Текст книги "Учитель стал директором (сборник)"

Глава 19. Вторая четверть

9 ноября директор Оглоблинской школы сдал отчёт об успеваемости за первую четверть заведующей методическим кабинетом, поскольку заведующая отделом образования отбыла в командировку на четыре дня.

С 11 ноября началась самая короткая и насыщенная разными мероприятиями вторая учебная четверть. Буквально с первых дней проводились учёба и тренировки по гражданской обороне. В школе имелось достаточное количество противогазов всех размеров для детей и взрослых. Ребятам показывали, как подбирается по размеру противогаз и как его правильно надевать в чрезвычайной обстановке. Знакомили с сообщениями по радио: «Говорит штаб гражданской обороны! Говорит штаб гражданской обороны! Граждане! Воздушная тревога! В районе радиационная опасность. Укройтесь в укрытиях. Ждите дальнейших сообщений». Те учителя, которые пережили войну, с тревогой смотрели на нежные детские личики и мысленно желали, чтобы такое ужасное мероприятие не стало реальной необходимостью, а осталось всего лишь учением. Пару раз по обговорённому сигналу детей организованно, но быстро учителя выводили из здания и прятали в овраге.

Между тем Виктор Кондратьевич и Тамара Петровна периодически угрожали Ситникову расправой за его выговоры и требования соблюдать трудовую дисциплину. Вторая техничка Мария Федотовна Маслова, отсидевшая в тюрьме большой срок за убийство мужа и высланная из большого города за аморальное поведение, каждый божий день пьянствовала и не топила печку. В школе было холодно. Теперь Владимиру Леонидовичу предстояло в пять утра приходить в школу и контролировать топку печей. Уволился из школы истопник, молодой парень, который просто не захотел работать. Он жил на иждивении своей матери. Маслова не выходила на работу. В село приехали из Вишнёвки сорокалетние супруги Захаровы: Вадим и Наташа. Муж устроился в школу топить печи и исполнял свои обязанности хорошо. В классах стало тепло и уютно.

Приехали сотрудники санэпидемстанции. Полдня смотрели классные комнаты, все помещения интерната, столовую. Попробовали обед. Впервые проверяющие дали положительную оценку санитарному состоянию школы и интерната. При прежних директорах такого не случалось. По столовой записали мелочь: промаркировать разделочные доски, ножи, приобрести хлорку. Но хлорка в то время была дефицитом.

Через неделю Наташа Захарова на пару дней уехала в Вишнёвку, к матери и сыну. Ситников первым пришёл в школу – в ней холодно и грязно. Оказалось, Мария Федотовна купила бутылку водки и распивала её с Захаровым. Потом они доставали спиртное ещё и ещё, распивали в доме Масловой и стали сожительствовать. Приехала Наташа Захарова и устроила своему мужу по этому поводу скандал, однако Мария Федотовна нагло заявила, что Вадим теперь её муж, и она никому его не отдаст. Директор вынужден был обоих: и Маслову, и Захарова уволить.

Настала ситуация, когда топить печки в школе для следующего дня было некому. Владимир Леонидович с вечера принёс по две охапки дров к одиннадцати печкам. Виктор Кондратьевич смеялся и угрожал: «Опасная эта работа – директор сельской школы: могут посадить в тюрьму надолго. Зря вы стараетесь: вам всё равно здесь не жить, не работать». Влажные карие глаза историка злобно сверкали.

В половине пятого утра Ситников шёл по деревне к школе. Стояла жуткая тёмная ночь поздней осени. Не было луны. Чёрное небо густо усыпано звёздами. Ни одно окно не светилось в избах. Директор по тёмному силуэту узнал здание школы, подошёл к нему и ключом открыл дверь. В коридоре – кромешная темнота. Ситников нащупал выключатель и включил освещение. Начал с крайнего нижнего класса растапливать печки. В одной комнате, растопив печку, директор почувствовал запах дыма, но решил, что так и должно быть. Наконец во всех печках запылало пламя. Владимир Леонидович невольно вспомнил сверкающие лютой злобой глаза Белопёрова и встревожился. Решив тщательно осмотреть все помещения, он начал с комнат второго этажа и спустился на первый этаж.

