Текст книги "Рак излечим"

Е. Баур и Г. Штуббе в 30-х и 60-х годах провели эксперименты по выяснению возможной генетической детерминации симметрии – асимметрии у биологических объектов. Было выяснено, что тип симметрии может контролироваться специальными «генами симметрии»: мутация одного гена изменяла двустороннюю симметрию цветка на радиальную симметрию пятого порядка. Причем эта мутация, затрагивающая симметрию, оказывает настолько сильный эффект, что морфологические изменения достигают макроэволюционного значения: одним скачком мутант переходит в другое семейство. И все же некоторые авторы склоняются к выводу, что ген не в состоянии определить типы симметрии, а лишь осуществляет между ними выбор. Вывод, что ген не порождает асимметрии, а только закрепляет выбор ее типа, был сделан при интерпретации наследования лево– и правозакрученности раковины у пресноводного моллюска Limnaea. Раковина у этой улитки имеет форму правой спирали, но у некоторых разновидностей спираль левая. Направление спирали определяется на самых ранних стадиях эмбриогенеза и различимо уже при втором дроблении. Необычность наследования этого признака заключается в том, что он становится выраженным только во втором поколении. Так происходит по той причине, что направление закручивания определяется генами не самого индивидуума, а материнскими генами, то есть генами ооцита, от которого особь произошла. Гены воздействуют на цитоплазму яйца в яичнике, определяя направление клеточного деления, а тем самым и типа асимметрии будущего организма. Но по нашей теории, этим направлением заведуют направление ротации силовых линий магнитного поля и мировая линия. Наличие асимметрии в строении тела наблюдается также у насекомых и позвоночных.

Иногда асимметричность может проявляться своеобразно: встречаются насекомые, у которых сочетаются признаки самца и самки – так называемые гинандроморфы. Например, у гинандроморфного насекомого «Pseudomethoca canadensis» тело как бы разделено на две половины: одна половина – крылатый самец, другая половина – бескрылая самка. Асимметрия в проявлении признаков может наблюдаться и у земноводных. Так, у некоторых видов лягушек «Dendrobates tinctorius» асимметрична топография распределения кожного пигмента.

