Текст книги "Остров искушений: Нереальное шоу!"

Глава 9. Бивен, Коготь и Клык

Мы мчались по шоссе в «ягуаре» с открытым верхом. Я решил поменять машину, чтобы нас не выследили по «кадиллаку». Возвращение в оперативный отдел было не совсем таким, каким я представлял его много раз в своих фантазиях: вместо того чтобы преследовать преступников, я сам на всех парах убегал от них.

Эва переключала радиоприёмник, пока не остановилась на старой песне. Я не смог вспомнить исполнителя, но моё внимание привлёк обрывок фразы: «Бивень, Коготь и Клык – друзья навечно и всегда заодно». Я усмехнулся своим ассоциациям, но Пристон и вовсе меня поразила.

– Ты кем предпочитаешь быть, Энди? Когтем или Клыком?

– Точно не Бивнем, – сухо ответил я, догадываясь, что она намекает на дружбу с этим типом.

– Тогда я буду Когтем, – она в шутку зарычала, как тигрица, и провела рукой перед собой, имитируя кошачью лапу.

– Ты не оставляешь мне выбора!

Я не был настроен шутить, но её выходка меня позабавила. К тому же на острове мы назвали команду «Тигры» как раз с её подачи.

– Знаешь, Энди, как-то неудобно, что мы не дождались Алана. Почему мы сорвались с места? Что произошло?

– Не хотел тебя беспокоить, но пора узнать тебе правду, Эва. Я расскажу о некоторых событиях твоей жизни. То, что я знаю.

Она напряглась:

– Что-то мне подсказывает, что я не рада буду это услышать.

– Возможно, это поможет тебе вспомнить.

Дорога предстояла длинная, и у меня было достаточно времени, чтобы всё ей изложить, а ей самой – всё тщательно обдумать.

Я рассказал ей, как впервые встретил Бивня после первого кастинга, как потом отправился в участок и получил задание. Мне пришлось подробно рассказать, почему я оказался на острове и почему старался сблизиться с ней. Я не забыл упомянуть о том, как Алан толкнул Джеймса, а потом сам же спас его, как мы втроём вытаскивали из пропасти Боба Муна, обо всех исчезновениях Бивня и о том, что она сама предложила мне следить за ним. Напоследок я рассказал о карте и предложении Хука искать сокровища. И о том, что после жеребьёвки мне отшибло память, я пришёл в себя в аэропорту, а шеф Мэдисон сообщил, что мне предстоит расследование её, Эвы, исчезновения, в подробности которого меня посвятил, как сегодня выяснилось, фальшивый агент ФБР.

Вопреки моим ожиданиям и скудным знаниям женской психологии, Эва держалась великолепно. Она не проронила ни слезинки, услышав о смерти отца. А узнавая обо всех остальных подробностях, она лишь сосредоточенно хмурила брови. После того как я закончил свой рассказ, мы ещё некоторое время ехали молча. Тишину прерывал лишь радиоприёмник.

Наконец, она заговорила:

– Энди, ты сказал, что Бивень, или, как я его называла, Смехло, вызывал у всех неприязнь?

– Не совсем так. Он досаждал некоторым, но в целом немногим отличался от других. Как я говорил, все мы там были со своими причудами и тайнами. А для Боба он и вовсе был героем.

– А для тебя?

– Сначала он предстал подлецом и трусом, а потом… в некоторых ситуациях даже удивил меня. Проблема в том, что я многого не помню, а, судя по его словам, мы сдружились… Не могу в это поверить… И ему не очень-то доверяю…

– Да, но ты тоже всех обманул. Ты не сказал, кто ты…

– Очевидно, сказал, раз Бивень и Аманда знали, кто я.

– В смысле?

Эва меня не поняла, и пришлось разъяснять:

– Вчера вечером я позвонил мисс Хук. Когда я представился, она сказала, что ей известно, кто я. Помнится, на острове я никому не говорил, что работаю полицейским. Значит, я сказал это позже. И Бивень это помнит.

– Не находишь, что он был бы полезен сейчас?

– Ты ничего не поняла. Если за мной был хвост после встречи с псевдоагентом ФБР, то они наверняка уже вышли на Бивня. Или сделают это в ближайшее время.

– Что мы будем делать?

– У меня есть план, но всё ещё надо тщательно обдумать.

– Почему я должна верить тебе?

Этого ещё не хватало.

– Потому что я не дам тебя в обиду.