В том классе, в котором почувствовал запах дыма, он обнаружил, что в нагревательной поверхности печи, обращённой к стенке, кто-то знающий проковырял щель между кирпичами дымохода и засунул в эту трещину свёрнутый в трубочку тетрадный листок так, что он одним концом находился в дымоходе, а другим свисал. Около печки, под выглядывающей из щели бумагой, была куча легко загорающегося мусора. Ещё немного времени – и загоревшаяся в дымоходе бумага упала бы на кучу хлама, и начался бы пожар! Ситников подумал о том, что нет предела человеческой подлости.

Истопив печки к половине восьмого, директор вернулся домой, побрился, умылся, переоделся, позавтракал и явился в школу в хорошем настроении.

Не подавая виду, что он раскрыл чей-то подлый замысел, директор, заранее прочитав параграфы, которые мог объяснять историк, присутствовал на его уроке. Виктор Кондратьевич пытался построить урок по проблемно-поисковому методу и часто задавал вопросы, пытаясь приучить детей мыслить. Однако такие уроки хороши, если учащиеся интеллектуально развиты и обладают достаточным запасом слов. Сельские ребята не имеют таких положительных качеств, их нужно учить строить предложения с новыми словами, запоминать целые фразы. Таким образом, не все рекомендации, полученные в институте усовершенствования учителей, пригодны в любой школе. Кроме того, качество подачи материала учителем было непростительно низким. После окончания урока директор ничего не сказал Белопёрову, только пристально посмотрел ему в глаза и пошёл в свой кабинет.

В коридоре Ситникова ждала расстроенная Наташа Захарова. В свои сорок лет она выглядела старухой. Женщина поведала, что в Вишнёвке у них имеется благоустроенная квартира. Муж Вадим постоянно пил и сказал, что если они уедут в другое место, где не будет собутыльников, то он перестанет пьянствовать и освободится от алкогольной зависимости, поэтому они приехали в Оглоблино. Пьяница Маслова угостила его водкой, и у супруга начался запой. Когда запой у Вадима закончился, он вернулся к Наташе, умоляя простить его и обещая в рот не брать спиртного. Наташа сказала Ситникову, что в Вишнёвку они пока вернуться не могут, и ей необходимо поработать истопником вместо мужа. Они с супругом поживут здесь до окончания отопительного сезона – возможно, удастся вылечить его от алкоголизма. Директор охотно согласился.

Начались школьные олимпиады по предметам. В школе готовились провести фестиваль к годовщине образования СССР. Предстояло отобрать лучшие номера для районного фестиваля. Возили учеников в райком комсомола для принятия в комсомол. В классах с энтузиазмом репетировали стихи, песни, танцы и небольшие представления по народным сказкам к новогодней ёлке. Бухгалтер сельского Совета с представителем РОНО провели инвентаризацию имущества школы и интерната.

Вот и вторая учебная четверть промелькнула, как один миг. Учителя выставили оценки по всем предметам. Утро 28 декабря было морозным. Завуч Валентина Михайловна с классными журналами пришла в кабинет директора.

– Ёлку привезли? – спросил у неё Ситников.

– Нет ещё и, наверное, не привезут, – ответила завуч.

– Почему?

– Вам мстят за Гребешкову и Белопёрова. К председателю Лукинову не придерёшься – он дал деньги на покупку подарков школьникам, приказал бригадиру доставить ёлку в школу. Бригадир дал задание трактористу съездить за ней в лес. Тот немного отъехал от места стоянки и остановился – заявил, что трактор сломался. И к трактористу не предъявишь претензий: он хотел выполнить поручение председателя, но не смог. Я знаю, что трактористы и шофёры, если не захотят ехать, сделают что-нибудь со своей техникой, чтобы та оказалась сломанной. Никто открыто не пойдёт против вас, будут вредить исподтишка. Я уверена, что Софья Борисовна ждёт от кого-то из нашего села важного сообщения: новогодняя ёлка в школе не состоялась! Тогда заведующая с наслаждением садиста будет вас долго и неприлично ругать на всех совещаниях, пока не снимет с руководящей должности.

