Текст книги "Неуловимый бандит"

Глава 40

Решения своего он не изменил. Встал, лишь только начало светать, да это было и не трудно, потому что ночью он не сомкнул глаз. Но, спустившись вниз, обнаружил, что девушка уже дожидается его, нервно расхаживая из угла в угол.

Она тут же бросилась ему навстречу, и вид у нее был довольно обеспокоенный.

– Джон, – сказала она, – я все обдумала. Тебе лучше не ходить со мной.

– Это еще почему?

– Ну… – неопределенно протянула она, – ты же начнешь задавать разные вопросы, а что-то подсказывает мне – ему это может не понравиться. И еще у меня такое ощущение, что из себя его лучше не выводить. Он, конечно, очень милый, но вот характер у него, кажется, довольно скверный. Хоть при мне он его, слава Богу, не проявлял, но нарываться лишний раз тоже не стоит.

– И все-таки тебе лучше взять меня с собой, – настаивал Пенстивен. – Я умею вести себя прилично и вовсе не собираюсь нарываться на неприятности.

– Обещаешь?

– Честное слово.

– Что ж, тогда идем! К тому времени как мы взберемся на гору, он уже будет нас дожидаться.

Они отправились в путь. Пройдя вдоль русла ручья, добрались до места, где по выступающим из воды камням можно было перебраться на другой берег, и затем принялись карабкаться вверх вдоль узкого извилистого желоба, проложенного сбегающими с гор потоками воды. Ночью прошел дождь, глинистая почва раскисла, камни стали скользкими, что существенно замедляло их продвижение. Западный ветер гнал по небу темные тучи, которые закрывали свет зари на востоке, небо было пасмурным.

Пенстивен ловко поднимался по склону, но и девушка не отставала от него ни на шаг. Она была легка и проворна, словно горная лань.

В дороге их застал ливень, но и под потоками дождя они продолжали упорно идти вперед. Однако обрушившийся затем град заставил укрыться под раскидистым деревом. Крупные градины шуршали среди ветвей над их головами, глухо барабанили по земле, высоко подпрыгивая и разлетаясь во все стороны, подобно пенным брызгам. Глядя на это, Барбара покачала головой:

– Не нравится мне все это.

– Что тебе не нравится, Бобби? – не понял он.

– Вся наша затея. Чует мое сердце, ни к чему хорошему это не приведет.

– Чепуха! – отмахнулся Пенстивен. – Дело в другом. Просто ты не хочешь, чтобы я узнал правду о твоем приятеле: боишься, что он может оказаться совсем не таким, каким ты его себе представляешь.

– Что ж, может, и так, – согласилась девушка. – Я вовсе не утверждаю, что он святой. Просто такой человек… ну, такой, от которого можно всего ожидать. Он не станет сидеть сложа руки, тем более что ручищи у него – ого-го! Вот увидишь, сам все поймешь. Джон, ты, конечно, очень храбрый, никто не смеет этого отрицать, но мне кажется, столкнувшись с ним, мог бы даже ты немножечко испугаться.

– Поживем – увидим, – отрезал он. – Град кончился. Идем?

Они отправились дальше по склону, который постепенно стал несколько более пологим. Извилистый ручеек, вдоль которого они шли, журчал безмятежно и неторопливо. Утро заявило о себе золотистым заревом на горизонте, деревья на востоке заискрились росой, в то время как на западе лес был по-прежнему погружен во мрак.

Он становился все более дремучим, но вот заросли неожиданно расступились, и они оказались на поляне, представлявшей собой совершенно ровную площадку, поросшую травой и пестревшую множеством цветов. Одновременно с тем, как они появились из-за деревьев, с пенька встал высокий человек могучего телосложения и двинулся им навстречу.

Пенстивен оказался лицом к лицу с самим Джоном Крисмасом!

Все это было настолько неожиданно, что он даже не сразу поверил в реальность происходящего.

Как же это он раньше не догадался, когда Барбара рассказывала ему о рослом, загорелом и улыбчивом красавце, приятном в общении и обладающем к тому же недюжинной силой?!

Бандит тем временем как ни в чем не бывало направлялся к нему, протягивая для приветствия правую руку, а с лица его при этом не сходила открытая, бесхитростная улыбка.