– За последние пару часов ты причинил мне гораздо больше боли, чем я пережила за всю свою жизнь.

– Я не нарочно. Кроме того, одно из событий ты точно пережила, только не помнишь об этом. И я надеюсь, что твоя реакция не будет такой же. То есть ты не станешь вынашивать месть в своём сердце.

– Я пока не знаю. А как звали этого псевдоагента?

– Тейлор Смит.

– Боже, я отлично помню Тейлора. Это папин хороший друг. Он тренировал меня в стрельбе.

– И, возможно, он помог тебе попасть на остров. По крайней мере, фальшивый Смит сказал мне так.

– Это вряд ли. Тейлор бы никогда не позволил мне так рисковать. Он мой крёстный отец. И они были очень близки с папой. Моя мама и жена Тейлора… Они погибли много лет назад. Тейлор остался один, а у папы была маленькая я. И Тейлор проводил с нами много времени. Я очень любила его, я это помню, и он относился ко мне, как к дочери.

– Тогда к кому ты могла обратиться, чтобы попасть в шоу?

– Думаю, единственный человек, кто мог бы организовать такое, – мой бывший тренер из школы каскадёров Хойт Лори.

Я чуть не вылетел в кювет:

– Что-о-о? Но почему ты не сказала об этом раньше, когда я расспрашивал Аманду?

– Потому что эта женщина и так с ума сходила от беспокойства за сына, а в последнее время и за меня. К тому же, я тогда не подумала об этом, я ведь не помнила, что вообще была на острове. А ты сказал, что ты полицейский. Хойт – очень хороший человек. А я испугалась, что ты ищешь его.

Я ударил по рулю.

– Ты мне не доверяешь, Эва!

– Я ведь совсем тебя не знаю…

– Эва…

Но она не дала мне сказать.

– Не удивляйся, Энди! Представь, каково мне. Сначала я просыпаюсь в незнакомом месте, в доме незнакомых людей и нахожу записку от некоего Энди Фернандеса, где он обещает найти меня и помочь. А я ни черта не помню… Потом являешься ты, говоришь, что ты из полиции, увозишь меня от приятных людей… Да, даже Алан Хук был приятен мне всё это время! Ты увозишь меня и сообщаешь, что моего отца убили, а я хитростью попала в реалити-шоу, чтобы кому-то отомстить! Энди, чёрт возьми, есть ли хоть один человек на свете, который мог бы разъяснить мне всё, раз уж ты не можешь?

Закончив тираду, она залилась слезами. Так и поступают все женщины. И почему Эва Пристон должна быть исключением?

Я дал ей возможность выплакаться и сосредоточился на дороге. В кармане зазвонил мобильник, но у меня не было желания ни с кем говорить. Я взглянул на часы: было уже около шести вечера. Надо подумать, где перекусить и остановиться на ночлег.

Мы выбрали небольшой мотель в полумиле от трассы. Заплатив за два номера и ужин, я отошёл в сторону, чтобы проверить, кто мне звонил. В неотвеченных вызовах был сохранён домашний номер мисс Хук. Очевидно, вернулся Бивень и, не застав нас, позвонил мне. Я мельком взглянул на наш столик. Заказ ещё не принесли, и Эва была занята пересчётом соломинок в стакане. Я перезвонил в дом Аманды.

После первого же гудка трубку поднял Бивень. Услышав мой голос, он выругался, но тут же взял себя в руки и спросил:

– Почему вы не дождались меня?

Его голос был грозен. Я же, наоборот, держался спокойно:

– Кое-что произошло. Нам пришлось уехать.

– Что такого могло случиться? В доме моей матери безопасно.

– Фальшивый агент ФБР тоже мне на это намекнул, когда давал её номер телефона. Да, кстати, он уже, похоже, мёртв.

– Твою мать, Энди! – взорвался Бивень, – Где вы? Я нашёл способ помочь тебе и Эве восстановить память. Да и мне самому не помешало бы кое-что вспомнить.

– Вот и начни с себя, потом позвонишь и расскажешь…

Ещё немного, и я тоже вышел бы из себя. Эва отвлеклась от стакана с соломинками, я улыбнулся и помахал ей, слушая ругань Алана.

– Очень жаль, Энди, что всё так закончилось. Я думал, что нашёл настоящих друзей… – голос Алана окрасили печальные нотки.

– А как же Хойт Лори? Разве не был он тебе другом? Тебе известно, что с ним случилось?

