Текст книги "Продается шкаф с любовником"

Глава 28

Этот рабочий день выдался напряженным. И пациентов больше обычного, и проблемы у всех непростые. Куськин с матерью приходил – что всегда событие из особенных. И все же не выходила из головы Далилы последняя фраза Наташи.

«А потом так и вышло с Машей», – сказала она.

«Получается, Замотаева уверена, что Машу убил Гоша Кроликов, – крутилось весь день в голове у Далилы. – Следовательно, Наташа знала, что у Маши с Кроликовым намечался (а возможно, и был) роман.

Тогда почему она скрыла свою осведомленность?»

Уже вечером Далила прозрела: «И Морковкина до жути боится Кроликова. И у нее странная фраза мелькнула, что-то вроде того: „Будет мне, как и Маше“.

От кого будет?

Конечно, от Кроликова».

«Надо ехать к Морковкиной, – проводив последнего пациента, решила Далила. – А потом уже – к Гоше».

Но до Кроликова она не доехала Разговор с Морковкиной оказался коротким: Марина быстро признала, что подозревает в убийстве Кроликова, но попросила Далилу никому об этом не говорить.

– Все равно доказать не сможете, – сказала она на прощание. – И мне от этого страшно.

– Зачем же вы встречаетесь с таким злодеем, да еще и замуж за него собираетесь? – поразилась Далила.

Морковкина ее просветила:

– Это не я за него собираюсь, это он хочет на мне жениться. А я отказаться боюсь.

Наткнувшись на осуждающий взгляд Далилы, она с виноватой улыбкой добавила:

– Он неплохой парень, мой Кроликов, даже добрый. Просто ревнивый до жути, и дури в нем многовато. Сгоряча может дров наломать, а вообще-то он смирный.

– Ну да. Пристрелит кого-нибудь и опять смирный, – горько усмехнулась Далила.

Простившись с Морковкиной, она села за руль своего «Форда», но тронуть с места его не успела – рондо Моцарта помешало: в кармане запрыгал мобильный.

Звонила тетушка Мара, переживала за Мальчика.

– Да занимаюсь я твоим Мальчиком, – успокоила тетку Далила, – правда, толку от этого мало. Он абсолютно здоров, но вбил себе в голову, что у него серьезное помешательство. Какие-то кружки на кухне его пропадают и появляются, какие-то стулья сами собой передвигаются по квартире.

– И что ты собираешься со всем этим делать? – поинтересовалась тетушка Мара расстроенным голосом.

– Шкаф его продавать собираюсь, что еще я могу с ним поделать? Пендраковский ужасно мнительный, а кто-то этим пользуется и нарочно башку ему задуряет.

– Зачем?

– Уж не знаю. Думаю, с целью заполучить его драгоценный шкаф.

Тетушка Мара тревожно спросила:

– А шкаф действительно драгоценный?

– О да! – рассмеялась Далила. – Мальчику твоему повезло. Это не шкаф, а целое состояние. Мой антиквар его посмотрел и сказал, что шкаф этот из знаменитого гарнитура. Вроде Наполеон подарил любовнице (обычной трактирщице) гарнитур, так вот шкаф вроде оттуда.

– Как же он попал к Пендраковскому? – удивилась тетушка Мара.

– Вот уж не знаю. Об этом надо было спрашивать прабабку, да уже поздно. Я знаю одно: шкаф надо срочно продать. Иначе Мальчика твоего до сумасшествия доведут и возьмут этот шкаф даром. А я, как назло, занята сейчас страшно. Ты не могла бы пробежаться по своим старым связям…

Тетушка Мара строго оборвала племянницу:

– Я ничего не могу. У меня сердце, подагра, радикулит и плачет Галкина Ангелина.

– Ангелина?! – поразилась Далила. – Откуда она у тебя?

– Слезно просила Галина, я отказать не могла.

– Ладно, не переживай, я шкафом займусь. Это значительно легче – выгодно и срочно продать наполеоновский шкаф, – чем сидеть с Ангелиной.

И Далила, развернув резко «Форд», направилась не к Кроликову, а к антиквару.

По дороге ругалась на чем свет стоит: на Пендраковского, на шкаф, на Галину и даже на тетушку Мару – пар выпускала.

