Текст книги "Месть и любовь"

Глава 12

Услышав звонок в дверь, Клер бросила последний взгляд в зеркало, чтобы поправить волосы, уложенные на затылке в изящные завитки. Сделала глубокий вдох и открыла дверь. Вдоха было недостаточно, пожалуй, ее бы сейчас не спас даже баллончик с кислородом. Хэл Норт в строгом черном костюме был умопомрачительно хорош.

– Готова? – нетерпеливо произнес он. Казалось, он совершенно не заметил усилий, затраченных ею на приведение себя в порядок. – Не собираешься сказать последние напутствия няне?

«Правило свидания с Хэлом Нортом номер один: это не свидание».

– Эллис и собаки ночуют у Пенни.

– А она знает, с кем ты?

– Я сказала ей, что у меня рабочая встреча. – Клер улыбнулась водителю, который открыл перед ней дверцу. – То есть сообщила правду.

– Если ты предупреждаешь меня, что я весь вечер проведу в компании журналистки, нам предстоит молчаливое путешествие.

– Очень жаль. Давай лучше представим, что я – фея-крестная. И, к сожалению, к полуночи машина превратится в тыкву.

– Это привлечет всеобщее внимание, если в этот момент мы окажемся на шоссе.

– Надеюсь, так я не потеряю голову. Я обещала дочери вернуться до полуночи.

– Она тебе поверила?

– Конечно. Ведь я – ее мама. Расскажи мне немного о предстоящем ужине.

– Это благотворительная акция. Там будет аукцион, на котором собираются деньги для бездомных.

– Стоило сказать мне об этом раньше. Я бы захватила свою чековую книжку. А так у меня лишь несколько купюр, распихнутые по нижнему белью.

– Не переживай, я отвернусь, когда ты будешь доставать деньги, если вдруг решишь что-то купить.

– Мои непредвиденные расходы обычно не настолько велики.

– Ну тогда, если ты захочешь что-то купить, скажи об этом мне. Рассчитаемся позже.

– Спасибо. Буду иметь в виду.

«Рассчитаемся»? Что-то в его тоне…

«Правило свидания с Хэлом Нортом номер два:

не провоцируй его».

– Я позвал тебя с собой, потому что обычно я не хожу по вечеринкам и клубам, чтобы знакомиться там с незамужними женщинами. Мне показалось, ты тоже этим не увлекаешься.

– О нет. Женщины меня не интересуют, – замотала она головой.

– Мне тоже так показалось. А мужчина у тебя есть?

Странный вопрос. Он действительно считает, что она позволила бы себе так целоваться с ним, если бы у нее были отношения? Видимо, да. Что означало только одно: он не относился серьезно к их поцелуям.

– Сейчас субботний вечер, и я заполняю вакантное место рядом с тобой. Сам не можешь ответить на этот вопрос?

– Я думал, ты считаешь наш выход частью работы, как и я. Ты права, обычно меня сопровождает Би, но последнее время на моем столе все чаще появляются ссылки на веб-сайты знакомств, поэтому я решил, что ей есть чем заняться в субботу вечером. А ты не увлекаешься подобным?

– Онлайн-свидания? Однажды коллега уговорила меня сходить на «быстрое свидание», но у Эллис разболелось ухо, и я не смогла пойти. Я была в отчаянии… – Не дождавшись его реакции, она добавила: – Я рассчитывала рассмешить тебя, Хэл.

– Правда? Что-то я отвык от светских бесед.

Клер сомневалась в его словах. Так же как и в том, что его помощница была всего лишь рабочей коллегой на подобных выходах в свет.

– Ты не развлекаешь свою помощницу?

– Обычно мы говорим о делах.

– Тогда понятно, почему ей все надоело. А ты имеешь в виду томную мисс Веб? – Очевидно, у него была не одна помощница.

– Томную?

– Томную. «А вы что, не разговариваете друг с другом? Я уже сообщила вашему редактору, что мистер Норт не общается с прессой», – процитировала она ее едкое замечание как можно более тягучим голосом.

Ее выступление заслужило одобрительный взрыв хохота.

– Уже лучше.

– Я стараюсь.

– Она тебе не передала, что я звонила?

– Возможно, она не посчитала, что твой звонок важен.

