Текст книги "Когда мы виделись в последний раз"

Глава одиннадцатая

Припухлость на лодыжке у Кейт сохранялась, несмотря на прикладывание льда и прием ибупрофена. Левая рука была вся в синяках от запястья до локтя. Болела голова из-за глубокого пореза на спине – к счастью, рану не потребовалось зашивать. Сама она была уверена, что лодыжка не сломана, но для пущей уверенности отец отвез ее в больницу для осмотра и рентгена. Но помимо травм, Кейт получила и нервное потрясение. Действительно ли это был несчастный случай, или Саймон был как-то причастен к тому, что ее конь испугался? «Нет, я определенно впадаю в паранойю, – твердила себе Блер. – Ведь такое происходит со всеми сплошь и рядом. Даже если бы Саймон бросил пластиковый пакет, то пакет запросто мог бы просто упасть на землю, а мог бы напугать коня Саймона». Нет, нужно было взять себя в руки и ничего не придумывать.

– Доктор Инглиш?

Кейт устремила взгляд на детектива Андерсона, который сидел напротив нее в гостиной с маленьким блокнотом. Похоже, он всегда в нем что-то записывал.

– Простите. Что вы сказали?

Ей было трудно сосредоточиться.

Андерсон пристально смотрел на нее.

– Откуда у вас этот синяк? – спросил он, указав ручкой на ее левую скулу.

Кейт непроизвольно подняла руку и прижала к щеке:

– Я вчера с лошади упала. Все нормально.

Андерсон что-то записал в блокноте и спросил:

– Ваш супруг дома?

– Нет. У Саймона сегодня был деловой ужин. Он сказал, что будет дома поздно.

– Я хотел поговорить с вами, потому что появилась кое-какая новая информация. – Андерсон помедлил, и Кейт стала с нетерпением ждать продолжения. – Скажите мне, ваши родители часто ссорились?

Меньше всего Кейт ожидала этого вопроса.

– Нет. Изредка. Нет, я не сказала бы, что часто.

– Если ссоры случались, они были жаркими? – бесстрастно осведомился Андерсон.

– Не понимаю, к чему вы клоните. Безусловно, время от времени они о чем-то спорили. Но до крика никогда не доходило, если вы это имеете в виду.

Разговор начал раздражать Кейт. Он ведь вроде бы сказал, что у него появились новые сведения, а не вопросы к ней.

Детектив оторвал взгляд от своего блокнота:

– Я ни к чему не клоню, доктор Инглиш. Я просто спрашиваю.

У Кейт не сложилось впечатления, что он просто спрашивает, но все же она сделала глубокий вдох и сдержала раздражение:

– Ладно. Я вас слушаю.

– Вам известно, что за несколько дней до гибели вашей матери у нее произошла очень серьезная ссора с вашим отцом?

– Нет. – Кейт была немного удивлена, но не сказать, чтобы эта новость потрясла ее до глубины души. У людей, живущих вместе, всегда происходят конфликты.

– Но какое отношение это имеет к сведениям, которыми вы хотели со мной поделиться?

– Нам позвонила женщина, работающая в доме ваших родителей уборщицей. Судя по всему, она не сразу решилась на этот звонок.

– Молли? – спросила Кейт.

Она проработала у ее родителей двадцать лет и была очень верна им. Особенно близка она была с Лили. Кейт вспомнился день похорон. Молли в тот день была просто убита горем. Тогда Кейт приписала это тому, что Молли сильно переживает случившееся, но, может быть, была и другая причина?

– Да. Молли Грассмор. Она говорит, что была свидетельницей серьезной ссоры. Сердитые крики, хлопанье дверьми. Ваша мать была очень расстроенной. Она плакала.

Кейт непроизвольно сжала кулаки, представляя себе плачущую мать. Лили очень редко давала волю слезам. Что же могло довести ее до такого состояния? И почему отец ничего об этом не рассказывал?

– Вы не догадываетесь, что могло стать причиной конфликта?

Кейт села прямее, прижалась к спинке стула и скрестила руки на груди. К чему же он все-таки клонил? За ней охотился какой-то псих, а детектив тратил время на это? Не без труда Кейт постаралась ответить как можно более спокойно:

– Мой отец ничего мне не говорил ни о какой ссоре. Молли могла ошибиться. Может быть, она услышала звук телевизора и приняла за их голоса.

