Текст книги "Любовное письмо"

10

В среду утром Джоанна вновь вышла на работу. За последние два дня она заметно приуныла, поскольку так ничего и не добилась. Ей не удалось найти никаких сведений о Розе, хотя теперь Джо была почти уверена, что старушка приехала из Франции.

«Но не настолько, чтобы пойти к Алеку и рассказать, что наткнулась на громкое дело», – подумала она.

Джоанна даже заглянула в Хайгейтскую библиотеку, где – к счастью, на передних полках – стояли биографии Джеймса Харрисона. Она пролистала четыре толстые книги о жизни прославленного актера, но по-прежнему понятия не имела, что его связывало с маленькой старушкой.

– Доброе утро, Джо, – поздоровался Алек и отечески похлопал ее по плечу, когда Джоанна проходила мимо его стола. – Как ты?

– Спасибо, лучше.

– Навела порядок дома? Твой друг по телефону сказал, что по квартире будто ураган пронесся.

– Ага. Только вполне рукотворный. У меня практически ничего не осталось.

– Что ж, по крайней мере, тебя в тот момент не было дома и ты на них не наткнулась.

– Да, – улыбнулась она. – Спасибо, что отнесся с пониманием.

– Без проблем. Я знаю, как это может напугать.

«Ну да, в конце концов, он ведь тоже человек», – подумала Джоанна, а вслух спросила:

– Чем мне сегодня заняться?

– Я решил, что не стану сразу бросать тебя в бой. Спокойно включайся в работу. Так вот, есть статья на тему: «Мой ротвейлер просто лапочка», хотя вчера в парке псина оттяпала кусок ноги у пенсионера. Или ты можешь славно пообедать с Маркусом Харрисоном. Он учреждает какой-то фонд в память о своем дедушке, покойном сэре Джеймсе.

– Выбираю Маркуса, – проговорила Джоанна.

– Я так и думал. – Алек записал все детали и с лукавой усмешкой протянул ей листок.

– Что? – спросила Джоанна, чувствуя, как вспыхнули щеки.

– Скажем так: судя по слухам, Маркус Харрисон прожует и выплюнет тебя с большей вероятностью, чем ротвейлер. Будь осторожна. – Он махнул рукой и быстро зашагал прочь.

Вернувшись к своему столу, Джоанна набрала номер Маркуса, чтобы договориться о месте встречи. Здорово, что все так совпало, ведь эта загадочная история началась на поминальной службе Джеймса Харрисона. Вдруг ей повезет и удастся выяснить, знал ли уважаемый дедушка Маркуса старушку по имени Роза.

Джоанна согласилась пообедать с Маркусом в шикарном ресторане в Ноттинг-Хилле. Как ни странно, по телефону его низкий голос звучал вполне дружелюбно. Откинувшись на спинку кресла, она подумала, что это, вероятно, одно из самых приятных заданий, которые ей доставались за все время работы в отделе новостей. Жаль только, что в джинсах и джемпере вид у нее не слишком эффектный.

* * *

Маркус попросил метрдотеля принести бутылку хорошего вина. Зои сообщила, что все затраты, связанные с памятным фондом, он может относить на счет траста. В его распоряжении имелось пятьсот фунтов стерлингов, которые будут пополняться по мере расхода. Он сделал глоток бургундского, наслаждаясь приятным вкусом с легкой кислинкой. Кажется, дела пошли на поправку.

Всякий раз, как Маркус звонил Зои в Норфолк и рассказывал о планах насчет фонда, ее голос звучал мягко и беспечно. Сестра ни разу даже не намекнула на его безобразное поведение на прошлой неделе. В жизни Зои явно что-то происходило, о том же говорил и появившийся в глазах блеск. Маркус не знал его причин, но в любом случае радовался, ведь теперь его собственная жизнь стала намного легче.

Он закурил и принялся наблюдать за дверью, ожидая появления журналистки.

В три минуты второго в ресторан вошла молодая женщина в черных джинсах и белом джемпере, облегавшем грудь. Высокая, почти без макияжа, с густыми блестящими каштановыми волосами, которые тяжелыми прядями обрамляли лицо и, завиваясь, падали на плечи. Она ничуть не походила на красоток, обычно привлекавших его внимание.