– Я так и поняла. – В машине было тепло, поэтому Клер расстегнула плащ и слегка спустила его с плеч. – Хэл, расскажи мне, как тебе удалось превратиться из хулигана в мультимиллионера.

– Здорово у тебя получается, Клер. Сначала втереться в доверие, а потом начать задавать вопросы, когда собеседник уже не ожидает никакого подвоха.

– Перестань, Хэл. С тобой я бы только потеряла время, используя примитивные журналистские приемы. Ты всегда настороже, ждешь каверзных вопросов. Я тоже устала изображать из себя представителя прессы. Почему бы нам просто не расслабиться и не насладиться обществом друг друга?

– Отличная мысль. Как твоя нога?

– Полностью зажила. Ты отлично помог мне.

– Значит, у тебя не будет оправданий, чтобы не танцевать?

– Танцевать? – Ее обдало жаром с головы до ног.

«Правило свидания с Хэлом Нортом номер три:

не забывай дома веер».

– Но ты ведь танцуешь? – настаивал он.

– Мне придется напомнить, как это делается. Как дела у пони?

– Привыкает к обществу Арчи. А где обещанный пирог?

– У ребят, работавших на крыше, случился перерыв на чай. Кто дал тебе первоначальный капитал?

– Первоначальный капитал?

– В бизнесе. Должен же был кто-то тебе помочь. Иначе невозможно совершить подобный карьерный прыжок.

– Что-то я не припоминаю. Единственным подспорьем стал пинок, полученный от твоего отца. Даже не метафорический, а вполне реальный.

– У меня есть совершенно новое предложение, Хэл, – сказала она. – Только на сегодняшний вечер. Давай забудем прошлое и не будем думать о будущем. Постараемся насладиться настоящим.

– Ты предлагаешь просто развлечься?

– А что в этом такого? Немного поесть, немного потанцевать, потратить изрядную сумму твоих денег на благотворительные цели.

Он повернулся, чтобы посмотреть Клер прямо в глаза:

– Я заметил, что ты не сказала «наших денег».

– Мы оба знаем, что у меня их нет, но я собираюсь поддержать твои начинания.

– Забудем о прошлом, о будущем и сфокусируемся на настоящем?

– Пока часы не пробьют двенадцать, – сказала она, протягивая ему руку, чтобы скрепить договор.

– Пока часы не пробьют двенадцать, Золушка. И в этот раз давай постараемся доставить тебя домой в обеих туфлях.

Волосы Клер были подняты наверх, но это был не ужасающий пучок, который поразил его в тот день, когда она сбила его на велосипеде.

На ее голове красовался венок из завитков, некоторые пряди которого спускались мягкими волнами по ее щекам. Из украшений она надела всего лишь длинные серебряные сережки с темно-синей инкрустацией, которые притягивали внимание к изгибу ее утонченной шеи. Возможно, ее платье и было куплено на распродаже, но сидело на ней очень элегантно и выгодно подчеркивало прелестные формы ее изящной фигуры, ее рост. Больше всего Хэлу нравилось отсутствие на нем пуговиц. Лишь тонкие бретельки, которые постоянно сползали у нее с плеч, давая простор фантазии смотрящих на нее мужчин.

Вот и сейчас одна из них упала вниз, когда она громко рассмеялась шутке своего соседа, но она, казалось, совершенно ничего не замечала, увлеченная беседой. Она быстро нашла общий язык с гостями. Она разговаривала с женщинами на темы, которые были интересны им, смеялась там, где этого от нее ожидали. Очаровывала мужчин, не вызывая ревности у их жен.

Почему это его удивляло?

Хотя она и не окончила университет, она была прекрасно образованна, имела достойную работу, которая постоянно стимулировала ее к дальнейшему росту.

Она повернулась и перехватила его взгляд:

– Что? У меня между зубов застрял шпинат?

– А это был шпинат? Я не заметил. – Он с трудом ориентировался в происходящем. Все, о чем он был способен думать, – это о том, когда они будут танцевать. – Элизабетте очень понравились твои сережки. – Он всеми силами пытался побороть реакции своего тела на мысли о том, как его рука ляжет ей на спину, как его ноги коснутся ее бедер.

