Текст книги "Офицерский клуб. Остросюжетный роман, смесь детектива, приключений и лав-стори"

– Как у тебя тут интересно, – протянула Юлька, рассматривая сложную аппаратуру с множеством передвижных ручек.

– Нормально, – отбивая ритм танца ногой, протянул парень. – Главное, работа непыльная и платят неплохо.

– Слушай, я к тебе с просьбой, – начала Юлька.

– Догадываюсь, – мотая головой, сказал он. – Пятьсот баксов – и мы друзья на всю оставшуюся жизнь.

Юлька опешила. Он посмотрел на нее.

– Можно частями. Так и быть. Только для такой красивой девочки, как ты.

– Я за месяц расплачусь, – пообещала Юлька. – И когда у меня будет нормальная музыка?

– Как у этой тощей? – он кивнул в сторону сцены.

– Ну да, – смутилась она.

– Да можно хоть сейчас – без проблем.

Он посмотрел на нее. Поворошил пятерней короткие волосы на затылке. Что-то прикинул.

– Ладно. Телка у меня пока есть: ревнивая – жуть. Так что обойдемся без аванса, топай. И не забудь про баксы.

Парень сдержал слово, и Юлькины трудовые будни, вернее ночи, превратились в удовольствие: с этого момента она уже не валилась с ног после выступлений.

Через несколько дней она, роясь в запасниках сценической одежды, обнаружила высокие, до бедер, сапоги на широком каблуке. К ним Юлька сшила белую прозрачно-блестящую накидку с большим синим переливающимся крестом на спине – благо, не впервой – тем же занималась вместе с бабушкой когда-то в Болгарии. В комплекте с белым открытым купальником получился эффектный мушкетерский костюм. Часть выступлений она теперь проводила, танцуя на невысоком каблуке.

– Если так пойдет дальше, – язвительно заметила Ярослава. – Нам со Стеллой скоро здесь делать будет нечего. Кирочка и без отдыха одна сможет весь вечер работать на сцене.

– Ты зря злишься, – ответила Юлька. – Мне это совсем не нужно. И потом, однообразия на сцене в течение всего вечера Виктор никогда не допустит.

Но Ярослава, начав скандал, быстро успокоиться никогда не могла.

– Все вы так говорите, – бушевала она. – Вас только пригрей на груди, со света сживете.

Что к чему? Юлька пожала плечами, упала на диван и по привычке задрала ноги на его спинку. Стелла молча выскочила из комнаты – был ее выход на сцену. В дверях оглянулась и состроила «глаза» – мол, не обращай внимания на эти закидоны.

– Хоть бы сапоги снимала. Торчат посреди комнаты. Красота! – продолжала бубнить Ярослава, поправляя сложный макияж. – Понаехало в город черномазой деревенщины – ни кожи, ни рожи, ни воспитания, ни образования. Как вы меня все достали!

Юлька не стала отвечать. Бесполезно. Пусть поворчит, потом успокоится. Начнешь хоть что-то объяснять, выйдет еще хуже.

Две недели, промелькнули как в угаре – Юлька только пару раз смогла выбраться в центр города и побродить возле своего бывшего дома и «Офицерского Клуба». Она, конечно, сильно рисковала, но желание увидеть сына было так велико, что Юлька все-таки туда пошла.

Хорошенький двухэтажный особняк на Вишневой, с собственным парком и высоким чугунным забором, расположился на бывшем пустыре. На приличном расстоянии от него высился частокол безликих многоэтажек.

Бродить бесцельно вокруг знаменитого особняка было опасно. Юлька зашла в какую-то государственную контору, расположенную к нему ближе всех, поднялась на второй этаж и уставилась на дом. В парке за забором было пусто и уныло. Пара охранников лениво прохаживалась по мокрому асфальту около дома, равнодушно глядя по сторонам.