– Пенстивен! – воскликнул он.

– Джон… Макмюррей? – пробормотал юноша, заставляя себя улыбнуться и обменяться рукопожатием с бандитом.

Опасен ли он? Да, уж теперь-то от Джона Крисмаса можно ожидать любого подвоха!

Барбара Стилл запрыгала от радости.

– Так вы знакомы? – воскликнула она. – Ну конечно, это видно! Надо же! Как, оказывается, тесен мир! Вы что, на самом деле старые приятели?

– Бобби, ты даже представить себе не можешь, как я удивлен и обрадован, – серьезно произнес Боб Пенстивен. – Мак, так ты что же, знал, что это я снимаю комнату в их доме?

– Откуда мне было знать? – искренне удивился Крисмас. – Да если бы я мог предположить такое, немедленно примчался бы туда! Джон, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть. Наконец-то мы сможем поговорить по душам.

– Конечно, – с готовностью согласился юноша, улавливая намек. – Но не собираешься же ты затевать мужской разговор при Бобби?

– Нет, нам нужно переговорить с глазу на глаз, – отозвался Джон Крисмас. – Бобби, может, ты согласишься оставить нас минут на пять, а? Не возражаешь? Знаешь, я так долго повсюду разыскивал Пенстивена! Нам нужно побеседовать по-мужски, дело-то уж больно деликатное!

Девушка глядела на них, неуверенно улыбаясь.

– Пойду пока поднимусь повыше, может, удастся выйти на след оленя. Есть там одно такое место. А на вас, парни, приятно смотреть! – Она немного задержалась, потом объявила: – Ну ладно, я пошла.

– Спасибо, Бобби, – произнес Крисмас, положил руку на плечо Пенстивену, притянул его к себе поближе и медленно повел прочь, склонив голову, создавая полную иллюзию доверительной дружеской беседы.

Увидев это, Барбара, помахала им рукой и тут же скрылась за деревьями.

Тогда Крисмас отступил на шаг назад, потом еще. Пенстивен тоже отстранился от него, будучи не в силах находиться слишком близко к сопернику и явственно ощущая неоспоримое превосходство бандита. Лучше уж держаться на расстоянии!

Губы Крисмаса скривились в презрительной ухмылке.

– Я так и знал, что рано или поздно эта дурочка все-таки притащит тебя ко мне. Но сам-то ты, Пенстивен, какого маху дал! Не допер вовремя, что к чему?

– Не сообразил как-то, – признался Пенстивен. Все его внимание было всецело сконцентрировано на правой руке, готовой в любой момент сделать стремительное движение и выхватить револьвер из плечевой кобуры слева. У него не было ни малейших сомнений на тот счет, что прежде, чем перейти к активным действиям, Крисмас постарается притупить разговорами его бдительность. А в таком случае, может, лучше первым выхватить пистолет и немедленно начать поединок? Нет, пусть уж Барбара сначала отойдет подальше.

– Ты приперся сюда, рассчитывая увидеть охотника или рыбака, простого парня, пришедшего ниоткуда? Небось собирался проучить его, а, Пенстивен? Чтобы впредь неповадно было разевать рот на чужой каравай, да? – Крисмас тихонько рассмеялся.

– Ты прав, – кивнул Пенстивен. – Я сплоховал. Единственное, о чем я сумел догадаться, так это что она тебе безразлична.

– Кто? Бобби-то? Ну что ты, она довольно непосредственна! – пренебрежительно усмехнулся бандит. – Может, я и пересплю с ней. А может, и нет. Ведь ей же только этого и надо. Так что все очень просто.

Волна ослепляющей ярости захлестнула сознание Пенстивена, однако неимоверным усилием воли он сдержал рвущиеся наружу эмоции.

– Я знаю, чего ты добиваешься, – ответил он. – Хочешь разозлить меня, вывести из себя, но не знаешь, с какого края подступиться. Разговоры о Барбаре меня совершенно не трогают.

– Правильно, о такой и говорить-то нечего! – фыркнул Крисмас.

Искра гнева снова вспыхнула в сознании Пенстивена, но была немедленно им погашена.

