Текст книги "100 великих тайн дипломатии"

Однако сколь веревочке ни виться, все конец будет, а в те времена жизнь человека, даже высокого положения – а может быть – именно высокого положения, – ничего не стоила и могла оборваться в любой момент. Так случилось и с Федором Мишуриным, который даже не особо выдвинулся: он лишь присутствовал на переговорах, оформлял и подписывал документы, причем чаще всего – за своим коллегой Меньшиком Путятиным, который и великого князя озвучивал, и верительные грамоты принимал. Чем же мог не угодить боярству простой приказной дьяк Мишурин, выбившийся из подьячих?

Конец его карьере пришел в тот момент, когда умерла Елена Васильевна, вдова Ивана III. С ее смертью за влияние на малолетнего князя Иоанна разыгралась война, в которой ключевую роль играли мстительные Шуйские. Именно их жертвой пал Федор Мишурин.

Удивительным в этом деле кажется только то, что он почему-то пострадал больше других – бояр намного заметнее и положением повыше (князей М.В. Тучкова-Морозова, Ю.М. Голицына-Булгакова, И.Ф. Бельского, И.И. Хабарова) могли арестовать, разжаловать, отправить в опалу, сослать, митрополита Даниила лишили кафедры, и только несчастного дьяка Мишурина избили, сорвали с него одежду и, наконец, казнили. Кому именно он перешел дорогу?

21 октября 1538 года он ушел из жизни, практически не оставив следа в академических изданиях по дипломатии. Вологодско-Пермская летопись скупо повествует: «В лето 7047. Октября князь великии Иван Васильевич велел казнити смертною казнью диака своего Федора Мишурина, у тюрем головы съсечи». При всей будущей свирепости Иоанна Грозного едва ли повеление о казни Мишурина исходило от него – семилетнего юнца. Шуйские просто воспользовались беспомощностью наследника престола и смутным временем после смерти великой княгини.

Через одиннадцать лет после гибели дьяка Мишурина, в 1549 году, в России появится первое профессиональное дипломатическое учреждение – Посольский приказ. «Особое место в деятельности Посольского приказа занимала организация посольств за рубеж, – писал историк Н.А. Кудрявцев. – До начала XVII столетия Россия не имела за границей постоянных дипломатических представительств, хотя отдельные попытки по их учреждению предпринимались. Посольства посылались по мере надобности (заключение мира, избрание на престол, торговые связи и т. д.). Послами избирались люди, пользовавшиеся доверием царя и Боярской думы. Послы назначались, как правило, из бояр. Они имели право вести переговоры, подписывать соглашения, вырабатывать проект договора, окончательное утверждение которого зависело от верховной власти. Посланники назначались из числа дворян, дьяков, реже – подьячих и посылались по менее важным делам. Гонцы обязаны были доставить отданную им грамоту или передать поручение устно, не вступая в дипломатические переговоры. Все дипломатические представители должны были добиваться приема у монарха или главы правительства и категорически отказываться вступать в переговоры с советниками» (Н.А. Кудрявцев «Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России»).

Исследователи первых российских приказов полагают, что причиной гнева, обрушившегося на Федора Мишурина, стала попытка старого боярства задавить новую элиту государства – приказное и посольское чиновничество, вышедшее из низов. Этот новый класс шел на смену старому, феодальному, и должен был заменить его. Но в те годы он еще только зарождался.

Взлет и падение хранителя печати

 
Муж, искусством красноречия
замечательный более прочих.
 

Писатель Пауль Одеборн об И.М. Висковатом

О том, насколько прихотлива была в прошлом судьба дипломатов, свидетельствует трагическая история взлета и падения руководителя Посольского приказа Ивана Михайловича Висковатого – человека эпохи Иоанна Грозного. Это было следующее поколение приказных чиновников высокого ранга, вступивших в предпоследнюю четверть XVI века.

Историк В.В. Похлебкин писал о Висковатом, что «поначалу худородный Иван Михайлович не слыл любимцем царя, но через несколько лет оказывал на него большое влияние и благодаря своим природным дарованиям поднялся на самые высокие ступени служебной лестницы».

Действительно, возвышение такого человека стало возможно лишь благодаря его личным качествам и способностям. Ни образования, ни умения льстить и интриговать у будущего дипломата не было. К нему более всего подходило слово «самородок», и таких «самородков», созданных самостоятельно, без связей и возможностей людей, оказалось в России немало, причем в самые разные времена – при Иване IV, при Петре I, при их последователях. Время правления Ивана Грозного требовало от чиновника при дворе не только особых способностей, но и умения постоянно уходить от удара, осторожничать, таиться. Очевидно, Висковатому этого умения однажды не хватило.

Висковатый в прямом смысле принял эстафету у Меньшика Путятина и Федора Мишурина: первое упоминание о нем встречается ровно годом позже последнего упоминания Путятина – в 1542 году. Предыдущее поколение приказных дьяков-дипломатов и правящего боярства было выкошено Шуйскими, а Иоанн IV править еще не научился в силу малолетнего возраста. Именно тогда Иван Висковатый писал грамоту о перемирии с поляками.