Что делается внутри дома, со второго этажа видно не было. Юлька ходила по учреждению, безуспешно пытаясь заглянуть в окна дома с других этажей. Особняк с темными окнами, казался безмолвным и недоступным, как вражеская крепость. И где же теперь Павлик?..

Правда, Сергей уверял, что сын в городе, в особняке, жив-здоров. И вообще все «под контролем».

Через месяц Юлька начала запоминать постоянных посетителей ресторана. Столики возле сцены обычно занимала «гопота» – худосочные юнцы с толстыми бумажниками, набитыми папашиными деньгами. Все они появлялись в сопровождении юных девиц, накрашенных и оголенных сверх всякой меры. Девицы зазывно улыбались, сидели, вызывающе закинув ногу на ногу, и сосредоточенно и продуманно курили.

Вечер в таких компаниях начинался с бутылки шампанского, потом плавно перетекал на французский коньяк в лошадиных дозах. Часам к двум ночи кошельки юнцов слегка худели, девиц развозило, и, опасаясь потерять остатки здравого смысла и товарный вид, компании дружно снимались, чтобы продолжить вечер «в номерах», о чем громогласно объявлялось метрдотелю.

Подальше от сцены размещалась более солидная публика. Они не кричали, не смеялись громко и вполне вежливо хлопали тогда, когда положено хлопать выступающим на сцене артистам.

Во время выступлений шестовичек в зале всегда горел верхний свет, и однажды за столиком возле окна Юлька увидела Сергея. Увидела и удивилась: делать ему здесь было абсолютно нечего – такие заведения он, насколько Юля успела его узнать, совсем не жаловал. Сергей сидел вместе с другом. Они о чем-то говорили, изредка поглядывая на сцену.

Во время перерыва, когда Юлька по обыкновению валялась на диване, задрав ноги на спинку дивана, Сергей зашел в гримерную. Ярослава в этот момент переодевалась. Она недовольно оглянулась на непрошеного гостя и тут же зашипела:

– Куда смотрит охрана? Шастают здесь, кому не лень.

Юлька, спрыгнув на пол, потащила Сергея к служебному выходу.

На улице моросил холодный затяжной осенний дождь, и девушка поежилась – тонкий купальник ее совсем не грел.

– Может быть, пройдем за столик в зал? – спросил Сергей. – Мы там с Виталькой скучаем. Заодно познакомлю с классным парнем.

– Нам нельзя выходить в зал, даже после выступлений, – улыбнулась Юлька. – Что случилось? Что-то срочное?

– Подожди две минуты внутри, – Сергей кивнул в сторону служебного входа. – Я сейчас подгоню машину, и поговорим…

Они сидели внутри огромного джипа. Там было тепло и уютно. Свет включать Сергей не стал. Юлька потянулась к бардачку и выудила из него сигареты.

Все артистки курили, почитая это за особый шик. Юлька сначала крепилась, потом махнула на все рукой и приобрела легкий «Winston».

– Что воздухом дышать, что сигарету курить – ни удовольствия, ни толку, – фыркнула Ярослава, увидев, что закуривает Кира.

– Не совращай девчонку, – посоветовала Стелла, – Если решила начать курить, так уж лучше что-нибудь легкое – успеет еще отравиться.

Юлька, как всегда в таких перепалках, промолчала.

Сергей щелкнул зажигалкой. Тонкая сизая струйка дыма, причудливо извиваясь в темноте, потянулась вверх – к потолку большой машины. Белая кромка ароматной сигареты незаметно подтаивала, на конце скапливался хрупкий пепельный столбик. За окном джипа уныло шумел осенний дождь. А внутри было тихо, спокойно, и хотелось ни о чем не думать, а просто вот так сидеть, курить и слушать дождь.

Сергей тоже закурил, сидел и смотрел на профиль девушки. Что-то тягуче-медленно переворачивалось у него внутри, и не хотелось обсуждать дела, хотя именно из-за них он ужинал сегодня в «Русском золоте» и вытащил из гримерной Юльку.

