Текст книги "Реквием по любви. Грехи отцов"

– Мне теперь уже и ждать вас запрещено? – буркнула Лиза возмущенно. – Дурацкая у вас диктатура!

– Лиза! – как-то странно усмехнулся мужчина, словно до конца не верил в происходящее. – Только не говори, что соскучилась!

Громко фыркнув, она скрестила руки на груди и демонстративно насупилась. В глубине души девушка и сама в шоке пребывала от своего столь нелогичного поведения. Совершенно ей несвойственного. Только остановиться никак не могла. Ее все раздражало. До скрежета зубов. Все не так! Не так!

– Чего притихла?

– Сами попросили не говорить, вот и молчу!

– Ты только глянь, Петрович! – Аркадий Михайлович не упустил возможности возмутиться. – До чего же упрямая девчонка! Вот что мне с ней делать? Ремнем отходить?

Алмазов в который раз откровенно загоготал:

– Ну, судя по всему, – он вытер выступившие на глазах слезы, – чаще приезжать!

– Хрена ли ты ржешь, как тот конь!

– Да представил, как бы ты поплыл, если б Машка тебе не сына, а дочь подарила. Дочери – они такие. Душа от них млеет.

Раскаяние накатило на нее мощнейшей лавиной, вынуждая согласиться со словами Петра Петровича. Виновато улыбнувшись, Лиза мягко произнесла:

– Извините. Я не со зла все это… просто мне действительно важно видеть вас. Очень!

– Я на няньку похож? – рыкнул Похомов-старший нетерпеливо. – Что за необходимость такая?

– Кричать же будете, если скажу.

– Не буду. Говори.

– Уже кричите!

– Не испытывай мое терпение!

– Я задыхаюсь! Вы – мой способ полноценно дышать. Вот почему.

– Что это за бред? Из бабкиной фляги браги накатила?

Ф-у-у!

– Как можно в вашем возрасте не понимать очевидных вещей? – Лиза сокрушенно застонала. – Да элементарно все. Когда вас вижу – спокойного, а временами даже веселого – понимаю… что и у НЕГО все хорошо. Как минимум жив и здоров. Мне большего не нужно. Просто знать.

Судя по выражению его лица, сказать Аркадий Михайлович собирался многое. И не особо приятное. Благо не успел. Девственную тишину деревеньки разрезали громкие басы сабвуфера, привлекая к себе всеобщее внимание. А вскоре на горизонте появилась ярко-красная «Приора». Лиза забыла обо всем на свете. Взвизгнув от восторга, ринулась навстречу автомобилю. Затем, вспомнив кое-что, вернулась к Похомову.

– Вы привезли то, о чем я просила?

– Я не посыльный, деточка!

– Так и я не пленница. Однако в четырех стенах сижу. Вы сами запретили мне в город ехать!

Автомобиль уже сбавил скорость, практически останавливаясь.

Девушка запричитала от нетерпения.

– Аркадий Михайлович, ну пожалуйста. Пожалуйста! Дайте же мне скорее!

Мужчина нехотя извлек из внутреннего кармана пиджака бархатистую черную коробочку, и небрежно всучил ее девушке.

– Почему сотрудники магазина называли меня твоим свекром? – поинтересовался недовольно Похомов.

Лиза возвела очи к небу, всем своим видом показывая, что ничего глупее в жизни не слышала:

– А кем я должна была вас представить, чтобы вам без проблем отдали мой заказ? Отцом, что ли?

Пронзительный свист, от которого заложило уши, ознаменовал окончание их милой беседы. Андрей успел выбраться из машины и уже, напрочь игнорируя толпу, направлялся к Лизе. Его лучезарная улыбка была способна топить айсберги. А когда друг раскрыл свои объятия, Лиза не думала более ни о чем. Просто, визжа и смеясь, побежала навстречу Гордееву.

* * *

Не помня себя от счастья, девушка бросилась на шею к другу и принялась осыпать смачными, громкими поцелуями его гладко выбритые щеки. Андрей, как бы шутя, пытался увернуться, улыбаясь во все свои белоснежные зубки. Да куда там! Лиза собиралась поздравить друга с юбилеем как положено.

Двадцать поцелуев! И ни одним меньше. Все проблемы исчезли, страхи рассеялись подобно утреннему туману.

