Текст книги "Легенды и сказки баскского народа"
Автор книги: Мариана Монтейро
Жанр: Европейская старинная литература, Классика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
IV.
Равнины, известные в наше время как берега Ламьяко, в начале семнадцатого века назывались камышовыми зарослями Дондиса. Дондис – это название милой деревушки, расположенной на зеленых холмах, с которых открывается вид на Ламьяко, и именно в долине Ламьяко один старик, куривший трубку и наблюдавший за стадами, пасущимися на травянистых лугах, рассказал мне грустную историю Пруденсии.
В баскском и кастильском языках именем Ламиа2929
Ламиа – баскская водная нимфа или наяда.
[Закрыть] называют одно сказочное существо, созданное народным воображением. Ламиа – это разновидность водяной феи, которая отличается от нереиды тем, что последняя живет только в море и своим пением привлекает людей, которым затем причиняет зло, в то время как вышеназванная живет в море и в реках и своим пением притягивает людей, чтобы их осчастливить.
Заросли камышей вдоль реки неподалеку от Дондиса получили баскское название «ламьяко», что в буквальном переводе означает берега Ламии. Почему речные берега Дондиса называются Ламьяко? Об этом мы узнаем позже. В семнадцатом веке эти равнины, которые в наше время, благодаря предприимчивому характеру населения, превратились в плодоносные земли и будут вскоре соперничать с лучшими сельскохозяйственными угодьями Бискайи, были покрыты зарослями темного камыша и мрачными болотами, в которых, по народным поверьям, водились чудовища и блуждали неприкаянные души.
Но давайте вернемся к Пруденсии. Прошло почти шесть месяцев со времени отъезда Игнасио, и бедная мать не получала от него никаких вестей. Напрасно каждый день спускалась она к Олавеага и Соррис-аурре, чтобы узнать у вернувшихся из Америки моряков что-нибудь о своим сыне. Никто из них не мог сообщить ей никаких известей ни о Игнасио, ни о его судне. Но так как он обещал вернуться после шести месяцев отсутствия, а этот срок еще не подошел к концу, Пруденсия не теряла надежды.
– Если ее сын не вернется, – говорил отшельник из монастыря Святого Варфоломея, – что будет с бедной Пруденсией, которая жива еще только потому, что ждет возвращения сына?
Ежедневно Пруденсия отправлялась из Ауррекочеа высокой дорогой, которая огибает южный склон горы Беррис, и заканчивается на вершинах, известных в современной испанской истории под названием Бандерас. Тут она останавливалась и проводила долгие часы, неотрывно смотря на океан и всегда надеясь увидеть на этом широком пространстве подвижных вод судно своего сына, которое – с полной уверенностью – она не перепутала бы ни с каким другим. Но судно Игнасио она ни разу не заметила среди огромного числа тех, что ежедневно пересекали страшную линию вздымающихся волн, которая тянулась от скал Альгорта до скал Сантурсе.
Когда под конец шестого месяца Игнасио не вернулся, ее надежды стали угасать. Пруденсия по-прежнему поднималась каждый день на вершину Берриса и возвращалась все более огорченной. По мере того как бедная мать теряла надежду, она заметно дряхлела.
Однажды, ближе к вечеру, она, как обычно, стояла на вершине, устремив взор к далекому горизонту. Солнце погружалось в залив, протянувшийся от мыса Лусеро до мыса Вильано, наполняя его светом так, как это было в тот день, когда барк Игнасио пересекал эти воды. Вдруг вдалеке показался освещенный солнечными лучами белый парус, и Пруденсия, радостно воскликнув, спустилась по склону Монте-дель-Сепулькро, перешла через поток по высокому и узкому деревянному мосту, протянутому от мрачной башни Лучана, пересекла равнину и каменистую местность Аспре и вошла на заросшие камышом болота Дондиса в ту самую минуту, когда барк проплывал мимо волнолома в Сантурсе. Пруденсия потеряла судно из виду за одной из множества скал, но продолжала идти вдоль берега, который не был покрыт водой из-за отлива. Ее сердце колотилось, дышать было мучительно тяжело, а тем временем ее душу охватило чувство беспокойного ожидания, подобное тому, какое испытывает заключенный в темнице узник, который знает, что первый вошедший к нему человек принесет ему приговор смерти или решение о помиловании.
