Текст книги "Офицерский клуб. Остросюжетный роман, смесь детектива, приключений и лав-стори"

Отец почти не изменился. Стал, правда, солиднее, и в волосах появились белые ниточки, еще пока малозаметные.

– Как бабушка? – спросила Юлиана, выглядывая на отца с широкого заднего сиденья Лексуса, где они вольготно устроились с Павликом. Сынишка сладко посапывал, заснув еще в самолете, и пока не собирался просыпаться.

В тот памятный день, когда после долгой разлуки Юлька увидела его и взяла на руки, он сразу вспомнил ее. Сильными пальчиками схватил маму за щеки и заверещал от удовольствия – вспомнил старую игру, в которую они играли когда-то вдвоем. Юлька счастливо улыбнулась. За прошедшее время Пашка потяжелел, вырос. Но был все таким же веселым и, как и раньше, с упоением болтал ногами и крутился на руках как юла…

Машина резко повернула, объезжая большую лужу. Павлик завозился, причмокнул пару раз, удивленно распахнул глаза.

– Спи, малыш. Приедем к бабушке, я тебя разбужу.

Он послушно уткнулся носом в Юлькину руку и снова спокойно заснул.

– Бабушка, как только ты позвонила нам, сразу переехала домой. Скучает без вас. Я уезжал, она готовила грандиозный ужин или поздний обед – не знаю, как это назвать.

– Она жила у тебя?

– Да, после того покушения на нее.

Юлька замерла – про это она ничего не знала. Отец обернулся к ней:

– Все обошлось, Юль. Не волнуйся. Приедем домой – все расскажем. Как, кстати, тебе родной город?

– Потрясающе, – ничуть не соврала Юля.

Она непрерывно вертела головой по сторонам – так соскучилась по родным городским пейзажам. Даже затяжной зимний дождь не портил картинку за окном. Вот маленькая площадь, на которую фасадами выходят два средневековых дома. Сейчас в одном из них разместился дорогой трехэтажный бутик, в другом – гостиница, оформленная в средневековом стиле. Дальше – ресторан, где по вечерам играет цыганский оркестр. Через несколько домов – еще площадь. Почти все здания на ней яркие, праздничные: желтые, белые, розовые краски не потускнели даже под проливными осенними дождями. А в Екатеринбурге самый стойкий цвет – серый. Если и есть дома желтые или белые, то они непременно очень грязного оттенка – то ли от пыли, то ли – от дождя.

А вот и знакомая с детства старинная церковь с тяжелой кованой дверью. Сюда они приходили с бабушкой по воскресеньям. На другой стороне огромной площади – фруктовый рынок. Небольшой ухоженный парк с фонтаном, в центре которого – полуобнаженная дева: волосы перекинуты вперед через левое плечо, и она их расчесывает. Сейчас фонтан не работает, а летом тонкие струи нисходящим каскадом окружают прекрасную скульптурную фигуру.

Бабушка говорила, с этим фонтаном связана одна очень красивая легенда. Это случилось то ли в семнадцатом, то ли в восемнадцатом веке. Говорят, что в одном из домов, что стояли недалеко от этого места, жил мельник со своей красавицей-женой. Однажды мимо их дома проезжал, возвращаясь с охоты, молодой король со своими друзьями. Был очень жаркий день, и окна в доме были распахнуты. Прекрасная мельничиха сидела перед открытым окном и расчесывала свои длинные, отливающие на солнце золотом волосы. Как только король увидел ее – влюбился с первого взгляда.

На следующий день он приехал к мельнику с дорогими подарками, намереваясь забрать золотоволосую красавицу к себе во дворец. Но, спасая свою честь и любовь, мельник по-своему решил дать королю отпор. Встретил его у ворот дома и подал царственному гостю полную чашу молодого вина. Вот только стояла она не на подносе, а на громадном очень тяжелом камне для жерновов, который он поднял рывком с земли. Мельник терпеливо дождался, пока король допьет вино и поставит чашу обратно на камень, и только тогда бросил тяжелую ношу на землю.