С тех пор, как в его доме появилась эта девушка, он так и не смог разобраться, как к ней относиться. По-деловому не получалось – она жила с ним в одном доме, иногда даже удавалось пообщаться за одним обеденным столом. Редко, правда – слишком не совпадали режимы: Сергей на работе – Юлька отсыпается после ночного выступления. Юлька на работе – Сергей, как все добропорядочные граждане, ужинает, гуляет с Тимуром, читает газеты, иногда смотрит новости, курит любимую сигару и ложится спать. Потом он решил, что может сделать вид, будто она – его младшая сестра. Так, на его взгляд, было проще и, главное, он мог сохранять свое лидерство в качестве старшего товарища, имеющего право вмешиваться в ее личную жизнь.

– Так что все-таки произошло? – спросила Юлька, выплывая из расслабленной дремы, охватившей ее.

– Страшного – ничего. Только загадочное и непонятное.

Сергей встряхнулся, прогоняя ненужные мысли. Глупо было расслабляться из-за замужней девчонки. «И авансов, вроде бы, тебе никто не давал», – подумал он и сухо, по-деловому выложил новости:

– Значит так. Твой муж, господин Барель, в простонаречии – Барон, объявился в нашем городе ровно пять лет назад. К этому времени у него в наличии имелась солидная сумма денег и очень сомнительные, но крепкие связи с одной из полувоенных группировок. Есть сведения, что он купил эту группировку на корню, заставив работать на себя. Раскрутился Барон быстро и массированно – собственный карманный банк, затем пакеты акций еще в нескольких крупных банках; фирмы по продаже черного металла за рубеж; собственные заводы – сначала удачно разоренные, затем купленные за бесценок. В общем, очень простая и отработанная многочисленными предшественниками схема обогащения и укрупнения собственного капитала. «Офицерский Клуб», похоже, он приобрел просто как игрушку – это не основной источник его доходов… Но все это – не главное.

Он помолчал. Юлька затушила сигарету и развернулась к нему, ожидая продолжения.

– Самое интересное во всей этой истории то, что десять лет назад никакого господина Бареля, и даже просто гражданина Бареля в природе не существовало. Не было такого человека и все тут.

Юлька от удивления вытаращила глаза и потянулась за очередной сигаретой.

– Разве так может быть? – пробормотала она и посмотрела на Сергея.

Он задумчиво смотрел сквозь стекло куда-то за ее спину.

– Кажется, тебя зовут, – сказал он.

Юлька оглянулась. Со стороны служебного входа к машине, перескакивая через лужи, пробиралась Стелла.

– Твою мать, – заорала Стелла. – Ты, что, б…, с головой не дружишь, через пару минут твой выход!

Юлька распахнула дверцу, одним движением плеч вынырнула из куртки, выпрыгнула в осеннюю сырость, прыжком преодолела широкую заводь перед джипом, не тормозя, обогнула подругу, юркнула в ресторан и прямиком побежала к кулисам.

Звучал бравурный марш. Кордебалет в ярко-красных мини-камзолах с золотыми эполетами и с высокими белыми перьями на головах торжественно прошествовал мимо нее. Кто-то шлепнул Юльку по попке, вытолкнул на сцену, и она привычно завертелась в огне софитов, на ходу придумывая движения для своего сольного танца.

Серьезно поговорить с Сергеем удалось только через два дня – в Юлькин выходной. Закончился испытательный двухнедельный срок, и она получила первую зарплату. Никогда еще деньги не доставляли ей столько радости: в Софии она все отдавала бабушке, а, будучи госпожой Барель, имела их в неограниченном количестве и не задумывалась, сколько можно тратить и на что.

По понедельникам «Русское золото» всем коллективом отдыхало, за исключением, конечно, охраны. Как следует выспавшись, Юлька потопала на рынок – за продуктами. А вечером организовала грандиозный ужин из жаркого в горшочках с кучей овощей и приправ. Сергей только головой покрутил – «Ну ты даешь!» и полез за традиционным коньяком.

