Текст книги "Офицерский клуб. Остросюжетный роман, смесь детектива, приключений и лав-стори"

– Не говорите глупостей, – рассердилась Юлька. – Не так уж мы с ней и похожи, взгляните сами.

Она передала Сергею газету и сердито продолжала:

– У меня темные волосы, и я смуглая …и у меня не очень красивый нос, – проговорила она почти скороговоркой последнюю фразу, смутилась и даже покраснела – к большому удивлению Сергея.

«Прелестно! – подумал он, – давно не встречал смущающихся девушек. Все в последнее время стали раскованными и самоуверенными – палец в рот не клади».

– И вообще, я очень похожа на отца – он болгарин, – продолжала Юлька, после некоторой заминки. – А у Златы отец – белорус. И она пошла в него – светлая, очень хрупкая, красивая и, кстати, ниже меня ростом. Правда, когда мы одинаково накрашены, у нас один цвет волос, и Злата хотя бы немного побудет на солнце, чтобы загореть – кажется, что очень похожи… А что Вы думаете про эту фотографию? – без перехода спросила Юлька.

Мыслей у Сергея по этому поводу никаких не было. История становилась все более и более запутанной, и он предложил:

– Так. Сначала ты расскажешь все по порядку: кто такая Злата, как вы с ней попали в наш город, как ты стала госпожой Барель. Надо во всем этом разобраться, а без начальной информации сделать это практически невозможно.

Он постоял немного в задумчивости, потом включил верхний свет и решительно уселся в кресло напротив.

Юлька немного подумала и кивнула головой – терять ей уже было нечего. Зато закралась маленькая надежда, что этот большой, такой спокойный и уверенный в себе человек, недавно казавшийся страшным и опасным, сможет ей чем-нибудь помочь. Ну, хотя бы советом!

– Может, еще кофе? – спохватился мужчина.

– Да… Нет… Не надо, лучше коньяк, – решила Юлька перед тем, как начать рассказывать…

На улице рассвело, прошли первые трамваи, и было выпито очень много коньяка, когда Сергей поднялся, разминая затекшие ноги, и сказал:

– Предлагаю перекур на сон час.

Тим, давно переместившийся к ним в комнату и устроившийся в ногах у хозяина, поднял морду и коротко гавкнул.

– Сейчас, прогуляемся, – Сергей потрепал его по загривку. – А госпожа Барель может спокойно отдыхать в той комнате, которую она себе присмотрела.

Юлька удивленно взглянула на него.

– Я буду спать в кабинете. Общий подъем в два часа дня.

И Сергей с Тимуром ушли гулять. Девушка пожала плечами – спать, так спать. Ушла в комнату и, натянув на себя одеяло, в момент заснула.

Екатеринбург. Городской особняк Барелей

Злата работала. По-другому ночное время, проведенное с Бароном, она назвать не могла. Кого винить в том, что она так ошиблась в выборе всемогущего любовника? Себя винить? – да ни за что! Виновата в этом, по понятиям Златы, конечно, была Юлиана…

Злата всю жизнь, сколько себя помнила, была уверена, что ей должна сопутствовать удача. Во-первых, она была красавицей; во-вторых, умницей. И ей, действительно, очень часто везло в жизни. Но, будучи избалованной, она страшно злилась и недоумевала, когда у кого-то из ее окружения дела шли лучше, чем у нее.

Правда, с начала их дружбы с противной Юлькой такое почему-то случалось, и не один раз. Сначала у Юлианы оказался богатый отец. Потом, он, правда, сбежал из семьи и оставил их без денег. Но Юльке тут же нашли работу – танцевать в небольшом ресторанчике, и ее финансовые дела опять поправились. Чтобы не отставать от подруги, Злата напросилась выступать вместе с ней. И Юлька, дурочка, с радостью согласилась. Такая глупая – она ничем, кроме своих выступлений и учебы, не интересовалась. Зато у Златы сразу появились взрослые поклонники с деньгами, и она снова оказалась на пике славы и в центре внимания, как когда-то в школе.