– Моя рыжуля! – Загоготав, Гордеев подхватил ее на руки. Быстро-быстро закружил, отчего Лиза зажмурилась и взвизгнула. – Знаешь… без тебя и Соньки мне этот день не нужен!

– Не говори так! – Едва снова почувствовала почву под ногами, она поспешила поправить задравшуюся одежду. – Это нам он не нужен без тебя. Кстати, где Соня?

Было странно и как-то противоестественно, что Алмазова до сих пор не подала признаков жизни.

– Кхм, – молодой человек задумчиво почесал подбородок, избегая прямого взгляда, – так в машине сидит. Ждет. Не хочет мешать тебе речь поздравительную толкать.

– Серьезно?

– Абсолютно. Но! Советую поторопиться с пожеланиями.

– Почему?

– Скоро заведет шарманку.

– Андрей?

– Ну, ладно, ладно! – примирительно вскинул он ладони. – У нее немного заклинило ремень безопасности. А я, признаться, приложил к этому руку. Потому что хотел добраться до тебя чуточку раньше. Имею право. А она пусть посидит. Попыхтит. Всю дорогу не затыкалась!

Ее прорвало. Вот серьезно. От смеха из глаз брызнули слезы.

– Она тебя… прямо тут… уф, растерзает. Зря ты нарываешься.

– Потому и говорю, поторопись! – Он в нетерпении начал дергать девушку за волосы. – Я очень люблю твои умные речи. Давай уже!

Настроившись и собравшись с мыслями, Лизавета протянула Андрею подарок.

– Что это? – удивленно спросил он. – Волшебная коробка?

– Проверь.

Спустя мгновение Гордеев сжал в руке новенький сияющий компас, выполненный в стиле его любимого киношного героя – пирата Джека Воробья. С именной гравировкой на оборотной стороне изделия и кратким пожеланием, которое Лиза поспешила процитировать вслух:

– Пусть укажет верный путь, если однажды заблудишься. Пусть подарит надежду, если ее не останется. Для всего остального у тебя есть мы.

– Лиза…

– Ничего не говори, – поспешила девушка накрыть его рот ладонью. – Без слов знаю, о чем ты мечтаешь, морячок-переросток. У тебя еще будет свое судно! Вот увидишь. Поведешь нас под парусом.

– Деньги… на это, – он сунул подарок практически ей под нос для лучшего обзора, – откуда?

– Неважно.

– Я в подобных штуках разбираюсь, Лиза, – продолжал допытываться Андрей, разъясняя ей, точно маленькому ребенку. – Не любительский. Сразу видно, профессиональный. Столько наворотов и примочек! В круглую сумму обошелся, и у тебя таковой нет. Так откуда?

– Расслабься уже! – улучив момент, она ухватила друга за щеку и ласково потрепала. – Я теперь типа… родственница буржуев. Не смейся! С некоторых пор меня прекрасно финансируют и замечательно кормят.

Однако Гордеева было не остановить. Он ржал так громко, что и молодой породистый жеребец мог бы ему позавидовать.

– Прекрати!

Как же захотелось треснуть его по лбу, чтобы замолчал, да нельзя. Праздник у него как-никак. Ей же в который раз стало очень неловко. Присутствующие наверняка с большим интересом сейчас наблюдали за ней и Андреем. Не просто же так щеки горели огнем.

– Что кормят хорошо – это выше всех похвал, – пытался отдышаться Андрей. – Молодцы они, родственники твои. Только покупать такую дорогую вещь все же не стоило.

– Так и скажи, что подарок не понравился!

– Дуреха, – нежно улыбаясь, он сгреб ее в охапку. – Очень понравился. Очень! Но…

– Никаких «но», Дрю! Завязывай причитать, как моя бабушка. Мы такими темпами и до вечера не соберемся.

– Соберемся-соберемся! – Раздался совсем близко не очень дружелюбный голос Алмазовой. Сама Соня, судя по взгляду, готова была плеваться молниями. – На девять дней! На сорок дней! Помянем его как следует. Сегодня у него иммунитет, но завтра-то убивать будет можно!

Нужно отдать должное, Гордеев не отнекивался. Ответственность за свою маленькую шалость готов был нести сполна. Скорбно, с некой долей театральности уронил голову на грудь. А затем, громко вздохнув, выдал:

– Завтра – можно. Сегодня – руки прочь, дьявольское отродье!