Король оценил недюжинную силу своего подданного и поступил мудро – отступился от красавицы, а мельника взял к себе на военную службу и сделал его генералом. Говорят, мельник ничуть не опечалился таким поворотом событий и очень отличился в битвах за своего молодого короля. А в честь своей красавицы-жены приказал соорудить этот фонтан, чтобы на века запечатлеть в камне ее прекрасный образ…

А вот и старинная аптека. Микстуры здесь продают в красивых флакончиках из цветного стекла и ажурных коробочках, вырезанных из коры липы или цветного камня. Еще пара поворотов и, наконец, четырехэтажный добротный кирпичный дом. А с балкона третьего этажа им машет рукой бабушка.

Зденка Михалова превзошла сама себя. Стол, как в старые добрые времена, был накрыт в большой гостиной. Белая вышитая скатерть, золотистые бокалы чешского стекла, всеми любимый Совиньон. Специально для отца – пузатая бутылка коньяка. Холодные закуски, горы овощей: сырых, тушеных, вареных; запеченное мясо, тающее во рту.

Пашка носился по квартире, восторженно лопоча одному ему понятные слова. Понравилось ему здесь сразу и бесповоротно. Во-первых, можно было бегать где угодно. Никто не ходил следом и не выговаривал: «Не подходи к лестнице, не поднимайся один на второй этаж; не ходи туда, не ходи сюда; громко не кричи – мама отдыхает». Во-вторых, никто не заставлял вовремя ложиться спать, есть манную кашу и пить теплое молоко; а в-третьих, можно было лазить по всем шкафчикам, вытаскивать из них интересные штучки и разбирать эти штучки на бесчисленное множество деталек. Свобода!

– Значит, в тот день тебя спасла чистая случайность? – спросила Юлиана у бабушки, когда они все вместе разместились за столом.

– И не говори, Юлечка. Эта случайность подарила мне жизнь. Я тогда захворала и сидела дома. Утром выхожу на балкон – подышать свежим воздухом, полить цветы. И, ты знаешь, поливаю я цветы… и вдруг так сильно прихватило сердце. Упала без памяти и сознания – сначала на стул, а с него – на пол. Последнее, что тогда услышала – хруст стекла. Оказывается, в это же самое время пуля – вжик – по тому месту, где я только что стояла. На доли секунды мы с ней разминулись. Я-то, конечно, этого не видела. Отец говорит, – она кивнула в сторону Юлькиного отца. – Этот приступ меня спас. Тот, кто стрелял, наверное, ждал, поднимусь я или нет. А может, и закричу. Только я в это время без памяти лежала на полу. Полежала немного, пришла в себя, а сил встать – нет. Так я – ползком в комнату, да и прилегла на ковре. В кармане таблетки – парочку проглотила, отлежалась – только потом пошла закрывать балкон. Тогда и увидела дырку в окне… В общем, господь в тот день помог мне избежать смерти.

– Да, мы в тот день здорово все перепугались, – сказал отец. – Я сначала подумал, это кто-то со мной сводит счеты. Ночью перевез мать к себе. Начал тебе, Юль, звонить – бабушка дала номера телефонов. А о тебе – ни слуху, ни духу. То ли на даче с сыном отдыхаешь, то ли еще куда-то уехала. И везде один ответ – «когда вернется – не знаем». Спрашиваю, куда перезвонить – дают твой сотовый, а он не отвечает. Ты как в воду канула.

– Ты был не так уж и далек от истины, – вставила Юлька.

– Ты расскажи нам, что все-таки произошло с тобой. Мы почти ничего толком и не знаем. Через несколько дней, после того выстрела ко мне прямо в банк приехал наш старый знакомый – Эмиль Граев – помнишь его?

– Такой высокий, смешной, нелепый дядечка в военной форме и очках с черепаховой оправой? Помню, конечно.

– Это было давно. Сейчас он очень даже «лепый» дядечка. Работает в военной прокуратуре. Здание за юридическим корпусом университета. Вон там, – он показал вдаль через окно гостиной.

– Неплохо! – прокомментировала Юлька.

