Текст книги "Игра Лазаря"

Лазарь решил идти до конца. Уколов прошлого не избежать, когда говоришь о прошлом. Она сама захотела понять, что такое Игра, – так пусть понимает.

– Основная подпитка инсона – реальная жизнь. Нельзя устроить наводнение или эпидемию в инсоне, если в реальной жизни хозяин проекции счастлив и благополучен. К такому сильному богу Ведущий просто не сунется. Он ищет инсоны несчастных, слабых. Играть не по правилам ему не удастся даже там, а вот заставить слабого бога изменить собственные правила – куда как проще. Сделать так, чтобы он сам запер себя в клетке и остался там подыхать с голоду. Заставить выйти из клетки на растерзание кровожадной твари, которая…

– Не продолжай, я поняла, – перебила Яника. Она по-прежнему следила за мысками сапог, снова и снова прорезающих снежную целину на пути к поставленной цели. – Ты жив, пока борешься.

– Именно, – кивнул Лазарь. – Наша работа – помогать слабым богам. Это как сеансы у платного психоаналитика. Но если Фрейд пытался достучаться до проекции через стену внешней оболочки, то мы действуем напрямую, изнутри. Психологические головоломки здесь куда как нагляднее.

Яника наклонила голову к Лазарю. Разрумянившиеся щеки прорезали продолговатые ямочки:

– Только вот за Фрейдом головоломки не гонялись, чтобы убить, разорвать и съесть по кускам.

– Точно, – снова кивнул Лазарь. – Но не возьмусь утверждать, что такая мелочь остановила бы дедушку Фрейда.

Симон Петрович сидел вразвалку в том же кресле, что и всегда. На нем был тот же халат, а сам он имел такой же невыспавшийся, мятый вид. Единственным отличием была трубка, которую он теперь курил вместо сигарет из серебряного портсигара.

– Часы ты так и не перевел, – заключил он, попыхивая трубкой. Сизый дым выползал изо рта неторопливо и с ленцой, отлично подчеркивая сонное настроение курильщика.

Лазарь жмурился от лучей низкого солнца, заглядывающего в окно, и едкого табачного дыма.

– Раньше сядешь – раньше выйдешь, – опасно пошутил он. Лучше соврать, чем признаться, что часы в порядке, и он просто не умеет рассчитывать время. К тому же для начала надо признаться в этом себе.

– Это верно, – охотно согласился Симон, покачивая трубкой в синюшных от наколок пальцах.

Лазарь знал, что Симон отсидел, но, когда и за что, особо не допытывался. В своих беседах они никогда не касались этой темы, а значит, Симона такое положение дел вполне устраивало. Лазарь знал только, что до встречи с Меценатом тот вел довольно разгульную жизнь, но после заключения присмирел, остепенился. Тюрьма научила его одному восхитительному качеству – умению следить за своим языком. Это потрясающее искусство не могло не вызывать восхищения. Было в его размеренной черепашьей манере вести беседу что-то притягательное, почти обвораживающее, вызывающее зависть и неодолимое желание подражать. Лазарь даже пытался пару раз, но надолго его не хватило. Наверное, все дело в хладнокровии, которого ему всегда недоставало. Сколько он ни старался развить в себе это умение – ничего не получалось. Впрочем, Лазарь не исключал, что этот навык из тех, что приходят с годами.

– Вы переговорили с Меценатом?

– Разумеется, – кивнул Симон. – А ты думал, мне нравится, когда меня будят за час до назначенного времени?

– Он дал ответ?

Симон выбил трубку, зарядил в глиняную чашку новую порцию резаного табака, закусил мундштук и неторопливо раскурил.

– Прежде чем ты услышишь ответ, Меценат хотел бы напомнить – он по-прежнему считает, что твоим напарником должен стать мальчик по имени Марсен. Парнишка он сметливый. Меценат полагает, в нем скрыт большой потенциал.