Выпустила и в благостном настроении к антиквару вошла – иначе с ним не договориться, уж больно взыскательный он, антиквар.

Антиквар молча внимательно слушал Далилу, а потом вынес свой приговор:

– Хорошо, я шкафом займусь. Ради вас.

– Хотелось бы срочно продать, но выгодно, – повторилась она.

– Понимаю, – важно кивнул антиквар, – гарнитур внесен в каталог, поэтому и на шкаф взвинтилась цена. Так что, думаю, с поставленной задачей справлюсь. А как наш клиент? Он не будет капризничать?

– Клиента я беру на себя, – пообещала Далила.

– Договорились, – обрадовался антиквар.

Обрадовалась и Далила, подумав: «Как быстро все разрешилось. И к Кроликову, пожалуй, успею».

Определившись со шкафом, мысли ее переместились к Галине.

«Куда же Галка завеялась? – гадала она, выходя от антиквара. – Неужели с чехом опять помирилась?

Вот же хитрая бестия!

Ой, какая там хитрая, глупая, – немедленно опровергла себя Далила. – Такой приятный мужчина ей целый год названивал, в трубку дышал, даже решился на отчаянный шаг, шел к Галине с букетом, и что в результате? Эта дура связалась с алкоголиком Ванеком!

Прямо на глазах у этого милого человека, на которого можно положиться, проверено. Он не сдрейфил, принял роды, спас Ангелину, а что Ванек? Ванек козел!

Упустила Галина свой случай! И гадалка ей нагадала!

Вот где я теперь буду искать ей того дышателя в трубку? Даже имени его не спросила!»

Едва она об этом подумала (бывает же в жизни такое!), в толпе прохожих неожиданно мелькнуло лицо, знакомое, чуть ли уже не родное.

«Он! – Далилу прошило. – Он!»

Мужчина прошел мимо, не взглянув на нее. Его спина стремительно удалялась, а Далила даже имени не знала его – как окликнуть? Как позвать?

И она в отчаянии завопила:

– Ой! Ай! Э-эй! Мужчина! Пожалуйста! Остановитесь! Я вас очень прошу!

Он по инерции сделал пару шагов, остановился и оглянулся, испуганно тараща глаза на Далилу. Она подлетела к нему, радостно восклицая:

– Здравствуйте! Вы меня не узнали?!

В ответ прозвучало весьма неуверенно:

– Почему же, узнал.

И Далила повела себя абсолютно неинтеллигентно: от страха, что он уйдет, оголтело затрещала:

– Я подруга Семеновой! Ой! Как хорошо! Я подруга Галины! Помните, вы роды у нее принимали!

Он расплылся в улыбке:

– Ну, как же! Помню, конечно, еще бы. То-то смотрю, знакомое вроде лицо…

Оборвав себя на полуслове, он выстрелил в Далилу вопросом:

– Как Ангелинка?

Она, довольно отметив: «Даже имя знает ее», опять затрещала – Ангелинка ходит уже. Да что там ходит, бегает.

Ой, она уже говорит! Так болтает…

– Я знаю, – вырвалось у него.

– Знаете? – вырвалось и у нее удивление, а не надо бы, так можно его и вспугнуть.

Он смутился и, кашлянув, пояснил:

– Видел их в парке, случайно.

«Так вот почему Галину не покидает ощущение, что за нею кто-то следит. Так и есть, выходит, он и послеживает», – прозрела Далила и на радостях совсем небесхитростно сообщила:

– А Галка моя по-прежнему мать-одиночка. Не везет ей с мужиками, непутевые все попадаются. Потому что добрячка она. Добрякам тяжело жить на свете. И малышка вместе с несчастливой мамашей страдает. Ей бы папу, Ангелинку очень тянет к мужчинам.

На улице просто гуляем, а она увидит прохожего и вдруг закричит: «Па-па». Нам с Галиной порой за нее даже стыдно.

Рассказывая, Далила, млея от счастья, мысленно констатировала: «Как он слушает жадно, остановился, а ведь явно куда-то спешил. Значит, небезразлична ему Ангелина, а может, с нею и Галка».