К счастью, Элизабетта повернулась на звук своего имени.

– Я говорил Клер, что тебя заинтересовали ее сережки. – Она полагала, что это он приобрел их для нее. И в его голове сразу родился образ обнаженной Клер, на которую он надевает украшения…

– Правда они прекрасны? Я писала статью об одном местом ювелире и не смогла побороть искушение побаловать себя обновкой, – сказала Клер, доставая из сумочки ручку и записывая что-то на салфетке. – Это ее веб-сайт.

Звук голоса ведущего аукциона вывел его из оцепенения.

– Внимание, присутствующие. Мы разогрели вас при помощи хорошего вина и вкусной еды, и прежде чем отпустить на танцпол, хотим помочь вам потратить ваши деньги на благие нужды.

Клер напряглась:

– О-о, я умываю руки.

Он успел схватить ее за запястье, прежде чем она выполнила свою угрозу, крепко сжав пальцы.

– Не стоит. Прошу тебя принять участие в торгах за меня.

– Серьезно? – Ее вопрос прозвучал не очень дружелюбно, но глаза уже сверкали азартом.

– Это мое предложение. Ради благотворительности.

– Ну хорошо… – Свободной рукой она подняла список, в котором перечислялись выставляемые на аукционе лоты. – Что тебя привлекает больше всего? Охотничий трофей, который ты повесишь на стену в офисе? Бита для крикета, подписанная командой победителей национального кубка? Что-то из мира машин? Спойлер с «Формулы-1»? – Она загадочно улыбнулась. – Как насчет лифчика, который носила…

– Не думаю, что он мне подойдет.

– Тебе и не надо будет его носить, просто смотреть на него и пускать слюни.

– Если я и собираюсь пускать слюни, глядя на лифчик, он должен быть надет на его обладательнице, Клер.

– Какая неудача, что я не…

– Я заметил, – сказал он и, все еще глядя ей в глаза, скользнул пальцем под одну из бретелек ее платья и вернул ее на законное место на плече.

Хэл едва коснулся ее, но каждая клеточка его тела задрожала от возбуждения. Когда он испытывал подобное в последний раз?

Он провел небольшое расследование по поводу частной жизни Клер Тэкерэй и знал о ней гораздо больше, чем она знала о нем.

Пенни не была сплетницей, но с удовольствием отвечала на все его вопросы. С восторгом описывая работу, которую Клер провела в заброшенном саду, когда-то принадлежащем Джеку Норту, она без тени сомнения заявила о том, что у ее соседки не было мужчины, который помогал бы ей справляться со всеми заботами.

Клер вся дрожала.

Хэл слегка коснулся ее, но мурашки побежали по всему ее телу, а мысль о том, что скоро они будут танцевать, отозвалась сладкой негой в низу живота.

Она сделала глоток воды. Затем прислонила холодный стакан к пылающей щеке.

«Правило свидания с Хэлом Нортом номер четыре: нельзя упоминать нижнее белье».

«Правило свидания с Хэлом Нортом номер пять: нельзя упоминать, что ты не носишь лифчика».

– Когда я сказала, что я не… – сказала она.

– Лот номер один – футболка для игры в регби, которую носил сам Джонни Вилкинсон. Начальная цена…

– Поднимай руку, Клер.

– …тысяча фунтов. И торг начинает прелестная дама, сидящая прямо передо мной.

– Нет… – Она вдруг поняла, что все смотрят на нее. – Он сказал «тысяча фунтов»? Но она ведь даже не постирана!

– Не стесняйтесь, красавица. Встаньте и продемонстрируйте, как выглядит столь щедрая дама.

– Слушайся ведущего, красавица.

– Ублюдок, – снова не сдержалась она, вставая на ватных ногах.

– Как вас зовут, милая?

– Клер Тэкерэй.

– Итак, футболка достается вам. Красавица Клер Тэкерэй открыла наш аукцион покупкой на сумму в тысячу фунтов.

– Тебе понравилось? – спросил Хэл, когда внимание перешло к следующему лоту.

– Издеваешься?

– Кто-то должен был растопить лед, нам обоим нужна была разрядка. Иначе мне пришлось бы обливаться холодной водой.

