось… – молодая женщина, махнув рукой, заплакала.

Они ещё долго неторопливо и доверительно говорили о жизни, думали, как поступить Жанне, и решили: Бахчова завтра первым рейсом автобуса поедет в райцентр подавать заявление на развод в суд, а Леночка останется до вечера у Марии Сергеевны.

Утром следующего дня Мария Сергеевна поправляла клумбы в палисаднике. Жанна подошла к ней с Леночкой, и, хотя они ещё вчера обо всем договорились, Бахчова из вежливости ещё раз попросила разрешения у старушки оставить дочку у неё до вечера, так как до райцентра почти тридцать километров, путь далекий и утомительный. Пенсионерка слушала, а сама про себя думала: «Как красив человек в молодости! Вот передо мною стоят женщина и ребёнок. Это самое прекрасное из всего, что есть в природе!» Пожилая женщина с восхищением рассматривала правильное, печальное лицо Жанны, её большие голубые глаза, серое платье с короткими рукавами и белым узким воротником, на концах которого чёрным бисером вышиты цветы. Старушка не смогла сдержать своего восхищения:

– Какая ты великолепная, Жанна! Почему тебе не повезло в жизни? Ты само совершенство красоты! Ну, иди, а то опоздаешь на автобус. И не беспокойся о дочери: я люблю детей и умею с ними ладить.

Леночкина мама ушла. Девочка и старушка поработали в палисаднике, отдохнули, послушали пение птиц. Пенсионерка привела девочку к себе домой, покормила, и они пошли на прогулку по деревне. После прогулки Мария Сергеевна ещё раз накормила Леночку. Пенсионерка смотрела по телевизору очередную серию фильма о драме в молодой семье. Леночка на диване водила пальчиком по страницам букваря и по слогам читала слова.

Раздался осторожный стук в дверь. Хозяйка вышла в переднюю комнату и громко сказала:

– Войдите!

Дверь отворилась, и, согнувшись, пролез солдат с чемоданом в руке, выпрямился и оказался ростом под потолок. Поздоровался:

– Здравствуйте, Мария Сергеевна!

– Здравствуй, – удивлённо ответила хозяйка, всматриваясь в лицо солдата. Узнала и обрадовалась: – Егор… Да тебя сразу и не узнаешь: ты так изменился, возмужал. Проходи!

– Я на минуточку. Неохота разуваться. Я тут постою, – солдат переминался с ноги на ногу, затрудняясь начать разговор.

Старушка, задрав голову, всматривалась в гостя. Лицо его было непроницаемо, но по тому, что он не знал, куда девать руки, она догадалась, что солдат чем-то взволнован.

– Дома что стряслось? – спросила обеспокоенно хозяйка.

– Я дома не был. Я с вокзала.

– Вот вам и Юрьев день! Где это видано, чтобы солдат после службы не к матери с отцом, не к молодухе, а сразу к старушке явился! Ну, что там у тебя на душе? Выкладывай!

– Видите, какое дело, – начал, смущаясь, солдат. – Слез я, значит, с поезда, подошёл к автобусной остановке и увидел девушку необыкновенной красоты. Глаз не могу от неё оторвать. На ней такое ладное серое платье с белым воротником, а на воротнике – чёрным бисером цветочки. Смотрю, значит, она села в наш автобус. Какая-то она печальная, беззащитная. Мне так захотелось её обнять, приголубить. Выходит она на нашей остановке и пошла в наше село. Я, как заколдованный, – за ней. Вошла она в дом, что рядом с вашим домом. В тот, в котором в двух окнах вместо стёкол одеяла… Вы не знаете, кто она?

Мария Сергеевна ничего не ответила, а приказала:

– А ну, богатырь, разувайся!

– Зачем?

– Разувайся, тебе говорят!

Солдат разулся. Хозяйка ввела его в светлицу, подвела к столу и, ничего не говоря, показала глазами на девочку, сидевшую в углу дивана. Леночка удивлённо посмотрела на высокого, под потолок, солдата. Их взгляды встретились. Егор вздрогнул: эта малышка как две капли воды была похожа на ту прекрасную незнакомку, которая с первого взгляда запала в его сердце. Опечалился солдат, беспомощно сел на стул. Леночка спрыгнула с дивана, взяла альбом со стола, положила на колени солдата, открыла и начала рассказывать то, что запомнила от старушки. Егор тоскливо слушал и решил тоже нарисовать что-нибудь. Он красным карандашом во всю страницу в присутствии девочки изобразил розу, потом голубым цветом нарисовал несколько росинок. Две капли-росинки падали, и получилось, что цветок плачет.

