Текст книги "Ласурские призраки"

– Почему вы молчите, Ваше Могущество? – он повернулся к Ники, которая сидела в кресле для посетителей.

– Я? – в глазах цвета озерного льда изумление искрилось бриллиантами.

– Вы должны сказать: «Я же предупреждала!» – усмехнулся принц.

– Я предупреждала, – улыбнулась Никорин, – но вы не послушались. Более того, я уверена, что Совет, под давлением Его Величества, отклонит ваше предложение о приобретении малопушек для вооружения армии. И что вы планируете делать?

– Я бы тоже хотел услышать, – рю Вилль удобнее устроился в соседнем с Ники кресле и сцепил пальцы перед собой.

Аркей молчал. Казалось, он взвешивает все за и против, прежде чем произнести следующую фразу.

– Я планирую… – наконец, произнес он, – …планирую измену.

Брови рю Вилля поползли вверх. Ники, напротив, не шевельнулась.

– Позвольте мне кое-что объяснить, – мягко произнес принц. – Я не согласен с отцом: малопушки – будущее оружейного дела. Раз они появились – а они появились! – ни о какой честной войне речи уже быть не может. Речь может быть лишь об игре на опережение, о том, кто первый и с какой эффективностью применит новое оружие в бою. Я куплю у гномов опытную партию, нарушив волю Его Величества, и предлагаю вам помочь мне в этом. Решайте.

Принц вернулся за свой стол и подтянул к себе первый документ из стопки, ждущей рассмотрения.

Какое-то время в кабинете был слышен лишь шелест бумаги, да скрип пера.

– С сожалением вынуждена признать, что вы правы, Ваше Высочество, – заговорила первой архимагистр. – Прогресс – жесток, на своем пути он уничтожает такие понятия, как честь. Так что, – да! – я с вами.

Принц многозначительно посмотрел на рю Вилля.

– Подобная мысль посетила и меня, – признался начальник Тайной канцелярии, не выглядя ни расстроенным, ни смущенным. – Индари свидетель, я бы так и сделал, ибо нависшая на Вишенрогом опасность меня почти пугает…

– Почти? – усмехнулась Ники. – Трой, я тебя обожаю!

Старый пират, ресторатор и друг юности Его Величества вернул ей улыбку и продолжил:

– Но я лукав и подл, Ваше Высочество, а вы – благороднейший из людей…

Принц с интересом ждал продолжения.

– И раз вы приняли такое решение, я с радостью присоединюсь к вам! – торжественно провозгласил рю Вилль и деловым тоном завершил: – Кого прикажете отправлять на переговоры?

– А кого вы посоветуете? – поинтересовался Его Высочество.

– Если честно, мне приходит в голову лишь одно имя, но… – Троян посмотрел на архимагистра.

– Нет! – возмутилась та. – Ягорай рю Воронн выполняет ответственную миссию, и ты об этом знаешь… – Она неожиданно замолчала.

– Что? О чем вы подумали? – Аркей отложил бумаги. – Говорите же!

– В намеченном для Ласурской бригады маршруте есть и Драгобужье, – задумчиво проговорила Ники. – Что нам мешает снять адептку ан Денец и ее команду с Узаморского тракта и перебросить к гномам? Яго договорится о поставке и вместе с друзьями доставит малопушки в Вишенрог. С моей помощью, разумеется. Где вы планируете прятать оружие, Ваше Высочество?

– В казармах своего полка, – Аркей откинулся на спинку стула, и только тут архимагистр поняла, как он был напряжен все это время. – Но я хотел бы переговорить с рю Воронном лично. И, думаю, ему не стоит знать, что приказ исходит не от Его Величества.

– Честно говоря, мы все так думаем, – ухмыльнулся рю Вилль.

⁂

До Данжера, пограничного с Узамором города-крепости, который и до сих пор выглядел так, словно ежедневно ожидал начала военных действий, путешественники добрались спустя два дня пути. На постоялом дворе, остановка в котором была оговорена еще до начала миссии, Вителью ждало письмо, содержащее всего одно слово: «Возвращайтесь!»

– Что? – изумился Вирош, когда она сказала об этом. – Возвращаться? Да мы только начали!

– Что-то случилось… – проворчал Вырвиглот.

– Что ты хочешь этим сказать, Дробушек? – Вита посмотрела на него.