– Таких, как она, на свете много, уж тебе ли об этом не знать? – отозвался он. – Но если сегодня она влюбилась в тебя, то, будь уверен, это ненадолго. Мужчина ты из себя видный, говоришь складно, можешь в два счета вскружить голову любой девчонке. Но Бобби все равно не стала бы долго убиваться по тебе. Тем более, что она уже подозревает, что ты совсем не так уж прост, как хочешь казаться. Нет, Крисмас, какие бы гадости ты о ней ни говорил, я все равно не поверю ни единому твоему слову. Она звезда. Втоптать ее в грязь тебе не удастся.

– Так зачем же тратить время на ерунду? – улыбнулся Крисмас. – Тем более, что есть занятие поинтереснее. Мы могли бы перейти к делу. Хотя, может, прежде, чем пристрелить тебя, я мог бы оказать тебе еще какую-нибудь услугу? Например, возможно, тебе будет небезынтересно узнать кое-какие подробности из жизни твоего отца.

– Моего отца? – переспросил Пенстивен внезапно дрогнувшим голосом. – Моего отца? Да что вообще ты можешь рассказать мне о нем, кроме того, что его убил?

– Возможно, тебе захочется узнать, почему я это сделал?

– И почему же? Мой отец за всю свою жизнь не навредил никому, кроме себя самого!

– Том Пенстивен был тем человеком, который мог бы мне очень пригодиться, – объяснил Крисмас. – Он обладал всеми теми способностями и талантами, которые наилучшим образом подходили для нашей работы. Мог легко войти в доверие к самым разным людям, расположить их к себе. Из него получился бы отличный агент.

Скорбь, злоба и отвращение завладели душой Пенстивена.

– Ты пытался втянуть его в свои грязные делишки, а когда он отказался, то просто убил? Верно?

– А почему бы и нет? – хохотнул Крисмас. – Он слишком много знал. Я был уверен, что смогу соблазнить его деньгами. Но этот дурак отказался. Чем больше я уговаривал его, чем больше предлагал, тем сильнее он наглел, так что в один прекрасный день я просто приехал и захватил его участок. А старого идиота убил. И кстати, не прогадал. Прииск того стоил.

Глава 41

Пенстивен крепко стиснул зубы и замотал головой. Но затем уголки его губ тронула холодная усмешка.

– Я раскусил тебя, Крисмас. Ты хочешь, чтобы я потерял самообладание. И именно поэтому сначала поливал грязью Барбару, а теперь глумишься над памятью моего бедного отца. Но не дождешься! Я должен быть совершенно спокоен, чтобы выхватить пистолет и пристрелить тебя, так что не собираюсь давать волю нервам. Я понял, Крисмас, на чем основана твоя репутация. Ты любым способом стараешься загнать человека в угол, чтобы тот оказался в безвыходном положении. Ты не идешь на честный поединок, а просто убиваешь. Но теперь от твоей былой славы не осталось и следа. Все уверены в том, что ты побежден. Всем известно, что деньги из банка в Ривердейле ушли у тебя из-под носа. И уже сам факт, что ты не умер в схватке за добычу, лишний раз доказывает, что тебя просто отшвырнули с дороги.

Боб видел, как Крисмас содрогнулся от этих слов. Сквозь загар на его лице проступила бледность. Неужели ему и в самом деле удалось обратить оружие бандита против него же самого?

Когда Крисмас заговорил, голос его дрожал:

– Эти сплетни быстренько улягутся после того, как мир узнает о том, что я убил тебя, Пенстивен.

– Мир никогда этого не узнает, потому что ничего подобного не случится. Я сильнее тебя, Крисмас, и где-то в глубине своей жалкой душонки ты это отлично знаешь.

– Ты сильнее? – свирепо переспросил главарь. – Да если бы не горящая трава, то я свернул бы тебе шею еще тогда, и вся недолга! Неужели ты этого не понимаешь?

– Да, однажды у тебя была такая возможность, но больше такого не повторится, – парировал Пенстивен, пристально наблюдая за противником. – К твоему сведению, такое везение никогда не стучится дважды в одну и ту же дверь. Все знают, что я сильнее тебя, но, чтобы впредь никаких сомнений на сей счет не возникало, я намерен пристрелить тебя прямо сейчас, не сходя вот с этого самого места.