Леночка внимательно смотрела-смотрела на его рисунок и задумчиво произнесла:

– Я слышала твой разговор с бабушкой и поняла: ты полюбил мою маму и хочешь на ней жениться. Но в сказках перед свадьбой герой совершает три подвига.

Егор покраснел. Мария Сергеевна неестественно рассмеялась и, взвешивая каждое слово, проговорила:

– Егорушка, я слышала, тебе суровая выпала служба. Ты заслужил уважение. Выгонять гостей не в моих правилах, но я вынуждена дать тебе совет: беги отсюда и никогда не появляйся на этом конце села, не ищи знакомства с замужней женщиной. Ты совсем молод, поживи, не торопись, ещё найдёшь свою любовь. На чужом горе своего счастья не построишь.

Солдат молчал. Руки его то сжимались, то разжимались.

– Сколько тебе лет? – спросила его Леночка, дотронувшись маленькой ручонкой до громадной руки солдата.

– Двадцать, – ответил Егор.

– О-о-о! Ты совсем взрослый, а мне всего пять лет, я через год пойду в подготовительный класс. А кем ты будешь работать?

– Шофёром.

– Шофёром, значит, будешь пьяницей, – сказала девочка.

– Я не буду пьяницей, – уверенно ответил Егор.

– Нет, будешь алкашом несчастным! – Леночка топнула ножкой. – Мой папа шофёр и пьяница. Все шофёры – пьяницы!

– Нет, никогда не буду пьяницей, – весело ответил солдат и шутливо топнул ногой. – Запомни: я буду шофёром и не стану пьяницей.

Леночка помолчала, подумала и ответила:

– Если ты будешь шофёром и не будешь пьяницей, то этим совершишь свой первый подвиг.

Солдат и старушка рассмеялись. Хозяйка напомнила своё предупреждение:

– Егорушка, уходи, пожалуйста! Не обижайся на меня: я тебе добра желаю.

– У тебя игрушки остались, с которыми ты играл, когда был маленьким? – спросила солдата Леночка, заискивающе глядя ему в глаза.

– Не знаю. Наверное, остались.

– А трёхколесный велосипед есть? – любопытствовала девочка.

– Где-то был, – неуверенно ответил Егор.

– Я так хочу покататься на велосипедике, а папа все деньги пропивает, мне ничего не покупает. Ты приведёшь меня к себе и покатаешь на своём велосипеде? Пожалуйста!

– Постараюсь!

– Нет, ты обещай! Обещай! – отчаянно просила девочка.

– Обещаю, – ответил Егор, поднялся во весь рост и направился к двери.

Леночка знакомится с родителями солдата

Мать и отец Егора обрадовались возвращению сына со службы. Они гордились, что их сын, не как некоторые, а сразу устроился на работу в колхоз. Около их дома появился высокий зелёный грузовик. Егора направили на несколько дней в дальний рейс.

– Ох и серьезный стал наш сын! – хвасталась мать Егора перед соседями.

Через четыре дня он вернулся из командировки и, к удивлению матери, разыскал по кладовым игрушки, с которыми играл ребёнком давным-давно. Достал из-за сарая трёхколёсный велосипед и отремонтировал его.

Мать и отец испугались: уж не рехнулся ли Егор, что после службы в армии занялся детскими игрушками? Они обратили внимание: их сын, всегда раньше общительный, имевший много друзей и подруг, стал одиноким, замкнутым, никуда не ходит, ни с кем не дружит. Мать от такого горя по ночам плакала.

В тот день Егор дежурил по колхозу: с утра развёз рабочих по полям и был свободен до вечера. В десять утра он приехал домой, опять достал игрушки, ещё раз протёр, разложил около крыльца и, сказав: «Я поехал за девчонкой», укатил на своём грузовике. Его родители обрадовались: сын сегодня познакомит их со своей девушкой, а там, гляди, и свадьба состоится. Они решили привести себя в порядок по случаю знакомства с невестой сына. Мать переоделась в нарядное платье и поставила кипятить чай. Отец, надев белую рубашку, нервно ходил по двору, наводил порядок: закатил под навес телегу, убрал ведро, из которого поил лошадь, занёс в сарай сбрую, спрятал игрушки, разложенные около крыльца. Всё! Полный порядок! Мать с отцом с нетерпением ждали возвращения сына. Они гадали: кого он приведёт? Вскоре к их дому подъехала машина, по звуку мотора которой родители определили: приехал их сын. Звякнула щеколда, калитка отворилась, и во двор вошёл Егор. Родители от удивления не смогли сказать ни слова. Они ожидали увидеть рядом с сыном красивую, стройную девушку, а вместо этого увидели на его руках крохотную девочку.