– Я бы сказал: она твердо убеждена, что слышала ссору, доктор Инглиш.

– А она что говорит, по поводу чего они ссорились? О чем спорили?

– Она не слышала конкретных слов. Только сердитые крики и плач.

– А почему она до сих пор молчала?

– Потому что не хотела сделать что-то такое, что навредило бы вашему отцу. Но в итоге решила, что все же следует сообщить об этом в полицию.

– А может быть, она это выдумала? – проговорила Кейт, сама своим словам не особо веря.

– Зачем бы это ей могло понадобиться?

– Не знаю. Люди часто что-то выдумывают. Люди ссорятся. Почему вы меня расспрашиваете?

Но она и сама уже начала догадываться, в чем дело. От напряжения у нее разболелись спина и руки.

Детектив откинулся на спинку стула и глубоко вдохнул. Он смотрел на Кейт бесстрастно.

– Через два дня после этой ссоры ваша мать была убита.

– Я не знаю, что вам сказать. Люди спорят, это случается. А вы моего отца спросили?

– Спросили. Он не хочет говорить нам, из-за чего они поссорились, и отказ сообщать это выглядит не очень хорошо. – Андерсон наклонился вперед. – И еще вот что. Вам было известно о том, что ваша мать намеревалась изменить завещание?

Кейт вдохнула поглубже. Гордон сказал, что сообщил об этом детективу.

– Нет. Я впервые об этом услышала от Гордона Бартона, когда мы приехали на ознакомление с завещанием.

Андерсон приподнял бровь:

– Что ж, вы должны понимать, чем мы обеспокоены. Ваши родители ссорятся, и ваша мать звонит своему поверенному. Она сообщает о своем желании изменить текст завещания. Через два дня после этого ее убивают.

Он пытался запугать ее? Что случилось с его твердым заверением в том, что он не хочет делиться деталями расследования?

– Мой отец находился в больнице, на работе, когда убили мать. Наверняка вы это проверили.

– Да, проверили. Однако есть пара часов, в течение которых его местонахождение неизвестно.

Кейт покачала головой:

– Наверное, он был в одной из ординаторских или спал. Да нет, это чепуха какая-то. Ко всему прочему отец не стал бы посылать мне эти жуткие эсэмэски и угрожать мне. Это бессмыслица сущая.

– Но вы живы, не так ли? Вы получали безумные послания, но покушения на вашу жизнь не произошло. Почему?

Андерсон не отступал.

Кейт поджала губы и промолчала.

– Может быть, ваш отец просто хочет, чтобы вы оказались следующей жертвой, дабы сбить нас с толку. Может быть, вы вовсе не будете жертвой.

– Не желаю больше это слушать. Отец обожал мою мать, – заявила Кейт, сверкая глазами.

Андерсон закрыл блокнот и убрал ручку во внутренний карман. Кейт показалось, что в его глазах мелькнула жалость, когда он встал со стула. Но может быть, ей просто показалось, потому что в следующий миг взгляд детектива стал прежним – бесстрастным.

Он протянул Кейт руку, и она неохотно пожала ее.

– Мне очень жаль, – сказал Андерсон. – Я понимаю, что для вас это очень тяжело. А я просто ищу ответы и иду туда, куда меня ведут вопросы. Надеюсь, вы это понимаете.

– Мой отец невиновен.

Андерсон склонил голову к плечу:

– Просто будьте осторожны.

Кейт не солгала ему, сказав, что отец ни за что бы не убил ее мать, но и представить, что он кричит на Лили, она тоже не могла. И почему мать решила изменить завещание? От этих нехороших мыслей ей стало совестно. Нет. Он не был способен на такое. И в том, что отец не стал бы ее мучить и сводить с ума, она тоже не сомневалась.

Кейт решила, что надо как можно скорее поговорить с Молли и все выяснить. Она нашла телефон помощницы родителей по хозяйству в Google и внесла в список своих контактов. После нескольких гудков трубку взял мужчина:

– Алло.

– Здравствуйте. Это Кейт Инглиш, дочь мистера Майклса. Простите, могу я поговорить с Молли Грассмор?

– Извините. Ее нет. Могу я ей что-то передать?

– А когда она будет дома?

– Она уехала за рубеж. Вчера. Вернется не раньше чем через пару месяцев.

Кейт инстинктивно крепче сжала трубку телефона:

– Прошу прощения, с кем я говорю?