Вслед за метрдотелем женщина направилась к его столику, и Маркус поднялся в знак приветствия.

– Джоанна Хаслам?

– Да.

Она улыбнулась, и Маркус засмотрелся на выразительные карие глаза и ямочки на щеках. Лишь спустя пару мгновений он наконец произнес:

– Я Маркус Харрисон. Спасибо, что пришли.

– Не стоит благодарности.

Джоанна опустилась на стул напротив него. А он вдруг растерял все слова, настолько потрясла его эта женщина.

– Бургундского?

– Спасибо.

– За вас. – Он поднял свой бокал.

– Благодарю. Э-э… за памятный фонд, – предложила она тост.

– Конечно. – Он нервно рассмеялся. – Может, сделаем заказ, прежде чем перейти к делу? Чтобы после спокойно разговаривать, не отвлекаясь.

– Не возражаю.

Спрятавшись за меню, Джоанна рассматривала Маркуса. Он вполне соответствовал хранившемуся в памяти образу и, по правде говоря, казался даже еще привлекательней. Сегодня вместо мятого костюма, в котором он появился на поминальной службе, Маркус надел мягкий ярко-синий шерстяной пиджак и черный свитер с высоким во– ротом.

– Я возьму суп и баранину. А вы? – проговорил он.

– То же самое.

– Значит, никаких листочков, разложенных по тарелке и модно именуемых салатом радиччо? Я думал, в наши дни все девушки только этим и питаются.

– Не хочу вас огорчать, но не все девушки одинаковы. Я выросла в Йоркшире. Мясо с овощами – вот мой типичный ужин.

– В самом деле?

Он поднял бровь, глядя на нее поверх бокала с вином. Ему нравился чуть заметный йоркширский акцент в ее мягком, мелодичном голосе.

– Ну, я… – Джоанна покраснела, осознав, что сказала. – Просто люблю поесть.

– Мне нравятся такие женщины.

Она вдруг поняла, что Маркус с ней флиртует, и внутри что-то сжалось. Заставив себя сосредоточиться на работе, Джоанна порылась в рюкзаке и достала диктофон, блокнот и ручку.

– Не возражаете, если я запишу разговор?

– Ничуть.

– Хорошо. Во время еды мы его выключим, иначе на пленке будет только звон столовых приборов. – Джоанна положила диктофон рядом с Маркусом и нажала на кнопку. – Итак, вы создаете фонд в память о своем дедушке, сэре Джеймсе Харрисоне?

– Да. – Он подался вперед и окинул ее пристальным взглядом. – Знаете, Джоанна, у вас очень красивые необычные глаза. Рыжевато-коричневые, как у совы.

– Спасибо, но давайте вернемся к памятному фонду.

– Извините, меня отвлекает ваша красота.

– Может, во время интервью мне накинуть на голову салфетку? – Ей нравились его комплименты, они тешили самолюбие, но в то же время выводили из равновесия.

– Хорошо, я постараюсь держать себя в руках, но салфетку все же далеко не убирайте. Мало ли что. – Он улыбнулся и сделал глоток вина. – Так, с чего же начать? Дедушка, дорогой сэр Джим, или Сиам, как называли его друзья в театральных кругах, оставил значительную сумму денег, чтобы каждый год выделять по две стипендии для обучения талантливых молодых актеров и актрис, не имеющих для этого средств. Вы ведь знаете, как мало в наши дни государственных грантов. И даже тем, кто их все же получает, зачастую приходится работать во время учебы в театральной школе, чтобы покрывать свои текущие расходы.

Маркус в самом деле оказался невероятно привлекательным, и тело Джоанны невольно на него реагировало. Ей оставалось лишь благодарить Бога, что интервью записывалось на пленку и можно было прослушать его позже, поскольку, несмотря на все усилия, Джоанне не удавалось сосредоточиться на словах Маркуса. Она едва ли улавливала то, о чем он говорил.

– Значит, вы будете принимать заявки от молодых актеров и актрис, желающих получить место в театральной школе? – спросила она, прочистив горло.

– Точно.

– Наверняка их будет много.

– Очень на это надеюсь. В мае состоится прослушивание. Чем больше соискателей, тем веселее.

– Ясно.

Принесли гороховый суп с панчеттой[12]12
  Панчетта – типичный мясной продукт итальянской кухни, разновидность бекона.


