Текст книги "Игра Лазаря"

Глава 4
Девять из десяти

1

– Это безумие, – повторила Яника, свесившись из окна. – Безумие, безумие, безумие.

Они собрались на кухне. Разгоравшийся день сулил настоящее пекло – часы показывали шесть утра, а солнце уже разгулялось вовсю. Одно утешение – воздух покинутого людьми города был в разы чище обычного. Ни пыли, ни выхлопных газов. Дышалось намного легче, и даже виделось как будто дальше – воздух стал прозрачней. Удивительно, как мало нужно природе, чтобы очиститься от токсина под названием «Люди».

Утро началось довольно шумно – с очередного захода прокаженного соседа на приступ квартиры номер пятнадцать – и продолжилось в спешных сборах.

– Вода? – Лазарь передал Джуде три разделочных ножа.

Парень кивком указал на старую армейскую флягу в зеленом суконном чехле:

– Здесь.

Больше и не надо, решил Лазарь, помогая Джуде продеть поясной ремень в шлевки на чехле. У них впереди множество разнообразных возможностей умереть от чего-нибудь, кроме жажды.

– Спички?

– У меня, – откликнулась Яника.

Лагерь выживших с самого утра прекратил вещание, и Лазаря заботило только одно – найти в магазине «Гризли» именно выживших.

– Фонарик?

– Взяли.

– Проверяем еще раз узлы.

Все трое схватились за похожую на мертвого удава жилистую веревку, унизанную по всей длине тряпичными узлами, и стали передавать ее друг другу по цепочке на манер заправских матросов, сматывающих швартовый. Никогда прежде не приходилось Лазарю вить веревок из постельного белья – раньше он видел такое только по телевизору. Правда, один знакомый уверял, что лазал по таким лично, но россказни людей Лазарь привык «делить надвое», а лучше – не верить им совсем. Не говоря уже о телевизоре.

– Порядок! – отрапортовал Джуда, ощупав последний узел.

Лазарь не мог не заметить, насколько бодро и свежо смотрелся парень. Даже спросонья, мучимый хроническим недоеданием, отсутствием личной гигиены и постоянной атмосферой страха, Джуда выглядел как с обложки журнала «Men’sHealth» – он буквально источал сияющий ореол здоровья и благополучия. Девчонка действительно зависела от него; пожалуй, даже больше, чем вчера. И, наверное, куда меньше, чем завтра.

Веревка получилась надежная, трехпрядная – в квартире нашлось много нового, почти не пользованного постельного белья. Все, что осталось от матери Яники в приданое дочери. Прихожая то и дело вздрагивала под ударами чудовища, не щадившего себя в попытках размозжиться о железную дверь. Судя по звукам, прокаженный бросался на дверь грудью, животом и головой одновременно. Коробящий костный треск сливался со звонкими мясными шлепками.

– Кажется, все, – Джуда похлопал ладонями по карманам.

– Не все. – Лазарь собрал веревку в охапку, так что теперь она напоминала груду нестираного белья. – Не хватает «Смит-Вессона» тридцать пятого калибра.

Они подступили к окну, и Яника открыла раму пошире. Температуры воздуха снаружи и в комнате смешались, вынудив Лазаря в очередной раз удивиться, насколько подробными могут быть эти проклятые инсоны.

– И где нам взять твой «Смит-Вессон»? – спросила Яника с недоумением.

– Нигде. Будь он у нас, мы бы сейчас занимались не альпинизмом, а отстрелом бешеных собак.

– Сигарет бы, – прохрипел Джуда.

Веревка бесформенной кучей полетела вниз, разматываясь и уменьшаясь с каждым метром в объеме, точно кусочек мела, истираемый по грифельной доске в тонкую белую линию. Хлопнув о стену, она вытянулась вдоль здания напряженной вибрирующей лентой, не достав до земли пары метров. Теперь только подоконник отделял их от свободы. Подоконник и четыре этажа высоты.

Лазарь еще раз проверил, надежно ли привязана веревка к трубе радиатора под окном.

– Итак, кто первый?

Они молчали, в нерешительности заглядывая за край окна.

– Если бы среди нас был боров, – вкрадчиво начал Лазарь, – парень килограмм так под сто тридцать весом, что бы мы сделали? Пустили первым, чтобы проверить веревку на прочность, или последним, чтобы она не лопнула под ним раньше времени? Из нас троих я самый тяжелый, так что давайте представим…

– Я первая, – неожиданно сказала Яника.