Далила для пущей надежности собралась продолжать в том же духе – что-что, а тронуть мужскую душу, если надо, она умеет. На этот раз собралась трогать профессионально, нацелилась на него пойти всей научной братией: от Фрейда до Берна. А как же, цель суперблагая: добыть мужа Галине и отца Ангелине.

Неужто он устоит, этот родной и незнакомый мужчина? Неужто не удастся настроить его на решительный лад? Конечно, удастся! Вот возьмет он и после этого разговора опять позвонит Галине.

И Далила решительно кинулась в бой.

– Ах, какая умница Ангелинка, – запричитала она, – сообразительная и хитрющая…

Он по-прежнему не уходил, он жадно слушал, ел Далилу глазами и…

И в этот решающий миг, как черт из коробочки, откуда ни возьмись, выскочил пьяный Ванек. Широко раскинув свои волосатые руки, он, слегка покачиваясь, пошел на Далилу. Увидев его, она оцепенела и тут же попятилась, а Ванек даром времени не терял.

Он уже выкрикивал типично русское приветствие с чешским акцентом:

– Какие люди, и без охраны!

Спаситель Галины мгновенно исчез. Его словно ветром сдуло. Даже не простился. Даже имени своего не оставил. Влетел в свой «Мерседес», дал по газам и был таков.

– Какие люди! – громыхал радостно Ванек.

Далила яростно сплюнула:

– Тьфу ты, гад!

И поспешно скрылась в своей машине.

Направляя «Форд» к Кроликову, она делала сразу три дела: вела автомобиль, костерила Ванека и решала ребус под названием «Галина».

«Вот где эта Семенова? – гадала она. – Я думала, она помирилась с Ванеком, а Ванек-то с горя пьет.

Тогда с кем эта артистка завеялась? И круто завеялась, даже Маре больной Ангелинку подкинула! То-то смотрю, пропала она, не звонит… Вот зараза, увижу, точно убью! Я ее в порошок… Я ее…»

Не успела Далила придумать Галине достойную кару, как в кармане запрыгал мобильный – и Моцарт, Моцарт с рондо своим. Далила глянула на дисплей и выругалась:

– Черт есть черт, помяни его, он и рога высунет!

Схватила трубку и закричала:

– Галка, у тебя совесть есть?

А в ответ ей с отчаянным ревом:

– Далька! Я в милиции! Выручай!

Глава 29

Кроликов отпал окончательно.

«Не понос, так золотуха. Ох уж эта Галина, ни дня без проблемы. Что на этот раз она натворила?» – пронеслось в голове у Далилы.

Она в панике бросилась набирать номер племянника:

– Женька! Беда!

– Что случилось?! – испугался Евгений.

– Галина в милиции!

Бонд вздохнул с облегчением и скептически осведомился:

– И что за беда? Ей это не повредит. В ментовке толпа мужиков. Не об этом ли твоя Галина с детства мечтала?

– Нашел время шутить, – рассердилась Далила. – Ты где?

– Лежу….

– Черти тебя возьми! – взбесилась она. – Сколько можно лежать?

Чертыхнулся и Бонд:

– Черти тебя подери! Ты дашь мне договорить?

Я лежу под машиной, работаю.

Далила сбавила тон:

– Ладно, прости.

– Слушай, – оживился Евгений, – мне такую классную тачку пригнали в ремонт…

– Ты что, издеваешься? Глянь на часы. Или собираешься Галку на ночь в кутузке оставить?

– А что, дельная мысль. Пусть разочек там поночует, для разнообразия.

Далила решительно приказала:

– Все, остряк-самоучка, вылезай из-под машины и дуй Галину спасать.

Бонд возмутился:

– Послушай, этому не видно конца! Утром – пули, вечером – Галина. Я, конечно, племянник и все такое, но из-за этого моя личная жизнь в захерении.

Не слишком ли много обязательств ты на меня взвалила, тетушка моя дорогая?

В отчаянии Далила напомнила:

– Ты мне не просто племянник, еще ты мне сын и Друг!

– Ой-е! – ужаснулся Евгений. – Обязательств действительно до фига! Ладно, не паникуй. Выезжаю.

Вытащим мы твою Галину.

Вытащили.

В милицию Семенова попала как «гастролерка» – специалистка «ставить на уши» квартиры законопослушных граждан.