– Так вот, он очень доходчиво мне объяснил – и у меня, поверь, не было причин ему не доверять – что ты совсем недавно спаслась от гибели, в настоящий момент жива и здорова, находишься у его хороших знакомых, которым можно доверить твою жизнь и здоровье. Звонить тебе пока нельзя. Зденке Михаловой, если ей дорога жизнь, из дома не выходить, на балконе не появляться; в общем – исчезнуть на несколько недель или даже месяцев. Я, конечно, запаниковал, собрался ехать к тебе туда, в Россию – в твой «Офицерский Клуб». Но Эмиль сказал, что там уже все под контролем: его знакомые – профессионалы и они тебе помогут. Я могу только навредить. Пришлось поверить на слово, под «честное офицерское».

– Мне и вправду очень там помогли ребята – бывшие военные. А что случилось с Лили?

– А с ней что-то произошло? – удивился отец.

– Несчастный случай, – проговорила бабушка.

– И совсем не несчастный, насколько мне известно, – возразила Юлька. – Эти все события были, по-видимому, спланированы моим мужем заранее, два года назад, еще когда он отдыхал в Болгарии.

– Мужем? – хором возмутились отец с бабушкой.

– По-моему. Вернее, так считают Андриес с Сергеем. Мой муж просто помешался на сыне и не хотел его ни с кем делить. Погубил Злату. Столько жертв… и ради чего?

В гостиную притопал Павлик. Пятясь, пыхтя и покряхтывая от напряжения, он тащил за ручку тяжелую старинную кофемолку на чугунной подставке. При каждом рывке на полу за ней оставалась небольшая кучка молотого кофе.

Почувствовав всеобщее внимание к собственной персоне, Павлик издал радостный клич, бросил кофемолку на пол и плюхнулся рядом с ней.

– Боже мой! – возмутилась бабушка. – В какие игрушки играет ребенок! А, кстати, где его игрушки?

– Мы с собой почти ничего не привезли, – виновато сказала Юлиана.

– Ну и отлично, – заявил отец. – Значит, завтра с утра – за покупками.

– Ура! – обрадовалась Юлька.

Все, как раньше, когда они жили одной семьей! Еще бы маму к ним за этот стол – ну хоть ненадолго!

– Кстати, ты знаешь, – сказал отец. – Я вчера звонил твоей маме, сказал, что ты с Павликом ненадолго приезжаешь к нам. Она пообещала тоже здесь появиться. Хочет посмотреть на внука, ну – и на дочь, конечно. Не возражаешь?

– Конечно, нет! – еще больше обрадовалась Юлька.

Екатеринбург

Юлька возвращалась в Екатеринбург без Павлика. На семейном совете было решено оставить его пока у бабушки в Софии.

Бабушка с внуком очень сдружились. Зденка Михалова баловала Павлика плюшками, свежими яблочным и апельсиновым соками и бесконечными прогулками под дождем. Пашка с превеликим удовольствием шлепал по лужам, мыл в них ладошки, а то и присаживался попкой. Попка, благодаря комбинезону из непромокаемой ткани, оставалась сухой, но сильно пачкалась. Поэтому Павке, когда он возвращался домой, полагалось еще одно приключение: он во всем прогулочном обмундировании вставал под душ, и бабушка смывала с комбинезона грязь, поливая его сверху донизу водой. Вот визгу-то было!

Юлька летела в Россию на самолете немецкой компании. Для международных авиарейсов в городе имелось отдельное здание недалеко от аэропорта внутренних линий – чистенькое, ухоженное внутри, с кучей цветов в кадках, VIP-залом и приличным рестораном с приличными же ценами в нем.

С Сергеем она заранее договорилась, что сразу из аэропорта поедет в «Офицерский Клуб».

Юльку встречал Олег. Подхватил ее сумку, критически оглядел:

– Классно выглядишь. Как отдохнула? Как домашние?

– Все очень в порядке, – улыбнулась она.

– Тогда давай быстро в машину, на улице почти тридцать.

– Не может быть!

– Минус тридцать, снег и порывистый ветер, а ты – в ботиночках. Хоть на руках тебя тащи через сугробы.

Он деловито уставился на девушку.

– Да ну тебя, – отмахнулась Юлька. – Сама дойду.

Погода и вправду не баловала. Ветер, как только вышли на улицу, кинул охапку колкого сухого снега в лицо, поднырнул под шубку, захватил лодыжки в холодный обруч. Пришлось поднять воротник и почти бегом бежать до машины.

