Текст книги "Учитель стал директором (сборник)"

Глава 9. Кросс в вишнёвке

На имя директора школы получили два письма. Одно – из райкома партии: срочно направить на работу в колхоз учеников с 4-го по 8-й классы. Ситников тут же издал приказ по этому поводу и отдал завучу для исполнения. В другом конверте был график проведения спортивных соревнований между командами школ района. Ближайшее мероприятие – осенний кросс. Директор пригласил Геннадия Харитоновича Попова и сообщил ему:

– Колхозное руководство отпускает вас на работу к нам учителем физкультуры. С сегодняшнего дня вы приступаете к работе в школе. Поздравляю, – директор встал и пожал руку парню. – Вам необходимо подготовить команду из 4-х девочек и 4-х мальчиков для участия в соревнованиях по бегу во второе воскресенье сентября. Вы должны сводить их к фельдшеру на медосмотр и получить от неё справку о том, что все участники кросса не имеют по состоянию здоровья противопоказаний для этого, затем хоть немного потренировать команду.

Учитель распрощался, пообещав, что всё сделает, как полагается, и ушёл. Со следующего дня, воспользовавшись тем, что уроки в средних классах не велись, Владимир Леонидович продолжил работу с документами, созвонился с председателем колхоза о выделении машины, чтобы закончить завоз дров для школы и учителей. В пятницу утром Геннадий Харитонович принёс заверенный фельдшером список детей, пригодных к участию в беге. Директор при нём написал соответствующий приказ, вручил Попову заверенную копию и провёл инструктаж по технике безопасности во время поездки и нахождения в райцентре. Откинувшись на спинку стула, чувствуя доброжелательное отношение к себе со стороны директора, Попов рассказал, что мальчики и девочки, согласившиеся участвовать в районном соревновании, дисциплинированные и ответственные, и он успел их немного потренировать в исполнении старта, финиша и распределении сил во время бега на дистанции.

Директор позвонил председателю колхоза и сообщил, что послезавтра, в воскресенье, к семи утра нужен автобус, чтобы доставить учеников в Вишнёвку, на стадион. В ответ Александр Степанович с благодарностью отозвался о школьниках и учителях за то, что они добросовестно убирают картофель на колхозных полях, и заверил, что транспорт подъедет к школе точно к назначенному времени.

В субботу, поздно вечером, когда семья Ситникова готовилась ко сну, в окошко торопливо кто-то постучал. Директор вышел на крыльцо. Перед ним стоял Попов. Освещённый тусклым светом из окна, учитель физкультуры извинился за беспокойство и взволнованно объяснил, что у его матери резко повысилось кровяное давление, критическое состояние здоровья и по требованию фельдшера маму надо как можно быстрее отвезти в районную больницу. Он, Геннадий, вынужден неотлучно находиться при ней, поэтому завтра не имеет возможности ехать с детьми и просит, чтобы вместо него послали другого человека. Физкультурник вернул Владимиру Леонидовичу копию приказа и заявку на участие в соревновании, повернулся и стремительно удалился в темноту.

Что оставалось делать директору в такой ситуации? К кому из учителей в неурочный час постучаться и попросить завтра, в личный выходной, ехать с учениками в район? Единственный выход для руководителя – самому делать то, что не могут подчинённые. Когда он с досадой поделился своими мыслями с женой, она раздражённо ответила: «Надо, значит, поезжай!»

В воскресенье в 7 утра Ситников с фотоаппаратом был у школы. Его встретили сёстры Надя и Ксюша Росляковы, а также две незнакомые ему девочки. Подошли четверо мальчиков, по-деловому поздоровались. Восьмиклассник Кирилл Котов обыденно сказал:

– Автобуса и других машин не будет, двинулись пешком.

Владимир Леонидович убеждённо возразил:

– Будет автобус! Председатель обещал.

Подросток равнодушно пояснил:

– Мало ли что обещает председатель! У шофёра автобуса сестра выходит замуж в каком-то селе, и конечно, он ещё вечером на колхозном автобусе, понасажав родственников, умотал к ней. И шофёры других автомобилей заняты в воскресенье личными делами. У нас выход один – пешком до Никитовки; оттуда в девять пятнадцать отправляется рабочий поезд до Вишнёвки. Если время терять не будем, то успеем.

Директор внимательно посмотрел в глаза девочек и мальчиков. Дети были совершенно спокойны, их не пугал и не расстраивал дальний путь.

– Но вы же устанете! Как вы побежите? – высказал сомнение Ситников.

– Мы привычные, для нас это не в первый раз, – перебивая друг друга, ответили ученики и добавили: – Мы знаем более короткую дорогу до Никитовки.

