Текст книги "Жертва негодяя"

– Злодеи никогда не поступают разумно, – колко ответила Перси. – Если я убью героя, книга закончится. Будь вы капитаном того корабля, занавес упал бы на третьей странице. Де Бланшевиль болтался бы на рее, а бедняжка Анжелика бросилась бы с горя за борт.

Элис презрительно скривил губы:

– Герой банален и скучен – для него хватит и одного эпизода. Влюбите ее в Блэкстоуна. Обдумайте, как они могли бы поразвлечься на необитаемом острове.

– На самом деле я бы не… Элис! Это моя щиколотка!

– И весьма хорошенькая, замечу. Разве ваша компаньонка никогда не говорила вам, что сбрасывать туфли на публике неприлично? – Он сдвинул ладонь на свод ее ступни, обхватил ее пальцами и удержал, когда она попыталась отдернуть ногу. – Расслабьтесь.

– Расслабиться, когда вы залезли мне под юбку?

– А разве вам не нравится? – Его большой палец поглаживал подъем ее ступни, в то время как остальные щекотали пятку. Это волновало и напоминало их интимные ласки.

– Я закричу.

– Нет, не закричите. – Он приподнялся с лежака, опустился перед ней на колени, склонился и приподнял ее ногу. – Миленькие пальчики, однако.

– Не рассматривайте мои пальцы, – произнесла она отрывистым, приказным тоном и сдавленно вскрикнула, когда он начал посасывать их через ее чулок. – Прекратите!

В ответ его рука скользнула по ее ноге к колену, потянула ленту подвязки и начала скатывать ее чулок вниз.

– Элис, прекратите сию же минуту… Ох…

Чулок был снят, ее голые пальчики снова оказались у него во рту, и он сосредоточенно и жадно посасывал и облизывал каждый из них. Это было чудесно. Это было возмутительно – ей следует остановить его. Но Перси не могла и как-то неэлегантно заваливалась на подушки изголовья: ее сопротивление довело эту сцену до крайнего неприличия.

«Почему эта ласка так воспламеняет?» – недоумевала она. И Элису, должно быть, нравится делать это. Правда, она не видит его лицо, только темноволосую голову, склонившуюся над ее ногой, а он посасывает ее большой палец, полностью обхватив его губами.

– А-ах…

Он отпустил ее и снова начал поглаживать щиколотку и свод стопы.

– Расскажите мне эту повесть.

– Как я могу сосредоточиться, если вы?..

– Вы желаете меня остановить? – Он взглянул на нее через проемы полога, в глазах его плясали дьявольские огоньки.

– Да! Нет… нет.

– Продолжим тогда. – Он снова сомкнул губы вокруг ее пальцев, но на этот раз только нежно покусывал их.

– Э… – Она заставила себя сосредоточиться. – Полагаю, надо сразиться на мечах. Де Бланшевиль был освобожден – о, как волшебно, не останавливайтесь… Освобожден юнгой Томом, но на самом деле это переодетая прелестная Мария. Она проникла на корабль, чтобы последовать за Верным Сердцем, к которому питает нежные чувства и думает, что, если де Бланшевиль уведет Анжелику, тогда Верное Сердце перестанет желать ее и… ах, о-о, умоляю… будет принадлежать Марии.

– Умоляете? – Он снова поднял голову, отпустил ее ступню и сел на край лежака. – О чем, Перси?

– Не знаю! – Она чувствовала его бедро, прижатое к ее ногам. Элис наклонился к ней, и ее голос дрогнул. – Это были пальцы моей ноги. Пальцы не…

– Эротичны? О, это не так. Каждый дюйм вашего тела, снаружи или внутри, эротичен, Перси. Подумайте, как здорово было бы обнаружить, насколько чувствительны ваши брови, мочки уха, бедра… – Его ладонь скользила вверх по ее ноге, и он склонился ближе. – И мой язык желает исследовать эти неоткрытые области.

– После сочельника я уже не думаю, что это будет мудро, – сумела вымолвить Перси. Восемь лет назад его любовь не была столь изощренной. Он явно успел напрактиковаться.

– И не думайте. – Его дыхание коснулось ее губ; его ладонь, сложенная лодочкой, интимно легла на нее. Она закрыла глаза, дрожа и вздыхая, и услышала, как вдалеке что-то хлопнуло.

