Текст книги "Любовь по науке, или На практику в другой мир"

Глава 15

Проснувшись второй раз, я немного поволновалась за Гришу. Сама идея, что он где-то там летает один, такой зелененький, такой неопытный, казалась мне ужасной. И я удивлялась, как позволила случиться такому безобразию.

Но вообще-то настроение было хорошее. Я немного подзабыла странный сон и предвкушала интересные практические занятия. Может, сегодня перепадет магических упражнений, а не только ковыряния в грядках?

Смеясь и обсуждая утренние события (Марена возмущалась, что мы не разбудили и ее), мы высыпали на улицу, чтобы пойти на завтрак. Я немного опасалась, что прямо сейчас явится Дэрет (или будет тигром красться за кустами и следить за мной). Хоть декан и велел ему приходить ко мне вечером после занятий, но он же такой горячий…

Но Дэрета не было.

На лавочке возле женского общежития сидел… Мэйгар с флейтой в руках. За спиной у него висел лук со стрелами.

При виде меня лицо эльфа вспыхнуло радостью, он подошел и степенно поклонился моим спутницам. Потом прямо при всех обратился ко мне:

– Любезная адептка Мария, неведомая сила привела меня сегодня сюда, дабы увидеть тебя, несравненную и прекраснейшую из человеческих женщин. Ибо самое заветное мое желание – и ты можешь его исполнить, о великолепная дама, – в глазах Мэя появилось совершенно неожиданное кокетство, – сопроводить тебя на завтрак и усладить твой слух благотворной музыкой бессмертных, дабы душа твоя наполнилась радостью и благодатью до самых глубин. Ведь делать счастливой тебя – величайшее счастье для покорного слуги твоего Мэйгара из рода высших бессмертных.

«Только не это!» – остолбенела я.

В глазах Мэйгара, конечно, не было страсти, как у Дэрета. Только глубокое обожание и ласка. Но вчера-то он вел себя нормально! И даже не думал называть меня прекраснейшей из женщин. Просто проявлял обычную вежливость и галантность, не более того.

Но это ведь невозможно! У меня уже есть избранный, истинная пара, или как там это мракобесие называется. Может, Мэйгару вчера на грядках голову напекло?

– Мэй, ты вообще как себя чувствуешь? – озабоченно спросила я.

– Прекрасно, ибо ныне я имею счастье лицезреть твое прекрасное лицо, и шелковистые волосы, и фигуру, подобную фигурам бессмертных дев моей расы…

– Ну все, пошли к врачу! – воскликнула я и схватила Мэйгара за руку, чтобы не убежал при упоминании медика. – С тобой явно что-то не в порядке. И не смотрите на меня так! – сказала я Марене и Арсине. – Знаю, что вы подумали. Я тоже это подумала! Но я не буду верить в это до последнего. Где тут у вас медпункт?

И приложила свободную руку ко лбу Мэйгара.

Лоб, кстати, оказался даже прохладным. Никакого жара не ощущалось.

Самое смешное, что в лазарет мы действительно пошли. Мэйгар, как истинный эльфийский рыцарь, был готов выполнять любые пожелания своей дамы. К тому же, подозреваю, такая прогулка явилась для него прекрасным поводом провести время со мной и «усладить» мой слух музыкой бессмертных.

Так, с нежными переливами мелодий да целым возом витиеватых комплиментов в мой адрес, мы дошли до невысокого домика с синей черепичной крышей – местного лазарета.

Сегодняшнего дежурного лекаря звали магистр Майтара. Человеческая женщина средних лет, с ярко-рыжими волосами и лукавым взглядом голубых глаз. Медицинский халат у нее был зеленый, как вся спецодежда на факультете магического естествознания.

– Добрый день, добрый день, дорогие адепты, – изучающе поглядела на нас она, когда мы вошли в приемную. – Ммм… А что вы, собственно говоря, заявились? Оба совершенно здоровы.

Видимо, у лекарей здесь взгляд-томограф (ведь просто рентген – это уже прошлый век!), которым она тут же оценила состояние нашего здоровья.

