Текст книги "Любовь по науке, или На практику в другой мир"

Может, поэтому мое сердце выбирает его? Потому что он такой. Ему небезразлично «общее», целое. Он способен выйти за пределы своих собственных интересов.

И самоотверженная любовь ко мне свидетельствует о том же.

Это ведь все любовь. Разные ее ипостаси.

…Когда Дарбюр вошел в комнату (стук мы не услышали), мы отчаянно целовались, упиваясь последними мгновениями нашей близости.

Я бы прямо сейчас и объявила решение. Но мучила совесть перед Мэйгаром. Он же ждет… Нужно хотя бы войти в его комнату.

А когда вошла, обнаружила, что эльф не приготовил ничего особенного. На столике как-то сиротливо стояли кувшин с соком и несколько стандартных блюд. Под потолком висел обычный магический светильник. А Мэйгар, грустный и задумчивый, сидел в кресле. И даже не встал, чтобы меня поприветствовать.

Очень странно для исключительно вежливого эльфа.

Глава 36

– Мэйгар, ты чего? – спросила я.

Голова была занята Гароном, чувства хранили послевкусие нашего первого хорошего свидания, так что удивилась поведению эльфа я не особо.

– Ммм… – растерянно ответил эльф. Очень нехарактерный звук для любителя «изящной словесности». Но тут его взгляд наконец сфокусировался на мне, и Мэйгар встал: – Безмерно рад приветствовать тебя в этой комнате, о прекраснейшая из людей!

Но дальше дело не пошло. Он так и стоял, с тоской глядя на меня. Как будто вообще не знал, что делать.

– Ладно! – я решила взять дело в свои руки. – В общем, смотри, у нас как бы свидание. Мы можем делать, что захотим разговаривать, есть, танцевать. Поцеловать меня тоже можно – один раз, – добавила я ради справедливости, хоть целоваться с Мэйгаром совершенно не хотелось.

Мне вообще теперь хотелось целоваться только с Гароном! Кажется, я забыла даже восхитительный поцелуй Гарвера. Мой дракон-декан затмил все.

Мэйгар еще пялился на меня какое-то время, видимо, осмысливал, что я сказала. Потом словно проснулся. И выдохнул:

– Не буду я целовать тебя, о любезная и прекраснейшая Мария! Ибо не в силах я бередить свою душу. Ведь знаю я, что не выберешь ты меня. Твое сердце уже сделало свой выбор и – увы мне! – не я стану твоим избранником!

«Ого, какой продвинутый», – подумала я. А это самое выбравшее дракона сердце затопило сочувствием к эльфу. Такой хороший, такой чувствующий…

«С другой стороны, – прошептал бесенок внутри меня, – какое слабоволие! Вон, что Дэрет, что Дренер – каждый уверен, что выберу конкретно его. Или делает вид. Но в любом случае – не сдается!»

– Прости меня, Мэйгар, – сказала я искренне. – Но ты прав. Скажи, мы можем с тобой быть друзьями? Как с твоим братом.

– О да! – тут же заверил меня благородный бессмертный. – Отныне и навеки ты можешь рассчитывать на мою дружбу. И позволь, о Мария, вместо свидания мы с тобой посидим, подобно старым друзьям. Ибо хочу я поведать тебе одну важную вещь, что, возможно, не будет бессмысленной для тебя.

– Какую вещь? – удивилась я. И меня вдруг прорвало: – Мэй, слушай, ну раз мы друзья, раз у нас дружеские посиделки – может, попробуешь говорить нормально? Без изящной словесности. Ну, чтобы мне, человеку, понятнее было. И не так смешно! А то я ничего важного не могу воспринимать, когда слышу «ибо» или «О Мария!». Ты ведь можешь, уверена! Вон, твоего брата мои друзья из общаги за одну ночь перевоспитали.

Мэйгар внимательно поглядел на меня.

– Я попробую, о Мария, ибо… тьфу, потому что и верно нужно поговорить серьезно. Но не могу я обещать твердо – обороты речи бессмертных я впитал с молоком матери.

– И тем не менее у тебя получится! – улыбнулась я, подошла и поставила креслице рядом с Мэйгаровым.

И мы устроились рядышком, словно собравшиеся посплетничать подружки на скамейке.