Элис в одно движение подскочил на ноги, подоткнул ее чулок под юбку и одернул подол, расправив его вокруг ее ног. Хлопнула дверь кают-компании.

Перси поднялась и села на лежаке, подобрав под себя ноги и обмахивая покрасневшее лицо обеими руками. Элис уже сидел в шезлонге подле тента, заинтересованно склонившись над ее раскрытой тетрадью. Приближающиеся голоса принадлежали братьям Чаттертон и Эйврил.

– Ах вот вы где, Перси. – Эйврил заглянула под навес. – О чем вы задумались?

– Сочиняем, – непринужденно ответил Элис. – Мы только что согласились, что в этом романе не хватает дуэли.

Раздались возгласы всеобщего одобрения.

– Кому-то придется написать эту сцену вместо меня – я никогда не видела поединков на мечах, – с трудом произнесла Перси.

– Завтра же будем выписывать кренделя на полуюте – чем не сцена, – заявил Коль. – А вы можете взять это на заметку. У меня есть рапиры. Дэн?

Его брат тяжело вздохнул и простонал:

– Ты же знаешь, я не умею пикироваться.

– Я выйду на бой с вами, – предложил Элис. – Почему бы не порезвиться после завтрака? Компаньонки не будут возражать – всего лишь безобидное фехтование.

– Мне очень хотелось бы попробовать, – тоскливо протянула Перси. Ее обуревало желание ринуться в жестокий бой. – Вы покажете мне, мистер Чаттертон?

– Конечно! – За время путешествия Коль стал весьма развязным. И не только он, подумала Перси, обмахиваясь веером. – Почему бы леди не освоить несколько приличных приемов с превосходным учителем?

– Нет. – Элис продолжал сидеть в шезлонге все в той же ленивой позе, но его голос прозвучал жестко. – Если вы так настаиваете, я сам покажу вам.

– Леди Перси попросила меня, – стоял на своем Коль. Атмосфера слегка накалилась.

– Я буду оспаривать у вас эту привилегию, – заявил Элис.

Коль сощурил глаза и напрягся всем телом, но Эйврил хлопнула в ладоши и рассмеялась:

– Как здорово! Можно заключать пари? Рискну на десять рупий за лорда Линдона.

– А я ставлю столько же на брата, – подхватил Дэниел.

Глаза Элиса при солнечном свете отливали янтарным блеском, как у большого кота, и Перси зябко повела плечами.

– Кто еще за меня? Леди Перси?

– Десять рупий на мистера Чаттертона, – отозвалась она.

– Тогда, если я выиграю, потребую от вас свой фант[21]21
  Фант – предмет, который необходимо отдать, или задание, которое необходимо выполнить в случае несоблюдения правил любой игры или шуточной договоренности.


[Закрыть], – парировал Элис.

– Неужели? – Перси хотела скрыть свое волнение, но голос выдал ее. – Уверена, ваш выбор будет безупречен, милорд. То есть если вы выиграете. Джентльмены, может быть, вы уважите мою просьбу? Мне надо кое-что обсудить с леди Хейдон.

Мужчины отошли, а Элис, криво улыбаясь, помедлил, сделав вид, что убирает тетрадь в карман, затем наклонился и положил ее на край лежака.

– Что это? Кто-то, должно быть, обронил. Ваша?

Голубая лента ее подвязки свешивалась между его пальцами, теми самыми, что недавно так интимно ласкали ее.

– Определенно, нет.

– Ну что ж, пожалуй, сохраню вещицу. – Он опустил ее в карман и отбыл, пока у Перси все кипело внутри.

– Это была подвязка, – прошептала Эйврил.

– Знаю. Моя. Я сняла туфли и чулок. Знаю – неприлично, но такая жара стоит. – Она извлекла чулок из-под юбки и надела его. Возможно, Эйврил решит, что Перси покраснела, смутившись из-за того, что ее едва не уличили в потере детали одежды.

– С чего это вдруг? – спросила Эйврил, присаживаясь на край лежака. – Так можно и до ножа дойти.

– Ничего удивительного – мужчины заскучали.

– Это повод, но, думаю, есть и причина. Лорд Линдон словно вызывал мистера Чаттертона на дуэль. Я даже вздрогнула от его взгляда. Мне будет жаль, если вы просто дразните его, Перси.