– Гляньте на него! – насупилась девушка. – Ночи напролет теперь не сомкну глаз, гадая… это меня теперь нужно ведьмой величать или отца моего чертом?

Лиза закашлялась, внезапно поперхнувшись собственной слюной. Андрей и того хуже – покрылся багровыми пятнами, совершенно охреневая от двусмысленности брошенной фразы. Выразительно, очень выразительно и долго Лиза посмотрела на подругу, уже не намекая, а откровенно транслируя, что в данный момент подобные выражения совершенно неуместны.

– Не заливай, Белоснежка. Я совсем не так сказал, – попытался оправдаться Андрей.

– Ну, так и я пошутила, – злорадно хихикнула Соня, пожимая плечами. – Теперь в расчете… за ремешок.

– Вот зараза!

Сменив гнев на милость, Соня окончательно рассмеялась и тоже кинулась обнимать Лизу:

– Моя д-е-в-о-ч-к-а, – ворковала Алмазова нараспев. – Моя к-р-а-с-о-т-о-ч-к-а!

– И я соскучилась, – не осталась в долгу Лиза, буквально сдавливая подругу в своих объятиях. Мимолетным, едва различимым жестом она прикоснулась к ее плоскому животу и шепнула на ухо: – Как ваши дела?

Алмазова ответила так же тихо:

– Токсикоз только по утрам. В целом чувствую себя замечательно.

В какой-то момент Соня напряглась, глядя за спину подруги. Очевидно, узрев многочисленную публику. Затем Алмазова и вовсе отстранилась, уперла руки в бока.

Та-а-а-ак…

– Лизка, в ваших краях что же, золотой рудник откопали? – звонко и отчетливо поинтересовалась она с долей претензии в голосе. – Или нефть нашли?

Не сговариваясь, Лиза с Гордеевым переглянулись. Парнишка красноречиво покрутил пальцем у виска, легонечко присвистнув. Мол, окончательно наша бедолага умом тронулась.

– Нет! – покачала головой Лиза.

– Странно, – выдала Соня философским тоном. – Быть может, святые пещеры? Целебный родник? Нет?

– Нет, – уже настороженно ответила Лиза.

– Тогда, спрашивается, какого лешего добрая треть петербуржцев перекочевала под твои окна? Что еще за слет… гребаных престарелых… пионеров? Они же тут… всю нашу лужайку вытопчут!

Лиза, спрятав в ладонях ставшее вмиг пунцовым лицо, зашипела, пытаясь утихомирить разбушевавшуюся подругу:

– С-о-н-я! Ты чего? Тебя же слышат!

Алмазова оставалась невозмутима:

– На то и расчет.

– Ох, прополоскать бы тебе рот с содой, – раздался в толпе строгий голос Петра Петровича. – Или ремнем отходить до красных полос на заднице, чтобы перед уважаемыми людьми меня не позорила!

– Упс! – Не оборачиваясь, Соня втянула голову в плечи. С укором посмотрела на Лизу с Андреем. – Могли бы и предупредить, что мой отец тут!

– Я намекала.

– Я не знал, – поспешил добавить Андрей.

– Папочка! – радостно воскликнула Соня, встречая родителя. – Привет!

Мужчина на показную веселость не повелся, продолжая наседать:

– Ты почему себя так невоспитанно ведешь? Где твои манеры? Мужики на стройке выражаются культурнее!

От его сурового тона поежилась и Лиза. Хотела ринуться на помощь, да тут же почувствовала себя в крепких согревающих объятиях друга. Дышать сразу стало легче.

– Не лезь! – посоветовал Андрей.

Пришлось признать его правоту и остаться сторонним наблюдателем.

– Откуда мне знать, как они выражаются? Я по стройкам не шастаю! – не удержалась Соня.

– Дочь! – Алмазов уже рычал. – Немедленно извинись!

Лиза прекрасно понимала, насколько тяжело сейчас подруге. Однако и упрямо вздернутый вверх носик ничего хорошего не сулил. Догадки подтвердились, когда Соня выпалила скороговоркой:

– Приношу свои глубочайшие извинения, товарищи бандиты!

Боже! По толпе прошелся приглушенный смешок.