– Еще чего захотел! – огрызнулся Крисмас, но лицо его исказила гневная гримаса.

– Даже твоя собственная банда, – продолжал Пенстивен, рискнув предположить то, чего никак не мог знать наверняка, – утратила в тебя веру. Когда-то твои дружки тебе доверяли. Но по твоей милости у них из-под носа уплыло больше миллиона долларов. Теперь они проклинают тебя за то, что это ты, Крисмас, упустил их добычу.

Бледное лицо бандита внезапно побагровело, а по его телу вновь пробежала дрожь.

– Что ж, ты знал, что делал, когда отпускал Рыжего, – признал он. – С самого начала ты был уверен, что он начнет превозносить тебя до небес, выставляя при этом героем, а меня дураком. Но только уже очень скоро ему придется заткнуться. Ты рассчитывал, что Спикер постарается при первой же возможности отделаться от меня, чтобы самому занять место главаря? Так знай: сначала ты, потом Спикер, а после Рыжий – патронов у меня хватит на всех. Готовься к смерти, щенок! – И с этими словами он схватился за пистолет.

Рука Пенстивена тоже инстинктивно метнулась к кобуре. Он был быстр и уверен, как никогда. Оружие мгновенно оказалось выхваченным из кобуры, но в тот же момент Боб увидел, что опоздал. Он едва успел вскинуть руку с зажатым в ней длинноствольным кольтом, когда Крисмас уже выстрелил. Дуло пистолета дернулось, и Пенстивен почувствовал мощный удар в висок. Но он устоял и тут же сам спустил курок.

В ответ прогремел еще один выстрел, однако на сей раз пуля угодила в землю, а Пенстивен, уже приготовившийся тоже снова стрелять, вдруг остановился, не веря собственным глазам. Пистолет бандита валялся на земле, а его правая рука была вся в крови!

По щеке юноши тоже струилась кровь из раны на голове, но какое это уже имело значение?

Напротив него стоял убийца отца с безвольно повисшей правой рукой, жизнь которого теперь всецело зависела от Пенстивена!

Свершилось чудо! Боб понимал, что причиной этому стали не столько его ловкость и умение, сколько ярость доведенного до бешенства бандита, из-за чего в какое-то мгновение рука убийцы дрогнула.

Крисмас стоял и здоровой рукой зажимал кровоточившую рану. Рот его был приоткрыт. Подобно лунатику, одолеваемому невероятными видениями, теперь он во все глаза смотрел на Пенстивена. Он снова побледнел, но уже не от ярости, когда чуть слышно пробормотал:

– Ну, вот и все, значит, пришло и мое время!

А время и в самом деле пришло, то самое время, о возможной близости которого он говорил юноше. Удача в конце концов от него отвернулась!

Дважды Боб принимался мысленно убеждать себя, что это вовсе не преступление, а даже наоборот – его священная обязанность. Пытался вызвать в памяти образ мертвого отца. Но все равно так и не смог заставить себя выстрелить в беспомощного человека.

В конце концов сказал:

– Твой прямой путь на виселицу, Крисмас, а до тех пор посидишь в тюрьме. Так будет лучше. Но сначала я тебя прогоню через Маркэм до самого порога тюрьмы, чтобы все могли запомнить это зрелище!

– Еще не сделана та веревка, на которой меня повесят, – огрызнулся Крисмас. – Я жил с пистолетом в руках и умру от пули. Давай, Пенстивен, не тяни время, стреляй, или же я подхвачу пистолет левой рукой и пристрелю тебя. Я и с левой руки тоже стрелять умею.

Это заявление заставило юношу снова насторожиться и задуматься. Крисмас должен умереть. На этот счет у него не было ни малейших сомнений. Этот бандит уже давно заслуживал, чтобы ему всадили пулю между глаз. Но с другой стороны, Пенстивен не мог убить безоружного человека. Оставался лишь один путь, который позволил бы продолжать поединок на равных. И стоило ему лишь подумать об этом, как кровь вскипела у него в жилах.

– Я придумал, – крикнул он. – Поединок будет продолжен! – Затем подошел к бандиту, осмотрел его рану.

