Текст книги "Сапфир и шелк"

– Вы шутите.

– Почему? Не кажется ли тебе, что это имя подходит тому малому? Ведь он, как и лорд Овертон, весьма озабочен своей внешностью.

Аврора захихикала.

– Если бы лорд Овертон услышал ваши слова, он бы воспринял это как оскорбление и вызвал бы вас на дуэль.

– Смею сказать, пистолеты пришлось бы готовить на двоих, а кофе – лишь на одного.

Шутливый тон помог снять напряжение. Аврора села в кресло у камина и начала пить из бокала вино.

Николас подошел к ней и обнял за плечи.

– Можно я выпью все? – спросила она.

Николас понимал душевное состояние Авроры. Но заниматься любовью с пьяной женщиной не входило в его намерения. Аврора должна была ясно сознавать, что происходит. Эта ночь должна стать памятной и для нее тоже. Он строго взглянул на нее и отрицательно покачал головой.

Николас был согласен не торопить события. Он был очарован своей женой. Она расслабилась в кресле и некоторое время глядела на огонь в камине. Николас погладил ее по голове, наслаждаясь мягкостью ее волос. Она не вздрогнула и не отстранилась. Тогда он провел рукой по ее щеке, чувствуя, как растет в нем желание.

Время пришло.

Он обошел ее кресло и встал перед ней. С улыбкой он протянул ей руку:

– Иди ко мне.

Аврора замерла. Мгновение, которого она ждала с тревогой, наступило. Она обвела глазами комнату, ища орудия его извращенной страсти, о которых когда-то услышала.

– Что ты ищешь, Аврора? – удивленно спросил Николас. – Думаешь, как тебе от меня сбежать? Уверяю, такой возможности у тебя нет.

Вино развязало ей язык, и она выпалила напрямик:

– Я ищу березовые розги.

Николас расхохотался так, что стены задрожали.

– С какой стати я должен держать розги в спальне?

Но голос его постепенно становился все тише, а глаза превратились в серые щелки. Причина ее непонятного страха становилась более чем ясной.

Он опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои.

– Аврора, я не собираюсь тебя обидеть.

Аврора проглотила стоявший в горле комок и с трудом выдавила:

– Ночью во время бала я подслушала один разговор.

– Ты скажешь мне, что это были за люди? О чем именно они говорили?

Аврора пересказала разговор во всех подробностях. Николас вдруг вскочил на ноги и бросился к камину. Он припал лбом к каминной полке, стараясь совладать с гневом.

– Если бы только знать, кто это! Я бы вызвал их на дуэль!

Аврора чуть не расплакалась от радости.

– Ты хочешь сказать, что не?..

Николас подошел к Авроре и прижал ее к сердцу.

– Милая моя, сладкая! Глупышка моя! Может, я и повеса, но женщин не бью и не беру их силой. И уж конечно, не собираю у себя в спальне зрителей!

Аврора прижалась пылающими щеками к мягкому бархату его халата.

У себя над головой она слышала его тихий шепот:

– Я обижал тебя прежде тем, что целовал?

Аврора покачала головой.

– Я тебе когда-нибудь делал больно?

– Н-нет.

– Тогда ты должна знать, что я и сегодня тебя не обижу. Даю слово джентльмена.

Аврора вздохнула. Как она могла поверить в гнусные сплетни о человеке, который столько для нее сделал?

– Пожалуйста, прости меня, Николас, – прошептала она. – Я была такой глупой. Я должна была бы догадаться, что эти люди просто злословят. Что за этим ничего не стоит.

Он приподнял ее лицо за подбородок – так, чтобы она могла посмотреть на него.

– Я могу понять, почему ты им поверила. Видит Бог, я этого заслужил. Но я хотел бы, чтобы ты мне доверяла.

– Я доверяю тебе, – прошептала она.

– Тогда позволь доказать тебе, что я не чудовище.

Аврора стояла, положив руки ему на плечи. Она смотрела прямо ему в лицо. В глазах его более не было ни холода, ни насмешки. Они светились нежностью.

Она дотронулась рукой до его гладкой щеки. Он коснулся губами ее губ.

– Я твой, дорогая. Только твой.

Аврора, вероятно, почувствовав решимость, провела ладонью по его мускулистой груди, покрытой завитками мягких волос. Николас застонал от восторга. Аврора развязала пояс халата, потянула его с плеч.