– Я ее племянник. Она попросила меня пожить у нее и присмотреть за домом.

– Понятно. Спасибо.

Кейт положила трубку. Мысли бешено метались у нее в голове. Родители хорошо платили своим помощникам по дому, но откуда у Молли взялись такие деньги, чтобы на пару месяцев уехать из страны? Может быть, отец отослал ее с глаз долой? Или Молли убила Лили и обратилась в полицию, чтобы свалить вину на Харрисона? Теперь все складывалось очень удобно для нее. Уехала – и ее не вызовешь на допрос. Но с другой стороны, зачем Молли убивать Лили?

Больше всего Кейт сейчас хотелось пробежаться, но при растянутой лодыжке об этом и речи быть не могло. Она дохромала до кладовой и взяла коробку конфет «Hershey’s Kisses». Развернув обертку, она отправила одну конфетку в рот. Кейт всегда заботилась о том, чтобы ее семья питалась здоровой, органической едой. Она каждый день совершала пробежки. Это помогало ей сосредоточиться и отвлечься. Теперь она не пила спиртного – правда, по другим причинам, но это определенно помогало ее здоровью. Но шоколад… шоколад был ее слабостью. Особенно когда она нервничала.

Она стала размышлять о том, что ей сказал детектив Андерсон. Должно было этому найтись какое-то разумное объяснение. Отец Кейт всегда боготворил ее мать. Кейт развернула еще одну конфету и стала вспоминать то время, когда Лили и Харрисон отвезли девочек-подростков – Кейт и Блер – в дом на берегу.

Однажды они провели теплый июньский день на пляже. Плавали, читали, загорали. А вечером Лили и Харрисон отвезли девочек ужинать в ресторан «Ocean City» на острове Фейгерз Айленд. Ресторан, расположенный на одном из небольших барьерных островов, был очень красивый, и его окна выходили на залив. Кейт и Блер были в белых джинсах и ярких майках. Блер – в ярко-розовой, а Кейт – в бирюзовой, под цвет глаз. Кейт улыбнулась, вспомнив, как они собирались в ресторан – густо красили ресницы, покрывали губы блеском. И тут появилась Лили, совершенно ослепительно выглядевшая в шикарном белом платье, с простыми золотыми колечками в ушах. Ее волосы были подняты вверх, и лишь несколько светлых прядей падали на шею. Когда они шли к своему столику и замечали, что мужчины поворачиваются и смотрят им вслед, Кейт чувствовала себя взрослой. Даже парень-официант, которому было лет восемнадцать-девятнадцать, словно бы не хотел уходить, приняв заказ. А потом еще несколько раз возвращался, чтобы узнать, все ли у них хорошо. Но вскоре стало ясно, что объектом его восторга была Лили. Когда он в очередной раз отошел от столика, Харрисон рассмеялся:

– Ты чаровница, моя любовь. Как мне повезло, что именно я отвезу тебя домой.

А потом, когда Кейт и Блер лежали на огромной кровати, Блер сказала Кейт:

– Этот официант, похоже, влюбился в твою маму. Это как-то дико.

Кейт отбросила одеяло – так, что укрытыми остались только ноги. Она понимала, о чем думает Блер: о том, что Лили слишком стара, что она мама и что это неприлично, чтобы в нее влюблялись молодые парни. Этот официант должен был флиртовать с ними, а не с Лили. Однако это происходило постоянно. К Лили влекло всех – и мужчин, и женщин. Кейт даже не была уверена в том, что ее мать сама осознавала, какой эффект производит. Это просто было частью ее сущности.

Кейт не смогла бы сосчитать, сколько раз ее отец говорил о том, как ему повезло, что он женился на Лили. Это не могло быть притворством. Ну, допустим, они поссорились. Но чтобы отец мог убить жену? Нет, никогда.

В желании отвлечься от мрачных мыслей Кейт открыла рабочий электронный почтовый ящик, чтобы посмотреть, нет ли каких-нибудь писем, связанных с деятельностью фонда и требующих ее немедленного внимания. Совет фонда дал ей время, чтобы прийти в себя после смерти матери, все равно запросы об оказании помощи приходили на сайт фонда, и Кейт обязательно нужно было их просматривать. Она устало вздохнула, увидев, что пришло около сорока новых электронных писем. Кейт принялась методично открывать одно письмо за другим. Одни, требующие действий с ее стороны, она сохраняла в особую папку, другие пересылала сотрудникам. В какой-то момент ее рука замерла – она услышала сигнал, оповестивший ее о том, что поступило новое письмо. Отправитель не был указан, а в графе «тема» было написано «Специально для тебя». Не раздумывая, Кейт открыла письмо.