Далила знать не знала, как там уши этих самых квартир, но ее уши едва не завяли – так зверски ругался законопослушный гражданин: в его квартире и взяли «с поличным» Галину. Хорошо, что Далила не только психолог, но и психиатр. Она быстро помогла пострадавшему обрести душевное равновесие, сообщив ему, что Галина ее пациентка, страдающая рядом опасных маний. После этого конфликт с хозяином квартиры удалось погасить.

До самого дома Далила ничего понять не могла: как случилось такое? До сей поры ее подруга пыталась «ставить на уши» карманы мужчин, и, надо заметить, весьма безуспешно пыталась. Что же выходит, теперь она за чужие квартиры взялась?

Вызволенная Семенова никакой ясности не вносила. На все вопросы она отвечала рыданиями и лишь дома, найдя покой на плече у Далилы, зло процедила сквозь зубы:

– Сволочь он, Кроликов.

– Здрасьте! А Кроликов здесь при чем? – поразилась Далила.

– До свидания! Он меня и подставил, – яростно сообщила Галина.

– Так вы знакомы?! – ужаснулась Далила и, прищурив глаза, спросила:

– Ну и как же вы познакомились?

Семенова гордо поведала:

– Через Хренова, через Сергея.

– Ты же клялась, что с ним не спала! – восстала Далила, – Выходит, опять обманула!

Галина внезапно обиделась:

– Вовсе нет, я сплю только с Кроликовым. Зато с ним так, что мой орган вдребезги, а его – пополам.

Ха, – зло рассмеялась она, – чтобы я спала с каким-то Хреновым? Как ты могла про меня так плохо подумать.

– О боже! Она уже с Кроликовым спит! – принялась убиваться Далила. – Да знаешь ли ты, что он Машу от ревности пристрелил? Он зверь! Его все боятся!

– Кто «все»? – деловито осведомилась Галина.

– И Наташа, и эта его, теперешняя.

– Морковкина, что ли?

Далила воздела глаза к потолку и горестно вопросила:

– Господи, за что ты послал мне такое порочное наказание? Она уже и Морковкину знает!

– Слава богу, эту дуру не знаю. Слышала только от Гоши, – отмахнулась Галина и кокетливо сообщила:

– Между прочим, он обещает жениться.

Далила взвыла:

– На ком?!

– На мне, конечно, не на Морковкиной же.

– Как ты можешь всем верить? – начала вразумлять подругу Далила, но Галина категорично ее перебила:

– Я не всем верю, а только Гоше.

– Между прочим, Морковкина без «хвоста» и младше тебя в два раза.

– Но Гоша-то мой ровесник. И потом, что значит, в два раза? – рассердилась Галина. – Ей что, шестнадцать? Вот же дрянь! – возмутилась она. – Шестнадцать всего, а уже спит с моим Гошей? Скоро начнут трахаться прямо в пеленках!

Далила обиделась:

– Прекрати, я родила своего Диму в четырнадцать.

Семенова уточнила:

– Тебе было почти пятнадцать.

– Это не умаляет моей вины.

Галина пылко поднялась на защиту подруги:

– Ты была до жути наивная, и то, что случилось у вас с Матвеем, можно считать непорочным зачатием!

Так сколько там этой Морковкиной? – отбросив пафосный тон, сварливо спросила она.

Далила вздохнула:

– Морковкиной не шестнадцать, а двадцать шесть.

А твой Гоша и на ней обещает жениться.

Семенова неприятную весть восприняла невозмутимо.

– Знаю, – сказала она, – Гоша этого не скрывает. Они живут с ней гражданским браком.

– И даже после этого ты ему веришь.

– Верила, пока в милицию не попала. Теперь уж не знаю, что и думать.

Далила язвительно констатировала:

– А думать ты не привыкла. Во всяком случае, традиционным местом.

– Да брось ты, – отмахнулась Галина. – Зачем думать, когда у нас загорелось так по-серьезному. Он сразу поклялся в вечной любви и снял квартиру для встреч.

– Для каких еще встреч? – разъярилась Далила. – Где твоя совесть? Мою Мару впрягла и на встречи намылилась! Посмотри на себя! У тебя зрелый возраст!