[Закрыть], и Джоанна выключила диктофон.

– Божественный запах, – заметил Маркус, принимаясь за еду. – Итак, Джоанна Хаслам, расскажите немного о себе.

– Но ведь это я беру интервью!

– Наверняка вы гораздо интереснее меня, – подбодрил он.

– Очень сомневаюсь. Я всего лишь простая йоркширская девчонка, но всегда мечтала стать уважаемым журналистом.

– Тогда что вы делаете в «Морнинг мейл»? Вам бы лучше подошло издание посолиднее.

– Пытаюсь завоевать признание и научиться, чему смогу. Но в один прекрасный день мне бы хотелось перейти в более престижную газету. – Джоанна отпила вина. – Мне нужна лишь громкая сенсация, чтобы меня заметили.

– Надо же. – Маркус притворно вздохнул. – Только вряд ли статья о памятном фонде вам поможет.

– Нет, но сейчас, для разнообразия, я буду писать о чем-то стоящем, о том, что в самом деле сможет изменить чью-то жизнь.

– Не лишенный морали писака. – Глаза Маркуса блеснули. – Очень необычно.

– Ну, мне тоже приходилось вместе с прочими коллегами пасти знаменитостей возле дома. Однако меня совсем не радует, что происходит в наши дни с британской прессой. Назойливые журналисты, циничные, порой даже пагубные статьи. Я бы обрадовалась новым законам о неприкосновенности частной жизни, но, конечно, их никогда не примут, ведь слишком многие ведущие редакторы тесно связаны с теми, кто управляет страной. Как общественность может надеяться на получение нейтральной информации, чтобы сформировать о ней собственное мнение, когда все, о чем пишут в средствах массовой информации, имеет либо политический, либо финансовый уклон?

– Значит, не просто хорошенькое личико, мисс Хаслам?

– Простите, больше никакого ханжества, – усмехнулась Джоанна. – На самом деле по большей части я люблю свою работу.

Маркус поднял бокал:

– Что ж, выпьем за новые веяния от молодых этичных журналистов.

Когда официант унес тарелки из-под супа и подал баранину, Джоанна поняла вдруг, что обычно здоровый аппетит ей изменил. Пока Маркус расправлялся со своей порцией, она лишь вяло ковырялась в еде.

– Может, продолжим? – поинтересовалась она, как только убрали тарелки.

– Конечно.

– Хорошо. – Джоанна снова нажала кнопку записи на диктофоне. – Сэр Джеймс оговорил в завещании, что именно вы должны управлять памятным фондом?

– Он возложил обязанность создать фонд на всю семью – на отца, сестру и меня. И я, как единственный внук сэра Джеймса, с честью взял эту заботу на себя.

– Конечно, ведь ваша сестра Зои полностью посвятила себя актерской карьере. На днях я читала, что она играет роль Тесс в новой экранизации романа. Вы с сестрой близки?

– Да. У нас в детстве – как бы это сказать? – хватало перемен, так что мы всегда держались друг за друга в поисках безопасности и поддержки.

– И конечно, вы были близки с сэром Джеймсом?

– О да, – без всякого лукавства кивнул Маркус. – Очень.

– Как по-вашему, принадлежность к такой прославленной семье помогла вам или помешала? Я имею в виду, вы не чувствовали себя обязанным чего-то добиться, чтобы соответствовать прочим Харрисонам?

– Для публикации или только между нами? – немного помолчав, спросил Маркус.

– Второе, если хотите.

После двух бокалов вина решимость Джоанны вести себя как профессионал несколько пошатнулась. Она поставила диктофон на паузу.

– Честно говоря, это чертовски тяжелое бремя. Наверняка другие при взгляде на меня только и думают: «Какой счастливчик». Но на самом деле иметь знаменитых родственников непросто. На текущий момент практически невозможно превзойти достижения моего отца, не говоря уж о дедушке.

– Понимаю, – мягко заметила Джоанна. Маркус внезапно показался ей уязвимым и неуверенным в себе.

– В самом деле? – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Значит, вы первая. Другие понять не могут.

– Наверняка это неправда, Маркус.

