Текст книги "Рак излечим"

Рис. 23. Соответствие кисти и стопы телу человека.

Папиллярные узоры зависят от формы подушечек пальцев. Так, если кончики пальцев округлые, то на отпечатках будут преобладать завитки, а если плоские – будет больше дуг. Их общий фон и рельеф подушечки соответствует объемному изображению лица… Ну а если идти дальше, то формы подушечек пальцев и папиллярный узор определяются особенностями фенотипа человека. Грядет полная идентификация лица человека по отпечаткам пальцев. То есть, сняли отпечатки – извольте получить портрет. Проще говоря, схематичные изображения лица на рисунках Пак Дже Ву, из учебника по Су-Джок терапии, могут превратиться во вполне фотографическое изображение лица владельца этих отпечатков.

Ладонный гомункулус – это фрактальное изображение всего тела, но в самих элементах ладони уже имеются более мелкие фракталы, и если пойти «вглубь», то мы выйдем на конечный (начальный) фрактал данного индивида. Поневоле нас опять «вынесло» в фантомное пространство! Считается, что на ладонной поверхности кисти изображена судьба человека. Линии судьбы редко когда ошибаются… Этот феномен лишний раз подтверждает связь «тонкого», фантомного мира, матрицы, с материальным миром. В случае с ладонью видна связь ее с автоморфизмом тела, с одной стороны, и пространством – с другой. Итак, произошла трансформация «клеток-доменов» в собственно клетку. Существовали ли переходные формы? Скорее всего да. Это были странные создания. Они вероятней всего были похожи на пленки слизи… В них не было симметрии, и была очень высокая энтропия. Постепенно, наслаиваясь друг на друга, повинуясь закону самоорганизации и втянув в себя нуклеиновые кислоты, некоторые из них стали дублировать себя. Не исключено, что этот переход был подобен переходу второго порядка, после удара молнии или другого фактора. Но матрица осталась той же, и она реализовалась уже в живой клетке. В «клетках-доменах» органеллоподобные образования располагаются в строгой последовательности, как в живых клетках. По каким «струнам» они выстраиваются? Вероятнее всего, это магнитные силовые линии, а в живой клетке они заменились на белковые нити. Цитоскелет – это 3 типа белковых нитей, определяющих форму и подвижность клетки. Основой динамики цитоскелета является полимеризация и деполимеризация этих нитей, когда вдоль них, вибрируя, как по проводнику, движутся органеллы. На скорость деполимеризации и полимеризации белков влияют вибрация и скорость автоволновых колебаний ГПК. Вибрация цитоскелетных нитей приводит их в жесткое и мягкое состояние в зависимости от функционального состояния. Вследствие асимметричности клетки или асимметричности колебаний среда клетки становится неравновесной и неравноплотной, что также приводит ее в новое функциональное состояние. Клетка использует эффект самосинхронизации всех процессов, в том числе и митоза. При раке происходит нарушение этого саморегулирующего механизма, что влияет на процесс митоза… Можно создать приборы, в которых сравнительно длинные волны распространяются только в одном направлении, так что определенная часть среды окажется изолированной от длинноволновых воздействий. Можно организовать среды так, что они будут быстро гасить или, наоборот, формировать ударные импульсы, излечивающие рак. Второй закон термодинамики гласит, что молекул правых и левых должно быть равное количество. Живые организмы, уже с одноклеточных, грубо нарушают его. Жизнь питается отрицательной энтропией, что по своей сути уже аномалия… и аномалия достаточно агрессивная. Живые организмы синтезируют и используют молекулы только одной из двух возможных пространственных конфигураций. Как показали опыты, выраженая отрицательная энтропия начинается с микронов. Это проявляется в виде диссимметрии, начинающейся с биомакромолекул и заканчивающейся на уровне внешней огранки макроорганизма. На разных уровнях организации живых систем подобие, или автоморфизм, исходных форм (фракталов и графалов) проявляет себя иначе, что выражается тем, что «срединные» структуры на них не похожи, а конечные фигуры очень напоминают их. Например, на уровне систем – в виде фрактального дерева, на уровне органов – в виде функционально выгодных фигур, похожих на клеточные органеллы, на уровне организма – похожих на начальный фрактал или графал, на выступающих частях тела (листьях) – на весь организм. Круг замкнулся…

