Текст книги "Опасный мужчина"

Он вздохнул, сделал два шага навстречу ей и взял за руки.

– Знаю. Я должен был отнестись к тебе с большим пониманием. Я же вижу, как тебе нелегко менять стереотипы, которые формировались годами. – Он приподнял ее голову за подбородок. – Улыбнись мне, любимая.

Когда она попыталась улыбнуться, губы ее дрожали и улыбка вышла кривой. Опустив голову, Рейчел прислонилась лбом к его плечу.

Ник погладил ее по спине.

– Тебя еще что-то беспокоит, верно?

– Да, – прошептала она, – ты прав.

– Идем. – Он обнял ее за талию и повел дальше по дорожке. – Посидим у меня в фургоне, и ты мне все расскажешь.

Спустя несколько минут она уже сидела за столиком напротив него, держа в руке чашку с горячим кофе. Удивительно, но теперь все ее неприятности уже не казались ей такими ужасными.

Рейчел рассказала Нику обо всем, что произошло вчера.

– Думаю, это просто сыновняя ревность. Колин не может представить свою мать с каким-то другим мужчиной, кроме отца. – Она вздохнула. – А Лиса не видит ничего плохого в том, что я встречаюсь с тобой.

Ник внимательно слушал, не сводя с нее задумчивого взгляда.

– И что ты чувствуешь теперь, когда им стало все известно?

На мгновение Рейчел задумалась.

– Странно, но моей первой реакцией была злость, что кто-то – даже если это мои собственные дети – смеет вмешиваться в наши с тобой отношения. – Она поморщилась. – Наверное, это малодушие, но мне не нравится, что люди судачат обо мне, перемывают мне косточки. Перешептываются и посмеиваются за моей спиной. Это так… гадко. Мне всегда было жаль женщин, которые теряют голову из-за мужчин. А теперь я сама такая. Сын утверждает, что я стала посмешищем всего города.

Ник поднялся, чтобы подлить ей кофе. Когда он заговорил, голос его звучал бесстрастно:

– И тебя очень волнует то, что говорят о тебе горожане?

– Разумеется, волнует. Да и как может быть иначе? Я ведь живу не в вакууме, а среди людей. Совершенно естественно, что меня волнует их мнение.

Заметив, как при этих словах его спина напряглась, она встала, подошла сзади и, обняв, прижалась к его спине.

– Но все равно ты для меня важнее. Наша любовь для меня важнее. Пожалуйста, верь мне.

Он повернулся в ее руках.

– Я тебе верю.

– Знаю, что глупо так переживать из-за того, что подумают или скажут обо мне другие, но мне ненавистна сама мысль о том, что я стала объектом сплетен и насмешек.

– Думаю, что настала пора нам поговорить по душам, – сказал Ник, подводя ее к откидной кушетке. После того как они сели, Ник взял ее руку в свою и, удерживая ее взгляд, проговорил: – Проблема, как мне представляется, заключается в том, что ты слишком долго жила ограниченной строгими правилами и условностями жизнью. Ты никогда не заступала за ту черту, которую отвели для тебя люди и ты сама. Гринвилл – это всего лишь небольшой городок, один из сотен таких же по всей стране. Я знаю что говорю, потому что исколесил всю страну и повидал всякого. Даже внешне они схожи между собой как братья, а про внутренний мир и говорить нечего, ведь люди, в сущности, везде одинаковы. Знаешь, почему люди так любят посудачить о других?

– Почему? – тихо спросила она.

– Да потому, что это отвлекает внимание окружающих от них самих. А практически у каждого есть, как говорится, свой скелет в шкафу. Я могу голову дать на отсечение, что кто-то в Гринвилле спит с чужой женой, кто-то строит козни против своих сослуживцев, кто-то тайно ненавидит начальство, кто-то скрывает свою нетрадиционную ориентацию, кто-то завидует черной завистью соседу и так далее. Этот список можно перечислять до бесконечности. Такова жизнь, таковы люди. Но это еще не весь мир.

Рейчел улыбнулась, подумав о том, какое точное описание Ник дал тем подводным течениям, которые имеются в любом обществе.

Ник крепко сжал ее руки, будто хотел передать часть своей силы.