Он стоял перед ней обнаженный.

Удивительно, но она не чувствовала смущения. Возможно, потому, что уже видела его почти нагим при первой их встрече, возле летнего домика. Сейчас она могла думать лишь о том, как он хорош собой, как силен и необуздан, какая у него гладкая бронзовая кожа. Она пробежала пальцами по его плечам и замерла, заметив шрам на груди.

– Откуда это у тебя? – прошептала она.

– Дуэль на шпагах, когда я был примерно в твоем возрасте.

Пальцы ее продолжили исследование его тела, она провела ладонями вдоль ребер и опустилась ниже, к талии, остановившись у еще одного шрама.

– А этот?

– Дуэль на пистолетах годом позже. Мне нужно было попрактиковаться.

Аврора удивленно покачала головой.

– А теперь дай мне узнать тебя, – сказал Николас и стянул с нее рубашку.

Аврора стояла перед ним обнаженная. Он подхватил ее на руки и понес на брачное ложе.

Вначале он просто прижимал ее к своему телу и гладил, нашептывая на ухо всякие нежности. Почувствовав, что Аврора расслабилась, он начал целовать ее – медленно, с чувством. Лоб, глаза, рот, шею…

Она едва не задохнулась, когда он начал языком ласкать ее грудь.

– Позволь мне доставить тебе удовольствие, – сказал Николас так же, как когда-то в Лондоне.

Воспоминание о том дне заставило Аврору вздрогнуть от предчувствия наслаждения.

Он потянул губами один из ее розовых сосков, затем другой, всякий раз втягивая с большей силой. Аврору захлестнуло желание. Все следы девичьей застенчивости куда-то пропали, и она застонала от удовольствия…

Николас становился смелее. Его руки и губы опускались по ее мягкому животу. Она вздрогнула. Он продолжал свои сводящие с ума ласки. Бедра ее раздвинулись.

Охваченная страстью, Аврора словно издалека слышала голос и не узнавала его. Она требовала новых ласк, говорила, где нужно ее трогать – там и здесь, сильнее, еще сильнее. Незнакомые ощущения затопили ее, и она не смогла сдержать крика. Это привело Николаса в восторг. Его ласки разбудили в ней дикое существо, вызвали сладострастие.

Наконец Николас лег на нее и шепнул:

– Я сделаю тебе больно только один раз, моя Рора. И больше никогда.

Но Аврора так жаждала принадлежать ему, что едва почувствовала боль. Эта боль тут же прошла, сменившись удовольствием – все нараставшим удовольствием, в котором растворялась прежняя Аврора и рождалась новая…

Перед тем как уснуть, она шепнула ему на ухо:

– Я рада, что проиграла в состязании.

Он засмеялся.

– Милая, я тоже рад!

Несколько дней Аврора и Николас почти не вылезали из постели.

– Тебе еще многому надо научиться, моя очаровательная женушка, – говорил он прежде, чем преподать ей очередной урок страсти.

Под руководством Николаса Аврора училась, как дарить мужчине наслаждение. Она почувствовала свою власть над ним, власть женщины. Теперь она знала, как с помощью пальцев, губ и языка покорять надменного мужа, доводить его до состояния, когда он начинал стонать» извиваться и просить ее прекратить эту изощренную пытку. Николас открывался ей со стороны, о существовании которой Аврора даже не подозревала.

Ни горничная, ни слуга не смели мешать им. Во время завтрака или ужина поднос с едой приносили и ставили в гостиной.

Когда Аврора и Николас наконец вернулись к обычной жизни, она чувствовала себя так, будто была его возлюбленной уже целый год.

Глава 12

Аврора стояла перед зеркалом, решая, какой из многих красивых нарядов сегодня надеть. Но при этом она то и дело посматривала в сторону закрытой двери, разделявшей спальни ее и мужа. Ей приходилось бороться с искушением нырнуть в его постель.

Она попросила горничную помочь ей одеться. Несколько дней Аврора и Николас не покидали спальню. Пора было заняться делами. У него хватало обязанностей по управлению поместьем, а у нее – по хозяйству. Кроме того, как он шепнул ей на ухо перед тем, как она с неохотой поднялась с постели и направилась к себе, ночь наступит довольно скоро.