– У моего друга странные проблемы. Возможно – бред на почве интоксикации. Температуры, похоже, нет, – начала я, поскольку Мэйгар не очень понимал, зачем мы сюда приперлись. – Может, психические проблемы. Психотерапевт у вас есть?

– Я за него, – усмехнулась лукавая лекарша. – У меня универсальная специализация и высшая степень. Ммм… Интересненько. Ты, адептка, выйди, а я проведу диагностику. Нужно поговорить с пациентом.

Будучи хорошей девочкой, я привыкла доверять врачам, поэтому вышла в коридор и устроилась на кресле возле приемной. Напротив (как водится в коридорах лечебных учреждений, видимо, всех миров) висел плакат. На нем были изображены два адепта, парень и девушка, которые смешно отмахивались от крупных зеленых мух.

«Адепт, не маши руками! – гласил плакат. – Используй заклинание Дарсимиорета!»

Внизу более мелким шрифтом шел текст заклинания и инструкции по энергетическому посылу. А еще ниже информация о том, что зеленые мухи – это какие-то перветы, разновидность мошкары. И их укусы вызывают у всех рас зеленые волдыри на коже.

На отдельной небольшой картинке была изображена симпатичная адептка, которая в ужасе смотрела на свою руку, покрытую кошмарными зелеными пузырями. И шел слоган: «Не чеши – будет хуже! При первых признаках перветориевого воспаления обратись к лекарю! Не занимайся самолечением». А дальше совсем маленькая, но самая страшная картинка – на ней девушка, видимо, позанималась самолечением, и у нее позеленело лицо.

В общем, я искренне насладилась интересными и забавными плакатами. А еще подумала, что нужно побольше узнать про этих первет. Не хотелось бы с ними встретиться.

Тут дверь открылась, и магистр Майтара призывно махнула мне рукой. Я вошла. Мэйгар, как пай-мальчик, сидел на стульчике и глядел на меня влюбленными глазами.

– Твой друг, – ткнула в меня пальцем лекарша, – совершенно здоров психически и физически. У него другое. Он влюблен, – и многозначительно поглядела на меня.

Ох, подумала я. Все, как я и предполагала, – очень плохо.

– Я расспросила его об истории вашего знакомства, – деловым тоном продолжила лекарша. – И пришла к выводу… Скажи, ты ведь в эксперименте, адептка?

– Да, магистр.

– Что же, поздравляю. Этот бессмертный – твоя пара. Вероятно, со временем проявится и твое влечение к нему. Душевное и физическое.

«Да чтоб вас!» – подумала я. Что именно должно произойти с нормальной, в сущности, лекаршей, я додумать не успела. Мои губы сами собой пролепетали:

– Но я ведь… У меня ведь уже есть пара! Вчера встретила.

При этом лицо Мэйгара сверкнуло злостью.

– Кто этот презренный низший?! – рявкнул он с неожиданной прытью. Видимо, предположить, что моей другой парой может оказаться еще один эльф, он не мог.

– Неважно! – махнула рукой я, проклиная свою неосмотрительность.

– А вот это не ко мне! – рассмеялась Майтара. – Это к устроителям эксперимента. Впрочем… Если еще кто появится – можешь тоже отправлять ко мне. Мне интересно энергетическое состояние жертв вашего эксперимента. Все, свободны, у меня обход. Тут нескольких адептов перветы в лесу покусали. Как будто мы везде плакаты не вывешиваем, сложно прочитать, что ли! Лежат тут теперь у меня, зеленые.

– А я читала! – ляпнула я.

– И я, любезная магистр из моих младших сестер, – вежливо произнес Мэйгар. – Обязуюсь защищать адептку Марию от любых подлых нападений зеленых первет, словно защищаю собственную кожу.

– Тьфу на тебя, бессмертный. Научи ее заклинанию, это лучше, – сказала магистр и уткнулась в карточки больных на столе.

Видимо, мы, здоровые, хоть и влюбленные (некоторые из нас), не представляли для нее особого интереса.