– Могла бы пойти навстречу желаниям широких масс, – поддел Олег Юльку, распахивая перед ней переднюю дверь. – Я ведь умею не только на руках носить.

Она оглянулась. Олег смотрел насмешливо, в глазах плясали веселые черти. Юлька смутилась и тут же покраснела – нет, никогда она, наверное, не привыкнет к такому обращению. А может все-таки когда-нибудь привыкнет?

На дорогах, как всегда в такую погоду, были пробки, настоящий «трафик джем», как говорят англичане. Олег бросал машину из левого ряда в правый, маленький юркий джип ловко втискивался в очередной просвет плотного потока машин, на максимальной скорости продвигаясь вперед. И все равно они сильно опаздывали к намеченной на два часа встрече. Непрерывно работали снегоочистители – сухая снежная крупа за полминуты засыпала все лобовое стекло.

– Представляешь, – проговорил Олег, вырвавшись на перекрестке вперед по встречной полосе за секунду до того момента, когда начали двигаться все остальные машины. – Еще немного – еще чуть-чуть и ты – одна из самых богатых дам города.

– Думаешь, самых богатых?

– Ну, почти самых богатых. Не бедных, во всяком случае. Как будешь управляться с «Клубом»?

– Не знаю, с трудом, наверное. Андриес обещал помочь… А что говорит Сергей?

– Нам он вряд ли что-нибудь скажет по этому поводу. Тебе лучше самой с ним поговорить. Но, мне кажется, крышу он вам обеспечит.

– У нас с Павликом есть крыша. Муж оставляет нам квартиру.

Олег посмотрел на Юльку:

– Крыша – это значит защита от всяких нехороших парней.

– Это тоже необходимо?

– Юлиана, не прикидывайся. Это – самое необходимое в вашем бизнесе. Ведь вы наверняка не захотите, чтобы вас защищали парни Барона!

– Нет, конечно… Я поняла и учту это, – поспешно согласилась Юлька.

Олег включил радио, в салоне зазвучала песня. Молодой голос пел про шампанское и хруст французской булки.

– Никак не могу понять смысл того, о чем они поют. Что значит «упоительные вечера»? Это когда все много пьют? – спросила она.

Олег покосился на Юльку: «Шутит, что ли?» Но она смотрела на него серьезно.

– Да нет, – ответил он, ловко обгоняя поток машин по встречной полосе. – Выпивки, конечно, тоже должно быть много. Хорошей выпивки. Но еще должны быть классные девчонки, музыка, суперская закуска и свои ребята. В общем, весь джентльменский набор для того, чтобы оттянуться по полной программе.

– То есть – отдохнуть, – уточнила она.

– Ну да, отдохнуть.

– Как в Клубе?

– Как в Клубе, только не так дорого. И слегка повеселей…

– Понятно, – протянула она. Хотя почти ничего не поняла.

– Ты ведь не уедешь в Болгарию насовсем? – неожиданно спросил Олег.

Она не ответила. Конечно, в Софии жить лучше, интереснее, да и безопаснее, наверное – Европа все-таки. Но с другой стороны, здесь есть возможность начать свой собственный бизнес, и Юлька даже знала – какой.

– А ты в курсе, что твой муж уехал? – он взглянул на девушку. Она побледнела. Очередной подвох? В недоумении посмотрела на Олега.

– Ничего такого, – поспешил он добавить. – Все необходимые бумаги твой муж подписал. На встрече будет Киржин – его юрист. Ты его уже знаешь.

– Хорошо, что предупредил, – вздохнула Юлька. Отвернулась к окну. Настроение вмиг испортилось, и всю оставшуюся дорогу она просидела молча.

Они сидели в «Офицерском Клубе» в большом кабинете ее мужа. Юлиана, как главное действующее лицо дня, сидела за широким массивным столом спиной к стене. Позади нее в тяжелой золотой раме висела нелепая картина суперизвестного на Урале художника с кружочками, квадратиками, графинами, пролитым вином и искаженными лицами мужчин и женщин. Слева – три больших окна с закрытыми жалюзи, справа – глухая стена с диванами, журнальными столиками, большим баром и дверью под цвет стены, ведущей в соседнее, личное помещение. Там – комната отдыха, ванна, туалет. Все как у большого босса на цивильном западе.