Давно пора браться за ум, а не порхать юной бабочкой.

Я вообще не могу понять, как качок и красавец Гоша мог на тебя позариться, на старую драную кошку!

Выпалив сгоряча, Далила тут же струхнула, что подруга обидится, но Семенова и ухом не повела.

– Подумаешь, – усмехнулась она, – девушка не понимает, как Кроликов на меня клюнул. Что видел он в жизни? Да Кроликов ничего не знает слаще Морковкиной. Эх, Самсонова, жаль, ты не в курсе, какая я баба!

Далила отшатнулась:

– Этого мне еще не хватало!

Галина с чувством продолжила:

– Слышала бы ты, как он мной восторгается, не порола бы чушь!

– И слышать не хочу, видела, как он восторгается, – вздохнула Далила. – Сама вызволяла тебя из милиции. Расскажи хоть, как ты туда попала.

И Галина ей рассказала.

Гоша Кроликов (если верить Галине) воспылал с первого взгляда. Галина (опять же, если ей верить) долго сопротивлялась.

«Минут пять, не больше», – не нарушая рассказа, отметила про себя Далила.

Но сдалась: при бабках, красавец, качок – куда денешься?

Но им не везло: пошли в ресторан – наткнулись на подругу Морковкиной. Отправились в казино – нос к носу столкнулись с соседкой тещи. Хотели просто прогуляться по набережной, еще хуже вышло: встретили саму тещу.

Издерганный проколами, Кроликов в доказательство чистоты помыслов пошел на расходы – приличную снял квартиру, как сказала Галина – «апартаменты, блин, закачаешься».

И Семенова закачалась.

И рухнула на кровать.

Гоша немедленно рухнул сверху.

– Наконец-то мы одни, – шептал он, страстно лобзая Галину, – одни, как я и мечтал. Мобилу я отключил, об этой квартире никто не знает, ни одна живая Душа. Вокруг нас пустота.

– Да. – прошептала Галина, усиленно размышляя, как бы перебраться в эти апартаменты уже с Ангелиной.

А Кроликов, не подозревая о ее грандиозных планах, с нежностью сообщил:

– И ни одна сволочь сюда не сунется, я никому не дам этого номера.

И едва он успел так сказать, как уединение мгновенно разрушилось. От телефона пошел такой сумасшедший трезвон, что аппарат за малым не раскалился: то друзья звонили, то теща и даже два раза жена…

В этом месте Далила воскликнула:

– Погоди, какая жена? Кроликов холост!

– Женой он называет Морковкину, – раздраженно пояснила Галина. – Я уже говорила, что они живут с ней гражданским браком. А теща, соответственно, мать этой Морковкиной. Короче, Гоша забыл о любви и начал неистово материться: «Какая сволочь меня сдала?»

– И что было дальше? – скрывая улыбку, спросила Далила.

– А дальше ему позвонил его шеф, – брезгливо сообщила Галина.

– Муж Замотаевой?

– Да. Мой Гоша сказал: «Прости, дела» – и умотал.

Далила всплеснула руками:

– Ну, хорошо, Гоша твой умотал, ему позвонил Замотаев, а ты почему осталась? Почему не ушла?

– Гоша меня попросил. Он сказал: «Жди, я скоро». Вот я и ждала.

– Какой ужас! Ты сводишь меня с ума!

– Не переживай, я недолго ждала, – «успокоила»

Галина подругу. – Вскоре прилетели менты и хозяин квартиры. Меня повязали, а дальше ты знаешь.

Далила запротестовала:

– Ничего я не знаю. Кроликов не мошенник. Он злодей, но из приличной семьи.

Семенова согласилась:

– Правильно, он случайно меня подставил. Так получилось, его самого обманули. Мошенники сдали ему чужую квартиру, а он об этом не знал.

– Но на всякий случай смылся оттуда.

– Не придирайся, так получилось. Это вышло чисто случайно. Его вызвал шеф.

– В таком случае непонятно, откуда шеф телефонный номер этой квартиры узнал?

– Ему теща сказала.

– А теща откуда узнала? Кроликов давно снял эту квартиру?

– Давно? – поразилась Галина. – Я самого Гошу знаю от силы пять дней.