Спустя пять минут по пути в столовую я увещевала Мэйгара:

– Мэй, миленький…

– Ах, как приятно столь ласковое обращение из уст твоих, о прекраснейшая…

– Тьфу на тебя, бессмертный! Слушай, ты же нормальный. Мы с тобой почти подружились. Давай не будем портить. Пойми, это не твои чувства, а действие пыльцы из эксперимента. Вчера ведь я не вызывала у тебя такого… бреда!

– Неважно это, о Мария. Ибо эксперимент, что учинили ученые мужи, лишь усиливает природные влечения, что живут в наших душах и телах, – отвечал Мэйгар. Но дальше сказал кое-что утешающее: – Однако вижу я, что пыл мой преждевременен. Позволь мне лишь бывать подле тебя, услаждать твой слух, говорить тебе о прекрасных лесах, в коих проживает мой народ. О водопадах и фонтанах, о трелях утренних птиц и предзакатном пении баловья. И сердце твое, уверен, откроется навстречу твоему покорному слуге. Ибо не смею я докучать тебе, твой покой для меня равен моему собственному.

– Мэй, ну… спасибо, что ли. Позволяю общаться со мной. Будем дружить. – Я хорошо помнила наглость Дэрета. И тактичность эльфа заслуживала награды. – Просто давай учиться, тусоваться с друзьями. А там – посмотрим. Ладно?

– Ладно, о луч серебристой луны, – кивнул Мэйгар.

В общем, защита Гарона мне тут не понадобится. Но как жаль самого Мэйгара! Ведь он мне… нет, не то чтобы совсем не нравится. Я ему вполне симпатизирую. Просто больше – как другу. Друзьями мы очень даже можем быть.

А вот как мужчине? Я прислушалась к своим ощущениям. А куда деваться? Если по непонятной причине их теперь двое, придется выбирать. Тэрина. Эльфа. Или никого.

И что интересно, такого от себя не ожидала.

Честно говоря, я думала, что могу испытывать к Мэйгару лишь дружеские чувства. Но какая-то часть меня начала шептать: «Он вежливый, обходительный, умеет чувствовать и понимать, у него прекрасное чувство такта! Уверена, он и заботиться может! А его цветистые эпитеты в мой адрес поднимут женскую самооценку на невероятную высоту!» К тому же если присмотреться, то и стройное сложение эльфа было по-своему привлекательным. Он выглядел изящным, но вполне себе сильным и крепким.

Все мои прошлые парни (все – это трое, причем один из них Мишка Уступов, с которым мы ходили на выпускной в школе, а потом расстались) были высокими, статными и, что называется, альфа-самцами. И вот этой шепчущей части меня стало интересно, как общаться с совершенно другим мужчиной! Она находила Мэйгара вполне привлекательным. А еще подмигивала: мол, счастье порой не там, где ожидаешь. И не такое, как думаешь.

А другой части больше понравился вчерашний оборотень. Он, кстати, при отменных внешних данных и наглости оказался в итоге вполне адекватным. По крайней мере, Гарона послушался. Я не слышала шороха тигриных ног за спиной или легкого треска кустов. Да и вообще не ощущала его присутствия. Причем его наверняка ломает от невозможности везде сопровождать свою истинную пару.

Однако все мои части, эти две и другие, еще мне неизвестные, сходились в одном. Нет никого прекраснее нашего декана. Но есть вполне интересные парни, раз уж декан для меня недоступен, эх… Посмотрим, это все даже забавно.

В общем, мы с Мэйгаром вернулись к столовой. Там собрались почти все мои знакомые, они уже заканчивали завтракать. Но Марена с Арсиной и Кай с Гаретом не уходили, ждали меня. Мэйгар вежливо раскланялся с ними и наконец убрал флейту. Испросив разрешения принести мне еду, он отправился к Гарунде получить завтрак для нас. В это время я в общих чертах обрисовала Марене с Арсиной случившееся в лазарете, и они захихикали:

– Как мы и ожидали! А чего ты хотела?

– Хотела, чтобы у него просто был жар и он бредил. Но, увы, все по-настоящему.

– Ох, главное, чтобы он не пел тебе серенады под окном! – смеялась Марена, пока эльф получал еду у мадам Гарунды. – Повышенную порцию эльфийских песнопений я не выдержу. А так что? Пускай ходит. Его изысканный треп иногда очень даже смешно послушать.