Вновь назначенный директор глядел то на детей, то на мрачное, потемневшее бревенчатое здание школы и раздумывал. Перспектива идти пешком более десяти километров, а потом весь день быть на ногах его не прельщала. Но показать свою слабость перед деревенскими детьми не хотелось, и он согласился добираться пешком до Никитовки, надеясь, что кто-нибудь попутно хоть немного их подвезёт.

И они пошли. На село падала тень от высокого косогора. Жители выгоняли коров в стадо. В палисадниках цвели запоздалые цветы. Встречные мужчины и женщины здоровались с директором и ребятами, желая им успешно выступить на соревновании. Несколько минут они поднимались по пыльной дороге к вершине косогора, и, когда оказались вверху, их ослепило солнце. Заблестела роса на травах вдоль дороги.

Рядом с директором шагали сёстры Росляковы. Поднимая пыль, на большой скорости обогнала пешеходов синяя легковая машина, наполненная людьми.

– Это промчался на личной машине со своей семьёй Саша Белопёров, брат Виктора Кондратьевича Белопёрова, учителя истории. Наш учитель живёт скромно, а Саша – самый богатый человек на районе, потому что умеет воровать. За грабёж много лет сидел в тюрьме, вышел на свободу и опять ворует, – рассказала пятиклассница Ксюша.

– Он сейчас не ворует, – спокойно ответила Надя, её старшая сестра.

– Нет, ворует, – повторила младшая сестрёнка.

– Не ворует, если бы воровал, то его посадили бы в тюрьму, – настаивала Надя.

– Ворует! Ворует! Если он в колхозе не работает, то откуда у него и машина, и громадный дом, и все женщины в его семье украшены золотом? Наши родители работают с утра до позднего вечера, а у нас такого богатства нет. А то, что их не сажают в тюрьму, так у них связи налажены с нужными начальниками, – привела убедительные доводы Ксюша.

Надя ничего не ответила и повязала голову белым платком.

Владимир Леонидович сверху вниз посматривал на умные личики девочек. Они долго торопливо шли и молчали. Солнце поднялось над горизонтом и начало припекать. Мальчики с двумя девочками, шедшие впереди, свернули вправо и скрылись в зелёном кустарнике. Надя пояснила:

– Сейчас будет небольшой отдых в лощине. Там бьёт родник. Попьём водички, минутку постоим, отдохнём и побежим по тропинке через лес до самой Никитовки.

Напились родниковой холодной водой, постояли. Директор сфотографировал школьников на фоне чудесной лощины. Отдохнули, и дети быстро зашагали по тропинке густого смешанного леса, наполненного солнечным светом. Неожиданно для директора впереди появилась захолустная железнодорожная станция. Солнце накалило рельсы, шпалы и гравий железнодорожного полотна. Пахло горячей смолой. По обеим сторонам насыпи возвышался лес. Пели птицы. Первозданный покой прервал гудок тепловоза, и из-за леса показался локомотив, медленно подъехал и остановился всего на одну минуту. Дети торопливо залезли в вагон, директор поспешил за ними. Послышался гудок тепловоза, вагоны тихо тронулись, качнулись и медленно поехали. За окнами поплыли зелёные пейзажи.

Поезд прибыл в Вишнёвку в десять. Ситников со своими подопечными появился на стадионе в тот момент, когда мальчики седых-восьмых классов становились на старт. Завидев директора Оглоблинской школы, заведующая РОНО, сверкая золотыми зубами, закричала:

– Вот и Оглоблинская школа! Как всегда, с опозданием!

– Руководство колхоза обещало транспорт, чтобы свозить детей на соревнование, но почему-то не выполнило своё обещание; детям пришлось пройти более десяти километров до железнодорожной станции, понимаете – более десяти километров! И вот мы здесь вовремя, – сдерживая ярость, ответил директор с надеждой, что хоть детей заведующая похвалит за их старание. Однако она продолжала кричать:

– Что вы мне голову морочите какими-то километрами! Это ваши проблемы! Вы директор и ищете оправдание своему безделью, так как с вечера не позаботились о транспорте!

Владимир Леонидович стиснул зубы и промолчал. К его удивлению, Котов уже стоял среди других мальчишек на старте, причём, в брюках и ботинках, тогда как другие красовались в спортивных формах.