– Итак, о Мари… Маша, позволю себе вопрос, прежде чем сообщу тебе то, что может перевернуть твою жизнь.

– Даже так? – изумилась я.

Легкие, но неприятные мурашки поползли по спине. Хотя, если учесть пафос и преувеличения, свойственные эльфу, наверное, мне все же нечего бояться.

– О да! Тьфу, да, так и есть. Признаюсь, знаю я немногое – нам рассказали лишь в общих чертах, почему ты и твой избранник должны срочно уйти в твой мир. Но я раздумывал об этом и пришел к выводам. Скажи, правильно ли я понял, – эльф старательно подбирал обороты, избегая «изящной словесности», – что в городе на тебя напали, в результате чего ты утратила способность жить в нашем мире? И теперь, чтобы спасти жизнь, тебе следует покинуть священный Дамбиор? Могу ли я узнать подробности?

– Можешь, – вздохнула я. Вообще-то никакого запрета нет – я могла рассказать подробности любому из претендентов. Но Гарон и Гарвер и так все знают, а Дэрет и Дренер просто не поинтересовались. То ли им все равно, по какой именно причине придется идти со мной на Землю. То ли они просто недостаточно внимательны ко мне и моей безопасности!

Особо погружаться в тему мне не хотелось. После вопроса Мэйгара я вдруг остро ощутила, что, по сути, я смертница. Обречена, если не убегу на Землю, роняя тапки. И тем не менее рассказала Мэйгару почти все, минуя лишь личные подробности общения с Гароном.

Эльф слушал серьезно и внимательно, время от времени кивая.

– Я так и думал, – сказал он, когда я закончила рассказ. Помолчал, а потом вдруг словно нырнул в реку с моста: – А что ты скажешь, если я сообщу тебе, что существует способ остаться в нашем мире и сохранить жизнь? Правда, это потребует страшной платы…

Он со странной опаской посмотрел на меня.

– Говори скорее! – рявкнула я. – Что же ты раньше не сказал, если знаешь способ?!

– Я не сказал, потому что это тайна моего народа. Но я готов открыть ее тебе, ибо… ведь жизнь связала нас дружбой, выросшей из эксперимента.

– Так что за тайна? Мэйгар, очень тебе признательна, но у нас не так много времени…

– Должно быть, неизвестно тебе, о прекраснейшая, ох… В общем, Маша, уверен, ты не знаешь истинной истории мира Дамбиор, ведь ее не знает никто, кроме эльфов. А дело в том, что давным-давно, много десятков тысяч лет назад, наш мир населяла лишь одна раса – моя. Раса бессмертных утонченных существ, что вы называете эльфами.

«Эх!» – вздохнула я про себя и села поудобнее. Понятно, заставить Мэйгара сразу перейти к сути не удастся. На и ладно. Про историю мира тоже недурно послушать. Окажусь в числе посвященных.

– Ничего себе! – удивилась я вслух. – Даже драконов не было?

– Даже драконов, – кивнул Мэйгар. – Ты, возможно, знаешь, что порталы, которые сейчас находят здесь и там, открыли какие-то неведомые древние маги. Так вот, это были маги из расы бессмертных. Они осторожно обследовали другие миры, а в наш мир приходили гости из других миров. Некоторые попадали сюда случайно. И у некоторых из них была проблема, подобная твоей. Воздух и энергетическая структура нашего мира оказывались губительными для них, медленно их отравляли, и через какое-то время они умирали. То есть смотри, – Мэйгар, видимо, увлекся и говорил, как нормальный человек, без пафосных оборотов, – вероятно, нынешние злоумышленники нашли способ через аромат возвращать организм попаданок к тем прежним свойствам. Причем очень быстро – через несколько глотков воздуха.

– Ничего себе! – снова изумилась я. Кстати, весьма логичное предположение. – Так и что, вы изобрели, как помочь этим попаданцам?