– Я не дразню его. Даже иду наперекор себе, чтобы не раздражать его, но он такой зануда.

– Можно спросить: вы сговорились с Колем Чаттертоном?

– Нет! – рассмеялась Перси. – Разумеется, нет.

– Почему разумеется? – Эйврил подтянула колени к груди и обняла себя за ноги. Ее подбородок уперся в колени, и она стала похожа на любопытную молодую кошку. – Он умен и вполне заслуживает предпочтения. Его старший брат имеет графский титул, а Коль обходителен, приятен внешне и не флиртует, как его близнец. Он вам нравится, так?

– Конечно. Глупо недооценивать его. Но я не смогла бы выйти за него замуж. – Сказав так, Перси тут же вспомнила, с каким интересом смотрела на Коля там, в Калькутте. Его простая манера общаться только возвысила Коля в ее глазах. Так почему бы ей не поразмыслить о нем как о муже?

– Вы будете для него хорошей партией – его карьера только выиграет.

– Вы забыли о моей репутации, – напомнила Перси.

– Если бы вы были дочерью мистера Имярек, с приданым в пятьсот фунтов и с веснушками на лице, тогда это было бы фатально. Коль не скрывает, что дружески расположен к вам, а значит, не подозревает вас в чем-то худом; а если бы его намерения были менее благородными, вы наверняка уже знали бы об этом.

– Верно. Но я не люблю его.

Эйврил ничего не отвечала – и Перси наконец поняла свою бестактность. Они заговорили одновременно.

– Простите, я не имела в виду…

– Уверена, я буду очень счастлива с лордом Брэйдоном, – произнесла Эйврил гордо, устремив перед собой застывший взгляд.

– Конечно же будете, – подтвердила Перси. – Вы выходите замуж с осознанным чувством долга перед своей семьей, а он оказался весьма подходящей партией, кроме того, с вашим характером вы способны построить счастливый брак. А меня ничто не обязывает к венчанию, к тому же у меня не такая миролюбивая натура.

Эйврил покусала губы.

– Это лорд Линдон? У вас с ним, кажется, много общего.

– У нас пока только общие воспоминания, а совместимость, кажется, выясняется только в спальне, – заметила Перси, задетая за живое.

И не только в спальне. Везде – на палубе, на прогулке, за обеденным столом – стоило ему только посмотреть на нее чувственным взглядом из-под полуприкрытых век, как в ней поднималась истома желания. Везде – где угодно.

Эйврил покраснела и, опустив глаза, созерцательно изучала кружево на кромке шва. Но спустя мгновение вымолвила:

– Этого недостаточно, не так ли?

– Нет, недостаточно. – Перси принялась собирать карандаши. – Элис не ревнив, он просто привык охранять свою территорию и, похоже, рассматривает меня как некую принадлежность своих угодий.

– О боже, – вздохнула Эйврил. – Так хочется, чтобы все закончилось романтично.

– Не переживайте. – Перси, словно по волшебству, извлекла из своих запасников улыбку. – Выйдете замуж – и тогда отыщем мою сильную половину.

«Если таковая есть на этом свете», – подумала она, а Эйврил, воодушевившись ее идеей, улыбнулась в ответ.

Глава 11

Элис взял одну из рапир у Дэниела Чаттертона и проверил накладку на острие: вроде безопасно. Он на пробу взмахнул клинком: лезвие со свистом рассекло воздух. Элис остался доволен: оружие легкое и хорошо сбалансировано по руке. Ставки серьезные: Колю не следует расслабляться в их пикировке.

Слух о поединке уже разошелся среди пассажиров, и многие вышли на палубу полюбопытствовать. Одна молодая особа даже захватила с собой альбом – и Перси примостилась на скамеечке с карандашом и тетрадью, шляпка с широкими полями затеняла ее лицо.

Доктор Мелчет взял на себя обязанности букмекера, и ставки возросли уже до чудовищных размеров. Поскольку никто, кроме Дэниела Чаттертона, не знал подоплеки схватки, трудно было понять, что заставляло людей рисковать своими деньгами.