Значит, он тоже это чувствовал…

– Если ты предпочитаешь решать проблемы подобным образом, Хэл, приготовься: тебе предстоит самая дорогая ночь в жизни. Я собираюсь торговаться и дальше.

– У меня есть идея получше. – Он схватил ее за запястье и встал, привлекая внимание всех присутствующих. – Десять тысяч фунтов.

Затем поспешил к дверям, увлекая за собой Клер.

– Продано мужчине, который убежал из зала с прелестной Клер Тэкерэй. Рассчитаемся позже, Хэл!

– И что ты только что купил? – выдохнула Клер, когда за ними закрылись двери лифта.

– Какая разница? – сказал он, прижимая ее к зеркальной стене лифта.

Она думала, что он поцелует ее, но он не торопился. Он просто стоял, прислонившись к ней, и она ощущала тяжесть его широкой груди, прикосновение его бедер и твердую плоть, касавшуюся ее живота, которая свидетельствовала о его сильнейшем желании.

– Но как же твои гости… – попыталась она призвать к его благоразумию.

– Они сами себя развлекут. Я должен доставить тебя домой до полуночи.

– Это невозможно.

– К себе домой.

Лифт остановился, и они услышали смущенное покашливание. Хэлу стоило неимоверных усилий оторваться от Клер и, сделав шаг назад, приветственно кивнуть паре, ожидающей своей очереди.

Он не притронулся к ней в такси, даже не пытался взять за руку. Он не прикасался к ней в небольшом лифте, который вез их в его шикарный пентхаус с видом на набережную. Ему и не надо было этого делать.

Все и так было понятно, предрешено с того самого момента, как он увлек ее за собой с аукциона. С тех пор в воздухе вибрировали примитивные инстинкты, все ее тело дрожала в предвкушении соприкосновения их тел.

Познать его тело было предназначено ей судьбой. И обратного пути уже не было.

К тому моменту, когда за ними захлопнулась входная дверь в его квартиру, возбуждение Клер достигло своего пика. Ее соски были так напряжены, что этого уже не мог скрыть жесткий корсет вечернего платья. Они требовали его прикосновений, его поцелуев, ее тело плавилось от страсти.

Хэл скинул пиджак и сделал шаг ей навстречу. Он прикоснулся к ее обнаженным плечам, нежно погладил шею. Его губы коснулись ее губ, и его поцелуй был медленным и томительным, словно он хотел насладиться каждой его секундой. Сначала он слегка касался ее рта, но постепенно его губы становились все более смелыми и настойчивыми. Наконец к ласкам присоединился его язык, и она окончательно потеряла контроль над своим ослабевшим, дрожащим от желания телом.

С закрытыми глазами Клер нащупала его галстук и неуверенно развязала его, на ощупь начала расстегивать пуговицы его рубашки. Она не могла дождаться момента, когда сможет прикоснуться к его обнаженной коже, почувствовать ее тепло, соприкоснуться с ней своей кожей.

– Посмотри на меня, Клер…

Она открыла глаза, чувствуя, как его пальцы спускают вниз бретельки ее платья.

– Посмотри на меня…

Она чувствовала его прерывистое дыхание у себя на щеке, он спустился ниже и поцеловал ее шею, ее ключицы. Его пальцы нащупали молнию платья на спине.

– Назови меня по имени…

Когда к ее ногам упало платье, она запрокинула голову назад, в нетерпении ожидая, когда его губы коснутся ее груди, когда опустятся ниже…

– Потанцуй со мной, Хэл Норт, – прошептала она, обнимая его за шею. – Потанцуй со мной.

Глава 13

Открыв глаза, Хэл увидел в окно привычный вид Темзы, розовой в предутреннем тумане.

Рядом с ним спала Клер, прижавшись к его груди. Абсолютно беззащитная. Полностью его. Совсем скоро она проснется, и идеальный момент будет разрушен ее паникой, спешкой вернуться домой, к Эллис. Но сейчас он мог наблюдать за тем, как она спит.

– Не двигайся, – прошептал он, когда она пошевелилась.

– Я и не хочу.

Все, что ему надо было сделать, – провести большим пальцем по ее соскам, которые сразу затвердеют от его прикосновения, и она забудет обо всем, станет опять его на ближайшие полчаса или даже час.