– Ну да, – вздохнула Далила, – занимательная история, из тех, в какие ты попадать мастерица. Выходит, кто-то над Кроликовым подшутил. Когда-то и над Машей так подшутили…

– Точно! Это его Морковкина! – мгновенно прозрела Семенова.

– Думаешь, он ей признался, что обзавелся любовницей?

– Вряд ли, – усомнилась Галина.

– Звони ему! – приказала Далила.

– Точно! Звоню и делаю втык!

Кроликов был искренне ошарашен, когда узнал, куда угодила его новая ненаглядная.

– Что же ты мне не позвонила? – немедленно отчитал он Галину.

Она возмутилась:

– Ты же отключил свой мобильный. Тебя не могли отыскать даже менты.

– Но я же работал.

– Зато я гуляю по «обезьянникам»!

В ходе перепалки все же было назначено новое свидание. Кроликов решил не останавливаться на достигнутом и гордо пообещал:

– На этот раз я тебя удивлю.

– Устала уже удивляться, – «ляпнулась» Галина, но расплылась в довольной улыбке.

Едва она положила трубку, Далила торжественно возвестила:

– На свидание к Кроликову вместе пойдем! И не смей мне возражать!

– Я и не возражаю, – радостно согласилась Семенова, – устроим групповичок.

– О-о! Ты неисправима! – взвыла Далила. – Не смей говорить гадости!

Галина восстала:

– Ты что, шуток не понимаешь? – И, отвернувшись, добавила:

– Подумаешь, гадость, обычное дело. Хоть молодость вспомню.

Покопавшись в памяти, она с удивлением заключила:

– Хотя что там хорошего? Нечего и вспоминать.

– Вот именно, наконец-то и до тебя дошло, что истина в чистоте, и только в ней, – порадовалась за подругу Далила.

– Да, дошло, – согласилась Галина и с грустным испугом спросила:

– Самсонова, неужели мудрею?

Глава 30

Далила вернулась домой, падая с ног. Дмитрий ее не встретил в прихожей, как обычно, но свет из его комнаты в дверную щель пробивался.

«Значит, пришел», – заключила Далила и, втянув голову в плечи, направилась в ванную.

Остановил ее Димкин голос, радостный и удивленный:

– Ма, ты? А почему крадешься?

Ответ прозвучал лаконично:

– По кочану.

Далила просто не знала, что еще сказать сыну – не признаваться же ему в своем смущении по поводу близости с бывшим мужем.

Зато Дмитрий нашел что сказать. Он деликатно мать успокоил, буднично сообщив:

– У нас аврал, тренер злой, всех гоняет, соревнования на носу. Поэтому я сегодня пораньше на тренировку пошел, а будить тебя не хотел. Надеюсь, ты не в обиде?

– Нет, конечно, – усмехнулась Далила.

Она бросила озабоченный взгляд на куртку Матвея (куртка висела на вешалке) и подумала: «Про визит отца ни полслова. Наш сын дипломат. Он будить меня не хотел и сбежал, не заметив, что на нем куртка папочки. Что ж, и я ничего не заметила».

– Ты голоден? – спросила она.

Дмитрий кивнул в сторону кухни:

– Нет, но могу тебя покормить. Я купил полуфабрикатных пирожков.

– Уже жарил? – спросила Далила, потянув носом, как гончая. – С чем они?

– С капустой, с картошкой, с морковкой.

Она чмокнула сына в щеку и похвалила:

– Молодец, что купил с овощами. С сегодняшнего дня в нашей семье исключительно здоровый образ жизни.

Дмитрий скептически констатировал:

– Ты каждый день обещаешь, а я и без обещаний живу по расписанию: тренировка-морковка-учебникподушка-здоровый сон.

Далила бережно провела рукой по жесткому ежику его волос и подумала: «Ну вылитый Матвей. Таким он и был, когда Димка родился. Даже младше».

– Ты у меня молодец, – вздохнула она, направляясь в спальню.

Сын разочарованно бросил ей вслед:

– Ма, а пирожки?

– Спасибо, не буду. Я спать хочу.

Уже засыпая, Далила подводила итоги: «Влипла с Матвеем, но уважение сына, похоже, не потеряла. С Замотаевой поговорила: прямо камень с души упал. Тетушку ублажила: Мальчика лечим, шкаф его продаем.