– Вы – фаворит, – обнадежил Элиса Джордж Лэйтем, один из высокопоставленных чиновников компании, пробираясь к свободному месту у поручней. – Несомненно, все наслышаны о том тигре. – Он взглянул на Коля, который уже сбросил сюртук и закатывал рукава рубашки. – Чаттертон, однако, весьма опытен, судя по его виду.

– Уверен, он не даст мне спуску, – заметил Элис и при этом подумал: «Будь Коль хоть чемпионом рапиры в Ост-Индской компании, не ему учить Перси фехтовать и при этом накладывать на нее свои лапы».

– Как будут определять победителя? – выкрикнул кто-то из публики.

– Как на маскараде, – сказал Дэниел. – Лорд Линдон играет роль злодея, мой брат – героя. Они сражаются за героиню – ее играет миссис Бастэбл. – Он кивнул на шезлонг у грот-мачты: в нем колыхалась леди, приветствуя своих поклонников. – Она пленница злодея. Чтобы выиграть, надо или разоружить противника, или нанести удар, который, по мнению нашего консультанта-медика… – доктор Мелчет поклонился, – является смертельным или выводит противника из строя; либо же принудить противника сдаться.

Коль взял рапиру, прошел вперед и встал наизготовку. Элис посмотрел ему в лицо и поднял рапиру, салютуя сопернику. Клинок Чаттертона взметнулся, Элис правильно оценил его сосредоточенный взгляд и мысленно отрешился от публики на заднем плане. Если даже все и началось с шутки, теперь не до игр.

– En garde![22]22
  К бою! (фр.)


[Закрыть] – скомандовал Дэниел, и клинки соприкоснулись.

Элис стремительно отступил, и Коль подрезал его справа. «Итак, начинается», – подумал он, внимательно наблюдая за противником и стараясь найти выгодную для себя позицию. Он понимал, что его соперник, со своей стороны, также пытается прощупать его слабые стороны – и они делали обманные выпады, наносили удары и скрещивали клинки, передвигаясь по отведенному им кругу на палубе.

Сделав вид, что ослабил бдительность, он принял туше на руку – будь оружие боевое, она бы сильно пострадала – и утвердился во мнении, что Чаттертон слабее с левого фланга. Но ему не до сантиментов, черт побери. Элис ткнул противника в левое плечо, принял ответный удар в предплечье – и, пока Коль собирался с силами после выпада, пошел на него всей грудью и оттеснил к крышке палубного люка.

В шквале ударов – нога к ноге, лицом к лицу – рукояти рапир вошли в клинч[23]23
  Клинч – обоюдный захват противников в поединке.


[Закрыть]. Зрители по обеим сторонам на всякий случай отступили назад – кто знает, куда могут броситься соперники в следующую секунду.

– Какие же у вас намерения относительно леди Перси? – спросил Элис сквозь зубы, продолжая наступать на противника.

– Мои что? – Коль чуть переступил к люку и уперся в него ногой, собираясь совершить выпад.

– Вы слышали мой вопрос.

– Целиком и полностью – благонамеренные, а при чем здесь вы? – уколол он. – Какие у вас намерения?

Элис отступил назад и внезапно отклонил оружие, Коль, захваченный врасплох, пошатнулся. Элис вывернулся из-под его руки, последовал быстрый обмен ударами, и он приставил наконечник рапиры к шее Коля. «Дьявол, какие же у меня намерения?»

– Добрососедские. – Он язвительно улыбнулся. «И это ложь».

Коль посмотрел на него изучающим взглядом, словно старался прочитать его мысли, после чего улыбнулся одним уголком рта, выронил рапиру и поднял руки, сдаваясь на милость победителя.

– Вы выиграли, – признал он и понизил голос: – Только не доставайте меня, если я улыбнусь ей, черт побери. Она – прелесть, и я с легким сердцем признаюсь, что потребуется мужчина сильнее меня, чтобы взять ее в жены.

Они надели сюртуки и снова почувствовали себя приятелями, словно и не было никакой размолвки. Доктора Мелчета осаждали клиенты, сделавшие ставки, а к двум дуэлянтам со всех сторон протискивались доброжелатели.

Когда Элису удалось восстановить на полуюте относительный мир и порядок, он обратил внимание на Перси: та сидела и черкала что-то в своей тетради.

– Как, помогло?