Звучало настолько дико, что Лазарь моментально вспыхнул. Раздраженно хлопнул ладонями по подлокотникам роскошного кресла и тут же подумал, что до Симона ему далеко.

– Ясно – он полагает! Ключевое слово здесь «скрыт», а не «потенциал». А во фразе «Мне плевать, что он там думает», ключевое слово «плевать».

На пористом невыразительном лице Симона не дрогнул ни один мускул. Казалось, оно стало еще спокойнее и сонливее, чем прежде. Табачный дым валил из ноздрей, как из дульных дыр только что пальнувшей двустволки.

– Конечно, Меценат не вправе указывать, кого брать в напарники, это дело личное. Я бы даже сказал, интимное. Поэтому он разрешает тебе выбрать самому.

– Мудрое решение. – Лазарь порывисто встал. Не хотелось задерживаться здесь ни единой лишней минуты. – Кесарю кесарево, а я выбираю Янику.

– Это твой выбор. – Симон солидно кивнул.

Решив не испытывать судьбу дольше, чем следует, Лазарь указал пальцем на дверь:

– Ну, я пошел?

Брови и плечи Симона синхронно приподнялись.

Уже у выхода Лазарь, не оборачиваясь, сказал:

– С текучкой обращайтесь через моего секретаря. Вы узнаете его по ломающемуся голосу и целой куче нерастраченного потенциала.

– Лишний должен будет уйти, – бросил Симон Петрович вдогонку. – Меценат не может решать, с кем тебе работать, но содержать иждивенцев он тоже не обязан.

Лазаря буквально пригвоздило к месту. Ведь выждал, гад! Скажи он то же самое минутой раньше – и Лазарь не выглядел бы сейчас таким идиотом. Тюремные штучки, не иначе.

Лазарь медленно обернулся:

– Хотите выкинуть мальчишку на улицу? Обратно к вокзалам, теплушкам и клею в пакете?

– Ты сам выбрал.

– Мне нужны оба!

– Не получится.

– Передайте Меценату: пускай ставит эти психологические эксперименты на своей рассеянно-склерозной маме. Мне нужны оба.

– Зачем? – Глаза Симона впервые за все время блеснули живым интересом. – Мальчишку ты все равно ни во что не ставишь. Не берешь в инсоны, не прислушиваешься к его мнению. Тогда зачем он тебе?

– Считаете, Ведущий Игры будет ждать, пока раскроется его потенциал?! – вскричал Лазарь, совершенно потеряв контроль над собой. – Давайте забьем на все и сядем ждать, когда из куколки вылупится бабочка! Плевать, что за это время еще пара-тройка идиоток искупается в собственной плазме!

– Тогда возьми его с собой прямо сейчас, – предложил Симон Петрович, увлеченно обсасывая трубку. Тот факт, что Лазарь перешел на крик, совершенно не беспокоил его. – Кто знает, может, бабочке пора вылупиться? Короче, у тебя неделя, чтобы определиться.

– Если вы ошиблись, бабочка умрет раньше, чем успеет взмахнуть крыльями, – заскрежетал зубами Лазарь.

Но Симон потерял к нему всякий интерес – он уже тянулся исколотой рукой к журналу на кофейном столике. Чтобы не наговорить лишнего, Лазарь развернулся и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью напоследок, – все, на что хватило его хладнокровия.

Глава 4
Морлоки

На следующий день Дарения настигла Лазаря в спальне и сразу приперла к стенке:

– Ты берешь Марсена с собой? – потребовала она ответа, подбочениваясь так, словно собиралась пуститься вприсядку.

Полчаса назад Марс вернулся из школы. Узнав, что его берут в инсон, парень издал нечленораздельный вопль, чем-то похожий на крики морлоков[17]17
  Морлоки – гуманоидные подземные существа-каннибалы, встречающиеся в различных произведениях фантастического жанра.


[Закрыть], и с совершенно безумным видом умчался в комнату. Естественно, по пути наверх радостная весть облетела весь дом.