Киржин, Никол Саевич, Сергей и Андриес разместились перед ней за длинным столом. У окна стояла видеокамера на треноге, рядом с которой сидела, небрежно закинув ногу на ногу, молодая светловолосая женщина. Юлька узнала в ней журналистку – она присутствовала и на встрече в госпитале. В тот раз она стояла недалеко от дверей и оказалась единственным человеком из всей журналистской братии, невозмутимо воспринимавшей происходящие события.

И еще два человека сидели рядом с Киржиным. Один из них – американец – слегка сутулый мужчина в возрасте «за пятьдесят» с крупными веснушками по лицу, шее и на открытых закатанными рукавами рубашки руках. Юля однажды видела его – на своей свадьбе. Муж тогда представил его как «просто Ричард – мое самое доверенное лицо». Рядом с Ричардом, изогнувшись в сильном крене в сторону американца – юная дама в лазоревом брючном костюмчике. Под пиджачком – видно в большой, распахнутый чуть не до талии вырез – ничего нет.

Киржин что-то негромко сказал Ричарду, и лазоревая дама мгновенно затараторила, еще ближе наклоняясь к американцу, почти прилипла к нему. Американец не возражал. Скалился, сверху вниз поглядывая на свою спутницу, кивал головой, кратко отвечал. Юная дива, по всей видимости, работала при нем переводчицей.

Больше в кабинет никого не пригласили, хотя приемная до отказа была забита журналистами с диктофонами, фотоаппаратами, видеокамерами. Олег с Маратом с другой стороны блокировали вход в кабинет.

– Все интервью после окончания переговоров, – безапелляционно заявил Олег, растолкав толпу журналистов, чтобы проводить Юлиану к кабинету, и плотно закрывая за ней дверь.

Невозмутимая молодая секретарша, сидящая за большим плоским монитором, с увлечением стучала по клавиатуре, демонстрируя высшую степень занятости и отрешенности от всего происходящего вокруг…

В присутствии свидетелей, получив «добро» Никол Саевича, Юлиана подписала бумаги, на основании которых отказывалась от движимого и недвижимого имущества своего мужа. Исключение, как уже было оговорено ранее, составляли часть акций «Офицерского Клуба» и двухэтажная квартира в элитном районе города, которая с этого момента принадлежала ей.

– Ну что ж, – проговорил Киржин, складывая в кожаный портфель свой экземпляр подписанных обеими сторонами бумаг. – На основании этих документов я уполномочен начать бракоразводный процесс господина и госпожи Барель. Все подготовительные документы, если не будет возражений противоположной стороны, можно оформить за неделю.

При последних словах Киржина, американец поднялся.

– Господин Скримсон просит слово, – прострекотала переводчица.

– Присаживайтесь, – попросила Юлиана. – Мы слушаем Вас, господин Ричард Скримсон.

Лазоревая дама перевела просьбу. Скримсон, не поблагодарив, уселся на место и негромко заговорил:

– У господина Барель имеется к Вам, – кивок в сторону Юлианы, – еще одно предложение.

Ричард Скримсон – доверенное лицо Барона, помолчал. Переводчица с обожанием уставилась на него. Выдержав паузу он, чеканя каждое слово, продолжал. И, пока юная дама еще только собиралась почти синхронно протараторить перевод, Юлька поняла, что он предлагает.

– Господин Барель согласен отказаться от родительских прав на сына в пользу своей бывшей жены. Но…, – опять эффектная пауза. Как они надоели эти дешевые театральные приемчики! Никакого эффекта, только раздражение, как из-за медленной езды по скоростной трассе. – Но… с одним условием, – с очередной паузой все-таки закончил он.

– Если это выполнимо, то я готова Вас слушать, – спокойно проговорила Юля.

– Это не сложно, – обрадовался Ричард. Похоже, что самые основные слова он сказал, сделал первый шаг и теперь все, по его мнению, должно было бы пойти как по маслу. Однако он продолжал говорить все также медленно, с большими значимыми паузами.