– Ты не раз просила меня рассказать о своей жизни, но я уходил от ответа. Думаю, пришло время рассказать. Хочешь послушать?

– Конечно. – Как он может сомневаться? Разве не понимает, что ей очень важно узнать о нем все, ведь он так дорог ей.

– Если бы у нас с тобой была возможность вернуться на пару лет назад, возможно, ты не узнала бы во мне того человека, какого знаешь теперь. Нет, внешне я мало изменился, разве что загорел на солнце. Но ведь по внешнему виду не всегда можно сказать, что творится в душе. А два года назад я был моральной и эмоциональной развалиной. Всю свою любовь, все силы, душевные и физические, я отдавал работе. Я был владельцем весьма преуспевающей формы в Бостоне. – Он невесело улыбнулся. – Кто-то, наверное, мог бы сказать, что я был успешным человеком, потому что у меня было все. Я жил на широкую ногу и не отказывался от тех радостей, которые встречались на моем пути. Я никого не слушал, никто мне был не указ, даже жена. – Поймав ее вопросительный взгляд, он кивнул. – Да, я был женат, правда недолго. Жена не могла конкурировать с моей драгоценной работой. Работа была у меня на первом, втором и третьем местах, а потом уже все остальное. Но меня это не волновало, меня такая жизнь вполне устраивала. Чего нельзя сказать о жене. – Он горько усмехнулся. – В конце концов, она не выдержала и ушла от меня.

– Ты любил ее? – тихо спросила Рейчел.

Ник задумался.

– Любил ли я ее? Не знаю. Тогда казалось, что любил, все мне было невдомек, как это она не может понять, что я стараюсь не только для себя, но и для нее. – Он покачал головой. – Но позже, размышляя об этом, я понял, что на самом деле она не была так уж важна для меня сама по себе, но лишь как необходимая составляющая того образа жизни преуспевающего бизнесмена, который я вел.

– А что было дальше? – поинтересовалась Рейчел.

– А дальше произошло то, что часто случается в мире бизнеса: мой конкурент подкупил двух моих сотрудников, с помощью которых провел несколько рискованных сделок, и я и глазом моргнуть не успел, как моя форма оказалась на грани банкротства. Когда все открылось, я поклялся отомстить своему противнику и предпринял ряд ответных действий, но тут, видимо, вмешалась рука судьбы, потому что я заболел. Причиной было колоссальное напряжение. Мой организм не выдержал нагрузки и взбунтовался. Не последнюю роль в этом сыграл и алкоголь. Меня чуть ли не силой положили в больницу. Врач, который лечил меня, сказал, что это только предупреждение, что если я и дальше буду продолжать в том же духе, то все будет гораздо серьезнее.

Рейчел смотрела на мужчину, которого успела полюбить. Взгляд его был обращен как бы внутрь себя, в свое прошлое. Она сидела тихо-тихо, боясь помешать ему.

– Знаешь, впервые за много лет мне нечем было заполнить свое время. Наверное, это была расплата за те собачьи бега, которые я устроил со своей жизнью. Как бы там ни было, но я стал задумываться над тем, как я живу и ради чего все это. Ради денег? Ради успеха? И то и другое хорошо, но их одних недостаточно. К тому же и то и другое ненадежно и преходяще и может исчезнуть так же легко, как и появилось. Что и произошло со мной.

Оглянувшись вокруг, я понял, что у меня нет ни семьи, ни близких, надежных друзей, которые могли бы поддержать меня в трудную минуту. Так во имя чего я так отчаянно карабкался наверх?

Я мучительно старался найти ответы на все эти вопросы, но не мог. Но однажды я попросил медсестру принести мне книг почитать, и среди прочих она принесла мне роман Торнтона «Путешествие в поисках себя». Я начал читать ее, чтобы отвлечься от своих мыслей, и неожиданно обнаружил, что она написана как будто про меня. И внезапно я понял, чего мне недоставало. Мне недоставало обычной, простой жизни. Не гонки за призрачной химерой, а обыкновенной человеческой жизни. Всего того, что прошло мимо меня, пока я стремился к деньгам и успеху.

