Текст книги "Записки старика"

На третий день по приезде г-н директор почтил меня своим нежданным визитом, в шитом мундире, со шпагою и в треуголке, но, увы, в неустойчивом и почти в невменяемом состоянии. Несколько лиц советовали ему в Москве сойтись и сблизиться со мною, но я с первого нашего свидания узнал, что это denderium irrationabile[379]379
  Неразумное желание (лат.).


[Закрыть]. На другой день я должен был отплатить визит, но не застал дома, и отделался карточкою. Чрез несколько дней явился г-н директор в сопровождении своей супруги, и волей-не-волей мы должны были сойтись семействами. Г-жа директорша, желая, видимо, подмолодить себя, начала называть мою жену мамашенькой, посещала ее ежедневно, иногда даже раза по два. Я принужден был выслушивать от действительного студента естественного факультета дикие абсурды, самоуверенно заявляемые им как научные истины. Например, какая-то допотопная магнитная жидкость скоплялась у него на одном конце стрелки и перевешивала его. Падающие звезды – не иное что как отражение света от небесного свода. Золото, как тяжелое тело, в следствии центробежной силы, при вращении земли может быть находимо только в самых верхних слоях ее. И проч., и проч. все такое же. Много нужно терпения слушать подобные наивности (говоря повежливее) и не возражать на них. Могу похвастать однако же, что у меня оказался достаточный запас его.

– Ври, миленький, ври! – думал я про себя.

– Знаете, что? Я доволен своим положением в Енисейске. Ведь по табели ранг должность моя выше всех, – сказал он мне однажды. Мне оставалось согласиться с этим его самодурным взглядом. И что же? Чрез несколько дней на дверях его квартиры явился лист бумаги с крупною надписью: «Его Высокородие, г-н директор енисейской шестиклассной прогимназии Николай Николаевич Сторожев принимает просителей от 10 до 12 часов дня».

А не более как чрез неделю красовался на другой створке дверей другой лист, гласивший: «Ее высокородие, г-жа супруга директора прогимназии, Дария Ивановна Сторожева принимает дам с 12 ч. дня».

Прежде всего нужно было открывать мужскую прогимназию: и вот женскую перевели в другое место, а дом (в котором, мимоходом заметим, жил Сперанский в бытность свою в Енисейске) директор взял в свое ведомство, и стал приспособлять его по назначению. Приспособление это состояло в том, чтобы в нижнем этаже поместить три классные комнаты (для приготовительного класса и двух низших), учительскую, физический кабинет и библиотеку, а вверху – себе квартиру с полным шиком и комфортом. С последнею целью 4 угловые террасы изменились каждая в отдельную комнату, а у уличного фасада привешена пятая, в виде балкона над парадным входом. И все это украсилось окошечками какого-то халдейского покроя, с острым сводом посредине и двумя зубцами по бокам. При всей этой нагрузке сверху, были вырезаны, как мешающие предназначенному плану, железные полосы, служившие прочною связью противоположных стен. Поздоровилось ли оттого дому, и можно ли теперь рассчитывать на его прочность – про то не подумано.

Между тем шла по всему округу подписка пожертвований на постройку нового здания для прогимназии. Как раз перед этим купец Фунтосов за совершенную на его счет экспедицию на Кас и Кеть, и за пожертвование 10 000 руб., как премию первому судну, которое пройдет по предполагаемому Оби-енисейскому каналу, награжден был орденом св. Анны. Директор заявил, что жертвователей на прогимназию он представит к орденам, которые они непременно получат. Нашлись и такие, что прельстились этим обещанием, и значительно причинились к увеличению подписки. Она достигла 40 000 руб.

При чрезвычайно ограниченном запасе самых поверхностных сведений, но опираясь на сильную протекцию в Петербурге, и подстрекаемый своею женою, женщиною полуграмотною, но высокомерною и требовавшею от всех поклонения своей красоте и своему уму, директор приступил теперь к собранной сумме, как полный ее властелин. Он взял на себя все распоряжения по постройке безо всякого над ним контроля. Кто поместил уже своих детей в прогимназию, кто намерен был поместить, кто кутил вместе с ним, кто прельщался орденом по его представлению, кто озадачился его высокородием, кто непониманием дела, а кто наконец и по беспечности – только все на то согласились беспрекословно.