Вышесказанное еще раз подтверждает, правая и левая половины тела у билатеральных животных – не одно и то же. Г. Вальд предположил, что если хиральная чистота биологических полимеров необходима организмам для нормального функционирования, то в результате борьбы за существование хиральность мономеров, используемых в выживших организмах, будет стандартизирована не только в каждом отдельном биополимере, но и в организме, и в популяции организмов – во всей биосфере. «В конкурентном мире выживает лишь тот цех, в котором стандартизирован тип используемых винтов, а организм живет в конкурентном мире». Транслировалась ли способность «выжить» с ядерного уровня на молекулярный и организменный, обеспечив тем самым преимущества левых форм? На наш взгляд не левых, а правых форм. В этом смысле интересны наблюдения на организменном уровне среди левшей и правшей в человеческой популяции. Так, если среди недоношенных детей (вес тела при рождении до 1 кг) 54 % левшей, то среди детей, родившихся в срок, их уже 8-15 %. Этот факт говорит о том, что в начале эмбриогенеза зародыш вообще не имеет симметрии. Затем по мере роста эмбриона мировая линия в его теле постепенно сдвигается вправо. Среди двадцатилетних левшей 13 %, пятидесятилетних – 5 %, среди девяностолетних левши уже не встречаются. Снова создается впечатление, что леворукость ограничивает шансы в борьбе за выживание. Селективное преимущество L-листьев фасоли над D-листьями было продемонстрировано Ю.А. Урманцевым: L-листья превосходят D-листья по интенсивности фотосинтеза и дыхания, а также по содержанию пигментов – хлорофиллов a и b, лютеина, виолоксантина и каротина, они обладают также большей засухо– и жароустойчивостью. L-листья не только превосходят D-формы по весу и площади, но встречаются в 2,2 раза чаще. О том, что L-формы в этой конкурентной борьбе могли оказаться «временными победителями», говорит интересный факт существования фермента оксидазы D-аминокислот, найденного у организмов всех уровней организации – от бактерий до млекопитающих. Эта оксидаза катализирует окислительное дезаминирование только D-аминокислот и практически неактивна по отношению к L-аминокислотам. Несмотря на безусловное существование D-аминокислотной оксидазы, путь ее проявления в природе неизвестен. Можно полагать, что наличие этого фермента – свидетельство того, что сложившееся отношение L– и D-изомеров в современной биосфере – явление непостоянное и мятник может качнуться в противоположную сторону. Увеличения заболеваемости раком свидетельствует об этом. Надо полагать, что в раковых клетках и тканях в большом количестве встречаются D-изомеры как самих аминокислот и белков, так и эти пространственные формы ферментов. В 1860 году Пастер поставил вопрос о структуре диссимметрического расположения атомов в молекуле оптически активной винной кислоты: «Мы знаем, с одной стороны, что строение молекул двух винных кислот диссимметрично, а с другой – что они совершенно идентичны, за исключением лишь одного между ними различия, а именно, что их диссимметрии противоположны. Группируются ли атомы правой кислоты по завиткам спирали слева направо или они находятся на вершинах неправильного тетраэдра, или расположены в соответствии с какой-либо иной диссимметрической фигурой»? Вскоре он дал ответ на поставленный вопрос: «Представьте себе винтовую лестницу, ступенями которой являются кубы. Раскрутите лестницу, и диссимметрия исчезнет. Диссимметрия лестницы – это результат способа соединения между собой этих элементарных ступеней. Таков кварц. Кристалл кварца – это вполне выстроенная лестница. Он гемиэдричен и поэтому активен в отношении поляризованного луча. Но если кристалл растворится, расплавится или его физическая структура будет разрушена, то диссимметрия исчезнет, а вместе с ней и действие на поляризованный луч. Представьте, наоборот, ту же закрученную лестницу, но со ступенями в форме неправильных тетраэдров. Разрушьте лестницу, но диссимметрия сохранится, поскольку вы имеете дело с совокупностью тетраэдров». С помощью такой «молекулярной механики» Пастер разработал конфигурационную модель целостной диссимметричной молекулы, в которой расположение атомов подобно тетраэдрам.

Подобный же процесс происходит и в раковых тканях, когда в них исчезает диссимметрия. Изотропия и однородность являются основой кубической симметрии, а рак, по сути, и есть кубическая симметрия в диссимметричной системе! Исчезновение диссимметрии обусловлено тем, что в тканях появляется кубическая симметрия, исчезают неправильные тетраэдры и искажается спиральная симметрия. Это говорит о том, что и молекулы воды подвержены «раковой» трансформации, так как вода в нормальном состоянии имеет тетрагидральную структуру. Структура воды сильно влияет на перенос энергии и скорость ее динамики в клетках и тканях. А это, как мы помним, определяет, какой форме белка быть в данный момент в данном месте ГПК.

Опередим события и посмотрим, как происходит малигнизация, исходя из этого сценария: когда левозакрученные молекулы аминокислот «прижимаются» кубической симметрией к правозакрученным модулям белка, происходит их «слияние». Происходит суммирование правовращения, так как в живом, начиная с уровня блоков белка и выше, все «скручено» вправо. Причем этот процесс автокаталитический и нарастает как «снежный ком». Напомним, что глюкоза, которую так любит рак, также правовращающая, и этот факт не противоречит классической биохимии. В раковых клетках бушует анаэробный пожар, энергетически невыгодный и пожирающий не только глюкозу, но и все, что попадается на его пути… Все это, по большому счету, является проявлениями нарушений диссимметрии, как таковой.