Аврора налила себе в чашку горячего шоколада и подошла к высокому окну, выходящему на лужайку и парк за ней. Покачав головой, она рассмеялась. Какой же глупой девчонкой она была, опасаясь заниматься любовью с Николасом. Ни одна женщина не могла бы пожелать более внимательного, более нежного и мудрого любовника.

Но по мере того как шоколада в чашке становилось меньше, все новые и новые мысли приходили ей в голову – словно тучки, набегавшие на ясный небосклон. Пока они лежали в объятиях друг друга, пока они были в постели, Аврора чувствовала, будто всю жизнь знала этого человека. Но при свете дня она задавалась вопросом: тот ли он человек, каким она его представляет, и не будет ли ей трудно понять его и принять в иной ипостаси? Не только любовником.

Стук в дверь напомнил Авроре о том, что жизнь ждет от нее ответственности и самостоятельности в принятии решений. Она поставила чашку на столик и пошла открывать горничной.

После завтрака Николас отправился поговорить с управляющим, так что Аврора оказалась предоставлена самой себе. Она решила, что необходимо навестить свекровь.

Роза встретила ее с хмурым видом.

Аврора улыбнулась:

– Добрый день, Роза. Я хотела бы повидаться с леди Мэри.

– Боюсь, что это невозможно, мадам, – ответила горничная. – У леди мигрень, и она не хочет, чтобы ее беспокоили.

– Мне очень жаль, – сказала Аврора. – Тогда я зайду к ней завтра.

– Леди, вероятно, не успеет выздороветь к этому времени.

Аврора посмотрела горничной прямо в глаза.

– В таком случае я приду послезавтра. Я буду приходить каждый день. Когда-нибудь леди почувствует себя достаточно хорошо, чтобы меня принять.

Черные глаза Розы злобно блеснули. Но она покорно опустила голову и сказала:

– Я передам мадам ваши слова.

– Спасибо, Роза.

Аврора пришла навестить леди Мэри на следующий день. Роза, хоть и неохотно, пропустила ее.

– Добрый день, леди Мэри. – Аврора улыбнулась, глядя на мать Николаса. – Мне жаль, что вам так долго нездоровилось. Надеюсь, сейчас вы чувствуете себя получше?

– Спасибо, – ответила леди Мэри. – Сегодня я чувствую себя гораздо лучше.

Аврора подождала. Продолжения не последовало.

«Можешь вести себя так, как считаешь нужным. А я буду играть в свою игру», – сказала себе Аврора.

– Поскольку вы не смогли присутствовать на свадьбе, – защебетала Аврора, – я подумала, что вам будет интересно послушать, как все происходило. – Не дав леди Мэри отклонить предложение, она затараторила: – Николас получил специальное разрешение, и свадьба происходила в Овертон-Мэнор. Церемония была довольно скромная, в присутствии всего тридцати гостей и…

Аврора трещала без умолку, в подробностях описывая украшение зала и наряды гостей, перечисляя, какие они с Николасом получили подарки… Все это время она наблюдала за своей свекровью. Выражение глубочайшего безразличия и смертельной скуки не покидало лица леди Мэри. И это не могло не беспокоить Аврору.

Наконец она поднялась из кресла и поклонилась:

– Я не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством. Всего вам доброго, леди Мэри. Простите, если утомила вас.

Аврора вышла с таким чувством, будто целый час пыталась проломить лбом каменную стену.

Несколькими часами позже Николас был немало поражен, тем, что мать прислала за ним. Он спрашивал себя: что могло вызвать перемену в ее поведении?

Николас поспешил отыскать Аврору. Он увидел ее в гостиной.

– Со мной случилось нечто весьма интересное.

Аврора с интересом взглянула на него:

– И что же это?

– Мать пригласила меня сегодня в свои покои.

– И что вас так удивило?

С горькой усмешкой Николас сообщил Авроре о том, что никогда прежде мать не звала его к себе.

– Она также высказала мне свою просьбу.

– В чем она состояла?

– Заказать твой миниатюрный портрет. – Николас достал из кармана маленький сверток. – А тебе она просила передать это.

Аврора вскрикнула от радости и восхищения. В руках у нее была изящная золотая брошь с камеей.

– Это свадебный подарок моей матери. Тебе, Аврора, – сказал Николас. – Я знаю, что эту вещицу маме подарил мой отец вскоре после их свадьбы. Удивляюсь, как это она решилась расстаться с ней.