Выйдя из-за скалы, она вдруг оказалась вблизи долгожданного корабля, но, издав крик отчаяния, словно ее поразил удар молнии, упала на землю. Сердце и глаза обманули ее. Судно, которая она увидела перед собой, не было судном Игнасио. Через некоторое время к ней вернулось сознание, и, собрав все свои силы, она медленно и печально, словно потеряв последнюю оставшуюся у нее на земле надежду, отправилась в обратную дорогу к Ибайсабаль.
Когда она добралась до Ауррекочеа, была глубока ночь, а когда куранты у монахов в Бурсении пробили двенадцать, душа Пруденсии оставила свою земную обитель и вознеслась в небеса.
V.
Чуть дальше Ауррекочеа, почти на самой вершине горы, стоял когда-то живописный скит, посвященный апостолу Варфоломею, и около 1379 года некоторые благочестивые люди, желающие провести жизнь в молитвах и давать приют путникам, странствующим по долинам, которые в те времена были безлюдны и покрыты густыми лесами, в изобилии населенными дикими животными, объединились и основали монастырь.
В 1429 году был возведен скит в Беррисе, в монастыре августинцев, а в 1515 году община перебралась в окрестности Бильбао, где благочестивый рыцарь Тристан де Легисамор предоставил ей землю под обитель и церковь.
Сто лет спустя, в первой половине семнадцатого века, в ските Святого Варфоломея, который просуществовал почти до наших дней, пребывала набожная женщина, которая разделяла страдания Пруденсии и часто помогала ей мудрыми советами. Монахиня из Берриса, именно так называли эту Христову невесту, была широко известна своим благочестием, и, глядя на ее жизнь, проводимую в молитвах и праведных размышлениях, легко верилось, что ее просветленный дух может проникнуть сквозь завесы грядущего.
В то время, когда Пруденсия испустила последний вздох, монахиня из Берриса стояла, преклонив колени в молитве перед святым алтарем апостола, и была удостоена необыкновенного видения. Ей привиделось, что церковь Святого Варфоломея исчезла, а на ее месте выросли врата небесные. Она увидела Пруденсию, – окруженную чудесным сиянием, в сопровождении легиона счастливых матерей, чья любовь и материнская жертвенность сотворили им ореол блаженных, – приближающуюся к трону Господа, который говорил так:
– Ты была праведна как дочь, как жена и как мать, и поскольку твоя любовь была сильна и ты много вытерпела в земной жизни – ты заслужила огромное и вечное блаженство на небесах!
– Господи! Спасибо Тебе! – воскликнула Пруденсия с несказанно счастливой улыбкой, но слезы блестели в ее глазах.
– Неужели ты и вправду думаешь, что это недостаточная награда за твои испытания и печали?
– Нет, Господи! Ибо это больше, чем я заслуживаю.
– Почем же тогда на твоих глазах блестят слезы?
– Потому что еще осталась во мне частица человеческой слабости, и я печалюсь о том, что если мой сын вернется к родным берегам, некому будет его встретить и обнять!
– Я, который может свершить многое, сделаю полным твое блаженство, рассеяв в твоем сердце горести, которые связывают тебя с землей. Выпусти эту последнюю частицу человеческой природы из своего небесного естества и, наделив своей материнской любовью, позволь ей лететь назад к берегам Дондиса!
Когда этот короткий диалог закончился, глаза Пруденсии, расставшись с последними земными слезами, сияли небесной радостью, ибо Пруденсия была теперь одной из благословенных, а не земных матерей. И через секунду удивительное видения монахини из скита Святого Варфоломея исчезло.
Вскоре после этого люди стали называть заросшее камышом болото вблизи Дондиса именем Ламьяко, а всё потому, что в зарослях камыша стала слышна необыкновенно красивая песня Ламии, которую можно услышать еще и сейчас, и которая будет слышна до тех пор, пока сыновья этой земли не перестанут покидать ее славных берегов. Песнь Ламии слышна всякий раз, когда какое-нибудь судно выходит из реки Ибайсабаль, чтобы вступить в борьбу с океанскими волнами, унося на своем борту кого-то из сыновей гор. Все песни отечества, украшенные и возвеличенные ангельскими голосами, соединены в этой одной песне. Мелодия свирели и ритм тамбурина, радостно звучащие в долинах; колыбельные, которыми наши матери и сестры убаюкивали нас в люльках; переклики горцев – zensuac, ijuijac и ujuju, – которые слышны в горах и долинах. Их мечты, их боевые успехи и их любовные страсти; песни горных дорог и шепот долин, шум ветряных мельниц и грохот кузнечных молотов. Звон их церковных колоколов; тысячи невнятных, быстро разносящихся слухов, которые будоражат долины и поля в дни праздников и народных гуляний; пение птиц, дыхание ветра и рокот морских волн, наваливающихся на побережье – одним словом, все мелодии, все песни, все звуки, в которых заключены дыхание, жизненная сила, голос баскского народа, соединены в песни Ламии. И эта песня ласкает и манит; и тот, который однажды ее слышал, никогда ее не забудет; и сердце, которое сильнее бьется при ее звуках, никогда не перестанет биться для отчизны, в которую те, кто оказались вдали от нее, всегда хотят вернуться, потому что в их ушах никогда не перестает звучать песня Ламии.