– Я сначала поясню предысторию этой просьбы. Дело в том, что господин Барель владеет большим бизнесом и достаточно дорогой собственностью в нескольких восточных странах. Понятно, что прав у Вас на все это нет никаких, – опять едва заметный кивок в Юлину сторону.

– Продолжайте, – сухо попросила она.

– Однако в присутствии своих деловых партнеров и друзей он назвал Вас своей женой. Если помните, большинство из них присутствовало на вашей свадьбе. Теперь господин Барель в их присутствии должен развестись с Вами, а Вы, – опять кивок в Юлину сторону. – Отказаться от необходимости содержать Вас после развода.

– И все эти партнеры должны при этом присутствовать?

– Не обязательно все, но большинство.

– Они смогут приехать сюда на официальную процедуру развода? – поинтересовалась она.

– Ради женщины они не сделают ни шага. Это Вы должны приехать к ним. Встреча может состояться в Иране или Пакистане. Можно, конечно, и в Афганистане, если будете настаивать. Но нежелательно – там постоянно свирепствуют то дизентерия, то холера… Если Вы сообщите заранее день и место встречи, господин Барель организует эти переговоры. Вся процедура развода вместе с оформлением документов на опекунство займет от силы один час.

Юлька ошарашено молчала. Это было так неожиданно. Истолковав ее молчание по-своему, Ричард протянул:

– Как хотите. Никто Вас не уговаривает. Это было просто предложение. Все расходы по пребыванию в выбранной Вами стране: перелет, трансфер аэропорт-отель, гостиница, завтраки и ужины – шведский стол, – господин Барель предлагает взять на себя.

– Я там буду нужен? – деловито поинтересовался Киржин.

– От вас потребуются только подготовленные на подпись бумаги. Но если хотите присутствовать лично, никто возражать не будет. Туризм – вещь веселая, – осклабился Ричард. – Особенно за чужой счет.

– Хорошо, мы все подготовим, – суетливо проговорил Киржин. – Когда можем начать обсуждение? – обратился он к Никол Саевичу.

– Постойте, – возмутилась Юлиана. – Я еще ничего не решила.

– Думаю, нужно все спокойно обсудить, – проговорил Сергей. – Сколько у нас есть времени?

– По большому счету – хоть до скончания века. Но не советую затягивать, чтобы господин Барель не передумал. Так что два-три дня. Не более. Главное – скажите, где будем встречаться. Господин Барель оставил этот вопрос на усмотрение дамы. Я уточню время, когда вас будут ждать, и закажу для вас гостиницу.

«Знакомая схема действий, – подумала Юлька, – Когда-то мы это уже проходили – „ваш приезд в Россию, Шур обеспечит визы, билеты, встретим-проводим“. Только теперь этим занимается очередное доверенное лицо – Ричард».

Она посмотрела в сторону Андриеса.

– Нужно ехать. Это шанс. Я поеду с тобой, – безапелляционно заявил он.

«Тоже мне, покровитель нашелся. Строит планы. Беспокоится».

– Хорошо. Я сообщу Вам свое решение через три дня, господин Скримсон. Оставьте, пожалуйста, свой телефон, – сухим тоном проговорила она.

– Это моя визитная карточка, – Скримсон положил на стол возле себя небольшой кусочек цветного картона, не удостоив чести передать его Юле. – Телефон сотовый. Связь в любой стране без дополнительных кодов. Не затягивайте с решением.

Он поднялся, собираясь уходить.

– Секретарь сообщит вам мое решение, – также сухо бросила ему вдогонку Юля.

Скримсон скривился и, не прощаясь, быстрым шагом удалился из кабинета.

«Взрослеет девочка, – улыбнулся Сергей, – Впрочем, она всегда умела за себя постоять. Молодец».

– Юля, – сказал Никол Саевич. – Мы с господином Киржиным обсудим необходимые для оформления опекунства документы. Двух-трех дней, думаю, действительно будет достаточно, чтобы обговорить и утрясти все тонкости. И, если Вы не возражаете, я вас теперь покину.

– Вы не останетесь на обед?

