Текст книги "Отмеченный богами"

Глава тридцатая

Алдасси мертвой хваткой держал перед собой дорожный мешок и доску с кристаллами, скатываясь с высокого сугроба на веранду. Конечно, на веранду это мало было похоже – со всех сторон её окружали горы снега, уже слежавшегося и ставшего похожим на белый твердый камень. Он предпочел бы входить в дом через какое-нибудь окно верхнего этажа, но другие обитатели постоялого двора требовали, чтобы все окна были плотно закрыты ставнями.

Можно ли их за это осуждать?

Алдасси глянул на обледенелый лаз, связывающий постоялый двор с системой туннелей, прорытых по всей деревне, и протопал по веранде к дверям, стряхивая на ходу снег с одежды. Вокруг него сразу же заклубилось снежное облако. У самых дверей, несмотря на то что они были защищены крышей, тоже лежал твердый как камень снег. Правда, глубина его здесь не превышала одного-двух дюймов. От снега нигде не было спасения.

Хорошо, что хоть в Зейдабаре улицы регулярно очищали. Когда, примерно полсезона назад, подули северные ветры и начались первые снегопады, Алдасси предложил использовать для очистки снега Бредущих в нощи. Поначалу нежити справлялись с этим делом, но затем промерзли насквозь и теперь покоились под десятифутовым снежным покровом.

Запор опять обледенел и не открывался. Алдасси переложил мешок в одну руку и, направив на щеколду кристалл, послал луч горячего света. Лед мгновенно растаял, а превратившаяся в снежную пещеру веранда засверкала голубыми искрами. Алдасси поднял щеколду и открыл дверь.

На него тут же обрушилась вонь сотни немытых людей, набившихся в сравнительно небольшое помещение. Каждый раз, возвращаясь после очередного задания отца, он находил этот запах все более невыносимым. Алдасси не был уверен, действительно ли смрад усиливается, или так ему кажется после свежего воздуха.

Понимая, что войти все равно придется, он вдохнул воздух полной грудью и шагнул через порог.

Под потолком на железном крюке трепетал огонек одинокого фонаря, в очаге светилось несколько угольев, и сквозь щели над ставнями едва пробивался дневной свет. В остальном же помещение было погружено в темноту, и наполнявшие её люди казались лишь расплывчатыми силуэтами. Сияние волшебных кристаллов в его руке на этом фоне было просто ослепительным.

– Назови свое имя, – прошипел ему в ухо чей-то голос.

Алдасси почувствовал, как через плащ, куртку и тунику в бок уперлось острие ножа.

– Алдасси Назакри, – ответил он. – И ты, Хирини Абаради, меня знаешь.

– Тебе известно мое имя. – Хирини отступил в сторону и вернул кинжал в ножны. – Это убедительное доказательство.

– Доказательство чего?

– Того, что ты действительно Алдасси, а не домдарский маг, принявший его форму.

– С каких это пор домдарские маги владеют искусством перевоплощения? – удивился Алдасси. – Насколько мне известно, последнего мастера субституции телесной формы казнили тысячу лет назад.

– Да, так считают, – пожал плечами Хирини. – Но Бредущие в нощи тоже исчезли, однако твой отец сумел вернуть их. Мы здесь недавно потолковали между собой и решили, что домдарцы могли возродить искусство перевоплощения, чтобы внедриться в наши ряды.

– Вы слишком долго сидите взаперти, – рассмеялся Алдасси. – Скоро вы начнете слышать голоса в вое ветра и видеть призраки в снежных вихрях.

– А ты мог бы поклясться, что голосов и призраков не существует? – мрачно поинтересовался Хирини.

– Я могу поклясться, что ветер – это ветер, снег – это снег, точно такие, какими они были всегда, – изрек Алдасси и тут же спросил:

– Где отец?

– В своей комнате, – ответил Хирини. – Ступай наверх. – Он отошел в сторону, пропуская Алдасси. – Ты принес что-нибудь пожевать?

