Текст книги "Игра Лазаря"

Глава 2
Добро пожаловать в Хогвартс

– Ты привез ее сюда? – вытаращилась Дарения. Стоявшая рядом с ней Айма наверняка сделала то же самое, но по ее раскосым глазам об этом трудно было судить. – Сейчас? Она уже здесь? Ты идиот?

Лазарь слушал их вполуха. Он, как угорелый, носился по гостиной и закрывал на окнах шторы. Сенсор снова остался в машине с Яникой, ожидая сигнала к тому, что почва подготовлена и можно ввести девушку в дом.

– Я знаю, что ты не идиот, а значит, это просто такой способ над нами поглумиться, – продолжала Дара. – Нет, ну скажи, разве трудно было хотя бы предупредить?

– Не говоря уже о том, что такие вещи сначала обсуждают с другими, – добавила Айма.

Лазарь закрыл последнее окно, погрузив гостиную в таинственный полумрак, и обернулся к подругам. Рассчитывать, что они примут чужачку с распростертыми объятиями и уже через пару дней станут подружками «не разлей вода», не следовало. На это потребуется хотя бы месяц.

– Собирать совет племени было некогда. Своих планов я не скрывал, вы все знали с самого начала. Если бы хотели что-то обсудить, сделали бы это давно. А значит, не хотели. А значит, не возражали. Сенс был не против, а значит, мнение Матвея уже ничего не решало. Что касается малолетнего недоумка, то его голос еще, как минимум, шесть лет совещательный.

– Мы, наверное, тоже недоумки? – набычилась Айма.

– Вы нелюбопытны. – Лазарь зашагал обратно в прихожую. – То есть безынициативны. То есть инертны. То есть вам проще, когда решают за вас. Так что… да, в каком-то смысле.

Он выскочил в тамбур и распахнул дверь настежь. Дара и Айма топтались в немом возмущении чуть позади. Им было явно не по себе, но женское любопытство брало верх.

Лазарь заложил два пальца в рот и по-разбойничьи свистнул. Через минуту калитка открылась, и во дворе появился насупившийся Сенс. Следом за ним вошла Яника, и Лазарь сразу понял причину недовольства друга – свою огромную сумку девчонка тащила сама.

Лазарь обернулся к подругам:

– Видали? А еще она может готовить, пылесосить и мыть полы.

Сенсор вошел первым. Сухо поприветствовал Инь и Ян и спешно скрылся в доме. Айма и Дара провожали его недоуменными взглядами, пока Яника неуверенно жалась в дверях.

– Не обращайте внимания, – махнул рукой Лазарь. – Ему неловко из-за того, что он вынужден участвовать в этой авантюре без вашего ведома. Поэтому в акте знакомства он тоже участвовать не хочет. – Он повернулся к Янике и картинно закатил глаза: – Гипертрофированное чувство ответственности – считай, инвалидность.

Дарения смерила Янику оценивающим взглядом:

– Ух, сколько соли! – усмехнулась она, облизывая губы. – Сплошное недоверие. Немного терпкое… с примесью страха, да?

– Эта пушистая в буквальном смысле видит эмоции людей, – ответил Лазарь на безмолвный вопрос в глазах Яники. – Видела бы сейчас свои – вздрогнула бы.

Лазарь не подал виду, но распознанный Дарой страх насторожил его. Чего Яника до сих пор боится? Волнение, неуверенность, смущение – это понятно. Но страх? «Действительно, – тут же одернул он себя, – что страшного в человеке, пробующем твои эмоции на вкус?»

– Если мне здесь не рады, еще не поздно вернуться. – Яника подняла глаза на Дару, и та быстро отвела взгляд.

Айма выступила вперед:

– Не переживай, скоро ты научишься прятать от нее свои эмоции. Мы тебе рады. Нас огорчает отрезанная пуповина, возомнившая себя пупком земли. – Японка намекнула глазами, кого имеет в виду, и протянула ладонь: – Я Айма.

Чуть помедлив, Дара последовала примеру подруги:

– Дарения.

– Катя… – начала было Яника, но Лазарь тут же одернул ее:

– Яника.