Она оказалась глубокой, до кости, и из нее ручьем хлестала кровь. А чтобы поединок хотя бы отдаленно напоминал бой на равных, прежде всего нужно было остановить кровотечение.

Первым делом юноша подобрал оброненный пистолет бандита. Затем разорвал свою рубашку на полосы и крепко стянул ими рану, добившись того, что кровь практически остановилась. После этого привязал собственную правую руку к ремню, крепко стянув ее у запастья. Наконец подошел вплотную к Джону Крисмасу и сказал:

– Теперь мы оба владеем лишь одной рукой. Так и будем драться. Ни у тебя, ни у меня оружия нет. Но я знаю, что один из нас умрет, и уверен – это будешь ты. Ну, готов?

– Готов ли я? – переспросил Крисмас. – Да я сейчас башку тебе размозжу! Берегись, молокосос! Однажды я уже едва не разделался с тобой. А уж теперь-то доведу дело до конца! – И с этими словами набросился на Пенстивена.

Должно быть, бандит просто забыл, как начиналась их прошлая драка, но уже очень скоро ему пришлось вспомнить об этом. Что верно, то верно, теперь каждый из них владел лишь левой рукой, но для хорошо тренированного боксера даже одна рука может стать и мечом и щитом.

Пенстивен с легкостью увернулся от первой атаки, а затем и последовавшей за ней, но оба раза его собственный знаменитый удар левой достиг цели, точно впечатавшись в лицо противника. Несокрушимый Джон Крисмас стоял намертво, как железный, однако даже железо становится податливым под ударами кузнечного молота. А кулак юноши был подобен свинчатке, вплетенной в конец длинного кнута. Он ловко уклонялся от бросков бандита, продолжая, в свою очередь, осыпать его неизменно мощными и точными ударами.

Снова и снова Крисмас отчаянно пытался подступиться к Пенстивену, но провести захват одной рукой было непросто. Юноша остался без рубашки, тело его было сплошь покрыто царапинами и синяками, и тем не менее он довольно успешно избегал рокового для него захвата.

В конце концов, выбившийся из сил, ослепленный градом мощных ударов, Крисмас споткнулся о камень, который немедленно оказался в его руках.

Он глянул на юношу сквозь кровь, заливавшую ему глаза из раны между бровей, и бросился на него. Тяжелый камень просвистел в воздухе и угодил в правое плечо молодого человека. Пытаясь сохранить равновесие, он неуверенно шагнул назад и таким образом оказался у самого ручья. Тут же новый бросок Джона Крисмаса сбил его с ног. Пальцы бандита сомкнулись на горле Пенстивена, они вместе свалились в воду и покатились по скользким, гладким камням мелководья.

Скорее всего, вода и спасала юношу. По крайней мере, благодаря ей его тело стало скользким и железная ручища Крисмаса попросту соскользнула с его шеи, в то время как он продолжал неустанно отбиваться.

Тогда бандит схватил Пенстивена за волосы и попробовал разбить его голову о камни. Но вода несколько смягчила и этот удар.

Боб знал, что всего лишь каких-нибудь несколько секунд отделяют его от смерти. Он лежал, захлебываясь под водой, удерживаемый навалившимся на него несокрушимым, рычащим демоном в человечьем обличье. Попытался ударить монстра в лицо, но его кулак лишь беспомощно отскочил от разбитого подбородка бандита. Джон Крисмас рассмеялся. Тогда изо всех последних сил Пенстивен сделал резкое движение и попал локтем Крисмасу точно в подбородок.

Великан перекатился на бок, а юноша мигом вскочил на колени, схватил камень – большой, гладко обкатанный водой булыжник фунтов на пять весу – и занес его, готовясь с размаху обрушить на голову противника.

И это наверняка свершилось бы, если бы не дикий крик Барбары. Подобно молнии, он пронзил непроглядный черный туман, окутавший сознание Пенстивена, заставляя его опомниться.

Он выронил камень. Затем в приступе яростного презрения, словно страшась того, что только что могло произойти, грубо схватил Крисмаса за волосы и рывком поставил на колени, а потом поднял и на ноги.