– Много издалека не принесешь, – извиняющимся тоном произнес Назакри-младший. – У меня лишь несколько караваев черного хлеба да круг доброго сыра. Ничего больше.

– Сыр? – Из темноты возникла по меньшей мере дюжина фигур.

– Да, хлеб и сыр, – подтвердил Алдасси, сунув свой мешок в руки Хирини. – Распредели все по справедливости. И пусть те, кто больше всех нуждается, получат то что им надо.

– Слушаюсь, О Назакри, – с поклоном ответил Хирини, принимая мешок от сына военачальника.

Алдасси горько усмехнулся: для того чтобы Хирини сменил враждебность и недоверие на повиновение и почтительность, потребовалось всего-навсего немного еды. Эта северо-западная зима всем им далась очень тяжело. Алдасси отошел от Хирини и, переступая через дюжину распростертых на полу тел, направился к лестнице.

Ребири Назакри занимал крошечную комнату в южном конце коридора на втором этаже. Он был единственным человеком во всей армии, кому не приходилось ни с кем делить постель. Даже сам Алдасси, когда он находился в лагере, вынужден был втискиваться в одну койку с Азари Азакари.

Он пересек общую комнату и стал подниматься по лестнице; вонь немытых тел заметно ослабела. Алдасси прошел до конца по коридору и постучал в дверь.

– Неужто ко мне пожаловал какой-то проклятый домдарец? – прорычал по обыкновению на олнамском Ребири.

Алдасси вздохнул. Его подвела привычка. Он совсем забыл, что старый Назакри не переносит стука в дверь. Олнамские шатры дверей не имели, и, чтобы предупредить о своем появлении, требовалось у входа в жилье немного пошуметь.

– К тебе пожаловал тот, кто слишком много времени провел в Домдаре, – ответил через дверь Алдасси.

– О, так это мой сын! Входи! – Щеколда поднялась сама по себе – магия отца все ещё действовала.

Алдасси толкнул дверь и вошел в комнату. Отец сидел скрестив ноги на бархатной подушке. Вдоль стен, занимая чуть ли не половину помещения, разместились свертки шатровой ткани. Окно с закрытыми ставнями было вдобавок занавешено небольшим ковром, так как Назакри не переносил сквозняков, и дневной свет сюда практически не проникал. Узкая кровать и рахитичный столик, некогда составлявшие меблировку комнаты, теперь были выставлены за дверь.

Помещение освещалось лишь тускло-красным кристаллом, от чего интерьер приобрел зловещий, противоестественный вид. Все предметы в комнате казались либо красными, либо черными. Никаких других цветов в этом свете видно не было.

Кристалл Алдасси в такой атмосфере начал как-то неуверенно мерцать. Олнамские маги владели волшебными силами, которые с трудом могли уживаться одна с другой.

– Я принес тебе соль, О Назакри, – произнес традиционное приветствие Алдасси.

– А я дам тебе воды, – завершил древнюю формулу Ребири. – Входи, Алдасси, входи! Поведай мне, что ты видел.

Он наклонился, вытащил ещё одну подушку из свертка и бросил её под ноги сыну, предлагая присесть.

Молодой человек неторопливо опустился и положил свой магический прибор у себя за спиной, как можно дальше от кристаллов отца, но в то же время не настолько далеко, чтобы их нельзя было схватить не поднимаясь. Он внимательно оглядел Ребири, и сделал это как можно незаметнее.

Старик, казалось, пребывал в отличной физической форме. За зиму он, как и все бойцы его армии, немного похудел, но глаза живо блестели и в руках сохранилась сила. Старик швырнул подушку с такой легкостью, будто она была набита пухом.

Алдасси остался доволен.

– Рад снова увидеть тебя, отец.

Ребири улыбнулся, но тут же прогнал улыбку, мгновенно опустив уголки губ.

– Скажи, где ты был, что видел и что слышал, – приказал он. – Я пребывал здесь взаперти и истосковался по новостям.