– Еще как правда. Ну, формально я ведь довольно привлекательный, верно? Член известной семьи, с хорошими связями, так что женщины считают меня богатым… Вполне возможно, ни одной из них я никогда не нравился сам по себе, – добавил он. – Я ведь не слишком высоко продвинулся по карьерной лестнице.

– А чем вы занимались в прошлом?

– В кинобизнесе меня всегда привлекала работа продюсера. Ну, следить за всем, что происходит за кадром, сочетать друг с другом разрозненные детали и фрагменты… К тому же никто в семье прежде этим не занимался, и нишу продюсирования я по праву мог считать своей. Но ни один из моих фильмов не удался, – удивляясь самому себе, признался Маркус, однако сердечное отношение Джоанны побуждало его быть откровенным.

– Могла я видеть что-нибудь из них? – заинтригованная, спросила она.

– Э-э… – Он слегка покраснел. – Помните фильм «Выхода нет»? Хотя вряд ли, его выпустили только на видеокассетах.

– Простите, я о таком даже не слышала. О чем он?

– Мы снимали его в Боливии, в тропических лесах Амазонки, и, честно говоря, это было самое страшное и удивительное время в моей жизни, – начал рассказывать Маркус, все больше оживляясь и увлеченно жестикулируя. – Там поразительные, дикие места. В фильме рассказывалось о двух чужестранцах, парнях из США, которые искали залежи золота и заблудились в лесных дебрях. Они пытались найти выход, но природа постепенно брала свое, и в конце концов оба погибли. Да, я бы сказал, довольно удручающий фильм, но с сильным моральным посылом о западной жадности.

– Точно. А сейчас вы над чем-то работаете?

– Да, моя продюсерская фирма «Кинопремьеры Марка» как раз пытается собрать средства на новый фильм по невероятному сценарию, – с улыбкой пояснил Маркус и возбужденно принялся рассказывать: – Это потрясающая история. Во время путешествия по Амазонке мне посчастливилось познакомиться с несколькими яномами, представителями племени, которое вплоть до сороковых годов не вступало в контакт с бразильским правительством. Можете себе представить, каково это – оказаться отрезанным от современной цивилизации и с изумлением понять, что мир намного больше, чем вы думали?

– Похоже, немного экстремальнее, чем переехать из Йоркшира в Лондон, – заметила Джоанна и ощутила глупое удовлетворение, когда он рассмеялся над ее дурацкой шуткой. Она тут же обругала себя за чрезмерную увлеченность.

– Да, гораздо экстремальнее, – согласился Маркус. – Яномами – очень мирное племя, их образ жизни всецело строится на демократии. У них даже нет вождей, а все решения принимаются согласованно, и каждый высказывает свое мнение. Так вот, фильм повествует о том, как бразильское правительство с помощью бульдозеров стерло с лица земли их деревню, чтобы построить автомагистраль.

– Какой ужас! Это было в самом деле?

– Да! – Маркус вскинул руки. – И это просто отвратительно. Фильм также о том, как за последние несколько десятилетий болезни унесли огромную часть населения, и о последствиях вырубки лесов, кровожадных золотоискателях… И еще в нем есть прекрасная история любви с печальным, но трогательным концом и… – Он умолк и смущенно посмотрел на Джоанну. – Простите, я знаю, что излишне увлекся. Зои всегда скучает, когда я начинаю вот так болтать без умолку.

– Вовсе нет. – Джоанна так заслушалась, что почти забыла о своей статье. – Кажется, это удивительный и стоящий проект. Я искренне желаю вам удачи. Но теперь нам все-таки лучше вернуться к памятному фонду, иначе редактор с меня голову снимет. Расскажите, до какого числа будут приниматься заявления на стипендию, на какой адрес писать соискателям и тому подобное.

За последующие десять минут Маркус добросовестно сообщил Джоанне все, что ей требовалось знать, хотя она намного охотнее расспросила бы его о новом кинопроекте. По сравнению с ним весь этот памятный фонд казался слишком банальным.

– Что ж, спасибо, Маркус. Все было здорово, – проговорила Джоанна, собирая записи. – О, и еще кое-что. Нам нужна ваша с Зои совместная фотография.

– Зои в Норфолке на съемках. Она надолго там застряла. – Глаза Маркуса сверкнули. – Знаю, я не настолько красив и знаменит, как моя сестра, но придется вам довольствоваться мной.