Русских на улицах Софии Злата встречала очень часто. Они были разными – богатыми, не очень и очень богатыми. Но вне зависимости от финансового положения, все они безудержно сорили деньгами в барах, магазинах и даже в их скромном недорогом ресторане. Управлять мужчинами, особенно русскими, оказалось очень легко. С деньгами они расставались с радостью, почти ничего не требуя от красивой девушки взамен – пара совместных обедов в дорогих ресторанах, конные прогулки. Им, конечно, хотелось большего, но Злата не позволяла. Ей пока было достаточно простого флирта.

Когда Шур от имени Барона сделал им с Юлькой предложение выступать в России, Злата даже не раздумывала. Ей казалось, что, если подойти к проблеме с умом, то там можно легко подцепить очень богатого мужа; а если повезет – то и сказочно богатого, который не будет считать каждую копейку, потраченную на свою красивую спутницу.

Очередная черная полоса в жизни Златы наступила, когда она узнала, что Барон сделал предложение Юльке. Откуда ей было знать, что это был не чувственный порыв, а четко проработанный господином Барелем план? Еще в Софии Шур успел узнать все, касающееся их здоровья. Выяснилось, что избегая изнурительных тренировок в спортивном классе, изнеженная красавица Злата часто посещала поликлиники, жалуясь то на простуду, то на боли в голове или в животе. Зато медицинская карта Юлианы была заполнена только штампами обязательных осмотров врачей: «здорова», «здорова», «здорова». Даже «зубной Гиппократ» методично ставил аналогичную печать. И Барон выбрал Юльку.

Обиженная на весь мир, а прежде всего, на свою злодейку-подругу, которая так подло обошла ее с замужеством, Злата поклялась отомстить и начала массированное наступление на Барона. В ход пошли томные взгляды, неожиданные встречи в полутемных служебных коридорах «Офицерского Клуба», легкие прикосновения рук. К своему удивлению, она не встретила сопротивления. Наоборот, ее ухаживания господином Барелем всячески поощрялись. И Злата стала любовницей Барона раньше, чем Юлиана – его официальной женой. Но Юльке все их телодвижения были не известны.

– Я хочу купить Мерседес, – заявила Злата Барону, когда тело его было удовлетворено, и он попросил принести ему в постель сигарету.

– У тебя великолепная машина, – возразил он.

– Это здесь, а в Болгарии мы с бабушкой до сих пор ездим на стареньком Опеле.

– Ты собралась в Болгарию? – удивленно спросил Злату Барон.

– Хочу купить там квартиру и машину. Не возражаешь? – нагло заявила она.

Барон, как всегда, не возражал. С того момента, когда Юлия уехала в загородный особняк, а Злата полуофициально заняла ее место, кошелек Барона был открыт для всех Златиных причуд. Ну, разве не стоила этакая щедрость еженощных Златиных трудов? Злата рассудила, что стоила. Консенсус между ней и Бароном был достигнут. Оба партнера были удовлетворены.

На следующий день Сергей настоял на посещении парикмахерской, памятуя о том, что Юльке необходимо изменить внешность, чтобы не быть случайно узнанной – не будет же она день и ночь сидеть взаперти! Он вызвал огромный служебный джип прямо к подъезду, отдал указания водителю и отправил Юльку в один из салонов красоты на окраине города.

– Сменишь цвет волос. Это самый надежный и простой способ изменить внешность.

Юлька не возражала. Белый цвет волос ей давно надоел – она считала, что он ей не идет. Поэтому, устроившись в кресле, на вежливый вопрос мастера: «Что будем делать?» – она, не задумываясь, ответила:

– Нужно вернуть мой прежний цвет. И, пожалуйста, стрижку – каре чуть ниже плеч и челку.

Пока Юлька сидела с краской на голове, менеджер принесла ей кофе в маленькой чашке. Кофе оказался горячим и крепко сваренным из очень хорошего зерна. Юлька пила его маленькими глотками, наслаждаясь любимым напитком, и думала: как хорошо, что у тебя есть возможность позволить себе такие маленькие радости жизни, как кофе, парикмахерская и, может быть, элегантный костюм – хотя бы один.