– Миссия – важна, но что-то случилось! – упрямо повторил тот.

– Дробуш прав, – сказала Руфусилья. – Наше присутствие не нужно немедленно, иначе архимагистр перенесла бы нас в Вишенрог сама, а это значит, что ситуация не критична, но требует нашего вмешательства. Торусова плешь, что может быть важнее миссии?

Ягорай поднялся с места.

– Пойду, покажу хозяину королевскую подорожную – не будет задавать лишних вопросов и болтать, когда мы уйдем порталом. Карету и коней придется оставить здесь.

Когда рю Воронн вышел, Виден повернулась к волшебнице:

– Вита, зачем нас возвращают обратно?

– Я не знаю, – честно ответила та.

Взгляд фарги был недоверчив.

– Ты не хочешь возвращаться в город, любимая? – Дикрай нежно обнял Таришу и потерся о ее висок щекой. – Я тебя понимаю.

– Здесь хорошо, – согласилась Тори, – простор, воздух… Мне, как уважающей себя гномелле, не пристало восхищаться подобным, ну так я жить тут не собираюсь. А посмотреть – с удовольствием.

– Я надеюсь, нас не задержат в Вишенроге надолго, – примирительно сказала Вита. – Честно говоря, не представляю, что может быть важнее нашей миссии. Вот Виньо и Йож обрадуются!

– Ну, хоть что-то хорошее, – фыркнула Виден, – к их оладушкам и ветчине я неровно дышу.

Вителья обратила внимание, что Попус смотрит в сторону, делая вид, будто разговор ему не интересен, и пояснила специально для него:

– Наши друзья, почтенные гномы Йожевиж и Виньовинья Агатские, будут рады принять тебя в своем доме, Альперт! Надеюсь, ты не откажешься от приглашения?

– Я?.. – растерялся маг.

– Давай, Аль! – подбодрила Тори. – Боевой маг должен хорошо кушать, чтобы сражаться.

– Но я не боевой маг! – возмутился тот.

– А дерешься, как боевой! – добродушно усмехнулась Руф, вызвав румянец на его щеках.

Вернулся Ягорай, окинул всех взглядом.

– Можем отправляться. Вителья?

Волшебница поднялась и остановилась в центре комнаты:

– Я готова открыть портал в Золотую башню.

«То-то Бруттобрут будет рад! – хмыкнул в ее голове вредный божок. – Но если честно, я тоже соскучился по ветчине со стола Агатских…».

«И не мечтай, – вступил в безмолвный разговор Вырвиглот. – Я буду наготове!»

Божок издал мерзкое хихиканье и утих.

Когда компания вывалилась на сверкающие плиты пола Золотой башни, почтенный Бруттобрут выронил самопишущее перо.

Ягорай вышел вперед, поклонился ему и протянул письмо Ники.

К чести секретаря, соображал он быстро – узнав почерк архимагистра, просто махнул широкой ладонью в сторону портальных плит.

Предупрежденная им Никорин ждала гостей, стоя у окна и разглядывая гавань. Погода в Вишенроге стояла прекрасная, светило солнце, его блики посверкивали на атласной шкуре моря, будто золотые чешуйки.

– Добрых улыбок и теплых объятий, Ваше Могущество! – воскликнул Грой, шагнув с портальной плиты на пол. В его голосе Вителье почудилась насмешка. – Мы здесь и ждем ваших указаний.

Ники вернула поклон рубакам и, сев за свой стол, проговорила:

– Приветствую вас всех. Ваше задание остается прежним, но слегка усложняется. Следующая точка на вашем маршруте – Драгобужье…

– Родина, о как! – не выдержала Торусилья.

– Сейчас все, кроме Ягорая, свободны. Можете прогуляться по городу или навестить друзей. Но скорее всего уже сегодня вы отправитесь дальше.

– Навестим друзей! – улыбнулась Вителья, поклонилась архимагистру и первой ступила на портальные плиты, даже не бросив прощальный взгляд на рю Воронна.

Зачем лишний раз смотреть на того, кто навсегда в твоем сердце?