– Не страшно, – быстро заверила его Джоанна. – Если редактору непременно понадобится Зои, отыщет какое-нибудь фото в архиве.

Она хотела выключить запись, но Маркус вдруг перехватил ее руку. От прикосновения его пальцев по коже словно пробежал электрический разряд. Склонившись к крошечному аппарату, он что-то прошептал в диктофон, потом с улыбкой поднял голову.

– Ну все, можете выключать. Хотите бренди?

Джоанна взглянула на часы и покачала головой.

– Я бы с удовольствием, но, боюсь, нужно возвращаться в офис.

– Ладно. – Маркус явно погрустнел и жестом попросил официанта принести счет.

– С вами свяжутся из фотоотдела по поводу снимков. Огромное спасибо за обед.

Джоанна встала и протянула ему руку для рукопожатия. Однако Маркус мягко сжал ее ладонь, поднес к губам и поцеловал костяшки пальцев.

– До свидания, мисс Хаслам. Рад знакомству.

– До свидания.

На подгибающихся ногах она вышла из ресторана и, немного захмелевшая от вина и страсти, вернулась в офис. Села за стол, чуть отмотала пленку назад и нажала кнопку воспроизведения на диктофоне.

«Джоанна Хаслам, ты восхитительна. Я хотел бы пригласить тебя поужинать. Как можно скорее позвони мне по телефону 0171‐932‐4841, чтобы согласовать все детали».

Джоанна хихикнула, и Элис, сидящая за соседним столом, окинула ее взглядом.

– Что с тобой?

– Ничего.

– Ты обедала со стариной Харрисоном?

– Да. И что с того? – внезапно покраснела Джоанна.

– Не вздумай запасть на него, Джо. У меня была подруга, которая одно время с ним встречалась. Так вот, он законченный хам без капли моральных устоев.

– Но ведь он…

– Красивый? Харизматичный? Да, я в курсе. – Элис откусила кусочек сэндвича с яйцом. – Подруге понадобился год, чтобы его забыть.

– Я не собираюсь связываться с Маркусом. Вероятно, я его никогда больше не увижу.

– Да? Разве он не пригласил тебя на ужин? Не оставил свой номер телефона? – настаивала Элис. Вопреки желанию Джоанна еще гуще залилась румянцем. – Вот и ответ! – Коллега ухмыльнулась. – Просто осторожнее, Джо. Недавно тебе уже разбили сердце.

– Спасибо, что напомнила. Прости, мне нужно напечатать интервью.

Джоанна отвернулась, раздраженная столь покровительственным отношением Элис. Ее также злило, что коллега, вполне возможно, не ошиблась насчет Маркуса, несмотря на все его этические принципы. Надев наушники, она подключила их к диктофону и начала переносить запись интервью в компьютер.

Пять минут спустя побледневшая Джоанна не сводила взгляда с экрана, вновь и вновь перематывая запись и возвращаясь к одной и той же сказанной Маркусом фразе. Она слишком увлеклась его внешностью и пропустила момент, когда он произнес это имя – Сиам… Вероятно, таково было прозвище сэра Джеймса Харрисона.

Джоанна сняла наушники, достала из рюкзака уже помявшуюся ксерокопию любовного письма и внимательно рассмотрела написанное имя. Возможно ли это?..

Нужно взглянуть через увеличительное стекло. Она встала с кресла и прошлась по офису в поисках лупы, в конце концов стащив ее у спортивного репортера Арчи, потом вернулась на место и посмотрела сквозь стекло на первую строчку.

«Дорогой мой Слам…»

Она внимательно рассмотрела промежуток между нижней половиной буквы «С» и расположенной слева буквой «Л» и обнаружила, что искала. Да! На бумаге виднелась пара точек. Понимая, что это могут быть просто чернильные пятна или какие-то следы от ксерокса, Джоанна снова вгляделась в письмо. Нет, она не ошиблась. Между двумя буквами имени совершенно определенно виднелись точки. Джоанна взяла ручку и как можно точнее скопировала слово, стараясь воспроизвести плавный почерк. И окончательно убедилась в своей правоте. После заглавной «С», перед буквой «Л», шел слишком длинный, ненужный росчерк вверх. И когда она соединила точки и продолжила черту вниз, к хвостику буквы «Л», имя «Слам» мгновенно превратилось в «Сиам».