Джуда округлил глаза:

– Не придумывай, Яни!

– Я первая, – упрямо повторила она.

– Нет уж, тогда я.

– Все нормально, Джуд, – улыбнулась девушка, – я самая легкая. Со мной ничего не будет.

– С веревкой ничего не будет, – придвигая к окну стул, уточнил Лазарь. – Но это, в принципе, сейчас одно и то же.

Джуда продолжал упрямо мотать головой, но Лазарь видел, что сомнение на его лице уже сменилось смирением. А значит, принятие тоже не заставит ждать.

– Все нормально. – Яника с обреченной улыбкой поцеловала Джуду в губы. – Правда.

«Права Дара насчет этих двоих, – думал Лазарь. – И Сенс прав. Девчонка намеренно жертвует сейчас собой, свято уверовав в свою обреченность. Осталась сущая пустяковина – найти причину ее упаднических настроений. И поиски эти начнутся внизу, на другом конце веревки».

– Ladies first, – галантно расшаркался Лазарь, подавая Янике ладонь и помогая взобраться на подоконник. – Держись крепче руками и ногами. Вот так. Не смотри вниз, не смотри вверх, смотри перед собой. И аккуратней с отливами – не порежься.

Они с Джудой перегнулись через подоконник. Яника висела на веревке в полуметре под ними и смотрела вверх глазами мышки, исчезающей в пасти боа-констиктора.

– Руки по очереди отпускай, – напомнил Лазарь.

– Давай, солнце, – подбодрил Джуда, – ты сможешь.

– Встретимся внизу, – пискнула она и стала медленно спускаться.

Джуда приподнялся на локтях и посмотрел на Лазаря:

– Если с ней что-нибудь случится, я сверну твою огромную-преогромную голову, – предупредил он так, чтобы Яника не услышала. – Усек?

Лазарь мельком взглянул на него, но ничего не ответил и снова посмотрел на девушку, болтавшуюся внизу на веревке, свитой из ее же постельного белья.

2

Балконы выходили на обнесенную клумбами детскую площадку, на которой впервые появился Лазарь. Сейчас она казалась абсолютно пустой. Лазарь разжал пальцы и спрыгнул на асфальтовую дорожку, тянувшуюся вдоль клумб. В нише между балконами первого этажа его уже дожидались Яника с Джудой. Вооруженные кухонными ножами, они лихорадочно рыскали глазами по сторонам, выискивая тех, кого хотели бы встретить сейчас меньше всего.

– Неплохо получилось с веревкой. – Джуда панибратски хлопнул Лазаря по спине. В другой руке он держал нож, который тут же вручил рукоятью вперед. – Ползу, а она трещит подо мной, как электропровод. Ну, думаю, такого лося, как ты, точно не выдержит. Ан нет – выдержала!

– Слава отбеливателям без хлора. – Лазарь принял нож, с тоской вспоминая о чудесном боевом топорике, брошенном у входа в подъезд. А этот нож – что им делать? Только рыбу резать.

Яника указала пальцем на прямоугольную арку в доме напротив:

– Нам туда. Это ближайший выход на улицу. Там дорога, по ней до «Гризли» – две остановки на автобусе.

– Надо добраться без остановок, – сказал Лазарь и первым перешагнул через ограду клумбы.

3

Они бежали, и топот их ног казался пистолетными выстрелами в воющей от безлюдья пустыне. Они бежали по запруженной автомобилями дороге, а те насмехались над ними своей мертвой неподвижностью. Они бежали по разбитому, покореженному, похожему на руины забытой цивилизации городу и боялись оглядываться назад.

Не преодолев и половины пути, пришлось остановиться.

– Стой! – закричал Джуда сзади. Они с Яникой всю дорогу немного отставали, не поспевая за гулливерским шагом Лазаря. – Эй, тормози!

Лазарь остановился и побрел обратно. А ведь он почти не устал. Интересно, каким образом физические данные из яви проецируются в инсон?

Яника остановилась у автобусной остановки, опрокинутой набок въехавшим в нее желтым «Хаммером Н2». Одной рукой девушка держалась за исковерканный металлический скелет остановки, вторую прижимала к груди. Дышала она загнанно, мелкими короткими глотками. Тело сотрясалось от дрожи, когда Яника надсадно кашляла, зачем-то прикрывая рот ладонью.

– Я же сказал: остановки – только для автобусов.