Ник помолчал, потом печально покачал головой. Рейчел слушала его, затаив дыхание.

– Нет, я не пытался отыскать какую-нибудь идеальную страну вроде Утопии, где идеально все и вся. Но, подобно автору книги, я захотел познать всю глубину жизни до самого края, а вместе с нею познать и самого себя. Мне захотелось понять, что такое жизнь и кто я есть на самом деле, зачем пришел в этот мир.

Когда меня выписали из больницы, я передал все дела своему партнеру, который, кстати, вновь поставил нашу фирму на ноги и вносит часть денег на мой счет. Сделав все необходимые приготовления, я отправился вот в этом фургоне в путешествие по Америке, прокладывая путь не только по дорогам, но и по своей жизни. В этом я видел единственный способ узнать жизнь и узнать себя. – Ник обнял Рейчел и улыбнулся. – Милая, ты не поверишь, с какими замечательными людьми мне довелось встретиться во время своих странствий. Эти люди действительно знают, что такое жить по-настоящему. Я так много узнал от них, так многому научился. – Он заглянул глубоко ей в глаза. – Было замечательно, но все же чего-то не хватало. Я понял чего, только когда увидел одну восхитительную женщину за стеклом магазина. Тебя, любимая. – Он легко поцеловал ее в губы. – Ты очаровала, околдовала меня с той самой минуты, как я увидел взгляд твоих прекрасных глаз в зеркале. – Он нежно приподнял ее лицо за подбородок и пытливо посмотрел на нее. – Рейчел, дорогая, я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Чтобы я в любой момент мог обернуться к тебе и сказать: «Взгляни, какая красота!».

Он замолчал, не произносила ни слова и Рейчел.

– Рейчел, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж и уехала со мной, – твердо сказал он, нарушая молчание.

8

Рейчел лишилась дара речи. Она была настолько ошеломлена, что могла лишь сидеть и таращиться на Ника. Пару раз она открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не смогла произнести ни звука.

Глядя на ее потрясенное выражение лица, Ник улыбнулся.

– У тебя такой вид, будто я только что сообщил тебе, что скончалась твоя любимая собака. – Он обхватил ее лицо руками. – Рейчел, любимая… – голос его прозвучал напряженно, глаза пылали возбуждением, – я знаю, что своим предложением застиг тебя врасплох, но неужели ты сама ни разу ни на минутку не задумывалась над этим? – Он покачал головой. – Лично я в последнее время ни о чем другом больше и думать не могу. Я прекрасно сознаю, что это означает очень большие, даже радикальные перемены в твоей жизни, но со своей стороны могу пообещать, что ты ни в чем не будешь нуждаться. – Он нежно погладил ее лицо кончиками пальцев. – Я уже не представляю себе жизни без тебя. – Он пристально вглядывался в ее лицо, пытаясь проникнуть в ее мысли, потом, крепко сжав руки, спросил: – Как бы отнеслась к тому, если бы я сказал, что уезжаю?

Рейчел судорожно вздохнула. Что бы она почувствовала, если бы Ник уехал? Как смогла бы обойтись без него? Что было бы с ней, если б он больше никогда не появился рядом? Если б она больше никогда не почувствовала его обнимающих рук? Нежных губ? Сейчас, когда она так нуждается в нем, разве может она позволить ему уехать?

– Нет! – Она в отчаянии замотала головой. – Я не хочу, чтобы ты уезжал.

– Тогда выходи за меня замуж, – мягко проговорил Ник. – Отправимся вместе познавать мир. Я хочу показать его тебе, хочу разделить его с тобой.

В замешательстве она теребила локон волос, не зная, что сказать, что сделать.

– Все это произошло так стремительно. Я так не могу. Мне нужно еще время, чтобы как следует все обдумать. – Она беспомощно взмахнула рукой и в изнеможении прикрыла глаза. Ей вспомнились все те напыщенные слова, которые она говорила ему, все то, что она думала о нем. Ей стало стыдно за себя.

– А я еще критиковала тебя за то, что ты не занимаешься ничем стоящим, – пробормотала она. – А ты просто бросил то, что большинство людей считает важным, ради истинных ценностей. – Она судорожно вздохнула. – Я еще никогда не встречала такого сильного духом человека, как ты. – Она быстро взглянула на него и отвела взгляд. – Ты должен знать, что я восхищаюсь тобой.