Чуть Галкину жизнь не наладила, да чертов Ванек не вовремя встрял. Во всяком случае, есть надежда, что воздыхатель опять позвонит. Бонду пулю сдала. Галку из каталажки вытащила. С Кроликовым у меня завтра свидание. Что еще?

Все, жизнь налаживается…

Да, надо звякнуть завтра Матвею, пусть куртку свою заберет…»

На этой прозаической мысли Далила заснула, а рано утром ее разбудил телефонный звонок. Думала, Галка, ошиблась – звонила Морковкина.

– Я вас обманула! – трагически прорыдала она в трубку. – Кроликов изверг! Кроликов сволочь! Это он Машу Верховскую пристрелил!

«Хорошо, что вчера до него не дошла», – порадовалась Далила и, быстро сообразив, откуда ветер подул, скороговоркой спросила:

– У вас были ночью разборки? Приходили насчет квартиры? Вы уже знаете про любовницу?

Морковкина перестала рыдать и задохнулась от восхищения:

– Ну у вас и эта, как ее?

– Логика, – подсказала Далила.

– Да, ну и логика, блин, у вас! Как вы догадались?

– Это было нетрудно, я же психолог.

– Везет вам, – позавидовала Морковкина, – а мне вот не повезло. Ночью к нам ввалились менты, начали что-то типа с квартиры, а закончили тем, что у Кроликова любовница. Какая-то гадость, Галина.

Далила радостно подытожила, соблюдая дипломатичность беседы:

– И в связи с этим вы не хотите больше его покрывать и решили сделать мне правдивое сообщение.

– Да, я хочу устроить ему подлянку! – откровенно призналась Марина.

– Тогда я вас слушаю, но не увлекайтесь. Говорите мне только правду, в противном случае это будет подлянка вам, а не Кроликову.

Морковкина хлюпнула носом:

– А мне и врать-то не надо. Хватит и правды одной, чтобы утопить подлеца Кроликова. Я же знаю, что про книжки вы втюхивали. Вы ведете расследование, это ясно даже коню. Андрей из-за Машки не может никак успокоиться, вот вас и нанял.

– Я на самом деле психоаналитик, – на всякий случай сообщила Далила, – можете это проверить.

– Я уже все проверила. Вы психолог, но и по делу Соболевой[4]4
  О деле Соболевой можно прочитать в книге Л. Милевской «Мужской гарем».


[Закрыть] прогремели. Не надо маленьких дурить.

Принимайте улики по Кроликову, и пусть мерзавцу дают срок по полной программе. Жаль, нет смертной казни.

Далила уловила решительность ее настроения. Не желая пользоваться слабостью девушки, она сказала:

– Подумайте, может, не стоит?

– Стоит, стоит! – угрожающе сообщила Морковкина. – Я его ненавижу!

– Сгоряча вы сейчас наделаете глупостей, а потом будете жалеть. Я прошу вас, прежде чем мне что-то сказать, еще раз хорошенько подумайте.

– Я сто раз подумала!

– Ах, – вздохнула Далила, – это вы по обиде так говорите, а завтра захотите вернуться к Кроликову.

– Все гораздо проще горькой редьки! – заявила Морковкина.

Далила поправила:

– Проще пареной репы, вы хотите сказать.

– Да, проще впаренной репы! Я его ненавижу!

– Это из-за любовницы, со временем это пройдет.

– Да нет же! Этот Кроликов мне надоел! Он всю дорогу дурачит меня, этот артист. Не зря они с Мискиным в драмкружок пацанами ходили. Знаете, как их там научили слезки пускать. По заказу, если хотите, тут же вам что этот, что тот заревет. Все! Кроликова на фиг! Надоел хуже впаренной репы, – призналась Морковкина.

Далила снова поправила:

– Надоел хуже горькой редьки, вы хотели сказать.

– Надоел он по-всякому, как ни крути. Все! Я к нему не вернусь! У меня есть другой парень! Даже два!

Здесь бы Далиле насторожиться, но она не насторожилась, а спокойно сказала:

– Тогда я вас слушаю.