Отпечатки пальцев, папиллярные линии, структуры ногтей и поперечный срез волос с разных частей тела в точности повторяют стереоструктуры тела их обладателя по принципу соответствия и гомоморфизма. По ним можно не только диагностировать, но и предсказывать заболевания. Приведем пример связи магнитных полей, «миелиновых фигур» и симметрии. Дерматоглифика утверждает, что на Земле у людей количество и вид папиллярных гребней зависит от места, где человек живет. Чем ближе люди живут к полюсу, тем у них на ладонях чаще линии, меняется и их вид: петли, дуги и узоры – независимо от национальности. Папиллярные узоры у жителей севера намного плотней, чем у жителей юга и средней полосы, видимо, потому что плотность силовых линий магнитных полей у полюса выше. Чем ближе к экватору, тем кучерявей волосы… И еще одна закономерность: у жителей Аляски в организме L-triptophan больше, чем у жителей юга. Эти два феномена объединяет общий механизм, связывающий автоморфизм, магнитное поле, диссимметрию и гемиэдрию. Эти факты говорят о том, что мы есть порождение геомагнитного поля. Однако, самое главное, у одного и того же человека рисунки правой и левой кисти отличаются. Признаки «левшества» – это более сложный узор на ладони левой руки. Асимметрия по этим узорам указывает на асимметрию мозга. Конфликт между правой и левой стороной, который нам кажется ссорой мужа с женой, на самом деле не так уж и банален. Левши и правши – это разные биологические виды… Даже на бытовом уровне можно видеть этот конфликт. Правша не может без слез долго смотреть, как левша ловко орудует «неправильной» рукой. Да, правшей большинство (85 %), так придумала диссимметрия, но сколько судеб разбила эта «асимметрия»?! Сколько людей «споткнулось» об эту мировую линию, а потом долго страдало? Мало того, этот же «конфликт» ведет к увеличению заболеваемости раком! Левши в этом не виноваты, виноваты все люди на Земле, это они своей кипучей деятельностью сместили мировую линию, диссимметрию, своеобразный статус кво «влево»…

Как нами подмечено, растет количество левшей и пропорционально растет количество раковых больных. Этот феномен объясняется довольно просто. Начиная с «клеток-доменов» и кончая одноклеточными и клетками высших животных и растений, деление осуществлялось асимметрично от мировой линии. «Материнская» часть, правая всегда больше «дочерней», левой, и так было до настоящего времени. Этот феномен распространяется и на организмы, и на высшие структуры, вплоть до видов и классов. Он подобен феномену примерно равного распределения по полу внутри вида (на Земле 6,5 млрд. человек, причем количество мужчин и женщин примерно равно). При сложении колебаний в перпендикулярных плоскостях во время колебаний овал Кассини делится пополам. Это является основополагающим действием в деле формирования жизни. Этот же закон является основным при делении полов, на левшей и правшей. В этом проявляется его универсальность действия на живое в независимости от масштабов. Он также подтверждает фрактальность не только неживой материи, но и живого мира. При акромегалии, сопровождающей старость, беременность и рак, увеличение кистей и стоп происходит всегда равномерно. Никогда еще не было случая, чтобы увеличилась только одна рука, один палец, одна стопа или кисть. О чем это говорит? Во-первых, организм исходит из одного фрактала и графала путем их итерации. Их деформация и аномалии – исключены. Во-вторых, связующим звеном между геометрической основой организма (матрицей) и его материальным «фантомом» является ГПК. Почему фантомом? Потому что при формировании живого, как пишется в тибетской медицине: «…реалии предшествующие гораздо грубей реалий последующих…». Для вакуума наш материальный мир является пустым местом, а мы – потусторонними существами…

Все живое на Земле происходит из одного фрактала и имеет один и тот же универсальный механизм самоорганизации, только пути реализации разные. Взаимовлияние видов друг на друга, «переток» генетического материала, структур белка, диссимметрии молекул из одного вида в другой, носят исключительно одну функциональную нагрузку – придание устойчивости живым системам и их самоорганизации. По большому счету все живое на Земле – это единый организм.