– Тогда этот подарок особенно ценен. Я не променяю эту брошь ни на какие сокровища, – сказала Аврора.

Николас приподнял за подбородок ее лицо и посмотрел ей в глаза.

– Спасибо за то, что была так добра к моей матери, – прошептал он и, наклонившись, поцеловал ее.

Николас почувствовал, как желание охватывает его, несмотря на все усилия сохранять сдержанность. Аврора была такой милой, такой соблазнительной. Она не пыталась отстраниться, не боялась того, что слуги могут застать их. Напротив, подалась навстречу всем телом, показывая, что хочет его не меньше, чем он хочет ее.

Руки его скользнули в вырез платья. Пальцы гладили нежную кожу, ласкали твердые соски… Аврора замерла и тихо застонала, но не остановила его.

Николас вдруг сам отстранился.

– Думаю, нам пора бежать в мою спальню, мадам, – сказал он хриплым от страсти голосом. – Не то я возьму вас прямо здесь.

Аврора ответила улыбкой и положила руку ему на ладонь.

– Это было бы чертовски неудобно, милорд.

– В самом деле, чертовски неудобно, – со смехом согласился он.

На следующее утро Аврора вновь пришла с визитом к леди Мэри.

– У госпожи приступ мигрени, – решительным тоном заявила Роза. – Но она увидится с вами, если вы согласитесь поговорить с ней через ширму.

– Конечно, – согласилась Аврора, удивленная и немного встревоженная необычным требованием.

Она последовала за горничной через гостиную в спальню. Эта комната была обставлена строго и сильно отличалась от нарядной гостиной. Белые стены делали ее холодной, неуютной, похожей на монашескую келью: кровать, умывальник и туалетный столик – и все. Не было обязательного комода со множеством безделушек и, уж конечно, никаких зеркал.

Однако же в спальне имелся большой портрет человека, который, как догадывалась Аврора, приходился Николасу отцом. Портрет висел на стене как раз напротив кровати леди Мэри. Первое, что видели ее глаза, когда она просыпалась, было лицо ее мужа. И его видела она последним, когда отходила ко сну.

Кровать была занавешена тяжелыми портьерами из синего дамасского шелка. Роза пододвинула к кровати простой деревянный стул, после чего удалилась. Аврора решила присесть.

– Доброе утро, леди Мэри, – бодро произнесла Аврора. – Мне жаль, что вы сегодня нездоровы.

– Доброе утро, Аврора. – Голос леди Мэри звучал свободно и оказался очень приятным. – Спасибо за заботу, – добавила она.

– Я зашла, чтобы поблагодарить вас за свадебный подарок. Брошь сейчас на мне.

Какое-то время была тишина.

– Вы жена Николаса, и я хочу, чтобы она была у вас, – сказала леди Мэри.

– Я всегда буду дорожить этим подарком. Мне известно, что она значит для вас.

Видимо, Аврора угодила леди Мэри своим ответом.

– Мне приятно слышать это, – сказала свекровь.

– Николас рассказал мне историю этой броши.

Аврора смотрела на портрет. Ник был очень похож на отца. Такой же высокий, статный, с такими же проницательными серыми глазами, как у человека на портрете. Художник удивительно точно подметил выражение этих глал и передал их цвет.

– А как насчет вашей истории, Аврора? – спросила леди Мэри. – Откуда вы родом и как мой сын вас встретил?

Аврора так расчувствовалась, что ей хотелось отодвинуть портьеру и обнять свекровь. Но она сдержала свой порыв. Аврора понимала, что не должна спешить, иначе леди Мэри вновь спрячется в свой панцирь.

Аврора откинулась на спинку стула и начала рассказ о себе. Описывая подробности смерти Тима и отца, она осторожно подбирала слова, чтобы не расстроить леди Мэри. Но рассказала правду о том, как она встретилась с Николасом и почему они стали мужем и женой.

– Так, значит, ваш брак совершился не по любви, каким был мой, – разочарованно заметила леди Мэри.

– Боюсь, что нет, миледи, – сказала Аврора и тут же добавила: – Но у нас тем не менее все идет чудесно. Как Николас любит говорить, мы подходим друг другу.

Из-за портьеры донесся долгий многозначительный вздох.