– Весьма. Чрезвычайно волнующее зрелище. – Она захлопнула книгу и подняла на него спокойный взгляд, но в глубине потемневших зеленых глаз затаилась тревога. – Как понимаю, за мной долг.

– Да. – Он знал, чем она расплатится – с этой мыслью он и бросил ей вызов. – Вы позволите мне продемонстрировать вам приемы самозащиты.

– Но если я попаду в беду, вряд ли у меня окажется при себе меч, Элис!

– Конечно, но у вас есть зубы, ноги, локти; подойдет и обычная булавка от шляпки, или бокал вина, или ваш ридикюль. – Он обвел ее серьезным взглядом. – Вы слишком привлекательны, Перси. Плюс та переделка, в которую вы попали. Все это, вместе взятое, означает, что, когда вы приедете в Лондон, мужчины попытаются добиться вашей благосклонности.

Она досадливо передернула плечами.

– Вовсе нет. Я не смазливая…

– Я знаю. И вам отлично известно о ваших привлекательных чертах – в этом вся суть. Вы не были бы так притягательны, если бы не знали, как подчеркнуть свои достоинства.

Перси молча открыла и закрыла рот.

– Я обучу вас нескольким приемам фехтования – и Чаттертон отлично мог бы сделать то же самое, – но я обучу вас и нечестным приемам.

– Где же, позвольте спросить? – поинтересовалась она оскорбленным тоном, но в глазах ее мелькало любопытство.

– В моей каюте, если осмелитесь.

– Вы учите меня, как отклонять нежелательные предложения, а не боитесь, что ваши уроки могут обернуться против вас?

– Разумеется, можете попробовать. Хотя вы не превзойдете меня. Кроме того, мои предложения скорее желательны, не так ли? – произнес он нарочито высокомерно, надеясь спровоцировать ее.

Перси тряхнула головой, но не смогла сдержать улыбки, тронувшей уголок ее рта. Что-то тяжело заворочалось у него в груди и словно укололо. «Дья вол, во что я впутываюсь?» Он мысленно перебрал свои доводы: она не девственница, он не собирается подвергать ее риску забеременеть, она его желает. Чего тогда бояться?

Перси встала. Ей было любопытно и страшно. Эта внутренняя борьба была сродни той схватке, которую она только что наблюдала. Она знала, что это всего лишь игра, но когда дерутся двое мужчин – элегантно и мастерски – в этом есть нечто первобытное, будоражащее. Особенно – пришлось ей сознаться – если из-за нее. Более того, если один из них – Элис. Но копать более глубоко она не решилась.

– У вас есть охота опробовать оружие прямо сей час? При зрителях?

Она едва успела кивнуть, как он уже исчез, но вскоре возвратился с рапирами, в сопровождении миссис Бастэбл, близнецов Чаттертон и Эйврил. Элис положил рапиру ей на ладонь, и она ахнула, поразившись, – какая легкая!

– Весь смысл в том, чтобы нанести противнику укол, но не бить, как дубинкой, до смерти, – объяснил он, и она фыркнула нервным смехом, когда он обхватил ее ладонь на эфесе, обучая правильной хватке. – Хорошо. Теперь проверьте крепление наконечника – вы же не собираетесь проткнуть мистера Чаттертона насквозь. – Коль ухмыльнулся, взял другую рапиру и встал напротив нее. – Теперь расставьте ноги, ступни расположите вот так…

Элис слегка подталкивал ее, поправляя стойку – его теплые, но безразличные ладони на ее плече, на локте. Она подумала, что ему следовало бы взяться покрепче – как ни странно, его равнодушие уязвило ее.

– En garde! – скомандовал Коль, поднимая клинок, и она скопировала его движение.

– Теперь делайте выпад. – Элис подошел сзади, тесно прижался к ней – как она и мечтала – и обхватил ее рукой, положив ладонь на ее пальцы. В таком сдвоенном весе они сделали выпад вперед, и Коль среагировал – его рапира накрест отбила ее клинок, а Элис оттащил ее назад.

– Поднимите острие вверх; сейчас он будет контратаковать.

Ох, боязно видеть направленное на себя движущееся – пусть и медленно – лезвие. Ее рапира легла наперекрест под правильным углом.

– Толкайте, – подсказал Элис ей на ухо, она так и сделала – он повернул ее запястье и перенес их вес вперед. Коль, захваченный врасплох, увидел, как легкая рапира взлетает из его крепкой руки.