⁂

У Ее Высочества Брунгильды вошли в привычку прогулки по городу инкогнито в компании приближенных. Обычно это был Григо Хризопраз, ее личный секретарь и тайный хранитель, иногда к ним присоединялась герцогиня рю Воронн – статс-дама двора Ее Высочества, или Ванилла рю Дюмемнон, супруга Дрюни и лучшая подруга принцессы. Сегодня Ванилла чувствовала себя не готовой к долгим прогулкам – сказывалась беременность. Фирона рю Воронн осталась в магистрате разбираться со сметами на ремонт приходских школ, которыми Ее Высочество плотно занялась после того, как был поставлен на поток ремонт, содержание и жесткий государственный контроль Вишенрогских приютов. Поэтому Бруни и Григо гуляли вдвоем. Оба наслаждались неспешной прогулкой. Вечерело, но до запланированного королевским протоколом семейного ужина было еще далеко – самое время перекусить, например, пирогом с требухой, приготовленным шеф-поваром трактира «У Матушки Бруни» Питером Конохом, и выпить пару кружечек восхитительно пахнущего морса. Честно говоря, Бруни с удовольствием выпила бы холодного пива – с моря дули теплые ветра, и в городе было жарковато. Но мэтр Жужин, который следил за здоровьем ожидающей наследника принцессы, как коршун за цыплятами, строжайше запретил ей любые алкогольные напитки, кроме бокала сладкого гаракенского один раз в седмицу. И Григо, который предпочитал обходить любые запреты, в этот раз был на стороне целителя.

– Ох! – воскликнула принцесса и прижала руку к животу. – Это не наследник, а скаковой конь! Он так лягается, что у меня дух вышибает.

– Родится, будет живчик, как дядюшка – Его Высочество Колей, – заметил секретарь. – Вы уверены, что хотите продолжить прогулку? До трактира еще пара кварталов.

– Григо, – Бруни посмотрела на него смеющимися глазами, – неужели вы думаете, что я не пройду эту пару кварталов?

– Да вы-то пройдете, Ваше Высочество, а вот я уже выдохся, – рассмеялся Хризопраз. – Но все-таки, если почувствуете что-то не то, говорите сразу – я доставлю вас во дворец. Иначе мэтр Жужин меня препарирует и засунет в колбу с хлороформом.

– И как вы меня доставите? – заинтересовалась принцесса. Оперлась на его руку и продолжила прогулку. – С помощью магии?

– Зачем такие сложности? Поймаю извозчика, – фыркнул секретарь. – Конечно, я мог бы скинуть человеческую личину и перенести вас в замок по воздуху, но боюсь, Его Величество Редьярд и Ее Могущество Ники Никорин не одобрят появление дракона в воздушном пространстве Вишенрога. Да и людей пугать неохота. Представляете, какая паника поднимется в городе, если я начну планировать над крышами?

– А я бы хотела это увидеть! – мечтательно произнесла принцесса. – Вы очень красивый дракон, Григо, вы это знаете?

– Ну… мне говорили, – польщенно произнес Хризопраз.

Из открытых настежь окон трактира доносились шумные голоса. Заведение не пустовало и тогда, когда хозяйкой была Брунгильда, а сейчас вообще стало одним из самых популярных в Вишенроге как среди людей, так и среди оборотней.

Секретарь с предвкушением потер ладони.

– Я уже чую запах свежеиспеченного пирога! И оборотней… – добавил он, принюхавшись. – Надеюсь, клыкастые не слопают все пироги с требухой?

Они вошли в трактир и направились за единственный свободный столик у трактирной стойки – остальные были заняты, включая любимое место Бруни – в углу за сервантом, под портретом Осенней феи кисти мастера Вистуна. Сидящий там молодой человек показался ей знакомым.

Поскольку в этот раз принцесса и ее секретарь выглядели как чета немолодых людей, а не как они сами, к ним подошла служанка. Ровенна, ставшая вместо Матушки Бруни управляющей трактира, внушительно громоздилась над стойкой, и, словно дирижер оркестром, управляла десятком нанятых служанок и служек. Виеленны видно не было, но было слышно – она кого-то распекала на кухне.

Каждый раз, приходя в трактир под личиной, Бруни ловила себя на том, что ей и радостно, и грустно одновременно. Радостно вновь видеть эти стены, закопченный камин, Осеннюю фею на стене, ощущать суету и чувствовать запахи кухни. Грустно – не участвовать во всем этом, оставаться для родных стен чужой, клиенткой, зашедшей съесть пирога с требухой и выпить морса.