– О, Господи, нет! – картинно выпучил глаза Лазарь. – Я придумал это, только чтобы еще разок полюбоваться на классическую позу сахарницы в твоем исполнении. – Он взял Дару под локотки и аккуратно отодвинул в сторону. – Не возражаешь, если я поставлю тебя подальше, чтобы не разбить? Надо чуток прибраться.

До появления Яники хотелось навести в спальне хоть какой-то порядок. В данный момент комната напоминала младшего брата каморки на Вятской. В отличие от спальни Сенсора, «приемную зону» здесь составляли только диван да несколько битых молью напольных подушек, разбросанных полукругом. Вдоль левой стены тянулся самодельный стеллаж, заставленный книгами самой разнообразной тематики: от художественной и публицистической литературы до школьных учебников по биологии за девятый класс и экземпляров советского научно-популярного журнала «Наука и жизнь». Правую часть комнаты занимали кровать и такая же, как у Сенса, школьная парта. Почти все горизонтальные поверхности густо захламлял однотипный бумажный мусор. В основном альбомные и блокнотные листы с карандашными набросками и аккуратные горки салфеток, скомканных в шарики. Дощатый пол был изгваздан подсохшими кляксами краски, размазанной ногами в разноцветные хвостатые кометы. В комнате стоял стойкий запах масла, перемешанный с чем-то фруктовым и сильно прокисшим.

Дарения бедром оттолкнула Лазаря от дивана, с которого тот начал энергично стряхивать на пол крошки от чипсов, и стала сама наводить порядок.

– Что тебе вдруг стукнуло в голову взять его сейчас? – Она сдернула с дивана накидку и передала Лазарю. – Что изменилось?

Лазарь отправился к балкону вытряхивать накидку. На все возможные вопросы Дары у него уже были заготовлены ответы.

– У мальчишки нераскрытый потенциал. Надо раскрывать.

Дара разогнула спину, держа в каждой руке по охапке комканой бумаги, выловленной из-под дивана, и нахмурила брови:

– Я тебя знаю. Если ты не видишь в чем-то практической выгоды, но продолжаешь этим заниматься, значит, тебя заставили. Тебя заставили?

Губы Лазаря конвульсивно дернулись. Не сказать чтобы он услышал очень неожиданный вопрос, и все же полагал, что Дара подберется к нему не раньше ужина. Впритирку с истиной, но не совсем.

Лазарь вышел на балкон, перегнулся через перила и принялся вытряхивать накидку. В воздухе заклубились облака пыли, на зубах заскрежетало. На крыльце кто-то сухо закашлялся. Лазарь посмотрел вниз и увидел на ступенях Сенса, грозящего ему кулаком. Лицо друга покраснело, волосы припудрило тонким налетом пыли. Подло ухмыльнувшись, Лазарь скрылся за перилами и продолжил вытряску.

– Практическая выгода налицо, – сказал он, вернувшись в комнату. – Яника уже прокололась с мальчишкой. Марс школьник, Энуо школьник. Думаю, они законтачатся.

Дару это объяснение не устроило:

– То есть ты доверил судьбу Игры в руки, как ты сам выражаешься, малолетнего недоумка просто потому, что не умеешь ладить с детьми?

Она уже собрала весь мусор и теперь заправляла кровать. Лазарь даже не подозревал, что весь этот хлам можно заставить исчезнуть так быстро при помощи одной пары рук.

В комнату вошла Яника.

– А я думала, он боится подвергать Марса опасности, – тут же с усмешкой сказала она.

Значит, часть разговора подслушала из-за двери.

– Вот именно! – охотно подхватила Дара. – Что-то тут не так. Что-то изменилось.

Лазарь вернулся к балкону, закрыл дверь и плотно задернул шторы. Комната не успела проветриться, ну да ладно. Вонь паленых волос все равно перебьет морозную свежесть.

Дарения с прищуром уставилась на Лазаря, взвешивая что-то в уме.