– Значит, так. Господин Барель в природе объявился ровно восемь лет назад, – опустошив наполовину горшочек с мясом, начал он прерванный недавно разговор. – Был холост. До тех пор, пока не появилась ты. Интересно, чем ты его покорила?

– Обаянием, – пошутила Юлька.

– Да уж. Обаяния у тебя хоть отбавляй. Он мог заиметь практически любую женщину – при его-то деньгах, а ведь вот надо же – поехал в Болгарию, привез оттуда танцовщицу и женился именно на ней. А уж сколько документов-то пришлось ему оформлять в посольстве!

– Не вижу в этом ничего странного. Он же мог в меня влюбиться?

– Не исключено. Он очень страстно за тобой ухаживал?

– Он вообще за мной не ухаживал, просто сделал предложение, и я согласилась.

Сергей поморщился:

– То есть он купил тебя?

– Почему купил? Он обаятельный, довольно симпатичный. И он был первым… – она замялась, не зная, как выразить свою мысль. – В общем, он был первым моим серьезным увлечением.

– Да ну?

– А что такого? Вообще-то он мне очень нравился… До тех пор, пока не бросил меня.

– Что значит бросил?

Юлька покраснела, потянулась указательным пальцем к брови, провела по ней и, описав полукруг, застыла на виске. Сергей в очередной раз удивился этой ее способности смущаться. Румянец проступил на смуглых щеках, сделал их ярче, и она стала похожа на юную школьницу, которую отчитывает строгий преподаватель.

– Может быть, это и не было «бросанием», – смущаясь, она начинала неловко растягивать слова, прижимала палец к щеке и медленно скользила по ней пальцем вниз. Этот ее жест он уже хорошо знал и понял, что задел что-то очень наболевшее. Он решил перевести разговор на другое, но не успел. Юлька продолжала:

– Муж просто перестал приходить ко мне по ночам, но днем – на всех праздниках и приемах мы всегда были вместе. И там он ухаживал за мной… Правда, в театры я потом всегда ездила с Шýром – это его охранник, ты знаешь. Барон говорил, что он не очень любит такие развлечения, но не хочет и меня лишать удовольствия. Обычно он ангажировал для меня целую ложу на все премьеры или гастрольные концерты.

– А Шур ухаживал за тобой?

– Тогда – нет. Он, наоборот, обращался со мной, как с хозяйкой, госпожой. И всячески это подчеркивал, особенно на людях. Он начал наглеть только там – в особняке. Судя по тому, что все, кто работают на моего мужа, боятся его – и это ухаживание, по-моему, тоже было не по его собственной инициативе. Мне кажется, что Шур может делать только то, что ему приказывают.

– Значит все твои злоключения в особняке – это тоже по приказу Барона?

– Я в этом уверена.

– Но ты говорила, что Барон тебя любит… Как он мог решиться на убийство любимой жены и матери его сына?

– Не знаю. Этого я тоже не могу никак понять. Я все время думаю об этом, но ничего не приходит в голову. Правда, иногда мне кажется, что он все продумал задолго до того, как отправил меня в загородный дом. Вот только в чем он выигрывал, избавившись от меня?

– Это и непонятно, – протянул Сергей.

– И еще. Что сказал ему Шур, вернувшись в город? Что он избавился от меня, сбросив спящую, как и было приказано, в пруд, или рассказал правду – что я сбежала? – Юлька перестала водить пальцем по щеке и теперь в задумчивости терла пальцем стол.

– Думаю, скорее первое, чем второе. Судя по той информации, которая имеется о Бароне, твой муж не прощает таких промахов. В ту пору, когда он объявился в нашем городе и отвоевывал себе место под солнцем, несколько приближенных к нему человечков исчезли абсолютно бесследно… Кстати, ты все еще его любишь?

– С ума сошел? После тех событий в особняке я его не то, чтобы боюсь. Скорее – ненавижу, как подлую гадюку. До сих пор не знаю, что еще от него можно ждать.

