Текст книги "Одинокая девушка"

Тем не менее, несмотря на клятву, в следующий раз к приходу Хью она все же накрасилась и надела новые голубые брюки и розовую блузку с коротким рукавом. Взглянув в зеркало, Лоррен признала, что ее внешний вид определенно улучшился. Это подтвердила и реакция Хью, когда она появилась перед ним в гостиной. Он резко вскинул голову и так внимательно посмотрел на девушку, как будто никогда раньше ее не видел.

– Ты какая-то другая, – сказал он наконец. – Что ты с собой сделала?

– Ничего, – беззаботно ответила она и отвернулась от его пристального взгляда. Лоррен немного смутилась: она совсем не хотела привлекать к себе его внимание. Но если это не для него, тогда для кого же еще?.. Лоррен, как спасительный круг, быстро схватила свое вязанье и опустилась в кресло.

– Я тебе не говорил, что встретил вчера вечером в городе Алана? – спросил Хью, раскрывая газету. – Мы выпили по чашке чая, и я узнал, что он собирается продать свой транзисторный приемник.

– Его нет, – коротко ответила Лоррен. – Как всегда по вечерам. Да и днем я его совсем не вижу.

– Не беда. Может, он вернется до моего ухода и я быстренько посмотрю приемник. Я как раз собирался купить такой.

Этот вечер проходил как обычно: Хью читал газету, она вязала, потом пили чай, потом опять она вязала, он читал, – все было однообразно и уныло. Прежде она никогда об этом не задумывалась, но сейчас, когда Хью как-то по-другому стал на нее смотреть, Лоррен вдруг поняла, сколь многого недоставало их отношениям. И тем не менее, замечая его восхищенные и немного недоумевающие взгляды, она упорно надеялась, что Хью не будет пытаться что-то изменить.

Входная дверь хлопнула, и Хью насторожился.

– Это мама, – заметила Лоррен, но он встал и вышел в холл.

– Привет, Алан, – послышался его радостный голос, – рад тебя видеть. Проходи.

«Как он мог, не спросив меня, пригласить Алана сюда?» – зло подумала Лоррен, продолжая вязать. Она чувствовала, что Алан остановился на пороге и смотрит на нее. Наконец девушка подняла глаза и встретила его насмешливый взгляд. «Ну и чего ты ожидала? Восхищения? Вот дурочка!» И она вновь яростно заработала спицами.

– Ну вот, опять я прервал ваш тет-а-тет. – Вновь эта издевка, полускрытая насмешка…

– Лоррен, может, попьем чаю? – Хью указал на остывший чайник.

Лоррен отложила вязанье и встала. Смерив Алана ледяным взглядом, она сказала:

– Я приготовлю чай и принесу еще одну чашку. Садитесь, мистер Дерби, устраивайтесь поудобнее.

– Вы очень любезны, – ответил он, зло улыбнувшись. Его глаза, как обычно, пристально изучали ее.

Заварив на кухне чай, она вернулась в гостиную. Хью и Алан сидели на кушетке и дружески беседовали. Лоррен подала чашку постояльцу:

– Сахар, мистер Дерби?

– Да, пожалуйста, – ответил он с насмешливой улыбкой. – Чем больше, тем лучше.

Лоррен поняла, что он имел в виду не белые кубики в сахарнице, а намекал на ее кислый вид. Она сердито скомкала вязанье, но притворилась, что ничего не поняла, и равнодушно отвернулась от Алана. А он исподтишка внимательно наблюдал за ней и Хью, и в его глазах мелькала тень вопроса. Однако она исчезла, когда Алан обратился к собеседнику:

– Как тебе нравится учительствовать? Ты ведь, кажется, преподаешь химию?

– Ничего, терпимо. Но смешанные школы мне больше по душе. Тут же одни девочки, приходится постоянно держать себя в руках.

– Вот уж на это, – засмеялся Алан, – я бы никогда не пожаловался!

Лоррен вспомнила, что говорила ее мать: «Он уже не мальчишка, но все так же неравнодушен к девушкам». Задумавшись, она ошиблась в рисунке и с досадой тихо вскрикнула. Алан тут же переключил внимание на нее:

– А вы, мисс Феррерс, как чувствуете себя на уроках? Как рыба в воде?