Судья, высокий мужчина лет сорока, поднял вверх стартовый пистолет, подал команду. Подростки приготовились. Раздался выстрел, и мальчики рывком устремились вперёд. Выявились лидеры, вторым бежал Котов. За ними цепочкой растянулись по беговой дорожке другие участники. Представитель Оглоблинской школы, в длинных брюках, выделялся среди участников в спортивных одеждах. Ситников взял это на заметку: «Надо срочно приобрести спортивные формы для учащихся; в школе даже этого нет».

Обежав полкруга стадиона, передовая группа участников забега устремилась к финишу. Кирилл пытался догнать лидера и поравнялся с ним. На стадионе азартно зашумели. Котов доли секунды проиграл мальчику, разорвавшему ленточку на финише. Это была сенсация для всех, кто присутствовал на стадионе. Ещё бы! В Вишнёвской школе давно работает секция лёгкой атлетики, руководит которой опытный тренер, и вдруг некто из глухомани, даже не имея формы и специальной подготовки, только чуть-чуть уступил районному чемпиону!

Потом были забеги на разные дистанции для мальчиков и для девочек, затем эстафета по четыре человека, и директор успевал фотографировать своих учеников и на старте, и во время бега, и на финише. Его команда ребят заняла третье место по району, несмотря на то, что с утра ей пришлось идти к месту соревнований два часа. Бывший житель города, Владимир Леонидович удивлялся выносливости деревенских детей.

Соревнования закончились в двенадцать часов. Жарко светило солнце. Ситников привёл своих подопечных в столовую, где они пообедали, возбуждённо обсуждая ситуации, случавшиеся на беговой дорожке. Затем спокойно пришли на автобусную остановку. В два часа сели в автобус и к трём были в Никитовке. Директор решил дождаться попутной машины, но вскоре дети запросились идти пешком. Он с большой неохотой согласился. И они зашагали по лесной тропинке. В лесу было безветренно и жарко. На зелёных кронах деревьев выделялись пятнами пожелтевшие листья. Чувствовалось приближение осени.

Директор школы и дети вышли на дорогу, ведущую к Оглоблино. Становилось ещё жарче. Дети молча шагали. Ситников за день измотался до предела, еле переставлял ноги, однако виду не подавал. Часам к шести они оказались на вершине склона, с которого открывался вид на село Оглоблино. Директор оглядел своих подопечных. Они утомились. Лица у них были запылёнными, но блестели их серьёзные глаза. Его очаровала пятиклассница Ксюша Рослякова. Белая косынка, покрытая пылью, закрывала часть её лица от загара, волосы заботливо спрятаны под косынку. На девочке был запылённый сарафан с короткими рукавами. Ну, настоящая кукла-неваляшка! Директору захотелось запечатлеть её именно такой. Владимир Леонидович приготовил фотоаппарат для съёмки и навёл его на Ксюшу. Через видоискатель он увидел, как девочка рывком сорвала косынку с головы, быстренько поправила причёску, вытерла косынкой пыль с лица и обворожительно улыбнулась. Ситников был потрясён до глубины души её улыбкой. Эта малышка казалась переполненной духовной красотой! Он сделал несколько кадров: для портрета, по пояс и во весь рост. Потом директор построил всех восьмерых в шеренгу так, что за ними просматривалось село, и сфотографировал.

Через месяц он напечатал много фотографий, раздал участникам районного соревнования и, конечно, оставил себе с десяток карточек. Сделал две фотогазеты: одну вывесил в школьном коридоре, а другую – на щите для объявлений около правления колхоза. И школьники, и учителя, и взрослые с интересом рассматривали фотографии своих малолетних односельчан, шумно обсуждали.

Глава 10. Первый урок директора

В понедельник, едва забрезжил рассвет, Ситников, отодвинув шторы, через усеянные дождевыми каплями стёкла окна увидел хмурое небо с низкими тёмными, быстро бегущими тучами. Он разглядел лужи на дороге, мокрые крыши противоположных домов, влажные деревья в палисадниках. «С сегодняшнего дня надо одеваться по-осеннему и принести в школу сменную обувь», – подумал директор.

В восемь утра Владимир Леонидович из своего школьного кабинета позвонил председателю правления Лукинову и спросил, скоро ли дети закончат уборку картофеля на колхозных полях и вернутся на занятия? Александр Степанович заверил, что сегодня дети работают последний день: на складе заканчивают сортировать картофель, а с завтрашнего дня они вернутся в школу. Он сказал, что бухгалтер начислит им зарплату, и через неделю, все, кто работал, получат в кассе деньги.