– Эй, – Григо коснулся ее руки, – нельзя остаться в прошлом навсегда, Ваше Высочество, нужно двигаться дальше! Мне ли говорить вам об этом?

– Иногда мне кажется, что я сплю и вижу сон, – призналась Бруни. – Сон, в котором у меня есть Кай, и я – ласурская принцесса, а не простая трактирщица. Мне кажется, вот сейчас я проснусь, и все будет по-прежнему: ежеутренние мысли о том, какие продукты надо заказать лавочникам, а за какими сходить самой на рынок, знакомые мастеровые, Пип, ворчащий на кухне, круг привычных дел и обычной усталости, от которой вечером не чувствуешь ног… И мне становится страшно… Ведь множество людей так и живет, в круге привычных дел и обычной усталости, и им никак не вырваться оттуда, не узнать чудес, которые может подарить этот мир!

Григо ласково улыбался, глядя на нее.

– Так и есть, Ваше Высочество, – сказал он, когда она замолчала, – но истинно мудр тот, кто в этом самом круге умеет разглядеть настоящие чудеса… Как однажды вы разглядели вашего Кая.

Груженый поднос к столику Ровенна принесла сама – все служанки были заняты. Разглядывая ее, Бруни удивилась тому, как помолодела ее бывшая служанка. На щеках старшей Гретель появился румянец, волосы неопределенно-мышастого цвета заблестели, а в глазах кроме всегдашнего сурово-ироничного выражения появилось что-то еще. Что-то легкое, весеннее… Расставив яства, она пожелала гостям приятного аппетита, но к удивлению принцессы направилась не за стойку, а в угол, где сидел показавшийся Бруни знакомым молодой человек. При приближении Ровенны его глаза вспыхнули надеждой, он вскочил и склонился в почтительном поклоне. Лица Гретель принцесса видеть не могла, зато прекрасно видела плечи и осанку – Ровенна выпрямилась, стараясь выглядеть… фигуристее?

Неужели?!..

Словно в подтверждение ее мыслей молодой человек поднес руку Ровенны к своим губам. И тут Бруни его вспомнила! Целитель из квартала Мастеровых по имени Син Сансек, которого вызвали на помощь, когда Ванилле стало плохо в трактире, а после выяснилось, что она беременна.

Руку старшая Гретель отдернула, но далеко не сразу.

Наблюдая за Ровенной и Сином, и ощущая, как лягается в животе смешная скаковая коняшка, Бруни раздумывала над тем, какие лазейки находит иногда любовь, стремясь появиться на свет.

⁂

Адъютант Его Высочества открыл дверь и пригласил:

– Входите, Ваша Светлость!

Граф рю Воронн перешагнул через порог, вытянулся в струнку перед столом принца Аркея и отрапортовал:

– Мой командир!

Принц отложил перо, которое держал в руке, указал на стул для посетителей и коротко взглянул на Лисса Кройсона. Тот мгновенно ретировался из кабинета, тщательно прикрыв за собой дверь.

– Ягорай, я рад вас видеть!

– Я тоже, Ваше Высочество, – улыбнулся тот, и его мрачное лицо будто осветилось изнутри.

– Не жалеете, что попросились в отставку? – поинтересовался Аркей.

Рю Воронн качнул головой.

– Нет, Ваше Высочество. Армия не для меня, я – одиночка.

– Поэтому вы регулярно пересекаете половину Тикрея в компании гномов, оборотней и волшебниц? – засмеялся принц.

– Так получилось, – улыбнулся в ответ Ягорай. – Ночевка под открытым небом мне милее ночи в казарме, а секретные поручения – открытого боя. Я служу Родине, как умею.

– Вы служите достойно, рю Воронн, – заметил Его Высочество, – но перейдем к делу. К вашей основной миссии добавляется еще одна – в Драгобужье. Вам необходимо тайно закупить у гномов партию оружия и доставить в Вишенрог. Подробности расскажет рю Вилль.

– Почему необходимо держать это в тайне? – уточнил Ягорай. – Мы давно торгуем оружием с Драгобужьем, и все об этом знают.