– Ну, дело сделано, деньги есть. Приступаю к постройке. Помогите мне накинуть вчерне проект ее. – мы уселись и часа в три проект был уже сделан.

– Так вот что. Не откажитесь, пожалуйста, начертить планы, фасады и разрезы по этому проекту, – сказал он мне.

– Работа не малая, – заметил я. – Одни чертежи четырех фасадов, трех планов каждого этажа, да одного генерального, и еще не менее трех разрезов, а может быть и более, и все под строгою мерою и со всеми подробностями, согласитесь, займет по крайней мере месяца полтора самой усидчивой работы.

– Оно так, понимаю, да что же делать? – сказал он.

– Можете сами взять участие в этой работе? – спросил я.

– Разве небольшое, и то, что будет полегче и попроще.

– В таком случае, сыщите помощника вместо себя. Ведь вспомните, что нужно будет чертить все в двух экземплярах.

– Нет, в трех.

– Это к чему? – спросил я.

– Да скажу вам откровенно. Я намерен послать еще один экземпляр на парижскую всемирную выставку. Пусть знают, какие прогимназии в Енисейске! – сказал он, улыбаясь.

Я не мог постигнуть: могут ли приходить в голову кому-либо такие хитрые мысли, и какое дело парижской выставке до непостроенной, а проектируемой только енисейской гимназии.

– В таком случае, извините, Николай Николаевич, я никак не могу служить вам. Выставка, кажется, будет в октябре, почта в Петербург идет почти целый месяц, а в осеннее время иногда и полтора месяца. Сочтите, есть ли тут какая-нибудь возможность, – ответил я.

Г-н директор ушел от меня очень недовольный моим отказом, и с этой поры отношение его ко мне сделалось холодным, и супруга его стала реже посещать нас. Он обратился с такою же просьбою к начальнику телеграфной станции П. К. Грейсену, и успел уговорить его взяться за черчение планов, но только в двух экземплярах. Про парижскую выставку не было даже и помину. Грейсен изменил уличный фасад. Может быть, постройка чрез то вышла красивее. Не спорю. Но красота эта достигнута значительным стеснением комнат и немалою затратою мате риала.

Прогимназия открылась. Директор, считая это великим своим подвигом, ожидал ото всюду депутаций и поздравлений. Последовала одна только официальная депеша из Иркутска. Это показалось крайнею обидою для него: и когда потом, в 1880 г. произошла закладка сибирского университета в Томске[380]380
  Идея создания университета в Томске была принята в 1878 году. Строительные работы начались в 1880 году, а спустя 8 лет состоялось его торжественное открытие. Это старейший университет Сибири.


[Закрыть], в отместку за такое невнимание к столь важному событию как открытие прогимназии, по настоянию начальника ученой части, из Енисейска не была выслана в Томск ни депутация, ни поздравительная депеша, тогда как по всей Сибири телеграфные станции не успевали передавать доставляемых им поздравлений. Один Енисейск показал свое «знай наших».

А в открытых двух классах прогимназии дело как-то не ладилось. Не всех учителей полюбил г-н директор. Многие были ему не на руку, не кутили, и не юдофобствовали – одним словом, не сочувствовали его тенденциям, и ему нужно было удалить их. И в самом деле, лучшие из них: Нелюбовь, Андрушкевич и Щеглов вскоре были перемещены, а в классные наставники и их помощники назначены прогнанные из промыслов фельдшера.

Не всегда однако же сходили с рук г-ну директору его высокородные выходки. Раз едва избег он удара в лоб бутылкою рома. Раз был извлечен за честные власы из комнаты в сени, а раза два слетал по наклонной плоскости лестниц с ускорением, сообщаемым в спину толчками. Но все это нисколько не ослабило дружеских отношений с бившими его. Сейчас же, а не далее на другой день, за бутылкою коньяку происходила мировая.

– Что за добродушный и не злопамятный, что за сердечный и теплый малый! – говорилось после таких недоразумений.

Чтобы поскорее кончить занятия в прогимназии и выиграть более времени на попойки, придумано было особенное, едва ли где практиковавшееся средство. Заведование городскими часами взял на себя директор, и поставил их ровно часом вперед. Разумеется, осенью и зимою, когда солнце восходит почти в 9 часов, то в 8 настоящих, а 9 директорских, еще очень темно, и потому первые уроки записывались только в журналах, а в 1 Ѕ часа настоящих всему делу конец. Администрации показалось это выгодным: присутствия закрывались в самый полдень, а утром впотьмах кто ж станет работать.