Джоанна сглотнула, по телу пробежала дрожь возбуждения. Теперь она поняла, кому было адресовано любовное письмо.

11

Как известно, железо нужно ковать, пока горячо, и Джоанна решила воспользоваться сочувствием и нынешним хорошим настроением Алека в собственных интересах. После обеда она подошла к его столу, заваленному выпусками ежедневных газет-конкурентов, поверх стопок которых громоздились целых три переполненных пепельницы. Закатав до локтя рукава рубашки, он сидел перед компьютером с неизменной сигаретой «Ротман» в зубах и посылал проклятия в стоящий перед ним монитор. На лбу начальника выступили капли пота.

– Алек. – Джоанна перегнулась через стол и изобразила обаятельную улыбку.

– Не сейчас, солнце. Время на исходе, а Себастьян до сих пор не позвонил из Нью-Йорка с отчетом о Рыженькой. Я больше не могу удерживать первую полосу. Эд и так вне себя.

– О, и когда ты закончишь? Хочу кое-что обсудить.

– В полночь подойдет? – спросил он, не отрывая глаз от экрана.

– Ясно.

Алек поднял на нее взгляд.

– Что-то важное? Вроде мировой угрозы? И мы сможем продать еще сотню тысяч печатных экземпляров?

– Кажется, речь о некогда имевшей место сексуальной связи.

Как Джо и надеялась, эти слова подействовали волшебным образом. Лицо Алека тут же изменилось.

– Ладно. Если дело в сексе, у тебя есть десять минут. Ровно в шесть по местному времени.

– Спасибо.

Джоанна вернулась к своему столу и следующие пару часов разбирала лоток с входящей корреспонденцией, а без пяти шесть направилась в паб за углом, облюбованный журналистами только из-за близости к офису. Других достоинств у него не имелось.

Она уселась на заляпанный табурет и заказала себе джин с тоником, всеми силами стараясь не касаться липкой барной стойки.

Алек появился в четверть восьмого. Несмотря на жутко холодный вечер, он так и не спустил рукава рубашки.

– Привет, Фил! Как обычно! – крикнул он бармену. – Ладно, Джо, выкладывай.

Джоанна начала рассказ с самого начала, со дня поминальной службы. Одним глотком осушив порцию виски «Феймос граус», Алек внимательно слушал, пока она не закончила.

– Честно говоря, я собиралась завязать с этой историей, поскольку ничего не нашла, однако сегодня по чистой случайности вдруг обнаружила, кому было адресовано любовное письмо.

Алек заказал еще виски. Несмотря на покрасневшие от усталости глаза, смотрел он оценивающе.

– Возможно, что-то здесь есть. Похоже, некто приложил немало усилий, чтобы заставить старушку исчезнуть вместе с деревянными ящиками, и это весьма интересно. Тела сами собой не растворяются в воздухе. Такое чувство, что кто-то заметал следы. – Он снова закурил. – Джоанна, просто из любопытства, в тот вечер, когда твою квартиру перевернули вверх дном, письмо ты носила с собой?

– Да, в рюкзаке.

– А тебе не приходило в голову, что это, возможно, была не случайная кража? Как сказал твой друг, слишком много ненужных разрушений. Грабители ведь изрезали ножом диван и кровать?

– Да, но…

– Может, кто-то решил, что ты там что-то спрятала, и пытался найти?

– Даже полицейские были в шоке от такого разгрома, – тихо пробормотала Джоанна и вдруг осознала, на что намекал Алек. – Боже, возможно, ты и прав, – выдохнула она, глядя на начальника.

– Господи, Джо, тебе предстоит пройти долгий путь, прежде чем стать таким же подозрительным старым циником, как я. Другими словами, отличным охотником за новостями. – Он ухмыльнулся, обнажив пожелтевшие от никотина зубы, и похлопал ее по руке. – Ты научишься. Где сейчас это письмо?

– Саймон взял его на работу, чтобы в судебно-медицинской лаборатории провели несколько тестов.

– А что, этот Саймон – коп?

– Нет, что-то вроде госслужащего.

– Черт возьми, Джо! Не будь ребенком! – Алек со стуком поставил стакан на барную стойку. – Бьюсь об заклад, ты больше никогда не увидишь этого письма.