– А теперь – добить!

Она инстинктивно вытянула руку с клинком, летя вперед под давлением его веса – прямо на Коля, и шишечка ее рапиры уперлась ему в грудь, напротив сердца.

– Я убила вас! – Она подпрыгнула в щенячьем восторге, и только затем осознала свои слова. – Ах! Мне так жаль, мистер Чаттертон, я вовсе не…

– Вы, леди Перси, – усмехнулся он, – всегда убиваете, с оружием или без него. Думаю, я теперь позволю своему брату выйти на поединок с вами – он отнюдь не тот противник, которым следует пренебрегать.

– Полагаю, этого вполне достаточно, – возразила Перси. – Теперь я знаю, как держать холодное оружие. Хотелось бы научиться большему, но не думаю, что курс обучения будет вполне…

– Соответствовать вашему курсу? – выручил ее Элис. Он перевернул оружие острием вниз и вручил Колю, затем тот подобрал упавшую рапиру. – Благодарю, – добавил он, протягивая напарнику руку для пожатия. – Славно поразмялись. – Затем кивнул Перси и зашагал прочь.

– В чем дело? – требовательно спросила Перси, подступив к Колю, пока Дэниел в стороне протирал клинки промасленной ветошью и вкладывал их в ножны. Он посмотрел на нее безучастным взглядом. – Мистер Чаттертон, то вы с Элисом шипите друг на друга, как коты на заборе, то пожимаете друг другу руки, словно подружились навек.

– А, вы об этом. – Он взял ее за руку и подошел к ограждению, откуда открывался вид на верхнюю палубу. – Он полагал, что у меня не вполне благочестивые намерения насчет вас, насколько я понял. Теперь он поверил, что я был честен, называя наши отношения чисто дружескими, а я поверил ему в том, что он всего лишь ваш заинтересованный сосед и действует исходя из этих обстоятельств.

– Сосед? – Перси изумленно посмотрела на Коля. – Лорд Линдон уже восемь лет как не соседствует со мной.

– Он явно сохранил свое чувство ответственности и потребность опекать вас, леди Перси, – ответил Коль бесстрастно, но глаза его смеялись. – Разрешите откланяться. – Он отвесил поклон и жертвенно оставил ее наедине со своими сумбурными мыслями.

С какой стати Элис должен был предостерегать Чаттертона? И почему он желал научить ее защищаться? Кто он – обычный повеса или остепенившийся мужчина? Или распутник, пытающийся убаюкать ее до потери бдительности? Что она может от него ожидать и к чему должна приготовиться?

Она продолжала грустить, облокотившись на перила, когда вернулся Элис.

– Та пустующая каюта все еще не занята, и внизу никого нет. Не желаете попытаться разоружить меня теперь?

Перси настороженно последовала за ним, но каюта оказалась ярко освещена тремя фонарями, а на койке лежала груда боеприпасов. Как видно, он заранее продумал урок самообороны.

Уже минут десять Перси то и дело прыскала от смеха: сначала Элис продемонстрировал, как действовать шляпной булавкой, чтобы отпугнуть прощелыгу, усевшегося рядом на скамье в церкви; затем как невзначай опрокинуть стакан вина на стоящего слишком близко джентльмена; показал, как наступить изящным французским каблучком на ногу нападающего и освободить руки из захвата. Было забавно, но очень поучительно.

– Девочек обязательно надо учить таким вещам, а не занимать бесконечным вышиванием, – заметила она, пока Элис потирал пострадавший большой палец руки.

– А теперь я покажу, как разделаться с любвеобильным джентльменом, преступившим границы приличия.

– Неужели? – Перси вскинула бровь. – Вы уже не хотите целовать меня и… ничего такого больше, да?

Элис посмотрел на нее внимательно и серьезно.

– Скажите мне, если что-то в моих действиях вам не понравилось, и я не буду заговаривать с вами или приближаться к вам до конца путешествия.

Это откровение, словно повторявшее ее собственные мысли, потрясло ее. Перси вдумчиво перебрала все больные струны своей души и отрицательно покачала головой.

– Вы много чего натворили – шокирующего, неразумного и возмутительного, – но это не убило во мне желания. – Ей трудно было встретиться с ним взглядом, но когда она осмелилась, напряжение в его лице ушло без следа.

