Текст книги "Сапфир и шелк"

Аврора почувствовала, как кровь бьет в виски.

Маркиза посмотрела Авроре прямо в лицо.

– Послушайте меня, мисс Фолконет, и запомните мои слова. Я не советовала бы вам становиться женой моего внука. Если, конечно, вы желаете себе добра. Иначе всю жизнь будете об этом жалеть.

Аврора облизнула внезапно пересохшие губы и произнесла слова благодарности.

Она поднялась, чтобы уйти. Собаки тоже встали и проводили ее до дверей. Ей снова захотелось погладить их. Она протянула руку.

– Я же предупредила вас, что они кусаются, – с заметным раздражением напомнила маркиза.

Одна из собак подошла и лизнула пальцы Авроры. Другая подставила голову, желая, чтобы ее погладили.

Не говоря более ни слова, Аврора вышла из гостиной.

У Авроры глаза разбежались, когда она поднялась к себе, в спальню. Всюду были разложены платья, пеньюары, модные изделия из Франции.

– Я… я не понимаю. Откуда это все?

Диана улыбнулась:

– Пока ты навещала маркизу, твою комнату завалили подарками. Вот, возьми. – Она протянула Авроре письмо.

Письмо оказалось коротким.

– «Для моей прекрасной невесты. Николас», – прочитала Аврора. – Вот и все, что тут написано. Значит, это все от Николаса?

Диана кивнула:

– Николас попросил меня дать ему твои мерки и взял с меня слово ничего тебе не говорить. Он сам для тебя все это выбирал. Тут целое состояние!

Диана подошла к одной из коробок и, открыв ее, достала батистовую белую рубашку, бежевые бриджи, жилетку и куртку из отличного бархата цвета корицы.

– Он заказал портному сшить для тебя и это, – с улыбкой сообщила Диана.

Аврора с удовольствием разглядывала одежду для верховой езды. Слезы навернулись у нее на глаза. Так, значит, он все понял. Другие открыто возмущались ее «мужскими привычками», считали ее поведение вызывающим, скандальным. А Николас не имел ничего против того, чтобы она разъезжала по окрестностям, одетая, как мужчина.

– Ну что же, оставляю тебя наслаждаться сокровищами, – сказала Диана и вышла.

Аврора решила прежде всего примерить мужской костюм.

Одевшись, она подошла к зеркалу и радостно улыбнулась. Портной Николаса сотворил чудо.

Поправляя кружево на манжетах, Аврора думала, стоит ли говорить Николасу о разговоре с его бабушкой. Она решила, что не стоит. Ей не хотелось огорчать Николаса.

Раздумья Авроры были прерваны появлением горничной.

– Маркиз Силверблейд ожидает мадам в гостиной, – сообщила она.

Аврора поспешила вниз, чтобы поблагодарить маркиза за его щедрость.

Николас стоял у окна, сцепив руки за спиной.

Он повернулся и улыбнулся Авроре. Глаза его зажглись радостью.

– Вы выглядите весьма элегантно, – сказал он, слегка поклонившись. Потом подошел к Авроре и поцеловал ей руку.

– О, милорд! Какие великолепные наряды вы привезли!

– Боюсь, что кое-чего не хватает.

Аврора быстро перебрала в уме все подаренное.

– Да нет, милорд, для каждого случая у меня теперь есть новый наряд.

Николас улыбнулся озорной улыбкой и, склонившись к уху своей невесты, прошептал:

– Я не стал заказывать… панталоны.

Аврора отвернулась, чтобы он не видел, как она покраснела от смущения. Она слишком ясно вспомнила тот день, когда он повалил ее на кровать и стал ласкать так бесстыдно. Если бы не панталоны, она не осталась бы девственницей до свадьбы.

– Я купил для своей невесты столько красивых платьев, а она предпочла надеть бриджи, – сказал Николас, качая головой.

Аврора горячо поблагодарила его.

– И все же я прошу вас надеть платье, мисс Аврора, – серьезно произнес он. – Мы едем к моей матери.

К его матери… К этой затворнице, которая носит черную шелковую маску и не желает никого знать.

– К вашей матери?

Николас слегка улыбнулся.

– Нам предстоит пожениться. Она должна увидеться со своей невесткой до свадьбы, как вы полагаете?