После завтрака мы распрощались с Мэйгаром, который умудрился протиснуться ко мне и наградить новой порцией комплиментов, и отправились на занятие. Карта показывала, что проходит оно в дальнем конце сада. Там нас ждали студенты, пришедшие пораньше, и молодой преподаватель, магистр Баурель – невысокий изящный эльф.

Сегодня почти все собрались заранее, хоть до занятия оставалось еще не меньше четверти часа.

Назывался курс «магическая геоботаника». Арсина радостно рассказала, что нам предстоит ходить по разным местам, смотреть, что растет на болоте, во всяких рощах и лесах, в горах и даже под землей. Изучать, как условия обитания влияют на растения, и приобретать навык использовать эти знания в магической практике.

Я потирала руки в предвкушении. Единственное, что меня смущало, – невозможно посмотреть, что растет в настоящем лесу или на настоящем болоте, если мне запрещено покидать пределы Академии. Ведь вряд ли этот милый молодой эльф соответствует высоким требованиям, которые договор предъявляет к сопровождающему.

Я подошла к преподу и вежливо обрисовала ситуацию.

Эльф изумленно поглядел на меня:

– Мы находимся в Академии Магии, лучшей на континенте, любезная иномирянка. Все необходимое организовано прямо на нашей территории. Но знай, что ходить придется много, ибо островки экзотических природных условий располагаются в самых дальних частях нашего бескрайнего сада.

Я обрадованно поблагодарила Бауреля и отошла обратно к своим. И тут на полянку выскочил… Кто бы вы думали?

Моя почти забытая проблема.

Принц Дренер. Выбежал и застыл как вкопанный, уставившись на меня, словно на призрака.

Я на всякий случай демонстративно отвернулась. Учится в нашей группе – и пусть учится, я с ним больше не разговариваю. Но тут Марена тронула меня за плечо.

– Этот спесивый ящер идет к нам! – прошипела она. – Надо бы ему первет в штаны запустить, пусть с зеленой задницей ходит!

Я резко обернулась и почти уткнулась в грудь Дренеру.

Щеки принца покрывал густой румянец. Глаза нездорово блестели. Ноздри бурно раздувались, как будто он жадно вдыхал вожделенный аромат.

В общем, он напоминал моего оборотня, когда тот только-только обратился и велел раздеваться.

«О нет!» – пронеслось у меня в голове.

А дальше инстинкт самосохранения сработал сам.

– Не подходи! Убьет! – рявкнула я на Дренера и выставила руку перед собой, защищаясь.

– Кто убьет? – изумленно ляпнул Дренер. – Что за опасность грозит тебе, моя Мария?

И гневно сжал кулаки.

– Да это я убью тебя, если опять будешь приставать! А если не справлюсь – то декан Гарон, обеспечивающий мою безопасность!

Упоминание Великого и Ужасного сработало как красная кнопка. А может, его имя я произнесла слишком громко. На нас начали оглядываться.

Дренер поморщился и повел рукой, видимо, устанавливая полог тишины. Сейчас, кстати, на бытовое применение безобидной магии никаких запретов не было, так что препод тоже бросил на нас взгляд и… ничего не сказал.

– Скажу в тишине, тебе одной. Ты не убьешь меня, – горячо заговорил принц. – Сегодня я прозрел. Я должен извиниться за непристойное предложение, что сделал тебе вчера. Нет, ты не будешь моей фиктивной женой! Ты будешь моей любимой и настоящей женой. Если тебе это важно, я даже займу эту скучную должность министра, и мы будем жить среди моего народа в почете. Потому что ты – моя истинная пара. Тут ничего и выдумывать не нужно!

Принц рывком обнял меня за талию, притянул к себе и…

Я успела лишь пискнуть, прежде чем он впился в мои губы своими горячими твердыми губами.

У всех на виду, кстати.

Глава 16

Меня так ошарашило и возмутило поведение дракона, что я даже не поняла, как он целуется. Но точно не плохо! Просто слишком большой напор, слишком большая страсть… А я вовсе не собиралась целоваться и не была на это настроена, так что получить впечатление не смогла.