– Да, – серьезно кивнул Мэйгар. – Не всех из них можно было срочно отправить обратно. А некоторые и вовсе хотели остаться в нашем мире, ведь их миры подчас перенаселены. Например, по преданию, очень многие тэрины возжелали жить у нас, потому что в их мире слишком много тэрин, и их кланы враждовали друг с другом. Мы, бессмертные, испытывали сочувствие к переселенцам и делали все, чтобы сохранить им жизнь. Способ был найден – очень простой. И мой народ хранит знания о нем, хоть никому не приходило в голову, что он когда-либо еще может понадобиться. Постепенно наш мир стал многорасовым. Появились тэрины, гномы, гоблины, дриады в лесах. Но поток переселенцев не прекращался, и маги приняли решение закрыть порталы, чтобы остановить бесконтрольную миграцию. Так они были закрыты, а открывать их начали лишь сейчас.

– Мэй, очень интересно, но не томи уже, что за способ, и что за цену нужно заплатить?

– Видишь ли, о Маша, – вздохнул эльф. – Первые переселенцы, неспособные жить в этом мире, были спасены нашим способом. А потом все перемешались со всеми. Заключалось много межрасовых браков, нормальная восприимчивость к жизни в том или ином мире наследовалась. И постепенно все во всех ближайших мирах обрели способность жить в любом из этих миров. Эти изменения происходили в течение десятков тысяч лет, пока порталы были открыты. И закончились задолго до их закрытия. Поэтому ты и другие попаданцы нашего времени могли свободно дышать у нас и воспринимать нашу энергетику. Однако самые первые переселенцы, которых спасали бессмертные, обретали возможность жить у нас, но утрачивали возможность вернуться в свой мир. Воздух и энергетика их миров становились для них ядовитыми. Боюсь, если ты захочешь использовать наш способ, то с тобой произойдет тоже самое. Ты сможешь остаться у нас. Но не сможешь вернуться к себе домой – до тех пор, пока наука не найдет способ перестраивать организм на «универсальный» режим в пределах одного поколения.

Я вскочила на ноги и машинально принялась ходить из стороны в сторону, сжимая кулаки.

Да что же это такое!

Думала, не может быть выбора сложнее, чем выбор мужчины. Чем выбор между Гароном и Гарвером.

Но, оказывается, это такая ерунда! Выбирать мужчину в чем-то мучительно, но в остальном – даже приятно.

Настоящая дилемма, настоящее бремя выбора упало на меня только сейчас. И надежда, которая замаячила, когда Мэйгар упомянул про «способ», начала тускнеть. Плата действительно слишком высока.

Выбрать мир. Возможно – навсегда.

Тот или этот.

Родной мир. Или тот мир, что хочет стать мне родным.

Все время, что я металась по комнате, Мэйгар тихо сидел и с сочувствием глядел на меня.

– Что за способ, Мэйгар? – я наконец остановилась и поглядела в глаза эльфу. – Не томи, говори, что именно нужно сделать.

– Он очень простой, – пожал плечами Мэй. – Нужно испить крови бессмертного – крови расы, что родилась и всегда жила в этом мире. Это перестроит организм на восприятие атмосферы именно нашего мира. Изменит его. Если ты решишь воспользоваться, я готов предоставить тебе свою кровь. Даже прямо сейчас, ведь наша дружба…

– Сколько? – поежилась я.

Не то чтобы меня шокировала сама идея выпить чьей-либо крови. Не так уж это страшно, и вампиры – не самый большой мой ночной кошмар. Но представилось, как Мэйгар пускает себе кровь, льет ее в стаканы… Я должна, давясь, опустошать их один за другим, а несчастный эльф бледнеет и заваливается на пол без сил.

– Совсем немного. Одного глотка будет достаточно, – спокойно ответил Мэйгар. – Важна магия, энергия, что содержится в нашей крови, а не ее количество. Решать тебе. Я лишь прошу, что бы ты ни решила, сохранить в тайне наш разговор и историю.

– А почему, кстати, вы все это скрываете? – цепко взглянула на него я. Просто хотела узнать все детали прежде, чем принять решение.

– Причин несколько, – немного грустно вздохнул эльф. – Например, уже сейчас многие проклинают тех, кто когда-то закрыл порталы. Ведь это откинуло нас на много тысяч лет назад в развитии полезных межмировых связей. А закрыли их бессмертные маги. А еще… нас, бессмертных, и так считают гордыми и высокомерными. Что будет, если все узнают, что мы – единственные из всех рас, всегда жившие в этом мире? К тому же должен признаться, именно мы направляли развитие других рас, которые пришли в наш мир. И некоторых, кто показал себя с худшей стороны… например, агрессивные кланы тэринов, мы… – Мэйгар со стыдом опустил глаза.