– Ошибаешься, Алек. – В глазах Джоанны вспыхнул гнев. – Я всецело доверяю Саймону. Он мой лучший и самый давний друг и всего лишь пытался помочь. Саймон ни за что бы меня не обманул.

Алек снисходительно покачал головой:

– Что я всегда говорю? Никому не верь. Особенно в нашем деле. – Он провел рукой по глазам и вздохнул. – Ладно, значит, любовного письма больше нет. Говоришь, у тебя есть ксерокопия?

– Да. И я сделала еще одну специально для тебя. – Джоанна протянула ему листок.

– Спасибо. – Алек развернул его. – Что ж, давай посмотрим. – Он быстро прочитал письмо, затем изучил имя на первой строчке. – Да, это вполне может быть «Сиам». А вот инициал внизу неразборчив. Но, по-моему, на букву «Р» не похоже.

– Может, Роза сменила имя или это письмо не от нее. Здесь явно есть некая связь с театром, но ни Роза, ни сэр Джеймс в программке не упоминаются.

Алек взглянул на часы и заказал еще виски.

– Пять минут, и мне пора бежать. Честно говоря, Джо, пока трудно сказать, наткнулась ты на что-то стоящее или нет. В подобных ситуациях я всегда следовал своему чутью. Что тебе подсказывает интуиция?

– Что это нечто интересное.

– И как ты намерена действовать дальше?

– Хочу пообщаться с семьей Харрисон и узнать все, что смогу, о жизни сэра Джеймса. Возможно, у него всего лишь был роман с Розой. Непонятно только, зачем она послала мне это письмо, – вздохнула Джоанна. – Если именно из-за него переворошили всю мою квартиру, значит, для кого-то оно в самом деле очень важно.

– Да, но я не могу позволить тебе заниматься расследованием в рабочее время…

– Я могла бы написать биографический очерк об актерских династиях Британии, – вставила она. – Начнем с сэра Джеймса и его сына Чарльза, потом перейдем к Зои и Маркусу. Тогда у меня будет идеальный предлог вытянуть из них как можно больше информации.

– Не совсем подходящий материал для отдела новостей, Джо.

– Пока нет, а если я обнаружу какую-нибудь скандальную историю? Пожалуйста, Алек, всего несколько дней, – умоляла она. – Клянусь, все дополнительные исследования я буду вести в свободное время.

– Ладно, действуй, – сдался Алек. – Но при одном условии.

– Каком?

– Докладывай мне о каждом шаге. Поверь, я не горю желанием совать свой большой красный нос в это дело. Речь идет о твоей же безопасности. – Он окинул ее тяжелым взглядом. – Ты молода и неопытна. Не хочу, чтобы ты увязла так глубоко, что не сможешь выбраться. Никакого геройства, ладно?

– Обещаю. Спасибо, Алек. Ну я пойду. До завтра.

Поддавшись порыву, Джоанна чмокнула его в щеку и вышла из бара.

Алек проводил ее взглядом. Когда начинающие репортеры приходили к нему с «классной» зацепкой, в девяти случаях из десяти он за несколько секунд разносил ее в пух и прах и заставлял их убираться, поджав хвост. Но сейчас его знаменитое чутье подсказывало, что Джоанна на что-то наткнулась. Одному богу известно, на что именно, но это точно была не пустышка.

* * *

К удивлению Маркуса, после их совместного обеда Джоанна позвонила очень быстро. И хотя она заговорила о делах – якобы редактор захотел подкрепить статью о памятном фонде каким-нибудь очерком обо всей семье Харрисон, – Маркус все же надеялся, что Джоанна хоть немного подпала под его обаяние. И, конечно, согласился принять ее следующим вечером у себя дома. В честь ее прихода он весь день убирался в квартире, уничтожая следы неорганизованного холостяцкого существования. Маркус выгреб все, что скопилось под кроватью, прямо в мусорный пакет и даже сменил простыни, потом вытащил самые толстые книги из стопки, подпирающей стул с отсутствующей ножкой, и разложил их на виду на кофейном столике. Уже давно предстоящий визит женщины не пробуждал в нем ничего, кроме простой похоти. Но Джоанна была иной. В отличие от многих других, она в самом деле слушала, когда он рассказывал о своем кинопроекте, и теперь Маркус во что бы то ни стало решил убедить ее, что в нем есть нечто стоящее, пусть даже большинство людей так не думали.