В статье, опубликованной в «Nature» 20 ноября 1997 года, профессор акушерства и гинекологии М.И.Горвиц писал: «У цэнорабдитиса есть ген Ced-9, который является аналогом гена ингибитора клеточной смерти млекопитающих Bсl-2». Сходные по своей функции гены у явно несходных организмов называют ортологами (у сходных организмов, например, у мыши и человека такие гены называют гомологами). Спустя 5 лет ученые выяснили, что белок Bcl может запускать апоптоз и без участия цитохрома С, активируя каспазы напрямую. Интересно, что мутантный белок Bcl человека может подавлять апоптоз у Caenorhabditis elegans. Вот до какой степени могут быть близки по функции эволюционные ортологи! Тот факт, что «разорванный» (цикл трикарбоновых кислот) ЦТК встречается у различных далеко отстоящих друг от друга физиологических групп эубактерий, указывает на сложные пути эволюции данного механизма. Этот вопрос требует специального объяснения. Интересно, что у археобактерии метанококка совсем недавно обнаружен белок, очень похожий на тубулин веретена деления. Микробный белок участвует в образовании специального белкового кольца перетяжки между поделившимися клетками. И хотя, естественно, сходство аминокислотных последовательностей белков микроба и высшей клетки невелико, оно очень существенно в месте связывания ГТФ. Да и общая структура белков сходна в своих основных «построениях». Давно высказывалось мнение о том, что хлоропласты растительных клеток (в них идет фотосинтез и из СО2 и воды «делается глюкоза) и митохондрии животных – это „чужие“ органы, имплантанты древних микроорганизмов в не менее древние клетки. Дело доходит до того, что хлоропласты и митохондрии „передают“ ядрам клеток часть своих генов, причем в случае последних весьма значительную. У риккетсии всего 834 гена, что несравнимо с 4300 генами свободно живущей кишечной палочки. Это генетическое подтверждение давно известного факта упрощения, „регрессии“ паразитов и их образа жизни. Им просто не нужны многие гены, поскольку паразиты получают достаточно много от своих хозяев. Допустим, что митохондрия – это „паразит“ в животных клетках. Причем „паразит“ слишком умный, и хищническое поведение митохондрий по отношению к клетке странным образом сочетается с неестественным альтруизмом. Но, тем не менее, ученых ждало одно удивительное наблюдение! Выяснилось, что в митохондриальной ДНК у риккетсии оказалось почти 70 килобаз. Добавим, что у нас в митохондриях всего 16 килобаз! Сравнение генных последовательностей показывает со всей очевидностью, что риккетсия и митохондрии являются эволюционными родственниками. По этому поводу можно высказать наше мнение: внедрение энергетических структур (митохондрий и хлоропластов) и их генетического материала в клетки многоклеточного организма есть не что иное, как „переток“ и самоорганизация более древних кристаллических структур в новые структуры. Выглядит это как „одинаковость“ риккетсий и митохондрий, или как внедрение митохондрий и хлоропластов в клетки в качестве паразитов. Однако странный альтруизм этих „паразитов“, их похожесть, зеркальность строения говорят о том, что это самостоятельные, самодостаточные и органичные структуры клеток, как ядра, эндоплазматический ретикулум, лизосомы и т. д. Это подтверждается тем, что „матричную тень“ клеток и все „органоиды“ мы четко видим в „клетках-доменах“. Среди других эволюционно связанных организмов мы видим растения арабидопсис и маршанцию, реклиномонас, хлебные дрожжи, африканскую шпорцевую лягушку „Xenopus levis“, акантамебу и так далее. Особенно интересно в этой связи присутствие в списке знаменитой „Tetrahimena“, у которой были открыты первые рибозимы – небольшие молекулы РНК, способные „резать“ сами себя. ДНК гидрогеносомы состоит из 1198 кодирующих аминокислоты троек букв ген-кода (кодонов-триплетов). Расшифрованная последовательность указывает на фермент гидрогеназу (порождающий кислород), содержащую железо (подобно железу в геме гемоглобина нашей крови). Такие ферменты выделены из широко известного микроба „Clostridium“ и протеобактерии „Desupfovibrio“, живущей на сере. Исследователи указывают, что „их“ гидрогеназа сходна по своей последовательности с ядерным ферментом того же „назначения“. При этом ядерный ген гидрогеназы заканчивается повтором букв ген-кода, который характерен для… теломер. А теломеры, как известно, тесно связаны с „предопределением срока жизни клетки и количеством ее делений“. Напомним, что теломеры, или концевые участки хромосом, характеризуются одноцепочной ДНК, которая с каждым митозом укорачивается на 300–400 нуклеотидов. При образовании половых гамет теломераза восстанавливает длину теломер, „омолаживая“ клетки. Одноцепочная ДНК теломеры защищена особыми белками, которые предохраняют ее от расщепления. При мутации Est (ever shortening telomere – вечно укорачивающаяся теломера) этот нежелательный процесс все же происходит, что ведет к раннему апоптозу. Таким образом, мы видим, что и сами хромосомы могут, в какой-то мере, регулировать процесс перехода клетки к апоптозу. Это не череда совпадениий, а вполне логичный путь эволюции химических и энергообразующих структур, самоорганизация. Изучение химической организации клетки привело к выводу, что именно химические процессы лежат в основе ее жизни, что клетки всех организмов сходны по химическому составу, у них однотипно протекают основные процессы обмена веществ. Данные о сходстве химического состава клеток еще раз подтвердили единство всего органического мира. Но это, на наш взгляд, прежде всего, проявление „тяги“ молекулярных и клеточных структур к типу симметрии, выгодной с любой точки зрения для данного вида. Прослеживается строгая закономерность в поведении энергообразующих структур, в эволюции живого. В начале становления жизни – использование энергии пространства, затем „поедание“ фотонов, а потом поедание себе подобных. Так проще, чем долго заниматься „сенокосом“, легче проглотить „энергоносителя“ с потрохами. Или просто внедриться в него…