Он кивнул.

– В таком случае вы вполне способны недвусмысленно дать мне понять, что ваше мнение переменилось. На теле есть несколько особо болезненных точек, и если надо выиграть время, чтобы успеть сбежать, ткните или ударьте прямо туда. Позвольте я обниму вас – вот так…

Перси поняла, что краснеет, повторяя себе, что должна отбиваться и не уступать.

– Напрягите пальцы и тычьте вот сюда, затем поднимите колено…

Ее ладонь и колено не успели ничего поразить – он увернулся, как угорь.

– Надо отрабатывать до совершенства. Итак, вторая попытка. – Элис крепко сжал ее в объятиях, развернув свои широкие плечи в сторону койки. – Попробуйте в солнечное сплетение.

– Вы слишком сильно зажали меня. Это нечестно!

Игра закончилась, но она не поняла, почему нельзя продолжить. Ей было жарко, неловко, тесно от его близости. Она почувствовала, как затвердели ее соски, ее дыхание сбилось, а негодяй поглаживал пальцами ее позвоночник.

– Распутники не играют по правилам, Перси, – прошептал он, покусывая ее ухо. – Прекратите трепетать и вспомните, чему я только что учил вас.

Его язык, горячий и влажный, лизнул ее мочку, и она подпрыгнула, словно он ущипнул ее.

– Вы…

«Думай, Перси, твои руки свободны. Он сказал что-то про уши… О господи, он облизывает мою мочку…» Она подняла руки, схватила Элиса за уши и выкрутила их. Реакция была мгновенной.

– А-а! – Они стояли в шаге друг от друга, вытаращив глаза, затем Элис рассмеялся. – Отлично. – Он, гримасничая, растер уши. – Вы поняли, что в такой ситуации нечего миндальничать. Если настроены серьезно, надо действовать, приложив все силы и умение. Вам следовало воспользоваться коленом, как только я отпустил вас. Если бы ударили как следует, сейчас я катался бы по полу, а вы смогли бы выскочить за дверь.

– Благодарю вас, – сказала Перси. – Я теперь знаю, что делать, если мне доведется встретиться со злоумышленником. – Ей было неуютно от возбуждения, внутри все закипало – похоже, она злилась на саму себя и гневалась, что он так манипулировал ею. Она повернулась и открыла дверь. – Со злоумышленником или с обманщиком. Пока, Элис.

– Погодите. – Он взял ее за руку, втянул обратно в каюту и прихлопнул дверь ладонью. – Что именно вы хотели этим сказать? Кто вас обманывал?

– Вы, кто же еще. Сначала вы любовно ласкаете меня, а затем читаете лекции о том, как защищаться от распутников. Вы любите или соблазняете? Вы друг или притворщик? Вы так любили меня здесь – раньше, и вам ли не понять, что могли изнасиловать меня, если б пожелали – у меня не было защиты. Вы ласкали меня на палубе, пока я едва не сомлела. Вы только что держали меня в объятиях, а я растаяла на секунду – так глупо. Вы знаете, чем покорить меня, – вы достаточно хорошо меня изучили, но я сама так и не сумела пока понять вас.

– Я – упреждение на вратах ада, именно так, – сказал он безо всякого юмора. – И хочу, милейшая Перси, плотски любить вас; но, зная, что вы не девственница, хочу воспользоваться этим. Однако я вполне способен контролировать себя и не пойду на риск оставить вас с ребенком. Так что, да – я повеса и соблазнитель. Да, я знаю, что мне не следует заниматься с вами любовью; я знаю, что, верно, убью каждого, кто посмеет так обойтись с вами, потому что во мне осталась память, что я вырос, защищая вас. Именно поэтому я – лицемер.

– Вы помните меня ребенком?

– Помню, еще бы! Мы говорили об этом – как же я мог забыть, из-за кого мне то и дело попадало?

– Мне было шестнадцать, когда вы уехали. Вы помните, какой я была тогда?

– Смутно. – Он нахмурился. – Я перед тем был в Оксфорде, а затем уехал – Лондон, путешествовал, гостил, в основном у друзей. Когда вернулся, вы были еще слишком юны, чтобы выезжать в свет, поэтому я не видел вас на балах и приемах. Вы, помню, вытянулись за то время: глазищи под копной волос и ноги – девать некуда.