– Я сама выбрала свою профессию, мистер Дерби, и она меня вполне устраивает. И я люблю дисциплину и порядок…

– Размеренность, монотонность, некоммерческий подход к жизни ваших коллег, строгие принципы, которым вы следуете… И вам никогда не приходит в голову как-то разнообразить ваш предмет, обновить его соответственно требованиям современности? Год за годом вы заставляете смышленых и одаренных детишек не задумываясь заучивать то, что вы преподносите, не давая развиваться им как личностям.

Лоррен вспыхнула. Он бил ее же оружием, так умело и уверенно используя тактику открытой атаки, что девушка почувствовала – еще одно слово, и она не выдержит и заткнет ему рот своим вязаньем.

– Да что вы вообще знаете об учительской жизни? – разъярилась она. – Мы учим детей тому, что сами хорошо знаем и что наверняка будет им нужно. А вот мусорные ящики жизни мы не ищем и не навязываем людям «гниющие отбросы», как это делаете вы.

Он обескураженно улыбнулся, но так же холодно и оценивающе смотрел на ее вспыхнувшие щеки и заблестевшие глаза.

– Ваша критика, как всегда, слишком эмоциональна и разрушительна. Как и большинство, вы считаете свое мнение едва ли не совершенным, хотя оно – следствие предубеждения и даже невежества. – Она попыталась вмешаться, но он не дал ей перебить себя: – Такое отношение к прессе, увы, не редкость. Но что вы, как учительница английского языка, узнали бы о жизни, не будь этих просто написанных репортажей? Они весьма адаптированы. И в сегодняшних событиях можно отыскать прогнозы будущего. Так сказать, смотреть из сегодня в завтра. Для того и существуют журналисты с их так называемым «нюхом» на новости, чтобы выискивать всяческие секреты и при необходимости обращать на них общественное внимание. Иначе может случиться так, что молчание сегодня дорого обойдется нам завтра.

– Это ты о чем? – спросил Хью. – Сегодня, завтра…

– Сейчас, – сказал Алан, доставая из кармана ручку и блокнот, – я попытаюсь объяснить это наглядно…

Но Лоррен прервала его, раздосадованная тем, что Хью перешел на сторону неприятеля:

– Мне все равно, что вы имели в виду. Если вы убедили Хью, это совсем не значит, что и меня тоже. Репортеры всегда искажают факты и абсолютно тривиальные вещи раздувают до сенсаций дня. Другими, «адаптированными» словами – просто дурят народ.

Алан с сожалением покачал головой:

– Мне жаль детей в вашей школе. Несправедливо отдавать ребят такой предубежденной и вводящей их в заблуждение учительнице.

Хью засмеялся, пытаясь разрядить обстановку:

– Алан, если ты сейчас же не прекратишь нападать на нее, она чем-нибудь в тебя запустит.

– Неужели мисс Феррерс до такой степени утратила над собой контроль, что станет вести себя, как все нормальные люди? Я думаю, этого никогда не случится!

Хью еще раз смущенно хохотнул;

– Ну будет вам, право, пора помириться! Давайте сменим тему, а то как бы не началась настоящая война. О каком приемнике ты говорил, Алан?

– Пойдем, я покажу его, он в моей комнате.

Хью так поспешно отправился за ним, как будто ему стало нечем дышать в этой напряженной от враждебности атмосфере.

– Скоро вернусь, – бросил он через плечо.

Лоррен осталась одна, вне себя от бешенства. Если бы не сжигающая ее ярость, она бы зарыдала, а уж это было бы совсем нелепо.

Хью пробыл у Алана довольно долго, и ему уже пора было уходить. Лоррен пошла в холл проводить его и увидела на лестнице Алана. Хью одной рукой бережно прижимал к груди транзисторный приемник, другой помахал Алану и, рассеянно поцеловав Лоррен в щеку, вышел за дверь. Девушка сердито подумала, что, если бы ему предложили поцеловать приемник, он сделал бы это гораздо охотнее. Она закрыла дверь и услышала, как Алан тихо позвал ее:

– Лоррен?

Она остановилась. Он спустился в холл и подошел к ней.

– Я миролюбивый человек, – сказал Алан, – и совсем не хочу войны, особенно в семье. – Он протянул ей руку. – Может, объявим прекращение огня?

