Текст книги "Мировая революция-2.0"

Глава 12
Египет как вдохновение

Мечта об идеальном

Вы скажете, что грядущий строй очень походит на социум Древнего Египта?

Конечно!

Всевластная правящая элита из фараона, аристократии и жречества, обладающая колоссальными богатствами и безраздельной властью. И подвластное население, поделенное на касты – покорное, неграмотное, напоминающее живые детали мегамашины – государства. Религия-магия с богами нарочито нечеловеческого облика.

Этот образ кастовой мегамашины буквально очаровал власть имущих в конце XIX века. Вот как нужно править! Древний Египет, обильно сдобренный мистикой и тайнами, чарующий циклопическими пирамидами и храмами, возбуждал огромный интерес. К тому времени, благодаря Шампольону, иероглифы были расшифрованы. Уже появились труды мадам Блаватской. А к Египту добавились удивительные, не менее кастовые общества Междуречья – с его городами-государствами, царями-жрецами и тайными знаниями.

Именно в конце девятнадцатого века и рождается мечта богатой капиталистической элиты об идеальном для нее грядущем. Эта мечта никогда не умирала. Она стала эзотерической и мистической основой для усилий капиталистической знати на весь ХХ и на нынешний век.

«…Культурная связь между социальным разрывом и переходом в век информации символически проявилась в серии рекламных телепередач, которыми был нашпигован телевизионный эфир во время Олимпийских игр 1996 года в Атланте, штат Джорджия. Спонсируемые главной телефонной компанией Америки, они демонстрировали мускулистых атлетов в хорошей физической форме, совершающих весьма необычные вещи: взбегающих, например, вверх по стенам зданий, прыгающих со скалы в тысячефутовые каньоны и перепрыгивающих с крыши одного небоскреба на другой. Ролики были выстроены вокруг темы, которая возникала на экране: «Пределов нет». Намеренно или нет, но совершенное телосложение атлетов напоминало о ницшеанском сверхчеловеке, богоподобном существе, не стесненном нормами обычной морали, таком, какого могла бы любовно изобразить Лени Рифеншталь – нацистский кинорежиссер…»

Это написал американский мыслитель Фрэнсис Фукуяма в книге «Великий разрыв» (1999 г.). Знаете, что он имел в виду? Олимпийские игры в нацистском Берлине 1936 года превращались в грандиозную пропаганду новой расы. С ее стремлением к идеалу, со всесокрущающей волей к победе, творящей чудеса, с упоением этими победами и повиновением суровому вождю. Нужно было показать еще один триумф воли над косной материей и обывательским стадом, еще раз воспеть преодоление пределов, еще раз превратить миф в силу, творящую реальность. Именно для этого талантливой и экспрессивной Лени Рифеншталь поручили снять фильм «Олимпия», который до сих пор потрясает зрителей отражением этих идеалов.

Как странно… Нацистская Германия и демократические США – а делается нечто очень похожее с разницей в шестьдесят лет. Почему?

Второй пример для разгона воображения. Любой критически мыслящий экономист скажет вам, что все реформы 1990-х годов в России – это воплощение меморандума МВФ, написанного для Советского Союза еще в 1989 году. То был жестокий план: остановить и ликвидировать у нас в стране все производства, которые не относятся к добыче сырья, производству электроэнергии, сельскому хозяйству и производству потребительских товаров. Но это почти один в один совпадает с планами экономического освоения завоеванной России, которые разрабатывались в аппарате Германа Геринга!

Опять странная параллель? Да нет, читатель, ничего странного. Просто и нынешние строители либерально-глобализованного мира, и бонзы Третьего рейха, прежде чем стать козлятами, пили из одного и того же источника. Их мировоззрение формировал один и тот же текст.

Бульвер-Литтон и «грядущая раса»

В проекте «Грядущая раса» интрига, тайна и эзотерика присутствуют с самого начала и до … Мы хотели написать – «конца», но напишем более правильно: «до настоящего времени». Ибо проект этот еще не завершен. А началось все в 1867 году.

Лондон. Старая добрая Англия. Британская империя времен золотых дней королевы Виктории. Лорд Бульвер-Литтон создает общество английских розенкрейцеров – «рыцарей розы и креста». В ряды общества вступают магистры и высшие градусы разных масонских лож. Всего – 194 человека. Магия хаоса, необычные способности, и паранормальные процессы – вот что пользовалось самым пристальным вниманием нового ордена. В своей переписке и работах английские розенкрейцеры то и дело ссылаются на Высших Неизвестных, «Внешние Умы». Постоянно возникала тема таинственного старца, с которым поддерживали тайную связь только высшие руководители общества, неведомые даже для масонских магистров.