Хэл поборол искушение и поцеловал ее в плечо:

– Я приготовлю кофе, а ты пока прими душ.

Он быстро вскочил с постели, пока у него были силы уйти от нее, схватил халат, висящий на двери, и повернулся, чтобы отдать ей. Клер уже натянула простыню на обнаженную грудь, неизбежно ускользая от него.

Хэл поставил чайник, сделал несколько тостов, пошел поискать ей одежду.

– Рубашка, свитер, джинсы, носки. Будут слегка великоваты. Жаль, что мы не приобрели вчера лифчик. – У него пересохло во рту, когда она снова появилась на пороге спальни, окутанная свежим ароматом.

– Ничего страшного. Он был бы мне велик.

– Боюсь, вся одежда будет тебе не по размеру, но для мотоцикла это не беда.

– Для мотоцикла? У тебя есть мотоцикл? – спросила она с придыханием. Она все еще не ускользнула от него полностью…

– Я местный хулиган, забыла?

Она внимательно посмотрела на него:

– Не такой уж ты и хулиган, Хэл.

– Неужели?

Ее кожа была еще влажной после душа, с волос падали капли. Она пахла его гелем, его шампунем. Она была его. Хэл погрузил руку в ее волосы, прижал ее спиной к стене с твердым намерением продемонстрировать ей, насколько плохим он может быть.

Клер не возражала, когда он прижался к ней, поцеловал ее, распахнул полы ее тщательно завязанного поясом халата.

Его рука исследовала все ее тело – от шеи до мягкой ложбинки между нежными бедрами. Когда ее тело сотряслось в мощном оргазме, он вытер руку о грудь, словно желая оставить на своем теле ее неповторимый запах.

– Ты не хулиган, – сказала она с нежной зачарованной улыбкой полностью удовлетворенной женщины. – Ты очень, очень хороший.

– Кофе и тосты на кухне, – резко сказал он, чтобы не позволить себе полностью забыться. И перестать вспоминать, кем был он и кем была она.

* * *

Клер надела предложенную Хэлом одежду и направилась в сторону кухни. Но сначала ей хотелось немного осмотреться.

Шикарный кожаный диван, столик «Шератон», картина Дэвида Хокни на стене.

– Осматриваешься? – спросил он, протягивая ей кружку с ароматным дымящимся кофе.

– У тебя прекрасный дом, Хэл. Сильно отличается от коттеджа «Примроуз». Я никогда не ездила на мотоцикле.

– Но ты и не сбегала из дома после заката. И не носила кожаную юбку.

– Невозможно попробовать все.

– Это так. Всегда приходится чем-то жертвовать.

– Я не смогу надеть туфли на эти носки. Если только попробовать наоборот.

– Не надо. У меня есть старая пара байкерских ботинок.

– Эти? Но они же просто огромны!

– Я засунул в них пару носок. – Он взял у нее носки и помог надеть. Затем надел ей ботинки. Застегнул их. Помог ей нацепить тяжелую куртку в заклепках и застегнуть ее на молнию.

– Я похожа на байкера.

– Разве? Скорее на женщину байкера. – Он наклонился к ней и нежно поцеловал ее. – Нам надо поторопиться.

Путешествие обратно в Мейбридж было быстрым и очень волнующим. Клер чувствовала себя подростком, крепко прижимаясь к Хэлу всю дорогу домой. Ей хотелось визжать от восторга.

Это было настоящее сумасшествие. Она была матерью. Предполагалось, что она очень ответственна, что она не может возвращаться домой утром, несясь на полной скорости на мотоцикле и пробуждая ревом мотора спящую деревню. Наконец они остановились у дверей ее дома. Хэл слез с мотоцикла и снял свой шлем.

– Все в порядке? – спросил он после того, как поставил ее на землю.

Некоторое время он все еще продолжал держать ее, неуверенный в том, что она сможет сохранять равновесие. Внезапно Клер поняла, что не знает, как ему ответить.

– Хорошо, что мне не надо будет ползти по водосточной трубе и лезть в окно во всем этом обмундировании.

– Полегче! Иначе мне придется все с тебя снять и увезти с собой в качестве улики. Что скажешь?