– Побольше уважения, принцесса!

– Приношу свои глубочайшие извинения, уважаемые товарищи бандиты!

– Не испытывай мое терпение.

– Да кончай уже дочурку мучить, Ювелир, – вмешался неожиданно Похомов. – Извинения приняты.

– Погоди, Аркаш. Еще пара вопросов имеется, – вновь сосредоточил внимание на девушке Алмазов. – Слишком короткие шорты, знаешь ли!

– Ничего не знаю. Мне муж разрешает! Говорит, смотреть и завидовать можно, а трогать нельзя!

– Какой еще, к дьяволу, муж?! – взревел Алмазов, явно мечтая запереть дочь в подвале.

– Будущий! – Соня продолжала стоять на своем. – И ты его примешь. Так же, как я приняла тот факт, что мой отец – волк в овечьей шкуре!

– Нашла что сравнивать! Я по сей день даже имени твоего смертника не знаю!

– Ой, все ты знаешь!

Пауза. Долгая.

– Повтори!

– Петр Петрович, – не выдержав, Лиза все же вмешалась. – Может, стоит обсудить этот вопрос позже? Наедине, например?

– Действительно, – подхватил Гордеев. – А сейчас мы торопимся. Очень! Кстати, Лиза? Ты решила, наконец, кто из твоих, кхм… назовем их условно благородными рыцарями, отправится с нами?

Девушка потупила взор, принимая неизбежность.

– Нет, но… видимо, оба.

– Не-не-не! – Андрей отстранился. – Места нет. У меня же там Фунтик сидит. Куда я ее дену? В багажник – не вариант. Он забит продуктами и выпивкой. Одного выбирай!

– Фунтик? Это еще кто?

– Вика!

– Давайте я выберу? – оживилась Соня, ткнув пальцем в незнакомого Лизе высокого мужчину. – Пусть этот едет!

– Почему он? – изумилась девушка.

– Ну… самый стройный. Подтянутый. Места много не займет!

– Не смешно! – покачал головой Андрей. – Лизку другие люди охраняют.

– И зачем нам в несчастной, разваливающейся «Приоре» целая груда мышц?

Лизавета прикусила губу, лихорадочно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. В итоге ничего кроме правды не придумала:

– Значит, Дрю пересядет назад и возьмет Вику на руки. Но Верещагины поедут. Оба! Таковы уж условия моего дяди.

* * *

Вечеринка выдалась на славу. Да и размаху события можно было позавидовать. Андрей решил пригласить на свой юбилей всех одногруппников и даже некоторых одноклассников, с которыми умудрился не потерять связь по окончании школы. Место празднования столь знаменательного события также выбрали неслучайно. Очень уж Гордеев любил воду. Буквально грезил бескрайними морскими просторами. Потому-то турбаза для кемпинга на берегу крупного озера стала отличным решением.

Громкая музыка. Ароматные шашлыки. Смех, веселье и алкоголь, льющийся рекой. Чем не рай для молодежи?

Соня не пила в силу своего интересного положения, Лизе же крыть было нечем. Пришлось поддаться уговорам и упрекам друга, приговорив за его здоровье целых три коктейля. Между прочим, довольно крепких для непьющего человека. На большее она не решилась, всячески отнекиваясь. Перед глазами уже плыло, а по венам разливалось приятное тепло, превращая ноги в желеобразную субстанцию. Все, что тревожило ранее и настойчивым червячком вгрызалось в сердце, сейчас распадалось на мельчайшие атомы. Превращалось в пыль. Испарялось, наполняя душу леденящим спокойствием. Пустотой.

Она, пытаясь заполнить эту пустоту, смеялась. Звонко. Задорно. Наслаждаясь временной передышкой, вместе с гостями плескалась в озере и отплясывала под заводные музыкальные треки у костра. Лишь иногда улыбка сползала с ее лица. Всякий раз, когда Лиза невзначай перехватывала на себе цепкий взгляд Матвея. Или же не менее сосредоточенный – Данилы. В такие моменты реальность ложилась на ее плечи непосильным грузом.

Ее свобода – всего лишь жалкая иллюзия! Самообман.

– Можешь праздновать победу, Соколовская. Затянула в свои сети нашего холостяка! – Голос Сони вырвал Лизу из не особо радужных мыслей, заставляя вернуться на грешную землю.