Со временем дом, в котором Игнасио родился, и где так много слез пролила его несчастная мать, был превращен в монастырь капуцинов-тринитариев; унылые руины монастыря видны из окна комнаты, в которой я пишу эту историю; отраден также тот факт, что преподобный отец Маттиас де Маргина, первый настоятель этой святой обители, имел обыкновение отправлять мессу за спасение души сына Пруденсии.
Что касается сына Пруденсии, то он никогда не вернулся и никогда не вернется к родным берегам, потому что Господь, справедливо награждая за все, что заслуживает похвалы, и наказывая за совершенное зло, не дает чудовищу, которое презирает сыновью любовь, испытать сладчайшее земное счастье – возвращение на родину, после того, как ему опротивеет чужбина.
ДЕВА ПЯТИ ГОРОДОВ
БАЛЛАДА
АЙРАМ печален, очень печален; что так беспокоит Айрама? Он – неутомимый охотник, но утренняя зоря застала его на Ачулар3030
Ачулар (Achular) – гора в Гипускоа, недалеко от города Андоайн. Другая гора с таком же названием находится в долине Лерин, в Наварре.
[Закрыть] с луком, перевешенным через плечо, и верным Бартом, лежащим у его ног. Густые ветви деревьев Эскироса3131
Эскирос (Esquiroz) – гора, распложенная в Наварре, на равнине Бардена Реаль.
[Закрыть] охраняли его сон от горячих солнечных лучей, а девушки из Сумбильи3232
Сумбилья (Sumbilla) – живописный городок в Наварре, распложенный в долине Лерин, на берегах реки Бидассоа, приблизительно в тридцати пяти километрах от Пампелуны.
[Закрыть] радовались, когда, придя к роднику набрать воды, слышали веселое пение молодого охотника, спускавшегося по склону.
Но сейчас Айрам печален, очень печален; что так беспокоит Айрама? Взгляни на него, как он опирается на каменный крест, стоящий на границе Наварры и Арагона, – его взор неподвижен, лик бледен, грустен и задумчив.
Послушай, незнакомец. Айрам охотился весь день. Когда он, в вечерних сумерках, отдыхал на равнине Бардена Реаль3333
Бардена Реаль (Bardena Real) – пустынная, засушливая равнина, с многочисленными скалами и валунами, которая, покрывая многокилометровое пространство, протянулась от слияния рек Эбро и Арагон до двух километров за пределы древнего Арагонского королевства.
[Закрыть], его удивил мглистый свет белой луны. До людских жилищ было далеко, а его ноги изнывали от усталости, и он задремал. Когда он спал, ему приснился сон.
Блеклые лунные лучи осветили ангельскую фигуру. Это была дева лет пятнадцати, одетая, подобно первым кармелиткам, во все белое. Волосы этого видения были шелковистыми и золотистыми, как листья, обрамляющие початок почти созревшей кукурузы; ее глаза были красивы, как глаза серны; лицо прекрасно, как лик Бенсосии3434
Бенсосиа (Benzozia) – богиня целомудренной любви у древних баскских племен.
[Закрыть], богини счастья и целомудренной любви. Сердце Айрама страстно забилось, а душу охватил неистовый пожар. Юноша прижал руку к груди и почувствовал в ней пустоту. Видение подходило к нему все ближе и ближе, а когда подошло, – село рядом со спящим охотником и долго в молчании на него смотрело. Вот оно склонилось над головой юноши, и ароматные локоны легли на лицо охотника. Затем в таинственной ночной тишине раздался поцелуй, а потом послышался небесный голос, который остановил движение луны и заставил ее белые лучи всколыхнуться. Это был голос, не имеющий равных на земле; голос, который сдерживает ярость урагана, когда тот готов разразиться над вершинами Канигу3535
Канигу (Canigou) – высокая и недоступная гора во французских Пиренеях. Горный массив Канигу частично находится также на территории Испании.