– Я был в Зейдабаре, Дриваборе и Агабдале, – ответил Алдасси. – Я одевался как домдарец, говорил как домдарец, а когда меня спрашивали, я называл себя гонцом Имперского Колледжа Новой Магии. Никто мною особенно не интересовался, так что серьезных трудностей или опасностей я не встретил. Лишь во время снежного бурана две… – Алдасси умолк, сообразив, что намерен сказать “две триады”. Да, видимо, он слишком много времени провел среди домдарцев. В официальном олнамском понятие “триада” отсутствовало, и Алдасси, спохватившись, продолжал:

– Снежный буран застиг меня шесть дней назад между Дривабором и Зейдабаром, и мне пришлось его переждать в доме фермера. Фермер относился ко мне с большой добротой, и я оставил все семейство в живых.

Ребири одобрительно кивнул.

– Время положить конец нашим милостям в отношении домдарцев ещё не наступило, – сказал он. – Что предпринимают наши так называемые союзники?

– Утверждают, что все идет как нельзя лучше, – ответил Алдасси. – Мы подробно обсуждали их планы. Им известно о нашем пребывании здесь – это поселение, по их словам, называется Винагуем. Наши друзья, впрочем, как и наши враги, сразу узнают, когда мы возобновим весной движение на запад, и станут наносить удары одновременно с нами. Они обещают внести сумятицу и разброд, а взамен, О Отец, они просят сохранить им жизнь и власть в качестве наших вассалов. Естественно, после того, как мы установим свое правление в Зейдабаре.

– И ты полагаешь, они выполнят свое обещание?

– Возможно, не в такой степени, как говорят, но думаю, они сумеют нанести урон нашим недругам и ослабят их армию.

– И что же ты обещал им взамен?

– Я говорил с ними словами, столь же причудливыми, сколь причудливы порывы ветра между скалами Зедона. Я не обещал им ничего, кроме уничтожения Совета и смерти Императрицы.

Ребири кивнул и снова улыбнулся, позволив улыбке на сей раз продержаться значительно дольше.

– Хорошо, – одобрил он. – А чем заняты наши враги в Зейдабаре, Агабдале и Дриваборе?

– В Агабдале Имперская Армия продолжает свою подготовку. Ее численность уже не возрастает, хотя все дороги Домдара расчищены и можно свободно двигаться по ним. Против нас собрано четверть миллиона – или немного больше – солдат. Но оружия и других средств ведения войны им пока не хватает. Наши сторонники надеются скрыть от Лорда Кадана сведения о нехватках.

– А как в Зейдабаре?

– В Зейдабаре все как и прежде. Со времени моего последнего доклада ничего не изменилось.

– Дривабор?

– Имперский авангард ждет нас в Дриваборе. Генерал Балинус с полудюжиной своих штабных прибыл туда двадцать дней назад…

– Они сумели проскользнуть мимо нас? – Глаза Ребири засверкали, его кристалл зашипел как змея. Дым вокруг него стал клубиться сильнее, а рубиновый огонек засверкал ярче.

– Да, отец.

– Каким образом?

– Не знаю, – покачал головой Алдасси. – Балинус – старик хитроумный. У него большой опыт действий в горах Говия. Ему, несомненно, в отличие от нас известны способы передвижения в снег и мороз. Кроме того, с ним был Тебас Тудан и незнакомая мне женщина с кристаллами Новой Магии.

– Ты сказал, полдюжины?

– Да.

– Когда мы последний раз с ним схватились, у него было две или три сотни людей.

– Он говорит, что послал их на восток – отбить Ай Варачи.

– Я не смог этого предвидеть, – заметил Назакри помрачнев. Но тут же пожал плечами и прибавил:

– Впрочем, это не имеет значения. Пока зверь будет отращивать коготь, мы отрубим ему голову.

– Неужели дух, который руководит тобой, ничего об этом не говорил? – немного помолчав, спросил Алдасси.