– О, ты же не помнишь, Энди. Хойт Лори – это я.

Я выронил мобильник. Как в дурацкой комедии. При ударе о пол крышка отлетела, дав свободу аккумулятору. Эва отвлеклась на подошедшего официанта, который принёс наш ужин. Я поднял части телефона, скрепил их и направился к столу. Я был голоден и зол на весь свет. И на Эву Пристон в том числе. Там, на острове… Она знала, что Хойт Лори – это Бивень. Почему же сейчас она не узнала его?

– Энди, ты должен это попробовать! Это лучший ростбиф, который я когда-либо ела!

– Я обязательно попробую, – сухо ответил я.

Мы молча разделались с мясом и гарниром, после чего направились в свои номера.

Завтра же я попрошу её рассказать мне о Хойте Лори. А потом перезвоню Бивню. Слишком много лиц и имён у этого человека…

Я плыл очень быстро. Я звал её, но она меня не слышала. Она великолепно подготовлена. За мной следом плыли ещё двое, но и у них не было шансов догнать её. А тот, кто всё это затеял, стоял на берегу. Потому что я ему велел.

Она была уже совсем близко, но волны не давали ей достигнуть цели. Я же, наоборот, приближался, хотя был в ярдах двадцати от неё. Наконец, ей удалось добраться до борта. Она схватилась за конец свисающего каната и резво вскарабкалась вверх. Совсем как в Майами…

Я обернулся. Зак и Мэттью выбились из сил и, понимая, что им не догнать Эву, барахтались в воде. Я тоже ослаб, но не сдавался. Я грёб, но почти не двигался из-за сильного течения. А она уже была на палубе. Я замер в ожидании, но через мгновение вновь принялся грести.

Меня окликнул Зак, я обернулся. Он указывал на берег. Оттуда мне махал Бивень, но я не мог разобрать, чего конкретно он хочет. Вдруг раздался звук сирены. Я обернулся к яхте. И всё вокруг озарилось слепящим светом…

Это светило солнце в окне придорожного мотеля. Я взглянул на часы: было без четверти семь. Пора отправляться в дорогу. Я умылся и принял душ. После я пошёл будить Эву. Она открыла, потягиваясь.

– Доброе утро, – поприветствовал я.

– Привет, Энди.

Это была та грустная Эва, с которой мы беседовали на пляже пару вечеров подряд.

– Нам пора собираться. Сколько тебе потребуется времени?

– Минут двадцать… Энди, послушай, думаю, ты захочешь сегодня расспросить меня о Хойте, – заметила проницательная Эва Пристон. – Я расскажу всё, что знаю… точнее, помню.

– Спасибо, я буду ждать тебя через двадцать минут в машине.

Я подумал, стоит ли говорить с ней о кузене Терри, но решил оставить это на потом.

– Хорошо.

Она закрыла дверь. Я слышал лёгкие удаляющиеся шаги и то, как хлопнула дверь ванной.

А у меня было время поразмыслить о своём сне. Возможно, Пабло был прав, и мои сны не что иное, как воспоминания. Спутанные, искажённые, но всё же отражающие забытые события. Тогда зачем мы плыли к яхте ведущего? Почему я велел Бивню оставаться на суше? И почему я не остановил Эву?

Я достал мобильник и позвонил в дом Хуков. Трубку поднял Кларк.

– Могу я услышать… Алана? – выпалил я, не поздоровавшись.

– Его нет, мистер Фернандес. Он уехал сразу после вашего вчерашнего разговора, – отчитался дворецкий.

– Он не просил что-нибудь передать? – спросил я и замер в ожидании ответа.

– Да, он бросил странную фразу. Дайте-ка вспомнить… Бивень, слон, ноготь, зуб…

– Кто это? – раздался голос Аманды Хук.

– Это мистер Фернандес, мэм.

– О! Дайте же мне трубку скорее! – услышал я её слова и торопливые шаги. – Энди! Где вы? Как милая девочка?

– Мы… Аманда, я бы не стал говорить о нашем местонахождении по телефону.

– Конечно, конечно… Ответьте тогда на мой второй вопрос!

Она тяжело дышала. Мне было некомфортно от того, что я заставил волноваться эту приятную даму.

– Всё в порядке!

Не рассказывать же ей о нашем вчерашнем диалоге!

– Ох! Слава Богу! – воскликнула мисс Хук.