При нормальном митозе в момент деления ядра спиральность транзиторная и изменяется следующим образом: у материнской клетки так и остается правая, у дочерней – левая, через некоторое время она становится правой. В нормальном состоянии левозакрученность аминокислот сбалансирована правозакрученностью блоков белка и общей диссимметрией организма. В раковых клетках спиральность становится правозакрученной, начиная с уровня аминокислот, поэтому суммарно это выражается в огромной энергии и размножении однотипных, юных и, по сути, бессмертных клеток. Из этого следует важный вывод: причина рака заключена не в цитохимии, а в биохимической физике или в биофизической химии, в изменении свойств коллоидных систем.

Интересны идеи сродства или комплиментарности в теории молекулярной диссимметрии. Пастер полагал, что вкус D– и L-форм различен и по-разному усваивается животными. Оказывается, что усваивается D-аспарагин (сладкий на вкус), а его вкус определяется спецификой его пространственной конфигурации. Немецкий химик Э. Фишер писал, что функции живых существ зависят в большей мере от молекулярной геометрии, чем от состава питательного материала. Изменилась геометрия молекул пищевых веществ и воды в результате деятельности «венца природы» – изменилось и деформировалось внутреннее содержание всего живого на Земле. Причину этой закономерности Фишер видел в том, что белки клеток оптически активны и обладают асимметрическим строением молекул, которое несущественно отличается от молекулярного строения сахара, с которым вступает в соприкосновение. Та же идея лежит и в основе ассимиляционных процессов. Пастер считал, что активный диссимметрирующий агент либо передает гемиэдрию своей молекулы в новые продукты, либо действует как индуктор в силу только «своей диссимметрии». Углерод уксусной кислоты всегда в процессе метаболизма входит в молекулу холестерина, передавая ей все свои «хорошие» и «плохие» геометрические свойства. Считается, что для организма не важно, природный витамин или синтезированный. Его молекула встраивается в метаболизм, и организм не замечает этого. Да это так, но лишь короткий промежуток времени, а затем возможны неприятные последствия.

Очень интересно влияние изомеризации на запах. Запах – хиральный. L-карбон пахнет мятой, а D – тмином. Скатол – одно из производных бензола, продукт разложения белков, сын индиго и триптофана – в малых концентрациях пахнет фиалками, ну а в больших… фекалиями. Альдегиды с длинным «хвостом» из атомов углерода – душистые. По степени зловония вещества располагаются так: 1) меркаптаны, 2) тиолы, 3) дисульфиды. Скунс выделяет меркаптан-3-метилбутантиол, от которого многие животные впадают в кому, а людям становится нехорошо… Вот это запах! У ванили самый приятный запах, а самым сильным запахом обладает лактон. Он чувствуется при концентрации 10–14 в 1 литре воздуха, и это свойственно только одному из пространственных изомеров лактона! Давайте закончим эту деликатную тему одним вопросом: чем пахнет рак? Судя по тому, что он выделяет – аммиаком, скатолом и сероводородом.

Посмотрим дальше, что же еще вытворяет наш организм без нашего с вами ведома… Аминокислоты вращает влево, углеводы вправо, другие их пространственные изомеры «выплевываются» им в неизменном виде. Мало того, что он не озонирует воздушное пространство, так он еще и транжира… Если бы усваивались все изомеры – пищи потребовалось бы в 2 раза меньше. Но, тогда не было бы жизни… Левовращающиеся изомеры слабее правовращающихся, смещение в их сторону больше, поэтому в процессе эволюции среди живых существ появилось больше правшей. Живые организмы – это рециматы (смесь оптически право– и левовращающихся молекул), причем сбалансированные. Этот статус кво формировался многие миллионы лет. Однако стоило человеку нарушить его непредусмотренными природой дерецимизаторами, как тут же возник катастрофический рост заболеваемости раком и диабетом! Несмотря на увеличение продолжительности жизни, качество здоровья резко снизилось. Это видно хотя бы по тому, что соотношение острых и хронических заболеваний сильно сместилось в сторону последних…