– Это… не обычное оружие, – помолчав, ответил Аркей. Пауза от рю Воронна не укрылась. – Новейшая разработка гномов, которую они пока никому не предлагали. Оно действует на большом расстоянии, а его сила смертоносна.

– Магия? – удивился рю Воронн.

– Нет, – Аркей вспомнил Ники, – аркаешева механика.

– Ласурия хочет быть первым покупателем, и не желает, чтобы остальные об этом узнали? – тонко улыбнулся Ягорай. – Теперь мне все ясно. Но захотят ли гномы продать нам это оружие?

– Нужно сделать так, чтобы захотели, – принц внимательно смотрел на рю Воронна, – талант дипломата вам в помощь, граф.

Яго посмотрел в окно. Где-то там, под весенним небом гуляла по Вишенрогу с друзьями, ела сладости и смеялась его зеленоглазая судьба. Ему хотелось быть рядом с Витой в эти мгновения, а не плести интриги под крышей дворца, и от этого было странно и радостно на душе.

– Мой талант дипломата не сработает, если не будет чем-то подтвержден, – с трудом отведя взгляд от окна, вернулся к делу он. – Гномы никогда не проведут сделку, если решат, что она недостаточно выгодна для них, а под выгодой они далеко не всегда подразумевают деньги. Ваше Высочество, что Ласурия может предложить им, кроме щедрой оплаты?

– А как вы собираетесь предложить им эту сделку? – вдруг спросил Аркей. – У вас есть выход на окружение Его Величества Виньогрета Первого?

Яго холодно усмехнулся и честно ответил:

– У меня – нет, Ваше Высочество, но я знаю того, у кого есть. И вот с ним придется расплатиться чем-то более весомым, чем золото.

⁂

В голубых глазах Виньо обида плескалась, как волны в озере ветреным днем.

– Собираетесь в Драгобужье? – возмутилась она. – Без нас с Йожем? Прямо сегодня вечером?

– Это ни в какую пещеру не лезет! – согласился с ней Синих гор мастер. – И хотя я помню, что с вами отправиться мы никак не можем, в моем сердце печаль цветет махровым цветом!

– Лучше вспомни, почтенный мастер, о сказке про Спящего красавца, – проворчала Руфусилья, накладывая в свою тарелку оладушек, наскоро напеченных Виньовиньей в честь гостей. – Я вот что-то такое помню… из детства. Но, Торусова плешь, взяв в руки свой первый деревянный топорик, о сказках я забыла напрочь!

Вырвиглот, оказавшийся за столом рядом с Виньо, сделал стремительное движение и передвинул левее тарелку с тонко нарезанной ветчиной. Альперт Попус, который не знал, куда девать руки, сидел так прямо, будто проглотил палку от швабры и разговаривал исключительно вежливо, с удивлением посмотрел на него. Дробуш улыбнулся ему во все зубы, и молодой маг поспешил отвести взгляд – у неказистого мастерового была улыбка монстра из преисподней.

«Ах ты, лабрадорит треснутый! – возмутился Кипиш, рухнувший вместо вожделенной тарелки с мягкой ароматной ветчиной прямиком на жесткую столешницу. – Да как ты смеешь лишать меня, великого и ужасного, насыщения?»

«Хорошо, что Аль это не видит, – беззвучно засмеялся Дикрай, – могу представить его лицо в этот момент!»

«Лучше не надо, – качнула головой Вита, – он и так не знает, куда себя деть! Такое ощущение, что его никогда не приглашали в гости».

– Спящий красавец, значит, – Йож в задумчивости почесал бороду. – В некоей долине стоял некий замок, в котором жил…

– …Некий принц, – хихикнула Тариша.

– Гномий принц? – удивился Ягорай. – Насколько я помню историю вашего народа, члены королевской семьи всегда обитали в Подземье.

– Так и есть, – кивнул Йожевиж, – вот только сказка родом из тех времен, когда Братья еще не создали гномов, и в Драгобужье жили не они, а первые люди, сотворенные Богами. Позже гномы переняли у эльфов словосочетание, которым те их называли – «Гаэш раваиль», что значит первородные.

– И что же он натворил, этот принц? – заинтересовался Дикрай.