Текста никакого не было, к письму прилагался аудиофайл. Сердце Кейт забилось чаще, когда она услышала из динамиков ноутбука звуки расстроенного пианино. Это была запись песенки на мотив «Вон бежит ласка»[33]33
  «Pop Goes the Weasel». Английская детская песенка-игра, похожая на наш «ручеек». Первый куплет переводится примерно так: «Вокруг тутового куста /За лаской обезьянка /Гонялась, весело шутя, /А ласка – раз! – и в ямку!».


[Закрыть]. Сначала звучал только аккомпанемент, но вскоре послышался голос – гортанный и, видимо, искаженный с помощью то ли вокодера, то ли какого-то механического приспособления.

 
Вокруг тутового куста
Гонял врача убийца.
«Да это шутка», – врач решил,
И вот уже врач мертвый.
 

Кейт схватила мобильник. Сначала ей никак не удавалось открыть экран, проводя по нему пальцем. А когда удалось, она ввела правильный пароль только с третьего раза. Тяжело дыша, она набрала номер детектива Андерсона. Гудок за гудком – детектив не брал трубку. В конце концов включился автоответчик, и Кейт хрипло проговорила:

– Это Кейт Инглиш. Я получила электронное письмо с угрозами. Но как я понимаю, вы об этом уже знаете. Пожалуйста, перезвоните мне.

Она надеялась, что на этот раз полиции удастся точно определить, откуда было отправлено электронное письмо. Она позвонила Саймону, но у того сразу же сработал автоответчик. Кейт в отчаянии завершила вызов. Почему никто не отвечал? Она набрала номер Блер.

– А я как раз тебе собиралась позвонить, – сказала Блер.

– Можешь приехать ко мне? – выдохнула Кейт.

– Что случилось?

– Очередное послание.

– Еду к тебе. Постараюсь как можно быстрее.

Кейт несколько раз подряд глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь думать о том, что скоро приедет Блер, что в доме есть охранники. К несчастью, страх никак не желал уступать место логике, но нужно было каким-то образом успокоиться. Кейт вернулась в спальню и, идя к кровати, боковым зрением заметила полоску света под дверью ванной комнаты. Она не пользовалась этой ванной с того дня, как обнаружила там мертвых мышей, так откуда же там взялся свет? Кейт сделала глубокий вдох и заставила себя открыть дверь. Выдохнула она только тогда, когда убедилась, что никаких дохлых зверушек в ванной нет. И ничего не пропало. Просто кто-то включил свет, вот и все. Может быть, она сама и включила, когда поднималась наверх, жутко расстроенная новостью о ссоре между родителями.

Кейт выключила свет в ванной и пошла к Аннабел. Та крепко спала. Кейт на цыпочках подошла к дочке и поцеловала ее в лоб, после чего, пятясь, вышла из детской и кивнула охраннику, разместившемуся у двери.

Медленно, оберегая больную ногу, Кейт пошла вниз по лестнице. Спустившись на первый этаж, Кейт обратилась к охраннику, сидевшему в холле. Она ему тоже кивнула. Не могла вспомнить, как его зовут – Джефф или Фрэнк.

– Скоро приедет миссис Баррингтон.

– Хорошо, мэм.

– Вы могли бы обойти все комнаты и проверить, закрыты ли окна?

Охранник странно посмотрел на нее и кивнул:

– Да, мэм. Все окна и двери надежно заперты, но я могу проверить.

– Пожалуйста. А я проверю кухню.

Кейт с облегчением увидела, что все окна в кухне надежно закрыты. Но что же за смысл был во всех этих детских стишках? Имели ли они какое-то более глубокое значение? Кейт взяла со стола айпад, зашла в Google и набрала «„Pop Goes the Weasel“, значение». Она принялась открывать одну публикацию за другой. В одной статье высказывалось предположение, что речь в песенке идет о том, что некто заложил свое пальто, чтобы заплатить за выпивку. В другой – что вся песенка – аллюзия на прялку. Единственное, в чем сходились различные толкователи, так это в том, что все содержание песенки относилось к бедноте. Может быть, кто-то завидовал состоятельности Кейт?