Но оставим пока это все в стороне. Приглядимся к блистательному мыслителю, успешному кадровому дипломату, политику и автору бестселлеров того времени – лорду Бульвер-Литтону. Удивительная личность! Незадолго до того, как оставить сей мир семидесятилетним стариком в 1873 году, он стал министром колоний в правительстве Британской империи. А тогда был самый расцвет колониальной системы, и над империей англичан не заходило солнце. Под их властью пребывали Индия, Египет, пол-Африки и половина Азии. На колониях зиждилась экономическая мощь британцев. Поэтому пост министра колоний был очень и очень важным.

Бульвер-Литтона отлично знали в парламенте. Знаменитый лорд Пальмерстон был его другом и политическим союзником. А ведь Пальмерстон, этот победитель России в Крымской «мини-мировой» войне 1853–1856 годов, одновременно спонсировал все главные революционные движения того времени. Бульвер-Литтон много общался с другим знаменитым политиком – Дизраэли. Наш герой прославился и как незаурядный афорист, умевший глубокие мысли обрекать в короткие изречения. Приведем некоторые – уж больно многое говорят они и о самом Бульвер-Литтоне, и о том, чем он занимался.

«Угрызения совести – это утраченная добродетель».

«Дурак льстит себе самому».

«Лишить сердце желаний – все равно, что лишить Землю атмосферы».

«Прошлого не существует, пока будут существовать книги».

«Содержание воздушных замков обходится слишком дорого».

Обратите внимание на две последних сентенции.

Бульвер-Литтон писал увлекательные книги. О-о, они совсем не поверхностны! То были очень глубокие идеологические, философские и прямо-таки эзотерические размышления, облеченные в привлекательную для читающей публики оболочку. Бульвер-Литтон почитается одним из отцов детектива и основоположником жанра «романа ужасов». Недаром в общество английских розенкрейцеров входили все классики «ужасного направления» – от самого лорда Литтона до Майринка, от Мечема до создателя «Дракулы» Стокера. Ведь орден-то был собранием технологов темной стороны человеческой психики. Но три романа Бульвер-Литтона стоят особняком. Это целая трилогия. Итак, «Последние дни Помпе», «Занони» и «Грядущая раса».

Они являют из себя прошлое («Последний день…»), настоящее («Занони») и будущее («Грядущая раса») темного мира эзотерики. Рассказывая о Помпеях перед тем, как их погубит извержение вулкана, утонченный лорд повествовал о культе Черной богини – Изиды, с которой связывалась черная магия и эзотерика зла. В «Занони» описаны приключения человека, который обладал, говоря по-современному, экстрасенсорными способностями и могуществом, превышающим нормальные человеческие возможности. А вот «Грядущая раса» – удивительный роман-утопия. Его зашифрованный текст напоминает некоторые творения да Винчи или записи таинственного хорвата Божковича.

В «Грядущей расе» Бульвер-Литтон создал матрицу будущего по-розенкрейцеровски. Ту самую саморазвивающуюся матрицу, призванную провести изменение-морфинг текущей Реальности.

Чтобы изучить матрицу, мы взяли последнее русское издание «Грядущей расы» – 1891 года Издательства Павленкова в Санкт-Петербурге. Приведем несколько отрывков из романа (интересные места мы выделим жирным шрифтом):

«Могу ли я отказаться от этой высокой надежды, единственно достойной нашего возвышенного ордена, от надежды сотворить многочисленную расу, имеющую силу заставить людей признать над собой власть нашего могущественного царства, от надежды сделаться единственными властелинами этой планеты…»

«Ни в одном из известных языков не существует слова равнозначащего – «вриль». Я назвал бы его электричеством, если бы выражение «вриль» не соединяло в себе понятие о разных других формах энергии, известных науке под именами магнетизма, леванизма и прочих. Этот народ считает, что с открытием вриля он нашел тот общий источник энергии, соединяющий в себе все разнообразные проявления силы природы, которого, как известно, уже давно доискиваются наши ученые…

Эти подземные ученые утверждают, что действия вриля в одном случае могут влиять на изменение температуры или просто говоря – на перемену погоды. В других его применениях посредством научно построенных проводников они могут оказывать такое влияние на ум человека, на всякое проявление животной и растительной жизни, которое по результатам не уступит самым причудливым фантазиям вымысла. Все эти разнообразные проявления физической энергии известны у них под именем вриля…»

«Когда в жизни этого народа наступил так называемый «исторический период», племена Ана уже жили в правильно сложившихся гражданских обществах и достигли той степени цивилизации, которой обладает самая передовая нация из живущих теперь на поверхности Земли. Им была известна большая часть наших механических изобретений, включая применение пара и газа. Все эти общества были в страшной вражде между собой. Народ Ана смотрел теперь на это как на одно из грубых, темных явлений того времени, когда политическая наука была еще в своем детстве. То был век зависти и вражды, жестоких страстей, постоянных общественных переворотов, борьбы между различными сословиями, кровавых войн между государствами.