– Я поняла! – наконец, сказала она. – В инсоне Энуо – модифицированная физика. И ты решил, что лучшего случая «обкатать» Марса может не представиться. Ведь мир с рейтингом PG-13 намного безопасней. Вот почему ты берешь его с собой! Угадала?

Лазарь с трудом подавил улыбку. Забавно наблюдать за попытками людей объяснить мотивы чужих поступков исходя из собственных желаний. Иногда это может быть очень познавательно, но чаще – просто смешно.

Лазарь вернулся к дивану.

– Ты меня раскусила. В глубине инсона я душка и лапочка, прикрывающийся маской циника. Там у меня свой питомник, где я забочусь о слепых котятах и глухих кутятах, а по вечерам езжу в детский хоспис и читаю на ночь слепым детям.

Дара вспыхнула, как маков цвет, но ответить не успела. В комнату влетел, точно мопед на реактивной тяге, раскрасневшийся Марсен. В черных джинсах, куртке и такого же цвета ботинках, он напоминал урбанистического ниндзя.

– Ну, чо тут у вас? – Мальчишка пытался скрыть перехлестывающие его эмоции, но получалось плохо. – Я типа готов.

Наказав Дарении вернуться в комнату через десять минут, Лазарь вытолкал ее в коридор и захлопнул дверь. Спальня погрузилась в пахнущий маслом полумрак. Как и в прошлый раз, Янику устроили на диване. Лазарь и Марс взяли себе по подушке и улеглись в изножье. Мальчишку аж трясло от возбуждения.

– На этот раз придется пройти тоннель самостоятельно, – обратился Лазарь к Янике. – Обоих вас я не протащу.

На языке у Марсена явно вертелся целый гугол вопросов, но парень держался. Если жизнь на улице чему и учит, так это терпению.

– Поняла, – девушка собранно кивнула. – Что надо делать?

Лазарь вытащил из заднего кармана пакет с черным локоном.

– Когда вдохнешь дым, и он достигнет рецепторов в носу, процесс начнется сам собой. Ты почувствуешь это. Закрой глаза, расслабься и слушай биение сердца. Отбрось все мысли и сомнения. Очень скоро появится уже знакомое ощущение, что комната плывет. А вместе с ней и весь мир растает, как сахарная вата на солнце. Отсчитай минуту – и открывай глаза. Ты окажешься в тоннеле. Или в трубе. Или кроличьей норе – каждому свое. В самом конце ты увидишь белый свет или белого кролика, не знаю. В любом случае иди к нему. Я и маленький Нуб-Сайбот[18]18
  Нуб-Сайбот – черный ниндзя, персонаж компьютерной игры «Смертельная схватка».


[Закрыть] будем ждать с той стороны.

– Это вроде как приход, да? – тут же отозвался Марс, внимавший каждому слову. – Давай я сам попробую, а ты возьми ее, – предложил он.

– Богатый токсикоманский опыт тут не поможет. Пока тебе не стукнет хотя бы пятнадцать, о самостоятельном входе в инсон можешь забыть. А до тех пор придется мне водить тебя за ручку.

Марс обиженно надулся, но ничего не сказал.

– Готовы? – Лазарь уставился в потолок. Они с Марсом уже лежали на подушках. Яника свесила с дивана кисть со сцепленными в кольцо большим и указательным пальцами. – Хорошо. Увидимся на той стороне.

Лазарь открыл глаза. Яркий свет ножом полоснул по глазным яблокам, и он сразу же закрыл их. Снова открыл. Поморгал и огляделся. Как и в прошлый раз, они попали в частный сектор города, но теперь здесь все выглядело иначе. Булыжники на залитом солнцем перекрестке двух брусчатых дорог блестели на солнце, отполированные колесными шинами. Дома больше не напоминали однотипные картонные декорации из дешевого ситкома – все они были настоящие. Одноэтажные и двухэтажные, с лепными обводами вокруг окон и резными ставнями, крытые серым шифером и металлочерепицей. Разноцветные заборчики тут и там зеленили побеги вьюнка. Не оставалось никаких сомнений – все жилища обитаемы и принадлежат существующему району города. Белые эмалированные таблички на угловых домах сообщали, что здесь пересекаются улицы Стандартная и Боржомская.