[Закрыть], где он обитает; голос, который усмиряет волны у мыса Хайскибель3636
Хайскибель (Jaizquibel) – горный хребет, протянувшийся вдоль Бискайского залива от порта Пасахес до порта Фуэнтеррабия. Его северная часть прилегает к мысу Игер, который в старые времена назывался мысом Олеарсо.
[Закрыть]. И она сказала:
– Айрам! Я искала тебя два года; сквозь решетки своего монастыря я звала тебя каждую ночь. Лай твоего верного Барта эхом разносился по горам, и звук твоего охотничьего рога терялся вдали. И я с грустью и слезами возвращалась на свою ложе, понимая что ты не слышишь моего зова; и другие утром насмехались надо мной, потому что мое лицо опухло от плача. Айрам! Айрам! Мои уста зовут тебя, мое сердце разрывается; приди скорее, приди, потому что иначе я навсегда потеряю тебя, а ты меня. Меня зовут Сингайа Прекрасная, я Дева Пяти Городов3737
Пять городов Арагона – города Сос (Sos del Rey Católico), Садаба (Sádaba), Ункастильо (Uncastillo), Таусте (Tauste) и Эхеа (Ejea de los Caballeros), распложенные на границе Арагона и Наварры, в высоких Пиренеях.
[Закрыть].
Охотник проснулся. Луна спокойно освещала равнину, верный Барт безмятежно спал, ночная тишина царила над землей; ни одной живой души не было поблизости. Только со стороны дороги в Арагон, где-то вдалеке, можно было скорее почувствовать, чем услышать, топот приближающейся кавалькады. Топот лошадей становился все громче. Впереди этой кавалькады скакал сеньор Эхеи, Соса и Вердена. Рядом с ним, сидя на белом коне, – в сопровождении родственников, друзей и благородных пажей, – ехала дева, чье лицо было закрыто серебристой вуалью.
– Скажи мне, добрый паж, да хранит тебя Пресвятая Богородица, откуда вы едете?
– Из соседнего монастыря, доблестный охотник. Желаешь ли ты узнать больше? Тогда поторопись, кавалькада уже уходит.
– Скажи мне, добрый паж, кто та дева, что едет на белом коне и чье лицо укрыто за серебристой вуалью?
– Это наша госпожа Сингайа Прекрасная, Дева Пяти Городов, которая покинула монастырь, чтобы обручиться.
– Добрый паж, скажи мне, любит ли Сингайа Прекрасная, Дева Пяти Городов, своего будущего мужа?
– Она печалится, доблестный охотник, печалится и льет слезы. Ее будущий муж надменен и жесток. Они хотели бы срастить молодой побег с гнилым деревом.
– Спасибо тебе, добрый паж, спасибо. Скажи Сингайи Прекрасной, что у охотника Айрама пусто в груди, потому что его сердце отправилось вслед за Девой Пяти Городов.
– Слишком поздно, – ответила дева.
Теперь, незнакомец, ты знаешь, почему печален Айрам. Теперь ты знаешь, почему он стоит, прислонившись к каменному кресту, который высится на границе Арагона и Наварры, а его взгляд неподвижен, лик бледен, грустен и задумчив.
* * * * *
Место, место для менестреля, который прибыл из далеких земель! Уступите ему место, ибо он прибыл вовремя, он прибыл, чтобы участвовать в Цветочных играх. Клеменсия Исаура3838
Клеменсия Исаура – благородная дама из города Толоса. Жила в пятнадцатом веке. Именно она возродила в Толосе «цветочные игры» – знаменитые поэтические турниры, которые до этого не проводились уже более столетия. Умерла в 1513 году, завещав установленную денежную сумму на проведение этих турниров.
[Закрыть] подала ему знак. Давайте послушаем незнакомца. И он начал:
– Благородные дамы, послушайте нового рифмоплета и будьте к нему снисходительны. Его голос не певуч, он охрип, и виноваты в этом ураганы Пиренеев, океанский штормы и горячие ветра пустыни.
Я видел Заиру недалеко от пруда в Эмбруне3939
Пруд в Эмбруне – водоем расположенный в Палестине, широко известный во времена Крестовых походов (здесь Эмбрун вероятнее всего означает г. Хеврон – прим. перев.).
[Закрыть]. Заира была хороша собой.