В предбиологическую эру энергии самоорганизации белка хватало на копирование «клеток-доменов». После появления прокариотов и эукариотов и закрепления в их структурах ДНК, РНК, увеличения массы и активности, энергии понадобилось гораздо больше. Ее добывали для этих нужд сначала из солнечного света хлоропласты с помощью фотосинтеза, но параллельно развивалась и альтернативная форма жизни, использовавшая для этого химические вещества. Вот и в раковых клетках энергообразование очень напоминает и то, и другое, и третье, и четвертое… Раковое перерождение клеток – это превентивная, оборонительная, вернее адаптивная реакция на грандиозные изменения в окружающем мире. Это предвестники обеднения атмосферы, снижения содержания кислорода, увеличения концентрации не только СО₂, но и других газов. В общем – это другая форма жизни, которая, «заглядывая» в будущее, ищет формы взаимоотношений с будущими энергоносителями и типом дыхания… Внешняя среда, среда обитания живых организмов напрямую связана с генами, их мутацией и дрейфом. К сожалению, человечество за последние 150–200 лет так испортило внешнюю среду, что его внутренняя среда начала искажаться и «некротизироваться» с катастрофической быстротой… В настоящее время известно уже более 200 «генов внешней среды». Для многих из них выявлены генетические полиморфизмы, влияющие на функциональную активность их аллелей. Генетические исследования таких генов говорят о значительных межпопуляционных и межэтнических различиях их аллельного полиморфизма, что отражает своеобразие условий проживания, питания и образа жизни населения в различных регионах мира. Существенно, что в каждой группе ферментов, участвующих в детоксикации, обнаружены мутантные изоформы, функция которых может быть нарушена по сравнению с нормальными аллелями. В дальнейшем выяснилось, что эти функционально неполноценные аллели значительно чаще встречаются у лиц с различными заболеваниями, в этиологии которых важную роль играют неблагоприятные экзогенные факторы. Гены, имеющие такие аллели, можно рассматривать как «гены предрасположенности» к тем или иным заболеваниям. Так, установлено, что неполноценный (нулевой) аллель глутатион-S-трансферазы (фаза 2), имеющий протяженную делецию, представлен в гомозиготном состоянии почти у 40 % населения России. Этот генотип особенно характерен для больных раком легких, хроническим обструктивным бронхитом и раком мочевого пузыря. У лиц с таким генотипом на фоне алкоголизма чаще развивается цирроз печени. Имеются многочисленные сведения о высокой предрасположенности индивидов, гомозиготных по «ослабленному» аллелю гена GSTPi, к различным опухолям, в том числе к раку кожи и, как недавно установлено, даже к болезни Паркинсона. Это тяжелое нейродегенеративное заболевание, обусловленное избирательной гибелью допаминэргических нейронов в подкорковых отделах мозга, особенно часто наблюдается у людей после хронического воздействия пестицидов.