Егор нежно поставил перед родителями малышку и сказал:

– Знакомьтесь, это Леночка, а это мои мама и папа.

Родители Егора тоже были высокого роста. Они смотрели на маленькую гостью сверху вниз, и, хотя они не успели сказать ни слова, девочка присущим от природы детям даром поняла, что перед ней хорошие люди, и бойко, смело залепетала:

– И неправда! Какая же она мама и какой он папа? Мамы бывают молодые и красивые, папы тоже. Они бабушка и дедушка.

Ей объяснили, что мамы и папы с годами старятся и когда их дети становятся взрослыми и сами воспитывают своих детей, то родители превращаются в бабушек и дедушек. Никто не знает, поняла или не поняла эту истину Леночка, но она глубоко вздохнула и произнесла где-то услышанные слова: «Такова жизнь» – и попросила Егора показать свои игрушки. Он посмотрел в сторону крыльца, но там игрушек не оказалось. Пришлось отцу все игрушки доставать снова. Егор попытался посадить девочку на велосипед, но как-то неловко взял её. Мать напустилась на него:

– Медведь! Тебе только быка держать за рога! Ну-ка, дай-ка ребёнка мне!

Она осторожно, прижав к своей щеке голову девочки, посадила Леночку на велосипед, покатила по двору, а та пыталась крутить педали. Накатавшись, малютка спросила, где у них куклы. Ей ответили, что мальчики в куклы не играют, а так как у них был только сын, кукол нет, а есть игрушечные машинки. Леночка за веревочку катала по двору маленькую машинку и звонко смеялась. Потом малышку завели в дом и угощали чаем с мёдом.

Егор посмотрел на часы: пора Леночку вернуть Марии Сергеевне, так как она доверила ребёнка на два часа. И он отвёз девочку к старушке.

Поздно вечером, когда готовились ко сну, мать подсела к Егору и, сдерживая огорчение, заговорила:

– Сынок, ты у нас и красивый, и сильный, и непьющий, почто ты завел дружбу с замужней женщиной, у которой ребёнок?

– Да я с первого взгляда полюбил эту прекрасную женщину и ничего с собой не могу поделать. Я, наверное, не сумею её разлюбить. Я ещё ни разу с ней не поговорил. Никаких шагов, чтобы сблизиться с ней, не сделал. Я не причиню ей зла. А с Леночкой я познакомился у Марии Сергеевны.

Так и пошли дни за днями. Егор работал в колхозе и дома. Казалось, что он весёлый и жизнерадостный, но мать понимала, как страдает сын от любви к Жанне.

Егор спасает Леночку

В начале июня, на Троицу, случилась с Леночкой беда. После обеда она пожаловалась матери на боли в животике. Отец где-то пьянствовал. Бахчова пригласила соседку посидеть с девочкой, а сама сбегала за врачом. Он внимательно обследовал ребенка и предположил, что у девочки расстройство желудка, однако предупредил, что, если малышке хоть немного станет хуже, немедленно вызывать его и искать машину, чтобы отвезти Лену в районную больницу.

Жанна с Марией Сергеевной неотлучно находилась у кроватки Леночки. К вечеру малышке стало совсем плохо: у неё посинели губы и кончики пальцев рук. Сбегали за врачом. Врач вторично осмотрел Леночку и испугался: по всем признакам у девочки острый аппендицит – требуется немедленно отвезти больную в хирургическое отделение больницы! Побежала Жанна по селу искать машину. Через некоторое время вернулась в отчаянии. Она со слезами на глазах рассказала, что сегодня, оказывается, Троица – большой религиозный праздник. Все шофёры пьяные или выпившие алкоголь, поэтому некому ехать в район. Что делать?

– Вот что, – посоветовала Мария Сергеевна. – Беги-ка ты, голубушка, на другой край села. Есть там просторный дом. Проживает в нём Егор со своими родителями. Он никогда не пьёт. Если он дома, то обязательно выручит тебя.