– Подходить друг другу – совсем не то что любить. Мы с Вильямом любили друг друга, как никто никогда не любил.

Внезапно Авроре показалось, что там, за портьерой, захлюпали носом, затем раздалось сдержанное рыдание.

– Леди Мэри, с вами все в порядке?

– Все хорошо, моя дорогая. Простите. Иногда эти болезненные воспоминания становятся невыносимыми. Прошу вас, уходите и пришлите ко мне Розу.

– Позвольте мне помочь вам, – попросила Аврора и уже взялась рукой за портьеру.

– Нет! Я просила вас меня оставить!

– Как вам будет угодно, – примирительно ответила Аврора. – Доброго вам дня, леди Мэри. Я ухожу. Конечно, я пришлю к вам Розу.

После завтрака Аврора переоделась в костюм для верховой езды и пошла в конюшню. Она намеревалась навестить Диану в Овертоне. Огонек встретил ее радостно. Но на этот раз он остался в стойле. Конюхи лорда Овертона не придут в восторг от того, что она явится верхом на Огоньке. Она решила выбрать другую лошадь.

Аврора чувствовала угрызения совести. Уже две недели она жила в Силверблейде, а к Диане так ни разу и не съездила. Но Диана, наверное, поняла причину такой «забывчивости».

В Овертоне Хэл сам вышел ей навстречу.

– Ну что же, моя дорогая Аврора, – сказал он, противно прищурившись, – вижу, что роль маркизы Силверблейд пришлась тебе по душе.

Аврора старалась не терять самообладания.

– Я хотела бы повидать Диану, – сдержанно произнесла она.

Насмешка не сходила с лица Хэла.

– Диану? Она наверху, у себя в спальне. Пока еще у себя.

– Что вы имеете в виду?

Карие глаза Овертона недобро сверкнули.

– Не хочу опережать события. Диана сама сообщит тебе новость. Думаю, ей будет это приятно.

Хэл повернулся и пошел к дверям гостиной. Остановился, но лишь для того, чтобы полюбоваться собственным отражением в зеркале.

Озадаченная Аврора приподняла юбки и помчалась вверх по лестнице. Найдя нужную дверь, Аврора остановилась и постучала.

– Диана? – позвала сестру Аврора. Не дождавшись ответа, она толкнула дверь и вошла в комнату.

И замерла, пораженная. Там на полу стояли саквояжи и сундуки.

Увидев сестру, Диана остановилась посреди комнаты с платьем в руках и залилась слезами.

– Диана, что происходит?! – недоуменно воскликнула Аврора, подбежав к сестре.

– Хэл выгоняет меня. Он… он больше не хочет, чтобы я жила здесь.

И она снова зарыдала.

– Успокойся, дорогая. Все будет хорошо, – твердо произнесла Аврора.

– Сегодня утром Хэл объявил мне, что устал от меня. Что я больше не могу ему угодить и что ему со мной… скучно. – Диана вытирала катившиеся по щекам слезы. – Он меня больше не любит. Сказал, чтобы я собирала вещи и сегодня же уезжала.

Аврора покачала головой:

– Он не может так с тобой поступить.

– Может, – всхлипнув, сказала Диана. – Я ведь не жена ему, а всего лишь любовница.

– Это неправильно.

Диана наклонилась и подняла с пола платье.

– Отец предупреждал меня о том, что я совершаю ошибку. Но я думала, что Хэл не такой, как все. Какой же идиоткой я была!

Аврора подумала, что, возможно, Хэл разозлился из-за нее – что она отказалась стать его второй любовницей. Хорошо, что он не решился рассказать Диане еще и об этом. И все же Аврора не могла избавиться от ощущения, что в несчастье сестры есть и ее вина.

– Может быть, у него появилась другая женщина? – тихо сказала она.

– Нет, – покачала головой Диана. – Я спросила его об этом.

– Вот как? И что же он ответил?

– Сказал, что у меня нет соперницы.

Аврора вздохнула с облегчением. Хорошо, что Хэл пощадил самолюбие Дианы. Сестра не перенесла бы подобного удара.

– И куда ты поедешь? – спросила Аврора.

– В Лондон.

– К Килкенни?

Диана горько усмехнулась:

– Кэтрин не захочет меня принять. Поживу у леди Фаншо, пока не найду другого покровителя.

– Другого покровителя?