Глава 42

Рассудок постепенно возвращался к Крисмасу, но боевой дух его был сломлен. На лице бандита лежала печать смертельной усталости. Гневный огонь в глазах потух, возможно, даже навсегда. Вместе с былой гордостью ушла и сила, теперь он едва стоял на ногах. Он нетвердо покачнулся, но не набросился на Пенстивена, а наоборот – шарахнулся от него.

Боб внутренне содрогнулся при виде творения своих рук – похоже, некогда непреклонный дух противоречия покинул могучее тело Джона Крисмаса. И он подумал, что на этом его миссию можно считать выполненной – ведь от былого величия бандита не осталось и следа, хитроумная изворотливость навсегда оставила его рассудок, а воля сломлена окончательно.

Бить его он больше не стал, потому что не видел уже в Крисмасе достойного противника. И это был его главный довод. Другой же причиной стал душераздирающий визг Барбары Стилл, стремительно появившейся из-за деревьев.

– Джон Пенстивен, что ты наделал?! – кричала она.

Он махнул рукой:

– Иди забирай своего суженого! Вешайся ему на шею, если думаешь, что нужна ему. Таскайся за ним по пятам. Только не забудь, что зовут твоего жениха Джон Крисмас!

Девушка направилась было к бандиту с распростертыми объятиями, но произнесенное вслух имя заставило ее резко остановиться. С нескрываемым ужасом смотрела она на этого избитого, жалкого человека, и в памяти сами собой всплывали жуткие рассказы о совершенных им убийствах, о его подлости, редкостной жестокости и дьявольском коварстве.

Но тут раздался еще один голос – необычный, чуть приглушенный, доносившийся откуда-то из-за ручья.

– Да, Джон, не повезло же тебе сегодня! И уже не повезет никогда!

Все трое разом оглянулись и увидели невысокого человека с огромным лбом, горящими глазами и практически без подбородка. На другом берегу ручья стоял Эл Спикер и в опущенной руке держал большой револьвер, но было совершенно ясно, что он вовсе не собирается пускать его в ход.

Крисмас, осознав значимость момента, на деле оказавшегося гораздо хуже ожидаемой им смерти, развернулся, закрыл лицо рукой и заковылял в сторону зарослей.

Эл Спикер не спеша перешел через ручей по камням, выбирая места посуше. Затем подошел к Пенстивену и Барбаре, привычно прижимая к губам платок.

– Мисс Стилл, – проговорил он, несколько невнятно и чуть нараспев, – мое имя Альфред Спикер. Вы знаете, кто я такой. Но сегодня меня не нужно бояться. Ни сегодня, ни впредь. Пенстивен, я видел ваш поединок от начала и до конца. Ты трижды одолел его – сначала умом, затем оружием и, наконец, голыми руками. Всякое мне приходилось в жизни повидать, но все не идет ни в какое сравнение с тем, что я наблюдал сегодня вот здесь. В конце концов, наверное, правильно говорят, что правду не убьешь. У нее железная рука. Присядь-ка вот сюда, на пенек, – предложил он. – Я перевяжу тебе голову. Ты теряешь гораздо больше крови, чем думаешь.

Пенстивен опустился на пенек, и ему быстро перевязали рану. Затем Спикер помог юноше спуститься вниз с холма, осторожно поддерживая его под правую руку, в то время как девушка шла слева. Она тоже помогала, потому что голова у Боба кружилась, а ноги плохо слушались. Дважды, несмотря на поддержку, он падал на колени, но в конце концов они все же добрались до лесной опушки, откуда открывался вид на старый домик у ручья.

– Здесь мне придется вас оставить, – заявил Спикер. – Кое у кого из ваших постояльцев, мисс Стилл, наверняка возникнут ненужные вопросы, если им доведется увидеть мое лицо. Надеюсь, вы нашли друг друга и будете жить вдвоем долго и счастливо. Пенстивен, ты правильно сделал, что отпустил Крисмаса. Теперь он конченый человек. Он больше никогда не станет главарем и до конца жизни будет гоним теми, с кем подло и несправедливо обошелся в дни своей славы. А это гораздо хуже смерти, которая у него наверняка не за горами. – И он быстро скрылся за деревьями.