– Э… конечно, – согласилась Аврора.

– И еще кое-что.

Аврора вопросительно взглянула на маркиза. Он быстро достал что-то из жилетного кармана.

– Чтобы помолвка была настоящей…

Аврора не успела понять, что произошло. У нее на пальце сиял перстень, краше которого она еще никогда не видела. Большой сапфир в резной золотой оправе.

– Как красиво! – воскликнула она, поднимая руку. Камень пылал голубоватым огнем, отражая солнечный свет своими гранями.

– Этот камень напоминает мне ваши глаза. – Николас наклонился и поцеловал ее руку. – Теперь наш договор скреплен печатью.

Его слова вдруг приобрели в сознании Авроры зловещий смысл. Ей показалось, что дверь, до сих пор открытая, с шумом захлопнулась. Кольцо превратилось в тяжелые кандалы. Оно должно было доказывать всем, что ей предстоит стать собственностью лорда Силверблейда. Еще одной вещью из многих и многих, принадлежащих ему. Да, Аврора будет его собственностью. Такой, как имение Силверблейд и любимый конь Гром.

Она знала, что он ждет от нее каких-то особенных слов благодарности. Но у нее хватило сил лишь пробормотать банальное: «Вы очень щедры, милорд».

– Моя будущая жена меньшего не заслуживает.

– Я в этом не уверена.

– Зато я уверен.

Отчего-то Авроре стадо неловко в его присутствии, и она торопливо произнесла:

– Если мне предстоит встретиться с вашей матерью, я должна переодеться. Вы меня извините…

– Конечно. Но…

Аврора убежала, не дав Николасу договорить.

Глава 11

Аврора чувствовала себя неуверенно. Она волновалась.

– Я хорошо выгляжу?

– Вы выглядите превосходно, – улыбнулся Николас.

Аврора несколько приободрилась. Вздохнув, она расправила плечи и кивнула Николасу, давая понять, что готова войти.

– Вы наверняка очень ей понравитесь, – сказал он и постучал в дверь.

Аврора в сомнении покачала головой.

– Добрый день, Роза, – без улыбки сказал Николас служанке, открывшей дверь. – Надеюсь, моя мать ждет нас?

После недолгого колебания Роза отступила на шаг и сообщила, что леди Мэри готова к приему гостей.

– Прекрасно, – ответил Николас. – Это все, что от тебя требуется, Роза. Теперь ты можешь идти к себе.

Роза ушла. У Авроры сложилось впечатление, что сделала она это с большой неохотой.

Однако думать о строптивой служанке было не время. Николас провел Аврору в великолепную комнату. Лепной потолок, стены, обитые дамасским шелком, ковер, дорогая мебель, картины, цветы в высоких вазах, источавшие нежный аромат, – все вызывало в ней восхищение.

Леди Мэри создала свой собственный красивый мир. Исключительно для себя. Мир, в котором было все, чего она желала. Мир, который она не намерена была покидать.

Маркиза сидела на кушетке в дальнем углу комнаты.

– Добрый день, мама, – сказал Николас. Он приблизился к маркизе и, склонившись, поцеловал протянутую руку.

Аврора чувствовала на себе холодный взгляд маркизы, взиравшей на нее из-под черной вуали.

– Пожалуйста, будь краток, Николас, – сказала она каким-то блеклым голосом. – Я сегодня слишком устала.

– Я хотел бы представить тебе мою невесту, мама.

Аврора заставила себя улыбнуться. Николас сделал ей знак подойти ближе. Аврора вложила свою руку в руку Николаса и подошла к леди Мэри. Она старалась скрыть досаду, вызванную очевидным отсутствием интереса этой женщины ко всему происходящему.

Николас известил ее о том, что намерен жениться, а она, его мать, вела себя так, будто ей было это абсолютно безразлично!

Аврора молча стояла перед своей будущей свекровью, отшельницей, избегающей общения со всем миром. Леди Мэри была довольно высокой и очень худой. Волосы ее, некогда черные, как у Николаса, уже совершенно поседели. Платье маркизы было из тех, что десять лет назад считались весьма модными. Из чего Аврора заключила, что маркиза не заказывает новых нарядов со дня смерти мужа.

– Это мисс Аврора Фолконет, – сказал Николас.