– Не видишь, плохо ей! – огрызнулся Джуда, оглядывая подругу сверху донизу беспокойным взглядом.

Так смотрят на неразорвавшуюся бомбу люфтваффе, упавшую в гостиную из пробитой крыши.

– П-просто… сбила дыханье…

– А по-моему, ты просто мелкая вруша, – сказал Лазарь. – Мы и километра не сделали, а ты уже похожа на лошадку, которую обычно пристреливают.

Джуда грубо ткнул Лазаря локтем под ребра:

– Хорош умничать! Не все же такие кони, как ты.

Порядком подустав от его фамильярностей, Лазарь решил, что пора эту практику заканчивать.

– Мы больше не в квартире. – Он поднял руку с ножом и направил острие Джуде в грудь. – А конь, как я, и лягнуть может. Советую впредь в общении со мной держать локти плотно прижатыми к туловищу.

Джуда отскочил на два шага, безупречное лицо залилось краской. Он подыскивал, что бы такое ответить, но его опередила Яника:

– Убери сейчас же нож!

Она воинственно выпрямилась, и красивое веснушчатое лицо исказилось от боли.

– Ты уже отдышалась, сладенькая? – осведомился Лазарь, опуская нож. – Может, тогда продолжим?

Что-то было не так. Не меняя выражения лица, Джуда продолжал пятиться назад, остекленело уставившись Лазарю за спину. Тот обернулся. В следующее мгновение послышался сдавленный крик Яники.

На другой стороне дороги появились прокаженные. Точно раковая опухоль, обнаруженная слишком поздно, их уже собралось с два десятка. Пригибаясь к земле и улюлюкая, члены стаи вприпрыжку гонялись друг за другом, хватали ближайшего сородича скрюченными пальцами – и тут же бросались наутек. Странная игра в салки, затеянная здоровыми взрослыми мужиками, вгоняла в дрожь. Прокаженные изредка поглядывали на людей, оцепеневших от ужаса у автобусной остановки. Оставалось гадать, чего они ждут – прибытия пополнения или команды вожака?

Лазарь аккуратно взял Янику за руку и проговорил так, чтобы его мог слышать порядком отдалившийся от них Джуда:

– Медленно отходим к машине.

– К какой?

– Угадаешь – получишь «Хаммер».

Они стали пятиться к желтому внедорожнику, не выпуская из виду стаю.

Железная туша «Хаммера» подмяла под себя часть автобусной остановки с такой легкостью, словно наехала на кукольный домик. Лазарь остановился у водительской двери.

– Открывай с другой стороны, – велел он Джуде.

– А что, если она закрыта? – прошептала Яника.

– Отвечу через две секунды.

Лазарь просунул пальцы в хромированную ручку и дернул на себя. Дверца мягко открылась, салон огласился пульсирующим звуковым сигналом. Подтверждением тому, что ключи находятся в замке зажигания, служил не только сигнал, но и мертвый водитель, упавший окровавленной головой на кожаный руль «Хаммера». Глядя на него, Лазарь вдруг понял, почему большинство машин в городе напоминают сырые яйца, выеденные через отверстие в скорлупе. Очевидно, это стухло раньше, чем до него успели добраться прокаженные, – труп мужчины уже начинал разлагаться.

Джуда открыл дверь и поморщился, обнаружив на пассажирском сиденье мертвую женщину. Голова и грудь лежали на приборной доске, свисающие волосы закрывали лицо и часть бардачка.

– Какой ужас… – вырвалось у Яники.

– Да нет, тачка – класс. – Лазарь принялся вытаскивать водителя из машины.

Тихо матерясь, Джуда проделывал то же самое с пассажиркой.

– Знай он, что подушки и ремни безопасности объединяет не только слово, нам бы так не повезло. – Лазарь уложил мертвого водителя на мостовую.

Сигнал из салона стал привлекать внимание прокаженных. Они больше не бегали и не играли – многие остановились и просто наблюдали за происходящим у остановки. Лазарь запрыгнул за руль и выключил зажигание. Сигнал умолк.

– Залезайте внутрь. Только тихо.

Духоту салона усугублял тяжелый, приторный запах трупного разложения.

Яника забралась на заднее сиденье, Джуда – на переднее пассажирское.

– И что теперь? – спросил он, когда дверца за ним аккуратно захлопнулась.