Директор не на шутку расстроился: завтра к десяти утра придут на ёлку дети с родителями, а лесной красавицы нет. Скандал! Он посмотрел на свои ручные часы: ровно одиннадцать, следовательно, в правлении колхоза никого нет. Придётся завтра с утра приложить максимум стараний, чтобы любым путём добыть ёлку!

Валентина Михайловна спросила:

– Не обидитесь, если я дам вам совет?

– Конечно, нет. Вы всегда говорите правильно и дельно.

– Владимир Леонидович, нас никто не подслушивает. Вот что я вам скажу. Процент успеваемости учащихся школ находится под контролем райкома партии. В начале января состоится совещание директоров школ в зрительном зале кинотеатра «Родина», в райцентре. Если секретарь райкома партии заставит вас встать и при всех будет ругать за низкую успеваемость школы, не спорьте с ним, не оговаривайтесь, а покорно склоните голову и промолчите. Что поделаешь, партия давно взяла курс на выполнение несбыточной мечты – построение коммунизма. А теперь – ещё хлеще: поставила перед народом ещё одну нереальную в текущий момент задачу – всеобщее среднее образование. Дело в том, что страна не готова к переходу к среднему всеобучу: предстоит построить много школ, оснастить современным оборудованием, подготовить в достаточном количестве кадры, самое главное – сформировать у всех слоёв населения желание учиться. Какая острейшая проблема сегодня в системе образования? Следует приложить колоссальные усилия всем: педагогическим коллективам, детским комнатам милиции, партийным и профсоюзным комитетам, органам власти на местах, чтобы население освоило программу начальных классов. Не секрет, много учеников очень плохо читают, не владеют простейшими вычислительными навыками. На педагогические коллективы морально давят, чтобы они показывали хорошие результаты, что привело к массовому выставлению учителями «липовых» оценок, чего раньше в системе образования не было. Сами не желая, коммунисты создали в стране беспрецедентные условия, при которых граждане, не имеющие школьных и вузовских знаний, получают дипломы о высшем образовании. Это ни к чему хорошему не приведёт. Господи, добиться бы того, чтобы все научились читать, писать и считать согласно министерской программе начальных классов – это было бы грандиозным достижением! Тогда страна сразу бы стала грамотной!

Директор посмотрел на неё, вздохнул и ответил:

– Валентина Михайловна, вы, как всегда, правы. Подумаю над вашими словами. Давайте готовиться к педсовету: у нас всего полтора часа.

За окнами стоял мороз. Печки немого протопили, и в классах было прохладно, но терпимо. В два часа начался педсовет по обсуждению успеваемости за первое полугодие. Начали с младших классов. Спорили почти по каждому ученику. Когда дошли до восьмого класса, за окнами уже стемнело, а директора ни на минуту не покидала забота о том, где достать ёлку. Классный руководитель восьмого класса доложила, что у Юры Макарова намечается всего одна двойка, по математике. Ситников заявил, что не поставит Юре тройку за то, что тот мало бывал на уроках. В этот момент в дверь тихо постучали. Директор сердито крикнул: «Войдите!» Белая дверь несмело отворилась, и на пороге появился Юра Макаров. Он весь был в снегу. От него пахло хвоей. В руке мальчик держал шапку.

– Чего тебе?! – недовольно спросил Ситников.

Юра робко пролепетал:

– Мы с папой привезли ёлку. Скажите техничкам, чтобы они открыли дверь спортзала.