Директор досконально ознакомился с личным делом учительницы начальных классов Антонины Трофимовны Голиковой. Ей исполнилось 53 года, а педагогический стаж составлял тридцать лет. Она заочно окончила математический факультет пединститута, но математикой не овладела, вести уроки алгебры и геометрии не могла, поэтому осталась работать в начальных классах. Вообще-то, когда-то стоял вопрос об её увольнении. Тогда Антонине Трофимовне было 27 лет, у неё была благополучная семья: муж, сын и дочка. В школу назначили нового директора, который преподавал химию, а его жена – русский язык и литературу. Поначалу он вёл себя скромно, к работе относился добросовестно. Однако в начале октября, на День учителя, директор сильно выпил. Видимо, умение воздерживаться от алкогольных напитков не входило и число его достоинств, и с тех пор директор постоянно ходил полупьяный. Голиковой этот руководитель понравился, она выпивала с ним, проводила много времени и чувствовала себя на голову выше других сотрудниц, нисколько не заботясь о своей репутации. Об их взаимоотношениях стало известно её мужу, высокому, уравновешенному человеку, преподававшему физкультуру. Супруг не стал устраивать сцен и молча подал директору заявление об увольнении, исподлобья глянув ему в глаза так сурово, что тот побледнел. За два дня Голиков уволился и уехал в неизвестном направлении. С тех пор в деревне о нём больше не слышали. А злополучного директора вскоре со скандалом уволили за растрату денежных средств и аморальное поведение.

Антонина Трофимовна одна воспитала сына и дочку, постоянно испытывая материальные трудности. Она вынуждена была много времени уделять личному хозяйству, не сумела повысить свою квалификацию, поэтому так и осталась полуграмотной. Именно к ней с проверкой на урок математики в третий класс и пришёл Владимир Леонидович. За партами сидели шесть мальчиков и восемь девочек. Одета была Голикова как неряшливая домашняя хозяйка. Она грубым голосом объявила: «Тема сегодняшнего урока – повторение всех четырёх арифметических действий» и из учебника переписала на доску четыре примера со скобками и многозначными числами, а сама присела за учительский стол и начала лихорадочно что-то искать в своей сумке.

Ситников, сидя на стуле около последней пустой маленькой парты, аккуратно переписал в свою тетрадь все примеры с доски и решил их. Теперь он знал ответы и начал наблюдать за классом. Учительница меж тем вынула из сумки всё содержимое. Директор догадался: она искала план урока. Он прошёл вдоль парт и посмотрел, что ученики успели сделать. Только одна прилежная ученица правильно решила два примера, в третьем ошиблась и начала решать четвёртый. У неё – красивый почерк. Три девочки и четыре мальчика ничего не делали и даже не переписали в свои тетрадки ни одного примера. Владимир Леонидович взял у мальчика, не приступившего к решению примеров, тетрадь и прочёл на обложке: Титов Денис. Руководитель школы наклонился и тихо спросил:

– Дениска, почему не решаешь примеры?

Маленький, худосочный мальчик, опустив глаза, стесняясь, ответил:

– Я не умею умножать и делить, а прибавляю и отнимаю хорошо.

– Ну, и как ты теперь поступишь?

– Сейчас напишут на доске действия, а я их перепишу в свою тетрадь, – ответил Дениска.

Владимир Леонидович перелистал его затрёпанную тетрадь: корявые цифры в действиях столбиком были написаны неправильно. Тетрадь ни разу не проверялась учителем, хотя в младших классах учительница обязана делать это ежедневно!

Стопка книг и тетрадей на столе учительницы превратились в некрасивую груду. Голикова покраснела, и на её лице выступил пот: она потеряла план, в котором были решены примеры, и теперь не знала ответов. Прошло двадцать минут урока. Директор терпеливо ждал, что педагог будет делать дальше. Наконец Антонина Трофимовна посмотрела на синий будильник, стоявший на её столе, и спросила, наигранно улыбаясь:

– Кто решил первый пример, поднимите руку?

Две девочки и мальчик неуверенно, робко оглядываясь на директора, подняли ручонки.

– Волкова, пожалуйста, к доске, – пригласила учительница.

Аккуратная девочка приблизилась к доске, расставила над первым примером цифры, обозначающие порядок действий, и красивым почерком правильно написала все действия. Антонина Трофимовна похвалила её.

Затем Голикова вызвала к доске Вову, мальчика, довольно крупного для своего возраста. Он, подумав, исподлобья глядя на пример, написанный на доске, выполнил, не торопясь, все шесть действий, один раз ошибся и широко открытыми глазами вопросительно посмотрел на нового директора, сидевшего у последней парты. Антонина Трофимовна не знала ответа, стала проверять его вычисления и не заметила ошибку. Потом она спросила о том, правильно ли решён пример, у других учеников. К концу урока Ситников выяснил, что пять детей не знают таблицу умножения, и нахмурился: он уже понимал, что эту тупицу придётся терпеть ещё два года до её ухода на пенсию.