4

Удары десятков рук – кулаков и раскрытых ладоней – в замкнутом полумраке тонированного салона напоминали автоматную дробь АК-74. Лазарь чувствовал себя запертым внутри неисправных цимбал, по которым то и дело бьют молоточками. Машина раскачивалась из стороны в сторону, перекошенные звериные морды льнули к боковым стеклам, разверстые пасти изрыгали нечеловеческие звуки вперемешку со слюной и кровью. Один из прокаженных взобрался на капот и скоблил когтями ветровое стекло, не в силах понять природу невидимой преграды. Еще чуть-чуть – и он во всем разберется. Тогда стекло может не выдержать.

– Что теперь?! – повторял Джуда, перекрикивая металлический грохот. – Что теперь?!

А что еще можно делать в закрытой машине, осажденной снаружи двумя десятками озверевших кадавров? Лазарь ухватил пальцами ключ зажигания. Больше всего он боялся, что «Хаммер» не тронется с места. Мало ли что там прицепилось к нему под днищем? От развороченной автобусной остановки, похожей на гигантского мертвого спрута, тянулись во все стороны искореженные железные щупальца.

– Пристегнитесь! – посоветовал он, а затем повернул ключ в замке.

Двухтонная махина проснулась и зарокотала дизельной глоткой. Магнитола ожила. Мощная стереосистема взорвалась звуками альтернативного рока:

The secret side of me

I never let you see.

I keep it caged but I can’t control it.

So stay away from me: the beast is ugly.

I feel the rage and I just can’t hold it.

(Я никогда не покажу тебе

Свою тайную сущность.

Я держу ее в клетке, но не могу контролировать,

Поэтому держись подальше: чудовище уродливо.

Я чувствую ярость и не могу ее сдерживать.)

Лазарь включил заднюю передачу, топнул по педали газа и понял, что машина движется назад, только когда прокаженный на капоте опрокинулся на спину и, перекувыркнувшись через голову, улетел в груду искореженного металла.

It’s scratchin on the walls

In the closet, in the halls.

It comes awake and I can’t control it.

Hidin under the bed,

In my body, in my head.

Why won’t somebody come and save me from this?

Make it end.

(Оно царапает стены

В кладовой, в коридоре.

Оно пробуждается, и я не могу его контролировать.

Прячется под кроватью,

В моем теле, в моей голове.

Почему никто не придет спасти меня?

Пусть это кончится.)

Что-то грохнуло о металл багажника, с заднего сиденья пронзительно вскрикнула Яника. Разбираться, что случилось, было некогда. Накручивая руль то в одну, то в другую сторону, Лазарь выскочил на проезжую часть и, маневрируя задом, нашел свободный участок полосы. Дал по тормозам, включил первую передачу.

I feel it deep within…

It’s just beneath the skin.

I must confess that I feel like a monster.

(Я чувствую внутри…

Оно уже под кожей.

Признаюсь – я чувствую себя монстром.)

– Живая? – окликнул он Янику.

– Ничего! – отозвалась та.

Чуть позже Лазарь увидел в зеркальце заднего вида это «ничего», расплывшееся по заднему стеклу кровавым отпечатком лба сбитого им прокаженного.

5

Из-за большого скопления машин развить приличную скорость не удалось, и взбешенная стая очень скоро нагнала их. Обнаженные чумазые люди бежали почти вровень с «Хаммером», оскаленные морды заглядывали в окна. Кое-кто успевал дотянуться кулаком.

Все это не имело бы никакого значения и могло продолжаться еще очень долго – вплоть до самого «Гризли» – если бы не перекресток впереди, собравший на своих светофорах разноцветную плотину автомобилей. Издалека пестрое скопище блестящих на солнце кузовов напоминало субботнюю парковку гипермаркета.

– Когда скажу, выпрыгивайте из машины и прячьтесь в ближайшем доме! – приказал Лазарь, вжимая педаль газа в пол.

Отрезок дороги перед перекрестком оказался чуть свободнее. Черная лента горячего асфальта бросала под колеса лучи белого пунктира, «Хаммер» стремительно набирал скорость, оставляя преследователей дышать выхлопными газами.

Джуда вцепился пальцами в дверную ручку и приготовился к десанту.

– Давай с нами, Лазарь! – закричала сзади Яника.

– Справа! – скомандовал Лазарь вместо ответа и ударил по тормозам. – Пошли!