– Вот уже полсезона как дух со мной не беседует. – Ребири явно не был озабочен отсутствием общения с божеством. – Но я знаю, что надо делать, и в наставлениях не нуждаюсь. Нам необходимо продержаться эту чудовищную зиму. Выжить. Этого пока достаточно. – Он обнажил зубы в гримасе, претендующей на улыбку. Однако в этой улыбке удовлетворения не было ни на йоту.

– Понимаю, О Назакри.

– А когда снег растает и дороги расчистятся, – продолжал военачальник, – мы нанесем удар. Одновременно нанесут удар и предатели, засевшие в Зейдабаре и Агабдале. А в случае, если мне потребуется руководство, дух моего Предназначения, несомненно, его предоставит. Зейдабар, мой сын, падет ещё до того, как успеет закончиться лето.

Глава тридцать первая

Принц Гранзер молча смотрел вверх на ряд окон, опоясывающий купол Палаты Совета. Снег и лед, застилавшие окна начиная с триады Дремегера вплоть до триады Орини, давно исчезли. Сейчас через окна лился теплый золотой свет триады Дау – свет поздней весны. После необычно долгой зимы этого года все страшно истосковались по солнцу.

Принц улыбнулся и, обернувшись к Лорду Кадану, спросил:

– Ну как, армия наконец готова к маршу?

– Почти готова, – ответил Кадан. – Однако, Ваше Высочество, возникает вопрос: куда ей маршировать?

Улыбка исчезла с лица Гранзера.

– Вы, видимо, шутите, милорд?

– Нет, Ваше Высочество. Мне хотелось бы шутить. Однако я прошу вас осведомиться обо всем у него. – Кадан ткнул большим пальцем в сторону Апириса. – Верховный Жрец, похоже, прослышал о том, что мятежники повернули в сторону.

По залу прокатился шум, и все взоры обратились к Верховному Жрецу.

– Именно так, Ваше Высочество, – с поразительным хладнокровием произнес Апирис. – Это сообщили мне маги.

– Какие маги? – В голосе Принца слышалось недовольство.

– Сегодня утром я получил известие из Коллегии Святой Магии. Мага, вступившего в контакт, кажется, зовут Режо. Весьма способный молодой человек, ему вполне можно доверять, – недоуменно помаргивая, пустился в объяснения Верховный Жрец.

Гранзер уперся в него тяжелым взглядом. Создавалось впечатление, будто Апирис совершенно не понимает значения этой новости. Он делал свою работу, а сам факт, что судьба Империи зависит от того, окажется ли её армия в нужный момент в нужном месте, и что это, в свою очередь, целиком зависит от сообщений его магов, Жреца, похоже, вовсе не волновал.

Неужели за этим стоит лишь простое недомыслие и отсутствие воображения?

– А как узнал об этом Режо? – резко спросил Гранзер.

– Боюсь, Ваше Высочество, мне не известны имена всех, кто участвовал в передаче сообщения. – Апирис безуспешно пытался скрыть обиду, вызванную тоном Принца. – Это был всего лишь ежедневный доклад из Дривабора. Новые Маги постоянно ведут разведку, совершая облеты расположения противника как можно ближе к последнему. Разведка не осуществляется лишь во время сильных ветров и гроз. В течение всей зимы разведка велась под непосредственным руководством Врея Буррея из Имперского Колледжа Новой Магии и дикнойского мага по имени Тебас Тудан, прибывшего в расположение наших войск вместе с Генералом Балинусом ещё в триаду Гола. Все это содержалось в наших докладах…

– Да читал я все ваши треклятые доклады! – взревел Гранзер. – Триаду за триадой… – И, с издевкой имитируя писклявый голос Апириса, он проскрипел:

– “Никаких передвижений в лагере противника не замечено”. – Затем, перейдя в свой нормальный регистр, продолжал:

– С тех пор как дороги очистились, прошло уже несколько триад, а они, если верить вашим магам, все ещё сидели в Винагуеме. Лишь два дня назад они начали движение. По Гогрорскому тракту. Прямиком на Зейдабар.