Владимир Леонидович был так потрясён, что ему пришлось сдерживать слёзы. От физической и душевной усталости он не мог вымолвить ни слова. Наконец он овладел своими чувствами, в тишине подошёл к Макарову и по-мужски протянул ему руку. Подросток вложил свою шершавую руку в его ладонь. Директор от всей души пожал рабочую ладошку мальчика.

Учителя поднялись, радостно зашумели и устремились в коридор, чтобы занести в помещение ёлку, установить и украсить её.

29-го с десяти утра провели ёлку для начальных классов, а с двух – для средних. Учителя постарались, и дети от души повеселились. Виктор Кондратьевич аккомпанировал на баяне. Пели песни, танцевали и, взявшись за руки, ходили вокруг ёлки. Были шуточные аттракционы. Школьники получали подарки. Директор фотографировал. По окончании мероприятий Ситников в знак благодарности протянул Белопёрову руку. Тот удивился, секунду помедлил, но всё же ответил рукопожатием и сказал:

– А я-то думал, что вы умеете только ругать!

– Виктор Кондратьевич, я не понимаю вас. Вы же сами были директором – неужели вы не налагали взыскания на прогульщиков и алкоголиков?

– Да, были случаи, когда учитель приходил на уроки пьяный. Ну, и что тут такого? Я отправлял его домой и говорил: «Иди, голубчик, похмелись и отоспись, завтра придёшь». И никогда не учинял разносов, тем более не писал приказов о выговорах.

Владимир Леонидович недоумённо скривил губы и промолвил:

– Дружба дружбой, а служба службой. Не надо деловые отношения накладывать на личные. Я желаю вам здоровья, счастья и семейного благополучия.

– И я вам желаю того же, – ответил историк.

И они спокойно разошлись.

В шесть вечера Ситников пришёл в сельский Совет, чтобы провести по плану последнее политическое занятие с коммунистами колхоза. Явился только парторг, и занятие не состоялось. На выходные дни у директора осталась единственная забота – сохранность школьного здания.

Так в школе закончилась вторая четверть. Уходил в прошлое 1978 год. В поселениях Оглоблинского сельского Совета за этот год родился 21 ребёнок и 128 человек умерли. Зарегистрировано 16 браков. 18 семей распались.

Глава 20. Январь и февраль

2 января директор нанял печников, и они в его присутствии почистили дымоходы, подладили дверцы топок и тщательно оштукатурили поверхности печек. Технички все каникулы занимались капитальной уборкой помещений школы и интерната. 3 января Ситников проводил занятие фотокружка на природе. Директор объяснял на конкретных примерах, как правильно выбрать направление фотографирования с учётом положения солнца и светотеней. Девять мальчиков и девочек фотографировали одинокую запорошенную снегом ёлку, речку подо льдом, зимние пейзажи.

На следующий день в зрительном зале Вишнёвского кинотеатра состоялось совещание директоров школ, о котором Владимир Леонидович вспоминать потом не любил. Он с трудом преодолел чувство, будто его облили грязью.

5 января Владимир Леонидович собрал учителей, чтобы выбрать учеников, которых не стыдно послать на районные олимпиады по предметам. Долго спорили и пришли к единому мнению: знания детей в текущем учебном году очень слабые, и чтобы не позориться, никого посылать в райцентр на соревнования по глубине знаний не стоит.

В свободный день директор отправился посмотреть деревню Садовку, познакомиться с людьми. Дорога, прочищенная в глубоком снегу, поднималась по крутому косогору. Его догнала председательская машина и остановилась. Лукинов открыл дверцу и предложил поехать с ним. Он охотно согласился. Александр Степанович возмущался:

– Совсем люди обнаглели: всё отмечают Новый год, пьют, не просыхают. Два дня коровы на ферме не доены. Уволить бы всех алкоголиков, да некем их заменить. Поругать требуется безответственных работников, как-то достучаться до их совести. Они деревенские жители и знают, что не доить корову и не кормить скот – значит погубить их. Зла не хватает! В Косогоровке мы вынуждены были два года назад закрыть ферму, всех животных перевести в Оглоблинскую. Да, некоторым людям нужен кнут, иначе в богатой стране умрём с голоду. Садовка пока держится, в ней есть неплохой магазин, почта, фельдшерский пункт, и мы содержим начальную школу, а в средние классы дети ходят в Оглоблино и в плохую погоду живут в интернате. Теперь поговорим о вашей семье. У вас заработок очень маленький, колхоз помогает вам продуктами. И всё же, Владимир Леонидович, вам придётся завести коровку. Не пугайтесь. Я знаю, вы люди городские и со скотиной дела не имели. Доярки для вас выберут ласковую бурёнку. И вы, и ваша жена, и дети полюбят её. Будете иметь каждый день примерно 10 литров молока и растить бычка. Через год забьёте его, будет в вашей кладовой висеть говяжья туша килограммов на сто двадцать, вы сами откормитесь. Может, ещё заведёте поросят, овец, кур, гусей. Тогда вообще забудете о нужде. Короче, завтра вам завезут сено, солому. Придёт плотник и сделает в сараях кормушки для скотины. Мы вам с рассрочкой на восемь месяцев продадим корову и приведём её в ваш двор. Между прочим, если не секрет, вы, собственно, к кому в Садовке запланировали заглянуть?

– Да я так, прогуляться, посмотреть, что за деревня. Возможно, к кому-нибудь и зайду.

– Тогда мы уже и приехали; если желаете, то можете начинать знакомство с этого конца деревни.

Лукинов остановил машину. Директор вылез. Автомобиль уехал. Ситников глянул вдоль улицы, и у него захватило дух от очаровательной картины. Ему, бывшему горожанину, на миг показалось, что перед ним декорация к театральной сцене для показа зимней сказки. Широкая белая улица с припорошенными снегом громадными деревьями. Крыши аккуратных, раскрашенных яркими красками одноэтажных домов были накрыты толстым слоем снега. В палисадниках, в глубоком снегу, стояли резные колодцы. Посреди улицы, на расчищенной площадке, дети без коньков самодельными клюшками играли в хоккей.

Руководитель школы неторопливо побрёл по улице, старясь запомнить всё увиденное, и пожалел, что не захватил с собой фотоаппарат. Мальчишки, узнав директора, перестали играть, шумно поздоровались и уставились на него. На крыльце дома появилась пожилая женщина и спросила:

– Вы кого-то ищете?

– Я директор школы, проработал полгода, хочу посмотреть, как вы тут живёте.

– Владимир Леонидович, милости просим, заходите, пожалуйста, и посмотрите.

Он с минуту поколебался и вошёл. В избе было чисто, светло, тепло. На полах лежали домотканые половики, стояла дощатая мебель, на окнах висели простенькие занавески. В красном углу находились иконы. Полкомнаты занимала русская печка. Гость заинтересованно посмотрел на неё. Пожилая хозяйка словоохотливо объяснила, что здесь умещаются четыре ведра и два чугуна, есть подтопок с плитой, духовки и лежанка.

Старушка предложила директору выпить стаканчик чаю. Он снял и повесил на вешалку пальто и шапку, присел на указанное место за столом. Ему подали в чашке горячий чай, поставили перед ним алюминиевые миски с вареньем и с мёдом, тарелку с пирожками. Всё было приятно глазу и аппетитно пахло. Владимир Леонидович неторопливо ел, наслаждаясь вкусом. Старушка сидела напротив него и с огорчением рассказывала:

– Не стало порядка в хозяйстве. Только дочка и зять не пьют, ухаживают за крупным рогатым скотом на ферме. Остальные работники бражничают и на работе не появляются. Механик, который включает доильный аппарат, куда-то исчез, а надо всех животных напоить, накормить и ещё подоить вручную 76 коров, которые недавно отелились. Дочка с пяти утра там трудится – доит, вся измучилась, а зять на тракторе корма подвозит и в кормушки раскладывает. Телята так вообще требуют к себе особого внимания. Если люди срочно не выйдут на работу, то начнётся массовый падёж скота. Вот до чего дожили с колхозами! Весной побывала на нашей ферме корреспондентка районной газеты. Стадо паслось на пастбище, доярки находились дома, поэтому на ферме было всего два мужика – навоз вывозили на лошадях. Корреспондентка, красивая молодая женщина, задавала им вопросы, пыталась от них услышать хоть одно интересное слово, а они, наглецы, молчали-молчали, а потом попросили: «Дай на бутылку самогона». Стыд и срам! Мой старший внук, Миша, учится в 7-м классе, о вас хорошо отзывается. Младший – в нашей школе, в третьем классе. Я с ним всегда выполняю домашние задания, он никогда не придёт на занятия с невыученными уроками. Да вы ешьте, ешьте, не стесняйтесь.

– Спасибо. Я дома плотно позавтракал. С удовольствием попробовал ваши пирожки. Приятно было с вами познакомиться. Миша – скромный, тихий мальчик и хорошо учится. Я прогуляюсь по селу: погода хорошая, мороз не очень сильный, лицо не мёрзнет.

Он встал, надел пальто, шапку, поблагодарил женщину за радушный приём, пожелал ей и её родне счастья, здоровья и вышел.

Позже Ситников побывал в Косогоровке. Она оставила у него самое ужасное впечатление: разруха, словно после бомбёжки. В заброшенном здании школы были выбиты окна и двери; исчезло железо с крыши, обнажив гнилые стропила.

9 января заведующая РОНО объявила выговор директору Оглоблинской школы за то, что он по своей лени не прислал ни одного школьника на предметные олимпиады. Взыскания за это были наложены и на директоров других школ.

В тот день Ситников у себя в доме, плотно занавесив окно, проявил фотоплёнки, отснятые на прогулке, на новогодних ёлках и во время работы фотокружка; вечером отпечатал карточки. Утром сын помог ему сделать стенную газету из фотографий. 11-го, в первый день занятий третьей четверти, директор утром вывесил на доске объявлений школы, укреплённую на стене в коридоре, фотогазету. Дети и педагоги с интересом рассматривали фотографии, узнавали себя, шумно выражали свои приятные эмоции.

Учитель истории и музыки Белопёров на работу не явился. Завуч торопливо переделала расписание уроков.

После третьего урока учеников построили на линейку в коридоре второго этажа, чтобы объявить результаты их успеваемости и поведения за первое полугодие. Владимир Леонидович попросил Юру Макарова выйти из строя и встать лицом к детям.

Директор молчал. Мальчишки и девчонки несколько секунд смотрели на Макарова и затем разом расхохотались. Юра и впрямь выглядел комично: волосы взъерошены, лицо, шея и руки грязные, сапоги – в навозе, брюки и пиджак – в саже и с дырками. Он не обиделся и тоже стал смеяться со всеми, так как имел добрый характер. Завуч сказала ему:

– Макаров, сегодня после уроков вместе с классным руководителем пойдёшь к участковому милиционеру и, как в прошлый раз, дашь ему расписку, что будешь приходить в школу чистым. Встань в строй.

Валентина Михайловна зачитала списки учеников, которые окончили вторую четверть без троек. К сожалению, отличников не оказалось. Вручили похвальные грамоты тем, кто активно принимал участие в спорте и художественной самодеятельности. Поимённо назвали двоечников и выразили надежду, что они будут учиться хорошо. В заключение директор поблагодарил Юру Макарова за привезённую в школу ёлку и вручил ему похвальную грамоту. Все чистосердечно аплодировали мальчику, забыв о недостатках в его поведении.

Виктор Кондратьевич появился на работе через два дня прогула и сразу зашёл в кабинет к директору.

– Что предлагаете мне с вами сделать? – спросил Ситников.

– Да ничего не нужно делать! Я в журналах запишу пропущенные уроки, а материал постепенно наверстаю, – советовал прогульщик.

