Текст книги "Остров искушений: Нереальное шоу!"

Глава 8. Птичье гнездо

Самолёт приземлился в аэропорту Остина около семи утра. Я взял в прокате «кадиллак» – немного новее, чем у шефа Мэдисона, – и поехал в направлении, обозначенном Амандой Хук.

Этой ночью я спал менее трёх часов и проснулся от кошмарного сна. В нём на меня надвигалась Бетонная Башка. И это была не гора, которую я видел по «Дискавери», а огромная голова араба Аймана. Пасть-пещера открывалась всё шире, обнажая гигантские клыки-сталактиты (которых у араба, конечно, не было), а изнутри вылетали полчища летучих мышей.

Через час с небольшим после приземления, немного заблудившись по пути, я добрался до шикарного особняка. Ещё раз сверив адрес и убедившись, что это не ошибка, я вышел из «кадиллака» и направился к зданию по аллее. Сад, некогда роскошный, был запущен, что придавало строению таинственность и заставлял сердце работать в ускоренном ритме.

Трёхэтажный дом был построен в начале XX века, имел террасу и плоскую крышу. Для чего двоим такой огромный дом? А главное, на какие деньги они его содержат? Возможно, мисс Хук богата. Или они с сыном арендуют дом. Тогда это стоит им целое состояние.

Звонка не было, и я постучал в дверь. Спустя минуту, показавшуюся мне вечностью, дверь открыл мужчина лет шестидесяти пяти (предположительно, дворецкий) и предложил мне войти.

– Как доложить о вас? – вежливо поинтересовался он.

– Энди Фернандес, – ответил я.

– О, мистер Фернандес, прошу за мной. Вас давно ожидают!

Он пошёл по коридору к широкой лестнице, я последовал за ним.

Внутреннее убранство дома не уступало фасаду. Но всё было таким же старым, как и снаружи. Я отметил для себя некоторые особенности в интерьере, показавшиеся мне забавными.

– Прибыл мистер Фернандес, мэм, – тихо сообщил обо мне мужчина.

– Энди! – услышал я голос Бивня, как и прежде, он кривлялся. – Дружище! Добро пожаловать в «Птичье гнездо»!

Он направлялся ко мне с распростёртыми объятиями. Обниматься с ним мне хотелось меньше всего. Он, очевидно, понял это, расплылся в улыбке, которая ещё на острове показалась мне противной, и, не моргнув глазом, опустил руки и повернулся к двум женщинам, находившимся в комнате. И этот человек называл меня другом…

Одна из женщин, судя по всему Аманда Хук, пила чай, но поставила чашку на стол, увидев меня. Другая сидела на стуле в стиле «ампир», повернувшись к окну. Она была молода, у неё были тёмно-каштановые волосы немного выше плеч, и на ней было синее платье. Пока я рассматривал женщин, взгляд Бивня метался по комнате.

– Доброе утро! – наконец, произнёс я. – Извините за вторжение, мисс Хук.

– Энди, я так рада, что познакомилась с вами. Алан столько о вас рассказывал. Чувствуйте себя как дома. Как вы добрались?

Мисс Хук была очень приятной дамой приблизительно пятидесяти трёх лет. Думаю, что она была красива в молодости, и в ней были шарм и достоинство настоящей леди.

– Фернандес, да что с тобой? Ты как с луны свалился, – встрял Бивень.

После его слов девушка, сидевшая у окна, вздрогнула, будто очнулась ото сна, и, вскочив со стула, повернулась к нам. Это была Эва.

– Фернандес? Вы Энди Фернандес? Боже, я должна вас знать, но… но я ничего не помню. Я пытаюсь, постоянно… Мистер Хук пытается мне помочь, но в моей памяти дыра.

«А раньше она звала его Смехло», – подумал я.

– Успокойся, милая, мистер Фернандес поговорит с тобой недолго, а потом мы пойдём в сад, – сказала со своего места мисс Хук, – Энди, присядьте и продолжайте с мисс Пристон.