И быть пойманной врасплох в его нижнем белье собственной дочерью, возвращающейся домой от соседки?

– О нет. Предпочту отказаться.

– Разумный ответ.

Это вполне в ее стиле. Осторожная педантка Клер.

Если забыть о том, что прошлой ночью она совершенно потеряла голову, потеряла саму себя.

– Это ваше, Золушка, – сказал он, доставая из куртки ее платье, сумочку и туфли.

– Хэл… увидимся завтра?

– Завтра?

Сегодня, сейчас, в любое время.

– Завтра будет фотосессия для феи-крестной. Мне придется надеть пачку и махать волшебной палочкой… Я подумала, ты захочешь насладиться своим триумфом.

– Я уже насладился триумфом, Клер, – сказал он, наспех целуя ее в щеку. – Теперь мне пора возвращаться в Лондон.

– Да, но…

– Я потерял много времени.

– Конечно. Я все понимаю. Береги себя.

Она смотрела, как он уходит, и так и не решилась озвучить приглашение к завтраку. Может, и к лучшему. Их вместе не застанет ни ее соседка, ни ее дочь.

Разумная Клер никогда бы не допустила подобного. Но она стала другой. Она никогда уже не будет девушкой, у которой в жизни была одна-единственная цель. Хорошо сдать экзамены, быть примерной дочерью своей мамы. Защищать своего ребенка и быть матерью, о которой она всегда мечтала сама. Хорошо выполнять работу, заслужить отличную репутацию…

Однажды она уже чувствовала себя так, словно рассыпается на мелкие кусочки. Но тогда она смогла снова собраться и жить дальше. Она нарушила правила, установленные ее строгой матерью, и ее привычный мир рухнул. Умер отец, мать уехала от нее.

Клер тщательно собрала все осколки и сконцентрировалась на главном: на своей малышке, на доме. На карьере. На этот раз все было по-другому. Она не представляла себе, как собрать рассыпавшиеся фрагменты своей жизни после того, что произошло.

На телефоне она не обнаружила ни сообщений, ни пропущенных звонков. Она еще успеет вздремнуть, прежде чем Пенни приведет домой Эллис, но, если она окажется в кровати, она начнет думать о Хэле. Поэтому она отправилась на прогулку и сделала несколько фотографий пешеходной тропы, перекрытой Хэлом, чтобы позже написать статью об ущербе, нанесенном зимними дождями. Хотя она больше не работала в новостном отделе и не была уже уверена, интересует ли кого-либо данная тема.

– Кто это? – спросила Эллис, роясь в фотографиях из ящика ее отца.

– Люди, работавшие в поместье вместе с твоим дедушкой.

– А это?

Клер посмотрела на фотографию мальчика, сидящего на пони. Поводья держал мужчина.

– Думаю, мальчик – сэр Роберт.

– А кто этот мужчина?

– Наверное, его отец, сэр Гарри Крэнбрук.

– Уверена? Они с Хэлом похожи как две капли воды.

– Но это очень старая фотография, Эллис. Это не может быть Хэл, – сказала она, рассматривая фотографию более пристально. У многих людей темные волосы, но не у всех они растут одинаково и не у всех одинаково спадают на лоб. К тому же чуть вздернутые уголки губ…

– Могу я взять ее себе?

– Нет. Она должна оставаться в архиве твоего деда. – Вместе с журналами, которые она едва начала перелистывать.

Зазвонил телефон. Это была Джесси Майклс, которая приглашала Эллис поехать вместе с ними в сафари-парк. Ее дочка с радостью приняла предложение и побежала переодеваться.

Однажды Клер спросила сэра Роберта, нет ли у него фотографии сэра Гарри, но тот ответил, что хорошего экземпляра не сохранилось. Теперь, глядя на только что найденный документ, она подумала о том, что у сэра Роберта была другая причина ответить ей подобным образом. Нередко гены проявляются через поколение. Схожесть двух мужчин была настолько очевидна, что невозможно было ее не заметить.

Неужели леди Крэнбрук покинула его из-за этой истории? Из-за того, что он завел роман с поварихой? Ей всегда казалось, что мама Хэла довольно старая, но теперь, когда ей самой уже было ближе к тридцати, она по-другому на нее посмотрела. Совершенно очевидно, ее яркая внешность цыганки была способна вскружить мужчине голову.