– Да, конечно. Вчера вечером они свернули с дороги и двинулись на север, – сказал Апирис. – Это содержится в сегодняшнем докладе. – В подтверждение своих слов Жрец продемонстрировал листок пергамента.

– В докладе, который Лорд Кадан, очевидно, получил прежде меня.

– Я направил вам экземпляр в обычное время, Ваше Высочество, – пожал плечами Апирис. Он, очевидно, был уверен, что выполнил свой долг, следуя установленным правилам, и не считал себя виновным в том, что никто не догадался доложить о важном сообщении Принцу Гранзеру.

– Хм-мм… – протянул Гранзер и снова обернулся к Кадану. – А как вы оцениваете изменение маршрута мятежников?

– Я не нахожу объяснения этому маневру, Ваше Высочество, – признался Кадан. – Могу лишь предполагать, что он получил каким-то образом информацию о наших планах и решил форсировать Гребигуату в другом месте.

– Ах, вот как? И как же, по вашему мнению, они это сделают? Мост в Дриваборе – единственный между Варнором и Дисденцей. Неужели они готовы потратить все лето на марш к Варнору?

– Если верить жрецам, то они не движутся ни к Варнору, ни к какой-либо иной переправе, – покачал головой Кадан.

– В таком случае что же они затеяли? – раздраженно спросил Гранзер.

– Не имею представления, Ваше Высочество. Они, как мне кажется, уверены, что смогут переправиться через реку без всякого моста. Не исключено, они рассчитывают возвести свой мост, или построить лодки, или, наконец, прорыть тоннель под рекой. И кто знает, может быть, этот специалист по черной магии заставит воду расступиться, и тогда они просто прошагают по дну…

Гранзер посмотрел на Кадана весьма грозно, но не потому, что подозревал военачальника в сарказме или сознательном нежелании сотрудничать, а только потому, что в словах Кадана он услышал неприятную правду. Они действительно почти ничего не знали о возможностях Ребири Назакри!

Однако не все интерпретировали слова Кадана так же, как Председатель Совета.

– Стыдитесь, Лорд Кадан! Вы могли бы проявить к Его Высочеству больше уважения! – прошипел Лорд Шуль, сидевший через кресло от Комиссара Армии.

Лорд Кадан покосился на Шуля, но ничего не сказал.

– Итак, что же нам делать? – спросила Леди Далбиша, переводя взгляд с Гранзера на Кадана и обратно.

– Прекрасный вопрос, миледи, – выдавил из себя Кадан.

– Надеюсь, у вас найдется на него ответ, милорд? – сердито проронил Гранзер. Он понимал, что несправедлив к Кадану, но ему было необходимо как-то разрядиться, к тому же Принц знал, что на Лорда Кадана его гнев сильного впечатления не произведет. – Если я вас правильно понял, мятежники достигнут Гребигуаты через две триады. Вы что, намерены позволить им беспрепятственно форсировать реку?

– Я нахожусь в весьма затруднительном положении, Ваше Высочество, так как вообще не знаю, думают они переправляться через реку или нет.

– Означает ли это, что вы так и будете сидеть сложа руки?

– Ни в коем случае, Ваше Высочество. Я отдам приказ авангарду, расположенному в настоящее время в Дриваборе, двигаться в нужном направлении, дабы пресечь попытки противника переправиться через Гребигуату. Где бы это ни происходило. Тем не менее сейчас мне не известно, где это может произойти, и я не имею точного плана разгрома противника. Если б они переправлялись через реку у Дривабора, как мы предполагали, сокрушить их было бы несложно. Авангард задержал бы их до прибытия главных частей, а затем позволил переправиться, заманив таким образом в ловушку. Мы рассчитывали укрыть Имперскую Армию в домах и других строениях по обе стороны Гогрорского тракта. В тот момент, когда силы противника вступили бы в Дривабор, началось бы их истребление. Полагаю, мы победили бы без труда.

– Но Имперская Армия все ещё стоит в лагерях Агабдала, – заметила Леди Лузла.