– Как умно придумал! Ну, что говорить, настоящий ученый! Молодец! – порешили администраторы между собою. Когда исправнику некоторые родители говорили, что детям их приходится в темноте отправляться в школу, тот очень резонно заметил:

– Есть, о чем говорить? Раньше встанешь – раньше ляжешь. Бояться нечего, ведь от суток и четверти вершка не отрежут.

Так прошли два года. Число классов возросло до 4-х, и число учащихся в них увеличилось. В 8 часов утра летом и зимою ученики и ученицы должны были быть в классах. Опоздавших штрафовали выговорами, записыванием в журналах и даже карцерами в праздничные дни после обедни. До часов на телеграфе не было никому дела.

– Это время петербургское, а не наше.

Холода в Енисейске, особенно в декабре и январе, часто доходят до 30 и даже 40 гр. Положено было при морозе ниже -25 С° прекращать учение и на крыше прогимназий поднимать для всеобщего сведения зеленый флаг. Но сильные морозы сопровождаются почти постоянно туманом, называемым здесь копотью. Дома обеих прогимназий невысоки и не могут быть видимы, особенно с окраин города, и чтобы увидеть флаг в густом тумане, нужно подойти к нему на расстояние не более 20 саж. Бежали бедные ребятишки впотьмах со всех сторон к средине города, а к рассвету разбегались подгоняемые морозом по домам. Все сходило благополучно, сибирякам к морозу не привыкать. Только в Иркутске стали удивляться суровости енисейского климата, кода узнали, что уроков не бывает недели по две и более.

Мои метеорологические наблюдения печатались в летописях Главной Физической Обсерватории, и кому-то вздумалось заглянуть в них. Оказалось, что в некоторые из холодных и свободных от учений дней термометр minimum не опускался до -25 С°, а иногда доходил только до -15. Г-ну Директору сделано было надлежащее замечание, хотя интимное, но все-таки очень неприятное ему и заставившее его поднять гонение на метеорологическую станцию и на меня как виновника всей неприятности. Хитро приступил к этому г-н директор.

Он знал, что вскоре после пожаров меня приглашал И.А. Григоров преподавать взрослым дочерям его физику и естественные науки, которые как находящимся у него гувернанткам, так и преподавателям в уездном училище, были неизвестны. Еще две дамы: г-жа Полежаева, старшая дочь г-на Григорова и г-жа Пфейфер, жена управляющего приисками В. И. Базилевского, заявили желание познакомиться с этими науками. Григоров уже уехал с семейством в свое костромское имение, дочери его поступили в цюрихский университет, покончили курсы и вышли замуж: старшая за профессора Шмуцигера, а младшая за В.И Базилевского, а обе дамы, учившиеся у меня, были матерями нескольких детей. Но г-ну директору показалось это злоупотреблением, наносящим вред женской прогимназии, имевшей тогда только 4 класса. Знал также из моих рассказов о той квартирной гонке, которую я испытал в Кежме, и те затруднения, которые я испытаю при перемещении станции с одного места на другое.

Этого было достаточно, и вот как оригинально он воспользовался этими сведениями. В Енисейске пригрозил владельцам домов неприниманием детей в прогимназию, с исключением даже находящихся в ней, ежели бы осмелились пустить меня на квартиру, а в Иркутске чрез главного инспектора училищ Восточной Сибири вступил с доносом на меня в незаконном занятии обучением детей по домам, в ущерб как мужским, так и женским учебным заведениям. За отсутствием генерал-губернатора, правил тогда делами Восточной Сибири генерал Шелашников[381]381
  Шеляшников Константин Николаевич (1820–1888) – генерал, губернатор Восточной Сибири с 1879 года, ранее был губернатором Иркутска. Ш. был всего на год старше Маркса, а в 1879 году ему не было и 60 лет.