Наконец она нашла то, что искала. Запись касалась того года, когда Хэл Норт был изгнан из поместья.

«Сегодня я совершил ужасную вещь. Я сказал юному Хэлу Норту, что, если он не уедет из поместья, я снесу дом его матери и оставлю ее и Джека Норта без работы.

Конечно, необходимо было принять меры после того, как он въехал в дом на своем мотоцикле и припарковался около портрета, на котором был изображен его дедушка.

Мне никогда не нравился этот парень. Он всегда был высокомерным, самонадеянным и занимался браконьерством, но я поступил с ним бесчеловечно. Если бы мне было куда сбежать, я бы сделал это, но дом мне предоставляется, пока я работаю в поместье, к тому же сэр Роберт оплачивает образование Клер. Лаура никогда не простит меня, если я потеряю все это из-за своей принципиальности.

Но все же я не смог выполнить поручение полностью: я не уничтожил портрет сэра Гарри. Я спрятал его за балками на сеновале и рассказал об этом его матери. Возможно, однажды младший Норт использует его как доказательство своей правоты, и я успокоюсь».

Клер закрыла журнал и вспомнила те ужасные дни, когда отец отказывался разговаривать с кем-либо. Это прошло, но ее отец уже никогда не стал прежним. Сама она считала, что именно тогда началась его болезнь, а теперь поняла, что именно снедало его изнутри последние годы жизни.

– Мам, почему ты плачешь? – вошла в комнату Элли.

– Я вспоминала твоего дедушку. Он был замечательным человеком.

Ей надо было срочно позвонить Хэлу. Она очень хотела увидеть его. Ее отцу нет оправданий, но она должна объяснить Хэлу, что он казнил себя за то, что сделал. И что портрет не был уничтожен.

На его мобильном сработал автоответчик, и она оставила сообщение с просьбой перезвонить.

Прическа, маникюр, макияж…

Быть феей нелегко. Учитывая ее возраст, ей позволили выбрать длинную пышную пачку и золотистый корсет, который не слишком выставлял напоказ ее прелести. Все в рамках приличий.

Брайан просматривал фотографии.

– Думаю, остановимся на этом.

– Сойдет.

– Завтра утром тебя ждут на приеме у мэра.

– А такси мне оплатят? Что-то не хочется путешествовать на автобусе в образе.

– Я заеду за тобой сам.

– Спасибо. Брайан, ты что-то недоговариваешь. Я все еще работаю в газете?

– Что? Ах да. Конечно…

– Но?..

– Я не должен был тебе этого показывать, – сказал он, протягивая ей большой конверт. – Не открывай его здесь, потерпи до дома. Но только я тебе его не передавал, договорились?

Она села на автобусной остановке и, не в силах побороть любопытство, достала документы. Это была ксерокопия плана перестройки поместья, сделанного Хэлом Нортом. В соответствии с ним был предусмотрен снос здания, известного как коттедж «Примроуз», Крэнбрук-Лэйк, Крэнбрук.

Ее дома. Дома, который она создала для себя и для Эллис.

Когда она узнала, что поместье будет продано, она поняла, что ее будущее потеряло свою определенность. Она думала, что арендная плата за дом возрастет, но то, что запланировал Хэл, превосходило все ее самые тайные страхи. В отличие от сэра Роберта, он был настоящим бизнесменом, ищущим выгоду во всем.

Она это понимала.

Но как мог он с подобными мыслями в голове заводить дружбу с Эллис, заниматься любовью с ней? Ведь план реконструкции был создан не каким-то неизвестным консультантом.

Хэл Норт все тщательно продумал. Он хотел отомстить ей. Унизить ее так же сильно, как унизил его ее отец.

«Я уже насладился своим триумфом, Клер…»

В глубине души она понимала – им должно было двигать нечто большее, чем увлечение ей. Но она забыла обо всем на свете, когда он ухаживал за ней, дразнил ее, занимался с ней любовью. Видимо, он этого и добивался – он хотел, чтобы она добровольно отдала ему всю себя. Свое тело и свою душу.

А теперь он уехал. Обратно в Лондон. Вернулся в реальную жизнь.