Я направился к дивану, Бивень подскочил к Эве и, жеманясь, проводил её ко мне. Она нерешительно села рядом и опустила глаза. Она старалась держать себя в руках. Где была та грозная воительница, которую я встретил в Майами в зале с зелёными шторами?

Я взял руку Эвы. По её коже пробежали мурашки.

– Мисс Пристон, я Энди Фернандес, полицейский из Денвера. И я ваш друг. Возможно, даже больший, чем вы можете представить, но я этого тоже не помню.

Она подняла на меня глаза, полные непонимания и разочарования. Она ждала меня в надежде, что я смогу ей помочь, а я не мог помочь самому себе.

– Твою мать! – выругался Бивень.

– Алан! – одёрнула его мать.

– Нет, нет, нет! Значит, ты был прав, Энди, и с тобой тоже произошла эта фигня.

– Расскажешь мне? – бросил я ему.

– Не сейчас, – вновь вмешалась Аманда Хук, – разве вы не видите, как напугали бедную девочку. Эва, дорогая, нам лучше прогуляться в саду.

– Нет, мисс Хук, не сейчас, – запротестовала Пристон, – я хочу послушать мистера Фернандеса.

Она не сводила с меня глаз, которые умоляли прислушаться к ней. Я не мог отказать.

– Эва, – начал я, – мистер Хук, очевидно, уже рассказывал вам кое-что из того, о чём вы забыли. Вы поделитесь со мной?

– Да.

Пристон рассказала, что помнит себя до двадцатилетнего возраста. А после – сплошь темнота. Она проснулась однажды утром в доме мисс Хук и её сына. Единственная ниточка, связывающая её с прошлым, – записка от некого Энди Фернандеса, в которой он обещал найти её и всё объяснить. Хозяйка дома заботилась о ней, а Алан каждый день в течение уже двух недель рассказывал о событиях в её жизни, участником которых был он сам.

Бивень и словом не обмолвился об истинной цели её визита на остров, за что я был ему несказанно благодарен. Не верилось, что он сам до этого додумался.

– Представляете, мистер Фернандес, Алан утверждает, что ещё совсем недавно я терпеть его не могла и даже придумала ему прозвище… Смехло, кажется.

– Да, ты настоящая выдумщица, – подтвердил я.

– Неужели и вы стали моей жертвой?

– Нет, меня ты звала Энди. Мы были на «ты». И ты мне доверяла, Эва. И сейчас должна доверять.

– Я думаю, тебе можно верить, Энди, – тихо произнесла она, глядя мне в глаза.

– А теперь я хотел бы поговорить с Аланом, а ты можешь отдохнуть и принять предложение мисс Хук.

– Да, конечно.

Она была сама кротость – полная противоположность той Эве, которая отправилась на остров с желанием отомстить кому-нибудь за смерть отца.

Когда дамы удалились, и мы с Бивнем остались в комнате одни, я потребовал объяснений.

– Послушай, Фернандес, – он перестал звать меня по имени, – мне жаль, что ты ничего не помнишь. Я вижу, что ты относишься ко мне враждебно. И это, чёрт подери, хреново.

– Слышала бы тебя мисс Хук, – укоризненно сказал я.

Он проигнорировал моё замечание.

– Знаешь, Фернандес, я надеюсь, что ты вскоре всё вспомнишь и поменяешь отношение ко мне!

Бивень вдруг перестал кривляться.

– Насчёт Эвы ты того же мнения?

– Мне она гораздо больше нравилась, когда была дерзкой девчонкой. А сейчас она… она такая нежная и ранимая, – заговорил Бивень нараспев. – Мне хочется вновь обнимать её…

– Эй, что значит вновь?

– О, совсем забыл, что ты… всё забыл. Хм, неплохой каламбур, – принялся жеманничать он.

– Послушай, Смехло, я не разобью тебе лицо только из уважения к мисс Хук, а у меня множество оснований сделать это. Тебе напомнить о Йорке, о Бобе Муне и твоих исчезновениях? Так что не выводи меня!

– Надо же, Энди, – он выделил моё имя, – а ещё совсем недавно ты называл меня другом и готов был спасти мою задницу!

Его лицо находилось в нескольких дюймах от моего. Ещё немного, и мы сцепились бы, как бойцовые собаки. Но мы отошли друг от друга, поборов раздражение.

– Возможно, я когда-нибудь вспомню об этом, – заключил я.

– Значит, что-то ты всё-таки помнишь?

– Немногое. Последнее – жеребьёвка. И мы были по разные стороны.

– Недолго…

Он расплылся в улыбке, которую я считал противной.

– Ты мог бы не скалиться? И что ты имеешь в виду под «недолго»?

– Наша милая Эва обменяла на меня Энтони Лонгвуда.

– И как ей это удалось?

– Ты помнишь про исполнение желаний?

– Когда мы первыми нашли выход из здания в Майами?

– Именно. Эва пожелала произвести обмен, чтобы мы не были конкурентами.

– Скажи, многие потеряли память?

– Абсолютно все. Кто-то помнит больше, кто-то – меньше, многих запугали… Эве повезло меньше всех, – вздохнул Алан.

– Но как вообще всё это могло случиться?

– Энди, я всё расскажу тебе, но не сейчас. У меня уйма дел, – вдруг заторопился Бивень – казалось, он хотел увильнуть от разговора. – Вечером я вернусь, и мы продолжим. Оставляю тебя маме и Эве. И прошу тебя, не очень волнуй их. И лучше поменьше болтай и больше слушай, вдруг Эва что-то вспомнит… Им незачем думать о наших проблемах. А Эве сейчас нужен покой – она и так слишком переживает. Видел бы ты её неделю назад… Ну, да ладно.

– Чем ты занимаешься, Алан?

– Ищу способ помочь Эве. Теперь и тебе, конечно… Она так красива… Но мне пора, Энди. До вечера.

Он выглянул в окно и через мгновение развернулся и направился к выходу, оставив меня одного в просторной гостиной старого особняка.

Прогулка пошла Эве на пользу. Они с мисс Хук обсуждали благоустройство сада. Никогда бы не подумал, что Пристон может заинтересоваться ландшафтным дизайном.

Я попросил разрешения воспользоваться телефоном. В обществе Аманды Хук я не мог не быть галантным. По крайней мере, я старался таким выглядеть.

Человека, которого я назвал про себя дворецким, звали Кларк Тонкин. Он проводил меня в уютную комнату, в центре которой располагалась софа. Перед ней стоял столик с телефоном и толстенной телефонной книгой. Что ещё скрывает за своими стенами этот дом?

Я набрал номер денверского участка и попросил соединить с Мэдисоном. Я представил шефа, развалившегося в кресле.

– Что нового, Энди? – поинтересовался он.

– Я в доме Хуков. Пока никакой значимой информации. Для меня что-нибудь было? Я имею в виду мои запросы.

– Нет, Энди, ничего. Когда думаешь возвращаться?

– Пока не знаю. Думаю, задержусь здесь на неделю. Звоните, если появится информация.

– Конечно. Ты ещё не был в полиции Остина? У меня там работает старый приятель – Билл Рид. Скажешь, что от меня, он поможет, если возникнет необходимость.

– Ок, шеф. Буду иметь в виду. Я завтра позвоню снова.

– Конечно, Энди. Держи меня в курсе.

Нет уж, я никому ничего не скажу, пока мне самому всё не станет понятно.

Я вернулся в гостиную. Аманда с Эвой обсуждали обеденное меню.

– Я неплохо готовлю. Если вы разрешите мне…

– Нет, нет и нет, готовка – исключительно моя обязанность. Но буду рада, если ты составишь мне компанию.

– Извините, что прерываю! Я могу задать вам вопрос, мисс Хук? – подал голос я.

– Энди, можешь называть меня Аманда. И ты тоже, Эва. Я соглашусь быть мисс Хук только в тот день, когда в этом доме появится молодая миссис, – мило улыбнулась она.

Не будь её сын кривлякой, он был бы настоящим джентльменом. Настолько же, насколько его мать была леди.

– Вы можете рассказать мне о Хойте Лори?

– Лори?

– Да, он был другом вашего сына.

– Другом Алана? Не припомню, чтобы мой мальчик подпускал кого-то столь близко. За исключением тебя, конечно.

Я насторожился. Сколько невероятных подробностей открылось мне сегодня.

– Может, школьный приятель? Или они вместе работали? Постарайтесь вспомнить, Аманда, это очень важно.

Эва внимательно следила за нашим диалогом.

– Хойт Лори… Нет. Однозначно, нет. Я знаю всех, с кем когда-либо общался Алан, и человека с таким именем среди них нет. Прости, Энди. У меня отличная память, поэтому ошибиться или забыть я не могла.

– Вам незачем извиняться. То, что вы сказали, тоже важно.

– Ах, Энди, я очень хочу быть вам полезной. Вы долго у нас задержитесь?

– Пока вы не выгоните меня.

– Значит, у меня будет возможность узнать вас достаточно хорошо!

И это, очевидно, был намёк на то, что я могу остаться, пока этого требует дело.

Кларк сообщил, что курьер доставил продукты, и Аманда отправилась на кухню, оставив нас с Эвой.

– Энди, знаешь, если ты не против, конечно, я бы хотела послушать и твою версию рассказа. С того момента, как мы познакомились.

– Не веришь Бивню?

– Вовсе нет. Мисс Хук и её сын очень добры ко мне. И они хотят помочь мне вспомнить… Уверена, отец места себе не находит. Он начальник отдела связей и коммуникаций в ФБР в денверском офисе.

Она не знала, что он мёртв. Конечно, со стороны Хуков было предусмотрительно не тревожить её этой новостью пока она в таком состоянии, но держать её в неведении было ещё более нечестным.

– Эва, из твоей памяти выпало три года жизни. Многое изменилось за это время.

– Я это понимаю. А ты многое забыл?

– Около двух месяцев. Но наше знакомство я помню очень хорошо. И то, как мы общались. Всего несколько дней.

– Так расскажи же мне! Какой я была? Сейчас я растеряна и сама себя не узнаю!

– Да, Эва, ты была недавно совсем другой: ты любила смеяться и подшучивать над другими, ты была отважной и шла на риск. Наш общий друг называл тебя не иначе, как дерзкой девчонкой.

– Это на меня похоже. Отец растил меня сам. И я всегда посвящала время скорее мальчишеским делам, занималась спортом. А теперь… мне кажется, я себя потеряла.

– Думаю, на тебя влияет мисс Хук и этот дом. Он такой… амбициозный… – я обвёл глазами комнату.

– Да, этот дом принадлежал отцу Аманды. Он был дипломатом.

А внук дипломата – комик курам на смех!

– Расскажи мне о Бивне, Эва.

– Почему ты спрашиваешь?

– Ты очень неоднозначно относилась к нему. Что думаешь сейчас?

– Он, конечно, странный, постоянно кривляется, иногда мне хочется ему врезать… Но, в общем, он забавный и заботится обо мне. Он напоминает мне… неважно…

Она осеклась и опустила глаза, а я не стал придавать этой фразе особого значения, сделав акцент на другом:

– Он нравится тебе?

– И да, и нет, – опустила она глаза, – а как было раньше?

Я подумал, что не стоит её обманывать.

– Он не солгал, сказав, что поначалу ты его терпеть не могла. Но потом ты сменила гнев на милость. Возможно, мы все сдружились, как он утверждает…

– Энди, как считаешь, когда я буду готова… позвонить папе?

Я растерялся. Что я мог ей ответить? Никогда? Никогда, девочка, ты не сможешь с ним связаться, потому что на том свете нет телефона.

– Пока не время.

Я не знал, что делать. Ведь если она узнает об этом от кого-то постороннего, неизвестно, чем это обернётся.

Раздался звонок на мой мобильный. Это был агент Смит. Я оставил Эву одну в гостиной.

– Фернандес, – ответил я.

– Здравствуй, Энди. У меня плохие новости.

– Говори.

– Марсела Кондэ найдена мёртвой сегодня утром в своей квартире.

– Мать твою! – выругался я. – Убийцу поймали?

– Нет. На месте не обнаружили улики. Да и вообще какого-либо постороннего присутствия.

– Может, суицид? Как она умерла?

Я спускался по лестнице, намереваясь выйти на улицу.

– Нет, это не было самоубийство. Вскрытие обнаружило неизвестное вещество в её организме. Мы проверили по своим каналам… Это яд, который получают путём обработки солей Мёртвого моря. Его используют талибы в ограниченных количествах, чтобы немел язык и отказывали все органы речи. Это делается для того, чтобы враг не имел возможности получить информацию от пленных. Вещество не экспортируется. В крови Кондэ обнаружено его двенадцать доз.

Я, наконец, вдохнул свежий воздух.

– То есть кто-то привёз его и подсыпал Марселе?

– Это наша версия. Мы её прорабатываем.

– Держи меня в курсе, Тейлор.

– Как твоё расследование?

– Пока без изменений.

– Я чувствую свою вину в исчезновении Эвы Пристон. Не будь я идиотом…

– Я сообщу тебе, если что-то узнаю о ней.

Теперь мне стало ясно, что агент Смит влюблён в Эву. Это единственное объяснение его безалаберности. Согласившись выполнить её каприз и устроить участие в телепроекте, он надеялся на то, что у неё тоже вспыхнут чувства… Ты совсем не знаешь её, Тейлор.

Одно показалось мне странным: его голос дрожал, когда он сообщал мне о смерти Кондэ. Агент довольно молод, и, возможно, это его первое задание. А тут ещё и труп…

Я вернулся в особняк. Эва составила компанию Аманде на кухне. Я сообщил дамам, что направляюсь по делам, пообещав в ответ на их просьбы вернуться к обеду.

Мой путь лежал в полицейский участок – к Биллу Риду, которого порекомендовал мне шеф. Здесь, на юге, всё ещё стояло знойное сухое лето. В арендованной машине не было кондиционера, и я открыл окна, но всё равно с меня пот тёк ручьями. Не помню за собой такого даже на острове.

Билл Рид оказался приятным малым. Как и шеф. Он был тучен и усат, внешне походил на шерифа из старых вестернов. Мэдисон предупредил его о моём возможном визите, и Рид встретил меня весьма радушно. За чашкой кофе я изложил суть, ни словом не обмолвившись о том, что нашёл Эву Пристон. Если я смог бы вспомнить всё и разобраться, что произошло, то сразу бы сообщил в Бюро, что дочь их бывшего, ныне покойного сотрудника жива и невредима. Если можно так сказать о человеке, забывшем о трёх годах своей жизни.

Билл вошёл в моё положение и попросил незамедлительно связываться с ним, если возникнет необходимость или понадобится помощь.

Когда я выходил из участка, вновь позвонил Тейлор Смит.

– Энди, у нас появилась новая информация. Марсела Кондэ жива.

У меня будто гора с плеч свалилась.

– Но ты ведь сказал, что она была отравлена!

– Это была не она.

– Как такое могло произойти?

– Сами теряемся в догадках. Девушка, которую приняли за Кондэ наши коллеги, очень на неё похожа. Но на опознании была её мать. И она сообщила, что это не Марсела.

– А что, опознание было проведено после вскрытия? – недоумевал я.

В трубке повисло молчание. Я слышал дыхание, но со мной, казалось, никто более не собирался со мной общаться.

– Алло! Алло, Тейлор, ты объяснишь мне?

– Нет, он уже ничего не скажет, – раздался в динамике грубый голос.

Затем послышался выстрел, потом стоны. Их прервали короткие гудки.

Я, кажется, стал свидетелем убийства агента ФБР. Хотя Тейлор мне не нравился, он был неплохо осведомлён о деле, которое я вёл по заданию Бюро. Кому он мешал? И что на самом деле это за история с Марселой?

Мне пришлось вернуться в участок и сообщить о случившемся Биллу. После я попросил его связаться с моим шефом, а сам поехал в особняк Аманды Хук. Я более не мог разгуливать по Остину, а должен быть рядом с Эвой и матерью Бивня. Посмотрим, с чем он явится сегодня.