Ник прижался затылком к стене, веки его тяжело опустились, прикрывая серые глаза, словно он смертельно устал. Через мгновение он переспросил:

– Восхищаешься? – Он нахмурился и скривился, словно попробовал чего-то кислого. – Восхищение – это хорошо. Восхищаться можно своими родителями, своим учителем или далеким кумиром, но… – Он открыл глаза и пронзил ее взглядом. – Это все? Это все, что ты чувствуешь ко мне?

– Нет, конечно же нет, – горячо прошептала она. – Я… ты очень дорог мне.

Уголок его рта чуть приподнялся.

– Что ж, уже лучше. А теперь ответь мне еще на такой вопрос: если наши отношения прекратятся, ты сможешь продолжать жить так, как жила прежде?

Как прежде? Без него? Внешне – наверное да, но в душе… Душа и сердце ее переродились и уже никогда не станут прежними. Господи, как же ему объяснить…

– Наверное, нет, но все не так просто, Ник. Пойми, я не могу думать только о себе. У меня дети.

– Они уже взрослые, – мягко возразил Ник.

– Какие бы взрослые они ни были, для матери они всегда остаются детьми. У Лисы скоро родится ребенок, у них с мужем сейчас проблемы, она нуждается во мне, понимаешь? И Колин тоже.

– Да, любимая, понимаю. – Он наклонился поцеловать ее, чтобы поцелуем дать ей новые силы. – Я знаю, что тебе нелегко, но, поверь, они в конце концов поймут все правильно. Они же твои дети и любят тебя. Неужели им не хочется, чтобы их мама была счастлива?

Рейчел печально улыбнулась.

– Уверена, что хочется, но только так, как они это понимают. – Она тяжело вздохнула. – Я боюсь, что дети отвернутся от меня. Я этого не переживу.

– Ну-ну, что ты такое говоришь. Они же взрослые люди и понимают, что у тебя тоже должна быть своя жизнь. – Он покачал головой и грустно улыбнулся. – Это напомнило мне один старый анекдот: мужчина видит женщину, несущую на руках семилетнего ребенка, и спрашивает у нее с сочувствием: «Бедный, он что, не может ходить?» На что женщина, с любовью взглянув на сына, отвечает: «Конечно, может, но, спасибо тебе господи, ему не приходится этого делать».

Рейчел поневоле рассмеялась.

– Ты преувеличиваешь. Однако боюсь, что даже таким взрослым детям, как мои, свойственен эгоизм. Я уверена, что дети любят меня и желают мне только добра. Но проблема в том, что они хотят сами решать, что для меня лучше.

– Ты боишься, что твои дети не примут меня?

Она решительно покачала головой.

– Я, конечно, балую своих детей, но спрашивать их одобрения не собираюсь. Да дело и не в этом.

– Да, – спокойно согласился он. – Дело в том, принимаешь ли меня ты.

Рейчел понимала, что он ждет от нее ответа, которого она, к сожалению, не может ему дать так сразу. Если вообще когда-нибудь сможет.

Ник хочет, чтобы она принадлежала ему целиком, без остатка, и она многое может отдать ему, многим может пожертвовать ради него, но только не любовью своих детей.

Наверное, еще никогда в жизни не чувствовала Рейчел такой неуверенности. Что сказать ему? Как заставить понять, что он не должен торопить ее?

Вздохнув, она некоторое время рассматривала свои руки, потом тихо проговорила:

– Когда мы впервые встретились, я наговорила тебе много глупостей и пустила в ход все свои оборонительные укрепления, дабы защититься от твоего несокрушимого обаяния. – Она с улыбкой взглянула на него. – Но ты разбил вдребезги все мои укрепления и сделал уязвимой перед тобой. И в качестве последнего средства защиты я попыталась дать тебе понять – а себя убедить, – что ты меня недостоин. Что ты ниже меня. – Рейчел снова взглянула ему в лицо, но на этот раз не отвела взгляда. – Но на самом деле я никогда так не считала. Правда. Я с самого начала поняла, что ты особенный, не такой, как все. – Она развела руками. – И я чувствовала себя такой закомплексованной, такой ограниченной по сравнению с тобой. Это как выдумка и реальность.