Аврора почтительно присела.

– Для меня высокая честь познакомиться с вами, миледи.

Маркиза опустила голову. Трудно было понять – она так устала, что не могла держать голову, или ей стало скучно. Но вдруг она снова выпрямилась и сказала:

– Аврора… Какое чудное имя.

Аврора улыбнулась, ободренная.

– Спасибо вам, миледи.

Она ждала еще чего-нибудь – рукопожатия, объятия… Но напрасно. Не было обычных для такого случая вопросов о семье, что всегда интересует женщину, когда сын представляет ей свою невесту.

Внезапно Аврора набралась храбрости и села рядом с леди Мэри на кушетку.

– Я счастлива, что ваш сын выбрал меня в жены, леди Мэри, – сказала она, душевно пожав руку матери Николаса. – Обещаю, что буду ему хорошей женой и вы сможете гордиться, называя меня своей дочерью.

– Я… я уверена, что так и будет, – растерянно пробормотала маркиза, не зная, как относиться к такому проявлению непосредственности.

Аврора, украдкой взглянув на Николаса, заметила в его глазах веселые огоньки. Он по достоинству оценил ее поступок.

Однако его тревожило, что матери может что-то не понравиться. Приступы раздражительности у нее бывали часто. Он решил, что им с Авророй следует побыстрее уйти, пока это не случилось.

– Не смеем больше беспокоить тебя, мама, – громко произнес Николас.

Аврора сразу же встала и подошла к нему.

– Да, я чувствую себя плохо и должна отдохнуть. Оставьте меня и позовите Розу, – попросила маркиза.

Николас сдержанно поклонился и сказал:

– Доброго дня, мама.

Покинув комнату матери, Аврора с облегчением вздохнула.

– Став хозяйкой Силверблейда, вы привыкнете понемногу к странностям моей матери.

– Как это печально.

Николас предложил Авроре прогуляться и навестить ее любимого щенка. Она с радостью согласилась.

Аврора шла рядом с Николасом и думала о том, что через три недели ей предстоит стать его женой, маркизой Силверблейд. И это огромное имение станет ее собственностью. Ей придется вести дом, принимать гостей, следить за тем, чтобы всего было в достатке. И самое главное, она навеки окажется связанной с человеком, который сейчас идет рядом с ней; ей придется делить с ним постель и рожать от него детей.

Внезапно эти изменения, которые произойдут в ее жизни, показались ей настолько глубокими и настолько важными, что у нее закружилась голова.

Словно издалека донесся до нее голос Николаса.

– Я… Прошу прощения.

Он снисходительно улыбнулся:

– Я спросил, говорили ли вы с моей матерью искренне?

– Вы о чем?

Николас ухмыльнулся, и глаза его весело сверкнули.

– Вы уже забыли, Аврора? Стыдитесь! Что вы обещали моей матери? Что она будет гордиться тем, что я выбрал в жены именно вас.

Аврора пожала плечами:

– Что еще я могла ей сказать, милорд? Что вы скомпрометировали меня и у меня не было выбора?

Николас рассмеялся и покачал головой:

– Мне не удалось вас умилостивить, не так ли?

Аврора улыбнулась ему озорной улыбкой.

– Если бы я не была такой стойкой, вы бы стали еще более несносным.

– Так вот каким вы меня видите – несносным.

– Да, надменным, себялюбивым…

Николас расхохотался.

– Я тоже о вас весьма высокого мнения, мисс Фолконет. Вы тоже несносны. Считаю вас упрямой, самонадеянной, дерзкой. Да, самое главное – дерзкой.

Аврора радостно кивнула, соглашаясь, и повторила:

– Да, самое главное – дерзкой.

Вдруг ее внимание привлекла статуя Приапа, видневшаяся из-за деревьев. Николас, заметив, куда обращен взгляд Авроры, снова хотел увести ее подальше, но на сей раз у него это не получилось.

– Что там за статуя? – спросила Аврора. – Я прежде никогда ее не видела.

И, не дожидаясь ответа, она направилась к саду Эрота.

Николас ругал себя на чем свет стоит. Подойдя к Авроре, он увидел, что она сердито поджала губы.

– Ужасно, – сказала Аврора.