– Мне хочется пить, – сказал я ей, и она подняла кувшин, сделанный из глины, взятой на берегах Нила, и приложила этот сосуд, наполненный водой, к моим губам
– Полюби меня, назаретянин, – сказала она, – ведь я люблю тебя. Вокруг моего шатра колышутся ветви двенадцати пальм, у меня двенадцать амбаров полных зерна и двенадцать верблюдов, покрытых прекрасной шерстью. Полюби меня, назаретянин!
– Ты не Сингайа Прекрасная, Дева Пяти Городов. Она похитила мое сердце, когда я спал на мураве. Я не смогу полюбить тебя!
– Да хранит тебя Аллах, добрый назаретянин. Там лежит дорога на запад. Ты прав – я не так красива, как Сингайа.
Трубадур забросил свою цитру на плечо и отправился в путь.
– Я – Эйме, дочь морской пучины. Ты ведь видишь – я прекрасна. У меня есть коралловые ожерелья, золотые браслеты, сафьяновые пояса. Полюби меня, добрый менестрель, полюби меня!
– Ты не Сингайа Прекрасная, Дева Пяти Городов. Она похитила мое сердце, когда я спал на мураве. Я не смогу полюбить тебя!
– Да хранит тебя Бог, добрый менестрель. Из Кипра в твою страну дорога неблизкая. Может быть, любовь укажет тебе путь! Ты прав – я не так красива, как Сингайа.
Трубадур забросил цитру на плечо и добрался до своей родины. Со времени его отъезда прошло уже много лет.
– Где Сингайа Прекрасная? – спросил он у скал Ачулара. И скалы ответили: «Она уехала».
– Где Дева Пяти Городов? – спросил он у деревьев на Эскиросе. И деревья ответили: «Она покинула здешние места».
– Где та, которая похитила мое сердце, когда я спал? – спросил он мураву в долине Бардена Реаль. И ветер печально прошептал, что она ушла и никогда не вернется.
Тогда трубадур забросил свою цитру на плечо и отправился в Толосу4040
Толоса (Tolosa) – столица провинции Гипускоа.
[Закрыть], чтобы сразиться за приз Цветочных игр. Он никогда не вернется на родину, в свои горы, потому что они сказали ему, что Сингайа Прекрасная покинула их навсегда.
Благородные дамы, вы слышали мой голос. Мой голос не певуч, он охрип, и виноваты в этом ураганы Пиренеев, океанский штормы и горячие ветра пустыни.
Клеменсиа Исаура плачет.
– Как тебя зовут, добрый менестрель? Твоя баллада трогательна, а твой удивительный акцент придает ей неповторимый характер.
– Меня называли Айрамом-охотником, но теперь у меня нет имени.
– Я дам тебе имя, добрый менестрель. Вот, это золотая роза, ты ее честно заслужил. Пой, пой на своем красивом языке славу твоим воинам, пой о любви к долинам, воспевай горные ураганы. Поэт принадлежит всему миру, но истинное вдохновение можно почувствовать только вблизи того места, которое было свидетелем нашего появления на свет.
Так сказала менестрелю Клеменсиа Исаура. Потом эта знатная дама, покрытая тонкой белой вуалью, подошла к гостю.
– Ты все еще чувствуешь пустоту в своей груди? – растроганно спросила она.
– Да, благородная дама, там еще царит пустота.
– Тогда возьми мое сердце. Я – то видение, которое приснилось тебе на равнине Бардена Реаль!
Менестрель почувствовал, как его грудь переполняет счастье.
– Да, да. Сингайа Прекрасная, Дева Пяти Городов – это ты, – сказал менестрель, сжимая ее в объятьях.
С того дня никто и никогда не видел Айрама, стоявшим у каменного креста на границе Наварры и Арагона и, – с ликом бледным, грустным и задумчивым, – устремившим неподвижный взгляд в пустоту.
KURUCIFICATUAREN CANTA
(Песнь распятых4141
Kurucificatuaren Canta – Песнь распятых. В ходе длительной и кровопролитной войны, которую римляне вели с населением баскских гор, пленники, попавшие в руки римлян, были распинаемы на горных вершинах с целью устрашения жителей. Героические баски, зависнув на кресте, исполняли песнь триумфа и смерти, а также оскорбляли своих врагов, которые с благоговением созерцали это проявление мужества и необыкновенной свободы духа.
[Закрыть])
БАЛЛАДА
ЛЕСА Одолаги4242
Одолага (Odolaga) – горы, образующие горную цепь, которая отделяет долину Бастан от долины Ульсама. Покрыты лесами.
[Закрыть] мрачны – из пещеры Гесальса доносятся зловещие звуки, и Курусета4343
Курусета (Kuruceta) – гора на границе Гипускоа и Наварры, на которой, во время войны с римлянами, были распяты сотни баскских пленников.