Он судорожно выдохнул и обхватил ее лицо ладонями.

– Глупышка, разве не знаешь, что ты моя реальность. И моя сказка. Моя вторая половинка. Я искал тебя всю жизнь и наконец нашел. Без тебя нет меня.

Рейчел понимала, что не заслуживает таких прекрасных слов, но приняла их, как и его поцелуй. Их обоих обуревают неистовые, глубокие чувства, которые уже невозможно игнорировать. И все же они не могут решить ее дилеммы.

– Мне так хочется сказать тебе «да», Ник, но я не знаю, – прошептала Рейчел, оторвавшись от его губ. Она положила голову ему на плечо и вздохнула. – Ты понимаешь, что просишь меня бросить все, что до твоего появления в нашем городе составляло мою жизнь: детей, дом, положение. – Внезапно она подняла голову и посмотрела на него. – А почему мы не можем остаться здесь?

Ник нахмурился, откинувшись назад и обдумывая ее вопрос. На лбу у него залегли глубокие морщины, глаза сузились. Несколько мгновений он не сводил с нее глаз, потом опустил взгляд на свои руки, подбирая слова.

– Не знаю, как тебе объяснить, Рейчел. Если честно, я просто боюсь… – Он вновь нашел глазами ее взгляд. – Если мы останемся здесь, не уверен, что ты сможешь когда-нибудь полностью освободиться от всего того, что делает тебя несвободной. За последнее время ты изменилась до неузнаваемости. Не знаю, заметно ли это другим, но я-то вижу. Впервые за много лет то, что было так тщательно и надежно запрятано в глубинах твоего существа, вырвалось наружу. И это так прекрасно. – Он снова устало откинулся назад. – Но если мы останемся в Гринвилле, боюсь, я мало-помалу окажусь втянутым в ту жизнь, от которой добровольно сбежал. И не возникнет ли у меня эгоистического желания стать самым важным в твоей судьбе? – Он покачал головой и печально улыбнулся. – Что скажешь? Я доверяю твоему сердцу и здравому смыслу. – Ник заглянул ей в глаза. – Так или иначе, ты должна решить.

Большим пальцем он обвел контур ее губ, затем наклонился и поцеловал нежно и в то же время настойчиво.

Рейчел не могла припомнить, когда в последний раз пребывала в таком смятении. Необходимость принять решение, которое повлияет не только на них, но и на других людей, давила на нее своей тяжестью. Она попыталась представить себе, каковы будут их отношения, если они останутся здесь. Смогут ли они сохранить неизменным то, что есть между ними теперь?

– Да, ты прав, – наконец проговорила она. – Если мы хотим навсегда быть вместе, нам придется уехать. Хотя бы на время. – Она вздохнула. – Но мне еще о многом нужно подумать, многое решить. Ты можешь дать мне еще немного времени?

Хотя Ник и надеялся, что она отнесется с большим доверием к их отношениям, и почувствовал легкое разочарование, но все же он не мог не оценить ее мужества. Он понимал, чего стоило ей принять такое решение. Нет, он не станет давить на нее. Решение слишком важное, и она должна сама принять его.

Господи, безмолвно молился он, помоги ей сделать правильный выбор. Я не хочу потерять ее.

На мгновение прикрыв глаза, он улыбнулся.

– Конечно. Давай поговорим об этом в другой раз, когда ты будешь готова.

Рейчел заметно расслабилась и благодарно улыбнулась.

– Спасибо, – прошептала она. – Спасибо, что относишься ко всему с таким пониманием. Знаю, мои колебания причиняют тебе боль, но…

Он приложил палец к ее губам.

– Ш-ш, не надо об этом. Я все понимаю. Лучше скажи, что ты собираешься сейчас делать.

Она пожала плечами.

– Не знаю, но сомневаюсь, что смогу заняться чем-то существенным. Я слишком взбудоражена. Мне нужно подумать. Наверное, закроюсь у себя в кабинете и попытаюсь все логически осмыслить.