– Яника, – улыбнулась девушка. – Еще не привыкла.

Все-таки у нее очаровательная улыбка.

– Начинай привыкать, – сказал Лазарь. – Вообще, учитывая, сколько нового тебя ждет, привыкай привыкать.

Девушки обменялись рукопожатиями. Взаимные улыбки оставались довольно натянутыми, но Лазарь решил, что для первого шага этого вполне достаточно. Приветили же они Марсена, ни с кем не посоветовавшись. Помнится, тогда против был как раз Лазарь, так что теперь Инь и Ян имели полное право поартачиться.

– С нами еще Матвей и Марсен, но один сейчас на работе, а второй пока не вернулся из школы, – сообщила Айма. – Познакомитесь вечером.

– Пойдем, покажем тебе твою комнату. – Дарения взяла Янику под локоть. – Правда, сейчас она больше похожа на кладовку, но за это Лазаря благодари. Если бы мы знали…

Лазарь забрал из рук Яники сумку и повесил на плечо Айме. Японка пошатнулась под весом сумки, но устояла.

– Отнесете. Можете заодно прибраться там, пока мы будем отсутствовать.

– Отсутствовать? – растерялась Яника. – Мы уезжаем?

Лазарь открыл дверь и заглянул в гостиную. Убедившись, что Сенс уже ждет, повернулся к девушкам:

– Наша гончая отыскала заячью нору. Так что, девочки, пока взрослые дяди и тети будут шастать по Стране Чудес, вы останетесь в стране дураков.

Яника была смущена донельзя. Она покраснела до корней волос и все порывалась забрать у Аймы сумку обратно. Японка молча прожигала Лазаря взглядом, но сумку не отдавала. Потом коротко кивнула Даре, и девушки молча покинули тамбур. Бойкот на целый день от обеих обеспечен, а от Аймы, возможно, еще и маленькая месть.

– Я уже поняла, характер у тебя не сахар, – сказала Яника, когда они ушли. – Но зачем так грубо? Обижаешь их ты, а обидятся на меня. Так всегда бывает.

– Самый быстрый способ от них избавиться. – Лазарь открыл перед Яникой дверь в дом и сделал приглашающий жест рукой: – Добро пожаловать в Хогвартс.

Сенсор ждал на диване в полутемной гостиной со всеми онерами. Единственным источником дневного света в комнате было окошко в двери на террасу – на потолке висел белый световой квадрат, поделенный на четыре крестовиной дверной рамы. На кофейном столике перед диваном горела спиртовка, рядом лежал целлофановый пакетик с черным локоном. Больше на столе ничего не было.

Сенсор оторвал зачарованный взгляд от голубого язычка пламени и поднял глаза. В неровном свете горящей спиртовки он напоминал медиума на спиритическом сеансе.

– Как прошло?

– Без тебя. – Лазарь подвел Янику к столику, усадил на диван и сам присел рядом. – И как трусишка вроде тебя умудряется срезать у них такие клоки?

– Заплатил пацану три сотни, – хмуро буркнул Сенс. – Встретил его в магазине. Он разглядывал витрину в мясном отделе и светился так, что я почувствовал его из отдела напитков. Денег пацану явно не хватало, я и решил подкатить. Подошел, сказал, что увлекаюсь крипто-таксидермией и заинтересован в покупке мягких детских волос для чучела оборотня. Думаешь, получится списать эти бабки на производственные расходы?

Яника испуганно озиралась по сторонам, словно ждала, когда же из стен начнут вылетать привидения. Ее взгляд упал на спиртовку и пакетик с черным локоном.

– Вы собираетесь повторить то, что произошло у меня на кухне? – догадалась она.

– Короткий брифинг, – вместо ответа объявил Лазарь. Изображать из себя Макаренко совершенно не хотелось, но дать Янике базовые сведения перед первым осмысленным погружением в инсон было необходимо. – То место, куда мы прогулялись у тебя на кухне и куда собираемся сейчас, называется инсон. Не спрашивай меня про этимологию этого слова, потому что я не знаю.

– Ты сейчас говоришь о подсознании, да? – вместо этого сказала Яника.