[Закрыть], старик, едва узнававший людей, и забывавший уже то, что сам за полчаса пред тем приказывал. И вот главное правление Восточной Сибири распорядилось взять с меня подписку: впредь не заниматься никаким – ни учебным, ни ученым делом. Последствием всего этого было перекочевывание станции по пяти квартирам в продолжении полуторагодичного времени, и прекращение наблюдений за весь август 1881 года. Я обратился с просьбами к г-ну министру внутренних дел и в Главную Физическую обсерваторию, и из Петербурга получено предписание, отменяющее постановление Управления Вост. Сибири, касающееся меня. При объявлении этого предписания я просил копию с него препроводить его высокородию г-ну директору во избежание всяких могущих случиться жалоб, доносов и кляуз, и копия эта была поднесена ему во время веселой закуски с коньяком и шампанским, в день его именин, 6 декабря.

– Запьем эту неприятность, господа! – сказал он бывшим в то время посетителям, пришедшим его поздравить с днем ангела.

Постоянный кутежи и разные сальто-мортале, например, падение в яму с раствором известки, подействовали разрушительно на здоровье моего антагониста. Он впал в чахотку и принужден был оставить Енисейск в начале 1882 года. Постройка прогимназии не доведена и до половины, а 40 000 руб. издержаны до последней копейки, и если бы купец и золотопромышленник И. П. Кытманов[382]382
  Кытманов Игнатий Петрович (1820–1895) – купец, золотопромышленник, городской глава Енисейска. Происходил из крестьян. Отец основателя Енисейского музея – Александра Кытманова.


[Закрыть] не взялся довести ее до конца, осталась бы она памятником оплошности, неосмотрительности, беззаботливости и доверчивости жителей города, как подписавшихся, так и неподписавшихся.

Вскоре по Енисейску от приезжавших из Петербурга пронесся слух, что Н.Н. Сторожев умер, а супруга его вышла замуж и опять за педагога.

VII

Еще в последние годы правления Енисейской губернией Замятниным, енисейский золотопромышленник и деятельный исследователь севера России М.К. Сидоров предпринял снарядить морскую экспедицию из Енисея, чрез Северный океан, в Европу. Но при Замятнине, грубо выпроводившего обратно в Петербург капитана флота английской службы, прибывшего в Красноярск по поручению Сидорова, предприятие это было немыслимым даже, и могло осуществиться только при новом правителе, Лохвицком, тоже тяжелым и не дальнего ума, но более сговорчивым и податливым. Нашелся и свой корабельный строитель, проживающий в Енисейске, датчанин Бойлинг, которому г-н Сидоров поручил постройку клипера для предпринятой экспедиции. К началу 1876 года клипер был готов, и из Петербурга выехали шкипер дальнего плавания Шваненберг со штурманом Нуммелином. На дороге они съехались со шведской сухопутной экспедицией зоологов Теля и Трибома[383]383
  Трибом Филип (1850–1913) – шведский ихтиолог и энтомолог. Автор многих научных работ, участник нескольких экспедиций в Сибирь.


[Закрыть], ботаника Арнеля[384]384
  Арнелл Хампус Вильгельм (1848–1932) – шведский ботаник и бриолог. Участник многих научных экспедиций.


[Закрыть] и геолога и биолога Бреннера, к которой присоединился еще [гельсингфорский] доцент-энтомолог Зальберг[385]385
  Зальберг Карл Рейнгольд (1779–1861) – финский энтомолог и ботаник.


[Закрыть], и 7 июня все они разом прибыли в Енисейск. Натуралисты не теряли драгоценного времени и сейчас же начали экскурсии в окрестностях города, в которых и я принимал участье. Я опять открыл свой гербарий дорогим гостям, и они могли брать из него все, что только показалось им замечательным. Вскоре прибыл и чиновник Ржевский, высланный генерал-губернатором для сопровождения шведской экспедиции по Енисею до встречи с намеревавшимся прибыть чрез океан к устью реки Норденшильдом. К несчастью встреча эта не состоялась, хотя от экспедиции, морская и сухопутная, были одна от другой не далее 40 верст. Затруднение в пути, произведенное управляющим на пароходе г-на Баландина енисейским купцом Ячменевым, расстроили все планы сухопутной экспедиции, и она осенью тем же путем возвратилась в Европу. Плодами ее, кроме отчетов Норденшильда и Теля в собой брошюре на французском языке, были сочинения Шейца и Зальберга, изданные Королевской Шведской Академией Наук.