Аманда и Эва были рады, что я выполнил обещание и вернулся к обеду. Я старался тщательно скрыть захлёстывающие меня эмоции, но обе дамы заметили, что мне не по себе.

– Что с тобой, Энди? – поинтересовалась мисс Хук.

– У вас здесь климат непривычный, Аманда.

– Ты, кажется, весь вспотел, – вмешалась Эва, – я знаю, как это исправить. Аманда, у вас есть ромашка и шалфей?

– Не уверена, надо проверить, милая. Если нет, мы отправим Кларка в магазин.

– Нет, нужно купить это в аптеке.

Аманда кивнула и позвонила в колокольчик. Через минуту, шаркая по паркету, появился Кларк. Получив распоряжение, он удалился.

– Ваш сын не звонил?

– Нет. Он никогда меня не предупреждает, когда будет дома.

– Вы с ним такие разные, Аманда.

– О да, он весь в отца: неусидчивый, авантюрный, жаждущий постоянного обновления. За это я когда-то влюбилась в Кита, поэтому всегда буду любить Алана.

– Несмотря ни на что? – спросил я, удивив и её и Эву.

– Разумеется, Энди, он же мой сын.

Меня пристыдили. Я ведь никогда не знал, не чувствовал материнской любви. Мама Лурдес, бесспорно, души во мне не чаяла, баловала меня, но на Пабло она всегда смотрела по-другому. Они с отцом заботились обо мне, радовались моим успехам, ругали за огрехи, воспитывали наравне со своим родным сыном, но у нас не было связи, которая устанавливается между биологическими родственниками. И сейчас я не мог понять, как такая милая женщина, как Аманда Хук, может столь благоговейно говорить о Бивне. Я помню, на что способен этот человек, какой он двуличный. Какой он трус. Но, несмотря на это, он же заботится об Эве и готов помочь мне.

Раздался звонок моего мобильного. Это был Мэдисон. Я вышел из комнаты.

– Слушаю, шеф.

– Энди, что за чертовщина? Мне сейчас звонил Билл и передал твоё сообщение о вероятном убийстве агента Смита.

– Вы правы, я не могу утверждать.

– И не надо, потому что Тейлор сейчас сидит передо мной в участке с перебинтованной головой и говорит, что его вырубили вчера, когда он шёл на встречу с тобой. Кроме того, из его папки пропали некоторые материалы.

Значит, я встречался не с ним. Значит, ко мне кого-то подослали. Кого-то ненужного. А после того как он выполнил свою задачу, убрали. Или инсценировали для меня.

– Шеф, я могу поговорить с ним?

– Разумеется, Энди. Я передам ему трубку.

– Агент Смит?

– Детектив Фернандес?

Ко мне так не обращались уже тысячу лет!

– У меня только один вопрос к вам: Бюро что-то известно о Марселе Кондэ?

– Она вернулась с острова двадцатого августа, – получается, за три недели до меня, – собрала вещи и уехала в неизвестном направлении, ничего не сообщив матери.

– И вы её не выследили?

– К сожалению.

– Благодарю, агент Смит. Надеюсь, в следующий раз я действительно встречусь с вами.

Закончив разговор, я вернулся к ожидающим меня женщинам.

– Аманда, огромное спасибо за всё, но мы сейчас же уезжаем.

– Кто это «мы»? – осведомилась она.

– Я и Эва.

– Но Алан ещё не вернулся! Я не могу отпустить вас так! – запротестовала она.

– А мы не можем более здесь оставаться. Извините, Аманда.

Я взял Эву за руку, и мы направились на улицу к арендованному «кадиллаку», чуть не сбив с ног Кларка, который нёс отвар из ромашки и шалфея. Было немного жаль покидать этот помпезный особняк и его радушную хозяйку, но выбора не было.

Эва не была напугана, скорей в ней взыграл адреналин. Узнаю эту девочку.

– Куда мы, Энди? – спросила она.

– Подальше отсюда.

Потому что человек, давший мне номер телефона Аманды Хук, передал его не только мне.