Под осуждающим взглядом Николас чувствовал себя нашкодившим мальчишкой, а не взрослым мужчиной. Хотя он имел право вкушать от плотских наслаждений и знал толк в самых утонченных удовольствиях. Однако до сих пор никто не заставлял его испытывать подобное смущение. И уж тем более он не ожидал такого от девочки, почти ребенка, какой в его глазах была Аврора. Впервые за много лет Николасу стало стыдно за себя и свои привычки. Это чувство оказалось весьма неприятным.

Ну что ж, решил он, настало время преподать ей урок.

– Вы находите эту скульптуру непристойной, дорогая? – с укором в голосе спросил Николас. – А между тем это произведение искусства. Приап – древнегреческий бог. Я привез эту скульптуру из Рима несколько лет назад, когда путешествовал по Европе. И установил здесь, чтобы злить соседей и развлекать друзей.

– И как Приап послужил этой цели?

– Вполне успешно.

Аврора подняла глаза на своего будущего мужа.

– Николас, вы можете сделать мне одолжение?

– Если это в моих силах.

– Уберите отсюда эту статую.

При иных обстоятельствах Николас не смог бы ей ни в чем отказать. Тем более что она смотрела на него с такой мольбой. Но сейчас Аврора заставила его испытать стыд. У него появилось желание сделать ей назло. Пусть почувствует себя уязвленной.

– Мне неприятно слышать ваше требование, Аврора. И, знаете, мне нравится эта статуя, – сказал Николас, чувствуя, что слова его звучат фальшиво. – Приап – такая же неотъемлемая часть Силверблейда, как главный дом или китайская пагода. Скоро вы привыкнете к его присутствию. А если нет – вы легко избавите себя от оскорбительного для ваших глаз зрелища, если будете обходить Приапа стороной.

– Так, значит, вы не станете убирать этого урода? – сердито спросила Аврора.

– Нет, – твердо ответил Николас. – А теперь мы пойдем к щенкам. Там вам будет приятнее, чем возле Приапа.

Аврора была уверена, что Николас уступит. Он, казалось, готов был с удовольствием выполнить любое ее желание. Он подарил ей кольцо с сапфиром, самую модную одежду… Он представил ее своей матери.

– Почему вы упрямитесь? – спросила Аврора. – Я ведь всего лишь прошу вас убрать эту дурацкую статую!

– А я не желаю ее убирать! И не будем больше об этом.

Теперь Аврора все поняла. Слишком хорошо поняла. Она обошла Николаса кругом, пронизывая его взглядом. В глазах горело синее пламя.

– Конечно. Вы – великий лорд Силверблейд. Ваши желания, ваши прихоти должны неукоснительно выполняться. Вы – эгоист, вы чудовище! Вы – монстр!

– Монстр? Позвольте с вами не согласиться. Я – хозяин. Я – господин. Ваш будущий господин, Аврора. И чем скорее вы осознаете этот непреложный факт и научитесь жить с этим пониманием, тем более счастливой будет жизнь для нас обоих.

У Авроры рука зачесалась от желания ударить его по щеке. Но его глаза сказали: «Не смейте!» Аврора не стала делать того, о чем могла бы пожалеть потом.

Они стояли друг перед другом, насупившись и глядя исподлобья, словно два боевых петуха. Каждый ждал от соперника первого шага.

Первым высказался Николас.

– Ну как? – спросил он. – Кому из нас выпадет больше счастья? Эгоистичному чудовищу, то есть мне, или лорду Овертону?

Аврора прикусила губу, борясь с подступившими слезами.

– Вы знаете, что я не хочу возвращаться к лорду Овертону, – тихо сказала она.

Николас без улыбки кивнул.

– Мудрый выбор, моя дорогая. А теперь пойдем смотреть щенков, – добавил он, удивив Аврору нежностью и искренностью тона, и протянул ей руку.

Аврора почла за лучшее принять условие Николаса.

Позже, когда Николас сидел напротив Авроры в карете, провожая ее в Овертон-Мэнор, он с тревогой замечал пробегавшую по ее плечам дрожь. Ему пришлось употребить всю свою волю на то, чтобы не подсесть к ней и не заключить в объятия. Он не хотел быть с ней грубым или жестоким. Но она сама спровоцировала его на это. Как расценить ее поступок? Подвела его к статуе, заставила испытать стыд, выдвинула требование… Но и сейчас она продолжала его провоцировать. Голова откинута назад, на спинку сиденья, маленькая грудь едва не выскакивает из лифа с глубоким декольте. Николас заставил себя отвести от нее взгляд и смотреть на ее лицо. Ее чарующие голубые глаза были обращены к окну, ресницы полуопущены. Она сидела в глубоком раздумье.