Миллионы лет живые организмы находились в естественной среде обитания, но в последние 100–150 лет человечество своей жизнедеятельностью изменило молекулярную диссимметрию и произвело миллиарды тонн искусственных молекул, которые смещают ее влево. Такого удара не выдерживает не только иммунная система и генетика, но уже весь ГПК. «Контузия» химических веществ (и особенно воды), из которых мы с вами состоим, нанесенная цивилизацией, проявляется в резком увеличении заболеваемости раком. И это несравненно опасней для живых существ, чем генная инженерия и клонирование. Слишком много факторов «поворачивает» аминокислоты вправо, а углеводы влево. Нами обнаружена странная закономерность: почти все вещества, деформирующие пространство в течение нескольких секунд во время взрыва, являются красками и лекарственными веществами, причем лекарствами схожими по механизму действия с триптофаноидами, с веществами близкими к цепи: уксусная кислота, глицин, триптофан, индолилуксусная кислота, сератонин и мелатонин. И для глюкозы характерны эти же механизмы: она, ее предшественники и ее производные также являются и красителями, и взрывчатыми веществами. А сама глюкоза еще и «серебрится» в тканях. Аспирин, салициловая кислота понижают температуру, убивают микробы и снимают боли! Аспирин является одним из самых эффективных и долгоживущих препаратов в мире, а способ его действия до сих пор до конца не установлен. Надо полагать, он затрагивает как раз те самые «древние» механизмы живых существ, поэтому семейство триптофаноидов, найденное нами, должно получить самое широкое применение в медицине для лечения неизлечимых заболеваний – и рака в том числе. К их числу относятся все вещества стереохимически подобные триптофану и индолилуксусной кислоте.

Значительная часть химических операций, производимых на заводах, изготавливающих краски и лекарства, сохраняет свое значение и для фабрикации взрывчатых веществ, удушающих газов и т. п. Для получения пикриновой кислоты, этого сильнейшего взрывчатого вещества, необходимо сначала готовить карболовую кислоту, которая применяется в медицине, и из которой готовят салициловую кислоту, салол, аспирин – всем известные лекарства. Для получения другого взрывчатого вещества – тротила – из бензола готовят анилин, который, в свою очередь, служит материалом для приготовления ряда красок (фуксин, метил-фиолет, метиленовая синь и др.) и таких лекарственных препаратов, как антифибрин, антипирин, сальварсан и др. Известно, с какой легкостью и какой быстротой были переориентированы германские заводы красильных веществ на производство ядовитых газов. Заводы, когда-то изготовлявшие индиго, отравляли во время войны армию противников страшным горчичным газом. Предприятие выпускающее касторовое масло, можно мгновенно превратить в завод по производству рицина… В войне с таким страшным врагом, как рак, приходится применять не медицинскую, а военную терминологию. На то она и война. Рак, это вырожденный взрыв, и «тушить» его надо веществами, гасящими взрывное «пламя». Наиболее распространенным способом предотвращения взрыва является разбавление взрывчатых смесей инертным газом или горючими ингибиторами – углеводородами. Добавление и смешивание разных взрывчатых смесей приводит к полному прекращению распространения пламени, в получаемой таким образом тройной смеси. Этот закон открывает новые возможности для понимания природы концентрационных пределов… Несомненно, что рак это взрыв, но напрямую переносить все приемы саперов на него было бы бессмысленно. В задачу исследований входило понимание того, что для лечения рака надо найти вещества, которые включаются в химические реакции, а не в тепловые свойства системы. Судя по практическим результатам, с помощью некоторых веществ нам удается «разминировать» бомбу до взрыва, или существенно ослабить его. Живое это точка, которая переводит массу в еще большую массу через информацию и энергию. А не растут ли ноги этого захватывающего процесса из пигментов? Решение этой задачи не тема данной книги, но этот вопрос должен быть тщательно проработан исследователями. За пигментами и красителями «маскируется» слишком много непознанных явлений, происходящих в живых организмах. Цитохром С мощный антиоксидант, его окраска зависит от кислорода. Он участвует в процессах, где происходит перенос электрона с восстановителя на окислитель. У цитохрома Р-450 максимум поглощения 450 нм. Он участвует в синтезе холестерина из сквалена и превращает холестерин в стероидные гормоны и желчные кислоты. Порфирин – красный пигмент, который формирует ядра гемоглобина, и он подобен витамину В12, который играет важную роль в формировании красных кровяных телец. И он же участвует во всех реакциях инактивации ксенобиотиков. Прослеживается связь света, резонансных структур и светочувствительных элементов, их явная взаимозависимость. Белковые комплексы 2 и 4 могут различать белковые молекулы окисленного и восстановленного цитохрома С (его молек. масса 13 тыс. D), которые отличаются всего на один электрон!!! О какой биохимии может идти речь?! Здесь вновь, поневоле, вспоминаются всего-навсего два пресловутых неспареных электрона в протеине (in vivo). Это всего-навсего и является водоразделом между жизнью и смертью… Красители и пигменты. Что их объединяет и рознит? В них скрыто очень много загадок и тайн. Краситель имеет сродство к окрашиваемому материалу. Пигмент – придает окраску поверхности, не имея при этом сродства к материалу. Как мы помним, голография это отображение поверхности предмета, но не его сути. В этом наблюдении есть пища для размышлений… Всего существует 8 классов красителей (опять 8!). 5 классов – прямые, сернистые, азоидные, реактивные и КУБОВЫЕ. 3 класса – кислотные, основные и дисперсные. Азоидные и кубовые красители – должны сначала быть восстановлены, потом окислены, для того чтобы прокрасить материал. Они устойчивы к свету! Еще одна странная закономерность, у всех азокрасителей два атома азота соединены двойной связью, а это половина всех красителей! Группа N=N является сильным хромогеном (источником света)! Теоретически их должно быть очень и очень много, но в природе их нет…