Трое подруг плескались в озере недалеко от берега, желая немного освежиться.

– Правда так думаешь? – встрепенулась Вика, с надеждой и восторгом поглядывая на них. Не выдержав, хмыкнула и Лиза.

– Мы даже поспорили, – решила признаться она. – До последнего не верили, что Дрю представит тебя как свою девушку. И расцелует у всех на глазах.

– Да… это он так. – Соколовская прикусила губу. Словно поверить своему счастью боялась. Или смущалась. – Просто…

– Ага! – поддержала Алмазова. – И в верности публично поклялся тоже просто?

– Ну, знаешь! Сказать – рыдайте, сучки, отныне увидеть, как мои шикарные панталончики падают с меня на пол, сможет только Фунтик – еще не клятва верности!

Лиза расхохоталась, пытаясь донести до девушки истину:

– Вообще-то, именно она! Такой уж он у нас. Самобытный.

Внезапно к кромке воды подошел высокий статный мужчина с полотенцем в руках. Спустя несколько секунд девушки признали в нем Алексея Гордеева.

– Что он здесь делает? – тихонько шепнула Лиза Соне на ухо, припоминая утренний разговор с другом по дороге на турбазу. Про безразличие единственного родственника. – Едва ли Андрей ему обрадуется, после того как Алексей не поздравил его сегодня.

– Видимо, на то были причины, – задумчиво заметила подруга. – Дадим ему шанс все объяснить.

– Соня, на выход! – строго объявил Алексей, раскрывая для Алмазовой большое махровое полотенце. – Вода уже прохладная. Застудишься!

Ничего не объясняя и без лишних слов, та поплыла к берегу. Оказавшись на суше, послушно прильнула к своему мужчине, жарко целуя его в губы. Мгновение, и он крепко стиснул Соню в своих руках, перехватывая инициативу. Кто-то из них гортанно застонал, заставляя окружающих чувствовать себя лишними. С трудом прервавшись, Гордеев принялся насухо вытирать ее тело. И вроде движения обычные, всем известные… да только каждое пронизано невероятной нежностью, заботой. Едва сдерживаемой страстью.

Лиза невольно улыбнулась, подметив столь интересную деталь. Она очень радовалась за свою девочку. Однако ее радость разделяли не все! Кое-кто пребывал в недоумении и даже в шоке от увиденной картины. Теперь и Матвей, и Даня прекрасно понимали, кто тот самый смертник – потенциальный зять Ювелира. И, судя по изумленным лицам, такого кандидата они никак не ожидали.

– Не помню, чтобы приглашал тебя! – Пьяной, слегка пошатывающейся походкой Андрей отделился от беснующейся толпы и угрожающе двинулся в сторону старшего брата. – И хватит прилюдно тискать Белоснежку! Ты не у себя в спальне!

Встревоженно переглянувшись, Лиза и Вика поспешили выбраться на берег. Лиза поежилась от легкого порыва ветра, но в данный момент в воздухе витало такое напряжение, что мысль о полотенце пришлось засунуть куда подальше. Соколовская же предусмотрительно поспешила повиснуть на своем парне.

– А-н-д-р-ю-ш-а! – начала канючить она, дабы отвлечь его. И избежать конфликта. – Ну, чего ты так злишься?

– Помолчи, Фунтик! – прилетело ей в ответ. – И никогда не вмешивайся в мужской разговор.

Зло. И очень взросло.

Алексей долго разглядывал младшего брата. Внимательно. Улыбаясь. С невероятной гордостью.

– Грозный какой, – выдал наконец. – Совсем вырос…

– Что тебе здесь нужно?

– Ясно же как божий день – поздравить брата.

– Не поздновато ли ты вспомнил про… брата?

– Отчего же, – парировал Алексей невозмутимо и уверенно. – Как раз вовремя, чтобы поздравить первым.