Возмущение перевешивало все!

Я попыталась оттолкнуть его, но не могла просунуть руку так, чтобы упереться в железную драконью грудь.

«Ой-ой-ой, – пронеслось у меня в голове, – это же настоящее насилие! У всех на виду! Почему никто меня не спасает? Может, они не понимают, что дракон схватил меня без спроса? И где, собственно говоря, Гарон? Вряд ли такие действия Дренера совсем не представляют для меня опасности!»

Но этого чуда не случилось. Гарон не появился.

Случилось другое чудо.

Притиснутая к горяченному телу дракона, я услышала знакомый голос:

– Кр-ре-тин! Дур-раки!

А в следующее мгновение дракон отпрянул от меня и схватился за правую щеку с громким «Ай-рр!». Потом – за левую щеку. За ухо…

Справа на него налетел зеленый вихрь – Гришенька, мальчик-красавчик! А с левой – цветная экзотическая красотка. Причем птицы не собирались отступать! Делая круги, они пикировали на дракона снова и снова.

И эта яростная битва подействовала на меня как пощечина. Я пришла в себя, поморгала и увидела, что преподаватель стоит возле дракона с серебристой энергетической плетью в руке. Похоже, собирался вмешаться, но не успел. Студенты тоже сгрудились вокруг и… смеялись.

Поскольку с появлением Гриши (и его возлюбленной) экстремальная ситуация неожиданно стала комичной.

Дренер повел рукой по кругу, видимо, снимая полог тишины, и заорал:

– Да уберите их кто-нибудь! Я же убью их, если…

– Гриша, красотка, ко мне! – закричала я, одновременно вкладывая энергетический импульс в свою команду (зря, что ли, Арсина учила меня мыслечувствию). А то и верно, не сдержится дракон, ударит какой-нибудь боевой магией пятого уровня, и поминай моих птичек как звали!

Гриша в последний раз сообщил дракону о его низких интеллектуальных способностях, цветная красотка что-то прочирикала, и они полетели ко мне. Гриша устроился на правом плече, а птичка – на левом. Я машинально потрепала обоих по шейке, и дикая самочка совершенно не возражала. Лишь изогнулась и с удивлением заглянула мне в глаза.

– Уфф! Я же ничего плохого не сделал! Ну чего они! – обиженно воскликнул дракон и принялся разглаживать кровоточащие ранки у себя на лице и шее. Затягивались они на глазах.

А из рядов студентов раздалось:

– Это же мартерия цветная! Ручная! Как тебе это удалось?! Как ее зовут?

Словно никакого происшествия и не было. Экзотическая птичка тут явно интереснее привычного строптивого дракона.

– Красотка, наверное, – растерянно бросила я в общую массу студентов. – А как получилось – не знаю.

– А погладить можно? – спросила одна из девушек.

– Так, с волшебным приручением мартерии мы разберемся позже, – строго произнес магистр Баурель и втянул хлыст в руку. – Нелюбезный адепт Дренер, который вообще не приписан к моей группе, будь добр, объясни свое поведение. А ты, адептка Мария, будь любезна, сообщи мне, собираешься ли ты писать заявление о совершении насильственных действий со стороны нелюбезного адепта Дренера?

– Не знаю, – насупленно ответила я.

Ведь Дренер, очевидно, тоже не виноват, что его накрыло из-за этой проклятой пыльцы! Я вообще ничего не знаю. Потому что, выходит, у меня теперь… три истинные пары. И степень истинности каждого из поклонников совершенно не ясна.

– Эта адептка – моя истинная пара! – громко сообщил полностью вылечивший себя дракон. И сделал шаг ко мне, видимо, чтобы обнять за плечи и этим заявить на меня права. – Я только что сделал ей предложение руки и сердца. И хотел скрепить его поцелуем. Во всех мирах признают святость истинной пары дракона. И не смеют препятствовать единству.

– Хм… – растерялся эльф. – А любезная адептка Мария ответила ли тебе согласием, о жертва драконьей природы?

– Нет! – быстро крикнула я, опасаясь, что Дренер может исказить информацию.