Николас гадал, о чем же она сейчас думает. Наверное, не о зеленых полях и пятнистых коровах. Ему очень захотелось спросить ее об этом. И, более того, он был бы польщен, если бы узнал, что он сам отчасти является предметом ее дум. Но Николас слишком хорошо понимал, что с ним она не станет делиться сокровенным. Оскорбленные чувства и неприязнь – то, что осталось после их стычки. Наверное, это еще долго будет мешать им в общении. Сегодня между ними возникла стена, которую не так легко будет разрушить.

Николас переменил положение и сложил на груди руки. Впрочем, не стоит придавать их ссоре слишком большое значение. Николас хорошо разбирался в женщинах. Аврора вскоре забудет этот досадный эпизод. Женщины, которые быстро вспыхивают, столь же быстро остывают, отходят и прощают.

И, словно для проверки своих знаний, он улыбнулся ей и подмигнул. Вскоре, еще до того как карета достигла ворот Овертон-Мэнор, Аврора уже весело и беззаботно смеялась над его шутками и добродушным подтруниванием.

Утром Аврора проснулась с ощущением тревоги. Сердце билось о ребра, словно птица о железные прутья клетки.

Она села и обхватила себя за плечи, вздрагивая и шевеля губами.

– Все будет хорошо, все будет хорошо, – шептала она, чтобы успокоиться и немного взбодриться.

Снова упав на подушки, она в который раз спрашивала себя, правильно ли поступает, не совершает ли роковую ошибку, вверяя лорду Силверблейду свою судьбу. Сможет ли он наполнить ее жизнь счастьем, которого она была лишена и о котором мечтала? Потом Аврора собралась с духом и позвонила Саре, чтобы та помогла ей одеться.

Днем в церкви она не сразу ответила священнику – чуть помедлила, прежде чем сказать «да». Возможно, Николас это заметил. Он стоял рядом с ней спокойный, элегантный. И, как ей показалось, такой большой… А она в своем белоснежном наряде была похожа на легкое облачко, чудом попавшее под своды церкви.

Священник объявил их мужем и женой.

Николас находился в приподнятом настроении. Он шутил, смеялся. А Аврора за весь путь не проронила ни слова. Забившись в дальний угол кареты, она тоскливо смотрела в окно, напоминая ему одну из канареек леди Вивьен.

Но он не мог злиться на свою молодую жену: понимал, в каком она состоянии… В конце концов, он чуть ли не силой заставил ее выйти за него замуж.

– Знаешь, тебе не нужно сейчас меня любить. У нас вся жизнь впереди, – неожиданно тихо сказал Николас.

Аврора вздрогнула и повернулась к нему.

– Я… я еще не могу поверить, что вышла замуж, – пробормотала она и опустила глаза. – Я никогда не думала, что выйду замуж.

Николас лукаво усмехнулся:

– Будет тебе хитрить! Все девушки мечтают об этом.

Аврора покачала головой и вздохнула. Она призналась Николасу в том, что хотела остаться девушкой и жить с отцом. И ухаживать за ним, когда он состарится. Готовилась взять на себя заботу об усадьбе.

При воспоминании об отце на глаза Авроры навернулись слезы, но она поспешила смахнуть их платком.

– Хотел бы я, чтобы твой отец был жив сегодня. Он отвел бы тебя под венец. А Тим был бы моим шафером.

Аврора улыбнулась сквозь слезы.

– Я тоже хотела бы, чтобы они были рядом.

Николас нагнулся к ней и взял ее руку в свои.

– Рори, – начал он серьезно и нежно, – я знаю, что наш брак заключен не по любви. Но ни ты, ни я – мы сейчас ничего не сможем с этим поделать. Мы должны извлечь лучшее из того, что дает нам судьба. Ты понимаешь? – добавил он, заглядывая в ее глаза.

Она согласно кивнула. Но Николас знал, что убедить ее ни в чем не удалось.