Этот период общественного развития, продолжавшийся, однако, в течение многих веков, постепенно пришел к концу, по крайней мере в среде более одаренных и развитых наций, – благодаря постепенному открытию чудодейственных свойств, скрытых в этой всепроникающей жидкости, которую они назвали врилем…»

«…Наиболее замечательные результаты, оказавшие влияние на самое социальное устройство, получились при открытии той истребительной силы, которая скрывалась во вриле. По мере того как становилась известной эта истребляющая сила, и они научились ею пользоваться, война между племенами, открывшими свойства вриля, стала невозможной и прекратилась сама собой, потому что при этом искусство истребления было доведено до такого совершенства, что численность, дисциплина и военные знания враждующих армий уже не имели никакого значения. Всеразрушающий огонь, скрытый в пустоте палочки, направляемой рукой ребенка, мог уничтожить сильнейшую крепость или уложить… целую армию. Два враждебных войска, одинаково знакомых с употреблением этой страшной силы, могли только взаимно истребить друг друга. Таким образом, прошел век войны, а вместе с тем произошли громадные перемены и в общественном строе…»

«Таким образом, раса людей, открывшая употребление вриля, в течение времени мирно распалась на множество небольших отдельных обществ. Численность каждого племени, среди которого я находился, ограничивалась двенадцатью тысячами семейств. Каждое племя занимало определенных размеров территорию, достаточную для его потребностей и через известные промежутки известный избыток населения отправлялся на поиски новых земель и, поселившись там, основал новые общественные группы…

Эти отдельные маленькие по размеру территории и населению государства – все были членами одной громадной семьи. Население ее говорило одним языком, хотя слегка отличаясь в диалекте. Они постоянно вступали в браки между собой, держались тех же законов и обычаев, и общее им всем знакомство с употреблением вриля составляло такую неразрывную связь между ними, что слово «авриль» было синонимом цивилизации, а «врилья», обозначавшее цивилизованные нации, было общим названием отдельных племен, знакомых с употреблением этой удивительной жидкости, в чем и состояло их главное различие от других отраслей народа Ана, пребывавших еще в состоянии сравнительного варварства…»

«Такие народы живут в отдаленных от нас странах. Но мы не допускаем их в среду цивилизованного общества. По нашему мнению, они недостойны даже названия Ана, не только что врилья. Это варвары, находящиеся на той низком уровне развития, который даже не допускает надежды на их обновление. Они проводят свое жалкое существование в вечных переворотах и борьбе. Если они не воюют со своими соседями, то дерутся между собой. Они все разделены на партии, которые предают поруганию, грабят и даже убивают друг друга… Сущих пустяков достаточно, чтобы поднялась ссора между ними. Они считают, что у них господствует равенство, но вся та борьба, которую они вели со старыми формами, не привела ни к чему; потому что в их громадных обществах, где в соревновании, обратившемся в какую-то постоянную горячку, – меньшинство всегда выигрывает в ущерб массе.

Одним словом, народ, о котором я говорю, представляет собой дикарей, блуждающих в беспросветном мраке невежества. Они были бы достойны нашего сожаления в их бедствиях, если бы большинство дикарей само бы не навлекало на себя истребления своей наглостью и жестокостью.

Можешь себе представить, что эти жалкие создания с их допотопным оружием, образцы которого ты видел в нашем музее, не раз грозили истреблением соседним с ними племенам врилья только потому, что у них 30 миллионов населения, а у племени – пятьдесят тысяч, – если те не подчинятся какому-то их установлению в связи с торговлей и наживой денег, которые они имеют нахальство называть «законами цивилизации».

«Но что же сделают пятьдесят тысяч против тридцати миллионов?» – задал вопрос я.

Мой хозяин с удивлением взглянул на меня.