Мысли стремительно сменяли одна другую, когда Джуда с Яникой выпрыгнули на шоссе. Однако, едва инерция рванувшей вперед машины захлопнула обитые черной кожей дверцы «Хаммера», из всех мыслей осталась только одна – о зыбкой разнице между героизмом и идиотизмом.

Перекресток быстро приближался. Теперь Лазарь мог видеть причину затора – массовая авария полностью блокировала движение по полосам. Ехать стало труднее, пришлось сбавить скорость. К счастью, прокаженные не заметили Джуду с Яникой и продолжали гнаться за «Хаммером», точно свора басенджей по кинодрому для курсинга. Они почти догнали своего большого механического зайца – самых прытких отделяли от хромированного бампера машины какие-то метры. Лазарь скосил взгляд на зеркальце бокового вида и прочел надпись в нижней части стекла: «Объекты в зеркале ближе, чем кажутся». Это немного утешало.

Настала пора покинуть тонущий корабль. Лазарь нашарил взглядом переключатель круиз-контроля и нажал кнопку в торце. Приборная панель зажглась индикатором «круиз». Лазарь открыл водительскую дверцу и только теперь осознал, насколько высокая подвеска у этого проклятого «Хаммера». Но прыгать все равно придется.

До первого и последнего препятствия на пути «Хаммера» – опрокинутого на бок пассажирского автобуса – метров сто.

Надо прыгать.

Правой ногой Лазарь вдавил педаль газа до упора, левой нащупал ребристую приступку под дверным порогом. «Хаммер» уходил в свой последний отрыв.

Пора прыгать.

«Жаль, Дара не увидит, – мелькнуло в голове. И сразу: – Нет, не жаль».

Лазарь оттолкнулся ногой и вылетел из салона.

Удар о землю был такой силы, словно невидимый хоккеист пихнул под ребра клюшкой. Когда сила инерции протащила Лазаря по шоссе метров шесть, а потом зашвырнула под днище апельсинового микроавтобуса, к хоккеисту присоединилась вся команда.

Он остался лежать под автобусом. В просвете между дорогой и днищем замелькали грязные босые ступни. Лазарь замер, боясь даже вздохнуть, и просто наблюдал, как они шлепают мимо по накаленному асфальту. Одна пара ног остановилась напротив. Постояв так немного (а заодно нещадно потрепав Лазарю нервы), хозяин ног решил не задерживаться и присоединился к сородичам. Послышался оглушительный удар, треск металла, звон бьющегося стекла – желтый «Хаммер» нашел, наконец, свою последнюю остановку. И снова, в каком-то роде, автобусную.

6

Лазарь нашел их, отшагав назад полквартала. Точнее, они сами нашлись.

– Лазарь… эй, Лазарь… – вполголоса звала Яника, высунувшись из окна первого этажа какой-то высотки. – Стой. Сейчас мы спустимся.

До высотки было метров двадцать, через широкие газоны, обнесенные частоколом тополей, – стало быть, случайно заметить его она не могла. Почему-то эта мысль вызвала странное удовлетворение.

Джуда протянул Лазарю флягу:

– Глотни.

Лазарь жадно приник к горлышку, но жажда не отступила даже после нескольких ладных глотков. Вода буквально всасывалась в слизистую рта, не успев достичь пищевода.

С хмурым видом Яника рассматривала его ссадины.

– Спасибо, – улыбнулась она, когда Лазарь заметил ее взгляд. – Считай, мы теперь квиты. Может, поднимемся и поищем что-нибудь для твоих ран? А то еще заразу занесешь…

Она осеклась, сообразив, что ляпнула лишнего.

Джуда оттер ее от Лазаря плечом.

– Успокойся. – С чувством легкого дежавю Лазарь вернул ему флягу. – Каким, по-твоему, надо быть идиотом, чтобы сначала спасать ваши неблагодарные шкуры, а потом возвращаться с заразой?

Лицо Яники потемнело:

– Про медпомощь – беру свои слова обратно.

– Переживу, – отмахнулся Лазарь. Бинтовая повязка с головы куда-то делась – должно быть, слетела, пока его швыряло по дороге. – Лавры Флоренс Найтингейл тебе все равно не светят.