– Уничтожали? – спросила я.

– О да! И нет более позорного факта в истории моего народа! Сначала мы помогли им, поили своей кровью, разрешили остаться, а потом, когда их образ жизни оказался неприемлемым для нас, мы наводили на них болезни, которые выкашивали целые поселения пришельцев. Об этом не следует знать другим народам!

– Чья раса без греха – пусть первый бросит в нас камень… – прошептала я. – Да уж, Мэй, даже милосердные эльфы не без греха. Но скажи, если я выпью твоей крови, то ведь не стану эльфом?

– С чего ты взяла, что так может быть? – удивился Мэй.

– Ну, у нас есть предания про такой народ – «вампиры». Если испить крови вампира, который сам пьет кровь… в общем, неважно. Выпьешь – тоже станешь вампиром.

– Интересно! – заметил эльф. – Нет, для нас это невозможно. Твой организм всего лишь перестроится на жизнь в Дамбиоре. К тому же ты, конечно, не станешь бессмертной, но сможешь прожить около тысячи лет – недостижимая цифра даже для самых сильных человеческих магов, что продлевают себе жизнь магией. Возможны еще небольшие побочные эффекты – индивидуальные для тебя, но не пугайся, еще никогда кровь бессмертного не отравила существо другой расы.

«Отличный побочный эффект!» – подумалось мне про удлинение срока жизни.

Гарону бы понравилось.

И вдруг замерла от осознания. Вначале оно родилось в чувствах – твердое, ясное. И лишь потом – в мыслях.

Гарон.

Гарон…

Гарон!

Все вставало на свои места.

Любовь часто несет с собой жертву. Гарон готов бросить все и пойти со мной на Землю.

Так неужели я не могу пожертвовать ради него?!

Да и такой ли уж страшной будет моя жертва? Мне хорошо и интересно в этом мире. Если бы не отравление, я бы предпочла остаться в нем. Может, даже навсегда, а на Землю ходила бы иногда, чтобы повидаться с близкими. Или просто если заскучаю по родине.

Самое страшное, если я не смогу вернуться – родители будут думать, что я пропала без вести. Погибла. И то, что я буду скучать по ним и по своим друзьям.

Но я смогу пережить разлуку с ними. А что касается трагедии родителей… Это я не смогу пойти на Землю. А вот Гарон или кто-либо еще – сможет. Уверена, мы найдем способ успокоить их. В крайнем случае можно применить магический гипноз. Например, убедить их, что я уехала работать куда-нибудь далеко.

А там, глядишь, найдем способ, как перестроить мой организм на «универсальный» режим.

Я выдохнула. Все понятно. Выбор, казавшийся таким сложным, вдруг оказался простым. Я всего лишь должна выбрать любовь. Выбрать счастье для любимого человека. Тьфу, дракона. Подарить ему возможность остаться в родном мире. И то, что я стану такой долгоживущей.

– Я согласна, Мэй, – спокойно и решительно сказала я. – Поступим так. Ты нацедишь в стакан глоток своей крови. Только лей мало! Чтобы с тобой все было хорошо! Я выпью его. Кататься по полу не буду?

– Нет, перестройка происходит примерно за четверть часа, и никто не испытывает мучений от нашей благотворной крови, – с легким возмущением ответил Мэйгар. Ему не понравилось, что я подозреваю кровь бессмертных в неприятных «побочках».

– А вечером, после того, как я назову своего избранника, попрошу провести дополнительное обследование моего организма. Будто я хочу убедиться в том, что мне необходимо уйти на Землю. Ведь это значит расставание с этим миром на неопределенный срок. Выяснится, что отравления больше нет. И мы с Га… моим избранником останемся в Дамбиоре. О том, что я не могу вернуться на Землю, пока не будем говорить. Потом я найду способ, как рассказать об этом своему… избраннику так, чтобы не подставить тебя и не раскрыть вашу тайну. Подойдет?

– Конечно! – обрадовался Мэйгар.