Домой Юлька вернулась поздно – привез терпеливо поджидающий у дверей водитель. С ровно подстриженными волосами и очень короткой челкой она стала похожа на египтянку. Сергей, увидев ее, довольно помотал головой и усмехнулся:

– Как ты теперь докажешь, что являешься госпожой Барель?

Юлька только беззаботно пожала плечами:

– Что-нибудь придумаю.

Теперь встал вопрос жилья. Идеи были, но, чтобы их осуществить, ей требовалось время.

– Думаю, пару недель ты можешь спокойно пожить и у меня, – великодушно предложил Сергей. Собственно говоря, почему бы и нет? Сегодня днем на работе он быстро навел все справки о своей гостье. Хорошая оказалась девчонка. Стоило ей помочь. Пока, правда, он еще не знал – как.

– Если вдруг приедет погостить моя матушка, а она имеет обыкновение не докладываться, когда приезжает, ты для нее – подруга Виталика. Живешь у меня до его возвращения из командировки.

– Такие сложности из-за меня?

– Елена Викторовна – человек старой закалки. Увидит тебя в моем доме – решит, что я в очередной раз надумал жениться.

– И много было таких «очередных разов»? – подколола его Юлька.

– Ну, всего раз «сэм-восэм», – отмахнулся он.

– Мне хватит и трех дней, – заявила она, – я знаю, где мне могут дать общежитие.

– Обувная фабрика имени Гутенко – Короленко. А Юлиана Барель – передовица-многостаночница: одновременно кроит, порет, шьет и вяжет, – рассердился Сергей.

– Ты зря так говоришь. Все гораздо проще – я буду выступать в ресторане. В определенном. Я уже знаю, в каком, – поспешно добавила она.

Сергей уставился на нее, как на сумасшедшую.

– Ты думаешь, что стала настолько неузнаваемой?

– Ты не понимаешь. На сцене все девчонки кажутся на одно лицо, особенно в искусственном освещении и с обилием грима на лице. Меня никто не узнает. Зато я буду в курсе всех городских новостей. Артисты, особенно ресторанные – великие сплетники, они всегда все про всех знают. Ты же понимаешь: я хочу найти и вернуть своего сына, – тихо добавила она.

– Ну, это уж предоставь профессионалам. Кстати, твой сын, по-моему, живет в городе. Сегодня его видели мои ребята – гулял около особняка с пожилой женщиной.

– Серьезно?.. Это нянька.

– Не вздумай только сама там появляться. Второй раз от Барона тебе не уйти. Судя по тому, что о нем известно, этот человек очень опасен.

– Но что же делать?

– С тобой заключить договор или так поверишь, что мы тебе поможем?

– Ты имеешь в виду свою организацию?

– Именно. Доверишься профессионалам?

Юлька молчала. Государственные, да и негосударственные тоже, органы безопасности ее пугали. Да и не верила она в их могущество. Но выбора у нее, похоже, не было. Сергей понял ее молчание по-своему.

– Оплатишь наши услуги, когда сможешь. Соглашайся. Все равно другого выхода у тебя нет.

Юлька вздохнула:

– Хорошо. Но и я не собираюсь сидеть взаперти. Завтра же иду устраиваться на работу.

Сергей, скрепя сердце, согласился. Через день он выправил Юле справку, заменившую ей на первое время паспорт, правда, изменил в ней имя и фамилию. Теперь она была Кира Вальцо.

– Это ты сам придумал? – прочитав, кем она теперь является, не удержалась Юлька.

Сергей смутился:

– Вполне артистическое имя. И похоже на украинское. Заодно и национальность сменишь.

В тот же день Юлька, забрав справку, ушла оформляться на работу. Вернулась домой под вечер, страшно довольная, и с порога заявила:

– Через три дня выхожу на работу. Ресторан «Русское золото».

– Более бандитского притона в городе и не найти, – прокомментировал ее выбор Сергей. – И кем будешь там служить? Официанткой?