– Я вынужден уехать, – он тряхнул рукой, из-за манжеты скользнули на запястье массивные часы. – Через час у меня встреча в офисе. На дорогах пробки. Придется выехать заранее. Извините, Юля, никак не могу.

– Конечно. Спасибо Вам большое. А Вы, господин Киржин?

– Пожалуй, останусь. У меня на сегодня все дела закончены.

– Хорошо, – Юля нажала широкую кнопку «Петров» на черном телефоне внутренней связи. Петров Геннадий Павлович когда-то был главным менеджером Клуба. Есть надежда, что он остался им и сейчас.

Пока жала на кнопку, попросила:

– Никол Саевич. Прошу Вас. Уделите мне еще только десять минут.

Через секунду телефон ответил голосом менеджера: «Слушаю Вас».

– Геннадий Павлович, – старательно выговаривая сложное для произношения имя, сказала она в микрофон. – Организуйте, пожалуйста, в малом зале на втором этаже обед для всех участников переговоров.

– К какому часу все приготовить?

– Приготовить нужно прямо сейчас. Да, и винами займитесь, пожалуйста, сами.

Отключила связь, посмотрела на присутствующих, улыбнулась Андриесу.

– Я предлагаю закрепить неплохое начало наших деловых отношений, – официальным тоном заявила она. – Мы – Андриес и я, приглашаем всех на обед.

Юля нажала копку «секретарь» – была уверена, что ей ответят. Кстати, как ни странно, в приемной находилась та же самая девушка-секретарь, что и в бытность Юлькиного пребывания здесь и в качестве артистки, и в качестве хозяйки, то есть любимой жены господина Бареля.

– Слушаю Вас…, – девушка замялась – отчества хозяйки она не знала. Выручил профессиональный опыт, – …госпожа Барель, – закончила она.

– Пожалуйста, проводите наших гостей в малый зал. И лично проследите за всем обедом.

Вошла элегантно одетая девушка. Короткая темная юбка, белая кружевная кофточка. Высокий каблук. Ухоженные прямые светлые волосы ниже плеч. Не равнодушен все-таки Барон к блондинкам!

– Я прошу всех присутствующих принять мое предложение. Я присоединюсь к вам через несколько минут, – Юля встала, провожая присутствующих до дверей кабинета. В последний момент проговорила:

– Но я попросила бы остаться еще на несколько минут вместе с Никол Саевичем и Сергея Владимировича.

И покраснела. Андриес округлил глаза, Сергей тоже удивился, но старался не подать вида. Получалось не очень убедительно.

– Если они очень не заняты в эти десять минут, – добавила она и смутилась еще больше.

Предательский румянец заполыхал на щеках, хотя – ну что такого она сказала? Указательный палец автоматически потянулся вверх, потер бровь, завернулся крючком.

«Одна тысяча один, одна тысяча два, одна тысяча три», – сосчитала она про себя, успокаиваясь, как когда-то перед спортивными соревнованиями.

Стиснула кулаки и уже твердым голосом проговорила:

– Я хочу обсудить свои финансовые дела и дела бизнеса и прошу остаться Никол Саевича и Сергея Владимировича, остальных – прошу пройти в малый зал ресторана, где накрыт для вас обед. Я присоединюсь к вам позже…

– Я прошу вас внимательно меня выслушать, пожалуйста, – начала Юля, когда они остались в офисе втроем. – А потом я буду слушать вас.

Мужчины молча смотрели на нее.

– Первое. Я хочу продать квартиру, которую оставил мне муж. Вместо нее мне нужно более простое жилье – трехкомнатная квартира в районе, например, где живет Сергей Владимирович, – она посмотрела на Сергея, ожидая его реакции. Но он продолжал молчать.

– Этот район мне нравится, – пояснила она. – Впрочем, других районов я попросту и не знаю. Второе. Я решила продать акции «Офицерского Клуба». Это слишком ответственное и весьма специфичное заведение. У него, конечно, куча плюсов, но мне с ним не справиться… Я хочу все делать сама и начинать, наверное, нужно с более простого бизнеса. Думаю, что небольшой ресторан или кафе, например, с болгарской кухней, будет вполне по моим силам. Со временем оставшиеся деньги можно вложить в туристический бизнес. Начать я планирую опять-таки с Болгарии. Я знаю английский, французский, и немного – немецкий, не говоря уже о болгарском и русском. Связи со столицей налажу, с гостиницами договорюсь, программы туров разработаю. Это реально.