На дороге играли абсолютно нормальные дети. Гуттаперчевые, как назвал бы их Энуо. Девочки прыгали на резиночке, компания мальчишек постарше скучковалась на лавке, двое или трое дошколят гоняли на велосипедах. Высокое синее небо дышало безоблачной чистотой.

Рядом, вцепившись в Лазаря мертвой хваткой, жмурился от солнца Марсен. Яники нигде не было. Лазарь быстро завернул за угол дома и дернул мальчишку за собой. Для местных детей их появление осталось незамеченным, и он хотел, чтобы так и продолжалось.

– Руку отдай, – сказал Лазарь, когда гуттаперчевые дети исчезли за кирпичной стеной.

Марс разжал пальцы. Осмотрел себя с головы до ног и ахнул. Черные вещи исчезли, на их место вернулась привычная школьная одежда. Джинсы, свитер и двуцветная болоньевая куртка, которую он тут же брезгливо скинул на землю.

– Небось, прихватил с собой сюрикен? – угадал Лазарь.

Марс перестал ощупывать карманы.

– Финку, – с неохотой признал он. – Как узнал?

– Не ты один такой умник. Думаешь, если бы сюда можно было протащить оружие, я бы не придумал, как прихватить с собой парочку «Дизерт-Иглов»? В инсон перемещается не физическое тело, а проекция. Так что, пока твоя проекция выбирает любовь, а не войну, можешь переодеваться хоть в Джона Рембо – здесь ты будешь оставаться школьником.

Марсен красноречиво выругался и отшвырнул ногой свою старую куртку подальше.

Лазарь сверился с часами – Яника уже давно должна была появиться. Вариантов могло быть три: либо она не прошла и осталась в комнате, либо прошла, но не до конца и теперь застряла где-то посередине, либо ее просто забросило далеко от того места, где появились они с Марсом. Какой из вариантов верный, станет известно, когда к ним присоединится Дара. Но третий из них Лазарь мог проверить и сам.

– Слушай внимательно и впитывай, – обратился он к Марсу. – В команде главный я. Все мои приказы выполнять беспрекословно и незамедлительно. Соображать быстро. Проявлять умеренную инициативу и помнить, что она всегда наказуема. Вопросы?

– Никак нет, сэр, – отрапортовал Марс, зачем-то соединив в одной фразе уставной солдатский ответ и забугорное «сэр».

Лазарь знал, что для строптивой натуры мальчишки такие инструктажи, как амброзия для аллергика, а значит, ему действительно важно быть здесь, раз он все-таки надавил на горло своей гордости.

Лазарь прижался спиной к стене и осторожно выглянул за угол. Гуттаперчевые дети по-прежнему занимались своими делами. Между двумя мальчишками на лавочке завязалась шутливая борьба. Младшаки на велосипедах затеяли игру в догонялки. Маленькая девочка с огромными бантами в косичках задумчиво наблюдала за спящей на заборе кошкой, выдувая шар из чуингама. Ни Яники, ни Энуо видно не было. Сейчас не помешала бы помощь Сенса, но тот, как назло, куда-то запропастился.

– Надо выяснить, где живет мальчик, – сказал Лазарь, одним глазом изучая перекресток. – Это явно где-то поблизости.

– И как узнать? – прошептал сзади Марс.

– Можно спросить вон у тех озорников.

– А если они… ну, ты знаешь.

Лазарь повернулся к Марсену:

– В вашем ниндзюцу учат быстро бегать?

Марс ответил ухмылкой:

– Ну пошли.

Лазарь сделал шаг из укрытия, но его остановила Дара, рявкнувшая в ухо:

«Стоп! Назад!»