Кровь начала стучать у нее в висках. Она налила себе стакан воды и достала баночку валиума с высокой полки стенного шкафа рядом с раковиной. Ей очень хотелось стряхнуть ощущение, будто кто-то следит за ней.

Глава двенадцатая

Блер возвращалась от Гордона в гостиницу, когда ей позвонила Кейт. Когда Блер вошла в дом Кейт, ее подруга была испуганной. Вокруг глаз у Кейт залегли темные круги.

– Кейт, что происходит? Я приехала, как только смогла.

Блер сразу заметила большой темный кровоподтек на щеке Кейт, но спросить, откуда он, не успела, потому что Кейт схватила ее за руку и повела по лестнице наверх:

– Там, наверху, в моем ноутбуке мейл. Я жду звонка от детектива Андерсона. Пойдем.

Кейт держалась за перила и морщилась, подволакивая левую ногу.

– Что у тебя с лицом и почему ты хромаешь? – спросила Блер, шагая следом за подругой.

Кейт остановилась и обернулась:

– Я вчера с лошади упала.

– Как? – воскликнула Блер.

Кейт вздохнула:

– Глупо вышло. Мы с Саймоном ехали верхом, а Наполеон испугался. И сбросил меня. – Она помахала рукой. – Ничего страшного. Только лодыжку растянула.

– Слава Богу, что так обошлось. Тебе надо быть осторожнее!

На самом деле Блер хотелось сказать, что Кейт не стоило ездить верхом в компании с Саймоном, но она не могла предугадать, как на это отреагирует Кейт.

Когда они добрались до кабинета, Кейт устало плюхнулась в рабочее кресло. Блер через ее плечо посмотрела на экран.

– Что за… – вырвалось у Кейт. – Только что было! Исчезло!

Блер наклонилась и пристально вгляделась в экран:

– В каком смысле исчезло?

– В том смысле, что письма нет. – Голос Кейт зазвучал визгливо, истерично. – Как оно могло исчезнуть?

– Не знаю. Проверь корзину. Может быть, ты его стерла? – спокойно высказала свои предположения Блер.

Кейт лихорадочно просмотрела удаленные электронные письма:

– Ничего нет. Поверить не могу. Там был аудиофайл. Песенка дурацкая, «Pop Goes the Weasel», а слова про меня: «И вот уже врач мертвый».

– Ладно, ладно. Вдох-выдох. – Блер крепко сжала плечи Кейт, и сама глубоко вдохнула и медленно выпустила воздух, как бы подавая Кейт пример. – Давай-ка спустимся вниз и посмотрим – может быть, ты сумеешь написать от руки то, что запомнила.

Кейт обернулась, обхватила руку Блер и цепко сжала, чтобы подняться с кресла.

Когда они вернулись в кухню, Блер заметила, как у Кейт дрожат руки, когда та вынимала из выдвижного ящика ручку и блокнот. Тут зазвонил городской телефон. Кейт немного помедлила, прежде чем взять трубку.

– Алло? – проговорила она и стала слушать. – Вы тоже видели? Хорошо, спасибо. – Положив трубку, она сказала: – Детектив Андерсон сейчас приедет.

– Так поздно, – покачала головой Блер. – А Саймон где?

– У него сегодня был деловой ужин. Я пыталась ему дозвониться, но он не отвечает.

«Ага, деловой ужин, как же», – подумала Блер, но Кейт ничего не сказала, решив не огорчать ее еще сильнее. Она приняла решение получше разобраться в сути отношений Сабрины и Саймона.

Они сидели за столом напротив друг друга, и Блер пыталась придумать, что бы такое сказать, чтобы разрядить атмосферу.

– Слушай, Кейт. Я же тебе говорила, что собираюсь начать собственное расследование?

Кейт кивнула.

– Ну так вот. Сегодня вечером я побывала у Гордона. Под видом того, что хочу нанять его в качестве финансового консультанта.

– Ты была у него дома? – спросила Кейт, вздернув брови. – Я там ни разу не бывала.

– Ага. Я ему сказала, что встретиться могу только вечером. Хотела посмотреть на его логово.

– Ну-ну.