Лазарь встретился взглядом с Сенсом, но тот лишь приглашающе кивнул. А ведь Малому он с удовольствием разжевывал все сам.

– Инсон – это не подсознание, но он контролирует наше сознание на бессознательном уровне. Метафорически, если ты – головной мозг, то инсон – приютившийся внутри нейросифилис, который влияет на твою работу. Только в сто раз сильнее. Инсон – внутренний мир человека в дословном смысле. Каждый инсон уникален и складывается из множества глубинных бессознательных установок хозяина, совокупность которых мы называем проекциями.

На лице Яники изобразилось уже знакомое скептическое выражение. Точно так она смотрела на них с Сенсором несколько часов назад у себя в квартире.

– Инсон? – с недоверием протянула она. – Лазарь, то, о чем ты сейчас рассказываешь, в религиях всего мира давным-давно имеет название. Душа.

– Существование души пока никем не доказано, – мотнул головой Лазарь. – Душа, если она вообще существует, есть неизученная часть нашего организма, не более. Когда этот пробел будет восполнен, понятие души в его религиозном и философском смысле перестанет существовать и превратится в медицинский термин. «Поддушная выстилка» или как-то так. Инсоны – явление витальное. Они материальны, как ты, я и тот мир, который мы привыкли называть реальностью. Это – вселенная во вселенной.

Сенсор решил включиться в разговор, но, как всегда, забежал с конца:

– Есть мнение, что у проекций в инсонах есть свои инсоны. Получается что-то типа матрешки. Правда, на практике это никто не проверял. Но если все действительно так, то, может быть…

– Да-да-да, миф о пещере! – нетерпеливо отмахнулся Лазарь. – Наш мир может оказаться чьим-то инсоном, о, ужас! Чувак с ирокезом на картине Блейка[12]12
  Уильям Блейк – английский поэт и художник, автор картины «Платонова пещера».


[Закрыть] прям с тебя писан. Не забивай девочке голову. Ты паришь себе мозги Платоном, мы смотрим фильм «Тринадцатый этаж» под попкорн с пивом и не паримся.

Насколько было известно Лазарю, с помощью научной методологии инсоны никем никогда не изучались. Наверное, потому, что с практической точки зрения феномен инсона поддается изучению еще хуже, чем черные дыры, темная материя или пространство-время. Для начала ученый должен сам быть феноменом, а иначе как увидеть и проанализировать то, что не видно обычным людям? Но это не единственная трудность. Даже если удастся собрать группу ученых-Эмпатов или обучить людей вроде Яники или Сенса, посыплется целая куча других проблем. Например, как проводить исследования? Как ставить опыты в лабораторных и полевых условиях? Как потом показать и доказать результаты изысканий научному сообществу и широкой публике? Инсон – это же не квазар. Последний хотя бы в телескоп видно, а на вопрос, что это за пятнышко в небе, можно наговорить кучу научной белиберды и закидать уравнениями.

О финансировании подобной программы, задумай кто-нибудь воплотить ее в жизнь, нечего и говорить. Для того же НАСА или Стэнфордского университета гранты из госбюджета или от богатых спонсоров уходят хоть и в долгую, но вполне осязаемую перспективу. Для того чтобы перспективу инсонов могли увидеть налогоплательщики (или какой-нибудь олигарх), сперва нужно доказать существование самих инсонов. Привести материальные доказательства, видеозаписи, показать на слайдах. А лучше всего – провести маленькую экскурсию. Олигархов в мире не так уж много. Олигархов-меценатов еще меньше. Олигархов-меценатов-Эмпатов – Лазарь знал такого одного. Но тот был все больше человеком практики, а не теории.

– Люди, способные воспринимать инсоны из яви, – такие, как мы с тобой, – называются Эмпатами. Чтобы увидеть инсон требуемого человека, необходима некая часть его материального тела. Например, очень хорошо подходят волосы.

– И много таких, как мы? – спросила Яника.

Она сказала «мы» вместо «вы», и Лазарю это понравилось. Конечно, она еще не верила им до конца, но уже готовилась поверить. Как любой человек, стоящий на пороге знакомства с живой Нинель Кулагиной[13]13
  Нинель Кулагина – необыкновенная женщина, чьи аномальные способности (в частности, телекинез) изучались в нескольких НИИ Советского Союза на протяжении более 20 лет.