Джоанна позвонила в дверь в половине восьмого. Он открыл и тут же ощутил укол разочарования, заметив на ней все тот же рабочий наряд – джинсы и джемпер. Она даже не пыталась принарядиться.

Намеренно не торопясь, Маркус расцеловал гостью в обе щеки.

– Джоанна, рад снова тебя видеть. Входи.

По узкому коридору она прошла вслед за ним в маленькую, заставленную мебелью гостиную и огляделась. Несомненно, Джо ожидала чего-то гораздо более роскошного.

– Вина? – предложил Маркус.

– Э-э… если можно, я бы предпочла чашечку кофе, – ответила Джоанна. Прошлую ночь она почти не спала, делая заметки насчет фактов биографии и составляя список вопросов о сэре Джеймсе, и теперь походила на выжатый лимон.

– Зануда, – усмехнулся Маркус. – А я все равно выпью.

– Ну ладно. Маленький бокальчик.

Маркус вернулся в гостиную со стаканом виски для себя и полным бокалом вина для нее и устроился на диване рядом с Джоанной. Когда она повернула голову, он мягко заправил прядь волос ей за ухо.

– Трудный день, Джо?

Их бедра почти соприкасались, и исходящее от него тепло мешало сосредоточиться.

– Да, нелегкий. – Джоанна немного отодвинулась.

– Ну, здесь ты можешь расслабиться. Проголодалась? Я могу приготовить пасту.

– Нет, не стоит утруждаться.

Она включила диктофон и положила его на кофейный столик.

– На самом деле мне не трудно.

– Может, начнем, а дальше посмотрим, как пойдет?

– Конечно. Все, что захочешь.

От него исходил мускусный запах лосьона после бритья, а волосы так мило спадали на воротник…

«Нет, нет и нет, Джоанна!»

– Что ж, как я уже сказала по телефону, мне поручено написать большой биографический очерк о сэре Джеймсе и всей вашей семье в честь начала работы памятного фонда.

– Надо же! Я искренне благодарен, Джо, правда. Чем больше огласки, тем лучше.

– Само собой, но мне понадобится помощь. Я хочу узнать, каким был твой дедушка, где родился и как повлияла на него слава.

– Черт возьми, Джо, ты ведь наверняка можешь достать одну из его биографий.

– О, я уже взяла несколько книг в библиотеке, но пока их только пролистала. Хотя, честно говоря, в книге о нем может прочесть кто угодно. – Она серьезно посмотрела на Маркуса. – Я же хочу взглянуть на него глазами семьи, узнать мелкие детали. К примеру, это прозвище Сиам, которым его окрестили старые друзья-актеры. Откуда оно взялось?

– Понятия не имею, – пожал плечами Маркус.

– Он не был как-то связан с Юго-Восточной Азией?

– Нет, вряд ли. – Маркус допил виски и налил себе еще. – Кстати, Джо, ты почти не притронулась к вину. – Он положил руку ей на бедро. – Ты ужасно напряжена.

– Да, немного. – Джоанна поспешно убрала его руку, потом взяла бокал с вином и сделала глоток. – Как ни крути, а последние несколько недель выдались довольно странными.

– И не говори.

Он снова накрыл рукой ее бедро. Джоанна опять сняла мужскую ладонь и, приподняв брови, повернулась к нему.

– Не стоит, Маркус. Мне нужно закончить эту статью к середине следующей недели, а ты не слишком-то помогаешь. Я ведь стараюсь и в твоих интересах тоже.

– Да, конечно. – Маркус опустил голову, как наказанный школьник. – Прости, но ты меня слишком привлекаешь, Джо.

– Удели мне всего полчаса, о большем я не прошу.

– Я сосредоточусь, обещаю.

– Хорошо. Итак, что ты знаешь о сэре Джеймсе? Может, начать с его детства?

– Ну… – Маркус никогда особо не интересовался жизнью деда, однако все же постарался хоть что-то припомнить. – По правде говоря, тебе лучше поговорить с Зои. Она жила с ним и знала его гораздо лучше, чем я.