– Ну да. Я жила с Хэлом без благословения церкви семь лет. Ни один мужчина теперь не захочет взять меня в жены. Я могу рассчитывать только на покровителя, и надеюсь – на щедрого.

Внезапно лицо Авроры прояснилось.

– Диана, почему бы тебе не поехать в Силверблейд? Уверена, Николас не будет против.

И вновь на ресницах Дианы заблестели слезы.

– Я знаю, что ты желаешь мне добра, Аврора. Но боюсь, мое присутствие будет нежелательным. Я уже все решила. Судьба ведет меня в Лондон.

Аврора стояла посреди комнаты и смотрела, как Диана перебирает вещи. Ужасно это все, несправедливо, думала она. Ей было жаль не только Диану, но и себя тоже. Сначала она потеряла Тима, потом отца, а теперь и сестру. И именно в тот момент, когда ей, как никогда, нужны советы более опытной женщины. Теперь она действительно оставалась одна.

– Вот так, – вздохнув Диана уложила в сундук последнее платье и обвела взглядом комнату: – Мне будет сильно недоставать этих стен. Я полюбила Овертон-Мэнор.

Аврора не выдержала и всхлипнула:

– О Диана!

– Тише, Аврора, не плачь. Ты права – нечего лить слезы из-за Хэла. Скоро я начну новую жизнь. Мы, Фолконеты, живучие. Невзгодам нас не сломить.

– Ты обещаешь мне писать? Будешь навещать меня? – спросила Аврора.

Диана кивнула:

– Обещаю. – Она обняла Аврору. – Ты еще сама не поняла, как тебе повезло. Ты замужем за прекрасным человеком и находишься под защитой его имени. Тебе никогда не придется жить в страхе, что тебя оставят, Аврора.

В дверь постучали. Когда Диана разрешила войти, на пороге появился дворецкий. Он спросил, можно ли нести вещи вниз, к карете.

Аврора и Диана вышли из дома вместе. Затем Диана села в карету, а Аврора вскочила на коня.

Карета тронулась с места. Аврора не торопилась уезжать. Она смотрела на дом, надеясь увидеть Хэла в одном из окон. Неужели он не захочет проводить хотя бы взглядом женщину, которую некогда любил?

Но окна были пусты, как глаза мертвеца.

Чертыхнувшись и пожелав Хэлу всевозможных бед, Аврора пришпорила коня. Она понеслась прочь из Овертона, назад в свой Силверблейд.

Когда Николас увидел заплаканное лицо жены, он обнял ее и потребовал рассказать, что случилось. Он слушал с сочувствием, пока Аврора рассказывала ему о случившемся с сестрой. Но под конец не удержался от резкого замечания. Он сказал, что Диана должна была подумать о том, чем рискует, когда соглашалась стать любовницей Хэла.

Через неделю Аврора получила первое письмо от сестры. Диана писала, что ей очень нравится Лондон. Леди Фаншо делает все, чтобы ей было хорошо.

Аврора оглянулась. В дверях стояла леди Вивьен. Из-за ее спины выглядывал Джума.

– Добрый день, – холодно поздоровалась Аврора.

Старуха вошла в комнату, шелестя бледно-розовой юбкой из тафты, и уселась на диван.

– Три недели вы уже муж и жена. До сих пор не могли пригласить меня в гости?! – фыркнув, заявила маркиза.

– Мне казалось, миледи, что вы не хотите меня видеть.

– Ты стала женой моего внука. Это многое значит.

– Вы слишком добры ко мне.

Глаза старой леди неожиданно заблестели.

– Ну и как вам здесь живется?

Аврора улыбнулась:

– Мы с Николасом вполне счастливы.

– Сейчас счастливы.

Леди Вивьен встала и подошла к окну. Холодный свет октябрьского утра безжалостно высветил каждую морщинку на ее увядшем лице.

– Надолго ли? – сухо произнесла она.

– На всю оставшуюся жизнь, – бодро ответила Аврора.

– Не обманывайте себя, милая. Думаю, Ник скоро возобновит отношения с миссис Литтлвуд. – Старая леди не скрывала злорадства.

– Поживем – увидим, мадам, – улыбнулась Аврора.

Леди Вивьен погрозила ей костлявым пальцем и, что-то бормоча, вышла из комнаты.