– Кто-то раскрасил его машину, когда я была у него. Сработала сигнализация, он услышал и выбежал из дома. Оставил меня одну, и это дало мне возможность слегка осмотреться на местности.

Кейт, сдвинув брови, наклонилась к столу:

– Ты там обыск провела?

– Не бойся. Гордон ничего не узнает. Главное, что я там обнаружила.

– И что же? – спросила Кейт почти шепотом.

Блер указала на иконку на экране мобильника и протянула его Кейт:

– Вот что.

Кейт взяла у Блер телефон, посмотрела на экран и побледнела.

– Что это? – выдохнула она.

– Твои фотографии.

Кейт прикрыла ладонью рот.

– Он всюду за мной следит? – Она начала просматривать один снимок за другим. – Вот это снято летом. На мне блузка без рукавов. А вот этот снимок сделан всего несколько дней назад. Значит, он уже несколько месяцев этим занимается…

– В папке были сотни фотоснимков. Я успела заснять только несколько. И у него там полно аппаратуры – видеокамеры, фотоаппараты, объективы всевозможные…

Блер жалела о том, что ей не удалось обследовать шкафы в кабинете целиком. Кейт вернула Блер мобильник:

– Но как же я не замечала, что он следит за мной? Не ужели я настолько невнимательна?

Блер похлопала ее по руке:

– С таким оборудованием он запросто мог находиться очень далеко от тебя.

Кейт покачала головой:

– И все-таки… Я ни разу не замечала, чтобы кто-то за мной следил… Думаешь, это он? Он мог убить мою маму?

– Не знаю. Он явно до сих пор по уши влюблен в тебя, но зачем ему убивать Лили – не пойму. А он не мог подворовывать деньги у фонда?

Кейт покачала головой:

– Нет. У него нет доступа к деньгам. Да и не нужно ему это. Его семья вполне состоятельна. – Она зябко поежилась. – Это так похоже на тот безумный проект, который он затеял еще в школе. Ну помнишь, я тебе рассказывала.

– Думаю, тебе стоило бы и Андерсону рассказать об этом.

И словно бы Блер вызвала его, произнеся его имя, в кухню через вращающиеся двери вошел Андерсон. Он кивнул Блер и обратился к Кейт:

– С нашего компьютера электронное письмо тоже исчезло, но мы успели скачать аудиофайл.

Кейт расправила салфетку на коленях:

– Этот жуткий голос. И последняя строчка – «И вот уже врач мертвый». – Она посмотрела на детектива. – Но как могло письмо исчезнуть?

– Существуют сервисы, которые позволяют отправлять самоуничтожающиеся электронные письма. Наш технический отдел свяжется с вашим провайдером электронной почты, чтобы узнать, не могло ли это письмо сохраниться у них на сервере. Это письмо было отправлено на адрес вашего фонда, верно?

Кейт кивнула:

– Да, адрес легко найти в Интернете. – Она немного помолчала и сказала: – Детектив, мой отец совсем ничего не смыслит в таких вещах. Надеюсь, вы прикладываете все усилия для поиска других подозреваемых?

В ее голосе появились суровые нотки.

«О чем это она?» – удивилась Блер и вопросительно посмотрела на подругу.

Андерсон кивнул:

– Конечно. Мы будем продолжать собирать скриншоты и записи.

Блер никогда не видела Кейт такой напуганной – по крайней мере, после гибели Джейка. Было ясно, что она потрясена происходящим, что называется, до мозга костей.

Блер отвела взгляд от Кейт и обратилась к детективу:

– Мне тоже есть что вам рассказать…

Ей сразу стало не по себе под взглядом его прищуренных глаз.

– Гордон Бартон на протяжении нескольких месяцев тайком фотографировал Кейт. Он сделал сотни снимков. Сегодня вечером я видела целую папку у него дома.

– И как же вам удалось их увидеть?

Блер пожала плечами:

– Он отлучился из дома ненадолго, а я осмотрела его кабинет.

Андерсон сдвинул брови:

– Не стоит разглядывать личные вещи. Это отличный способ подвергнуть себя опасности.

Блер чуть было не ляпнула: «Если бы вы получше делали свою работу, мне бы не пришлось этим заниматься».

Кейт прикусила губу. Немного помолчав, она сказала:

– Это не первый такой случай с Гордоном.

Андерсон нахмурился сильнее:

– А поподробнее?