Нику хотелось сказать ей, что она должна прислушаться к своему сердцу, а не к разуму, но он промолчал. Пусть сама все взвесит.

– Поужинаешь со мной? – спросил он.

– Да, конечно… ох, постой, совсем забыла. Сегодня я договорилась поужинать с Престонами, с Сюзанной и с Дени.

– Сюзанна – это твоя рыжая подруга?

– Да, а Дени ее друг. А Элисон Престон – та самая дама, которую напомнил тебе рисунок на пакетике с леденцами.

Он улыбнулся.

– Ах да, припоминаю. У нее выражение лица, будто она только что жевала лимон.

Рейчел рассмеялась, но, заметив напряжение на лице Ника, посерьезнела.

– Что случилось? – спросила она.

Внимательно наблюдая за ее реакцией, он неожиданно проговорил:

– Я бы тоже мог пойти с тобой.

Рейчел пару раз моргнула, но в следующую секунду глаза ее радостно загорелись, как будто эта идея пришлась ей по вкусу.

– Ник, ты гений. Прости, что сама не догадалась пригласить тебя. Конечно же ты пойдешь со мной.

Он явно не ожидал от нее такого ответа и выглядел потрясенным.

– Ты серьезно? Вообще-то я пошутил. – Он нахмурился. – Ты хоть представляешь реакцию этих людей, когда придешь со мной? Боюсь, тебе придется выслушать немало колкостей.

Она широко улыбнулась.

– Какое это имеет значение? Все равно все уже знают о нас, так что нет больше смысла скрываться. И потом, я просто не смогу выдержать еще один пустой, нудный вечер. Ты внесешь свежую струю в наше общество и спасешь меня от скуки.

В глазах Ника оставалось беспокойство, но разве мог он ей отказать. К тому же ему была крайне приятна мысль, что она не стыдится его.

– Решено, я пойду с тобой, если ты действительно этого хочешь.

Она поднялась, потом наклонилась и чмокнула его в щеку.

– Я очень хочу этого.

Шагая по садовой дорожке, Рейчел чувствовала, что Ник смотрит ей вслед, но не оглянулась. Ей нужно все спокойно обдумать. Подходя к дому, она с удивлением отметила, что еще очень рано, а ей казалось, что она проснулась давным-давно – так много всего произошло за этот час.

Но если утро показалось ей бесконечным, то день обещал вообще никогда не закончиться. Все валилось у нее из рук, мысли то и дело возвращались к утреннему разговору с Ником. Она пыталась все тщательно обдумать, расставить по своим местам. Однако пока единственное, в чем у нее не было сомнений, так это в их любви с Ником. Но сможет ли она послушать свое сердце и оставить все, что было ей дорого столько лет, к чему она привыкла? Осмелится ли?

Рейчел попыталась представить, как воспримут дети эту новость, но могла лишь догадываться об их реакции. Колин не пришел домой ночевать, правда прислал сообщение, что останется на ночь у друзей.

Если честно, Рейчел страшилась разговора с сыном. Она почти не сомневалась, что Лиса сумеет ее понять, но вот Колин…

Она покачала головой, представив, что станут болтать о ней люди. Но какое значение это имеет по сравнению с тем, что они с любимым будут вместе? Рейчел улыбнулась, позволив себе ненадолго погрузиться в мечты о своей будущей жизни с Ником.

Ник вышел из фургона, чувствуя себя не очень удобно в своем сером костюме. За два года странствий он отвык от строгой официальной одежды. Все то время, что путешествовал, он не носил ничего, кроме удобных джинсов или спортивных брюк.

Он бросил взгляд на дом. Интересно, размышлял он, что сейчас делает Рейчел? О чем думает? Может, уже жалеет о том, что согласилась на эту безумную затею? И еще Ник ужасно боялся, что, если у Рейчел будет много времени на раздумья, она откажется от его предложения.

Сделав глубокий вдох, Ник повернулся и пошел в дальний угол сада. Там он нашел Билли. Старик сидел на корточках и рыхлил землю на клумбе с глициниями. Его большие загрубевшие руки с нежностью прикасались к растениям. Казалось, между старым садовником и его подопечными существует невидимая, но прочная связь.