Таким же образом и красители, и пигменты в течение нескольких месяцев могут «превратиться» в противораковые препараты. Потому что их механизм действия чрезвычайно эффективен и даже непредсказуем. Все зависит от дозы. Описывать все производные красителей и их исходные вещества – это не задача данной книги, но хотелось бы подчеркнуть связь внутреннюю, генетическую между взрывчатыми, лекарственными, отравляющими и красящими веществами.

Но почему же все-таки мы считаем, что хиральная специфичность – древнейшее свойство, без которого природа не могла обойтись уже на ранних этапах «конструирования» живого? Как показали эксперименты по моделированию процессов образования «предков» ДНК, исследования процессов эволюции таких макромолекул, прежде чем возникла основа жизни (самовоспроизводящиеся системы), должны были образоваться полимерные цепи, содержащие только один тип хиральных звеньев. Иначе «ключ не подходит к замку», фрагмент полунуклеатидной цепи с «хиральным дефектом» (звеном с иной хиральной конфигурацией) вообще не может воспроизводиться по правилу комплиментарного соответствия звеньев исходной цепи и ее копии. На наш взгляд, это глубочайшее заблуждение. Белок в метаморфной стадии как раз строит симметрию «ключ-замок» от нано– до макроуровня, причем используя «химерные» молекулы. Эти полимеры находятся в особом неустойчивом состоянии, обладая сразу несколькими видами симметрии. Свойства белка (хиральность и химерность) зависят от скорости и длительности их фазовых переходов. Этим они схожи с генетической мутацией, которая тоже нарушает комплиментарное соответствие звеньев родительской ДНК и ее копии, причем мутантная копия остается пригодной для построения таких же копий. Теперь мы знаем, что хиральным и диссимметричным является все, что касается живого: атомы, молекулы, клетки, само тело, запах, вкус, зрение, осязание, слух и даже мышление. Одни и те же пространственные изомеры, одно и то же вещество для правшей пахнет фиалкой, для левшей тмином, для правшей – горькое, для левшей – кислое. Организмы диссимметричны, хиральны, их внутренний мир зеркален и субъективен.