Семья?! Да как он посмел даже намекнуть, что он член семьи?! Возмущенная до глубины души, Лоррен отвергла протянутую ей руку мира.

– Спокойной ночи, мистер Дерби, – сухо ответила она и ушла в свою спальню.

Алан вздохнул и зашагал по ступенькам наверх.

Глава 2

После этого случая Лоррен и Алан игнорировали друг друга. Девушке даже казалось, что, если бы она и улыбнулась ему при встрече, чего, кстати, совсем не собиралась делать, он притворился бы, что ничего не заметил. В конце концов Лоррен пришла к выводу, что так лучше для всех – они не разговаривают, но и не ссорятся.

Девушка стала одеваться как раньше и затягивала волосы на затылке еще туже, чем обычно. В один из субботних вечеров они с Анной договорились пойти на прогулку. Анна зашла за ней, одетая в свою старую одежду, поэтому и Лоррен достала старые брюки и кардиган, знававшие когда-то лучшие дни.

– Где же этот несносный жилец, на которого ты все время жалуешься? – спросила подруга.

– Ш-ш-ш… Постоялец, Анна, дорогая, а не жилец! Этот предмет обожания моей матери в саду и может тебя услышать. Кроме того, он теперь считает себя членом семьи, что мама горячо поддерживает. Она с превеликой радостью болтает с ним, как только увидит. Иногда они вместе пьют чай в столовой. Когда он внизу, я ухожу к себе и сижу, пока он не уйдет.

– Короче говоря, этот ваш постоялец пренеприятнейший тип и сидит дома, никуда не выходя?

– Нет, обычно по вечерам он куда-то уходит. А когда остается дома, сидит в своей комнате или «висит» на телефоне.

– А какое-нибудь женское «приложение» к нему имеется? Я имею в виду женщин в его жизни.

Лоррен пожала плечами и усилием поборола странное неприятное ощущение от этих слов.

– Наверное, несколько дюжин. Ну, мы идем?

Лоррен крикнула матери, что они уходят. Берил дремала в саду в плетеном кресле, используя наилучшим образом последние теплые дни невероятно хорошей сентябрьской погоды, и, подняв голову, помахала им рукой. Анна и Лоррен направились к автобусной остановке в нескольких минутах ходьбы от дома и вскоре оказались в большом парке на окраине города. Темно-зеленый дерн мягко пружинил под ногами, и девушки долго бродили между деревьями и поднимались на холмы, наслаждаясь необыкновенной красотой окрестностей.

Лоррен вновь испытывала тот душевный подъем, который природа всегда щедро дарила ей здесь, на вершине одного из самых больших холмов парка. Девушка опять была бодра и жизнерадостна и всей душой ощущала долгожданный покой, в котором так нуждалась все эти дни по какой-то ей самой неизвестной причине.

Она заметила карабкающихся по склону холма людей и вдруг нахмурилась. Из общей массы выделялся один человек – высокий, темноволосый, с руками в карманах. Мужчина, привлекший внимание Лоррен, не спеша поднимался на вершину холма, где стояли девушки.

– А вот и он, – быстро сказала она Анне и кивнула на Алана. – Твой мужчина, с которым ты так хотела познакомиться.

– Мой мужчина? Быстрее покажи его, пока он не прошел мимо и не исчез навсегда! – воскликнула подруга.

– Он поднимается на холм, – ответила Лоррен и испуганно огляделась. – Куда бы мне спрятаться?

– Это зачем? – спросила Анна и подозрительно посмотрела на нее. – Он что, так опасен? Или дело в чем-то другом?

Но Алан был слишком близко и уже увидел их… Лоррен стало интересно, что он сделает. Кивнет и пойдет дальше? А может, проигнорирует и сделает вид, что не заметил? Или остановится и заговорит? Алан направился прямо к ним.

– Добрый вечер, мисс Феррерс, – приветствовал он ее, подойдя ближе.

За последние несколько дней он заговорил с ней впервые. Она кивнула, избегая его взгляда, и нехотя представила своего постояльца Анне:

– Анна, познакомься, это наш… гость, Алан Дерби. Он живет у нас… – Она остановилась, совершенно сбитая с толку весельем, искрящимся в его глазах, но, сообразив, что не закончила их знакомить, продолжила: – Мистер Дерби, это моя подруга Анна Палмер.