С зеркальной симметрией-асимметрией на молекулярном уровне тесно связана проблема возникновения жизни на Земле, поскольку хирально чистая живая материя возникла в свое время из неживой. Широко известна круговая таблица генетического кода, впервые опубликованная в 1965 году. Кодоны в ней расположены по часовой стрелке в порядке U, C, A, G в каждом уровне. Представим себе кодон в виде XYZ. Если XY определяет «смысл» (т. е. аминокислоту), то кодон называется «сильным». Если же для определения смысла кодона нужен определенный Z, то такой кодон называется «слабым». Можно наблюдать симметрию генетического кода в круговой форме по «силе» и «слабости». То есть при повороте на 180° происходит совпадение сильных и слабых кодонов без исключения. Вертикальная, перпендикулярная плоскости и отражение во всех позициях дают замену сильных кодонов на слабые и наоборот. Тот же эффект имеет место при отражении относительно горизонтальной перпендикулярной плоскости. Сомнительна случайность этого явления. Такой вид кода либо представляет собой крупную выгоду в эволюции, либо является результатом предетерминации. Что-то получено в результате отбора, что-то предетерминировано, что-то случайно и зафиксировано (Ф.Крик называл это «замороженным случаем»).

В каком-то смысле можно считать антисимметричными друг к другу («ключ-замок») пары нуклеотидов аденозин-уридин, аденозин-тимидин, гуанозин-цитидин в РНК и ДНК. Иные их сочетания уже нарушают строй и порядок. В последовательности ДНК существуют палиндромы, порядок нуклеотидов в которых самокомплиментарен, например GTACTTG|CAAGTAC. Это как бы является своеобразным проявлением зеркальной антисимметрии. Сайты (участки ДНК), опознаваемые и расщепляемые некоторыми рестрикционными ферментами, имеют ось симметрии второго порядка. Часть рестриктаз расщепляет полинуклеотидную цепь так, что вследствие симметрии расщепляемой последовательности образуются так называемые «липкие» концы. Они могут взаимодействовать друг с другом, образуя совершенные двуспиральные участки.

50 лет назад впервые была предложена модель пространственной структуры ДНК. Это упорядоченная изящная структура. Спираль может образовывать так называемую суперспираль. Чтобы представить себе это хотя бы приблизительно – вспомним, как скручивается в спираль уже свернутый в «пружинку» провод телефона. Надо заметить, что в то время как у В-формы ДНК существуют малая и большая бороздки, суперспираль скручена «равномерно». Подобные суперскрученные районы есть и у многих белков – кинезинов, миозинов, некоторых белков поддержания структуры конденсированных хромосом. Множество полимеров, образующих живой организм, имеют тенденцию к самоагрегированию, образованию более или менее упорядоченных структур. В процессе конденсации хромосом мы также можем наблюдать разнообразные проявления симметрии, например, зеркальная симметрия скручивающихся при сближении, в течение компактизации, сестринских хроматид. Сейчас можно с уверенностью сказать – главенство генетики в биологии несомненно… но это временное явление. Надо полагать «второй рабочий признак гена» и биофизика не сказали еще своего последнего слова…

Все в этом мире пульсирует, вибрирует, флуктуирует и резонирует, подчиняясь «реликтовому излучению»…

Репликация ДНК началась от кооперативного действия анизотропии и «автоволновых» колебаний. Этот же механизм сохранился в колебаниях метаболических процессов в клетке, что позволяет перейти ей в новое состояние. Именно флуктуации кооперативных систем вынуждают клетки выбирать ту или иную дорогу в пространстве. Изучение особенностей деятельности органов и систем позволило открыть принцип перемежающей активности их отдельных клеточных структур: часть клеток работает в форсированном режиме, часть – в спокойном, а часть – отдыхает. Подобные закономерности наблюдаются и внутри клетки.