Приведем еще один пример связи живого с неживым, генетического родства кристаллов с живыми организмами. В эпифизе содержится «мозговой песок», или acervulus cerebralis, – это минеральные тельца сферической формы размером от долей микрона до 2 мм. В нем при рентгеноструктурном анализе фиксируются некие кремнийсодержащие кристаллические структуры. Ну, чем не жесткий диск компьютера!? Деятельность «мозгового песка» связана с серотонином, мелатонином и стероидными гормонами, а это, как мы знаем, свето– и стереореактивные вещества. Эпифиз в тибетской медицине называют «третьим глазом». Глаз, который видит все и сквозь все. Кристаллам свойственны не все привычные атрибуты жизни, но, несомненно, это форма существования неорганического мира. Природа, «нащупав» «кристаллическим посохом» путь в пространстве, соединила механизмы «самоорганизации» и симметрию кристаллов, применила их для создания живых организмов. А как известно, две системы, имеющие общие принципы построения, способны взаимодействовать и сосуществовать, «опираясь» друг на друга. При этом они должны повторяться и повторяться, потому что для устойчивости живой системы необходимы эти свойства кристаллов, то есть периодизм. Жизнь продолжается благодаря основному своему свойству – размножению, потому что она есть процесс повторения эволюции. Жизнь индивида и ДНК, на первый взгляд, кажутся дискретными, прерываются между родителями и детьми, но это не так. Они по своей сути непрерывны, сохраняют и помнят свое кристаллическое прошлое, к чему иногда и возвращаются при глобальной опасности… Примером тому может служить рак. Это древняя форма жизни, после кристаллической и предбиологической… Точно так же люди тянутся к родителям, к отчему дому в самые тяжелые периоды жизни… Все вышесказанное говорит о том, что пространство является не просто вместилищем физических тел и биологических объектов. Все указывает на то, что оно является определяющим в их происхождении. Из него они появляются, и, выполнив свою функцию, туда же и возвращаются. Жизнь, как и наука – штука веселая. Детеныши всех без исключения живых существ очень жизнерадостные создания. Но, накопив жизненный опыт и набив много шишек к старости, за редким исключением люди выглядят достаточно мрачно… Пророк Исайя подметил это достаточно точно: «…жизнь постоянно в тени смерти, в мире без надежд и под знаком беды». Что он этим хотел сказать? Жизнь покажет… А что такое жизнь? Точного определения этому явлению в биологии до сих пор нет. Физики остановили и «заморозили» свет, эмбриологи – яйцеклетки, сперму и даже эмбрионы, то есть составные части жизни можно «заморозить». Это говорит только об одном: жизнь – это такое же физическое явление, как магнитные поля, электричество, гравитация, без всякой мистики, а вот Сознание – это что-то другое… Оно «намертво» связано с пространством и, вероятнее всего, им и является. Оно же является и т. н. временем. Надо полагать, что оно должно органично войти в теорию единого поля наравне с гравитацией, электромагнитными полями и т. д. Эта субстанция, выстраиваясь в симметрию и в суперсимметрию, рационально использует пространство для построения живых форм. Вот поэтому мы, на 96 % состоя из воды и белка, не распадаемся долгое время.

Гармония, красота, воспетая и описываемая греками как «золотое сечение», есть не что иное, как материализация чисел, из которых состоит мир. Красота – это зримое выражение тайны, до конца не просветленной глубины… Космос прекрасен, но он окружен тьмой. И красота его лишь мгновенный лик хаоса, скрывающего неразличимые жизнь и смерть. Красота есть высший предел одушевления вещи, и она же указывает на темное, загадочное начало бытия. Эти мысли подтверждают, исходя из принципа подобия, что самоподобие и красота имеют общие корни, когда на определенном этапе «конденсации» материи она (красота) проявляется, выявляя самоподобие чисел, их гармоничное сочетание…