Вскочил на ноги, схватил со стола нож и резко полоснул себя по руке. Подставил стакан. И вот уже в него льется тонкая струйка яркой эльфийской крови.

– Да что же ты делаешь! Хватит! Одного глотка достаточно! – рявкнула я и бросилась к нему, чтобы остановить «кровопролитие». И чтобы выпить этот глоток. Одним махом изменить свою судьбу.

И тут раздался страшный грохот. Как будто взрыв. Пол, стены, потолок затряслись, грозя обрушиться.

Наверное, меня оглушило. В ужасе я смотрела, как беззвучно подпрыгнул стол, а Мэйгара отбросило к стене. Бокал с кровью упал и разбился, алая лужица растеклась по полу.

Мэйгар же сполз по стене, видимо, ударился затылком.

Ошарашенная, оглохшая, не понимая, что за катастрофа приключилась, я хотела подбежать к нему…

Но в этот момент пол беззвучно обрушился у меня под ногами. Темечку вдруг стало очень больно, и я провалилась во тьму.

Глава 37

– Твоя просыпаться! Пока твоя жить – моя твоя корми! Моя добрый! – услышала я.

Темнота никак не хотела уходить. Как будто я заехала в туннель, и он не заканчивался. Да и по ощущениям в теле пробуждение сильно отличалось от того, что было после отравления. Тогда, вылеченная драконами, я чувствовала себя практически нормально.

Сейчас же у меня страшно раскалывалась голова. Словно с похмелья.

– А-а-а…. – невольно простонала я в ответ на странный, коверкающий речь голос. Низкий и хрипловатый.

С трудом разлепила глаза, свет ударил в них, голову пронзило новой вспышкой боли.

И не сразу разглядела, кто передо мной стоит, уж очень сверлило в висках.

– Твоя болеть голова, моя жалеть! – произнес голос. И чья-то большая мохнатая рука погладила по плечу. – Но моя не умей лечить. Моя только жалей и корми.

Угрозы в голосе не таилось, но внезапно я осознала, что он сказал в самом начале. «Пока твоя жить – моя корми!» Так что же? Жить мне, по его мнению, осталось недолго?

Я с усилием моргнула несколько раз, и картинка наконец проявилась.

Передо мной, лежащей, стояло невысокое несуразное создание. Этакая смесь гнома с гоблином, что ли. Руки почти до земли, огромный крючковатый нос, пухлые губы, все лицо, как у толкиеновских орков, уродливое и складчатое. То ли от старости, то ли от природы. Изо рта одиноко торчал острый клык. Вся кожа, не спрятанная под одеждой, – в весьма густой шерсти.

Одето создание было в мешковатые серые штаны и кожаный коричневый жилет не слишком опрятного вида.

Я мельком бросила взгляд вокруг.

А обстановочка ничего так! В небольшое окошко пробиваются яркие солнечные лучи. Столик, стулья – резные, красивые. И я лежу на одинокой, но вполне удобной кровати. На небольшой тумбочке рядом стоит деревянный поднос с какой-то незамысловатой едой желтого цвета и стакан воды.

Подергала руками и ногами. Все двигается. Плохо только, что каждое движение отдается болью в голове. И от этого мне сложно соображать…

Меня похитили. Похитили! Это единственное, что я четко осознала.

А еще, с трудом посмотрев на свои ноги, заметила на правой лодыжке толстый обруч. От него к изножью кровати тянулась цепь. Приковали, гады, подумал мой раскалывающийся разум. Вроде и не особо мешает, а обидно, противно. И очень страшно.

Не мучайся я от боли – испугалась бы сильнее.

– Твоя молодец, твоя просыпайся! – обрадовался несуразный гномо-гоблино-орк.

– Где я? Кто ты? – спросила я как можно спокойнее. И поморщилась – говорить с «похмелья» оказалось тяжело.

– Твоя в дом моя госпожа, – сообщило создание. – А моя звать Град! Я служи моя госпожа. Корми тебя, пока ты жить. Скоро твоя умереть – тогда моя не корми.

А ведь да, скоро «моя умереть», согласилась я. Если не выбраться отсюда. И если я в все еще в мире Дамбиор. Отрава постепенно подействует, и «моя умереть»!

Я поежилась. Холодные мурашки разбежались по телу.