Билли вскинул глаза на подошедшего Ника.

– Что ты здесь делаешь? Я думал, ты уже закончил на сегодня.

– А вы почему все еще работаете?

– Да потому, что растения мне как дети, – отозвался Билли. – Работу можно оставить, а семью – нет, нельзя. Вот, к примеру, взять тебя. Ты молодой, тебе нужна семья. Негоже скитаться бобылем по белу свету. Неправильно это. – Бросив на него косой взгляд, он проворчал: – И отойди-ка, не то замараешь свой красивый костюм.

Ник сунул руки в карманы и постоял еще немного.

– А у вас когда-нибудь была семья, Билли?

Старик молчал довольно долго, потом наконец ответил:

– Была, только давно это было. Жена моя умерла, а ребенка у меня забрали, так как решили, что я не смогу как следует заботиться о нем. – Не глядя на Ника, Билли продолжал копаться в земле. – Но это было давно. Все зажило. Затянулось. Когда-нибудь любая боль проходит. Но я не одинок, у меня есть мои детки, мои растения. – Билли говорил монотонно, в его голосе не слышалось боли, словно он говорил о ком-то другом, не о себе. Но тем более сильное впечатление произвели на Ника слова старика. Даже если бы тот сейчас расплакался, это, наверное, не поразило бы Ника так глубоко.

Ник стоял и молча наблюдал за работой Билли. Вечерняя тишина действовала на него умиротворяюще. Закончив рыхлить клумбу, Билли поднялся и взглянул на Ника.

– На днях Крис возвращается к работе.

Ник кивнул.

– Знаю. Думаю, вы будете рады.

Билли пожал плечами.

– Ну да в общем-то. Он парень сильный, может выполнять любую тяжелую работу, к тому же не слишком сообразителен, чтобы тратить время на раздумья. А ты? Что ты теперь будешь делать?

Ник качнулся на пятках, поглядел на небо. Заходящее солнце отбрасывало на землю золотисто-красные косые лучи.

– Есть у меня… кое-какие планы, – пробормотал он. – Но пока не знаю, получится ли все так, как я хочу.

На это Билли ничего не сказал. Он наклонился, чтобы собрать инструменты, потом взглянул через плечо на Ника.

– Она хорошая женщина. Сильная, – сказал он. – Ей только надо время, чтобы разобраться в себе. – С этим он зашагал по дорожке в сторону хозяйственных построек.

Ник постоял еще немного, размышляя над словами Билли, потом сделал пару шагов и резко остановился, увидев, что впереди на дорожке стоит Рейчел и смотрит на него.

– Ты великолепно выглядишь, – нерешительно проговорила она. Ей еще ни разу не доводилось видеть Ника в костюме, и на мгновение ее даже охватил безотчетный страх. Он показался ей чужим, незнакомым. Однако, как только Ник улыбнулся своей неотразимой улыбкой, она расслабилась. Нет, это тот же Ник. Ее Ник.

– А ты просто неотразима. Жаль, что мы не можем поужинать только вдвоем, без твоих друзей.

Рейчел тоже думала об этом, когда они ехали в загородный клуб. Нервное напряжение, которое она испытывала весь вечер, с каждой минутой только усиливалось. К тому времени как они припарковались на стоянке и вошли внутрь, нервы ее были на пределе.

Она постаралась заставить себя немного расслабиться. Никто не должен заметить, что она нервничает. Казалось, все взоры обращены на них.

Раньше Рейчел любила этот клуб с его спокойной, уютной атмосферой. Но не сегодня. Сегодня атмосфера клуба, казалось, давит на нее.

Оглядевшись, она увидела вокруг знакомые лица. Все они были одеты как всегда, выглядели как всегда, но что-то неуловимо изменилось. Она чувствовала, что уже не принадлежит к этому кругу, что она здесь лишняя. Странно, но она не испытывала ни малейшего сожаления или огорчения по этому поводу.

Заметив Элисон Престон в другом конце зала, Ник взял Рейчел за руку и ободряюще пожал.

– А вон и ваш дракон в юбке, королева всех лимонов, – прошептал он ей на ухо.