– А ваш сын? Кларк сказал, что он оставил для меня какое-то послание.

– Это было очень странное сообщение, Энди.

– Вы могли бы повторить его?

– Конечно, это просто: Бивень, Коготь, Клык, берегите солнца блик.

Знать бы, что это означает!

– Благодарю, Аманда. Если Алан появится или даст о себе знать, попросите его связаться со мной.

– Энди, я боюсь, он не скоро вернётся. Он был так расстроен.

– Когда он позвонит, передайте извинения от моего имени. И скажите, что трубку я выронил и потерял аккумулятор.

– Конечно, я всё ему скажу. А вы поцелуйте за меня птичку!

Разумеется, она имела в виду Эву.

– Благодарю, Аманда. До свидания.

– Всего хорошего, Энди, – пожелала мисс Хук и завершила разговор.

Итак, Бивень, Коготь и Клык. Как в той песне по радио, которую вчера слушала Эва. Что могут означать эти прозвища? Неужели мы действительно создали коалицию? И могла ли Эва об этом помнить? Или это был инстинктивный порыв? Возможно, это была её идея. Денверские Тигры, Коготь, Клык… И, разумеется, Бивень. Первое, что пришло мне в голову в этот момент: саблезубые тигры. Но в это время открылась дверь «ягуара», и на пассажирское сиденье с лёгкостью приземлилась Пристон, собравшаяся раньше обозначенного ею самой срока. Мы направились на юго-восток США, в город, ставший отправной точкой нашего путешествия в «мир непомнящих».

Первое время ни один из нас не решался заговорить. Я чувствовал, что Эва никак не соберётся с мыслями, и не стал нарушать процесс. Ветер приятно обдувал тело, солнце светило в лицо. Мы мчали по шоссе, надеясь к завтрашнему утру добраться до Майами.

Наконец, Пристон заговорила.

– Хойт Лори был моим тренером в школе каскадёров. Несколько лет назад отца отправили на несколько месяцев в Остин. Что-то вроде повышения квалификации… Там я услышала об этой школе и попросила записать меня… Хойт был моим персональным тренером, и мы сдружились. Мне было пятнадцать или шестнадцать, он на двенадцать лет меня старше. И он мне очень нравился.

– Ты была в него влюблена?

– Возможно. Но не это важно. Его поведение, манеры… Они забавляли меня. Он сильно отличался от моих ровесников, от папиных коллег-мужчин. Был совсем другим. А у меня не было друзей.

– И у него тоже?

– Да, насколько я помню… Он научил меня нескольким фокусам.

– Скажи, Эва, а ты ещё встречала таких людей, как он?

– Это вряд ли… Вот только…

– Что?!

Я рассчитывал получить один-единственный ответ.

– Манеры Алана… Они более резкие, но в целом… Энди, не думаешь же ты?

– Насколько мне известно, Алан Хук был циркачом и актёром.

– Бог мой! Этого просто не может быть! Чтобы Алан и Хойт… невозможно!

– Почему нет? Представь: молодой актёр, потерпевший фиаско, берёт себе псевдоним, всеми известными способами доводит внешний вид до неузнаваемости – прячет истинное лицо, играет в жизни выдуманную роль… В жизни, а не на сцене. И вживается настолько, что уже не может вести себя по-другому.

– Но как мы можем это знать наверняка?

– Алан сам сказал мне об этом.

Эва округлила глаза.

– Давно ты знаешь?

– Несколько часов. Он сообщил мне об этом вчера вечером, перед тем как связь прервалась.

– Надо немедленно связаться с ним!

Эва заёрзала на сиденье.

– Я пытался. Он вчера уехал.

– Куда? – разволновалась девушка.

– Неизвестно. Кстати, Аманда передавала тебе привет.

Пристон задумалась.

– Хорошо. Энди, зачем мы едем в Майами?

– Мне кажется, там есть одно безопасное место.

– У меня во Флориде служит троюродный брат. Терри Пристон.

Она не знает, что он не вернулся из экспедиции. Более того: ей неизвестно, что он вообще туда отправился. Конечно, ведь это случилось два года назад, а она не помнит последние три.

– У тебя есть там родственники?

– Да, я мало знаю кузена Терри. С ним папа поддерживал отношения. Я слышала, он собирался жениться.

– Знаешь избранницу?

– Нет. Не знаю даже имени. Мне говорили, что она тоже из военных.

Значит, Марсела Кондэ.