– Не угадал! – рассмеялась Юлька, – Как и хотела, буду крутиться на сцене у шеста. Оркестр и кордебалет отдыхают, госпожа Барель – работает.

– Забудь про госпожу, теперь ты – чернорабочая. Деньги-то хоть приличные дают?

– На первое время хватит.

София

Господин Громов в узком кругу избранных имел репутацию высококлассного специалиста. В молодости он был одним из самых искусных взломщиков и работал всегда только по собственной инициативе, в одиночку проворачивая весьма рискованные операции. Но молодость прошла, все чаще стала пошаливать печень – результат бесконечной череды ресторанов и дружеских попоек, и господин Громов перешел на частные заказы, само собой, хорошо оплачиваемые. Сейчас он тоже выполнял заказ и уже четыре дня находился в болгарской столице.

Он выбрал себе гостиницу далеко от центра города, возле большого зеленого парка с искусственным водоемом, на поверхности которого медленно покачивались чудесные водяные лилии, а между ними быстро скользили дикие утки. В полуденный зной господин Громов с удовольствием устраивался на скамейке возле пруда в прохладной тени какого-нибудь экзотического дерева, следил за молодыми мамашами, гуляющими в парке со своими малышами, и кормил уток, бросая в воду хлеб.

Осень в болгарской столице ничуть не отличалась от лета: дневная жара достигала тридцати градусов. И господин Громов очень радовался, что его ежедневная работа заканчивалась до того, как полуденный зной раскалит воздух и асфальт.

Вставал господин Громов очень рано – так того требовало нынешнее задание. На завтрак самостоятельно заваривал себе в кружке растворимую овсяную кашу и отправлялся отрабатывать полученный немаленький аванс. Путь его лежал в район красивых старых добротных построек первой половины двадцатого века, на площадь, расположенную недалеко от делового центра города.

Три дня подряд он приходил на эту небольшую уютную площадь с маленьким кафе на перекрестке двух улиц, садился за столик под навесом открытой веранды кафе. Неспешно потягивая заказанную кружку пива, разворачивал свежий номер купленной по пути газеты. Болгарского и английского господин Громов не знал, как и не понимал, что читают его глаза в этой газете. Он даже не знал, какую газету купил: просто на уличном стенде тыкал пальцем в какой-нибудь экземпляр с понравившейся картинкой, протягивал продавцу десять евро и забирал сдачу. Часа четыре он просиживал на скамейке, изредка переворачивая листы газеты. Все это время глаза его фиксировали каждое движение возле одного из домов, фасадом выходящих на площадь. Объектом наблюдений был красивый старинный дом, над крайним правым подъездом которого на каменном барельефе была изображена женщина в длинном и сильно открытом сверху платье. Текст, выбитый на двух языках рядом с изображением пышнотелой красавицы, господину Громову был непонятен. Но по отдельным словам, выхваченным из общей массы, он понял – на барельефе была увековечена то ли артистка, то ли известная художница.

Через три дня утренних моционов господин Громов доложил заказчику, что первая часть задания выполнена: он нашел в этом доме на третьем этаже квартиру, которая с восьми часов утра и до обеда, во всяком случае – до полудня, абсолютно точно оставалась пустой. Молодая чета, которая проживала в ней, ровно в восемь утра отбывала на служебном транспорте – каждый на своей машине с личным шофером, в разных направлениях. Господин Громов, ради порядка и дополнительной страховки, не далее как вчера, прогулялся по площади вечером. Молодая чета из интересующей его квартиры появилась ближе к семи. Сначала приехала юная дама, спустя полчаса – ее кавалер. Но это заказчика не интересовало, и господин Громов оставил данную информацию при себе.

Сегодня с утра, сразу после отбытия известной четы на работу, господин Громов с легкостью открыл два замка в двери квартиры на третьем этаже – для кого-то бывших хитроумными и сверхнадежными, но только не для него. Он прошелся по большой квартире, срисовал ее точный план. Пробыл в ней ровно до двенадцати дня и безнаказанно покинул, вновь закрыв замки. Хозяева вечером и не догадаются, что у них побывал непрошеный гость.