«Ну моя и вляпайся! – подумала я. – Может, это оттого, что я решила согласиться на предложение Мэйгара?»

– Наша еще в мире Дамбиор, Град? – что бы там ни приказали этому «добряку» насчет меня, а ссориться с ним не стоит. Наоборот, лучше подружиться. Значит, буду говорить на его языке.

– Твоя нормально говорить! – с укоризной покачал головой он. – Моя не дурак, моя нормально понимай! А отвечай – по-своему. Наша в мире Дамбиор.

– А кто твоя госпожа? – спросила я.

Выходит, похитила меня некая дама. Не иначе как причастная к организации, борющейся с попаданками. Ох! Совсем плохо! Женщины бывают злодейками намного злее и коварнее мужчин, если уж выбирают «темную» сторону.

– Моя госпожа – хорошая госпожа. Моя госпожа заботиться о Град, если Град слушай ее.

– Прекрасно! – не смогла скрыть раздражения я. И поморщилась: от вспышки эмоций голову опять прострелило молнией. – А как зовут-то твою госпожу?

– Мою госпожу звать «госпожа», – ответил Град, глядя на меня как на дуру, не понимающую элементарных вещей. – Моя называй ее «моя госпожа».

«Ясно… Нашла, кого спрашивать», – обреченно подумала я.

– Град, а где хоть находится этот дом… дом твоей госпожи?

– Моя не знай! – сообщил Град. – Моя все равно!

– О-о-х! – простонала я.

– Твоя очень больно? – с искренним сочувствием спросил он. – Твоя пить вода – моя знай, что так нужно!

Неожиданно ловко несуразный Град одной рукой приподнял меня за плечи, а другой принялся вливать в меня воду из стакана.

Я, конечно, подавилась, закашлялась, а потом жадно выпила весь стакан. От воды действительно стало получше.

– Спасибо, Град, – я даже нашла в себе силы улыбнуться этому преданному слуге неведомой злодейки. – Град действительно добрый! Град меня отпускать! – заявила я, когда он аккуратно уложил меня обратно.

– Моя нельзя твоя отпускай! – рассердился (но не очень страшно) он. – Моя отпускай твоя – хозяйка моя убивать! Моя – попаданец! Моя жить, пока моя хорошо служи хозяйка! Моя твоя сторожи, пока твоя жить, так велела хозяйка. А моя добрый – моя решил твоя кормить! Твоя – есть, – он сердито ткнул пальцем в поднос. – Потом моя приходи забирай поднос. Моя с твоя не разговаривай, твоя глупости говорить!

Он развернулся и решительно заковылял к выходу.

– Град, стой! Не уходи! – закричала я ему вслед. Мысль, что сейчас я останусь одна в каком-то непонятном месте ждать смерти, показалась ужасной. – Моя больше не будет говорить глупости! Моя твоя тоже жалеть! Моя тоже попаданка!

– Твоя умнеть! – остановился у двери Град. – Тогда моя приходи и говори с твоя, пока твоя живи! – сообщил он и вышел, сердито захлопнув дверь снаружи. Я услышала звук повернувшегося в замке ключа.

Ох…

«Моя дура, моя задавать слишком много вопросов…» – подумала я. И обессиленно откинулась на подушки.

…Первую четверть часа я ковыряла обруч на ноге, пытаясь высвободиться. Потом пыталась скакать по комнате, таская за собой кровать, к которой прикована. Кровать оказалась на редкость тяжелой и вообще не сдвигалась с места. От этих телодвижений у меня снова разболелась голова.

Я осушила второй стакан воды, «подумала – и стала кушать», подобно Людмиле в плену у Черномора. Потому что силы мне понадобятся, если я хочу выбраться отсюда. А еще силы нужны, чтобы думать. Потому что пока я больше делаю, чем разумно оцениваю ситуацию. На Града нужно воздействовать как-то по-другому. Узнать его историю, искренне посочувствовать, предложить защиту более добрых «хозяев». А не в лоб просить отпустить меня.

Я съела все, что принес Град. И желтую массу (видимо, кашу), и нарезанные овощи.

От еды голова почти совсем прошла. Я вытянулась на кровати и обдумывала, как мне быть дальше. Потому что перестать искать выход – значит впасть в страх и уныние. А этого я себе позволить не могу.