– Я собираюсь оставить тебя с ней.

– Как? Опять бросишь меня? Я не хочу навязывать своё общество совершенно незнакомой женщине и кузену, которого не очень хорошо знаю.

– Совсем забыл. Терри нет дома вот уже два года, с Марселой они в разводе, ну, а с ней ты знакома – она была с нами на острове.

Эва была разгневана:

– Что ещё ты от меня скрываешь, Энди Фернандес?

– Не злись, у меня у самого каша в голове.

– А что будешь делать ты? После того, как передашь меня этой Марселе?

– Я собираюсь найти ещё пару ребят, Бивня и отправиться на остров.

– Для чего это?

– Чтобы найти сокровища!

Я подмигнул ей. А она подавила желание накричать на меня.

– Но как мы сможем организовать поездку? У нас ведь нет таких средств!

Эва пыталась найти объяснение моим действиям и проследить мою мысль.

– Очень легко, – ответил я. – Я теперь миллионер и могу отпраздновать свой выигрыш с друзьями на необитаемом острове в Карибском море.

Эта информация оживила её:

– Ты победил в шоу? Но как?

– Если бы я помнил, непременно поделился бы с тобой впечатлениями.

Мне и самому было интересно знать, как мне это удалось. Не то чтобы я сомневался в своих способностях… Просто, насколько я помню, отсеивание должно было происходить путём голосования, а я никогда не был рубахой-парнем.

– Можно задать тебе один вопрос? – обратился я к Эве.

– Если он не будет о моих родственниках или Алане Хуке, – сухо ответила она.

– Нет. Он скорее гипотетический.

– Тогда ладно. Спрашивай, Энди.

– Когда мы выбирали капитана команды на острове, как думаешь, почему ты предложила меня?

– Я предложила? – задумалась Пристон. – Похоже, ты и впрямь был мне другом. И я тебе доверяла. И, возможно, ты проявился… и я сочла тебя достойным.

– Да, мы составили неплохую команду ещё до жеребьёвки, – прокомментировал я.

– А Бивень был с нами?

– Нет, ему выпало быть против нас.

Она вопросительно посмотрела на меня.

– Он рассказал мне, что позже ты воспользовалась правом на бонус, который мы получили в Майами, и обменяла его на одного из участников, – ответил я на её молчаливый вопрос.

– Значит, он это заслужил, – констатировала Эва, и я с ней согласился. – Так у тебя тоже был такой бонус?

– Да, и у Бивня.

– Но ты не помнишь, как его использовал?

– Нет, но хотел бы вспомнить.

– Как считаешь, нам это удастся?

– Нам остаётся только надеяться.

– Мы можем что-то предпринять? Ведь есть лаборатории…

– Да, есть. Но в ФБР считают, что ты не вернулась с острова. И я пока не намерен их разубеждать. Ради твоей безопасности.

– Энди, они друзья моего отца. Многих из них я знаю гораздо лучше, чем тебя. Поверь, я могу им доверять!

Тон Эвы был умоляющим.

– Ты меня не поняла. Я же рассказал тебе о псевдо-Смите.

– Почему ты считаешь, что будет безопасно отвезти меня к бывшей жене Терри?

– Ты можешь просто мне довериться?

– Не знаю. Я хотела бы, но ты постоянно что-то недоговариваешь…

Она отвернулась. Готов биться об заклад, она сделала это, чтобы я не увидел слёзы в её глазах.

– Всё наладится. И Бивень обещал помочь. Возможно, он скоро с нами свяжется.

Она не ответила, и мы ещё какое-то время ехали молча.

– Расскажи о себе, Энди.

– Почему тебе это интересно?

– Ты знаешь обо мне достаточно много. Мне тоже интересно узнать, какой ты!

– Моя история не покажется тебе интересной.

– Пожалуйста, Энди, это поможет мне отвлечься от грустных мыслей.

– Хорошо, если это так важно.

Я рассказал ей о своём рождении, о том, как меня бросили, о маме Лурдес и всей нашей семье. Рассказал, как я рос, ходил в школу, хулиганил, как поступил в полицейскую академию, а потом стал копом. Рассказал о шефе Мэдисоне, нашем участке, своей работе в оперативном и аналитическом отделах. Закончил я самым приятным для меня – семьёй моего брата Пабло.

– Любишь детей?

– Это сложный вопрос, Эва. Я обожаю племянников, но сам никогда не думал заводить семью. Это, наверное, детские комплексы.