Зарисованный план господин Громов оставил в платной ячейке автовокзала. Затем позвонил неизвестному ему абоненту: назвал пароль, выслушал отзыв и продиктовал в трубку номер ячейки на автовокзале и номер набранного на ней кода.

Следующим утром в то же самое время высококлассный специалист вновь был на третьем этаже. Осторожно открыл оба замка, прошел по квартире, зафиксировал отсутствие хозяев и задернул на кухне шторы. Это был сигнал партнеру, что квартира пуста. Затем господин Громов аккуратно покинул помещение. Прикрыл, не запирая, входную дверь, спустился вниз и устроился на скамеечке под деревом, подальше от входа.

Невысокий щуплый человек: на голове – черный парик, на лице – бутафорские усы и накладная черная борода, в руках – большой докторский чемодан, вошел в подъезд, из которого недавно вышел господин Громов. Поднялся на третий этаж, зашел в пустую квартиру, прошел на кухню и, не распахивая шторки, приоткрыл окно. Из окна просматривались почти все выходящие на площадь дома, но его интересовал только дом напротив. Квартира с большим балконом, перевитым плющом и усаженным яркими цветами…

Зденка Михалова, как всегда по утрам, еще не позавтракав сама, вышла на балкон подышать свежим воздухом и, пока не началась жара, полить цветы. Хотя было только начало девятого, солнце уже начало припекать, и день обещал быть жарким.

На противоположной стороне площади на третьем этаже старинного дома, где в конце девятнадцатого века жила известная болгарская оперная примадонна, у приоткрытого кухонного окна стоял человек. Его самого и его страшного оружия с улицы видно не было. Шторы на окне, возле которого он притаился, поглядывая в оптический прицел винтовки, были задернуты. В узкую щель между ними – если знать заранее, что хочешь обнаружить, можно было увидеть черное рыло глушителя. Человек, внимательно глядя в оптический прицел, плавно нажал на спуск…

Зденка Михалова почувствовала резкую тупую боль. Казалось, онемела вся левая половина груди. Перед глазами поплыли красные пятна, и женщина упала на паркетный пол балкона. Последнее, что услышала Зденка Михалова – звонкий треск разбитого за ее спиной оконного стекла. Пуля оставила в стекле некрасивую дырку с кучей трещин, расходящихся от нее неровными лучами.

Невысокий щуплый человек: на голове немного сбился черный парик, на лице – все те же весьма искусно приклеенные бутафорские усы и борода, вышел из подъезда, завернул за угол и скрылся между домами. Пройдя пешком один квартал, он избавился от бутафории. Докторский чемодан, спрятав предварительно в спортивную сумку, забросил на заднее сиденье потрепанного БМВ. И еще через несколько минут его неказистая на вид машина, не торопясь покинула бесплатную стоянку, расположенную возле большого универмага.

Ровно в девять часов утра господин Громов прогулялся по площади, покинув уютную скамейку в тени деревьев. Все шторы в квартире на третьем этаже дома с барельефом, в том числе и на кухне, были открыты. Это был сигнал для господина Громова. Он поднялся по лестнице на третий этаж старинного дома, прикрыл окно на кухне и покинул квартиру, тщательно закрыв оба хитроумных замка и стерев все следы своего пребывания в этом доме…

Срок пребывания господина Громова в болгарской столице подошел к концу. Сегодня вечером его счет в швейцарском банке должен был пополниться на кругленькую сумму. Господин Громов дождался вечера, проверил свой личный счет в означенном банке; отпраздновал радостное событие, оставив официанту щедрые чаевые в одном из самых престижных ресторанов Софии и ночью уже был на вокзале.

Домой господин Громов поехал поездом через Москву, наслаждаясь красотами европейской природы, мелькающей за окном VIP-купе.

Екатеринбург

Сергей с Юлькой сидели на кухне. Из обнаруженного в холодильнике мяса и капусты, купленной по дороге домой на деньги, которые выделил ей Сергей на проезд в городском транспорте и «на всякий случай» в такси, Юлька приготовила на ужин бигус.