Анна в изумлении смотрела на него. Они пожали друг другу руки, и девушка спросила:

– Так, значит, это вы мистер Дерби? Я правильно поняла, что вы журналист?

– Да, – коротко ответил он и взглянул на Лоррен. – Я должен защищаться?

– Почему? – удивилась Анна.

– Только не говорите мне, что не заметили мое раздвоенное копыто и загнутые рога, – ответил он и улыбнулся, а Лоррен почувствовала себя неловко. – Я уверен, что мисс Феррерс не выбирала слова, когда говорила обо мне. Она не щадит меня и бросает мне в лицо жуткие обвинения, так что не могу поверить, что за моей спиной она менее жестока.

Лоррен заставила себя мило улыбнуться. Она знала, что это усилит едкость ее слов.

– Почему вы так уверены, мистер Дерби, что я вообще думаю и говорю о вас?

– Я только спросил. – Он притворно поежился.

Анна была откровенно очарована Аланом. Они втроем, с Анной посередине, бродили по гребню холма.

– Вы тоже учительница, мисс Палмер? – спросил Алан.

– Да, и, к сожалению, так давно в игре, что стала похожей на них всех. – Анна повернулась к подруге: – Берегись, Лоррен, этой профессии и постарайся избавиться от нее как можно быстрее. Так и кажется, что присущие ей типичные качества просачиваются через кожу в твое тело. Кое-кто называет это «врастать в плоть и кровь». Однажды приобретя, остаешься с ними на всю жизнь.

– Я уже приобрела их, – беззаботно заметила Лоррен. – Спроси у мистера Дерби. Как это он выразился? А, вспомнила, он сказал, что я скучная, банальная, однообразная и слишком придирающаяся к словам…

– У вас хорошая память, мисс Феррерс, – отметил он.

– Когда что-то мучает, оно задерживается в мыслях.

Лоррен поняла, что выдала себя. И с ужасом подняла глаза на Алана: заметил? Он заметил. На какую-то долю секунды в его глазах вспыхнуло торжество победы и тут же исчезло, как будто в темной комнате зажгли и сразу погасили свет. Лоррен почувствовала, что теперь ненавидит этого мужчину еще больше, чем прежде.

Пока Лоррен тщетно пыталась восстановить душевное равновесие, Алан непринужденно болтал с Анной о современном искусстве.

– У меня есть два билета на открытие городской художественной выставки. Я подумывал пойти один, но буду рад, если вы составите мне компанию, – сказал он Анне.

Анна покосилась на Лоррен, но та не заметила ее нерешительности.

– Знаете, мистер Дерби, мне это очень интересно. Но вы уверены, что не хотите пригласить кого-нибудь другого, например Лоррен?

Алан с такой неприязнью взглянул на Лоррен, что та вспыхнула.

– Боже упаси! Только не это! Я не хочу ссориться еще и там. Нет, уверяю вас, я рад, что мне некого предпочесть вам.

Они выбрали время встречи.

– Я заеду за вами, – сказал Алан, – и мы вместе пообедаем перед выставкой. Как вы к этому относитесь?

Анна даже остановилась:

– Но… но это совсем необязательно…

Однако Алан ее не слушал. Он перечислял названия подходящих мест, где они смогли бы пообедать, остановился на одном, по его мнению лучшем, и назвал время, когда за ней заедет. Анна горячо его поблагодарила.

– Не за что, – ответил он. – Я уверен, что получу удовольствие от вашего общества.

Он попрощался, даже не взглянув на Лоррен, и пошел дальше. Анна повернулась к подруге и уставилась на нее круглыми от удивления глазами:

– Как ты могла скрывать его от меня? И зачем наговаривала на него такую чушь? Он красавчик, дорогая. Он просто покорил меня! Меня! В мои-то почтенные годы и с моими очками! Всю, целиком!

– Тебе только тридцать три, Анна. Ты моложе его. Если тебе интересно, Алану тридцать шесть.

– Сейчас я думаю о тех дюжинах женщин. Их так много, а он пригласил меня. Это требует нового платья!