[Закрыть], она хотела верить.

– Точно неизвестно, – ответил Сенс. – Знаем только, что мы не одни. Мы помогаем определенным людям, нам за это платят. Остальное нас не касается.

Яника надолго ушла в себя. Потом подняла голову и посмотрела на Лазаря.

– Есть и другие Эмпаты, да? Кто они?

– Плохие парни, – просто ответил Лазарь. – Они выбрали темную сторону «силы», и их гораздо больше, чем нас. Эти Ситхи[14]14
  Ситхи – персонажи фильма «Звездные войны», адепты темных сил.


[Закрыть] и пытались тебя убить. И им почти удалось.

– А я-то думала, что сама себя пыталась убить, – мрачно отозвалась Яника. – Ну, спасибо, что снял груз вины.

Лазарь откинулся на спинку дивана. Ну, вот – опять рассказывать про невидимых человечков, подталкивающих к роковому шагу. Миллионы людей пожелали бы, чтобы все ошибки в их жизни объяснялись именно так, но лишь немногие, вроде Яники, действительно имеют на это право.

– Невозможно снять груз вины с того, кто возложил его на себя сам, – сказал Лазарь. – Когда его сбросить и делать ли это вообще, решать тебе. Я только хочу донести правду.

– Какую правду? – воскликнула Яника. – Я ничего не понимаю!

– Сейчас поймешь.

Лазарь взглянул на Сенсора. Тот понял все без слов, схватил со стола целлофановый пакет и одним рывком вскрыл. На полированную поверхность столешницы выпала черная прядь.

– Инсон – целый мир, выстроенный твоим внутренним «я». Мы называем его главной проекцией, – торопливо вещал Лазарь, укладывая Янику на диван. Сенсор суетился в поисках подушки. – Главная проекция, твое «идеальное я» – субъект рефлексивный; другими словами, именно такой ты видишь себя сама. Это может проявляться во всем, что окружает главную проекцию. В людях, животных, зданиях, погоде. Этим пользуются злые Ситхи. Но это же помогает нам понять суть Игры.

– Какой Игры? – Яника приподняла голову, чтобы Сенсор мог подсунуть под нее подушку. – А зачем мне лежать?

Лазарь наклонился над ней и выразительно поднял брови:

– Еще придется раздеться.

– Раздеться?

– Ну да. Ты что, «Терминатора» не смотрела?

– Не слушай, – вмешался Сенс, – в чужой инсон перемещается не физическое тело, а проекция из инсона. Так что неважно, что на тебе надето. Главное, во что одета проекция.

– Для ее проекции неважно, а моя разницу почувствует. – Лазарь устроился на полу возле дивана. – Дай мне руку.

Яника свесила вниз тонкую кисть.

– Ты говорил, проекция и ты сам – разные люди. Как же тогда твоя проекция сможет полюбоваться на голую меня?

– Прежде чем научиться перемещаться в чужой инсон, нужно сначала осознать себя в себе. После этого ты и твоя проекция обменяются телефончиками и будут сплетничать по вечерам, жуя сладости. Все, что известно тебе, будет помнить и она. Этим мы и отличаемся от простых людей.

– А я уже осознала себя в себе?

– А ты думала, мы сегодня утром армрестлингом занимались? – Лазарь вложил свои пальцы в ладонь девушки. – Сожми мою руку покрепче. Первый раз поведу я, завтра будем учиться делать это самостоятельно.

Из коридора послышались торопливые шаги, и в гостиную вбежал Марсен. Мальчишка раскраснелся и тяжело дышал, но больше – от переполнявших чувств, чем от бега. На спине висел школьный рюкзак, голубые глаза горели огнем праведного негодования.

– Ты мне обещал! – с порога заявил он. – За базар отвечаешь?

Все ясно – он уже виделся с Инь и Ян. Те рассказали про новую Игру, и он опрометью бросился сюда, даже не успев скинуть рюкзак. Маленькая месть от Аймы…

Сенсор заговорил раньше, чем Лазарь успел раскрыть рот. И хорошо. Сглаживать конфликты – его прерогатива.