– Не принц – король, и не только он, но и весь его народ, – пояснил Йож, дернув себя за бороду. – Создавая первых людей, Боги наделили их силой и магией, равными эльфийской. Но если эльфы почтительно относились к своим создателям, называя их Каскарты, то есть, старшие братья, то гаэш растеряли свою благодарность. Они быстро учились и постигали мир, добывая новые знания, и однажды решили, что могут поравняться с Богами. Король Аллодай был человеком редкой силы и красоты. Он объявил себя Богом и приказал своим людям по всей стране выстроить храмы, которые роскошью и великолепием затмили бы храмы старых богов. Естественно, Богам это не понравилось. Однажды в городе гаэш появилась прекрасная дева. Дева была настолько восхитительна, что с ней не могли сравниться лучшие красавицы. Узнав о необычной страннице, Аллодай приказал привести ее, а увидев, воспылал такой страстью, что позабыл обо всем на свете. Он решил возвести ее на свое ложе и сделать женой, ибо только такому великому королю как он, подобало иметь жену настолько прекрасную, как она. Дева не сопротивлялась его желанию, но, оказавшись на ложе, предупредила: «Если ты поцелуешь меня, Аллодай, уснешь мертвым сном на тысячу лет вместе со своим народом!» Король расхохотался в ответ и заявил, что засыпает он только по своему желанию, и никто на Тикрее не смеет угрожать ему и его народу. «Что ж, – ответила красавица, – будь по-твоему. У тебя будет тысяча лет, чтобы оценить, так ли ты могущественен, как думаешь!» И она вытянулась на ложе и приготовилась ему отдаться…

– Ах… – судорожно выдохнула Виньо.

– Каких только неприятностей не бывает от любовей!.. – проворчала Руфусилья.

– Мы все – внимание, почтенный мастер, – усмехнулся Грой, – продолжай, пожалуйста. Вот с этого места поподробнее!

Тариша, сидевшая между ним и Дикраем, засмеялась и двинула Вироша локтем в бок.

– Да это почти все, – улыбнулся Йожевиж. – Едва Аллодай коснулся устами ее губ, как его подданные начали засыпать один за другим. Почувствовав неладное, он хотел прервать поцелуй, но не тут-то было. Красавица сжала его в объятьях таких крепких, что он не мог пошевелиться, и продолжала целовать сама до тех пор, пока тяжелый сон не смежил и его веки. Тогда она встала с ложа и… исчезла. Это была сама Даллия – богиня любви.

– Отомстили, значит, Боги… – мрачно констатировал Дробуш и сделал руками выразительный жест, словно откручивал кому-то голову.

– И что было дальше? – не выдержал Дикрай.

Йож пожал плечами:

– Наступила Вечная ночь и стерла страну Аллодая с земли, оставив в народной памяти лишь сказание о Спящем красавце. Но по преданию любой, кто попадает в Лаартен – город короля гаэш раваиль, засыпает мертвым сном.

– Это мы туда собираемся? – с подозрением спросила Торусилья. – Что-то я не горю желанием навсегда уснуть рядом с истлевшими останками каких-то древних высокомерных засранцев.

– Боишься? – добродушно поддела сестра.

Младшая рубака вспыхнула.

– Руфусова коса, ничего я не боюсь! – воскликнула она. – Но враг должен быть таким, чтобы ему можно было надавать по кумполу. А враг, которого не видишь и не чувствуешь, а потом ты, бац, истлевшие останки, – это совсем другое дело!

– Тори, мы же не отправимся прямиком в этот Лаартен, – успокоительно сказала Вита. – Да нам туда и не надо. Наша задача, основываясь на сказке, найти место, в котором может находиться могильник, и вызвать Ее Могущество.

– В этой сказке, похоже, есть доля правды, – вдруг подал голос Альперт и заалел щеками, когда все с удивлением уставились на него, – я читал, что в Синих горах есть поляны, покрытые дивными цветами, источающими волшебный аромат. Он не оказывает влияния на другие растения, но действует на живых существ, заставляя их заснуть навсегда.

– А и правда ведь! – воскликнула Тори. – Я слышала о таком от рубак из Наземья! Эти полянки прелестны, полны изумрудной зелени и разнообразных цветов, но стоит, например, оленю зайти на нее, чтобы полакомиться сочной травой, как его колени подгибаются, он падает и больше не встает.

– Ну, тогда такие поляны опознать очень просто, – пожала плечами Тариша, – они должны вонять падалью так, что почуять их можно задолго до того, как увидишь!