Боюсь оказаться таким же безответственным, как мои биологические родители.

– Ты очень ответственный, Энди. Уверена, ты был бы отличным мужем и отцом. И знаешь, ты мне напоминаешь… папу…

Она вновь погрустнела. Я уставился на дорогу.

– Знаю. Ты мне говорила…

Мой ответ её удивил. А я вспомнил, как приятно мне было слышать это из её уст на острове.

– Энди, а что, если мы не найдём способ восстановить память? Если мы так и останемся навсегда с тёмной дырой в собственной жизни?

– Детка, – я нарочно назвал её так, – скоро начнут показывать шоу. И мы узнаем, чем занимались на острове. Я рассчитываю, что это поможет.

– У тебя на всё есть ответ!

Я не понял, шутила она или язвила. Но она вновь отвернулась, чтобы скрыть слёзы.

Ей нужно было время, чтобы адаптироваться, а мне необходимо было выжать максимум из «ягуара».

Глава 10. Друзья

Марселу мы нашли раньше, чем могли себе представить. Она завтракала в том самом «Макдоналдсе», откуда мне звонили в субботу. Я не предупредил Эву, что мы специально направляемся именно туда.

Когда я увидел Кондэ, во мне воскресла надежда. Она спокойно ела чизбургер, запивая его спрайтом, и, казалось, в её жизни не произошло никаких изменений.

– Привет, Марсела, – сказал я, подойдя к её столу.

Она перестала жевать:

– Фернандес, твою мать, где ты был? Мы все устали ждать тебя! Привет, Эва.

– Здравствуйте, – ответила Пристон.

Кондэ непонимающе посмотрела на меня.

– Кое-что произошло. Полагаю, не только с нами. И, судя по всему, ты сможешь помочь…

Я старался говорить осторожнее. Эва была начеку.

– Ты о потере памяти? Ты так и не объяснил, как узнал, что это с нами случится!

Марсела хлебнула спрайта.

– Не помню. И, похоже, мы с Эвой пострадали больше всех. Последнее, что помню я, – жеребьёвка, а из памяти мисс Пристон выпали последние три года жизни.

– То есть она не знает?..

Я не дал ей договорить.

– Я рассказал, что ты была замужем за её кузеном и что вы с Терри не живёте вместе уже два года.

По сути, я не имел представления, как давно они расстались. Но своими словами дал понять, что не говорил Эве об исчезновении бывшего мужа Марселы. Она кивнула.

– Давайте поедем ко мне. Все там. Заодно обсудим, что делать дальше.

Кондэ пошла в дамскую комнату.

– Кто – все? – выкрикнул я вслед Марселе, но она не ответила.

Эва обратилась ко мне:

– Она такая грозная и жёсткая… Ну и вкус у Терри!

– Я не могу не согласиться, но она наша единственная ниточка. И она твоя родственница.

– Бывшая. И не кровная, – протестовала Эва, как маленькая.

– Это неважно. Мы расскажем тебе ещё одну историю сегодня.

– Ещё? А сколько их всего, этих историй?

– Я не говорил, потому что мне самому мало что известно. Марсела расскажет нам… Кстати, она возвращается.

Кондэ рукой указала нам направляться к выходу. Мы послушно покинули «Макдоналдс».

Кондэ была на мотоцикле. Мы следовали за ней на «ягуаре», пока она не притормозила у старого дома. Посигналив, она заглушила мотор и слезла с байка.

– Загоните машину за дом. И лучше бы вообще избавиться от неё.

– Непременно, – бросил я.

Мне не понравилось, что она командует.

Оставив «ягуар», где велела Марсела, мы с Эвой направились к крыльцу. Дом выглядел заброшенным и резко отличался от особняка Хуков. Пристон нерешительно поднялась по ступенькам на крыльцо, я проследовал за ней.

Марсела ждала нас в затемнённом холле. Когда мы вошли, она пригласила нас пройти в гостиную. Внутри дом выглядел нежилым, но я заметил следы пребывания людей.

В комнате, куда мы вошли, перед телевизором сидели Зак, Мэттью и Джерри. Они смотрели спортивный канал. Увидев нас, они вскочили с мест. Зак и Мэттью направились нам навстречу, Джерри мялся у дивана. Лысый качок здорово сбросил вес и более не походил на гору мускулов.

– А вот и тот, кто даст нам разъяснения! – радостно воскликнул Рикман.

– Не рассчитывай, с ними ещё хуже, – бросила ему Кондэ.

Трое мужчин, которые тоже, предположительно, стали мне друзьями, застыли.

– Что значит – ещё хуже? – обратился Мэттью к Марселе.

– Мы кое-что забыли. Я помню до момента окончания жеребьёвки, Эва забыла события трёх лет, – разъяснил я.

– Вот те раз! И это говорит нам человек, подбивший нас на авантюру! Из-за которого все мы теперь не можем быть со своими семьями, а вынуждены сидеть в этом сарае!

Зак пылал от ярости и готов был наброситься на меня. Между нами стала Кондэ:

– Остынь, Рикман. Все мы помним, что это не Энди придумал. Всё произошло из-за другого человека. И он сейчас не с нами!

Мы с Эвой переглянулись, догадавшись, что она говорит о Бивне.

– И, если вы не забыли, именно Энди и Эва пожертвовали своей памятью, чтобы этого не случилось со всеми, – закончила свою мысль Марсела.

– Да, но у нас у всех имеются провалы! – возразил Мэттью.

– А ты вообще молчи! – заорала Марсела. – Если бы ты не полез на гору за Бивнем, ничего этого бы с нами со всеми не произошло! Пострадал бы только он один. А вышло, что он единственный, кто не пострадал.

– Эй, – я замахал руками, привлекая к себе внимание, – ты хочешь сказать, что у Бивня не отшибло память? Что он всё помнит?

– Именно. И этот предатель теперь скрывается.

– Вовсе нет! – раздался голос кривляки и скрип открывающейся двери.

Все повернулись и замерли. Голос-то был Хука, но перед нами в проёме стоял не похожий на него человек – опрятный, волосы собраны в хвост, эспаньолка, брюки и шведка, руки за спиной. И, что самое удивительное, вместо ковбойских сапог на его ногах были классические летние туфли. Я понял, кто был перед нами, точнее, кого он изображал. Достойный сын леди Аманды.

– Хойт! – воскликнула Эва.

Он кивнул. Его лицо было спокойно, он не жеманился и даже мог сойти за джентльмена. Если бы я не знал его…

– Алан? – спросила она неуверенно.

Он отвёл глаза и вновь кивнул.

– Я схожу с ума… – шепнула Эва и начала оседать.

Я едва успел поймать девушку в свои объятья. Она потеряла сознание. Я подхватил её и понёс на диван, по дороге зацепив стул.

– Воды, скорее! – крикнул я.

Марсела бросилась из комнаты – очевидно, на кухню – и вскоре вернулась со стаканом.

– Позаботься о ней, – скомандовал я.

Оставив Пристон заботам Кондэ, я направился к Алану-Хойту. Я должен был воспользоваться моментом, пока все были в замешательстве.

– Пойдём, выйдем, пока остальные ничего не поняли!

Я вытолкал его за дверь.

Мы вышли на улицу и направились на задний двор, где мы с Эвой оставили «ягуар».

– А теперь рассказывай всё по порядку и не вздумай скрывать что-то!

– Иначе – что? – он начал кривляться, как прежде.

Я выделил каждое слово:

– Просто всё расскажи, мы имеем право знать!

– За этим я здесь, – он сверкнул глазами.

– Выкладывай!

– Энди, сперва я хочу сказать, что я никогда не был святошей, поэтому попрошу не судить меня за мои поступки. И ещё я хочу напомнить, что мы были неплохой командой на острове Грёз!

Он был печален. Но можно ли ему верить?

– Продолжай, я учту это.

– Ты знаешь, кто мой отец?

Я кивнул.

– Тогда обойдёмся без имён… Я познакомился с ним в семидесятом, мне тогда было пять лет. И он сделал мне лучший подарок, который только может сделать отец сыну: карту сокровищ. Но об этом позже… Я был тихим, замкнутым мальчиком, окружённым любовью матери. А он был знаменит и не похож на остальных людей. Он стал для меня идолом, кумиром, хотя виделись мы крайне редко – раз в несколько лет… Я во всём начал ему подражать.

Я усмехнулся. Бивень не просто копировал манеры Ричардса. Пытаясь усовершенствовать мастерство подражания, Бивень сделал их смешными.

– Я упросил маму купить мне гитару и всерьёз начал заниматься музыкой. Несмотря на стопроцентный природный слух, у меня ничего не вышло: не удалось ни написать песню, ни собрать группу.