– В таком случае, адепт из равных бессмертным драконам, твои действия могут расцениваться как использование силы против воли другого… – Преподаватель вдруг осекся. Задумался на мгновение, потом кивнул каким-то своим мыслям. – Прошу прощения, адептка Мария ведь участвует в эксперименте? И после его начала ты осознал, что она твоя истинная пара?

– Да, бессмертный магистр, – ответил Дренер.

– В таком случае, о любезная адептка Мария, поздравляю! – улыбнулся мне Баурель. В общем, пошел по стопам магистра-лекарши. – Этот дракон – твоя истинная пара. Со временем проявится и твоя личная склонность к нему. И тебе не следует осуждать его за этот поцелуй. Ибо знай, все действия истинной пары созвучны с твоим сердцем.

Мне хотелось заплакать. Просто сесть на траву и реветь в три ручья. Вот что мне со всем этим делать? Если оборотня и Мэйгара я вполне могла потерпеть и даже рассматривать как кандидатов на мою руку и сердце, то наглый дракон… Ну какая он мне истинная пара? Мне его прибить хочется! И Гриша его не любит.

Но, конечно, я не заревела.

– Этого не может быть! – воскликнула я, глядя в глаза эльфу. – Это какая-то ошибка. У меня уже… две истинные пары!

– Кто эти презренные?! – тут же рявкнул дракон и сделал новую попытку приблизиться ко мне. Эльф выставил руку, и дракон с огненными глазами остановился. Отчисления из Академии он теперь явно не хотел.

– Стоять! – воскликнул эльф, доказав тем самым, что бессмертные могут не только услаждать слух своей велеречивостью. – То есть как «уже есть истинные пары»? Ибо истинная пара дается свыше одна и навсегда…

– А я не знаю, – сообщила я. – Но факт остается фактом. Уже две. Дракон – третий. И что делать – совершенно непонятно.

Магистр задумался ненадолго, видимо, проникнувшись серьезностью моей проблемы, потом сказал:

– Я полагаю, это серьезный вопрос, важный для науки и личного благополучия всех любезных персон, замешанных в данной ситуации. Поэтому, любезные адепты, я отменяю наше занятие.

В рядах студентов раздались радостные смешки. Ведь студенты радуются отмене даже самого интересного занятия. Расстроилась, похоже, только я. Правда, у меня проблемы куда серьезнее, чем отложенное на неопределенный срок занятие.

– Я отведу адептов Марию и Дренера к ученым мужам, что устроили эксперимент. Ибо подобная ситуация требует немедленного вмешательства. Прошу не растерять последние знания за время перерыва в обучении. Пойдемте, адепты, – магистр кивнул мне и Дренеру.

В общем, эльф показал себя самым ответственным из всех, кто узнал о моей проблеме. Вон, лекарша вообще во все это лезть не захотела. А Баурель сразу решил вмешаться. То есть пока, судя по Коримэлу, Мэйгару и этому магистру, выходило, что эльфы тут самые разумные и адекватные. А значит, из парней самый адекватный – Мэйгар.

Спустя два часа…

Экстренно собранный совет по делам эксперимента заседал уже около часа. Всех трех моих истинных нашли, сняли с занятий и привели сюда. Правда, я сидела в отдельной лаборантской комнатке возле большой аудитории, где шло совещание, а они – в общем коридоре. Видимо, решили разделить меня с ними, чтобы я спокойно дожила хотя бы до решения «суда».

Первый раз меня вызвали в самом начале и попросили рассказать обо всем. А теперь я пила выданный мне сок, переливавшийся всеми цветами радуги, и гладила Гришу. Иногда – Красотку. Птичка плотно обосновалась на втором моем плече, время от времени царапала его острыми коготками (не нарочно, конечно) и спокойно принимала мою ласку.

А порой они переговаривались.

– Л-лю-б-бовь моя! – говорил Гриша.

– Чирик-пик-пик! – отвечала его подруга. Кажется, нечто осознанное.

– Гриша умный, Гришенька мальчик-красавчик! Чирик? – рекламировал себя Гриша.

– Чи-ри-ки-ри-пик-пик-пик! – очень мило подтверждала Красотка.

