Текст книги "Чужестранка"

Пейдж не могла произнести ни слова. Ее сковал шок и страх. Как Алексею удалось так точно угадать ее переживания?

Она хотела выразить ему сочувствие по поводу потери сестры, но в это время зазвонил его мобильный.

– Извини, я должен ответить, – сказал он, нахмурившись, глядя на дисплей.

Пейдж кивнула.

Алексей разговаривал по телефону следующие тридцать минут, пока автомобиль плавно катил по городу. Чем больше они удалялись от отеля, тем отчетливее Пейдж понимала: она совершила ошибку.

Внезапно она осознала, что они приближаются к аэропорту.

– Шереметьево, – промолвил Алексей, словно читая ее мысли. Он убрал мобильный. – Ты, наверное, прилетела в Домодедово, который находится к югу от города.

Пейдж старалась не паниковать:

– Да, но что мы здесь делаем?

– Я повезу тебя на ужин, моя красавица.

– В аэропорту?

– Нет, – сказал он, когда автомобиль на мгновение остановился у ворот службы безопасности.

Пару минут спустя дверца автомобиля открылась, Алексей вышел и протянул руку Пейдж. Выйдя из автомобиля, она поняла, что находится перед ангаром, из которого медленно выезжает самолет.

Русский наклонился и взял из машины сумку.

– Алексей! – завопила она, стараясь перекричать шум двигателей. – Я не могу с тобой лететь! Это безумие!

Он притянул ее к себе и крепко обнял:

– Нам предстоит короткий перелет, Пейдж. Ты вернешься в отель к полуночи, обещаю. Положи их в карманы, – сказал он, протягивая ей перчатки.

– Я не могу! – Она в отчаянии покачала головой.

Они оба знали – она говорит не о перчатках.

Он развернул ее к себе и положил руки ей на плечи. Затем он наклонился так, что его лицо оказалось в нескольких дюймах от ее лица.

– Ты доверилась мне прошлой ночью, – сказал он успокаивающим тоном. – Прошу тебя снова мне довериться.

Глава 5

Алексей не сказал Пейдж, куда они направляются, но она все равно поднялась с ним на борт самолета. Пейдж мысленно упрекала себя и задавалась вопросом, куда подевался ее здравый смысл.

Менее чем через час самолет приземлился в аэропорту, и они, вместо того чтобы пересесть в машину, уселись в вертолет.

Это не была ее первая поездка на вертолете, но на таких роскошных, как вертолет Алексея, Пейдж, безусловно, не летала. Интерьер салона был похож на интерьер роскошной яхты: мебель, обтянутая светлой кожей, облицовка стен из древесины драгоценных пород. Сидящий рядом с Пейдж Алексей разговаривал по телефону. Он сделал по меньшей мере шесть звонков, с тех пор как они сели в машину.

Наконец Алексей положил телефон в карман.

– Прошу прощения за то, что отвлекаюсь на звонки, – сказал он.

Пейдж пожала плечами.

– Все в порядке, – ответила она. – В твоем бизнесе многое поставлено на карту.

Он резко посмотрел на нее:

– Так и есть. И я намерен победить, Пейдж.

Она вздрогнула. Вне сомнения, причина всех его телефонных звонков – предстоящая сделка с Валишниковым.

– Чад тоже намерен победить.

Он взглянул в иллюминатор, когда вертолет пошел на посадку:

– Смотри!

Она повернулась в его сторону, и у нее перехватило дыхание. Внизу, словно белое одеяло, лежал снег. В центре снежной пустыни стоял настоящий дворец. На фасаде здания было шесть массивных белых колонн, вокруг каждого окна располагались декоративные позолоченные бордюры. Неподалеку находилась небольшая церковь с темно-золотыми куполами.

Алексей положил руку на ее плечо и коснулся щекой ее уха и, наклонившись, сказал:

– Это поместье Вороновых, построенное в начале восемнадцатого века. Посмотри на фонтан.

Фонтан в переднем дворе был выполнен из золота; скульптуры в виде херувимов и мифических существ застыли, словно в ожидании какого-то знака, получив который они соскочили бы на землю и стали бы резвиться во дворе.

Выйдя из вертолета, они направились к дворцу по тропинке, очищенной от снега.

Войдя в вестибюль, Пейдж подняла глаза и взглянула на купол, который был расписан библейскими мотивами.

– Это ведь «Поклонение Мадонне», – удивленно сказала она.

У ее матери висела такая картина в гостиной, и сейчас, увидев ее, Пейдж почувствовала себя дома.

– Да.

В ее глазах стояли слезы. На мгновение она забыла о присутствии Алексея.

Он подошел к ней, в его взгляде читалось беспокойство.

– Что не так, Пейдж? Ты в безопасности со мной, я обещаю.

– Какая глупость, – сказала она, проводя пальцами под глазами. – Я всегда плачу в художественных галереях. У старинных картин какая-то неземная красота. Мне кажется, что с полотна со мной говорит душа художника. Настоящее волшебство.

Алексей смахнул слезу, которая покатилась по ее щеке. Выражение его красивого лица смягчилось.

– Ты очень необычная, Пейдж Барнс. Я не встречал женщин, которые плачут в художественных галереях, хотя мой дом вряд ли назовешь галереей.

Ей удалось тихонько рассмеяться:

– Ну, со временем я могу очерстветь.

Он улыбнулся:

– Сомневаюсь. И думаю, мне лучше не водить тебя в семейную портретную галерею. Ты не сможешь насладиться ужином, если будешь лить слезы.

– Может, ты покажешь мне ее после ужина?

– После ужина тебя ждет сюрприз. – Он взял ее за руку и повел за собой. – Если я не ошибаюсь, вкусная еда ждет нас в библиотеке.

– Библиотека? – сказала она, когда они прошли в глубь дома.

– Официальная столовая огромна, в библиотеке уютнее.

Двухэтажная библиотека была размером с небольшой универмаг. Помимо огромного количества книг в ней был большой зажженный камин и круглый стол, застеленный белоснежной скатертью, на котором стояли хрустальные бокалы и фарфоровая посуда. Три официанта в униформе ждали распоряжений хозяина.

Алексей взял у Пейдж пальто и шапку и протянул их одному из слуг. Затем отодвинул для нее стул, и она, опустившись на него, задумалась, сколько поколений князей и княгинь Вороновых сидели за этим столом.

Алексей расположился напротив нее, и они начали ужинать. На ужин подавали различные мясные блюда, горячие пельмени, ароматные овощи и черный хлеб. На столе стояло блюдо с черной икрой и блинами. Один из официантов откупорил бутылку белого вина и наполнил бокалы. Пейдж попросила воды. Алексей отдал официанту приказание по-русски, и рядом с Пейдж тут же появился бокал с водой.

Официанты внезапно ушли, и они остались одни. Алексей поднял бокал:

– За прекрасный вечер с хорошей едой и в приятной компании!

Пейдж чокнулась с ним. Она сделала небольшой глоток вина, изумившись его легкости и свежести, и улыбнулась Алексею. Ее сердце бешено билось, и она задалась вопросом, как переживет этот ужин, если уже сейчас не может произнести ни слова.

Происходящее казалось ей нереальным. Совсем недавно она была в Москве, а теперь находится под Санкт-Петербургом и ужинает с князем в библиотеке его особняка.

Она подумала о Чаде и Эмме и почувствовала себя виноватой.

– Тебе понравились пельмени? – спросил Алексей.

– Еда замечательная. Но что из блюд называется пельмени?

– Клецки с начинкой из смеси говядины, баранины, свинины и специй.

– Удивительно вкусно. Ты был прав. В России множество вкусных блюд помимо борща.

Он проследил взглядом за ее вилкой, которую она поднесла ко рту, и понаблюдал за тем, как она жует. Пейдж застеснялась. Алексей отвел взгляд и взглянул на свою тарелку.

– Это любимые уральские пельмени моей сестры, – сказал он. – Моя мать довольно часто делала их для нас.

– Мне жаль, что твоя сестра не с тобой, – промолвила она осторожно.

– Прошло уже очень много лет, – ответил он. – Но спасибо за сочувствие.

Когда он не произнес больше ни слова, она почувствовала себя обязанной сменить тему.

– Моя мать жарила курицу по-южному, – сказала она серьезно. – Это было мое любимое блюдо в детстве.

Он посмотрел на нее с интересом:

– А теперь не любимое?

Пейдж покачала головой:

– Нет, с тех пор как я узнала о холестерине и болезнях сердца. И не потому, что я потеряла десять фунтов веса, как только отказалась от жареной пищи.

Хотя Пейдж, наверное, по-прежнему ела бы жареную курицу, если бы ее мать была жива.

– Я никогда не ел жареной курицы по-южному.

– Если когда-нибудь приедешь в Техас, я приготовлю ее для тебя.

Он усмехнулся:

– Может, и заеду.

Пейдж сделала еще глоток вина. Ей меньше всего нужно, чтобы этот человек приехал в Техас. Но он вряд ли когда-либо туда приедет. Он просто вежлив.

– У тебя милый дом, – сказала она. – Должно быть, замечательно расти здесь.

Выражение его лица стало непроницаемым, но потом он пожал плечами:

– Я вырос не здесь, моя красавица. Мой отец умер, когда мне было пять, и моя мать была вынуждена уйти отсюда со мной и моей сестрой. Мы стали персонами нон грата.

– Какая несправедливость! Разве твоя мать не унаследовала имущество, когда умер твой отец?

Он отпил вина:

– В те времена в стране царили другие законы. У моей матери не было нужных связей. Нашлись те, кто очень хотел, чтобы она ушла отсюда.

– Но сейчас ты здесь, – сказала она, пытаясь исправить свою ошибку.

– Потребовалось много лет, чтобы выкупить эту собственность. – В его серебристо-серых глазах читались то ли ненависть, то ли ярость, то ли страх.

Прежде чем она успела это понять, на его лице снова появилась маска заботливости. Она ткнула вилкой в зелень.

– Где сейчас твоя мама?

– В склепе церкви, которую ты видела, когда мы подлетали. Как и моя сестра и мой отец. Я перенес прах моей матери и сестры сюда, когда выкупил поместье.

У Пейдж скрутило живот. Она положила вилку на тарелку.

– Извини, Алексей. Я не должна была спрашивать.

– Ты ведь не знала. – Он взял ее за руку. – Прошло много времени с момента их смерти. Но теперь их прах находится в семейном склепе, где и положено.

Она сжала его руку:

– Моя мать тоже умерла восемь лет назад.

– Я очень сожалею о твоей потере.

Она покачала головой:

– Я сказала тебе об этом не потому, что хотела сочувствия, а чтобы ты знал: мне понятно, что такое одиночество.

Он удивился, но быстро совладал с собой:

– У тебя есть Эмма.

Она сглотнула:

– Да, но скоро ее не будет рядом.

Он поцеловал ее руку:

– Она всегда будет с тобой, Пейдж. Она по-прежнему твоя сестра.

У Пейдж сдавило горло. Он потерял свою сестру, а она жалуется по поводу того, что ее сестра скоро уедет, выйдя замуж.

– Боже мой, мы опять говорим обо мне, хотя начали разговаривать о тебе.

– Мне нравится узнавать о тебе, – сказал он.

– Я предпочла бы поговорить о тебе.

– Что ты хочешь узнать? – спросил он, откинувшись на спинку стула.

Его черные волосы блестели в пламени камина, он сосредоточенно смотрел на нее. Ее мысли начали блуждать, но его едва заметная улыбка вернула ее в реальность.

Сердце Пейдж забилось чаще. Существовал вопрос, ответ на который она очень хотела услышать. Но осмелится ли она спросить?

– Почему ты так добр ко мне, Алексей?

Он лениво улыбнулся, его глаза блестели.

– Разве ты не получила ответ прошлой ночью?

Она хотела ему верить, но была слишком рациональной по натуре.

– Если ты хочешь получить от меня информацию, то напрасно тратишь время. До этой поездки я работала младшей секретаршей. Чад взял меня к себе только из-за моей сестры.

– Тебя это злит?

Его вопрос застал ее врасплох, однако она решила ответить честно:

– Да, но такова жизнь, не правда ли? Я по-прежнему исправно выполняю свои обязанности, а нынешняя командировка – хороший шанс для меня. Остается надеяться, что ты не приобретешь землю и не закроешь «Рассел текнолоджис».

Алексей выглядел очень мрачным, холодным и жестоким.

– Когда я выиграю, то не закрою «Рассел текнолоджис», – сказал он. – А присоединю его к своей компании.

У нее сдавило виски.

– Чад говорит, ты уничтожишь компанию, и мы все останемся без работы.

Алексей хмыкнул:

– Чад ошибается. Будет проведена реорганизация, но ты, Пейдж, работу не потеряешь. Ты просто станешь работать на меня, а не на Чада Рассела.

Его холодная самоуверенность и высокомерие заставили ее ответить:

– Если ты выиграешь, я буду искать другую работу.

– Почему ты не хочешь на меня работать? – спросил он.

Она положила салфетку на стол, у нее пропал аппетит.

– Если уничтожишь Чада, разрушишь счастье моей сестры. Я не смогу работать на человека, который принес страдания Эмме. Она их не заслужила.

В ответ Алексей лишь посмотрел на нее. Она ощетинилась, словно тигрица, ее глаза вызывающе сверкали, пламя камина золотило ее кожу. Он должен был сказать ей, что она ведет себя глупо, но вместо этого ему захотелось обнять ее и поцеловать.

Нет, он хотел большего. Он желал ее раздеть и заняться с ней любовью.

Алексей внезапно поднялся.

Пейдж откинула голову назад, выражение ее лица стало встревоженным.

– Тем не менее работа в компании у тебя будет. Теперь пошли, – сказал он, протягивая ей руку. – Сейчас не время говорить о делах.

– Куда мы идем?

– Это сюрприз.

Она по-прежнему смотрела на него, ее щеки зарделись. Алексей все еще протягивал ей руку. Когда он уже решил, что она откажется последовать за ним, она вздохнула и положила свою маленькую руку в его ладонь. От ее прикосновения по его телу пробежала дрожь.

Она быстро поднялась из-за стола, и он подвел ее к окну. На улице, посреди сверкающего снега, стояла тройка лошадей, запряженных в сани.

Он слышал, как она тихонько ахнула от изумления, положил руки ей на плечи, наклонился и носом уткнулся в мочку ее уха.

– Сюрприз, как и было обещано, – прошептал он, покусывая нежную мочку ее уха.

В ответ Пейдж лишь вздрогнула.

Глава 6

Морозный воздух был чистым и свежим. Пейдж не смогла не рассмеяться, когда сани плавно поехали по снегу. Лошади фыркали и мотали головами, колокольчики звенели. Алексей направил тройку по дороге между деревьями, усыпанными снегом.

– Как славно, – сказала она. – Большое спасибо.

– Было бы несправедливо проделать такой большой путь и не покататься на тройке, да?

На Пейдж было ее новое пальто и меховая шапка. Ей было тепло, но ее тело содрогалось от волнения. Пейдж подняла выше толстое одеяло, которое укрывало их ноги.

– Тебе не холодно?

– Вовсе нет, – ответила она. Он выглядел обеспокоенным.

– Если тебе холодно, мы вернемся в дом. Только скажи.

Пейдж дотронулась до его рукава.

– Я не замерзла, Алексей, – сказала она. – И не хочу, чтобы поездка закончилась так быстро.

Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз:

– Тогда продолжим прогулку.

Честно говоря, как только он встал из-за стола, она подумала, что вечер закончился. И сочла, что это, вероятно, к лучшему, ведь она сама не понимает, что творит. Алексей – князь, живет в настоящем дворце и, возможно, уничтожит компанию ее босса.

И вот она сидит рядом с ним в санях и наслаждается романтичной поездкой по заснеженному сумеречному лесу.

Через несколько минут Алексей остановил лошадей на поляне, на небольшом возвышении.

– Если бы не аномальная для этого времени года погода, мы не смогли бы покататься на тройке, – сказал он ей. – Ночью была метель.

– Я рада, что выпал снег, – ответила она, улыбаясь.

Он коснулся рукой в перчатке ее щеки. Она вздрогнула, но не от холода. От прикосновения Алексея у нее засосало под ложечкой.

– Наверное, снег выпал специально для тебя, – сказал он тихо.

Он наклонился вперед и опустил голову. Она потянулась ему навстречу и ахнула, когда тишину ночи прорезал жалобный вой.

– Волки, – сказал Алексей. – Их немного, но они все равно по ночам ходят вокруг поместья.

– Разве мы не должны уезжать? – спросила она, когда снова послышался вой и одна из лошадей фыркнула. В упряжке звякнули колокольчики.

– Бояться нечего. Мы недалеко от особняка, и у меня есть оружие.

Пейдж прищурилась, глядя вдаль. Пошел снег, и она никого не увидела на горизонте. Тем не менее звери явно были близко.

– Они кажутся голодными.

– Да, но в лесу их ждет добыча. Кабаны и зайцы.

– Я не уверена, что успокоилась. – Она подняла глаза и встретила его пристальный взгляд. – Что такое, Алексей?

– Ты выглядишь так, будто здесь родилась, – сказал он. – Я знал, что тебе пойдет именно белый цвет. Красные щеки, яркие глаза, губы… – Он посмотрел на ее рот. – Твои губы зовут к поцелуям.

– Алексей… – начала она и умолкла, забыв обо всем, когда он припал к ее губам.

Он тихо простонал, когда их языки переплелись. Одной рукой он обнимал Пейдж, другой держал поводья. Она ухватилась за лацканы его пальто, запрокинула голову и крепче к нему прижалась.

Пейдж коснулась рукой в перчатке его волос, запустила руку под пальто, прикасаясь к твердым мускулам его груди. Он стал покрывать страстными поцелуями ее подбородок и щеку.

– Алексей, – выдохнула она, и он снова поцеловал ее в губы. Пейдж забыла о том, что хотела сказать, отдавшись переполняющему ее восторгу.

– Как ты хороша. Я хочу тебя, Пейдж, – сказал он. – Сейчас же.

Их губы снова сомкнулись в поцелуе, и она поняла, что не хочет думать ни о прошлом, ни о будущем. Она заслуживает кусочек своего счастья, не важно, сколько оно продлится.

Слабый голос рассудка пытался ее образумить, но она отказалась его слушать. Она слушала свой рассудок последние восемь лет и не получила ничего, кроме одиночества и страданий.

– Да, – промолвила она между поцелуями. – Да.

Они торопливо вбежали в замок, словно маленькие дети. Алексей, держа Пейдж за руку, потянул ее вверх по парадной лестнице. Войдя в спальню, они принялись раздевать друг друга.

Алексей расстегивал блузку Пейдж, когда она вытащила рубашку из-под пояса его брюк и провела пальцами по его разгоряченной коже.

Он вздрогнул и рассмеялся:

– У тебя холодные руки.

– У тебя тоже, – сказала она, когда он поддел пальцем край ее бюстгальтера.

Алексей поцеловал ее в губы, стягивая блузку с ее плеч. Пейдж охотно прильнула к нему, выгибаясь, как кошка.

Он отстранился от нее, стянул рубашку через голову, потом снова припал к ее губам, положив руки на пояс ее брюк.

Должна ли она объяснить, что неопытна?

Еще мгновение, и он снял с нее брюки.

Пейдж предстала перед ним только в белом кружевном белье.

– Ты очень красивая.

Отчасти ей хотелось, чтобы он прекратил говорить ей комплименты, ибо не считала себя красавицей. Но все же она желала верить каждому его слову.

– На тебе слишком много одежды, – сказала она, не выдержав его пристального взгляда.

– Тогда помоги мне от нее избавиться.

Пейдж оробела, увидев великолепное обнаженное тело Алексея. Однако он, к счастью, не медлил. Подхватив ее на руки, он поднес ее к роскошной кровати с балдахином и уложил на нее.

– Ты дрожишь, – промолвил он, опускаясь рядом с ней на простыню. – Я тебя напугал?

– Нет, но я давно не была с мужчиной, – призналась она.

Это была правда в какой-то степени. Прошло много времени с тех пор, как она решила потерять девственность с одноклассником. Боб слишком много выпил в тот день, поэтому их близость нельзя было назвать удачной.

– Тогда мы не будем торопиться, – сказал Алексей, снимая ее очки и кладя их на тумбочку.

Целуя Пейдж в губы, он расстегнул ее бюстгальтер и стал поглаживать грудь, а затем, опустив голову, обхватил губами сначала один, потом другой сосок. Пейдж выгнула спину.

– Ты такая страстная, – прошептал он. – Ты мне нравишься.

Когда его губы снова сомкнулись вокруг ее соска, Пейдж ахнула.

– Тебе нравится? – спросил он, проводя горячим языком по ее груди снова и снова.

– Алексей, – выдохнула она. – Я больше не выдержу!

Никогда еще она не испытывала такого сильного возбуждения.

Он усмехнулся:

– Терпение, моя сладкая. У нас много времени. – Он поцеловал ее живот, обвел языком пупок. – Ты носишь очень сексуальное нижнее белье, Пейдж Барнс. Мне интересно, какие еще сюрпризы меня ждут.

Когда он потянул ее трусики вниз, у нее перехватило дыхание.

Алексей раздвинул ей ноги и стал покрывать дразнящими поцелуями внутреннюю сторону бедер, затем коснулся языком самого чувствительного участка. От наслаждения Пейдж не сдержала крик. Она потеряла счет времени, восторгаясь ласками, которые ей не дарил ни один мужчина.

– Пожалуйста, Алексей, – сказала она, когда он слегка от нее отстранился. – Не уходи.

Он тихо и чувственно рассмеялся:

– Не уйду, Пейдж. Я сейчас.

Он протянул руку к тумбочке рядом с кроватью, взял презерватив и надел его. Когда он опустился на нее, она инстинктивно обхватила его ногами. Он нежно поцеловал ее, потом медленно в нее вошел. Пейдж затаила дыхание, почувствовав боль.

– Ты должна была мне сказать, – выдохнул он.

Когда она открыла глаза и увидела выражение его лица, ее сердце едва не разорвалось пополам. Он выглядел потерянным и смущенным, словно ожидал чего-то другого.

У Пейдж екнуло сердце.

– О чем я должна была сказать?

– Ты девственница, – сердито промолвил он.

– Это невозможно.

Он простонал:

– Поверь мне, ты ею была.

– Я была с мужчиной, один раз. Просто он… гм… – Она почувствовала, что краснеет. – Он ничего не успел.

Выражение лица Алексея изменилось.

– Боже мой, Пейдж, – сказал он. – Я уже думал, ты больше ничем не сможешь меня удивить.

Он собственнически и страстно поцеловал ее в губы, а потом стал осторожно двигаться.

Пейдж была вне себя от восторга. Это происходит на самом деле: они занимаются любовью. Он не сбежал от нее после того, как узнал о ее неопытности.

Достигнув оргазма, она не сдержала крика. Через мгновение Пейдж услышала громкий стон Алексея. Потом он перевернулся, увлекая ее за собой, и она оказалась лежащей на нем.