– Но наши приятельские отношения никуда не делись, мы понимали друг друга, – напомнила она. – Ездили верхом, гуляли в парке, там, в поместьях. Вы были счастливы, как мне казалось. Даже взволнованы.

Лицо ничем не выдало его эмоций.

– Да, я тогда был в отличном настроении.

Он был тогда другой – в ее памяти. Смешливый и беспечный; хотя, теперь вспоминая себя с высоты своих лет, чуть лукавил. Она влюбилась в него, не подозревая, что это лукавство и это счастье – не для нее. Другая женщина?

– Тот последний день. Накануне вашего отъезда, – настойчиво продолжала она. – Вы помните… нашу встречу в тот день?

Он беспокойно наморщил лоб:

– Нет. Я был зол и в дым пьян к вечеру, это я знаю. Я проснулся в похмелье, как в аду. Все в тумане. Вы, однако, были там, так?

– Да, – созналась она. – Могу подтвердить, вы злились и были слегка пьяны.

– Мне жаль. Верно, вы ушли и оставили меня – весьма мудро. Я прилично налакался. – Элис повернулся и принялся наводить в каюте порядок.

Он не помнил. Он не мог вспомнить, как она нашла его в парке замка Линдонхольт с бутылью в руке – вторая валялась у его ног, – в растрепанных чувствах – бессильной ярости и горестном отчаянии. Она потащила его к дому, опасаясь, что он может свалиться в ров с водой, и каким-то образом сумела поднять его наверх, в его спальню. Когда Перси проталкивалась с ним в дверь, он повернул к ней лицо – и она увидела в его глазах такую боль, что ее сердце едва не разорвалось. Ее друг страдал от обиды. Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку – для утешения. Но она промахнулась, и поцелуй пришелся в губы – нахлынули неизведанные до тех пор чувства, и она обхватила руками его шею, а он привлек ее к себе, потянул в комнату и…

И теперь, когда она стояла напротив него, ей точно так же хотелось подойти и обнять его, и посмотреть ему в лицо снизу вверх. Он поцелует ее – вне сомнения. Надо уходить, это понятно. Он уже не тот отчаявшийся пьяный юнец, который не соображает, что творит. Но остался один вопрос, который непременно надо сейчас задать. Хотя она боялась услышать ответ и понимала: после такого вопроса они будут смотреть друг на друга совсем иными глазами.

– Если вы так отчаянно хотите меня, – начала она, стараясь не терять присутствия духа, – почему бы вам не жениться на мне?

Вопрос ударил под дых – не хуже ее коленки. Она видела, как Элис поморщился, и закусила губу. Ей было больно это видеть.

Но он справился со своим лицом и подмигнул.

– Это предложение? – произнес он вкрадчиво, нарочито растягивая слова.

– Нет, это риторический вопрос; не паникуйте. Когда я выйду замуж – если выйду, – это будет брак по любви. На меньшее я не согласна. – Она вздернула подбородок и посмотрела прямо в циничные янтарные глаза, наблюдавшие за ней. – Я желаю вас, но не люблю. Вы мне даже не нравитесь так, как нравились в детстве.

– Каждому свое. Вы хотите любви, чувств и верности. – Он пожал плечами. – А я – нет. Любовь – болезненная фантазия, наилучший исход – избавление, наихудший – отрава. Те хохотушки, что гуляют по палубе, охотно заявят, что любят меня, если я вздумаю подыграть им, и каждая будет убеждать себя, что это и в самом деле так. Но любить они будут мой титул и мои деньги.

Дружба и преданность – совсем другое дело. Вы мне нравитесь, Перси. Я желаю вас. Мне стоит дьявольских усилий как-то совместить эти две вещи, потому что я предан своему долгу перед вами.

– Зачем же льстить… ушам больно…

– Никогда не утверждал, что я святой, – сказал он, скорчив гримасу. – Я не упускаю шанса получить удовольствие. А вы, моя дорогая Перси, просто наслаждение.

– Вы… вы способны свести с ума. Вот что я вам скажу: отныне не маячьте у меня перед глазами. Не надо ни помощи, ни защиты от других мужчин, никаких дразнилок или заигрывания. Ничего. Вы поняли меня?