– Ещё раз вам напомню: дружба дружбой, но служба службой. В прошлый раз я вам за такие же «подвиги» объявил выговор, но в отдел образования не сообщил. Теперь объявлю очередной выговор и доложу заведующей РОНО. Если ещё раз совершите прогул – уволю и снова приму на работу. Мало того, опубликую эти факты в районной газете, – предупредил директор.

– Воля ваша, – хладнокровно отвечал историк. – Мне все ваши взыскания до лампочки. Я как работал, так и буду работать. Я случайно узнал, что вы собираетесь завести корову – зря стараетесь, вам всё равно придётся уезжать отсюда.

– Мутные глаза учителя победоносно блестели, и его красно-синее лицо выглядело омерзительно.

Директор с помощью завуча после уроков пригласил всех в учительскую, объявил благодарность и вручил почётные грамоты пяти педагогам за их добросовестную работу и активное участие в художественной самодеятельности и в проведении новогодней ёлки.

Известно, что с начала нового календарного года начинается новая нумерация приказов. Директор зачитал приказ № 7 по школе, в котором Белопёров награждается почётной грамотой за организацию художественной самодеятельности. Историк, он же и музыкант, подошёл к столу под аплодисменты коллег, принял грамоту и на рукопожатие руководителя школы ответил рукопожатием, затем вернулся на своё место. Немного помолчав, Владимир Леонидович сказал:

– Виктор Кондратьевич, не обижайтесь: что заслужили, то и получаете. Читаю приказ № 8, в котором вам за прогулы объявляется строгий выговор, – и приказ был прочитан.

На этот раз Белопёров спокойно отнёсся к выговору.

Через пару дней во двор к директору привезли сено, солому и к вечеру привели на верёвке небольшую рыжую корову. Жена Елена Николаевна с ужасом смотрела на рогатое, лохматое животное.

– Вы дайте Зорьке кусочек хлеба, – посоветовал мужик, который привёл корову.

Эдик вынес из дома большой кусок хлеба. Мама робко протянула Зорьке хлеб. Та, вытянув шею, понюхала, осторожно взяла в рот и быстренько его съела.

– А теперь вы погладьте её, не бойтесь, – посоветовал колхозник.

Елена Николаевна робко дотронулась рукой до её спины, потом провела по морде и нежно погладила по чёрному тёплому носу. Коровушка вытянула длинный красный влажный язык и лизнула хозяйку в руку. Эдик и Наташа засмеялись.

– Вот вы и познакомились с Зорькой! – обрадовался мужик. – Эта корова вас полюбила. Не бойтесь – за верёвку заводите её в сарай.

Ситников потянул верёвку, и Зорька, повинуясь, спокойно вошла в сарай, подняв голову, обнюхала его все углы у потолка, развернулась и встала, как вкопанная.

– Всё! Корова вас признала как хозяев, будет вам послушна. В марте она отелится. Как кормить и поить её в интересном положении, узнаете у соседей. Сейчас дайте гостье душистое сено. Я могу спокойно удалиться, – сообщил мужик и ушёл.

Владимир Леонидович, его жена и дети разглядывали корову, и потом каждый трогал её за нос, а она старалась каждого лизнуть, вытянув длинный красный язык, отчего члены директорской семьи приходили в восторг. И они, разузнав у соседки, как за ней ухаживать, начали содержать бурёнку.

Грянули крещенские морозы, и разразилась эпидемия гриппа. Многие дети и педагоги болели. Учительница второго класса уехала в областной институт на курсы повышения квалификации. Были дни, когда директор и ещё две учительницы втроём проводили уроки одновременно на двух этажах в восьми классах, через пять минут, переходя по коридору из комнаты в комнату.

Поползли слухи о том, что в Вишнёвской районной школе ученики выпускного класса живут активной половой жизнью, и практически за каждой партой сидят муж и жена.

Техничка сообщила Ситникову о том, что в школе воруют дрова.