7

В панорамных окнах «Гризли» начисто выбили стекла. Полосатый пятачок парковки перед фасадом отгородили баррикадой легковых автомобилей, позаимствованных, видимо, у той же самой парковки. Просветы на стыках капотов и багажников до самых крыш завалили полипропиленовыми мешками, набитыми чем-то сыпучим. В кладке оставили узкие амбразуры, через которые, судя по всему, предполагалось вести огонь из заявленного диктором оружия. Сквозь стекла автомобилей можно было различить фигуры людей, снующих туда-сюда по «крепостному дворику» перед темным зевом супермаркета. Активнее всего мельтешили за белым седаном «Ниссан», во весь бок у которого красной краской было нарисовано слово «ВЫХОД».

– Вон там у них, похоже, КПП, – вполголоса сказал Лазарь, выглядывая из-за обгоревшего остова пассажирской «Газели».

– Ну так пошли! – прошептал Джуда.

– Не спеши. Смотри, кто идет.

На дороге появилось четыре человека. Крепкий мужчина в потемневшей от крови гавайке вел за собой вереницу троих мальчишек, самому старшему из которых было не больше двенадцати. Пригибаясь к земле, компания перебежками продвигалась к заградительному барьеру «Гризли».

Джуда дернулся вперед:

– Пойдем с ними…

– Нет, – остановил его Лазарь. – Сначала посмотрим.

Компания добралась до машины с надписью «ВЫХОД», и мужчина нетерпеливо забарабанил кулаком в боковое стекло. Минуту ничего не происходило. Потом водительская дверца открылась, и из «Ниссана» вынырнуло наружу трое охранников, вооруженных охотничьими ружьями и карабинами.

Один из них наставил сдвоенный ствол на мужчину.

– Руки вверх, – приказал он, взводя оба бойка. – И отошел на три шага.

– Папа? – сказал один из мальчиков, когда отец отпихнул его от себя и попятился. – Папа!

– Серж, осмотри детей, – приказал второй охранник.

Пока первый держал на мушке отца, второй сканировал дулом пространство перед супермаркетом.

– Они целы и невредимы, – сказал мужчина в окровавленной гавайке. – Только я…

Третий охранник закинул карабин на плечо и принялся задирать мальчишкам майки и спускать до колен шорты.

– Нормально, – сказал он.

– Возьмите только детей, – взмолился отец, отступая еще дальше. – За себя не прошу.

Старший из мальчишек сообразил все первым. Попытался сделать несколько робких шагов навстречу отцу, но один из охранников грубо дернул его за шиворот обратно. Мальчишка расплакался. Младшие братья не до конца понимали, что заставило того удариться в слезы, но все-таки уловили общее настроение и сразу подхватили. Через секунду три тонких голоска слились в пронзительное бесконечное «Папа! Папа!», перемежающееся плачем.

Мужчина в окровавленной гавайке отступал спиной, пока не исчез из виду. Детей спешно запихнули в машину, и улицу снова окутала тишина, как будто ничего и не было. С той стороны забора нашли очень быстрый способ заткнуть детям рот.

Лазарь не сразу заметил, что Яника плачет.

– Пацаны будут жить, – обратился он к ней, а сам подумал: «Вряд ли долго и вряд ли счастливо, но этого никто никогда не узнает, так что все сомнения лучше оставить самим мальчишкам». – Долго и счастливо. Слышишь?

Ее всхлипывания почему-то жутко раздражали.

Джуда напряженно молчал. То ли был сражен неприятной сценой у входа в «Гризли», то ли просто не знал, что сказать. А Яника все плакала и плакала. И не могла успокоиться.

Когда слушать ее дальше стало невыносимо, Лазаря вдруг осенило:

– Девять из десяти… – выдохнул он, чувствуя, как пот под майкой становится очень холодным.

– А по мне, так на семерочку, – не понял Джуда.

Наверное, Лазарь слишком выразительно посмотрел на него, потому что лицо белобрысого посерело:

– Я чего-то не догоняю?

– Мы никуда не идем, – отрывисто сказал Лазарь. – Надо возвращаться.

– Это шутка, да?

– Шуткой было бы назвать тебя зоофилом. А мы уходим.

Какое-то время Джуда соображал, что бы это могло значить. Не придумав ничего вразумительного, он напустился на Лазаря:

– Да ты что, бредишь? Плевать я хотел на пацанов этих! На батяню их, на мамашу и на всю эту канитель! Мы сюда зачем перлись?! Чтобы развернуться у самого входа, потому что у тебя вдруг случился приступ моральности?

– Нет, – покачал головой Лазарь и посмотрел на Янику, – мы развернемся, потому что твою подругу туда не пустят. Ее покусали.