Лазарь отпрянул обратно за угол. И все же он успел заметить, как девочка с жевательным шаром повернула голову в его сторону. Шар лопнул, рот залепило розовой пленкой. Возможно, у него разыгралось воображение, но ему показалось, что глаза девочки уставились прямо на него. Два черных пулевых отверстия на обесцвеченном смертью лице.

– Какого черта так долго! – набросился он на Дару. – Где Яника?

Дара только усмехнулась в ответ:

«Посмотри через дорогу».

Лазарь глянул. Над зубцами одного из заборов показалась рука, призывно махнувшая ладонью. И тут же исчезла. Судя по высоте забора, Янике пришлось подпрыгнуть.

Сердце Лазаря сжалось от восторга.

– Это то, о чем я думаю?

«Она настоящий снайпер! Высадилась прямо во дворе у мальчишки! – не скрывая восхищения, подтвердила Дара. – Знаешь, такая точность не каждому дана».

Она права. Одно дело – появиться там же, где оставил свою проекцию в последний раз, и совсем другое – идти по следу чужой проекции. Одна промашка – и можешь очнуться на дне колодца или силосной ямы. Такому ни научить, ни научиться нельзя. Все зависит от одаренности Бегуна.

– Как мы туда доберемся? – спросил Марс. – Просто пойдем по дороге?

– Эта идея больше не кажется мне удачной, – ответил Лазарь, вспоминая лицо девочки, заклеенное жевательной маской от подбородка до носа, и два круглых отверстия над ней.

Вытянутая рука снова взметнулась над забором.

– Дара, скажи Янике, что мы ее видим. Пускай откроет калитку, когда подойдем. Готов, Малой?

– Угу.

– Хорошо. Держись рядом. Мы пойдем спокойно.

Как только они вышли на перекресток, детский гомон стих. Лазарь старался не смотреть по сторонам. Он устремил взгляд на зеленую калитку, за которой его ждала Яника, мысленно повторяя: «Это светлая зона, светлая зона, светлая зона», – и медленно двигаясь к намеченной цели. Он не видел, но знал – гуттаперчевые дети провожают их взглядом. Они бросили свои занятия и молча следили за незнакомцами до тех пор, пока те не перешли на другую сторону дороги. Потом веселый шум возобновился. За спиной у Лазаря Марс облегченно вздохнул.

Яника приоткрыла калитку и поманила их рукой. Они юркнули во двор, дверь закрылась.

Двор был стандартный, в шесть соток, две трети которых занимал огород, давно заброшенный и поросший бурьяном. От калитки и до крыльца вела коротенькая тропинка из битого кирпича. Узкий дворик вмещал две лавки и стол. Каркас из проржавевших металлических прутьев над головой увивали лозы давно усохшего винограда, который почти не давал тени.

Яника преградила Лазарю путь.

– Неплохая посадка, – одобрительно кивнул тот в ответ на ее счастливую улыбку в тридцать два зуба. – Какие впечатления?

Яника засияла еще ярче – казалось, она только и ждала этого вопроса.

– Сначала мне показалось, что я действительно в кроличьей норе! – принялась с жаром объяснять она. – Но потом поняла, что это цилиндр фокусника… но как бы на боку, понимаешь? Я падала в него к белому кролику, только это было горизонтальное падение. Я как бы парила над землей, а сама только и думала – не зацепиться бы за подкладку.

– А мне показалось, мы в трубе пылесоса и нас засасывает с дикой силой, – простодушно влез Марс, враз уничтожив весь поэтизм.

Улыбка улетучилась с лица Яники с той стремительностью, как это удавалось только ей.

– Надо бы парня в аквапарк сводить, – заметил Лазарь. – Кстати, если Дара не ошиблась и мы действительно во дворе у парнишки, то Яника у нас просто шляпных дел мастер.

«Дара не ошиблась, – откликнулась Дара. – Мальчишка в доме, я видела в окно. И похоже, не один».

Лазарь поднялся на крыльцо.

– Теперь он точно не один, – сказал он, а потом трижды постучал в облезлую дверь.