Марина на одном дыхании сообщила:

– В тот день я была у Машки. Она пекла любимый пирог Кроликова и по-быстрому меня вытолкала. Что было потом, вы знаете: Наташка ко мне ввалилась и на дачу меня сблатовала. А когда стало известно о смерти Маши и мы вернулись с дачи, я помчалась к Кроликову.

– Зачем? – перебила ее Далила.

– Ну, причина же появилась, – бесхитростно призналась Морковкина. – Типа страшное сообщение: погибла сестра его друга, типа хотела его успокоить.

– Ясно, что дальше?

– А дальше, Кроликова я застала в дверях. Он уходить собирался. Вернулся в квартиру он неохотно, про Машу все знал. Я начала его утешать и наткнулась на ствол.

Далила удивилась:

– На какой еще ствол?

– Ой, да не на тот, на который вы подумали, – рассмеялась Морковкина.

– Я ничего не подумала, всего лишь хочу знать, о чем идет речь.

– Да о Наташкином пистолете идет речь! – закричала Морковкина. – Я наткнулась на ее пистолет.

Забралась к Гоше на колени и случайно нащупала ствол. Он торчал из кармана брюк.

Далила скептически осведомилась:

– Интересно, какая деталь вас натолкнула на мысль, что пистолет в кармане Кроликова именно тот, что был у Наташи?

– А чей же еще? – удивилась Морковкина. – Я нащупала ствол и сказала: «Ого!» А Гоша сбросил меня с колен и как гаркнет: «Не „ого“, а „ТТ“! И давай топай отсюда, шалава!»

– Ну и что?

– Ха! Разве нормального мужика так заколбасит, когда баба с огромными сиськами у него на коленях?

Нормальный мужик заведется и внимания не обратит, что я там бормочу, «ого» или «гого». Понимаете, Гоша был не в себе, потому и проболтался. Я его за язык не тянула, а у Наташки как раз пистолет «ТТ». И что я должна была думать?

– Но Кроликов уже тогда был охранником, – возразила Далила. – У него было разрешение на ношение оружия. Он что, не мог выбрать «ТТ»?

Морковкина распсиховалась:

– В том-то и дело, что нет! Он выбрал пистолет Макарова! Сейчас же прекратите его выгораживать!

Меня это бесит! Говорю вам, Кроликов сволочь! Свой пистолет он носил в кобуре, а не в кармане!

Далила поспешила ее успокоить:

– Вы правы, не нервничайте, я не хотела вас обидеть. Тем более что теперь очевидно: у Кроликова был пистолет Наташи.

– Это еще не все, – успокаиваясь, пообещала Морковкина. – Сейчас вы такое услышите! Вы слушаете? – тревожно спросила она.

– Да-да, я вас очень внимательно слушаю, – подтвердила Далила.

– Когда он сбросил меня с колен, я подумала:

«С чего взбеленился? Ствол и ствол, он же в охране».

Короче, я сделала вид, что обиделась, и ушла. А сама решила за ним последить и поднялась на этаж выше.

Кроликов вынесся чуть ли не следом за мной, бегом спустился вниз и по двору пролетел мимо своей тачки. Понимаете?

– Пока нет, – призналась Далила.

Морковкина пояснила:

– Кроликов шел пистолет выбрасывать, когда я с ним у двери столкнулась. Я ему помешала, потому он был такой злой. Короче, он со двора, я – за ним.

– А где это происходило?

– Кроликов тогда жил на Фонтанке. Его родители и сейчас там живут, когда из Москвы приезжают.

– А точное время вы случайно не помните?

– Помню, конечно. Был полдень.

– Почему вы так уверены? – удивилась Далила.

И Морковкина удивилась:

– Ну, вы даете! В Петропавловке пушка палила.

Кстати, Кроликов, когда со двора вышел, далеко не пошел, на берегу Фонтанки остановился и воровато оглянулся. Потом быстро вынул ствол из кармана и плюх его в воду. Утопил. Вот и все. Теперь сами судите, кто убил Машу, – победоносно заключила Марина.

И Далила подумала: «Молодчина Галина. Как вовремя она подоспела с этой квартирой. Правда, лишила Кроликова Морковкиной, зато помогла восторжествовать справедливости».