У Лоррен сжалось сердце. Она ничего не могла с собой поделать. «Я не должна ревновать, – твердила она, – ведь это будет означать, что я неравнодушна к нему. Мне совершенно безразличен этот мужчина». Но как она себя ни уговаривала, ее непреодолимо тянуло посмотреть вслед удаляющейся высокой фигуре. Мысленно обозвав себя дурой, она отвернулась. «Надо радоваться, что он ушел и освободил нас от своего присутствия на целый вечер». Но несмотря на такие доводы, девушка почему-то не получила никакого удовольствия от этой прогулки и совсем не чувствовала себя отдохнувшей.

В воскресенье, пока мать готовила ленч, Лоррен разложила на обеденном столе папки и тетради и готовилась к занятиям в местном техническом колледже, где по вечерам преподавала каждый понедельник. Она работала там уже два года и получала не только дополнительный доход, но и удовольствие от уроков. После по-монастырски замкнутой школьной жизни свободная атмосфера колледжа была приятной сменой обстановки, и Лоррен с удовольствием окуналась в веселую студенческую жизнь. Ей нравилось, что ребята с готовностью и без нажима со стороны учителя работают на занятиях.

Алан обычно обедал у себя, но сегодня Лоррен слышала, как Берил приглашала его на ленч, и он с удовольствием согласился.

Помогая матери накрывать на стол, Лоррен заметила, что та чем-то оживлена. Берил спросила:

– Я говорила тебе, дорогая, что Джеймс пригласил меня сегодня вечером на пробежку?

Вдовый Джеймс Корниш был работодателем Берил, и, похоже, они очень сдружились с Берил. Это известие должно было бы обрадовать Лоррен, но она почему-то с грустью и совсем по-детски подумала: «У каждого кто-то есть. Теперь даже у Анны. Но у меня же есть Хью, ведь так?»

– Вы куда-нибудь идете, Алан? – услышала она вопрос матери.

– Возможно. Есть кое-кто, кого я могу увидеть только в выходные.

– А я посижу в саду, – опередила Лоррен следующий вопрос. – Сегодня прекрасный день.

– Ленивый полдень, мисс Феррерс?

– Да. – Она нахмурилась. – Скучный, монотонный, заурядный и не деловой, как я сама.

Все это она произнесла почти мрачно, но именно так в данный момент она себя и чувствовала. Внезапно Лоррен почти физически ощутила его усмешку и с досадой стиснула зубы.

После ленча Алан отправился по своим делам, а Берил пошла переодеться на прогулку. Лоррен достала из шкафа бикини, который купила еще для отпуска, проведенного с Анной на острове Силли, но так и не отважилась тогда надеть. Купальник был довольно откровенный, красного цвета, с блеском и, по мнению девушки, слишком привлекал внимание. Она долго смотрела на него, колеблясь, но, выглянув в окно и увидев, как чудесно греет и манит солнышко, наконец решилась. Почему бы и нет? Дома не будет никого, кто ее увидит в таком «наряде». Соседи слева слишком старые, чтобы их опасаться, а с другой стороны – новобрачные, и им не до нее. Алан ушел, так что прятаться не от кого.

Лоррен надела бикини, подошла к зеркалу и с трудом узнала себя в отражении. В гостиной она столкнулась с матерью.

– Мам, он не очень открытый? В нем можно позагорать в саду?

– Конечно, дорогая. Не будь такой застенчивой и нерешительной. Ты прекрасно выглядишь, Лорри, ты у меня самая красивая!

– Ты льстишь мне чисто по-матерински, но очень мило, – сказала Лоррен и обняла ее. – Но мне все равно приятно это слышать.

– Это не лесть, Лорри, это правда. И я говорю так не потому, что я твоя мать.

– Ладно. Кстати, ты тоже очень хорошо выглядишь. Куда-то идешь?

Берил ответила как-то расплывчато:

– Сама точно не знаю. Где-то будем бегать. Может, вернусь уже после пяти, так что позаботься о себе сама и не забудь попить чаю, хорошо, дорогая?

Лоррен сказала ей, чтобы она не волновалась и прекрасно провела время, и Берил ушла. В саду девушка раскинула на лужайке шотландский плед и растянулась на нем, головой к дому, спрятав лицо от солнца. Она даже задремала, но вдруг что-то нарушило ее покой. Ей показалось, что хлопнула дверь. Лоррен открыла глаза, подняла голову и огляделась. Тихо, в доме никого нет. Она решила, что это соседи закрыли окно. Сняв очки от солнца, Лоррен взяла книгу и так увлеклась чтением, что не слышала приближающихся шагов, пока кто-то не остановился совсем рядом. Лоррен опустила книгу, села и изумленно посмотрела на Алана Дерби. Темные очки скрывали выражение его глаз.