Стояли восемь длинных поленниц. В третьем ряду поверх сложенных дров злоумышленники положили дряхлые доски, прикрыли дровами, а из-под досок похитили поленья. В результате образовался пустой промежуток длиной метра четыре и высотой почти с человеческий рост. Следовательно, было украдено примерно три кубических метра топлива. Это обнаружилось, когда израсходовали переднюю и часть следующей поленницы. Возможно, такую же операцию проделали и с другими рядами дров.

В конце января директор с утра уехал в Вишнёвку, в райком партии, на семинар лекторов по международному положению. Возвращался он последним автобусом. Крепкий мороз. Начинались короткие сумерки. До Оглоблино 12 километров он отправился пешком между занесёнными снегом полями и лесами, по пустынной просёлочной дороге. Ему не повстречалась ни одна машина. В шесть вечера было уже совсем темно, и к тому же сильный встречный ветер продувал насквозь. Слева и справа смутно темнели запорошенные снегом деревья, кустарники и ещё чёрт знает что. Бывшему горожанину было неприятно. Кожаные перчатки не спасали рук от холода, хотя он нёс всего-навсего портфель. Замерзали лицо и коленки. Владимир Леонидович шагал и думал: «Если дойду до дома, то проживу очень долго». В половине девятого вечера он ввалился домой и, сбросив пальто на пол, прижался к тёплой печке.

Постепенно все в школе переболели гриппом, и учебный процесс вошёл в нормальный ритм. В восьмом классе организовали собрание, посвящённое встрече с тружениками колхоза. Перед детьми выступили агроном, заведующая фермой, почётный механизатор, главный инженер. Они говорили о престижности и необходимости работы в сельском хозяйстве. В ответном слове ученики пообещали, что летом будут помогать колхозникам; двое заверили, что из села не уедут и останутся работать в колхозе.

Удивил всех Юра Макаров. Он поднял руку. Учительница разрешила ему говорить. Мальчик, на сей раз опрятно одетый и чистый, вышел к доске. Классный руководитель с тревогой ожидала от него неприятной выходки. Юра, переступая с ноги на ногу, посматривал то на потолок, то на механизатора и заговорил:

– Я того, получаю двойки. Но теперь буду учиться хорошо и поступлю в сельскохозяйственный техникум на специальность электрика.

– Молодец, – похвалил его пожилой механизатор.

Все были приятно удивлены, а девчонкам Юра показался весьма симпатичным.

23 февраля, отметив День советской армии и военно-морского флота, Виктор Кондратьевич неделю пьянствовал, отсиживался дома. Наконец с опухшим лицом он пришёл в школу. Ситников советовался с Валентиной Михайловной, какое на него наложить взыскание, и предложил уволить с работы за систематические прогулы и аморальный образ жизни. Завуч, в который раз напомнила, что для увольнения необходимо согласие местного комитета. Он на такое не согласится, потому что приезжий директор рано или поздно уедет, а он, Белопёров, здесь останется и, несмотря на свои недостатки, будет справляться со своей работой. Например, где взять баяниста?

Владимир Леонидович ощутил одиночество и понял, что ему придётся самому принимать решение. Он долго размышлял и пришёл к выводу о том, что надо продолжать начатую линию по борьбе с нарушителями трудовой дисциплины. Поэтому, созвав педагогов, Ситников зачитал при них приказ № 10, в котором Белопёрову объявлялся строгий выговор с предупреждением об увольнении. Копии всех трёх приказов о наложении взыскания учителю истории и музыки были отосланы в районный отдел образования.

Неделю директор сочинял в районную газету статью, в которой напомнил простую истину: алкоголизм не привычка, а болезнь, губительная для нации. Он сообщал, что в колхозе большинство работников систематически употребляет алкоголь, и даже местный учитель Белопёров В. К. частенько прогуливает по причине длительного запоя. Директор отослал это послание заказным письмом в редакцию районной газеты.

Через неделю, вечером, когда Владимир Леонидович поужинал, зазвонил телефон. Руководитель школы отозвался. На другом конце линии связи мужчина заговорил: