Текст книги "Остров искушений: Нереальное шоу!"

Глава 13. Логово

Всю ночь перед глазами у меня была одна и та же картина: Бивень отдавал мне тотемы, а я, глядя на них, видел Томми и Лили. Словно кто-то перематывал плёнку, возвращаясь для просмотра одного и того же кадра.

Я поднялся по сигналу будильника. Болела голова, но мне следовало собираться. Я взял так и не разобранный после возвращения рюкзак, кинул в него пару вещей и направился за Бивнем.

Он чувствовал себя лучше, чем я. Мы взяли такси и поехали в аэропорт.

По пути я раздумывал, стоит ли мне впутывать в свой план Эву. Мне этого не очень хотелось, но я не мог не учитывать пользу, которую она могла принести. С другой стороны, мне необходима была поддержка моих друзей, а она, бесспорно, была одним из них.

– Скажи, Алан, ты говорил, что нашёл способ помочь нам с Эвой восстановить память. Что ты придумал?

– У моей мамы есть знакомый доктор в Луизиане, который в последние годы занимается гипнозом. Он говорил однажды, что преуспел в этом деле и может вытащить многое из глубин человеческого подсознания.

– И ты хотел использовать нас, чтобы получить информацию?

Его глаза забегали – он явно собирался соврать мне.

– Нет, Энди. Я только хотел помочь.

– Я всё вижу по твоим глазам, Бивень. Ты не сможешь обмануть меня. Так ты хотел лишь заполучить информацию?

– Не-е-ет! – заныл он.

Ну и ладно. Я решил оставить его в покое. Я ведь не сказал пока, что он отправится со мной к Эдди и будет использован как вместилище для освободившегося духа. Он идеально подходит для моего спектакля, но сначала я должен убедиться, что мои расчёты и подозрения верны.

Самолёт приземлился в Майами в десять утра. Из аэропорта мы направились всё на том же вместительном «фольксвагене» в западную часть города. У одного из трейлеров на стоянке я увидел байк Марселы.

– Вы прятались здесь?

– Самое безопасное место в городе, – паясничал Бивень.

– Здесь же кругом жульё, – возразил я.

– Свои среди своих не ищут, – оправдался он.

Точно подмечено.

– Энди, Энди! Я боялась, что не увижу тебя!

Это была Эва, которая выскочила из трейлера, побежала навстречу и бросилась мне на шею.

– Здравствуй, тигрица. Как, вы здесь?

– Мы… мы решили, что это самое лучшее место для укрытия.

– Это худшее место для тебя.

– Хватит тут шуры-муры разводить, – прервал нас Бивень, – идёмте в трейлер Марселы.

– У вас что тут, у каждого свои апартаменты?

– Не совсем, – ответила Эва, направляясь к старой машине, – Марсела живёт одна, мы делим с Аланом вон тот двухкомнатный, а ребята теснятся втроём в дальнем.

– Неравномерное распределение, – подметил я.

– Не это сейчас важно, Энди.

Мы постучали в трейлер Кондэ, она пригласила войти.

– Фернандес, ты видел Терри? Как он? – взволнованно спросила она.

– Жив и здоров. Его немного помяли для видимости, – невозмутимо ответил я.

– Что это значит? – нахмурилась Марсела.

– Его немного подкупили.

– Нет-нет, он не мог, – Марсела опустилась на стул и закрыла лицо руками.

– В этом нет его вины, он хотел защитить тебя, – пытался я оправдать её бывшего.

– Не надо, Энди! Он сделал свой выбор!

Она отвернулась, сдерживая слёзы.

– Марсела, он всё ещё в руках Бэдрола, и только мы можем помочь ему.

– Но как? – вскочила она со стула, готовая ринуться в бой.

Я изложил свой план, распределив роли каждого в нём. Бивень протестовал, но Эва смогла убедить его, что без него нам не справиться. Он всегда готов был идти ей на уступки, и этот раз не оказался исключением.

После я набрал номер, оставленный мне Бэдролом. Сработал автоответчик. Я оставил сообщение, что через два часа буду у кривого дерева, где меня оставили его люди.

Марсела сделала мне кофе, а Эва предложила пройтись.

– Энди, ты отвёл для меня очень маленькую роль в своём спектакле.

– Ты не должна пострадать.

– Но я могу помочь. Я подготовлена не хуже Марселы и точно лучше, чем Зак и Мэттью.

– И чем ты хочешь помочь?

– Мы можем обмануть Эдди. Ведь духи, заключённые в тотемах, – это духи влюблённых? Мы с Аланом могли бы притвориться…

– Даже не думай об этом!

– Но мы знаем, что должно произойти с нами, когда тотемы среагируют. А Эдди знает об этом только от немого Аймана…

– Ныне действительно немого… потом расскажу.

– Я догадываюсь, что ты выбрал Бивня, потому что он актёр. Я тоже могу сыграть любовь.

– Ты слишком честная для этого… Или ты его любишь?

Эва опустила глаза:

– Я определённо неравнодушна к нему.

– Это… даже не знаю, что сказать. Но у меня есть план получше… Бивень, иди сюда! – выкрикнул я.

Он вышел из-за соседнего трейлера. Подслушивал.

– Скажи, кто-нибудь ещё, кроме меня и тебя, дотрагивался до тотемов?

Он задумался и после паузы ответил:

– Никто.

Я двинулся к «фольксвагену», где оставил рюкзак.

– Идёмте!

Я попросил всех вновь собраться у Марселы в трейлере. Шесть человек ожидали моего объяснения.

– Бивень, когда тотемы попали к тебе, какова была реакция? Случалось ли что-то необычное?

– Не уверен… Но, кажется, я тогда почувствовал необычайную радость и прилив энергии. Мама говорила: я не спал двое или трое суток, бегал по дому и меня не могли угомонить.

– Так, понятно. А мне удалось победить в шоу, несмотря на то, что я не так хорошо подготовлен физически, как Джерри, к примеру.

Грин фыркнул.

– К чему ты клонишь? – спросил Зак.

– Вот, возьми их в руки.

Я протянул ему деревянные фигурки. Рикман принял их.

– Ну что?

– Боже, это прекрасно! Я люблю весь мир! Отпустите меня домой, я так соскучился по жене и сыну…

– Бивень, тотемы не выбирают кого-то конкретно, понимаешь? Они пробуждают в человеке особо сильные его стороны. Джерри, теперь ты.

Качок взял фигурки из рук Зака.

– Ты прав, Энди. Я готов разнести весь город! Я чувствую свои мышцы! И я съел бы целого телёнка.

– И это твои сильные стороны? – усмехнулась Марсела.

– Попробуй сама, – предложил я.

Кондэ нехотя взяла тотемы в руки.

– Ну что?

– Боже, Терри! Мы должны его спасти! Ты прав, Энди, он не виноват.

– Совсем недавно ты считала иначе, помнишь?

– Я ошибалась.

– Итак, осталось двое, кто не касался тотемов: Мэттью и Эва. Это и станет нашим козырем.

– Каким образом? – недоверчиво спросил Стрелсон.

– Насколько я понял, «реакция» идёт только при первом прикосновении к ним. Мы разыграем спектакль перед Бэдролом, а после сможем с вашей помощью найти клад.

– Мне помнится, Фернандес, ещё несколько дней назад ты утверждал, что это всё полный бред, рассчитанный на идиотов, – вступил Хук.

– Да, я так говорил. Но за эти дни многое произошло.

– Ага! – Бивень решил, что подловил меня.

– А что такого? Я тоже человек, я тоже склонен к азарту и риску в какой-то степени. Что вы все уставились?

Возникла пауза. Я взял тотемы из рук Кондэ:

– Так, Бивень, нам с тобой пора. Марсела, когда мы уедем, отправляйся в участок, найди Билла Рида и передай ему это, – я достал из кармана свёрнутый лист бумаги, – потом свяжись со своими бывшими коллегами и постарайся организовать то, о чём мы говорили. Друзья, похоже, мы увидимся только на острове.

– Надеюсь, твой план сработает, – поддержала меня Эва.

– Хотелось бы…

Все пожелали нам с Бивнем удачи, после чего мы сели в «фольксваген» и отправились за город, к кривому дереву у шоссе.

– Что за ерунду ты там нёс, Фернандес?

– Почему ерунду? Моя версия вполне логична: в каждом человеке есть любовь. Ты полюбил отца, когда он впервые приехал к тебе, Зак любит семью, Джерри – жрать и драться, Марсела любит Терри.

– А ты? Кого или что любишь ты, Энди?

– Я очень любил родителей. Привязался к Эве. Обожаю племянников.

– Но в легенде говорится о чистой любви, – затянул Бивень.

– А любовь может быть другой?

– Я начинаю сомневаться в правдивости легенды, Фернандес.

– А я всё больше понимаю её суть, Хук. И у меня возникла ещё одна мысль. Предлагаю обсудить детали…

Вскоре мы подъехали к условленному месту, где нас ожидал бронированный джип. Нам завязали глаза и повезли в направлении, уже знакомом мне по некоторым приметам.

Эдди Бэдди был, как всегда, спокоен.

– Алан Хук, как я сразу не признал в тебе сына моего друга? Ты абсолютная копия Кита в молодости.

– Вообще, когда вы его знали, он был лет на десять моложе меня, – кривлялся Бивень.

– Это неважно, сейчас он…

– …чувствует себя ещё моложе, чем был тогда.

Я был ошеломлён. Это был Кит Ричардс, идол нескольких поколений поклонников рок-музыки и по совместительству отец моего приятеля Бивня, спускающийся по лестнице в «логове» Бэдрола. Я и такую возможность предусмотрел.

– Привет… папа, – Хук расплылся в улыбке.

– Алан, как мама? – улыбка Ричардса была такой же, как у его сына.

– Чудно!

– Вы бы приехали с ней ко мне. И Тедри с Алекс спрашивали, когда ты навестишь нас. Они сейчас часто у меня бывают.

– Мои сестрёнки, – объяснил мне Бивень, – сводные… А почему бы Теодоре и Александре не приехать к нам в Остин?

Боже, ну и имена у девочек! Они же мужские! Да, Ричардсы и Хуки не перестают меня удивлять.

– Хватит! – приказным тоном выкрикнул Эдди. – Мы здесь не для выяснения семейных отношений собрались!

– Зачем ты вызвал меня, Эдвард? – обратился к нему Кит. – И что общего у тебя с моим сыном?

– Ты нужен нам для дела… чтобы твой отпрыск не выкинул чего… Ты отдал ему часть карты и тотемы, так что неудивительно, что он тоже заинтересовался кладом.

– Часть карты? – переспросил я.

– Да, вторая у меня, – спокойно произнёс Бэдрол.

– Я не был бы уверен в этом на вашем месте, – так же спокойно ответил я.

Эдди напрягся, поднёс к себе трость, схватился за набалдашник и принялся его откручивать. А я наблюдал за Бивнем, глаза которого бегали по комнате в поисках выхода, и за Китом, который в упор смотрел на сына. По лицу я не мог прочесть его чувства. Великолепное самообладание наравне с кривлянием и жеманными жестами, скопированными Аланом, удивительным образом сочетались в этом человеке.

– Ах ты, маленький воришка! – крикнул Эдди Хуку, обнаружив полость трости пустой. Тот бросился к двери, но его перехватил вооружённый араб.

– Алан? – спросил его Кит.

– Папа, долго объяснять, но… Да, я стащил вторую часть карты, – он расплылся в улыбке, ожидая, очевидно, похвалы.

– Разве я или Аманда учили тебя поступать подобным образом?

Если бы Бивню могло быть стыдно, он бы покраснел. Но он лишь изображал стыд.

– Я не смог устоять перед искушением. Прости…

– Думаю, я бы тоже не устоял, – ответил Ричардс, расплывшись в улыбке, точь-в-точь как у его сына, – Эдди, оставь мальчика в покое.

Тут он обратил на меня внимание.

– Это твой друг, Алан?

– Да, Энди Фернандес, детектив из Денвера.

– И что ищет детектив из Денвера? – поинтересовался Кит.

– То же, что и все, – ответил я, доставая из рюкзака тотемы.

– Ты сохранил их, Алан?

– Ты ведь подарил мне их.

– Я спрятал их от Эдди.

– Может, приступим к тому, зачем мы собрались здесь? – напомнил я присутствующим.

– Может, вы пока помолчите, детектив из Денвера, – резко ответил мне Кит.

И я увидел в нём человека, пренебрежительно относящегося к простому люду.

– Слышала бы мисс Хук, как вы говорите со мной, – я пошёл в наступление, и это сработало.

– Знаешь Аманду? – он переводил взгляд с меня на сына, ожидая ответа.

– Да, я был гостем в её доме несколько дней назад. И она, в отличие от присутствующих здесь её близких, была очень любезна.

– А когда я не был-то любезен? – удивился Бивень.

– Когда выталкивал из самолёта Йорка, к примеру, – напомнил я тот поступок, за который ему было стыдно.

– Тогда давайте приступать, – скомандовал Ричардс.

– Бэдрол, где Терри Пристон? – спросил я.

– В надёжном месте, откуда ему сбежать не удастся.

– Он нам нужен для дела. Он должен поехать с нами, – сказал я, подняв в руке тотемы.

– И что он сможет сделать? – прищурился Эдди.

– Нас всего двое против твоей вооружённой армии, – ответил я.

– Трое, – неожиданно вставил Кит и встал ближе к нам. Бивень улыбнулся.

– Даже вчетвером вам не удастся выкинуть какой-нибудь фокус.

– Нам так будет спокойнее, – пояснил я.

– Хорошо, приведите его… и второго тоже, – велел он арабу, державшему Хука.

Отпустив Бивня, вооружённый охранник в куфии покинул помещение. Я гадал: кто же второй человек? И решил съехидничать:

– А что с Айманом? Ты удалил его от себя?

– Он на задании.

– Снова делает за тебя гадкие делишки?

– Для кого как, – с иронией ответил Эдди.

Проводить дальнейшие расспросы у меня не было возможности, поскольку охранник ввёл Терри Пристона и бледного полноватого коротышку в очках.

– Агент Смит, – поприветствовал я его.

– Детектив, я всего лишь жертва, – начал оправдываться он, – меня зовут Брюс Корил, я историк в пятнадцатом поколении. Они сообщили, что тайна, которую хранит моя семья уже больше века, раскрыта, и я должен запутать следствие.

– А что вы изучаете, Корил? – поинтересовался я, желая получить подтверждение некоторым догадкам.

– XVII–XIX века.

– Это ваша семья распространяет легенды о сокровищах?

– Мой прадед был организатором первой экспедиции на остров.

– И ничего не нашёл?

– Отчего же, он отыскал трость, которую мистер Бэдрол держит в руках.

Я взглянул на Эдди. Он крепко сжал набалдашник.

– Может, тогда вам известно, как это работает?

Я протянул Корилу тотемы. Глаза историка загорелись восхищением.

– Да, помните, при нашей встрече, когда я по приказу мистера Бэдрола предоставил вам информацию об Алане Хуке… – проговорил Корил, и я заметил, как Бивень и Кит одновременно сверкнули глазами в его сторону. – Я тогда…

– …выкрали их у настоящего агента ФБР? – продолжил я его фразу и взглядом показал ему, чтобы он умолк. Ученый приоткрыл рот, не понимая, что от него хотят, но тут же сообразил, и продолжил:

– …Я тогда не думал, что всё так обернётся. Меня обманули.

– Вы поможете нам? Чтобы мы всё сделали правильно?

Я спрятал деревянные фигурки обратно в рюкзак, а он проводил их жадным взглядом.

– У меня нет выбора. У меня семья, – жалостливо произнёс он.

– Так, мне всё это надоело! – Эдди встал со стула, на котором до сих пор восседал, как на троне. – Увести всех! Готовьте яхту, на рассвете мы отплываем.

Нас вели по тёмным коридорам, пока мы не оказались перед камерами, в одной из которых я уже был. Бэдрол не рискнул делать Ричардса пленником, предложив ему гостевую комнату. Я был уверен, что за её дверью в коридоре будет дежурить вооружённый араб.

Камеры в логове Бэдрола резко отличались от тюремных. Помещение было просторным, кровати – довольно широкими, матрасы – удобными, бельё – чистым. Нас с Бивнем разместили по соседству с Терри и Брюсом. Наши «комнаты» разделяла решётка.

Терри начал приставать ко мне с расспросами о Марселе, а для меня самым важным сейчас было поговорить с Корилом.

– Брюс, – я поманил его к себе, и, когда он приблизился к прутьям, заговорил с ним как можно тише, – та записка про состав бетона, которую ты обронил…

– Ты понял, Энди? – заёрзал он.

– Только сегодня. Это и есть разгадка?

– В общем, да. Легенда – это лишь красивая история, в которой есть лишь доля правды, а суть скрыта. Мой прадед разгадал загадку и принял решение никому не сообщать об этом. Лишь на смертном одре он пересказал всё, что знал, моему деду, тот – моему отцу, а мой отец – мне.

– То есть никаких духов нам освобождать не придётся?

– Нет, конечно, – усмехнулся он, – тотемы – своего рода магниты, они вроде как могут управлять песком, водой и веществами, которые входят также и в состав цемента. И это действительно настоящая магия, подвластная вымершему племени.

– А как это связано с приливом энергии и силы?

– Человек состоит на восемьдесят процентов из воды, помнишь?

– А на острове много песка, то есть присутствуют два компонента? Поэтому тотемы среагировали?

– Да. Карту нарисовал друг моего прадеда, и они вложили её в трость, а кортик… Это средневековая реликвия, принадлежащая моей семье много лет. Его использовали как приманку.

– Постой, а как эти вещи оказались у Эдди?

– Старший брат моего отца был хранителем. Но его вместе с дочерью убили, к сожалению, а трость и кортик выкрали. Бэдрол говорил, что выкупил их у одного коллекционера.

– Кортик не имеет отношения к тотемам. Но почему тогда считается, что он – ключ?

– Потому что, как я говорил, мой прадед разгадал загадку, но не успел найти сокровища. А его потомки следовали его мнению, что клад должен быть скрыт на острове. Связь тотемов и кортика – идея прадеда, а Бэдрола просто обманули. А я его отговаривать не стал. – Почему ты мне об этом рассказываешь?

– Потому что я не хочу кончить, как мой дядя.

Ах, если бы ты знал, что произошло в ту ночь.

– Я слышал о человеке, который не желал отдать дочь за парня из народа и убил её, а парень прирезал его самого и вынес из дома ценности. Это было около сорока лет назад, – вступил в разговор мой жеманный друг, подкрепив свой монолог мимикой и жестами.

Опять подслушивал. Но откуда эту историю знает Бивень?

– О чём ты? – обратился к нему Брюс.

– Так. Просто вспомнил одну грустную историю.

Брюс был слишком подавлен своей участью, чтобы разбираться, говорит ли Хук правду, или паясничает.

– Откуда тебе известна эта история? – спросил я Бивня, когда Корил отправился на боковую.

– Кит рассказывал. Они с Эдди были, типа, друзьями, пока папаша не забрал себе тотемы, лишив Бэдди возможности найти сокровища. А он всё равно, искал, Энди, раз в одиннадцать лет он отправлялся на остров, перекапывал его весь. Пока не придумал собрать неудачников.

– Но ведь тотемы были у тебя, – напомнил я.

– Он этого не знал. Думаю, он решил, что и без них сможет найти клад.

– Он же обыскал каждый дюйм на острове. Клада нет, Алан. А если он и был, то прадед нашего уважаемого историка, скорее всего, нашёл его и прибрал к рукам, после чего распространил ложную легенду, чтобы его не обокрали.

– А как насчёт того, что тотемы работают? – поинтересовался Бивень.

Он опёрся о решётку, разделяющую камеры.

– Химия, физика… не знаю точно. Но заключённых духов в них нет. Это наши души, человеческие – пленники плоти, тянутся к неизведанному.

– Значит, всё зря?

– Получается так. Единственной проблемой остаётся восстановление памяти.

– Что ты предлагаешь, Энди? – мы перешли на глухой шёпот.

– Действуем по плану, а пока я буду думать над тем, как нам перезапустить машину Бэдрола.

– Вряд ли это получится.

– Он уже раз подпустил нас к ней. Если мне удастся придумать, как заставить его сделать это ещё раз… Знать бы, как она работает.

– Есть ещё человек, которому это известно, – пропел Бивень.

– Уверен, мы подумали об одном и том же, – прошептал я, а Хук высунул язык и изобразил руками ножницы.

На рассвете нас разбудил охранник. Нас вывели из логова Бэдди, которое оказалось переоборудованным подвалом старого склада. Мы разместились в джипе, и нас повезли к причалу. В море красовалась огромная трёхпалубная яхта Бэдрола, на которой мы должны были отправиться на остров Грёз.

Глава 14. Моё шоу

Дорога заняла двое суток. Яхта шла на полных оборотах. Я старался не подниматься на палубу, чтобы мне не стало дурно от запаха моря. Мы по-прежнему были пленниками, но к нам относились с должным уважением. Единственным недостатком, по крайней мере для меня, была пища: креветки, лангусты, осьминоги… Многие бы на моём месте радовались этим дарам моря. Но не я. Я и рыбу-то не особенно люблю – предпочитаю мясо млекопитающих и корнеплоды. Зато алкоголя было в избытке и на любой вкус. Но и он меня не радовал.

Я всё думал, как бы не сорвался мой план и из-за этого не пострадали мои друзья. Я проигрывал в голове придуманный сценарий, надеясь, что нам не придётся от него отступать. И переживал за Эву.

Последние три ночи мои сны были запутанными, и я не мог наутро определить, что же мне снилось. Зато мои воспоминания приобрели более чёткий оттенок. С каждым днём я вспоминал всё больше, а сны становились всё короче, бессмысленнее и мутнее.

И я вспомнил момент, когда был на яхте ведущего и использовал свой бонус. Теперь я точно знал, как можно вернуть память участникам телешоу. Но всё равно переживал, сработает ли мой план. Оставалось только ждать.

Мне бы не хотелось никого подвергать опасности, и поэтому я подключил полицию Майами, военный флот (этим должна была заняться Марсела) и ФБР – не было сомнений, что Билл Рид свяжется с шефом, а тот – с агентом Смитом.

Но и Бэдрол мог дать отпор на острове. Его яхта – настоящая броня, а пещеры, как я вспомнил недавно, состояли из множества лабиринтов, в которых можно скрываться длительное время. Я надеялся, что ничего не упустил, а, наоборот, учёл эти преимущества.

В первый день плавания меня донимал Терри. Он всё оправдывал свои поступки и заявлял о готовности помочь. Я не мог верить ему на сто процентов, поэтому отводил ему второстепенную роль и предусматривал несколько вариантов развития событий. Хотя в последний момент я отказался и от этой затеи. Пусть лучше думает своей головой, а я и Марсела проследим, чтобы он не наделал глупостей.

Брюс сначала в мои планы не входил вообще, и мне пришлось быстро соображать, когда мы были в логове Эдди: историк знал о деталях, передающихся из поколения в поколение в его семье, и готов был оказать нам поддержку, лишь бы его оставили в покое. Мои попытки расспросить его о судьбе клада не увенчались успехом. Он был уверен, что сокровищ и не было вовсе.

Бивень проводил много времени с Китом. Было забавно наблюдать за ними: они двигались и разговаривали одинаково, с той лишь разницей, что у Ричардса это выходило естественно, а у его сына – комично.

Терри нервничал. Он не знал, что его ждёт, а я на его вопросы не отвечал.

Брюс Корил был в печали. Он, казалось, ожидал самого худшего, а в его представлении самым худшим было получить увечья или остаться навсегда пленником. Странно, обычно людей пугает смерть, но он, возможно, из тех, кто с ней уже сталкивался и считал её теперь избавлением.

В последний вечер пребывания на яхте мне случайно удалось подслушать разговор Бэдрола и Ричардса. Он оказался весьма занимательным.

– Ты очень изменился, Эдди.

– Время всех меняет, Кит.

– Мне жаль тебя: ты выбрал неправильный путь.

– Я не нуждаюсь в жалости, а твоё мнение меня не волнует. Ты окончательно разрушил нашу дружбу, когда забрал тотемы. И ты разрушил мои мечты.

– Мы не были друзьями, Эдди. Но могли ими стать.

– Да, если бы она не выбрала тебя.

– Ты свихнулся из-за этой легенды, а ей нужен был настоящий мужчина.

– Который потом её бросил.

– Она сама ушла от меня. Чтобы ты не мешал ей воспитывать нашего сына.

– Она поступила, как… Не будь ты звездой…

– Она всё равно бы выбрала меня, а не тебя или другого человека. Ты помнишь, что убил её отца? И оставил умирать…

– Я вернулся.

– Чтобы выведать тайну.

– Я защищал нашу любовь! И она бы протянулась на всю жизнь, не стань ты между нами. Я не избавился от мальчишки только потому, что он ЕЁ сын, хотя я ненавижу его за то, что он от тебя.

– Рано или поздно она бы ушла и от тебя. К любому другому, не обязательно ко мне.

– Ты даже не сделал ей предложение, а мы были помолвлены когда-то…

– Ты умалишённый, Эдди. Ты бы не сделал её счастливой.

– И ты не сделал!

– У нас есть сын – доказательство нашей любви… Глупо спорить о том, что уже давно стало историей. Ты не был достоин её, равно как и я. Такова наша судьба. И мы можем только сожалеть о том, что потеряли, и радоваться тому, что приобрели за эти годы. По крайней мере, я приобрёл многое. И я знаю, что она счастлива.

– Откуда ты можешь это знать?

– У неё есть Алан.

– Созданный по твоему образу и подобию…

– Это ответ на твой вопрос. И учти, если мой сын пострадает…

– Это не входит в мои планы. Он лишь звено в созданной мною цепи: исполнит своё предназначение и свободен. Как и ты, Кит.

– Я сделаю вид, что верю тебе, Эдди.

Раздались шаги, по которым я определил, что они принадлежат Ричардсу: быстрые и шаркающие. И он носил ковбойские сапоги, как и его сын. Спустя минуту с палубы удалился и Бэдрол, тихо ступая в темноте.

Раскрылась ещё одна тайна: Аманда Хук была возлюбленной Эдварда Бэдрола в юности, а он соврал, что она погибла от руки отца. Получается, что она выжила, потом встретила Кита Ричардса, и её любовь к Бэдролу с лёгкостью улетучилась.

Но тогда выходит, что Алан приходится племянником Брюсу…

Ночью мне снилась Аманда Хук. Эта милая леди махала мне рукой с уходящего в море парохода. На палубе рядом с ней в обнимку стояли Бивень и Эва, а за их спинами – Кит Ричардс. Вдоль борта бежал Бэдрол, выкрикивая имя возлюбленной, а она не обращала на него внимания. Я махал мисс Хук в ответ, а её лицо и лица её спутников светились от счастья…

Меня растормошил Алан. Уже светало, а это значило, что мы вскоре ступим на песчаный берег острова Грёз.

Я умылся, после проверил тотемы, переоделся в более подходящую одежду – шорты и борцовку – и помолился об успехе моего предприятия. Мама Лурдес учила нас с Пабло этому с тех пор, как сочла, что нам пора прививать любовь к Богу и к религии. Из моего брата получился лучший католик, чем из меня…

Солнце только взошло над горизонтом, как перед нами открылся вид на остров: кромка песчаного пляжа, густая зелень, а в самом центре острова – лысая серая голова с кое-где пробивающейся неприхотливой растительностью. Бетонная Башка.

Эдди велел нам разместиться в катерах следующим образом: в одну сели Кит, Алан и Терри, во второй были я, он и Брюс. Я решил воспользоваться ситуацией и пойти ва-банк.

– Мистер Корил, вы рассказывали, что ваш дядя был хранителем семейной тайны. И что потом его убили и обокрали, и ваша семья осталась без ключа к поиску клада…

Говоря это, я наблюдал за Бэдролом. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Да, убили его и мою двоюродную сестру. Так рассказывал мой отец, я ведь родился спустя несколько лет после этих событий.

– Но ваш дядя не был единственным посвященным, ваш отец тоже что-то знал? – я переводил взгляд с Брюса на Эдди. Первый выглядел растерянным, второй был само спокойствие.

– Да, но мой отец знал гораздо меньше.

– А кем была ваша тётя?

– Я этого не знаю точно, она родила Аманду – мою кузину, а вскоре скончалась от воспаления лёгких. Дядя долго судился с Хуками, чтобы самому заботиться о дочери. В итоге дело он выиграл, а родители его скоропостижно ушедшей жены уехали в Европу.

По лицу Бэдрола я понял, что он не рад моему открытию. Он сверлил меня взглядом, а я не нашёл ничего лучше, чем улыбнуться и подмигнуть ему. Эдди стиснул зубы, но ничего не стал мне говорить. А я в душе праздновал очередную победу.

Мы достигли берега и ступили на раскалённый бело-жёлтый песок. Я увидел «свою» пальму, большой куст, на котором мы сушили промокшую одежду, углубление в земле, где мы разводили костёр, чтобы приготовить пищу, когда были участниками реалити-шоу.

– Мне понадобится твоя помощь, Хук, – обратился я к Бивню.

Брюс при этих словах раскрыл рот.

– Конечно, Энди, – отозвался Алан, следуя моему сценарию.

– Терри, Брюс, вы тоже нужны мне.

Оба мужчины подошли ко мне.

– Сначала скажи, что ты будешь делать, Энди, – попросил меня Бэдрол.

– Нам всем необходимо отправиться вглубь острова, к подножию Бетонной Башки. Ведь, согласно легенде, клад должен быть там?

– Вокруг горы, да и вообще на всём острове, нет ни клочка земли, который не был бы исследован моими людьми, – ответил Эдди.

– Людьми. Не тотемами, – напомнил ему я.

– Ты же не станешь бегать с ними по всему острову?

– Не думаю, что это понадобится.

– Давай проверим, – согласился Бэдрол.

Пятеро пленников и тюремщик со своей охраной последовали к горе. В руках арабов были лопаты, на плечах – ружья.

Мы пробирались по джунглям, как делали это когда-то с Эвой и Бивнем. Тогда мы узнали его настоящее имя, тогда мы спасли шкуру Боба Муна и нашли пресную воду. Но на этот раз наш путь должен был лежать в другую сторону от пропасти, как в моём сне.

Мне даже казалось, что я узнавал увиденные во сне места: причудливые деревья, сплетённые лианы, хотя на самом деле заросли на всём острове походили друг на друга.

Наконец, они стали редеть, и мы вышли к склону, по которому в моём сне индейский юноша скатился прямо в лапы морских разбойников. Мы стали осторожно спускаться. Внизу была поляна, поросшая травой, тут же был подъём на гору Бетонная Башка.

– Ты искал здесь, Эдди? – обратился я к Бэдролу.

– Разумеется, – процедил он сквозь зубы, – давай уже, вызывай духов.

– Ты ждал столько лет, подождёшь ещё немного.

Я подошёл к валуну у подножия горы. Сбросив с плеч рюкзак, достал тотемы.

– Алан, иди сюда. Возьми один тотем. Остальные станьте здесь, – я указал каждому на их место. – Хорошо. Теперь сосредоточимся.

Мы с Бивнем закрыли глаза. Через мгновение мы стали трясти головами, затем руками. Я мог только догадываться о реакции наблюдающих. Пока они были увлечены зрелищем, я осторожно нащупал левой ногой то, что велел припрятать Эве. Я наступил на пульт, и через несколько секунд почувствовал запах дыма. Все, кроме нас с Бивнем, ахнули. Сработало.

Мы стали трястись более интенсивно. Я рискнул приоткрыть один глаз и увидел, как заворожённо Бэдрол наблюдал за действием. Я ещё раз незаметно наступил на пульт. Раздался хлопок, и с деревьев с криком взлетели птицы.

Когда всё стихло, мы с Бивнем, как по команде, открыли глаза. Мы стояли, не шевелясь и ожидая действий наших товарищей. Раздался мужской голос, говорящий на непонятном языке. Ему ответил женский. Голоса были где-то рядом, но звук шёл будто извне, отдавая лёгким эхом. Всё, как я задумал. Никто из нас не владел древними языками, никто даже не слышал настоящего индейского диалекта. Это был экспромт.

Кит смотрел на сына скептически, Брюс готов был потерять сознание, Терри открыл рот, а Эдди ждал кульминации.

Я принял позу готовящегося к прыжку тигра. Вытянув правую руку вперёд, я зарычал, указывая на большое дерево. Бивень повторил моё движение. Глаза Бэдрола загорелись. Он дал команду своим людям копать под деревом. Они принялись за работу.

Бэдрол с нетерпением ждал результата. Его глаза были безумными. Я мельком взглянул на Бивня – он посмеивался. Я перевёл взгляд на Брюса – он в страхе трясся. Терри ожидал чего-то сверхъестественного, а лицо Кита Ричардса имело каменное выражение. Ему явно хотелось быть сейчас в другом месте и в другой компании.

Наконец, лопата одного из арабов наткнулась на что-то твёрдое. Он поднял изумлённые глаза на Бэдрола, тот велел продолжать. К охраннику присоединился второй копающий, и через несколько минут они достали из вырытой ямы сундук.

– А вы говорили, что клада нет! Как это я раньше его не нашёл? – подпрыгнул Эдди.

Кит Ричардс подкатил глаза, я в этот момент подмигнул Бивню. Алан упал на землю, изображая удушье, пока не выдохнул «что-то» в тотем. После он сел и заявил, что выпал из времени и пространства.