Вместе со шведами по Енисею поплыл и шкипер Шваненберг, чтобы заготовить значительное количество графита в селении Курейке для доставления его на клипере в Европу. В Енисейске остался штурман Нуммелин для снаряжения клипера, наименованного «Северное Сияние», который отплыл только 30 июля. Клиперу этому не суждено было явиться в Европе. Он остался на зиму на Енисее у Бреховских островов и весною при вскрытии реки был затерт льдинами.

В это же время английский капитан Виггинс[386]386
  Виггинс Джозеф (1832–1905) – английский капитан, прославившийся своими экспедициями в Сибирь и Север России.


[Закрыть] на винтовом пароходе «Теймс» въехал из океана в Енисей и зимним путем из Туруханска (где был приарестован заседателем Рознатовским, служившем прежде в Красноярске при Замятнине) в сопровождении Шваненберга прибыл в Енисейск.

Жители Енисейска в один год сделали скачок в деле прогресса. Они провожали шведскую экспедицию на Енисей (заметим, что покровительствуемую генерал-губернатором) даже с возлиянием шампанского, и уже неизвестно, зачем и на что, целою компанией купили у Виггинса пароход, с которым на следующий год не знали, что делать, перессорились из-за него, и в конце бросили на произвол волн и льдин, которые дотла затерли его и занесли песком и илом даже следы его. Пароход (прежняя собственность королевы Виктории) был хорошо, но только не для Енисея и не для енисейцев. Невольно вспомнишь новороссийское «Куды тебе, Грыцю!»

Бойлинг между тем, по заказу Виггинса, соорудил другой, меньший клипер «Утренняя заря». Виггинс и Шваненберг[387]387
  Шваненберг Давид Иванович (1831–1900) – русский шкипер, известный своими плаваниями по Северному Ледовитому океану.


[Закрыть] съездили в Петербург, и к весне 1877 г. порознь возвратились в Енисейск. С Виггинсом приехал орнитолог Сибом[388]388
  Сибом Генри (1832–1895) – английский орнитолог и путешественник. Реализовал свои увлечения благодаря состоянию в несколько фабрик.


[Закрыть], а со Шваненбергом штурман Мейнвальд. Все они зимним еще путем отправились по Енисею. Сибом возвратился летом, Виггинс явился к осени, а Шваненберг с Мейнвальдом, Нуммелином и ссыльным Цыбулькою вчетвером, на купленном им клипере «Утренняя заря» пустился в Северный океан, проехал Маточкин Шар, прислал из Гаммерфеста депешу в Енисейск, и хотя на буксире, а все-таки благополучно въехал в устье Невы. Нельзя назвать храбростью эту безумную дерзость. Пускаться в такой опасный путь на таком утлом суденышке, без всяких почти приборов, нужных для плавания в открытом океане – это верх всевозможной дерзости! Инструментами из сожаления снабдил я эту бешеную и достойную розог экспедицию, но что мог я дать ей – стыдно и вспомнить.

Посещения Енисейска Норденшильдом и Виггинсом отозвались сочувственно и в коммерческом мире. Московская фирма Кноп и К, снарядила из Бремена в Енисей пароход «Луща», а в Енисейск прибыл сухим путем полномочный агент ее Р. Ю. Крафт, для основания торговых сношений. «Луща» разбилась у Нордкина, а вместо нее другой пароход «Царица» был выслан к устьям Енисея. Но и ему не посчастливилось. В самом устье, у вновь открытого острова «Сибирякова»[389]389
  Арктический остров, расположенный в Карском море. Название было дано ему Нильсом Норденшельдом в честь русского исследователя Сибири Александра Михайловича Сибирякова.


[Закрыть] он сел на мель, с которой сняться сам не смог, и только провожавший Норденшильда до Лены в его кругосветном путешествии на пароходе «Вега» возвращающийся обратно в Европу поверенный Сибирякова Серебрянников, притащил его на буксире к берегам Норвегии. Все-таки на следующий год капитан Дальман явился в Енисейск на речном пароходе «Москва», и спустя несколько времени пришел другой такой же пароход «Дальман». Фирма Кноп и К целые 7 лет снабжала Енисейск керосином, сахаром и другими колониальными товарами, не смотря на то, что три раза морские корабли ее не могли войти в Карское море. Крафта сменил Крегер, злодейски убитый в 1884 году. Пароходы «Москва» и «Дальман» куплены красноярским купцом Гадаловым и постоянно ходят теперь по Енисею. Первый между Красноярском и Минусинском, а второй, переименованный в «Графа Игнатьева», между Красноярском и Енисейском. Наконец в 1887 г. прибыл на пароходе «Феникс» старый знакомый Виггинс с полномочным агентом английских торговых фирм, Селиваном. Ожидаемые однако корабли у устья Енисея не явились и должны были явиться домой безо всякого успеха.