Я то давилась смехом, слушая их, то принималась нервно посасывать сок. Потому что понятия не имела, какое решение по моей ситуации примут ученые мужи.

Видите ли, мир тут другой. Нравы я до конца еще не знаю. Вдруг мне «присудят» жить долго и счастливо со всеми тремя?!

Наконец в комнатку заглянула секретарь декана Милесса, занимавшаяся протоколированием заседания.

– Пойдем, они хотят поговорить с тобой, прежде чем вызывать мужчин и огласить вам всем решение, – сказала она.

– Инте-р-ресно! – за меня ответил ей попугай.

Гриша с Красоткой меня не бросили. Так я и вошла в большую аудиторию с темно-коричневой деревянной мебелью в старинном стиле. На самой крайней парте заметила выцарапанную надпись: «Адепт Иварин Кури чинил эту парту магически после хулиганского поджога во время перерыва».

Как успела прочитать – сама не знаю, но губы сами собой улыбнулись, хоть мне было совсем не до смеха. Уверена, так же магически можно убрать и эту надпись. Но гениальные педагоги Академии, похоже, решили оставить ее в назидание другим адептам, кто решит заниматься поджогом раритетной обстановки.

Председательствовал на собрании, как ни странно, не Гарон, а седобородый старец-человек. Идейный центр эсперимента. Магистр Дарбюр, как сообщили мне в самом начале. Он сидел за кафедрой, а у него за спиной красовалась какая-то нарисованная на большой доске формула. А Гарон, Гайдора и еще несколько организаторов разместились просто на первых партах.

– Адептка Мошкина, хм… – сказал магистр Дарбюр, уже во второй раз заинтересованно разглядывая меня.

Сам подвинул мне стул и предложил сесть поблизости.

А вот Великий и Ужасный как-то даже и не смотрел на меня. Задумчиво глядел в сторону и, кажется, пожевывал губу.

«Может, ему не нравится обилие моих поклонников?» – со смесью надежды и скепсиса подумала я.

Держи карман шире, Машка! Тебе полагаются совсем другие самцы. И все нелюди. А вовсе не шикарный мужчина-человек Гарон.

– Присаживайся, присаживайся, – сказал мне магистр Дарбюр. – Итак, адептка Мошкина. Ситуация, конечно, нестандартная. Мы опросили молодых людей – каждый из них действительно считает тебя своей парой. И ею ты для каждого из них и являешься. А дело это серьезное. Такого результата мы не ожидали. Но что есть, то есть.

– Но как такое возможно?! – спросила я. – Ведь истинная пара у каждого одна. Ну… максимум две, – добавила я, вспомнив, что рассказал мне Гарон, когда провожал в столовую.

– В нашем мире – да, – пояснил магистр. – А ты – человек из другого мира.

– Думаю, как раз в этом и дело, – неожиданно сказал Гарон, поднялся и принялся прохаживаться между кафедрой и партами. Потом остановился и уставился на меня, красивый и недовольный. Вообще выглядел он озабоченным. Ему явно все это не нравилось, и мое сердечко тут же сладко екнуло при мысли: «Ревнует, зайчик!» – В нашем мире живет много рас разумных существ. И каждый представитель своей расы во многом несет в себе свойства характера этой расы. Он как бы… однозначный. К сожалению, господа магистры, не могу подобрать лучших слов. Но у каждого из нас по сути один акцент. Одна грань. А в мире Марии проживают лишь люди. Возможно, каждый из них является многогранным. И – прошу не воспринимать мою версию слишком фантастичной – в каждом из них есть свойства разных рас. Они не проявляются физически, но отражаются в характере человека. В его многогранности. Адептка Мошкина – весьма многогранная личность, кстати, как я успел убедиться в ходе нескольких бесед, – усмехнулся Гарон и блеснул на меня глазами.

«Приятно, я многогранная», – подумала я, завороженно глядя на красавца-декана, на которого, увы, не действует пыльца. Может, как раз потому, что он человек. А пыльца не проявила во мне никаких особых свойств, связанных с моей собственной расой. Эх…

– То есть получается… – начала я, чтобы не сидеть, глядя на него с открытым ртом (то есть как влюбленная дура).