Альперт и Тори переглянулись.

– Вот про падаль ничего не помню, – честно признал маг, – но могу сейчас же отправиться в библиотеку и поискать информацию.

– И я пойду, – тут же поднялся Дробуш. – Библиотеки – хорошее место!

– Никто никуда не пойдет, – покачал головой рю Воронн и, достав из-за пояса свиток, положил на стол. – Мы отбываем сразу после ужина. И отправляемся… – Он улыбнулся и посмотрел на Вителью. – …В Грапатук.

– Грапатук? – Вита не верила своим ушам.

Город, в котором провела все годы обучения в университете, она полюбила всем сердцем, а компаньон отца и ее опекун в Драгобужье – почтенный Тукотрин Серой скалы мастер, стал ей за это время добрым другом.

– Грапатук? – с завистью проворчал Йожевиж. – Там неплохое пиво, ты помнишь, Яго?

– Помню! – рю Воронн хлопнул его по плечу. – Я выпью за тебя, Йож, не грусти, прошу! Ты же все понимаешь?

– Понимаю, – проворчал гном, – не маленький.

⁂

От выходок любимца Редьярда Третьего – Короля Шутов, Повелителя Смеха, Господина Шуток и Хозяина толп обычно стенали все, начиная от поломоек и заканчивая самим венценосцем. Женитьба не сделала Дрюню терпимее к человеческим порокам и недостаткам, и даже, пожалуй, добавила в этот список несколько новых строк. Остановить распоясавшегося шута мог только Его Величество (и то не всегда), но случались несколько часов тишины, когда Дрюня вел себя достойно без его приказов – часы заседаний Большого и Малого королевских советов. В это время шут не вваливался в помещение с какой-нибудь непристойной шуткой или остротой, направленной в самые чувствительные места присутствующих, не передразнивал участников Совета (что с энтузиазмом делал в остальное время), а терпеливо, как Стрема – ужина, ждал под дверями.

Ждал он и сейчас. Малый королевский совет заседал уже больше трех часов – у Его Величества после отпуска наконец дошли руки до требующих внимания дел. Ванилька, которая в связи с назначением Пипа на должность Главного королевского повара, была вынуждена уволиться с дворцовой кухни, чтобы вплотную заняться «Старым другом», с утра ушла в трактир. И Дрюня маялся бездельем, ожидая, пока оставленный у дверей королевского кабинета паж не прибежит к нему с известием об окончании заседания.

Скука деятельной натуре шута на пользу не шла. Он сделал акробатические упражнения и растяжки, к которым привык еще со времени путешествия в труппе мэтра Иживолиса, сожрал яблоко, выпил легкого вина, посмотрел в окно, поплевал семечки на стоящих внизу гвардейцев, последил, как, аккуратно переставляя лапы, идет по карнизу здоровенный котище, поймал себя на мысли повторить опасный трюк, вспомнил, что он совсем скоро станет отцом, и передумал. Хотелось прогуляться, однако после происшествия с Алли удовольствие от прогулок было испорчено опасением новой встречи. Дрюне было и стыдно, и смешно одновременно, но «эльфийка» оказывала на него какое-то магическое влияние, противостоять которому было крайне сложно. Стоило только вспомнить ее нежную кожу, лукавый изгиб губ, пушок на щеке…

Когда в дверь его покоев постучал паж с известием, что Его Величество освободились и обедают у себя в кабинете, Дрюня ужасно обрадовался и даже наградил мальчишку монеткой. Хоп-хоу, кто-кто, а братец Рэд с его интригами заставит позабыть о высоких, соблазнительно покачивающихся грудях, тонкой талии и… Тьфу ты, изыди!

Король не столько обедал (было еще слишком рано для перемены из пяти блюд и компота), сколько перекусывал рябчиком, запеченным с брусникой в сливках. Из всех постоянных членов Малого королевского совета в кабинете остался только один – волкодав Стремительный, занявший стратегически выгодную позицию справа от Его Величества. Когда Дрюня вошел в кабинет, оба – и король, и пес, – посмотрели на него с укоризной.

– А я чего? – воскликнул шут, падая в любимое кресло и алчно глядя на стоящие на столе яства. – Я ничего!