Девушка и Пенстивен потихоньку отправились дальше и так добрались до дому. На крик Барбары на крыльцо тут же выбежала мачеха. Увидев кровь, она вскрикнула от ужаса, но тут же взяла себя в руки и решительно принялась за дело. Женщины отвели Пенстивена в его комнату и уложили в постель. Потом Барбара поспешила в город за доктором, а миссис Стилл осталась с молодым человеком.

Как совершенно справедливо заметил Спикер, он потерял гораздо больше крови, чем ему казалось поначалу. В самый разгар поединка праведный гнев придавал ему силы, зато теперь навалилась слабость, а в глазах потемнело.

Потом приехал доктор. Он наложил на рану Пенстивена шесть швов и дал несколько незатейливых рекомендаций, больше адресуясь к хозяйке дома.

– Ему нужен отдых, и этот дом подходит для него как нельзя лучше. Еще необходимо хорошее питание, а что может быть лучше вашей стряпни, миссис Стилл? Думаю, ближайшие два-три дня он будет спать. Сон для него лучшее лекарство.

При одном лишь упоминании о сне, глаза Пенстивена закрылись сами собой. Он действительно проспал несколько дней кряду. Просто ел и спал, просыпался, чтобы поесть, и снова засыпал. Силы быстро возвращались к нему, растекаясь по телу, подобно живительным сокам, пробуждающимся с первыми солнечными деньками ранней весны.

На третий день Боб встал с постели и вышел на заднее крыльцо дома, выходившее на южную, солнечную сторону, чтобы погреться на солнышке. Миссис Стилл хлопотала на кухне и разговаривала с ним через дверь, затянутую москитной сеткой.

– Ну так как, Джон, теперь-то уж можно позволить людям вас проведать? – поинтересовалась она.

– Каким еще людям? – не понял он.

– Да всему городу. Нет смысла перечислять имена. Весь город желает вас лицезреть.

– Да пошли они к черту! – беззлобно отмахнулся он.

– Джон, это на вас совсем не похоже, – с укором произнесла хозяйка дома. – Ведь вы прославили наш Маркэм. И я уверена, что к людям вы тоже хорошо относитесь.

– Конечно, – согласился юноша. – Но видеть никого не хочу.

– Что ж, – вздохнула женщина, и было слышно, как скрипнула открываемая ею дверца духовки, – Бобби была права на ваш счет. Должна сказать, она очень понятливая девочка. Вот будь я на вашем месте, Джон, то уселась бы в самом центре города, на парадном крыльце гостиницы, у всех на виду, чтобы люди могли подойти ко мне и пожать мою героическую руку. Но Бобби говорит, вам нет никакого дела до подобных глупостей, и теперь я вижу, что она была права. Вы даже представить себе не можете, как трудно уживаться с такой проницательной девицей под одной крышей! Безумно трудно. Рядом с ней взрослый человек чувствует себя безнадежно отставшим от жизни недоумком. Кстати, а как вы ладите с Бобби?

– Мы ладим?

Миссис Стилл прошла через всю кухню и остановилась у двери, уперев руки в бока.

– Конечно, я понимаю, что это не мое дело, но все-таки мне кажется, что вы не равнодушны к Бобби. Это так?

– С чего это вы взяли?

– Ну, может, я и ошибаюсь, но, на мой взгляд, все признаки налицо.

– Какие еще признаки? – с некоторым раздражением бросил Пенстивен.

– Ну хотя бы то, как иногда вы краснеете, услышав шаги Бобби, и бледнеете при ее появлении. Потом то, как вы смотрите на нее, наблюдаете за каждым ее движением, как ваш взгляд постоянно задерживается на лице девочки и следует за ней повсюду.

– Какая чушь! – фыркнул юноша.

– Теперь я вижу, что ошиблась, – улыбнулась миссис Стилл. – На самом деле она вам совершенно безразлична, ведь так, Джон?

– Я готов целовать землю, по которой она ходит, – натянуто проговорил он. – Но только все это без толку.

– Что без толку?

– Сами знаете, миссис Стилл. Бобби не нуждается в этом. Для нее это просто занудство.

– Какое еще занудство? – разгорячилась миссис Стилл.

– Да все эти глупости… любовь и прочая чепуха. На Бобби они нагоняют скуку. Ей нужна свобода или совсем другой человек, который был бы лучше меня по всем статьям.