– А зачем бродила возле его дома?

– Откуда ты это знаешь? – удивилась Юлька.

– Я же просил не соваться в его логово… Вернее, в его нору, если быть точным относительно жилища гадюк. С твоим сынишкой все в полном порядке. На днях состоялось грандиозное интервью с госпожой Барель – нынешней. К интервью приложена фотография: она – с ребенком на руках и любящим мужем позади. Показать?

Сергей принес яркий глянцевый журнал. На первой странице обложки счастливая «госпожа Барель», в которой Юлька узнала свою подругу, сидела в кресле и держала на руках обаятельного карапуза. Пашка широко улыбался, и было видно, что вверху у него уже начали расти два маленьких зубика. Позади Златы, небрежно облокотившись на спинку ее кресла, стоял сам господин Барель.

– Там, внутри, на второй странице, большая статья про счастливое семейство. Похоже, Барон гордится своим наследником.

Юлька судорожно перевернула страницу и уставилась в журнал. Она почти не понимала, что читает. Одна мысль только занимала ее сейчас – Павлик жив-здоров, и у него все в порядке. Она снова открыла фотографию. Надо же, уже передние зубки у него прорезались! И улыбается так забавно. И, наверное, уже научился что-нибудь говорить? Интересно, что? «Папа» или «мама»?

Сергей смотрел на девушку и думал, стоит ей рассказывать о ее любимой подруге или нет. То, что он узнал о ней, мало его удивило – сплошь и рядом подруги оказываются соперницами. Но с такой ситуацией он столкнулся впервые.

– Что это за журнал? – наконец спросила Юлька.

– «Рациональ» – одно из тех дутых изданий, в которых местные сливки общества рассказывают о своих успехах в бизнесе, спорте, пропагандируют здоровый образ жизни, ну и всякая подобная чепуха… Ты можешь забрать его себе.

Юлька полистала страницы, но ничего интересного для себя больше там не нашла и снова уставилась на обложку с фотографией.

– Знаешь, что меня действительно беспокоит? – Сергей бродил по кухне. Он, конечно, переживал за нее и ее сына. Но ему, в отличие от Юльки, было понятно, что просто так Павлика она не получит. Не поможет ни суд, ни жалостливые речи. Разве что его величество случай подвернется. Но что нужно делать в данной ситуации, он пока не знал. Потому и говорил, не переставая, пытаясь вытянуть из Юльки еще какую-нибудь полезную информацию, а главное – отвлечь ее от бессмысленных переживаний.

– Давай подумаем, зачем ему понадобилось выдавать Злату за тебя?.. Ведь до сих пор никто и не догадался об этой подмене. Даже его собственный штат слуг.

– А ты откуда это знаешь?

– Я много чего знаю.

– Что еще? – Юлька даже подалась вперед от нетерпения.

Сергей задумчиво посмотрел на девушку и, видимо, решив не откладывать неприятный разговор, сказал:

– Ты знала, что пока была замужем за Бароном, Злата была его любовницей?

– Ч-то? – журнал с треском упал на пол. Юлька вытаращила глаза и яростно сжала кулаки. – Вот уж этого-то не может быть!

Ей стало неуютно. Она разозлилась на Сергея, считая все сказанное им – ложью. Воздух с хрипом вырвался из ее горла, ноздри зло раздулись. Она помотала головой, прогоняя тяжелый стук в висках, и с силой стукнула кулаком по столу. Посуда жалобно звякнула, рюмки опрокинулись, коричневатая жидкость пролилась на скатерть.

Сергей протянул руку, поднял рюмки и, усаживаясь за стол, снова щедро плеснул в них коньяку.

– Пей, – приказал он. – И успокойся. Злостью здесь не поможешь.

– Ты прав, – уже спокойно сказала она. Забрала пузатую рюмку и, подражая Сергею, одним залпом выплеснула ее содержимое внутрь. Желудок обожгло, приятная теплота разлилась по телу. Жить сразу стало легче, да и воспринимать ужасные новости – тоже. В висках перестал бить молот.