Готовить ее научила бабушка: быстро и легко. И Юлька получала от этого занятия огромное удовольствие. Сергей выставил на стол традиционный вечерний напиток – коньяк.

На улице опять моросил дождь, а в квартире, среди пушистых ковров, да еще и рядом с Тимуром, который постоянно норовил улечься девушке на ноги, было тепло и уютно. От коньяка и тепла Юлька расслабилась, и казалось, что для полного счастья ей не хватает только Павлика. Мужчина, сидящий напротив нее, в эту минуту казался самым близким человеком на земле, за исключением, конечно, бабушки и сына. Но бабушка была очень далеко – в четырех часах самолетного пути. А жаль. Так хотелось позвонить ей в Болгарию, но Сергей категорически запретил Юльке это делать.

– Ты пока для своих болгарских отдыхаешь в загородном особняке. Хочешь что-нибудь передать им – напиши письмо, дай адрес: мой человек все им передаст.

Она так и сделала пару дней назад, и теперь оставалось только ждать от них известий. Тоже письмом.

– Лучше скажи, в чем ты будешь выступать на сцене бандитского притона? Там, насколько мне известно, нужен какой-то специальный костюм, – Сергей, свободно откинувшись на угловом кухонном диване, вытянул под столом ноги и неспешно закурил свою любимую сигару.

– Мне обещали на первое время что-нибудь подобрать со склада. У них с этим просто.

Сергей кивнул головой, думая о чем-то своем.

– А что тебе нужно? – спустя минуту спросил он.

– Сценические туфли: знаешь, такие – на высоком каблуке, сильно открытые, блестящие. Еще, конечно, костюм, купальник.

– А где все это берут остальные?

– Кто где, – пожала она плечами. – Кто в магазинах ищет, кто у знакомых перекупает, кто по каталогам заказывает.

– Не брезгуешь выступать в чужом?

– А что делать? – опять пожала она плечами.

Сергей снова кивнул головой, но ответить ничего не успел. Неожиданный звонок в дверь заставил обоих вздрогнуть. Они застыли. Сергей недоуменно уставился на Юльку, а она, осипшим от неизвестно откуда взявшегося страха голосом, сказала:

– Наверное, нужно открыть дверь или хотя бы узнать, кто это?..

Сергей, опомнившись, бросился в прихожую…

Дверной замок щелкнул, открываясь. Из прихожей донеслись голоса – вполне мирный разговор. Затем восклицание, произнесенное женщиной:

– Ну-ка, ну-ка, посмотрим на твою протеже.

Юлька выскочила в огромный широкий холл… и еле успела остановиться, чтобы не налететь на солидную пожилую женщину, которая шла в сторону кухни.

– Здравствуйте, – растерянно произнесла Юля.

– Добрый вечер, – насмешливо ответила женщина.

Посмотрела на Юльку: с головы до ног и обратно – с ног до головы, что-то для себя быстро решила и, наконец, предложила:

– Пойдемте-ка все на кухню. – Она первой двинулась вперед и тут же воскликнула. – Как у вас тут чудесно пахнет! Это бигус? – спросила она, заглядывая в высокую сковородку, стоящую на плите.

– Я сейчас подогрею, – предложила Юля.

Женщина проплыла мимо нее в ванную комнату, Сергей, оправившись от первых неловких мгновений, прислонился к косяку и насмешливо смотрел на девушку. Как будто сам недавно не сидел с застывшим от неожиданности лицом!

– И что теперь мне делать? – растерялась Юлька.

– Ты все забыла? – усмехнулся он. – Вспоминай! Ты – очень хорошая знакомая моего друга, которая приехала в большой город устраиваться на работу. Друга зовут Виталий Никонов, – уточнил он. – Виталька работает вместе со мной в фирме «Кондор», это охранно-детективное предприятие с довольно солидной клиентурой. Но тебе, я думаю, подробности знать не обязательно.

Увидел недоуменный Юлькин взгляд и рассмеялся:

– Красные корочки с орлом – настоящие, просто в той конторе я уже года полтора как работаю только по совместительству… Не бойся, все обойдется. У меня классная матушка, просто мировецкая.