«Чужеземец, – сказал он, – разве ты не слышал, что это племя – врилья? И стоит только этим дикарям объявить войну, как полдюжины отряженных для этого детей сметают с лица земли все их население…»

«Но если каждый год, – сказал я, – определенное число между вами соглашается покинуть родину, и основываются новые общины, то ведь все же их очень мало, и даже при самых совершенных машинах они вряд ли в состоянии расчистить дикие места, устроить новые города и водворить всю ту цивилизацию с ее удобствами жизни, к которым они привыкли с детства».

«Ты ошибаешься. Ведь племена врилья находятся в постоянном общении между собой, ежегодно определяют количество эмигрантов из их числа, которые должны сообща основать новую общину. Место нового поселения намечается ранее, и каждый год посылаются пионеры от каждой общины для его расчистки, уничтожения скал и постройки домов. Так что когда эмигранты являются на место, они уже находят готовые дома и подготовленную почву».

«Всегда ли эмигранты выбирают населенные места?»

«Да, большей частью, потому что мы никогда ничего не истребляем, разве вынужденные к этому необходимостью самосохранения. Конечно, мы не можем поселиться на землях, уже ранее того занятых врилья. Если б мы заняли обработанные земли, населенные другими племенами Ана, то нам пришлось бы уничтожить их. Но иногда случается, что даже при поселении на свободных землях какое-нибудь соседнее племя Ана, если у него господствует система «кумпуш» или, особенно, «глекназ» (кумпуш на языке врилья обозначает политическую систему, сходную с учреждениями Соединенных Штатов, глекназ – противоположную ей, социалистическую – прим. перев.), недовольное нашим соседством, начинает беспричинную войну, – тогда, конечно, мы истребляем его. Разве можно придти к какому-нибудь соглашению с подобным народом?»…»

«…Я пришел к убеждению: этот народ, хоть он и первоначально произошел от общих с нами предков и, судя по сохранившимся у них мифам и по их истории, прошел через все знакомые нам фазы общественного устройства, все равно, путем постепенного развития, превратился в другую, чуждую нам расу, слияние которой с существующими на Земле обществами никогда не будет возможным. И если они когда-нибудь, как гласит их собственное предание, выйдут из-под земли на свет солнца – то они неизбежно должны истребить и заместить собой все существующие человеческие племена…»

Вот такая интересная книжка, читатель, написанная почти одновременно со «Что делать?» Чернышевского. Вот такие интересные выводы.

А, собственно говоря, какие?

Матрица Бульвер-Литтона

Всего лишь несколько страниц, написанных чуть витиеватым и тяжеловесным языком XIX столетия – а какая глубина! Какая емкость! Из этого текста любой мало-мальски наблюдательный читатель наших дней извлечет почти все события ХХ века и даже нынешних дней.

Смотрите, тут есть идея господствующей расы, призванной править неразвитыми, варварскими племенами. И сюда вполне вписываются и гитлеровцы с делением народов на полноценных и неполноценных, и нынешний по-американски глобализованный мир, где народы сепарированы на «демократически-успешные» и на «конченые», «неразвитые». Сюда вписывается и существование Античеловечества с его планами построения кастового общества.

С помощью чего правит господствующая раса? С помощью чудо-оружия и новой энергии, вриля, позволяющего горстке «высших существ» держать в страхе и повиновении миллионы отсталых туземцев. А это очень напоминает и оружие массового поражения, созданное во Второй мировой, и будущее генетическое оружие для истребления строго определенных рас и народов, и нынешние крылатые ракеты со спутниковым наведением и убийственной точностью ударов. Сцены разгрома больших, неповоротливых армий старого типа до боли походят на американскую стратегию действий с помощью воздушно-космических соединений, которые ударами высокоточных боеприпасов добиваются капитуляции целых государств, неспособных помешать победоносному натиску агрессора даже с помощью тысяч танков, пушек и миллионов вооруженных людей. Читаешь Бульвер-Литтона – и просто видишь планы войн будущего по-американски. Заодно вспоминается и провозглашенный президентом Бушем-старшим «Новый мировой порядок» – аккурат в 1992-м, после падения Советского Союза и превращения Соединенных Штатов в единственную сверхдержаву Земшара.

С другой стороны, во вриле проглядывает и укрощенная термоядерная реакция, и нынешние поиски свободной энергетики с ее торсионными полями, эфиром и вакуумом. Равно как и некоторые научные изыскания в гитлеровской Германии.

А картины небольших городов-государств, населенных господствующей расой, компактных и удобных? Так это же почти то же самое, что и будущее рассыпающихся в наше время государств-наций старого типа, убиваемых ростом транснациональных корпораций, свободой глобальной торговли и телекоммуникациями. Они здорово напоминают о небольших государствах-штандорах, которые норовят наплодить по всему миру всемогущие корпорации-гиганты.