– Там может быть опасно. Слушай, давай так – Лазарь сначала разведает обстановку, а потом…

– Ей можно, а мне нет?! – Марс бесцеремонно ткнул пальцем в Янику. – Кто она такая?

Лазарь приподнял голову над полом:

– Она та, кому уже продают спиртное в магазинах. Извини. Возвращайся годков через шесть.

Мальчишку затрясло от злости. Наградив Лазаря матерным производным от слова «балабол», он развернулся и пулей вылетел из комнаты.

Когда в гостиную вернулась тишина, Лазарь дал команду:

– Поджигай!

Сенсор отщипнул от локона небольшой пучок волосинок, взял спиртовку и присел на корточки перед Лазарем.

– Что мне делать? – донесся с дивана взволнованный голос Яники.

Сенсор поставил спиртовку на пол рядом с левым ухом Лазаря. Послышалось едва уловимое потрескивание занявшихся огнем волос. В воздухе запахло паленым салом.

– Закрой глаза и расслабься. Нет, ну почему они никогда не моют голову?

Вверх потянулась сизая щупальца дыма, и Лазарь сразу схватил ноздрями этот фимиам. Вонь стояла такая, будто в носу обжигали свежеощипанную куриную тушку.

– Что это? – Яника тоже уловила запах.

– Четвертый вид конопли: «cannabis homo sapiens», – задушенно проговорил Лазарь. – Триста рублей за пакет. Ждем, когда торкнет.

Комната поплыла. Стены потеряли плотность, стали прозрачными и задрожали, как бланманже на подносе нетрезвого официанта. Лазарь закрыл глаза – созерцание реальности только мешает ее покинуть. Пару минут «вертолетит», как после хорошей пьянки. На третью все проходит и становится легче дышать, как будто очутился посреди тоннеля, пронизываемого сквозняком. Если в этот момент открыть глаза, можно увидеть сам тоннель, но лучше просто представить. Глаза следует открывать на четвертой-пятой минуте. Зрелище нового мира, выстраивающегося вокруг тебя, напоминает сборку конструктора «lego-city» на ускоренной съемке. Обычно Лазарь не открывает глаз до самого конца – все это он видел миллион раз. Он почти забыл, что за груз оттягивает ему правую руку, точно авоська с картошкой. И только когда нащупал в ладони бьющуюся пульсом жилку, он вспомнил о Янике и быстро открыл глаза. Пускай и она посмотрит.

– Где мы? – Голова Яники крутилась во все стороны, как тарелка радара. Ей только что показали «живую Нинель Кулагину», и теперь она пыталась переварить увиденное. – Непохоже на первый раз. И ощущения другие…

– Ты в чужом инсоне, отсюда и новые ощущения, – пояснил Лазарь. – Это как ехать в чужой тачке. Другие запахи, незнакомая подвеска.

Они очутились неподалеку от пыльного футбольного поля, примыкавшего к четырехэтажному зданию, похожему на школу. У левой бровки поля раскинулся спортивный городок с брусьями и перекладинами. Вдоль правой тянулись в два ряда длинные лавки трибун. Погода стояла пасмурная, с поля задувал ощутимый ветерок. Свинцовые облака почти лежали на крыше школы – здесь царствовала типичная для юга России поздняя осень.

Вокруг не было ни души.

– Значит, вот оно? Мы внутри другого человека? – проговорила Яника с любопытством, свойственным человеку, не оставляющему надежды найти естественное объяснение сверхъестественному.

Она разжала тонкие пальчики и высвободила руку Лазаря. На веснушчатом лице блуждала странная улыбка.

– Что-то вроде, но ты сейчас думаешь не об этом, – с нажимом проговорил Лазарь. – Ты надеешься, что лежишь в реанимации и ловишь кетаминовые глюки, так? Или спишь в папенькиной квартире и весь сегодняшний день – просто дурной сон. Я, конечно, не против пару раз щипнуть тебя и все такое, но это вряд ли поможет.