Все действительно обошлось. Юлька даже подружилась с его мамой. На следующий день, пока Сергея не было дома – он вернулся поздно вечером, женщины хлопотали на кухне. Мама Сергея пекла пироги, а Юля тушила мясо – пироги она не любила и не привыкла к ним – с детства приходилось соблюдать диету.

О своей жизни выдумывать особенно ничего и не пришлось. Сергей сразу представил ее своей матушке как Киру.

– Она у меня поживет до возвращения Витальки, – сказал он. – По вечерам будет отсутствовать по причине работы в некотором заведении.

– Конечно, у тебя секретаршей, – догадалась Елена Викторовна.

– Да нет, хуже. Танцовщицей в бандитском ресторане.

Брови Елены Викторовны встали домиком, и она строго посмотрела на сына.

– Это вполне нормальная работа, – поспешила объяснить Юлька. – И потом, мне обещали там помочь с общежитием, а это для меня очень важно.

Елена Викторовна покачала головой, но с нотациями и дальнейшими расспросами не полезла, и у Юльки отлегло от сердца.

Вечером приехал Сергей с целым ворохом туфель, мерцающих купальников, юбочек; кожаных напульсников с блестками и без, с металлическими нашлепками и без; каких-то ножных, тоже кожаных, широких плоских браслетов. Где только достал все это? Разнообразная аккуратно упакованная в целлофан новенькая сценическая одежда с трудом вместилась в объемистую спортивную сумку.

– Ребята помогли найти какой-то бутик или ботик, не помню, как это называется, – заявил он с порога. – Выбирай все, что понадобится, а остальное я должен в течение получаса вернуть хозяину. Косметику, наверное, сможешь купить сама? Рядом с нашим домом есть подходящий магазин.

Она по-болгарски качнула головой – «да», с увлечением разбирая яркие тряпки. Выбор был огромный. Как всегда в таком случае, хотелось взять все и сразу.

– Я потом тебе покажу, где все это продается. Не жадничай, – радостно улыбнулся Сергей, видя ее нерешительность.

Ужинать, по спонтанно сложившейся традиции, сели ближе к полуночи, когда Сергей вернул оставшиеся вещи в магазин. Пока он ездил, Юлька, с согласия Елены Викторовны, накрыла стол в «парадной зале» – большой гостиной комнате. И за ужином с тайным удовольствием наблюдала украдкой, как Сергей уплетает мясо с маринованными огурчиками и грибами, приготовленное Юлькой, предпочитая его «матушкиным» пирогам.

Ресторан «Русское золото», весьма неказистый снаружи, оказался довольно приятным внутри. Оформлен в бело-красно-золотой гамме; такие же цвета наличествовали в костюмах официантов и служебного персонала. Столы и стулья с вычурными резными ножками, были выполнены в стиле Людовика XIV. А притушенный верхний свет создавал вполне интимную обстановку. Круглая сцена оказалась сильно выдвинутой в зал, чуть выше по бокам располагались две небольших площадки с шестами по центру. На этих площадках и выступали «шестовички», как называли в «Русском золоте» девочек, танцующих возле шеста.

На работу Киру-Юльку принимал сам Виктор Васильевич – управляющий «Русским золотом». Виктор Васильевич, или просто Виктóр, как за спиной назвали его подчиненные, был совладельцем этого ресторана. Правда, он имел менее десяти процентов акций «Русского золота», а, следовательно, и дивиденды от прибыли этого заведения в его карман попадали небольшие. Поэтому, стремясь увеличить свои собственные доходы, Виктор совмещал права совладельца рестораном с должностью управляющего.

Это был моложавый, рано начавший лысеть невысокого роста крепыш с солидным круглым животиком. Как и большинство мужчин такого роста, он имел комплекс Наполеона и был неравнодушен к девушкам ростом выше ста семидесяти сантиметров и с фигурой манекенщиц.