– Любовь и прочая чепуха? – переспросила миссис Стилл. – Значит, ее это совершенно не интересует? – Она грузно протопала к двери, ведущей в комнаты, и громко позвала: – Бобби! Бобби Стилл! Немедленно иди сюда!

– Боже мой, миссис Стилл, ну зачем вы так? – забеспокоился Пенстивен. – Не собираетесь же вы в самом деле отчитывать ее за это. Ведь нет?

Раздались легкие, быстрые шаги, и Барбара появилась на кухне.

– А теперь, маленькая негодница, идем со мной на крыльцо, – распорядилась мачеха.

Схватив падчерицу за руку, она пнула ногой дверь и решительно подвела девушку к Пенстивену.

– Не надо, миссис Стилл! Пожалуйста, молчите! – взмолился он, отчаянно краснея.

– Молчать? Нет, уж теперь-то я выскажу все! Так в чем же дело, дерзкая девчонка? До меня тут дошли слухи, что любовь нагоняет на тебя скуку. Что это просто занудство и вообще чепуха! Ты когда-нибудь говорила такие вещи?

– Отстань от меня! – огрызнулась Барбара, презрительно передергивая плечами и пытаясь вырваться. – Ну говорила. И что такого? Или мне уже и сказать ничего нельзя?

– Ну конечно же можно, – поддержал ее Пенстивен. – Не обращай внимания. Мне жутко неудобно. Я не должен был этого допускать.

– А вы вообще молчите, Джон, раз уж все равно не можете придумать ничего более умного! Вас никто не спрашивает. Я не желаю слышать от вас ни единого слова. Сейчас говорить буду я, и уж теперь-то мы разберемся, что к чему. Значит, тебе, маленькая паршивка, нет никакого дела до того, что такой достойный человек, как мистер Пенстивен, предлагает тебе руку и сердце?

– Он не предлагает мне ни того ни другого. И вообще, матушка, отпусти! Я не собираюсь как дура торчать здесь.

– Не собираешься? А придется, – безапелляционно заявила миссис Стилл. – И не сойдешь с этого места. Значит, по-твоему, любовь это чепуха, не заслуживающая твоего внимания, так? Боже милосердный, с этой девчонкой никакого терпения не хватит. Признавайся немедленно, говорил ли тебе этот молодой человек о том, что ты ему нравишься?

Барбара покраснела до корней волос, чему Пенстивен, сам пунцовый от смущения, был несказанно удивлен.

– Ничего я не скажу, – упрямо пробурчала она. – Ну а если и говорил? Что из этого? И вообще, не нужно пытаться выставить меня полной идиоткой.

– А мне и пытаться не надо. Ты уже сама себя выставила, – парировала мачеха. – И хватит об этом! Ну так как, Бобби, он говорил, что любит тебя?

– Миссис Стилл, ну пожалуйста! – воскликнул Пенстивен.

– А с вами, молодой человек, я вообще не разговариваю, – отмахнулась женщина. – Итак, Бобби, мистер Пенстивен давал тебе понять, что ты ему нравишься?

– А если и так, то что с того? Да, намекал, и что теперь? Я что, должна была тут же броситься ему на шею?

– Да, – убежденно сказала миссис Стилл. – Как только это услышала. Мистер Пенстивен хочет жениться на тебе, дурочка, а тебе не хватает умишка согласиться! Видите ли, любовь ее утомляет и вообще до таких глупостей ей нет дела. Тоже мне!

– Тогда я расскажу все, чтобы прекратить в конце концов эту безобразную сцену, – обратилась Барбара к Пенстивену. И обернувшись к мачехе, продолжила: – Он знает, что я натворила кучу глупостей. Я влюбилась в другого человека. И я ему об этом сказала. А влюбилась я в Джона Крисмаса! Вот и все, что тебе надо знать. Надеюсь, – добавила она внезапно дрогнувшим голосом, – теперь ты довольна!

– Ты влюбилась в Джона Крисмаса? А почему бы и нет? – недоуменно пожала плечами миссис Стилл.

– Хочешь сказать, что тебя это совсем не удивляет? – воскликнула девушка.