Известный специалист в области математической биологии Н.П. Рашевский писал: «…Несмотря на различия, мы находим поразительное относительное подобие между всеми организмами… В общей биологии мы не имеем универсальных констант, таких, какие мы в большом количестве находим в физике. Однако мы находим определенные инвариантные системы отношений между различными свойствами, общими для всех организмов…» Универсальной константой в биологии можно считать клетку. Не сказать о клетке, значит, ничего не сказать о живом… Как сказал профессор Т. Шванн: «…без клетки жизнь не существует», но… В этой книге мы не будем дискутировать на эту тему, и сразу перейдем к рассмотрению клетки. Наружная мембрана защищает клетку от опасных для нее веществ, таких как литические ферменты, ингибиторы, многие антибиотики, соли желчных кислот и др., и в то же время обеспечивает обмен с окружающей средой питательными веществами и продуктами метаболизма. В связи с этим она устроена так, что является эффективным барьером для липофильных и достаточно высокомолекулярных соединений (обычно превышающих 600 Da) и проницаема для низкомолекулярных гидрофильных веществ. Транспорт малых гидрофильных молекул через наружную мембрану осуществляется по большому количеству водонаполненных трансмембранных пор. Белки, образующие эти поры и названные «поринами», являются основными белками наружной мембраны. Количество и тип порина может изменяться с изменением условий окружающей среды. Таким образом, клетка регулирует проницаемость наружной мембраны в ответ на внешний стимул. Современная «среда» не оставляет шансов белкам, типа поринов, им ничего не остается делать, как только малигнизироваться. В случае необходимости мембрана позволяет перетекать генетическому и белковому материалу из клетки в клетку…

Мы договорились, что эволюция это одно тело, в котором происходили и происходят достаточно детерминированные процессы, как во времени, так и в пространстве. Эволюция клеток в этом «теле» ведет себя несколько странно. Отмечается какая-то ригидность и консерватизм в форме и типах клеток. Их можно пересчитать по пальцам! Абсолютное большинство тканей состоит из клеток, однако имеются и некоторые исключения. Тело слизевиков (миксомицетов), например, состоит из однородной, не разделенной на клетки субстанции с многочисленными ядрами. Сходным образом организованы и некоторые животные ткани, в частности, сердечная мышца. Вегетативное тело (таллом) грибов образовано микроскопическими нитями – гифами, нередко сегментированными; каждая такая нить может считаться эквивалентом клетки, хотя и нетипичной формы. Некоторые не участвующие в метаболизме структуры тела, в частности раковины, жемчужины или минеральная основа костей, образованы не клетками, а продуктами их секреции. Другие, например, древесина, кора, рога, волосы и наружный слой кожи, – не секреторного происхождения, а образованы из мертвых клеток. Мелкие организмы, такие как коловратки, состоят всего из нескольких сотен клеток. Для сравнения: в человеческом организме насчитывается около 1014 клеток, в нем каждую секунду погибают и замещаются новыми клетками 3 млн. эритроцитов, и это всего одна десятимиллионная часть от общего количества клеток тела. Обычно размеры растительных и животных клеток колеблются в пределах от 5 до 20 мкм в поперечнике. Типичная бактериальная клетка значительно меньше – около 2 мкм, а наименьшая из известных – 0,2 мкм. Некоторые свободноживущие клетки, например, такие простейшие, как фораминиферы, могут достигать нескольких сантиметров; они всегда имеют много ядер. Клетки тонких растительных волокон достигают в длину одного метра, а отростки нервных клеток достигают у крупных животных нескольких метров. При такой длине объем этих клеток небольшой, а поверхность очень велика. Самые крупные клетки – это неоплодотворенные яйца птиц, заполненные желтком. Наибольшее яйцо (и, следовательно, наибольшая клетка) принадлежало вымершей громадной птице – эпиорнису (Aepyornis). Предположительно его желток весил около 3,5 кг. Самое крупное яйцо у ныне живущих видов принадлежит страусу, его желток весит около 0,5 кг. Как правило, клетки крупных животных и растений лишь немногим больше клеток мелких организмов. Слон больше мыши не потому, что его клетки крупнее, а в основном потому, что самих клеток значительно больше. Существуют группы животных, например, коловратки и нематоды, у которых количество клеток в организме остается постоянным. Таким образом, хотя крупные виды нематод имеют большее количество клеток, чем мелкие, основное различие в размерах обусловлено в этом случае все же большими размерами клеток. В пределах данного типа клеток их размеры обычно зависят от плоидности, т. е. от числа наборов хромосом, присутствующих в ядре. Тетраплоидные клетки (с четырьмя наборами хромосом) в 2 раза больше по объему, чем диплоидные клетки (с двойным набором хромосом). Плоидность растения можно увеличить путем введения в него растительного препарата колхицина. Поскольку подвергнутые такому воздействию растения имеют более крупные клетки, они и сами крупнее. Однако это явление можно наблюдать только на полиплоидах недавнего происхождения. У эволюционно древних полиплоидных растений размеры клеток подвержены «обратной регуляции» в сторону нормальных величин, несмотря на увеличение числа хромосом. Этот факт имеет непосредственное отношение к регуляторному действию пространства. Его можно поставить в один ряд с перевертыванием хордовых и «шахматной» симметрией древних мягкотелых монстров.