Николас поцеловал ей руку и тоном заговорщика прошептал:

– Если ты улыбнешься, я тебе кое-что скажу.

Аврора не смогла сдержать улыбку. Хотя глаза ее заблестели от слез.

Николас удовлетворенно кивнул и произнес:

– В усадьбе тебя ждет сюрприз, моя дорогая.

– Сюрприз? – с тревогой переспросила Аврора.

– Приятный, – добавил Николас.

Когда карета въехала в парк, Аврора привстала и принялась нервно смотреть по сторонам. Только теперь Николас догадался, в чем причина ее тревоги, и мысленно отругал себя за глупость.

Теперь он понял, как ее успокоить.

Откинувшись на сиденье, он сказал:

– Аврора, я предлагаю устроить состязание.

Аврора встрепенулась. Кажется, он сумел ее заинтересовать.

– Что за состязание?

– Не ты ли прежде хвалилась, что стреляешь не хуже любого мужчины?

– Да, стрелять я умею, – ответила Аврора.

– Отлично. Есть возможность проверить это. Так ли ты хороша, как хочешь казаться. Награда за победу будет очень высокой.

– И с кем я должна буду состязаться?

– Со мной.

Аврора смотрела на Николаса со смешанным чувством сомнения и опаски. Кажется, она начала догадываться о его замысле.

– Что же будет наградой?

Николас театрально приподнял руки и торжественно сообщил:

– Ты, моя дорогая.

У Авроры зашевелились губы, но голоса не было. Наконец она сумела выдавить из себя:

– Я? Не понимаю.

– Очень просто, честное слово. Если ты выиграешь наш маленький турнир, то получишь право не пускать меня в свою спальню целый месяц или даже год – сколько пожелаешь. – Николас засмеялся и нежнейшим голосом добавил: – Но если ты проиграешь, будешь спать со мной, когда я того пожелаю. И начнем мы с первой брачной ночи. – Он насмешливо приподнял брови. – Ну что, интересное состязание?

– А вы как считаете, милорд? – с вызовом спросила Аврора. – Я знаю, что вы – достойный соперник.

Николас пожал плечами:

– Не хочешь соревноваться со мной? Но ты же сама утверждала, что стреляешь не хуже любого мужчины. Джентльмен, по крайней мере из тех, с кем я знаком, не стал бы колебаться, отстаивая собственную правоту. Даже если соперник весьма и весьма силен.

Николас сознательно дразнил ее, задевая самые чувствительные струны. Он знал, что у нее ничуть не слабее чувство собственного достоинства, чем у любого из мужчин.

– А если я не соглашусь на ваше предложение? – не унималась Аврора.

– Тогда вы, миледи, проведете свою свадебную ночь с мужем, как и положено. – Николас помолчал. – Но я по крайней мере даю тебе шанс. Можешь отложить исполнение супружеского долга на любой срок. Пока не изменишь своего отношения к браку.

– Я принимаю условия, – решительно заявила Аврора.

– Я так и думал. Начнем состязаться в стрельбе? Или, быть может, миледи предпочтет шпаги?

Аврора улыбнулась:

– Пистолеты вполне меня устроят.

Николас усмехнулся:

– Разумный выбор. – Наклонившись вперед, он протянул ей ладонь. – Ударим по рукам.

В это время карета подъехала к дому.

Полчаса спустя, когда слуги познакомились с новой хозяйкой, Аврора переоделась, сменив свадебное платье на бриджи и рубаху. Она встретилась с Николасом на поляне за садом.

– Лучший из четырех? – предложил Николас, зарядив пистолеты.

– Согласна, но, если возникнет спор, пятый выстрел будет решающим.

– Хорошо, – ответил Николас. – Даме – право стрелять первой.

Аврора заставила себя забыть обо всем и сосредоточиться на мишени. Если она позволит себе думать о поражении, так оно и выйдет.

Она подняла пистолет и выстрелила. Когда развеялся дым, настала очередь Николаса. Потом обоим пришлось подождать. Слуга должен был объявить результат.

– Первый выстрел за лордом Силверблейдом! – раздался голос с другого конца поляны.