– Это было давно. В школе. Мы учились тогда в восьмом классе, и он показал мне свои фотоработы – сказал, что у него такой арт-проект. Он пользовался объективом-телевиком, чтобы снимать соседей внутри домов.

Андерсон вздернул брови:

– И что это были за снимки?

– Ничего такого, – ответила Кейт. – Ничего сексуального или непристойного. Просто… кадры из обычной жизни. Кто-то еду готовит, кто-то смотрит телевизор. Гордон называл это, кажется… «Городское мещанство», что ли.

Андерсон вздохнул и покачал головой:

– Так сколько ему лет было тогда?

– Пятнадцать, наверное.

– Социально извращенное поведение, подобное такому, зачастую развивается и нарастает. Меня тревожит то, что он следит за вами. – Он перевел взгляд на Блер: – Мне придется попросить вас написать письменные показания, чтобы мы имели возможность выписать ордер на обыск его дома. И еще раз проверим его алиби.

– Я его немедленно уволю, – заявила Кейт. – Не желаю, чтобы он ко мне приближался. Финансовым менеджером назначу его партнера – до тех пор, пока мы не подыщем другую юридическую фирму.

– Пожалуйста, пока ничего не предпринимайте. Мне бы не хотелось… – Андерсон умолк и пристально посмотрел по очереди на Кейт и Блер, – чтобы вы обе сказали хоть слово об этом кому-то, а особенно ему. Если мистер Бартон тот, кого мы ищем, меньше всего в наших интересах насторожить его. Он запросто может избавиться от улик до того, как у нас появится возможность обыскать его дом. Мы постараемся получить ордер как можно скорее.

– Хорошо, – кивнула Кейт. – Но как только вы получите улики, я его уволю. И мне все равно, что наши семьи так давно сотрудничают.

Блер тактично кашлянула.

– Я думаю, Гордон, конечно, отчасти псих, но не понимаю, что бы он мог выиграть, убив Лили. Кроме того, если он без ума от Кейт, зачем бы ему причинять ей вред? Было бы гораздо логичнее, если бы он посылал угрозы Саймону.

Андерсон посмотрел на нее одобрительно:

– Вы не представляете себе, какая у некоторых людей бывает извращенная логика. Просто держитесь от него подальше. Обе.

Блер хотелось заговорить о Саймоне, но она понимала, что сейчас не время для прямых разговоров о нем. Осторожно подбирая слова, она произнесла:

– А как насчет Сабрины? Она – давняя подруга семьи Саймона, так? – Блер посмотрела на Кейт: – Она мне ясно дала понять, что не питает к тебе теплых чувств.

Щеки Кейт залились румянцем, но Блер не могла понять – то ли она злится, то ли смущена.

– Не знаю… – неуверенно проговорила Кейт. – То есть…

Все молчали. Повисла напряженная пауза.

Кейт посмотрела на детектива Андерсона:

– Я вам немного рассказывала о ней. Но не могу понять, с какой стати ей убивать мою мать. – Она поерзала на стуле и продолжала: – И вот я думаю…

Она умолкла.

Андерсон вопросительно смотрел на нее.

– Тем летом, когда я закончила первый курс университета, случилась автомобильная авария. Мы были на вечеринке. – Кейт опустила голову. – Погиб мой бойфренд. – Она посмотрела на Андерсона. – И знаете, мне всегда казалось, что его родители винят в случившемся меня. Они были на похоронах мамы. Меня это очень удивило. Ведь они теперь живут всего в паре часов отсюда, в Пенсильвании. Как вы думаете, не могут ли они как-то быть с этим связаны? Может быть, хотят отомстить мне?

– Вы сказали, что это было, когда вы учились в университете?

– Да.

– Когда это было? Пятнадцать лет назад примерно?

Кейт кивнула.

– Очень маловероятно, чтобы кто-то стал так долго ждать возможности отомстить. Но все же сообщите мне их имена, я проверю. И дам вам знать, есть ли у вас причины для тревоги. – Он пристально и невозмутимо смотрел на Кейт. – Хорошо, что вы мне о них рассказали, потому что в этом деле все непонятно.

У Блер по спине побежали мурашки.

– В том-то и дело, – кивнула Кейт. – Я уже перестаю доверять кому бы то ни было и начинаю думать, что убийцей может быть кто угодно.

В ее словах прозвучали усталость и отчаяние.

Андерсон медленно кивнул:

– Кто угодно.