«Шестовички» и девочки-официантки, все как на подбор высокие и стройные, были на его особом попечении. Принимал управляющий на работу сам, считая их лицом заведения. Чтобы оградить девушек от возможных посягательств не в меру выпивших посетителей, Виктор предоставлял им после окончания работы служебный транспорт – всех, кто жил далеко и не имел своей машины, развозил по домам маленький юркий автобус.

– Романы с клиентами строго запрещены, – постукивая шикарным Паркером по столу, заявил он Кире. – Домой после работы мы ездим на личном или служебном транспорте. Ты какой предпочитаешь?

Вопрос был явно риторическим.

– Думаю, служебный, – пожала плечами Кира-Юлька.

– Кордебалет едет в два. Ты домой будешь ездить после них – часа в четыре. Если захочешь уехать позднее – поедешь ближе к семи утра, после окончания работы официанток.

Концертная программа в «Русском золоте» начиналась с десяти часов вечера. Юлька первый раз появлялась на сцене в одиннадцать. И крутила па часов до трех-четырех утра. Пятнадцать минут бешеных вращений, прыжков, изгибов в сумасшедшем ритме, минут двадцать перерыв. И опять все сначала: пятнадцать минут работы и около получаса отдых. Выходы «шестовичек» чередовались с выступлениями певицы, артистов кордебалета, фокусников. Помимо Юльки, у шеста «работали» еще две девчонки: Стелла и Ярослава. Во время их выступлений отдыхал оркестр – девочки танцевали под магнитофон. После окончания концерта начинались танцы, а выступления «шестовичек» должны были подогревать танцующую публику. Время окончания работы «шестовичек» было «плавающим» и определялось степенью готовности публики танцевать самостоятельно, без внешней «подпитки» – проще говоря, степенью опьянения публики. Случалось это чаще всего ближе к трем часам ночи, а то и позднее.

За два года обеспеченной жизни Юлька совершенно отвыкла от бешеного ритма работы и полностью выкладывалась на сцене эмоционально и физически. К утру она не только не могла стоять на ногах, но и на элементарные человеческие чувства у нее не оставалось сил: она зачастую не ощущала даже голода и почти перестала есть. Официантки заканчивали работу в шесть утра, и чаще всего Юлька ехала на автобусе домой вместе с ними. На цыпочках заходила в спящую квартиру, возле кровати скидывала с себя все шмотки и плелась под душ. После душа ее хватало только на пару стаканов минеральной воды, и она без чувств и мыслей валилась на тахту до следующего дня.

– Сгоришь, – сказала Стелла, когда ей надоело смотреть, как между перерывами в выступлениях Кира-Юлька буквально валится на старенький диванчик в общей гримерной, безучастная ко всему, бледная и осунувшаяся.

– И через недельку-другую Виктор без зазрения совести выгонит тебя на улицу, – съехидничала Ярослава, их третья «шестовичка».

Стелла сверкнула на подругу глазами, но ничего не сказала.

В работу Юлька втянулась через неделю. Помогло ее собственное неуемное любопытство. Однажды, еле-еле дотащившись до гримерной и скинув с ног туфли, Юлька, вместо того, чтобы завалиться на диван, босиком прошлепала к кулисам. Танцевала Ярослава. Из динамиков лилась медленная музыка танго, затем последовал далеко не бешеный ритм более энергичного танца. Ярослава на сцене не напрягалась. Медленно крутилась у шеста, лениво выгибалась и практически не выходила на середину круглой площадки. Пораженная, Юлька приплелась в гримерную.

– А что ты думала? По-черному работают только новенькие, – усмехнулась Стелла. – Поэтому на твоем месте никто еще больше двух недель не продержался.

– И что же делать? – спросила Юлька.

– Поговори с диск-жокеем, только не ссылайся на меня.

Юлька, как была босиком, прошлепала обратно к сцене, рискуя порвать дорогущие колготки.

Диск-жокей сидел в крохотной комнатушке-аквариуме: в больших черных наушниках он смешно подергивался в такт музыке, и это делало его похожим на робота-марсианина. Юлька рассмеялась. Парень посмотрел на нее и тоже улыбнулся. Махнул девушке рукой, приглашая зайти в аквариум.