К удивлению Лазаря, улыбка Яники стала еще шире. Девушка подняла одну руку и подвернула рукав свитера. Бинты на предплечье никуда не делись, но Лазарь знал, что шрамов под ними нет. Он также знал, где они есть, – под свитером на теле, отвратительные и ужасные. Пройдет немало времени, прежде чем эти рубцы рассосутся.

– Почти угадал, – сказала Яника, ощупывая руку. – В одном ошибся. Я не надеюсь, что все это просто сон. Я этого боюсь.

Лазарь посмотрел в ее нежно-васильковые глаза и ничего не ответил. А ведь он уже собрался поведать ей об ощущениях, которые испытываешь в первые дни открытия нового мира: сначала ступор неверия, потом осознание и приятие. Теперь эта лекция была не нужна.

Неловкое молчание нарушил голос Дары:

«Зависаем тут, да?»

Яника подпрыгнула от неожиданности. С абсолютно диким видом она принялась озираться по сторонам, но тщетно – окрестная местность оставалась такой же безлюдной, как и минуту назад.

– Это Дара. Она ведет радиовещание напрямую из яви, – объяснил Лазарь. – Эмпатов вроде нас с тобой называют Бегунами – путешественниками в инсон. Дара тоже Бегунья, но с протезами для параолимпийских забегов. Она видит инсон, может показывать его через себя бездарям вроде Сенса, но не способна проникать внутрь.

«Меня называют Невидимкой, – с достоинством ответила Дара. – По мне, так лучше оставаться призраком, чем получать по морде».

Яника недоверчиво посмотрела на Лазаря:

– Получать по морде? Как это? Твой друг… Сенсор, разве он не сказал, что мы в безопасности? В инсон перемещается проекция, а не физическое тело.

Судя по интонации вопроса, она вспомнила о «теплом» приеме, устроенном Лазарю Калимом у заставы супермаркета «Гризли».

– Все так, кроме слов про безопасность, которые домыслило твое правое полушарие. В своем инсоне ты – царь и бог, живое воплощение идей антропоцентризма. Когда мы рассекали на «Хаммере» в этом твоем «Зомбилэнде», ты была в безопасности. Здесь «Зомбилэнд» – чужой.

Немного подумав, Яника спросила:

– Если я была в безопасности, то зачем приходил ты?

– Уберечь тебя от глупостей. Ты не умрешь в своем инсоне, если случайно вывалишься из окна. Но если шагнешь оттуда осознанно, наяву тебя будут соскребать с асфальта врачи неотложки.

– А если бы из окна выпал ты?

Теперь она вспомнила акробатические этюды на бельевых веревках.

– Для меня это был чужой инсон, а в этом случае, как ты уже заметила, все иначе. Полученная рана скопируется в реальность, ее откроет твое подсознание. Мы называем это стигматами.

– Разве такое возможно?

– Разум контролирует тело – тебе любой врач подтвердит. Ты что, «Матрицу» не смотрела?

– А как насчет смерти?

Лазарь ждал этого вопроса.

– Ну, это мы пока не проверяли, – уклончиво ответил он.

На самом деле он и сам толком не знал.

– То есть… – начала Яника, вспоминая о револьвере Калима и карабинах охранников, но Лазарь опередил ее:

– Тебе не за что извиняться. Твой настоящий отчим сверкал голым задом и косил под Тарзана. Тот, что выдавал себя за Калима, на самом деле из плохих парней – Ситхов. Это долго объяснять, и сейчас – не самое подходящее время.

«Вот именно! – горячо поддержала Дара, и Яника снова вздрогнула. – Вы на враждебной территории трещите про то, как здесь опасно, а сами торчите на самом просматриваемом месте».

– Где Сенсор? – спросил Лазарь, отступая к турникам. – Хотелось бы знать, где именно нам следует торчать.

«Он в туалете, придет через три минуты».

В голове у Лазаря уже зародилась хорошая шутка о промежутках времени, требуемых на отправление большой и малой нужды, и о том, на что можно истратить три минуты, которых слишком мало для первого и слишком много для второго, но озвучить не успел.

В четырехэтажном здании, похожем на школу, протяжно зазвенел самый настоящий школьный звонок.