Хотя бы потому что, уверена, Гарон и компания меня ищут.

И должны найти!

Рано или поздно найдут. Гарвер когда-то услышал мои эманации с другого конца континента. Должен услышать и теперь. А Гарон поставил на меня метку истинной и безошибочно определял мое местоположение, если мне требовалась помощь, даже когда ничего особенно страшного не происходило. Вспомнилось, как он примчался в столовую, когда там назревала драка с молодыми драконами, как вышел из-за кустов, когда мне впервые встретился Дэрет. На глазах невольно набухли слезы.

Нет, я не могу взять и помереть! Особенно после того, как была в шаге от победы. И могла подарить ему целую тысячу лет нашей с ним любви…

Просто если меня уволокли очень уж далеко, то, наверное, найдут не слишком быстро. И за это время я успею умереть, потому что буду оставаться в мире Дамбиор.

Кстати, загадочная и очень могущественная похитительница (ведь совершенно непонятно, что такое она устроила в защищенной со всех сторон Академии, как она вообще смогла меня утащить?) хочет, видимо, именно этого. Довершить начатое. То есть лишить меня возможности уйти обратно на Землю – и я сама собой загнусь через несколько дней. Руки марать не придется.

«Боже, какие же женщины коварные! – подумала я. – Хотя… чего уж. Это просто логичное решение. То, что эта дама желает мне смерти, свидетельствует о том, что она действительно причастна к фашистской организации, убивающей попаданок. Но почему именно она решила довести начатое со мной до конца? Она что, самая сильная и хитрая у них?!»

Смутные подозрения начали мелькать в голове, пока еще не оформленные. Слишком расплывчатые. К тому же я по-прежнему не могла похвастаться особой ясностью мыслей. Видимо, приложили меня по темечку знатно. И лечить не стали – зачем? Если бы не доброта Града, меня и не кормили бы.

«Кошмар», – поежилась я.

Хорошо одно – похоже, эта злодейка считает дело сделанным. Граду приказано сторожить меня, а потом, наверное, сдать хозяйке мой холодный труп. Над которым он будет лить крокодиловы слезы и жалеть, что ему теперь некого кормить и не с кем разговаривать.

То есть она, может, вообще сюда не явится, пока я жива. А значит, если удастся как-то продлить мою жизнь… Гарон тогда обязательно успеет меня спасти! Лишь бы нашелся способ прожить подольше!

«Эх, если бы только я успела глотнуть крови Мэйгара, – подумала я. – Все было бы по-другому. Тогда похитительницу ждал бы интересный сюрприз…»

И тут в моей голове прозвучал родной знакомый голос: «Ду-р-ра! Сама дура!»

Дура! И верно. Господи, какая же я дура! Как я раньше не подумала об этом?!

Я прикрыла глаза, чтобы воскресить в глазах спасительную картинку. Чтобы убедиться, что я не ошиблась.

…Мы с Коримэлом гуляем в парке, я прошу его показать мне магию.

Он оттаскивает меня за дерево, хватает за руки, и вот уже с моей ладони вспорхнула бабочка, словно сотканная из голубого света…

Я смеюсь, счастливо и беззаботно, ведь тогда я предвкушала интересное путешествие, а не отбор женихов и опасности для жизни! А еще через несколько мгновений волшебный эльф продолжает творить для меня сказку.

– Маша, я безмерно признателен тебе за гостеприимство, – говорит он. – Возьми вот это, – и протягивает мне маленький медальон в виде бутылочки. В ней что-то подозрительно поблескивает красным. Как огромный рубин.

– Что это?

– Капля моей чистой крови! – гордо отвечает Коримэл. – Если в моем мире тебе потребуется помощь, то другой эльф, увидев эту виахрию, или «хранитель крови», будет знать, что ты моя… мой друг. И обязательно тебе поможет.

А вечером я получаю от него послание, принесенное голубем. В нем Кори предупреждает об опасности, грозящей попаданкам…

Вот ведь хитрый эльф! Конечно, ему велено не разглашать историю про гибнущих попаданок. А еще он должен хранить тайну об истории мира, которую раскрыл мне его брат.