– Я тебе не верю, – слегка растягивая от волнения слова, заявила Юлька.

Он удивленно посмотрел на нее: в серых глазах уже не было потерянности, зато заплясали то ли шальные, то ли злые огоньки.

– Понимаешь, – продолжала она, все также растягивая слова. – Этого не может быть… Он отправил Златку обратно в Болгарию. И она мне оттуда даже звонила несколько раз. А потом она сказала, что, как только я рожу ребенка, Барон разрешит ей вернуться обратно, и она снова будет работать в нашем казино. Так, наверное, и получилось: я родила – и она вернулась.

Она посмотрела на Сергея, ожидая подтверждения. Он пересел ближе, положил руки на стол. Юлька покосилась на него и совершенно некстати вдруг подумала, какой он большой и сильный. Пожалуй, даже сильнее, чем ее муж.

Она перевела взгляд ниже, на расстегнутый ворот его рубахи. Подавила в себе некстати возникшее желание протянуть руку, легко пробежать пальцами по его сильной груди. И опять смутилась, словно маленькая девочка, которая впервые взглянула на своего старшего брата глазами взрослеющей леди. «Напилась и вытворяешь черт те что», – одернула она себя.

Быстро взглянула ему в лицо. Слава богу, Сергей ничего не заметил. Потянулся за зажигалкой и сигаретами.

– Все обстояло совсем не так, – продолжал он, закуривая. – Злата никуда не уезжала, а жила в квартире, которую ей купил Барон в одном из самых престижных районов города. Кроме того, для передвижений по городу у нее была машина с собственным шофером. И она…

– Ты говоришь чудовищные вещи, – перебила его Юлька, усилием воли отводя взгляд от его мощной шеи. Зря он все-таки так близко сел к ней.

– Это правда. Но если она тебе неприятна, я могу не продолжать.

– Но как он мог? Одновременно и со мной, и со Златой?

Сергей пожал плечами:

– Ночью – к жене, днем – к любовнице. Ничего сверхъестественного. Все вполне обыденно и тривиально для стандартного любовного треугольника.

– А Злата? Она же моя подруга!

– Люди меняются, – философски заметил Сергей. Но на душе у него тоже было гадко. – Я предлагаю отложить разговор на несколько дней – до следующего твоего выходного. Может быть, что-нибудь прояснится еще.

– Ты хочешь сказать, что все это может оказаться неправдой?

Сергей помотал головой:

– К сожалению, это правда. Придется тебе это как-то все принять. Глупо было бы оставаться в неведении.

Юлька молчала. Что тут возразишь? Сергей во всем был прав. Вот только что делать с собственной памятью? И как забыть те страстные ночи, что дарил ей Барон в самом начале ее замужества? Она вспомнила, как муж не хотел заниматься любовью при свете и, перед тем как зайти в Юлину спальню, все освещение – в ее комнате, коридоре и даже, казалось, на улице – гасло.

– Я весь в шрамах, не хочу тебя пугать, – шептал он. – Вдруг ты меня разлюбишь?

Она, конечно, возражала. Но со временем, ей стало все равно: есть свет в ее спальне или нет. Главное, чтобы рядом с ней был именно этот человек, который владел ее телом и дарил ей потрясающее наслаждение.

Она и сейчас помнила тяжелое мускулистое тело мужа, его неугомонные руки, свою неуклюжесть в первые ночи и, наконец, собственный неожиданный вскрик, и тягучую волну, медленно ползущую по ее напряженному телу, заставляя Юльку дрожать и вырываться из железных объятий Барона. А он дарил ей это удовольствие вновь и вновь, каждую ночь придумывая для нее новые ласки.

Она и не замечала, как наступало утро – слишком быстро, казалось ей.

Муж уходил от нее до рассвета, поцеловав на прощание.