Аврора после ее ухода упала в кресло. Ее трясло. Слова старухи вызвали в ее душе беспокойство. Не окажется ли она права? Не захочет ли Николас снова встречаться с миссис Литтлвуд?

Николас сразу заметил, что глаза жены покраснели от слез.

– Аврора, что-то не так? Ты выглядишь печальной.

Авроре захотелось броситься к нему на шею и молить, чтобы он рассеял все страхи, навеянные леди Вивьен. Но она сдержалась. Она должна была доверять ему.

Аврора пожала плечами и отвернулась.

– Я просто думала о Диане. Мне очень ее не хватает. И я волнуюсь за нее.

Николас нежно улыбнулся:

– Но ведь ты получила от Дианы письмо. Твоя сестра хорошо устроилась.

Аврора вздохнула:

– Мы, женщины, в этом мире не имеем права голоса. Не можем решать, пак нам жить. Диана хотела всегда быть рядом с Хэлом. Все, чего хотела я… – Аврора вовремя прикусила язык.

– …Жить в Фолконстауне и никогда не выходить замуж, – закончил за нее Николас. И рассмеялся.

– Если бы я была мужчиной, все так бы и было, – с вызовом заявила Аврора.

Николас чувствовал, как она все больше отдаляется от него, превращаясь в того строптивого ребенка, каким была до свадьбы. Эта внезапная перемена и удивила, и встревожила его.

– Неужели твоя жизнь так уж невыносима, Рори? – спросил он, стараясь не выдать голосом терзавшие его чувства. – Неужели я был с тобой так груб, так непомерно требователен?

Аврора подняла глаза на мужа. Несмотря на все усилия Николаса скрыть свою тревогу, Аврора поняла, что он недоволен ею. Его серые глаза стали холодны как сталь.

Ей не хотелось ссориться.

– Нет, Николас, – улыбнувшись, сказала она. – Мою жизнь никак нельзя назвать невыносимой. А ты самый терпеливый и мудрый из мужей.

Он тоже подошел вплотную к жене, приподняв ее лицо за подбородок – так, чтобы она взглянула ему в глаза.

– Тогда почему ты ведешь себя так, будто хочешь оказаться где угодно, но только не со мной?

– Временами, когда я вспоминаю о Диане, меня охватывает тоска, – призналась она. – Прости меня, пожалуйста.

– Думаю, нам пора развлечься. – Николас подмигнул ей. – Давай пригласим к нам в дом друзей.

У Авроры сердце упало.

– Каких друзей?

– Оливера, Кокса, Хейза и их дам.

Те самые, что развлекались в саду Эрота, подумала Аврора. От дурного предчувствия у нее пересохло во рту.

– Я пока не слишком уверенно чувствую себя в роли хозяйки.

Николас обвил рукой ее талию и притянул к себе.

– Ты чудесная хозяйка, Аврора.

Но слова леди Вивьен не давали ей покоя.

– Прошу тебя, Николас… Я бы не стала торопиться с приемом гостей.

Он улыбнулся:

– Мои друзья остроумны, приятны в общении. От твоего уныния благодаря их стараниям скоро и следа не останется.

Несколько дней спустя Аврора и Николас принимали гостей. Вечером все сидели в гостиной, наслаждаясь пением Бесс.

Аврора с интересом поглядывала на молодых людей. Ей трудно было представить, что они – те самые, о ком ходят слухи и у кого скандальная слава. Олли выглядел добряком и скромником. Лорд Кокс и лорд Хейз были галантными, благовоспитанными. Никаких следов порока Аврора не смогла обнаружить. Их дамы тоже были хороши собой и со вкусом одеты. Все вели себя пристойно. Мило шутили, проявляя остроумие. Не было и намека на пошлость, скабрезность. Неужели притворяются? Но зачем?..

Сумерки за окнами сгущались. Скоро взойдет луна, думала Аврора. Она представила залитые лунным светом статуи и сад Эрота. Что же, гости скоро покинут дом, чтобы удалиться туда? Но ведь ночью теперь довольно холодно. Позволит ли им Николас предаться привычным забавам? Захочет ли он, чтобы и она, Аврора, к ним присоединилась?

Вдруг все вокруг зааплодировали, прервав размышления Авроры. Она заметила, что Бесс на нее как-то странно смотрит. Еще подумает, что ей не понравилось пение. Хороша хозяйка! Аврора улыбнулась и поспешно захлопала в ладоши.