Девушка быстро схватила очки. Этот мужчина не должен видеть ее глаза, которые могли выдать ее чувства. Лоррен хотела, чтобы он ушел или сказал что-нибудь, сделал хоть что-то, лишь бы прервать это невыносимое молчание, и сама растерянно искала слова.

– Я… я думала, что вы ушли, мистер Дерби… – наконец выдавила она.

– Да, мисс Феррерс, я уходил. Но, как видите, уже вернулся.

Лоррен была в полном замешательстве. Казалось, что все слова будто заперты за ее губами. Но Алан заговорил, и его улыбка походила на острый край разбитого бокала. Девушка почти физически ощущала, как его слова царапают ее кожу. «Заурядная, мисс Феррерс? Скучная? Не деловая? В этом «снаряжении»?!»

Она безуспешно пыталась разглядеть выражение его глаз. Алан отошел, поставил на лужайке стул и, сев лицом к солнцу, открыл книгу:

– Я посижу здесь, если вы не возражаете, мисс Феррерс? Ваша матушка разрешила мне бывать в саду, когда захочу.

– Не могу идти против ее воли, мистер Дерби, как бы мне этого ни хотелось. Вы ее гость, а не мой.

Он как ни в чем не бывало снял пиджак, развязал галстук и расстегнул до пояса рубашку, устраиваясь для тихого полуденного отдыха.

Лоррен перевернулась на живот и снова открыла книгу, пытаясь сосредоточиться, но тут же поняла, что не может выгнать Алана из головы. Она без толку читала и перечитывала одно и то же предложение по нескольку раз и, не выдержав, украдкой взглянула на своего нежданного соседа. Его вид ее озадачил. Лоррен решительно не замечала в нем никаких признаков грубого, крикливого и сильно пьющего газетчика, каким его представляла. Нечто совсем другое было в нем: профессиональное достоинство, интеллигентность и отпечаток эрудированности, какие, она была уверена, редко встретишь у журналиста. «Скромный и спокойный мальчик», как назвала его мать.

Ее предубеждение, предвзятость, нелепая обида – все это рухнуло в одночасье и погребло под собой спокойствие ее духа. Лоррен чувствовала себя так, как будто мощный порыв ветра сбил ее с ног, и была в ужасе от того, что с ней происходит. Нет, нужно взять свои мысли под контроль. Лоррен встала, сложила плед и, почувствовав пристальный взгляд Алана, смутилась. От волнения у нее перехватило горло. Пулей она пронеслась мимо Алана и влетела в дом. Она бежала из сада, бежала от него, но больше всего она бежала от себя.

Прошло несколько дней. В один из вечеров Лоррен сидела в столовой и готовилась к занятиям в школе, когда прозвенел дверной звонок. Она подумала, что вернулась от соседки Берил, и удивилась, почему она не взяла ключ. Это был Хью.

– Извини, Хью, – сказала Лоррен, – я совсем забыла…

Но он перебил ее, покачав головой:

– Ты вовсе не забыла, Лоррен. Я пришел повидать Алана. Он пригласил меня сегодня вечером. Ты не знала?

– Почему я должна это знать? Его личная жизнь меня совсем не интересует.

– Ладно, ладно, не сердись!

Лоррен стало стыдно за свое поведение:

– Извини, Хью. Проходи наверх. Он, должно быть, ждет тебя.

Только она вернулась в столовую и попыталась сосредоточиться на своей работе, как вновь прозвенел звонок. Теперь-то кто?

На пороге стояла незнакомая девушка.

– Мистер Алан Дерби здесь живет? – спросила она.

– Здесь, – ответила Лоррен.

– Очень хорошо, я так и думала. Он ждет меня. Меня зовут Марго Френч. Я его коллега. А вы, должно быть, мисс Феррерс? Он говорил о вас.

Лоррен кивнула и заметила, как глаза Марго скользнули по ее фигуре и осмотрели простую белую блузку и лоснящуюся коричневую юбку.

– Да, – сказала мисс Френч, – именно такой я вас себе и представляла.

По выражению лица Марго Лоррен догадалась, что наговорил о ней ее коллега.

– Проходите, мисс Френч, – сказала она. – Он… У него уже есть посетитель.

– Да, я знаю. Он сказал мне, что с кем-то собирается меня познакомить.

Лоррен, как рыба, выброшенная на берег, открыла и закрыла рот. Она дрожала от злости. Так, значит, все это было заранее спланировано! Уютный дружеский междусобойчик на троих: ее дружок, подружка Алана и сам Алан! Почему же она, Лоррен, сидит здесь внизу, всеми забытая и заброшенная? Она слышала смех и разговор. Слышала, как звенели бокалы, и чувствовала сигаретный дым, ползущий вниз по ступенькам.

Лоррен припомнила, как выглядела эта девушка, Марго: не очень высокая, стройная и элегантная до кончиков ногтей, в изящной черно-белой накидке с капюшоном, под которой виднелось короткое черное платье. Большая темная шляпа наполовину открывала прекрасные каштановые волосы, а легкая косметика, наложенная умелой рукой, подчеркивала красоту лица девушки.

Вскоре вернулась Берил. Услышав разговор наверху и узнав от Лоррен, что у Алана гости, она решила приготовить им кофе.

– Я ничего не понесу туда, мам, – отрезала Лоррен.

– Не будь такой обидчивой, дорогая. Алан довольно дружелюбен, и если бы ты относилась к нему хоть чуточку полюбезнее… – начала было Берил, но, увидев лицо дочери, осеклась, молча взяла поднос с чашками и сама понесла его наверх, где и осталась до конца вечера с постояльцем и его гостями.

Наконец Берил спустилась вниз в сопровождении остальных. В холле они стали прощаться. Лоррен вышла, собираясь сказать Хью «до свидания», но успела как раз вовремя, чтобы увидеть его спину, исчезающую в темноте улицы. Он к тому же шел не один – с ним была Марго, и он, нежно обнимая ее за плечи, что-то нашептывал девушке на ухо. Они уехали на его машине. Лоррен повернулась и увидела на лестнице Алана, с обычной его улыбкой, которую она ненавидела.

– А она очень привлекательная, моя подружка, не правда ли, мисс Феррерс? Вам следует быть особо бдительной, а то из-за нее ваш друг может потерять свое сердце, а вы – его самого.

Лоррен задержала дыхание.

– Если… если его чувства ко мне столь непостоянны, тогда… тогда она может забрать его! – выкрикнула она и бросилась в столовую, где, к своему ужасу, разрыдалась.

Позднее, когда дом окончательно затих, она пробралась в свою комнату, еле передвигая ноги от тяжести, которая вдруг навалилась на нее. Проходя мимо комнаты Алана, она была вынуждена признаться себе, что плакала сегодня вечером не о Хью.

Вскоре Алан купил себе машину. Он сказал Берил, что старую ему пришлось перед переездом продать. Машина была длинная, низкая, кремового цвета и очень быстрая. Ездившая с Аланом на художественную выставку Анна стала первым пассажиром. После выставки Алан привез ее к себе.

Услышав в холле голос Анны, Лоррен вышла поздороваться. Подруга выглядела просто потрясающе.

– Как тебе мое платье, Лоррен? – Анна повернулась, как манекенщица на подиуме. – Были в первоклассном ресторане, – прошептала она, – а теперь он предложил мне зайти к нему выпить. Пошли? – Она подмигнула Лоррен.

– Я не приглашена, – ответила та так вяло и безжизненно, что сама удивилась. Махнув Анне рукой, она ушла в гостиную к телевизору.

Лоррен смотрела на экран, но ничего не видела. Мысли прыгали и звенели в ее голове, как шарики в детской погремушке. Наконец-то она разгадала его план: она отвергла предложение о перемирии и теперь за это расплачивается. Методично, одного за другим, он отбирает у нее друзей. Экран телевизора плыл у нее перед глазами, и Лоррен в отчаянии выключила его. Пожелав матери спокойной ночи, она рано отправилась спать и не слышала, как ушла Анна.

На следующий день в школе в перерыве на ленч подруга рассказала ей обо всем: о великолепной машине, о ресторанной еде, о прекрасной выставке и непринужденной болтовне в его комнате.

– Он такой забавный, Лоррен, – говорила она. – Ты как-нибудь расспроси его о работе. Ты еще не видела его последних статей?