– Меня ждут дела, – шепотом говорил он. – Я часто работаю по ночам.

И она не возражала – надо, так надо. Только после короткой ночи наступал очень длинный день. И она ни о чем не могла думать – только чтобы он поскорей закончился, и снова наступила ночь. И он опять пришел бы к ней, и все его яростные ласки повторились вновь. Вот только ночь опять оказывалась такой короткой!

Юлька потихоньку начала ревновать мужа к его непонятным и неотложным делам. Ночных общений с Бароном ей было явно мало, она стала часто заходить в «Офицерский Клуб», проходила к нему в кабинет. Если никого там не было – пыталась ласкаться к нему, но каждый раз неизменно получала холодный отпор:

– Ты – леди. И должна вести себя достойно. Что ты себе позволяешь?

Она ругала себя за недостойное леди поведение, но ничего не могла с собой поделать. Ее как магнитом тянуло к мужу, и она хвостиком целыми днями готова была ходить за ним. Может быть, именно эта ее рабская привязанность оттолкнула Барона от нее? Она ему надоела? Так она думала тогда.

Или все дело в Злате? Нет, что-то здесь не так. Злата была с ее мужем, по словам Сергея, еще до того, как Барон надел Юле на палец то самое обручальное кольцо – широкий, во всю фалангу, золотой обод с густой россыпью немаленьких бриллиантов.

Юлька автоматически покрутила на пальце кольцо, которое не снимала со времен свадьбы. Сергей заметил этот жест. Сказал:

– Очень приметная вещица – не хочешь ее пока снять?

– Что?

– Тебе необходимо пока снять кольцо, если не хочешь, чтобы тебя по нему узнали. Кстати, у твоих товарок в «Русском золоте» не было по этому поводу вопросов?

– Были, – вспомнила Юлька. – Ярослава все время приставала, откуда у меня такая эксклюзивная вещица и просила продать. А еще говорила, что негоже свиньям в золоте ходить.

– Что прямо так и сказала?

– М-м… Ну, почти, так. Я уже не помню.

Внезапно страшное предположение закралась в ее сознание. Она подняла с пола журнал, посмотрела на фотографию Златы и в ярости сжала кулаки: бесстыдно демонстрируясь всему миру, на безымянном пальце Златы красовалось точно такое же обручальное кольцо. Юлька положила журнал на стол, сорвала свое кольцо, вскочила, чтобы выбросить его. Сергей еле успел перехватить ее руку.

– Погоди. Отдай мне.

– Пожалуйста, отпусти, – с холодным бешенством произнесла Юлька. Я больше не хочу его видеть.

– И очень хорошо, – Сергей отобрал у нее драгоценную вещь, повертел в руках. – Мы его просто продадим… По частям.

– Я сама могу его продать, – возмутилась Юлька.

– Его нельзя продавать целиком, нужно все по отдельности – отдельно бриллианты, отдельно – золото. Слишком оно заметное – могут пойти ненужные разговоры.

– Как это – по частям?

– Не забивай себе голову. Я займусь этим. У меня есть друзья-ювелиры – не обидят.

Юлька как-то очень равнодушно ответила:

– Делай, как знаешь.

Сергей взглянул на фотографию в журнале, кивнул девушке:

– А таких вещиц у тебя не было? – помимо обручального, на другой руке у Златы было надето еще одно кольцо с прямо-таки громадным бриллиантом. В ушах красовались серьги с такими же большими камнями.

– У меня – нет.

– Как следует из этой статьи, – Сергей кивнул на толстый журнал «Рациональ», – Это подарок ко дню рождения сына. Якобы – тебе… И достался этот подарок совсем не той, что его заслужила, – последние слова Сергей произнес очень тихо.

– Ерунда, – протянула Юлька. – Еще не известно, что потребует Барель у Златы взамен этого подарка… Я почему-то за нее боюсь.

– Попробуем ей об этом намекнуть. Правда толку от этого, сдается мне, будет очень мало.