Аврора не обратила внимания на ухмылку мужа и выстрелила во второй раз. Так хорошо она еще никогда не стреляла, но, увы, и этот выстрел оказался недостаточно хорош. Николас вновь победил.

Аврора пропустила мимо ушей его подтрунивание.

К радости ее, третий выстрел оказался за ней, и уверенность в своих силах вернулась к ней мгновенно. Последний выстрел был решающим, и она не могла позволить себе расслабиться. Слишком многое было поставлено на карту.

После того как каждый из них выстрелил, оба с волнением стали ждать результата.

– Четвертый выстрел за леди!

Николас нахмурился:

– Если бы я знал, что вы так хорошо стреляете, мадам, я бы настоял на шпагах.

– Благодарю за комплимент. Но у нас еще по выстрелу, – ответила Аврора, перезаряжая оружие.

Когда оба были готовы, Аврора прицелилась и выстрелила. Николас сделал то же самое. Затем оба смотрели, как слуга берет в руки мишень и рассматривает ее. Он повернулся к ним. Аврора затаила дыхание.

– Последний выстрел за…

Аврора зажмурилась и начала молиться.

– За лордом Силверблейдом!

Николас, не сказав ни слова и даже не взглянув в сторону соперницы, пересек поляну, сорвал с дерева мишень и пошел назад, продолжая рассматривать ее.

– Хоть ты и проиграла, но ненамного, – сказал он. – Вот, взгляни.

Аврора посмотрела на мишень. Пуля Николаса пробила ее буквально на волосок ближе к центру. Однако доказательство того, что она была очень близка к победе, не улучшило настроения Авроры. Итак, ей все же предстоит лечь с ним в постель этой ночью.

Стараясь не показывать разочарования, Аврора вскинула голову, принимая поражение с достоинством, как настоящий мужчина.

– Поздравляю, милорд, – сказала она.

У Николаса глаза округлились от удивления. Он ждал, что она расплачется, что найдет тысячи оправданий своему поражению. Потом будет просить его изменить условия. Но она не стала этого делать. Она приняла поражение с достоинством. Пожалуй, многие из его знакомых выглядели бы хуже, окажись они на ее месте.

Николас поклонился.

– А вы, мадам, самый достойный соперник.

Аврора приняла комплимент, вежливо кивнув. Кажется, она осталась довольна его оценкой. Но он видел, как ее глаза снова наполняются страхом.

– Пойдем со мной. У меня есть что тебе показать, – сказал Николас, загадочно улыбаясь.

Аврора молча пошла за ним. Оказалось, он ведет ее к конюшне. Аврора сразу оживилась. Больше всего ей сейчас хотелось оседлать коня и помчаться как ветер, выбросив из головы все мрачные мысли.

– Теперь ты можешь кататься на любой лошади из моей конюшни.

– Даже на Громе?

– Даже на Громе. Но недавно я купил для тебя другого коня. Думаю, о Громе ты сама скоро забудешь.

– Сомневаюсь, – улыбнулась Аврора.

Но вот она увидела нового коня в конюшне Николаса, и лицо ее осветилось радостью.

– Огонек!

Жеребец встрепенулся и, повернув голову, уставился своими карими влажными глазами на Аврору. Он приветливо заржал и подошел. И ткнулся мордой в протянутые к нему ладони. Она нежно погладила его.

– Милый мой мальчик, – заворковала Аврора. Затем она повернулась к Николасу. – Зачем в гриве Огонька эти белые и серебряные ленточки?

Николас хитро усмехнулся:

– Конюхи так и не смогли его завернуть, как подарок. Я велел им вплести в гриву ленточки. Ведь Огонек – мой свадебный подарок…

– Теперь он мой? – все еще не веря своему счастью, спросила Аврора.

Николас кивнул.

К его удивлению, она вдруг закрыла лицо руками и расплакалась.

Николас подумал, что она отказывается от его подарка.

– Прости, – сдержанно произнес он. – Я купил его у лорда Овертона за… за весьма большие деньги. Хотел сделать тебе приятное.

– Но… но это, – бормотала Аврора, – это самый замечательный подарок, который я когда-либо получала.

Внезапно она кинулась к Николасу, обвила его шею руками и поцеловала в щеку.

– Спасибо! Никто не делал мне таких чудных подарков.