Его забавная характеристика Элисон помогла Рейчел немного расслабиться. Глубоко вздохнув, она подняла голову и уверенно повела Ника вперед.

Сюзанна сидела рядом с Элисон и первой заметила их. Она расплылась в широкой улыбке и легонько подтолкнула локтем Дени. Тот поднял глаза и помахал Рейчел. Теперь и Элисон их заметила и резко повернула голову. Глаза ее расширились, в них промелькнуло вначале потрясение, потом злорадное удовольствие.

– Рейчел, дорогая! – воскликнула она, приветствуя их. – Как приятно тебя видеть! В последнее время ты была так занята… – Она сделала многозначительную паузу и взглянула на Ника, будто только сейчас заметила его. – А кто это с тобой? О, кажется, мы уже встречались…

Ник сдержанно кивнул.

– Совершенно верно, миссис Престон. Мы виделись в день приема в саду.

– Ах, ну да, конечно. – Она бросила взгляд на своего мужа. – Вы ведь еще не знакомы с моим мужем?

Сутулый мужчина с заметными залысинами в светлых волосах протянул Нику руку.

– Майкл Престон, – представился он.

– А я Ник. Ник Логан, – ответил Ник, пожимая протянутую руку.

– Дорогой, – проворковала Элисон. – Мистер Логан замечательный садовник. С его помощью сад Рейчел превратился просто в райское место, не правда ли?

Майкл Престон был достаточно хорошо воспитан, чтобы ничем не показать своего крайнего удивления. Однако весь его вид словно говорил: «Садовник? В нашем кругу? Это неслыханно!».

Однако во время общей беседы Ник показал, что он прекрасно разбирается не только в садовых работах, но и в экономике, культуре, литературе и вообще очень эрудирован. И это не считая его неотразимого природного обаяния, которым он мог покорить любого.

Элисон явно злилась. Рейчел распирало от гордости за своего любимого, от ее напряжения не осталось и следа, а Сюзанна веселилась вовсю, время от времени лукаво подмигивая подруге.

– Я слышала, Колин приехал домой на каникулы, – громко сказала Элисон, привлекая внимание Рейчел и всех, сидящих за столом.

Рейчел кивнула.

– Да. Он погостил несколько дней у друзей в Калифорнии. Теперь побудет дома.

– Как ты, должно быть, счастлива, что он приехал. Я знаю это по себе. Не могу передать, как мы с Майклом всегда радуемся, когда приезжает наш сын Тимоти. – Элисон сделала паузу, затем, немного понизив голос для пущего эффекта, проговорила притворно озабоченным голосом: – Рейчел, дорогая, мне очень неприятно говорить об этом, но я чувствую, что должна. – Она замолчала, терпеливо дожидаясь, когда внимание всех присутствующих обратится на нее. – Но бывают вещи, с которыми одному трудно справиться. – Она снисходительно улыбнулась. – Я твердо убеждена, что мы, матери, должна держаться вместе.

Дурное предчувствие кольнуло Рейчел, но она не подала виду.

– Что ты хочешь сказать, Элисон? – спросила она.

– Видишь ли, дорогая, Тимоти рассказал мне, что Колин вчера очень сильно напился. – Глаза ее расширились от притворного ужаса, будто некая мысль только сейчас пришла ей в голову. – О, неужели мальчик так сильно переживает твое… увлечение? Да нет, не может быть…

Рейчел почувствовала, что рука Ника напряглась и сжала его ладонь.

За столом установилась оглушающая тишина. Рейчел чувствовала, что краска заливает ей лицо. Она сделала глубокий вдох, отодвинула свой стул и встала.

– Элисон, – твердо проговорила она, – чем занимается мой сын и чем занимаюсь я, не твое дело. Я бы посоветовала тебе не совать нос в чужие дела, а лучше заниматься своими.

Что думал по этому поводу Ник, трудно было сказать, но глаза его светились любовью и гордостью.

Рейчел улыбнулась.

– А теперь, с вашего позволения, мы вас покинем.

Дени взглянул на Сюзанну, та кивнула, и они оба поднялись из-за стола.

– Мы тоже, пожалуй, пойдем, – сказал Дени. – Заглянем куда-нибудь, где повеселее. Правда, дорогая?