– Знаешь, это уже…

– Никогда тебе ранее не рассказывал… – бесцеремонно перебил брата Алексей. – Не знаю почему. Считал мелочью. Ерундой. Но это важно. Ровно двадцать лет назад мы с отцом ждали твоего появления в приемном покое родильного отделения. Мама беременность переносила очень тяжело, и мы сильно волновались. В общем, уснули с ним в коридоре на какой-то скамейке. Проснулся я от того, что врач трясет меня за плечо и радостным голосом сообщает: «Поздравляю, у вас сын!» Клянусь, я от шока дара речи лишился! Я так-то сестру ждал. А мне какого-то сына подсунуть пытаются! И это на десятом году жизни. Лишь спустя много лет пришел к выводу – накаркала старуха. Пророческими слова ее оказались. Это я к чему? Ты родился без пятнадцати двенадцать, суровый паренек. То есть в это самое время. С чем тебя и поздравляю!

Лиза от речи Гордеева даже прослезилась, шмыгнув носом. И непременно разревелась бы от чувствительности момента, если бы в следующую секунду не замерла от восторга.

Зеркальная гладь озера заискрилась всеми цветами радуги – залпы фейерверков взрывались в честь именинника. А к берегу стремительно приближалась красивая новенькая яхта.

Андрей замер, точно завороженный любуясь глянцевой сине-белой красоткой. И дышать-то перестал.

– Это… это ты мне? Моя… будет?

– Твоя.

– Но ты говорил – получи сперва диплом.

– Я передумал.

– Мальчики! – Соня вывернулась из объятий Алексея. – Мы, пожалуй, пойдем. А вам… давно пора хорошенько побеседовать друг с другом.

* * *

Стоило Гордеевым отойти на приличное расстояние, прогуливаясь вдоль берега, как на Лизу навалилась страшная усталость. Слишком внезапно. Она еле равновесие удержала. Спасибо природным рефлексам и натренированному телу. Однако голова гудела – очевидно, последствия выпитого алкоголя. Ноги сделались свинцовыми и несказанно тяжелыми. Не в силах вымолвить ни слова, она жестами показала Соне, что ей необходимо сейчас посидеть у костра. Согреться, просохнуть. Подруга коротко кивнула, соглашаясь. Оставаться здесь и дальше смысла не было, а потому, схватив под руки Лизу и Вику, Алмазова потянула их в сторону гостей. Как оказалось, те только и ждали подруг. Снедаемые любопытством, накинулись с расспросами на Соню. Девушка едва успевала отвечать на личные, но столь беспардонные вопросы.

– Брат Андрея? Серьезно?

– Да!

– Красавчик!

– Бесспорно.

– Ты теперь с ним?

– Только с ним! Я выхожу за него замуж.

– Не староват?

– В самый раз…

– А…

Все голоса слились в единый громкий звуковой поток, из-за шума которого голова пошла кругом. Так отчаянно захотелось заткнуть уши. Оказаться в тишине. Не доверяя собственному телу, Лизавета плавно опустилась на песок. От очередного порыва ветра кожа покрылась крупными мурашками, а девушка зябко поежилась.

– Замерзла? – тихонько окликнула ее Соколовская. – Двигайся ближе к костру.

Слабо улыбнувшись, Лиза последовала ее совету и переместилась вслед за Викой. Та взирала на подругу с некой тревогой. И явно нервничала, слегка покусывая пухлые губы.

– Меня попросили кое-что тебе передать.

Кто попросил?

– Так… говори.

Лизины плечи внезапно укутали мягким сухим полотенцем, а секунду спустя рядом с девушками, прямо на песке, расположился Данила. Слегка толкнул Лизу, привлекая внимание:

– Ты в порядке?

– Да. Спасибо.

– Штормит тебя, малая, – заключил он с видом эксперта. – Завязывай-ка с бухлом.

– Слушаюсь, папуля! – раздраженно огрызнулась Лиза, хмуря брови. Как же бесконечно надоел тотальный контроль. Перевела взгляд на Викторию, которую Даня прервал своим появлением. – Что ты хотела сказать?

Она, покосившись на Верещагина, так отчаянно замотала головой, что самой Лизе не по себе стало.

– Нет-нет! Ничего.

– Но…

– Я уже забыла. Вспомню – скажу.

Насупившись, Вика поспешила отвернуться, делая вид, что якобы потеряла к разговору всяческий интерес. Удивиться странному поведению Соколовской Лиза не успела – напрочь лишилась дара речи от следующей картины. Даже протрезвела малость.