Николас улыбнулся. Как это на нее похоже. Коню радуется больше, чем кольцу с сапфиром. Но иного от нее он и не ждал.

– Пожалуйста, – пробормотал Николас смущенно.

Ее объятия вдруг растрогали его. И даже вызвали чувство совсем иного свойства. Он слишком остро почувствовал, как ее грудь прижимается к его груди. Ее руки, ее дыхание слишком волновали его. Стараясь овладеть собой, Николас мягко, но решительно отстранился. Он не собирался заявлять свои права на нее до ночи. Впереди оставалось еще довольно много времени.

– Хочешь покататься? – спросил он. – Ты ведь многого еще не видела в поместье.

У Авроры глаза загорелись радостью.

– С удовольствием! Может, мы пустим Огонька и Грома рядом? Посмотрим, кто из них быстрее?

– Это же жеребцы, – ответил Николас, – боюсь, начнут драться друг с другом, а не состязаться в прыти..

Аврора покачала головой:

– Если я велю им вести себя прилично, у нас с ними не возникнет никаких сложностей.

Она наклонилась и прошептала что-то на ухо своему Огоньку. Жеребец мгновенно затих и, что самое удивительное, прислушался. Взгляд его стал мягче, и Николасу показалось, что он даже кивнул в знак понимания. Затем тихонько заржал, как будто что-то ответил.

Аврора улыбнулась:

– Он меня понял. Будет послушным.

Николас дал знак, чтобы седлали коней. С удивлением он наблюдал, как Аврора по-своему договорилась с Громом.

Все вышло именно так, как она обещала. Оба коня были послушными, как младенцы.

Николасу хотелось спросить свою жену, что она собирается нашептать на ухо ему, чтобы сделать таким же ручным.

Николас посмотрел на часы, стоящие на каминной полке. Наступила его первая брачная ночь.

Он еще раз огляделся, чтобы удостовериться в том, что все сделано как положено. Окна были закрыты тяжелыми портьерами. В камине весело плясал огонь. Горели свечи в двух серебряных канделябрах.

Николас надел черный бархатный халат и взглянул на закрытую дверь, разделявшую супружеские спальни. Неужели Аврора откажется спать с ним? Николас желал ее, но при этом не хотел обидеть.

Он заметил, что рука его слегка дрожала, когда он осторожно постучал в дверь. Что ждет его за дверью? Быть может, жена забьется в угол и закричит, едва он к ней приблизится? Николас невольно улыбнулся.

Как только он постучал, дверь распахнулась. Значит, Аврора ждала его.

Аврора, теперь его жена, стояла в дверном проеме, прямая. и тонкая, словно натянутая струна, с выражением решимости на лице. Николасу вдруг пришло на ум сравнение с картиной, однажды увиденной им в Риме. Там были изображены христианские мученики, обреченные на растерзание львами. Вот и она стояла с таким видом, будто решила принести себя в жертву его похоти.

Николас захотел подойти и приласкать ее. Успокоить. Так, как он успокаивал бы ребенка. Но он подавил это желание. Он знал, что если сегодня станет обращаться с ней как с ребенком, она усвоит это и в их браке всегда останется ребенком, неспособным отвечать за свои поступки. Нет, сегодня она должна была стать женщиной.

Николас заглянул в ее глаза.

– Ты очень красивая, – сказал он.

Аврора стояла в ночной рубашке. Ткань была такой тонкой, что казалось, она соткана из лунных лучей. Были видны красивые плечи и маленькие груди, живот и длинные стройные ноги.

– Пойдем, – прошептал Николас.

Аврора сделала шаг и остановилась. Ее взгляд устремился к картине на потолке.

– Что это? – спросила она.

– Похищение сабинянок, – спокойно ответил Николас.

Чтобы скрыть смущение, Аврора быстро спросила:

– Как ты можешь спать с этим над головой!

– Человек ко всему привыкает. Я даже дал имя каждому из участников этой драмы.

Аврора чуть-чуть улыбнулась.

– Вот тот толстяк, что тащит двух женщин, был назван мной Морисом, а вот тот тощий, что никак не может уговорить вон ту девицу справа, – его зовут Харви.

Аврора рассмеялась.

– А кто тот мрачный уродливый тип возле херувимчика?

– Конечно же, Овертон.

Аврора недоверчиво взглянула на мужа.