Как эволюция «создает» что-то новое или скатывается назад? Можно ли вообще создать что-то новое, полезное и сложное на основе мелких и совершенно случайных мутаций? Почему раковые клетки очень напоминают «выбившихся» из под контроля эволюционных предшественников – одноклеточных и растения? Проблема эволюционных новообразований – одна из самых темных. Написано об этом много, а ясного ответа нет. Попробуем разобраться хоть немножко. Во-первых: биосистемы всех уровней (организм, популяция, вид, биоценоз, биосфера…) обладают устойчивостью, и устойчивость эта в ходе эволюции неуклонно растет. Устойчивость – это, прежде всего, способность системы приспосабливаться к меняющимся условиям путем адекватной модификации (но не революционной перестройки!) собственной структуры. Устойчивость популяции зависит от многих факторов, но один из важнейших – это ее разнообразие, или полиморфизм (как явный, так и скрытый). Чем разнообразнее особи в популяции, тем больше вероятность, что при резком изменении условий хоть какие-то из них останутся жизнеспособными (окажутся «преадаптированными» к новым условиям). Чтобы возникло что-то принципиально новое (новый вид, или тем более новый крупный таксон), система должна быть разрушена, и на ее месте, из ее «обломков», должна образоваться новая система, лучше подходящая к новым условиям. Экспериментально показано: если условия существования популяции резко меняются, происходит не плавный «сдвиг» организмов в нужную сторону (так должен был бы действовать «движущий отбор»), а дестабилизация системы, проявляющаяся, прежде всего, в резком росте изменчивости. И надо полагать, что именно это является причиной флуктуирующей асимметрии и рака. В популяциях многих видов животных, в их тканях, идет процесс подготовки к будущим катастрофическим изменениям, в плане их дыхания и энергообеспечения (авт.). Гибнущая популяция производит массу «ненормальных», отклоняющихся особей. Какие-то из них могут оказаться жизнеспособными в новых условиях; тогда стабилизирующий отбор «подхватывает» эти отклонения и быстро фиксирует их в качестве новой нормы. Ну, а «движущего отбора», в чистом виде – и вовсе не бывает. Ведь он противоречит сущности видов – устойчивых систем. Виды формировались и оттачивалось в течение миллионов лет «стабильного» существования. Итак, ключевой момент эволюционного новообразования (читай рака) – это момент дестабилизации и диссимметрии. Мы всегда должны помнить, там где диссимметрия, там новое явление… (авт.). А именно – новое состояние признака. Но откуда оно берется? Одно из двух: или это реализуется запас «скрытой изменчивости», накопленный в ходе предшествующей «спокойной жизни», или это принципиально новые вариации, возникшие прямо сейчас, в кризисный период дестабилизации и разрушения старой системы. Надо помнить, что, как всегда, в природе существует «третий элемент», который ведет систему по намеченному пути, как и в случае с самоорганизацией белка. Масштабы разные, механизм один и тот же! (авт.)

Каковы механизмы роста изменчивости при «дестабилизации»?

1. Ослабление стабилизирующего отбора. Понятно, что при резком изменении условий стабилизирующий отбор, поддерживавший старую норму, перестает действовать. Случайные отклонения от старой нормы перестают избирательно отсеиваться; шансы на выживание у прежних «нормальных» и прежних «уродливых» особей в какой-то степени уравниваются. Это – самый общий механизм роста изменчивости во время кризиса, обеспечивающий работу всех остальных механизмов. Однако само по себе, в чистом виде, ослабление стабилизирующего отбора не спасет гибнущую популяцию. Слишком долго придется ждать, пока появятся подходящие отклонения, если материал для них не был подготовлен заранее, и если нет каких-то специальных средств ускорить их появление de novo.