– Я и первых-то не читала. Это все макулатура.

– А вот и нет! Он пишет изумительно. Кстати, он сказал, что сегодня в газете будет его интервью и фото.

Лоррен тут же решила про себя, что по пути домой ни на одного продавца газет даже не взглянет. Раздумывая об этом, она чуть не прослушала новость, которая ошеломила ее.

– Скоро я опять иду с ним, – сказала Анна, но, увидев выражение лица Лоррен, тут же виновато замолчала. – Извини, дорогая, ты думаешь, я не должна этого делать? Я поврежу своей репутации?

Сердце Лоррен пронзила боль, но девушка заставила себя улыбнуться.

– Конечно нет, дорогая! Куда на этот раз?

– Он достал четыре билета на радиоярмарку в Лондоне. Пригласил Хью, потому что тот страстно увлечен всем этим, и еще какую-то девушку по имени Марго.

Боль в сердце сменилась жгучей злобой, но Лоррен удалось скрыть это от Анны. Подруга ушла, а Лоррен влетела в свой класс и обрушила свою ярость на ни в чем не повинных девочек. Досталось всем, кто хоть немного шумел или делал пустяковые ошибки в ответе. Девочки никогда не видели от Лоррен ничего подобного и еле дождались спасительного звонка, хотя очень любили ее уроки.

Лоррен все-таки купила газету. В своей спальне она быстро пролистала ее и наконец нашла фотографию Алана. Схватив ножницы, девушка вырезала ее и уже хотела было смять этот клочок бумаги, но вдруг остановилась. Назло самой себе она внимательно взглянула на его лицо, изогнутые брови, красивый рот, волевой подбородок и пронзительные глаза, светившиеся тем непостижимым достоинством, которое так поразило ее тогда в саду. Сдержанный и благородный мужчина с честным и решительным характером. Он не улыбался и, как показалось Лоррен, дразнил ложными надеждами. Постепенно ее злоба исчезла. Она тихо положила фотографию в нижний ящик тумбочки у кровати, засунув ее как можно дальше, чтобы никто не смог ее обнаружить.

В этот день была очередь Лоррен убираться в доме. Она всегда ухитрялась «забыть» про комнату Алана или наотрез отказывалась туда входить, и Берил приходилось заканчивать уборку самой. Но в этот вечер мать куда-то ушла, так что у Лоррен не было выбора. Она надела старые брюки и голубой свитер и приступила к уборке. Добравшись до комнаты постояльца, девушка постучала в дверь, надеясь, что его нет дома, но Алан открыл дверь и, увидев Лоррен с пылесосом, нахмурился.

– Если я не вовремя… – начала Лоррен и повернулась, чтобы уйти, но он остановил ее:

– Нет-нет, входите. Лучше поскорее покончить с этим.

Лоррен вошла в комнату и огляделась.

– О! Не так плохо, как я думала, – заметила она.

– А что вы ожидали? Ящики пустых бутылок из-под виски? Пепельницы, заваленные окурками? Женщин штабелями по всему полу?

– Да.

– Сожалею, что разочаровал вас. В следующий раз предупредите меня заранее и я постараюсь что-нибудь сделать. – Он надел пиджак. – Я иду к машине.

Лоррен вытерла пыль, пропылесосила и привела все в порядок. Когда она уже заканчивала, вернулся Алан.

– Спасибо, – сказал он и упал в кресло. – В другой раз к вашему приходу тут будет полным-полно женщин. – Он намеренно вызывающе улыбался.

– Ну, вам труда это не составит, – спокойно ответила Лоррен.

– Разумеется. В моей записной книжке куча женских имен и адресов. – Алан откинулся в кресле и прищурившись посмотрел на девушку. – Женщины… – Он сделал паузу, как будто задумался. – Рассказать вам, что я с ними делаю? – Он растягивал слова для большего эффекта. – Однажды я впускаю их в свой сад через ма-аленькую калитку. Даю им время немного подрасти и расцвести. И когда они наконец зацветут и созреют, я срываю их. – Он жестом показал, как выдергивает из земли цветок, и спокойно продолжил: – А потом я бросаю их, как сорную траву. – Он отряхнул руки и сцепил их за головой, насмешливо следя за реакцией Лоррен.