– Верно, – согласился Кадан. – И, к нашему общему разочарованию, я вынужден признать, что подготовка войск слишком затянулась. Возникли неожиданные проблемы стратегического свойства. Я готов взять на себя ответственность за эту задержку: собрать, обучить, вооружить и прокормить столь многочисленную армию оказалось труднее, чем я предполагал. Такой просчет со стороны командующего недопустим. Но как бы то ни было, с трудностями нам справиться удалось, и основная часть войска готова выступить через триаду или даже раньше. Несмотря на то что наша армия численностью значительно превосходит войска противника, я полагаю, Имперские силы смогут передвигаться гораздо быстрее, чем мятежники. Поскольку основной контингент врага состоит из Бредущих в нощи, войска Ребири Назакри вынуждены совершать марши только в ночное время, и при этом слишком короткие, чтобы сохранить силы живых воинов. В противном случае последние не смогут охранять нежитей в дневное время. Лишь при самом благоприятном стечении обстоятельств они будут способны проходить по двенадцать миль в сутки, в то время как мы можем совершать броски на все двадцать. По хорошим дорогам, естественно. А, как известно, Гогрорский тракт относится к числу таковых. Мы рассчитывали, что противник достигнет Дривабора через пять или шесть дней, а наши главные силы прибудут туда шестью или семью днями позже. Все это время авангард должен был бы сдерживать врага. На тот случай, если б эта задача оказалась для авангарда непосильной, он получил бы приказ уничтожить мост…

Леди Мирашан, Министр Торговли, едва сдержала вопль негодования. Лорд Кадан взглянул на достойную даму и, помолчав немного, продолжал:

– Даже в том случае, если бы врагу удалось уничтожить авангард, что маловероятно, Имперская Армия все равно оказалась бы между Зейдабаром и противником. Наши войска могли бы свободно маневрировать, предотвращая все попытки обхода.

– Вы сказали “свободно маневрировать”? – вмешался Лорд Грауш.

– Да, милорд.

– Но у вас в лагерях, кажется, полмиллиона человек?

– Триста тысяч пехотинцев и по меньшей мере сто тысяч мужчин и женщин, образующих вспомогательные части, – сообщил Кадан.

– Полмиллиона человек не способны “свободно маневрировать”, где бы то ни было, – сказал Лорд Грауш. – Это огромная масса. Они будут натыкаться друг на друга. Сколько человек у этого олнамца?

– Думаю, тысяч двенадцать-пятнадцать, – ответил Кадан. – Причем большинство – Бредущие в нощи.

– Бредущие или не бредущие, но численностью мы превосходим их в двадцать раз! – заявил Лорд Сулибаи. – Не кажется ли вам, что это чересчур? Не будет ли лучше выставить меньшие, но более эффективные силы?

– Как сообщают, Ребири Назакри захватил Ай Варачи – одну из главных наших крепостей – силами трех-четырех сотен нежитей, – напомнил Кадан. – Если мне суждено ошибиться, то я предпочитаю совершить ошибку в безопасную сторону.

– Вся эта дискуссия не имеет смысла, – ввернул Гранзер. – План Лорда Кадана более неприменим, поскольку враг действует не так, как мы ожидали. Поэтому нам немедленно требуется совершенно иной план.

– Если вы позволите, Ваше Высочество… – произнес Кадан.

– Естественно, милорд!

Кадан поднялся с кресла и обратился к Совету.

– Уважаемые лорды и дамы, – начал он свою речь, – утверждение, что нам не известны намерения врага, полностью соответствует истине. Однако мы знаем, его конечной целью является уничтожение Зейдабара. Полагаю, мы поступим правильно, если поверим этому заявлению. Следовательно, мы не можем проиграть войну до тех пор, пока не подпустим мятежников к стенам столицы. Исходя из этого, я предлагаю Совету приказать Генералу Балинусу и авангарду использовать все возможности их магической разведки, чтобы постоянно следить за передвижениями противника. Нам следует предписать Имперскому авангарду передвигаться по западному берегу реки Гребигуаты с целью встретить врага в месте форсирования указанной водной преграды. Наши главные силы будут размещены в том же регионе со следующими задачами: первая – высылать в случае необходимости подкрепление авангарду и вторая – создавать заслон на пути в Зейдабар. Именно при форсировании Гребигуаты Имперская Армия обрушится на противника всеми силами и уничтожит, пользуясь своим численным превосходством.