Редьярд проследил, чтобы гвардейцы, охраняющие его кабинет, закрыли дверь, и спросил шепотом заговорщика, решившего покуситься на жизнь царствующей особы:

– Принес?

Шут порылся в кармане, достал небольшой фиал с плотно притертой пробкой и передал Его Величеству. Фиал мгновенно скрылся в недрах королевского стола.

– Четыре капли каждому в любую еду или напиток, – таким же шепотом пояснил Дрюня.

– А чего так мало? – удивился Редьярд. – Давай пополам?

– Нельзя, братец, если не хочешь, чтобы они скончались друг на друге!

– Не хочу! – нахмурился король. – Но все равно доза какая-то невразумительная. А если ее хватит всего на один выстрел?

Шут захохотал так, что чуть не свалился с кресла.

– Братец, – серьезно сказал он, отсмеявшись, – ты только что насмешил шута, а это дорогого стоит! Колька – твоя копия. Насколько я помню, ты не останавливался на одном выстреле, даже будучи пьяным в зюзю. Чем вызывал, между прочим, жгучую зависть своей тени!

– Какой тени? – опешил Его Величество.

– Меня, глупый ты братец, меня!

– Да? – довольно переспросил Редьярд. – Ты только что порадовал короля, шут, а это дорогого стоит! Бери второго рябчика!

Дрюня с удовольствием уцепился за предложение, точнее, за птичку.

– Знаешь, я тебе иногда удивляюсь, – заметил он, утолив первый голод. – Вот ты с виду такой серьезный и важный, настоящий венценосец, а подлости делаешь простые, человеческие…

– Это какие такие подлости? – изумился Его Величество, а Стрема возмущенно гавкнул.

Кому, как не шуту знать, что каждый монарх более всего на свете не любит три вещи: похмелье в день официальных мероприятий, не уплаченные подданными вовремя налоги и правду? Поэтому Дрюня аккуратно вытер салфеткой руки и, приготовившись дать деру от разгневанного короля, произнес:

– Ну вот опять же приворотным зельем собрался опоить младшего сына и его жену. А зачем?

К его удивлению, Редьярд не вспылил, не наорал на него, даже не покраснел вареным раком, лишь зарозовел юной креветочкой.

– Как бы тебе объяснить, братец, – пробормотал он. – Колька на меня похож больше, чем Арк… Но его жена уже брюхата, а Колькина – еще нет. Была бы Оридана бойкой девкой, я бы не беспокоился об их будущем. Такие девахи обычно быстро понимают, что наследник рода лишним не будет, хотя бы один, а лучше двое, и устраивают все сами. Но Ори… Знаешь, иногда я думаю, что она была бы хорошей парой Арку. Смотрела бы ему в рот, ловила бы его дыхание по ночам и была бы счастлива простым бабским счастьем, которое одинаковое и у коровниц, и у королев. Однако судьба распорядилась по-другому…

– Зря ты рвешь себе душу – она мудро распорядилась, – участливо заметил шут.

– Ничего я не рву, – невесело усмехнулся король и, поморщившись, потер левую сторону груди, – просто хочу быть уверен, что ежели меня не станет, у Кольки будет какая никакая, а семья!

⁂

Для Вительи, проучившейся несколько лет в Королевском Магическом университете имени Драгодруга Синих гор мастера, славный город Грапатук не казался чем-то экзотическим. Более того, она полюбила его прихотливо извивающиеся узкие улочки и добротные одноэтажные дома с низкими потолками, щедро украшенные облицовочным мрамором и гранитом, искусной резьбой; его говорливые рынки, где рядом с прилавками, оборудованными местными механиками для прохлады смешными крутилками с названием «вертилятор», сидели почтенные гномы-торговцы и выглядящие гораздо более импозантно гномеллы-торговки; аккуратные палисадники, в которых молодые гномеллы выращивали грибы и картошку; вкуснейшее пиво и мясо, подаваемые в местных трактирах. В Грапатук стекались торговые пути сверху, с Синих гор, и снизу, со всего Тикрея, поэтому город, не стремящийся ввысь, как Вишенрог, выглядел не менее богатым, чем Ласурская столица. Яго с Дикраем тоже часто бывали здесь по делам «хорьков». Судя по лицам, и для рубак Аквилотских город не был в новинку, а вот остальные с интересом крутили головами.