Как такое могло быть написано в 1860-е годы, в чопорной и медлительной Англии, при свете газового рожка, пером, которое обмакивали в чернила? Как можно было предвидеть все это, еще не имея представления не то что о компьютере, Интернете или высокоточных «томагавках», но даже о радио или о пикирующих бомбардировщиках? Это, знаете ли, почище современных «Грядущей расе» романов – и жюль-верновских с «Наутилусом», и писания Чернышевского с алюминиевыми дворцами коммунаров. Бульвер-Литтон изобразил будущее, вместив богатство и многовариантность событий дальнейшей истории всего в несколько страниц. И, кто знает, не найдем ли мы потом в его произведении то, что произойдет с человечеством дальше, в какие-нибудь 2030-е годы?

Роман Бульвер-Литтона – матрица, по которой строилась история ХХ века. Более того, историей продолжают управлять по «Грядущей расе» и в наши дни.

– Ну, вы даете! – заявит нам скептик-читатель, с презрением относящийся к «теории заговоров». – Историей нельзя управлять в принципе. Невозможно предвидеть ход событий на полтора века вперед. И не тычьте мне в лицо этим экстравагантным лордом с его безумным сочинением! Мало ли их было, всяких там предвидений? Ну, почувствовал мужик что-то, аки Нострадамус… Я тут вам отрывок из Алексея Толстого приведу, из его «Гиперболоида инженера Гарина», который он писал в 1925–1927 годах. Помните, как злодей Гарин с помощью своего теплового луча искромсал американский линейный флот и обрушил мировую экономику, сбив цены на золото, а потом поведал о своих планах чекисту Шельге? Вот, слушайте:

«…Затем я отбираю «первую тысячу», – скажем, это будет что-нибудь около двух-трех миллионов пар. Это патриции. Они предаются высшим наслаждениям и творчеству. Для них мы установим, по примеру древней Спарты, особый режим, чтобы они не вырождались в алкоголиков и импотентов. Затем мы установим, сколько нужно рабочих рук для полного обслуживания культуры. Здесь мы также сделаем отбор. Этих назовем для вежливости – трудовиками…

…Они не взбунтуются, нет, дорогой товарищ. Возможность революций будет истреблена в корне. Каждому трудовику после классификации и перед выдачей трудовой книжки будет сделана маленькая операция. Совершенно незаметно, под нечаянным наркозом… Небольшой прокол сквозь черепную кость. Ну, просто закружилась голова, – очнулся, и он уже раб.

И, наконец, отдельную группу мы изолируем где-нибудь на прекрасном острове исключительно для размножения. Все остальное будет убираться за ненадобностью. Вот вам структура будущего человечества по Петру Гарину. Эти трудовики работают и служат безропотно за пищу, как лошади. Они уже не люди, у них нет иной тревоги, кроме голода. Они будут счастливы, переваривая пищу. А избранные патриции – это уже полубожества. …Уверяю вас, дружище, это и будет самый настоящий золотой век, о котором мечтали поэты. Впечатление ужасов очистки земли от лишнего населения сгладится очень скоро. Зато какие райские перспективы для гения! Земля превращается в райский сад. Рождение регулируется. Производится отбор лучших. Борьбы за существование нет: она – в туманах варварского прошлого. Вырабатывается красивая и утонченная раса – новые органы мышления и чувств. Покуда коммунизм будет волочь на себе все человечество на вершины культуры, я это сделаю в десять лет… К черту! – скорее, чем в десять лет… Для немногих… Но дело не в числе…»

Это что, тоже матрица? Ведь здесь граф Толстой, любимец Сталина, рисует возможное будущее: фашизм постиндустриальный, экологически чистый, фашизм времен, когда ресурсов всей планеты на всех не хватает. Так что я таких бульвер-литтонов сыщу с десяток… Как вообще можно с помощью текста управлять будущим? Так что не рассказывайте сказки…

Вы неправы, друг наш! Увлекательный роман Толстого – все же только роман. А сочинение Бульвер-Литтона – это генетическая программа, матрица. Толстой, уловив ее развертывание, изобразил всего лишь один из ее вариантов в будущем. Один, но не единственный. А «Грядущая раса» дала целый веер вариантов. Текст-матрица отличается от просто книги еще и тем, что активно вмешивается в реальность. Ведь Бульвер-Литтон не просто написал «Грядущую расу» – он стал строить и структуры изменения Реальности под свою программу. Вернее, это делали уже его адепты.