Неудивительно!

– Тогда я решил испробовать себя в другой ипостаси – стать циркачом. Я отправился в Калифорнию. Там я поступил в цирковую школу, учился у одного из лучших иллюзионистов Америки, но мне плохо давалось это ремесло. У меня был приятель Лорти Хойли, который научил меня глотать шпаги. Это почти как фокусы… Он уже закончил обучение и предложил мне гастролировать с труппой. Я бросил учёбу и направился вслед за ними. Лорти был великолепен, пока не случилось ужасное. У него обнаружили рак. Он сгорел за три месяца, а я потерял единственного в своей жизни друга…

В глазах Бивня застыли слёзы, но он продолжал:

– Я тогда оставил цирк и вернулся в Остин. Стал посещать курсы актёрского мастерства и школу каскадёров. Когда мне выдали диплом актёра, я взял себе псевдоним Хойт Лори… В память о друге… Я не хотел зависеть от мамы и устроился на работу в школу каскадёров. Там я встретил юную Эву Пристон, она была моей ученицей… Прелестная, умная, старательная девочка. Она, кажется, была влюблена в меня…

Он улыбнулся, но не своей противной улыбкой, а мечтательной и доброй.

– Она знала меня как Хойта, я не раскрыл ей ни своего настоящего имени, ни происхождения. Когда они с отцом вернулись в Денвер, я тоже решил покинуть школу каскадёров. Это было восемь лет назад. Я увлёкся историей и географией. Однажды я наткнулся на интересную статью в газете. Это было в девяносто четвёртом. О планируемой десятой экспедиции на остров. Тут я вспомнил рассказы отца о его приключениях, о песенках, которые он пел мне, маленькому, о карте, которую он мне подарил при нашей первой встрече, о тотемах…

– Стоп. Здесь поподробнее. Ты сказал – о тотемах? Но ты ни словом не обмолвился…

– Подумаешь, забыл. Отец подарил мне два индейских тотема, которые привёз с острова. Он сказал, что лучше меня их никто не сохранит… Они, кстати, должны быть у тебя, Энди. Они у тебя?

– Они надёжно спрятаны, – подтвердил я, не сказав, что счёл их подарками для племянников.

– Я в тебе не сомневался.

– А что было дальше, после того как ты узнал об экспедиции? Ты решил отправиться туда?

– Даже если бы я решил, это уже было невозможно. Участников должно было быть двадцать, и все они уже были одобрены организатором. Улавливаешь?

– Безусловно. И тогда ты решил работать на Эдди?

– Не сразу. Я шёл к этому несколько лет, пока меня не утвердили монтажником. Он не знал меня в лицо, не знал моего настоящего имени. Но я был на хорошем счету у его заместителя… Два года назад Бэдрол внезапно исчез на несколько недель, после чего вернулся и сообщил, что планирует сделать, как он выразился, «нереальное шоу».

– Организовать экспедицию под прикрытием?

– Да. Ты вспомнил?

– Давно догадался. Мне кое-что известно от ФБР.

– Они везде суют свой нос. И они знали, кто я. И предложили мне сделку в обмен на неразглашение моей тайны.

– Поэтому в их делах ничего не сказано о том, что Хойт и ты – одно лицо?

– Да. Хм… а они держат слово. На меня тогда вышли агенты Пристон и Смит, и я решил им помочь, потому что вспомнил об Эве. Не то чтобы я забыл её…

– Короче! – потребовал я.

– Агенты желали найти участников пропавшей экспедиции, а моей задачей было им помочь.

– Но ведь ты преследовал совсем другую цель. Ты хотел найти сокровища, а не Терри Пристона. И подставить своего работодателя.

Бивень расплылся в улыбке:

– Одно другому не мешало…

– А потом?

– А потом Дэвида Пристона нашли мёртвым.

– И тут на арену вышел Алан Хук?

– Почти. Я взял отпуск и отправился в Денвер. Я нашёл Эву. Но она знала меня как Хойта Лори, – он провёл рукой от лица до пояса, демонстрируя, как он способен маскироваться. – А у меня не было времени объяснять ей подробности. Узнав, что я работаю на Бэдрола, она упросила меня организовать её участие. А поскольку я и сам, то есть Алан Хук, уже пробил себе место, я решил, что это будет не опасно, что я смогу присмотреть за ней, и выполнил её просьбу.