[Закрыть] заслоняет свой лик густым туманом.
Почему вы плачете, девы Исаспи4444
Исаспи (Izaspi) – старинная местность в Наварре.
[Закрыть]? Почему вы рвете на себе бороды старцы Эррасиля? Что означают эти полные слез глаза и эти растрепанные волосы?
Никто не ответил чужестранцу – у горя нет слов, оно немо как смерть. Девы утирают слезы; старцы величественно окутываются плащами и садятся на стволы поваленных дубов, глубоко погрузившись в молчание. Как бы сильно и глубоко ни было его горе, баск не должен показаться слабым в глазах незнакомца. Громкие вопли и стенания исторгают лишь слабые духом. Дерево стонет, когда его ломают; когда крушат твердую скалу, скала не сетует; баск подобен скале – он умирает, но смерть не может вырвать из него даже вздоха.
Сквозь густой туман, которым заслонена Курусета, из ее сердца доносятся лесные звуки и триумфальные возгласы. Гора басков сотрясается до подножия, дрожат ее гранитные скалы, ветер развивает диадему ее облаков. Сейчас майское полнолуние; царица ночи поворачивает кровавое лицо к Отсондо4545
Отсондо (Otsondo) – гора в Наварре, на границе с Францией, недалеко от Урдакса.
[Закрыть] и красными лучами заливает таинственные вершины. Лесные звуки не утихают, а триумфальные возгласы становятся все громче. Горные потоки останавливают свой бег; лесные ветры утихают и робко прячутся среди густых ветвей. Что за таинственные жертвоприношения готовятся в баскских горах? О! Что за темные очертания видны на горизонте! Какой длинный ряд копий! Обнаженные тела свисают с водруженных крестов; но головы распятых гордо подняты; их взгляды надменны, их рты презрительно искривлены. Триумфальные возгласы раздаются перед испуганными римлянами, так кричат распятые:
«Привет тебе, майская Луна, свет наших праздников и наших жизней! Рассей свои лучи и окружи наши чела сияющей короной триумфа и мученичества!
Римляне хотели бы видеть наши лица искаженные страданиями; это годится для малодушных, а мы не малодушны. Кресты возносят нас к славе!
Только слабые духом плачут, как дети; мы поем песню смерти, гимн победы!
Вы говорите, что ваш Август Октавиан велик; это правда, он велик, как и вы – своим малодушием и предательством.
Привет тебе, майская Луна, светящая над цветущими долинами, скалистыми горами и тенистыми лесами нашей земли!
Расскажи нашим сыновьям, нашим женам, нашим любимым и нашей стране, о мужестве басков и трусости римлян, глазеющих на нас.
Скажи им, что кровь из наших ран хлещет на лица сыновей Тибра. Скажи им, что когда наши души вознесутся в небо, наши сердца будут и дальше биться для нашей страны!
Приспешники тирана! Страна рабов! Мы презираем вас, как медведь презирает лису; и на ваши лица, бледные от ужаса, мы смотрим с презрением!
Привет тебе, майская Луна! Взгляни на нас: мы смеемся от боли, наши лица не побледнели. Любовь к свободе и нашей стране до сих пор наполняет наши сердца!
Расскажи нашим любимым отцам и нашим дорогим братьям, что ты видела; и что триумфальные возгласы, которые слышны над Курусета – это призыв к истреблению и мести, который разнесется повсюду в баскских горах.
Майская Луна! Майское сияние! Прикоснись поцелуем к челу наших детей и наших матерей и отнеси нашим женам, которым мы присягали на верность, последние биения наших сердец!
О, майская Луна! Повтори с нами последний возглас нашей души, Да здравствует Отчизна! Мы ненавидим и презираем тех, кто склоняет колени перед Римом!»
На этот возглас отвечает другой, долгий и гулкий – ужасающий возглас – возглас, который наполняет глубины лесов и необъятное пространство Вселенной. Затем баскские горы погружаются в тишину; леса Одолаги еще более мрачнеют, из пещеры Гесальса4646
Гесальса (Guesalza) – глубокая и широкая пещера, заполненная кристальными породами. Расположена в Гипускоа, недалеко от Мондрагона.
[Закрыть] доносятся еще более тягостные звуки и Курусета закрывает свой лик еще более густым туманом. И свет майской Луны спускаются на долины, и ласкает холодными лучами дев Исаспи и старцев Еррасиля.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