Вслед за прибытием Крафта явилась из Петербурга новая экспедиция инженеров под начальством барона С. А. Аминова[390]390
  Барон Бъёрк Александрович Аминов. Под его непосредственным руководством в 1883 г. началось строительство Обь-Енисейского канала.


[Закрыть] для окончательного исследования водного сообщения Оби с Енисеем, чрез Кет и Кас. Жители Енисейска вообразили себе, что у них будет какое-то чудо, вроде лесепсового Суэцкого канала, с большими морскими пароходами, пролетающими вниз и вверх по Енисею, и сильно разочаровались, когда через 6 лет потом, в 1884 г. по начавшимся работам узнали, что это будет узенький канал с мелкосидящими и подымающими небольшой груз судами, с движением лошадьми[391]391
  Скорее всего, корабли должны были тянуть лошади.


[Закрыть] по две версты в час и с одним только годичным рейсом.

– Да за что же Фунтосов получил орден св. Анны? – спрашивал в недоумении один другого, а потом совсем почти забыли и о канале, и об ордене.

Как бы ни было, а Енисейск в последние 20 лет изменился во многом к лучшему. Он обстроился и принарядился довольно даже изящно. Более 15 домов каменных прибавилось в нем к прежним. Новые деревянные дома начали строиться на каменных фундаментах, чего прежде не было. Слюдяных окошек нет и в помине. Дела учебного ведомства после отъезда Сторожева, пошли далеко лучше и благовиднее. Клуб имеет сцену, на которой любителями даются драматические представления, музыкальные и литературные вечера, и всегда с благотворительной целью. На этой же сцене по временам наезжая труппа актеров находит готовое поприще для выказания своего искусства. Телеграф работает ежедневно. Пароходы летом приходят и отходят еженедельно. С 1883 г. основался публичный общественный музей, а чрез год потом и такая же публичная библиотека, имеющая теперь уже более 3 тысяч сочинений. Но главное, что в нем изменилось – это взгляды общества на жизнь и ее условия. Прежнее «было бы нам только тепло» – почти уже забыто. Общество поняло значение более широких гуманных тенденций, и укрепилось сознанием их. Теперь оно уж не дастся руководить собою самодурам вроде Сторожева и других, подобных ему хлыщей, и само может идти к цели своего благоустройства. Ему не страшен теперь упадок золотопромышленности, измельчавшей и перешедшей в руки арендаторов золотничников, пробавляющихся средствами, употреблявшиеся во времена оные в Колхиде при аргонавтах и в прошедшем веке на золотом берегу в Гвинее. В 1885 году я посетил золотые промыслы в северной тайге, и убедился только в одном, что во время работ содержание золота в воде здешних рек богаче любой самой богатой промываемой россыпи. Открытие рудного жильного золота в кварцах может исправить это дело. Недостаток реальной специальности, чувствуемый уже теперь, может пополнить один только вновь открытый соседственный Томский университет. От схоластицизма классических гимназий ожидать чего бы то ни было – немыслимо.

Принося теплое пожелание развития и укрепления нравственных сил Енисейску, как тому городу, в котором я в своей скитальческой жизни нашел себе почти четверть-вековой приют, и где предал земле дражайшего своего ангела-хранителя, незабвенную свою жену, я оканчиваю перечень впечатлений, полученных мною путем зрения и слуха. Оба эти чувства до того у меня теперь притупились, что я не надеюсь более пользоваться ими, и вскоре уже, вскоре упокоюсь от тревог жизни, прошедши per tutti il cerchi del dolente regno[392]392
  Сквозь все круги отверженной страны (итал.) – цитата из «Божественной комедии» Данте Алигьери, пер. М. Лозинского.


[Закрыть], непробудным сном у ног своей спутницы и сострадалицы.

Енисейск

9 декабря 1888 год

М. Маркс