Но Коримэл выкрутился! Он вообще, оказывается, еще сообразительнее, чем я думала. Ведь не зря именно его отправили учиться на Землю. Видимо, он, как и другие эльфы, подозревал, как именно и зачем убивают попаданок. И знал про древний способ спасения кровью.

Вот он и дал мне противоядие! С самого начала! Просто не сказал, чем именно так ценен этот артефакт. Мол, любой эльф тебе поможет, если увидит его… Хитрюга! Нет, не в этом дело. Коримэл изначально хотел обеспечить меня необходимым для спасения. На всякий случай. Может, и сам не верил, что кровь понадобится. Но дал мне ее.

Слава эльфу! И слава Грише, который так вовремя обозвал дурой в моих мыслях!

Ведь я, девушка ответственная и обязательная, действительно постоянно носила при себе кулон. На шею не вешала (как-то странно ходить с кровью на шее), но перекладывала из кармана в карман, когда меняла одежду. Делала это уже машинально, даже забыла, что за амулет у меня.

Я распахнула глаза, выныривая из воспоминаний. И быстро, нервно начала шарить рукой в кармане.

Неужели вывалился?!

Или я забыла его дома именно тогда, когда он мог бы меня спасти?!

Господи, нет! Пожалуйста!

Я сунула руку в другой карман – спрятанный в складках юбки. И – о счастье! – нашарила там прозрачный хрусталь виахрии.

Выдохнула, поблагодарила Бога и оглядела бутылочку. Коримэл тогда сказал, что это «капля» его крови. Но на самом деле это была весьма большая капля! Как раз один небольшой глоток.

Должно хватить! Ну не может быть такого, чтобы, оказавшись в шаге от спасения, я потерпела поражение! Это волшебный мир, и какое-то доброе волшебство должно, в конце концов, случиться. Какая-то счастливая случайность должна спасти меня.

Сердце бешено забилось. Сейчас или никогда. Надо только придумать, как разбить кулон так, чтобы не пролить кровь.

Я повертела его в руках, примериваясь, что сейчас возьму ложку (ножа Град не дал) и аккуратно ударю ею по «шейке» кулона, приложив его к краю стола. Но, видимо, вещь была по-настоящему волшебной. Знала, когда сработать.

Стоило мне немного нажать на шейку там, где я собиралась разбить крошечный сосудик, как она треснула. Словно я вскрывала хорошую современную ампулу – немного нажать, и все.

Я улыбнулась и прошептала:

– Ты же моя прелесть! Спасибо, Господи, и за это! Спасибо, Кори, ты молодчина!

И быстро, прежде, чем мозг начнет сомневаться и подбрасывать мне всякие опасения, опрокинула в себя драгоценный глоток эльфийской крови.

«А вкусно!» – пронеслось у меня в голове.

Кровь эльфов не имела соленого привкуса, почему-то она напоминала терпкое красное вино.

«Надеюсь, не надули и это не винище!» – подкинул мне внутренний скептик.

А в следующий момент, когда я проглотила кровь, меня закрутило. Словно водоворот подхватил мой разум и понес его все глубже и глубже.

Меня затягивало в воронку, а на дне воронки пылало пламя. Море пламени, сжигающего дотла. «Ну все, мне конец! Все-таки Гриша прав, что я дура!» – мелькнула последняя мысль, прежде чем я упала в огонь.

В книгах и фильмах, если герою предназначено серьезное преображение, то происходит оно красиво и драматично. Например, первое превращение оборотня должно быть мучительным или каким-нибудь очень внезапным и шокирующим.

Мое преображение тоже оказалось драматичным. Но совсем не таким, как я ожидала.

Наверное, с телом тоже что-то происходило, новая энергия впитывалась в него, делала принадлежащим этому миру.

Но главное происходило с моими душой и разумом. Вначале появилось это сжигающее пламя, а когда я упала в него и сгорела, то чередой потянулись картинки и ощущения.

Вслед за ними – осознание.

Не знаю, сколько прошло времени. Когда я очнулась, то сидела ошарашенная на краю кровати и моргала. И постепенно понимала, что отныне и навсегда я изменилась. Это изменение – искристая пушистая энергия – притаилось в теле. А мои душа и разум обрели новую особую целостность, полное осознание себя.