Прозвенел звонок на перемену. Учительница сказала, что задаст задание на дом на следующем уроке, и отпустила детей. Малыши, робко поглядывая на директора, вышли из класса. Ситникову предстояло сделать анализ урока. Однако уже внешний вид Антонины Трофимовны не соответствовал званию учителя и внушал директору отвращение: кофточка неопределённого цвета имела несвежий вид, юбка напоминала мешок, на ногах были серые чулки с пузырями на коленках. За сорок пять минут было решено всего четыре примера, активность детей на уроке отсутствовала. Разумеется, урок был проведён из рук вон плохо, но разве мог Ситников сказать правду этой немолодой женщине? Впрочем, лгать ему тоже не хотелось. Владимир Леонидович помолчал и вместо подробного разбора полётов сказал только: «Проводите со своими учениками дополнительные занятия, но добейтесь того, чтобы дети знали таблицу умножения и умели её применять при вычислении. Через месяц проверю». После этого он встал и ушёл.

Со вторника третьей недели сентября наконец-то начались занятия в школе с полным составом учащихся. Ситников по расписанию первым уроком проводил алгебру в восьмом классе. Чтобы выяснить уровень знаний, он попросил ребят достать листочки, написать на них имя и фамилию и дал индивидуальные задания на пятнадцать минут. Несколько мальчиков и девочек сразу же азартно принялись решать их. Юра Макаров листок с заданием, написанным директором, свернул в трубочку и через неё, как через подзорную трубу, рассматривал девочек.

– Юра, ты же работящий человек, почему бездельничаешь? – строго спросил директор.

– А за какой класс проверяете? – вопросом на вопрос отозвался Макаров.

Владимир Леонидович снисходительно улыбнулся и дружелюбно пояснил:

– Я дал очень простенькие примеры за третий и четвёртый классы, надеюсь, что вы хорошо с ними справитесь.

– Что было в третьем и четвёртом классах, то сплыло. Разве упомнишь всё за семь лет учёбы? Вы задавайте за седьмой класс, тогда я стану решать, – убеждённо ответил подросток.

Через двадцать минут директор собрал листочки, быстро проверил их и разложил на две стопки – с положительными оценками и двойками. Оказалось, что только четверо справились с заданием. Трое, чтобы найти площадь прямоугольника, сложили все четыре его стороны, то есть нашли периметр, и понятия не имели, как вычисляется площадь. Ситников расстроился: он понял, что за год придётся ликвидировать серьёзные пробелы в знаниях учеников. Трудная проблема! И он, отложив свой план урока, принялся объяснять то, что учащиеся к восьмому классу уже должны были знать и уметь. На дом он задал им повторить таблицу умножения, правила умножения и деления многозначных чисел, предупредив, что со следующей недели после уроков будет проводить дополнительные занятия, которые все обязаны посещать. Стоит ли упоминать о том, что в начальных классах этих ребят учила Голикова?..

В первой декаде сентября в колхоз на уборку картофеля приехала группа студентов и, по обыкновению, они жили в интернате, а питались в его столовой. И вот сейчас, в двадцатых числах, студенты уехали, и интернат начали срочно готовить к приёму детей.

У технички Анны Васильевны в 78 лет умерла мама. Пришлось отпустить Анну Васильевну с работы на три дня. Учителя собрали деньги, чтобы купить венок для покойницы. На вторые сутки состоялись похороны, на которых присутствовал и Владимир Леонидович. Покойницу отпевал приглашённый батюшка. Люди стояли перед гробом, держа в руках зажжённые свечи. В избе было душно и тесно. Монотонно звучал напевный голос священника. Когда отпевание закончилось, все потушили свечи и вышли на улицу. Вынесли гроб, поставили перед избой на две табуретки на зелёную траву. Первыми для прощания подходили родственники усопшей, кланялись, крестились, низко наклонялись и изображали поцелуй, плакали.

Ситников узнал всех родственников Анны Васильевны: старшую сестру, двух сыновей, трёх внуков, трёх племянниц и их детей. У гроба побывали и малолетние дети, и подростки, и люди среднего возраста, и старики. «Всё как полагается в природе: непрерывная смена поколений», – подумал директор. Гроб поместили в кузов грузовой машины. Впереди в колонну выстроились провожающие с венками и иконой, за машиной – толпа.

Процессия медленно двигалась по селу на кладбище. После похорон Владимир Леонидович вернулся в школу, в свой маленький кабинет.