«Решительная девочка, – подумал Сергей, глядя на раскрасневшуюся в деловом азарте Юльку. – И, пожалуй, самых необходимых людей смогла сразу включить в дело».

– Когда Вы намерены продать свою недвижимость?

– Чем скорее, тем лучше. Но – не задаром.

– Ну, это-то понятно, – протянул Никол Саевич. – Думаю, что к Вашему возвращению с переговоров кое-что уже можно будет сделать. Акции Клуба продадим без проблем – на них в городе много желающих найдется. С квартирой тоже решим вопрос. Какие-то пожелания по продаже акций есть?

– Предложите сначала выкупить их Андриесу… Можно с… отставкой… отдалением платежа.

– Отсрочкой, – машинально поправил Никол Саевич.

– Ну, да, – Юлька заволновалась, потерла бровь. Успокоилась и добавила – Сергей, ты не возражаешь, если я попрошу и дальше оказывать мне… как это говорят?.. – охранительные услуги.

– Конечно, нет, Юля. Я полностью в твоем распоряжении, – спокойно проговорил он.

– За соответствующую оплату, конечно, – по-деловому уточнила она.

– Ну, разумеется, – многозначительно и насмешливо протянул он.

Юлька внимательно посмотрела на него, но ничего не стала уточнять.

– Тогда это все, что я хотела с вами обсудить, – сказала она.

– Тогда я поехал, – Никол Саевич забрал со стола плоский портфель-папку и откланялся. – Дела… До встречи.

Он церемонно поцеловал Юлиане руку, крепко стиснул ладонь Сергею и быстрым шагом покинул кабинет.

– Идем, пора отпраздновать твое освобождение из-под ига ненавистного мужа, – предложил Сергей. – А насчет поездки и правда, не беспокойся. Не станет он тебе пакостить. Не выгодно – у него остался здесь огромный бизнес. Партнеры его не поймут. И, кроме того, с тобой поедут Олег и Марат. Помнишь Марата?

– Невысокий, с глазами, как две черные маслины?

– У Марата куча других положительных качеств, – улыбнулся Сергей. – И главное, он – не новичок в тех странах, куда вы поедете. Может объясняться на арабском и английском, и на каком-то из местных диалектов. Толку от него, как от переводчика, наверное, будет мало. Но ситуацию оценить сможет. Это первое. Второе – выбирай Пакистан, там сейчас безопаснее всего. На один день. Все продукты привезете с собой. Третье. Обязательно возьми с собой Светлану – журналистку, которая сегодня снимала встречу. Она с областного телевидения. Хорошая девчонка. И главное, она обещала серию репортажей – мгновенная и постоянная передача вашей поездки с выходом на местный канал через спутник. Тебе даже оплачивать ее поездку не придется – телевидение пищит и стонет: такой материал на местном канале – это просто клад, не говоря уже о прибыли от рекламы. Так что Светлана и ее программы станут дополнительной гарантией твоей безопасности.

– Хорошо. У меня все равно нет выбора. Хочешь навек избавиться от этого человека – придется ехать.

Юлька несколько мгновений смотрела на Сергея. Он сидел перед ней – большой спокойный сильный мужчина. Чего ей хочется? Сама не знала. Нужно отвлечься, нельзя фантазировать на пустом месте. Пока их связывают только деловые отношения.

Она встала, подошла к окну, раздвинула жалюзи. В комнату тут же ворвался сухой стук крупчатого снега: порывистый ветер небрежно бросал его на железный оконный скат. Повеяло холодом. Она поежилась, отошла от окна, села напротив Сергея.

– По-моему на улице град.

– Не может быть. Просто снег и метель. В такую погоду неплохо было бы с кружкой грога и каким-нибудь детективом валяться на диване в теплой уютной комнате. Мечта идиота, – протянул Сергей.

– Ты не идиот!

– Да это просто у нас так говорят.

– Понятно.