Одногруппница Полина Титова, отличница, заучка, скромный синий чулочек, остановилась напротив Дани и, нервно сминая пальцами тонкую ткань прозрачного парео, выпалила с придыханием:

– Быть может… мы? Ты не хотел бы…

– Чего ты там пищишь? – раздраженно бросил Верещагин.

– Очень нужно! Понимаешь? Врач сказал, у меня мало времени. И шансов все меньше…

– Конкретнее!

– Со…сольешь… мне? В… в меня, то есть…

Лиза соображала туго.

Чего слить-то? Выпивку? Бензин?

А вот Даня воспринял странную просьбу Титовой с чисто мужским энтузиазмом. Как бы невзначай мазнул по заикающейся, красной как помидор девчушке долгим оценивающим взглядом:

– Сама поняла, что сказала?

– Конечно! Ты сильный. Выносливый. И… и симпатичный тоже. Наследственность хорошая!

– Что за бред? Перебрала – окунись в воду!

– Ну, помоги, а? Разочек всего! Тебе жалко, что ли?

Лицо мужчины вытянулось. То ли от людской наглости, то ли от простого человеческого изумления.

– Извини! – Поля, тяжело дыша, отступила на шаг. – Прости! Я… я…

В следующий миг Верещагин резко поднялся на ноги и, крепко схватив Полину за локоть, удержал от побега.

– Не поверишь, – усмехнулся он, обнажая зубы в хищном оскале, – вот вообще не жалко! Ни единой… капли.

– Пр…авда?

– Правда! – Он потянул ее за собой в сторону лесополосы. – Идем.

– Куда? – испуганный писк.

– Сливать! – невозмутимо отозвался Даня. – Или уже передумала? Ночная жрица, блин, со стажем!

– Нет, – замотала головой Титова. Отчего-то ее плечи опустились. – Не передумала. Идем!

После их «грандиозного» представления повисла такая гробовая тишина, что звук потрескивающих в костре поленьев казался раскатами грома. Не иначе.

– Кто-нибудь объяснит, – не выдержала первой Соня, – что это было?

Толпа взорвалась множеством голосов:

– Может, в куртизанки подалась?

– Надо будет узнать, сколько берет!

– Дурак!

– А что? Может, скидку сделает – по-свойски.

– Вообще из крайности в крайность бросается.

– Так же нельзя!

– А что ей остается? – философствовала Алиса Гончарова. – До сих пор вроде как в девственницах ходит. Никто внимания не обращает, вот и вешается на первого встречного. Как шалава.

– Полегче с выводами! – осадила одногруппницу Соколовская. – Нормальная она. И очень даже симпатичная. Естественная!

– Ой, не могу! Раскудахтались! – возмутилась ее соседка по парте. – Забеременеть ей нужно. Срочно. В течение полугода. Иначе вообще родить не сможет. Никогда.

Здесь уже и Лиза вышла из оцепенения:

– Как так? Почему?

– Неизвестно. На последнем медосмотре у нее обнаружили какую-то болячку по женской части. Сказали поторопиться, иначе о детях может забыть. А она… не знает, как к мужику-то подступиться. Пока напилась и осмелела, решилась. Не осуждайте, речь о серьезных вещах идет!

– Действительно! – быстро переобулась Гончарова. И продолжила с ехидной улыбочкой на лице: – У Польки хоть причина уважительная имеется. А у тебя, Лиза?

На нее словно ведро помоев выплеснули. Так мерзко стало вдруг. Медленно, мучительно медленно Лиза встала с земли.

– Что ты имеешь в виду? – уточнила она предостерегающе.

– Ну, как же! – хохотнула Алиса, пытаясь скрыть свое жало под маской беспечности. – Все мы помним благотворительный бал и того мужчину – спонсора, благодаря которому, собственно, мы тогда и победили. А также, что он уволок тебя прямо с вечера… полуголую!

От дозы адреналина, брызнувшего в кровь, Лизу затрясло.

– Говори прямо! – сурово отчеканила она, не узнавая собственного голоса. – Хватит загадок.

– Да какие уж тут загадки? – Алиса улыбнулась голливудской улыбкой. – Ты – девочка из обычной семьи, и денег у тебя нет. Правда же? А мои родители владеют крупной сетью ювелирных салонов по всей стране. Однако сейчас почему-то именно на ТВОЕЙ руке находится украшение стоимостью в целый магазин! За какие, спрашивается, заслуги?