– Но почему нельзя начать с того, чтобы сразу разместить всю армию на западном берегу? – поинтересовалась Леди Лузла.

– Потому, миледи, что армия такого масштаба, как справедливо отметил Лорд Грауш, неизбежно будет действовать медлительно и неуклюже, если возникнет необходимость в её срочной переброске. Это существенно отличается от задачи первоначального плана – заранее организовать засаду вдоль дороги, что было вполне возможно. Если у олнамца хотя бы немного развито стратегическое мышление, он легко может совершить обходной маневр или пройти через наши заслоны, прежде чем главные силы будут приведены в действие. Предположим, он решает преодолеть водную преграду на лодках и при этом спускается на пятьдесят миль вниз по течению… Вряд ли мы успеем перебросить туда главные силы. В то время как небольшие, мобильные части могут следовать вдоль берега и помешать высадке, триста тысяч человек с их обозами останутся далеко позади. Нет, вначале необходимо удержать врага на месте и лишь после этого уничтожить его.

Дискуссия продолжалась ещё добрый час, но ничего нового сказано не было, и заседание закончилось.

Апирис случайно столкнулся с Лордом Каданом в коридоре у выхода из Императорского Дворца.

– Превосходный план, милорд, – заметил Верховный Жрец.

– Какой план? – удивленно спросил Кадан.

– Ваш план по уничтожению мятежников, милорд. Он прекрасно сработает, хоть они и изменили свои намерения.

– Мы не знаем, меняли они намерения или нет. Не исключено, что колдун с самого начала все так и задумывал.

– О… – растерялся Апирис. – Тем не менее это все же превосходный план.

– Да никакой это вовсе не план, – скривился военачальник. – У нас просто нет иного выбора, пока мы не узнаем, что у него на уме.

Апирис недоуменно заморгал. Он почувствовал, как возвращается головная боль.

– Значит, вы полагаете, авангард не сможет сдержать врагов до прибытия основных сил?

– Как я могу это знать? – с укоризной произнес Кадан. – Они же ни разу не дрались. Может быть, все эти шесть полков развернутся и шустро побегут прочь, едва завидев нежитей. Балинус – отличный солдат, и его люди отважно сражались в Говии, но теперь все по-иному. Авангард в основном состоит из плохо обученных рекрутов, которые бездельничали в Дриваборе всю эту долгую, утомительную зиму. Можно ли в таком случае оценить их боевой дух?

– Но… Но там же есть Рота Заступников. Войска обязательно сплотятся вокруг Богоизбранного.

– Если узнают, кто он, и если он действительно находится там, если, конечно, вообще существует.

– Но Богоизбранный должен существовать. И я уверен, он сейчас среди нашего воинства.

– Будем надеяться, – состроил кислую мину Кадан. – Но если это не так, то три тысячи наших солдат окажутся лицом к лицу с десятком тысяч Бредущих в нощи. И если им не удастся использовать мост как горловину, их ждет участь стада свиней на бойне. Я надеюсь лишь на то, что авангард сможет остановить противника до полной готовности наших главных сил. – Комиссар Армии прошел мимо Апириса и заторопился к выходу.

Апирис замер, глядя ему вслед.

– Но это же несправедливо, – произнес Верховный Жрец, ни к кому не обращаясь. – Боги не допустят подобного.

Он повернулся и медленно побрел вниз по ступеням в вестибюль Дворца; в открытую дверь ворвалось сияние золотого купола Храма.

– Впрочем, почему не допустят? – пробормотал он.