Николас поднялся и подошел к Бесс.

– Спасибо, – сказал он. – Вы были великолепны.

Бесс приняла комплимент с вежливым поклоном. Николас повернулся к Фелисити:

– Не согласитесь ли вы сыграть для нас?

Фелисити кивнула и подошла к спинету.

Николас вернулся к жене и прошептал:

– Мне надо поговорить с вами, мадам. Наедине.

Он взял ее за локоть и быстро вывел из гостиной.

Аврора успела понять причину гнева своего мужа. Он разозлился на нее за то, что она вела себя непростительно грубо с его друзьями. Николас смотрел прямо вперед и не произнес ни слова до тех пор, пока не втолкнул ее в свой кабинет.

Он зажег свечу на столе. Затем подошел к двери и захлопнул ее, отчего пламя свечи затрепетало, разбросав по стенам странные, дрожащие тени. Глаза его пылали гневом.

– Итак, Аврора, – преувеличенно медленно начал он, – будьте столь любезны, объясните мне, почему вы так грубы с моими друзьями?

– Я не хотела быть грубой! – воскликнула Аврора.

– Разве?

Его издевательский тон и поза – скрещенные на груди руки, широко расставленные ноги – свидетельствовали о том, что он настроен решительно и не желает слушать никаких оправданий.

– С того самого момента, как приехали гости, ты была или норовистой и дерзкой, как твой Огонек, или вялой, как дохлая рыба. Я пригласил друзей, чтобы познакомить их с моей красивой, живой и резвой женушкой. А они видят перед собой карикатуру на женщину. – Не дав ей ответить, он вдруг улыбнулся и уже совсем другим тоном спросил: – Ты что, хочешь, чтобы меня назвали хвастуном и лжецом?

– Так вы расхваливали меня своим друзьям, милорд? – уточнила Аврора.

Он кивнул, и его суровые глаза потеплели.

– Ты удивлена? Отчего? Я сказал им, что женился на очаровательной, остроумной и резвой девчонке. Но, – он хмыкнул, улыбка его исчезла, – никто не увидел эту славную девчонку сегодня. Вы не могли бы объяснить своему озадаченному мужу, что случилось? – Видя ее нерешительность, Николас покачал головой. – Ты все еще не доверяешь мне, Аврора?

Аврора не хотела обижать его. Опустив глаза, она пробормотала:

– Это все из-за твоей бабушки.

– Я должен был догадаться! – воскликнул Николас. – Что за сплетни распространяет обо мне эта карга?

Запинаясь и смущаясь, Аврора все рассказала. Николас вдруг рассмеялся и взял ее руки в свои теплые крепкие ладони.

– Надо было сразу со мной поделиться, Аврора. Я бы успокоил тебя. Бабушка просто бесится, что давно перестала быть хозяйкой имения Силверблейд.

Аврора почувствовала, что краснеет.

– Так она… она лгала мне?

Николас решительно кивнул:

– Да, лгала. Бабушка только и ждет случая, чтобы насолить мне. А теперь еще и тебе. Пользуется твоей невинностью и неопытностью. Она надеется разлучить нас и добиться господства в доме.

Николас рассказал Авроре, как леди Вивьен оказалась во «вдовьем доме». Объяснил, почему он был вынужден пойти на этот шаг.

– Мой отец был прекрасным человеком, да упокоит Господь его душу. Но он позволял своей матери помыкать им. Когда леди Вивьен попыталась укротить и меня, я воспротивился, восстал против этого, чем и вызвал ее ненависть. Она возненавидела меня, когда поняла, что я не позволю ей сделать со мной то же, что она сотворила с отцом. Жизнь в одном доме с леди Вивьен становилась невыносимой. И я решил, не найдя иного выхода, отдалить ее от себя.

Аврора покачала головой:

– Я почти что поверила в ее ложь о тебе.

Николас взял руку Авроры и прижал ее к своему сердцу.

– У тебя добрая душа, Рора, и ты доверчива. Я должен признаться, – добавил он, понизив голос, – что мои друзья когда-то развлекались в саду Эрота. Но всем забавам был положен конец, когда я на тебе женился. Ты теперь моя жена, Аврора. Я никому не позволю унизить тебя. И тебе не будет за меня стыдно.