– Да, получается, что для каждого из них ты – действительно истинная пара, – твердо подтвердил Гарон. – Купание в пыльце выявило грани твоей личности, соответствующие расе каждого и подходящие каждому как истинная пара. В тебе есть признаки истинной пары каждого из них.

– Поэтому мы считаем, что в идеале следовало бы организовать возможность, чтобы ты стала парой каждого из претендентов, – закончил за Гарона магистр Дарбюр.

«Ох, вот этого я и боялась!» – обреченно подумала я.

Похоже, придется бежать в свой мир, теряя тапки, чтобы не вляпаться в откровенное многомужество. А ведь еще день назад я вообще замуж не собиралась. У меня даже парня не было.

– Что скажешь об этом, Мария? – впился в меня взглядом Дарбюр. – Не хочется лишать мальчиков их истинной пары. Да и тебя тоже. Все вместе они для тебя составят фактически… идеального мужчину. Идеально тебе подходящего.

– Останется лишь четвертого – человека – добавить, – очень зло усмехнулся вдруг Гарон. – Ведь сейчас все претенденты не относятся к ее собственной расе.

– Необязательно! Возможно, как раз на человеческую составляющую все это не распространяется, – парировал магистр. – Итак, что скажешь, адептка Мария? Это возможно. Мальчики согласятся, ведь другой истинной пары для них не предполагается.

Я глубоко вздохнула.

Нет.

На это я не соглашусь. Никогда. Это просто несовместимо со всем, чему меня учили мама с бабушкой. А моя бабушка, между прочим, очень любила дедушку. И очень хорошо знала, как нужно жить.

– Я понимаю серьезность ситуации, – сказала я твердо. – Но нет. Многомужество претит моим нравственным принципам. К тому же я не уверена, что останусь в мире Дамбиор после практики. Не думаю, что будет удобно – и вообще возможно – перевести на Землю трех мужчин нечеловеческой расы. Уверена, есть и другие варианты.

– Я же говорил, что многогранная. Эта ее вежливость и мягкость обманчива. Прекрасно может отстоять свои взгляды, – усмехнулся Гарон. Мне показалось, что он облегченно вздохнул. Его плечи едва заметно опустились. А усмешка стала похожа на нормальную улыбку. Правда, не знаю, где он в нашем с ним общении заметил «вежливость и мягкость». Я ведь с самого начала с ним спорила!

Кстати, я заметила и то, что большинство магистров тоже с одобрением смотрят на меня. Видимо, и они считали вариант многомужества сомнительным. А девицу, которая согласилась бы на него – вертихвосткой (или как тут это называется).

– Других вариантов – два, – немного грустно произнес Дарбюр. Ему-то, похоже, очень хотелось отработать именно мое совместное проживание с тремя мужчинами. – Первый – простейший. Мы прямо сейчас отправляем тебя обратно на Землю. Так мальчики перестанут ощущать твои эманации. Постепенно им станет лучше, а тоска по истинной паре станет ненамного сильнее тоски по несостоявшейся школьной любви. Как я понял, ты предпочитаешь этот вариант? – закончил он еще печальнее и устало поглядел на меня.

Хм… Этого я и боялась!

Уйти прямо сейчас? Буквально «теряя тапки»?!

Без практики, без новых знаний… Да и вся эта кутерьма с «мальчиками», если подумать, не такая уж ужасная. В чем-то даже интересно.

К тому же что делать с Красоткой? Разлучить их с Гришей рука не поднимется. А тащить на Землю новый вид птиц – сомнительное предприятие. Как бы не приключился какой-нибудь «эффект бабочки», как в фантастических произведениях. Там, конечно, речь о путешествиях во времени, но вдруг и тут будут какие-то необратимые последствия, вмешательство в историю мира.

«Из пальца высосала проблему», – тут же подумала я. Ведь я тоже в другом мире, и никто не думает о моем влиянии на историю Дамбиора. Просто… Да просто мне не хочется уходить на Землю прямо сейчас! Вот и придумываю, почему нельзя этого делать.

– Ммм… – сказала я и подняла взгляд на магистра. – А каков второй вариант?