Происхождение Висковатого схоже с происхождением Мишурина: оба – худородные дворяне, оба – подьячие низшего звена, оба выдвинулись благодаря способностям, старательности и умению в канцелярских делах. Конечно, им обоим помогали покровители. Висковатого поддерживали Захарьины – родня Анастасии, первой жены царя. Анастасия была единственной большой любовью Ивана Грозного, он подозревал бояр в ее отравлении, и, как выяснилось, не без основания: спектральный анализ ее останков, проведенный учеными в 2000 году, подтвердил отравление ртутью. Смерть Анастасии дорого обошлась государству. Н.М. Карамзин писал: «Здесь конец счастливых дней Иоанна и России: ибо он лишился не только супруги, но и добродетели» («История государства Российского»). Однако, воюя с боярами, царь не забыл Захарьиных, родню Анастасии, и прислушивался к их мнению.

В 1553 году Иван IV заболел и, опасаясь смерти, призвал Захарьиных. Оказался там и Висковатый. Именно тогда он посоветовал царю написать завещание в пользу царевича Дмитрия. Однако другие родственники царя, бояре Старицкие, предвидя скорый передел власти, возмутились против Захарьиных и стали подстрекать двор. Придворные разделились: одна часть (захарьинская) хотела присягать малолетнему Дмитрию Ивановичу, вторая (старицкая) не желала, остальные колебались из опасения оказаться между двух огней. Один лишь Висковатый проявил твердость и поддержал Дмитрия и его сторонников Захарьиных. После этого, когда царь избежал смерти и работа двора наладилась, Захарьины отблагодарили Ивана Висковатого высоким назначением, а их противники впали в немилость.

Иван Висковатый нравился людям своим красноречием и обходительностью. В нем увидели дипломатический дар и дали ему возглавить МИД того времени, который назывался Посольским приказом. Представитель нового поколения чиновной бюрократии Иван Висковатый стал первым главой русской дипломатии, в которой до этого существовали только великий князь и его писари. Глава приказа уже мог принимать самостоятельные решения, хотя и не имел еще достаточных полномочий, закрепленных законом.

Став первым российским царем, Иоанн Васильевич поручил Висковатому принимать верительные грамоты от послов, встречать делегации и ездить в другие страны с официальным визитом. Эта процедура была закреплена в 1549 году. Висковатый сразу же отправился в гости в Ногайскую орду и к Дербышу, правителю Астрахани. Впоследствии к нему приезжали иностранные послы от ногайцев и татар, поляков и литовцев, немцев и датчан. Теперь бывший подьячий, а ныне глава приказа лично принимал делегации без участия высших лиц государства. Встречи проходили в дьячьей избе.

Иван Михайлович Висковатый сам составлял посольства, отправлявшиеся за границу, вел переписку с царем и боярами, а на встречах царя с делегациями протоколировал переговоры. Протоколы сразу становились русской историей, потому что переносились в летописи.

Глава приказа возглавлял царский архив. Хранилище архива было реорганизовано и стало отдельным учреждением, а после пожара 1547 года архив был восстановлен Висковатым. Именно благодаря этому архиву глава Посольского приказа мог мастерски ориентироваться в дипломатических документах и организовывать встречи с иностранными послами.

После него архивом заведовал Алексей Адашев – дипломат, соперник Висковатого в придворной деятельности, однако он в 1560 году оказался в опале и был снят с должности. Судьба архива сложилась столь же драматично, как и судьба его начальников: во времена Смуты часть документов пропала, другую вывезли польские интервенты. Эти украденные документы хранились в архиве Польско-Литовского государства – Литовской метрике, другая часть бумаг была в составе архива Посольского приказа. Борьба за этот архив сравнима разве что с борьбой за возвращение Янтарной комнаты. В 1634 году при заключении Поляновского мира русские послы требовали вернуть документы и сумели получить некоторую часть украденного. Почти полтора века спустя, в 1794 году, после раздела Речи Посполитой, удалось вернуть вывезенные материалы в Россию.

Польские послы у Ивана Грозного. Художник М.В. Нестеров. 1886 г.

С 1561 года Висковатый стал «печатником», то есть канцлером – хранителем печати. Один из иностранных путешественников, составитель Ливонской хроники Руссов, с восхищением говорил о Висковатом, что «его уму и искусству, как москвича, ничему не учившегося, очень удивлялись иностранные послы» («История дипломатии», 1959, т. 1).

Работа с бумагами лишь непосвященному человеку кажется незначительной. На самом деле, умело разбираясь в канцелярии, можно сосредоточить в своих руках очень большую власть, ведь в бумагах есть внешнеполитические документы, указы и приказы, родословные.

В 1550-х годах дипломатия Ивана Грозного занималась в основном восточными территориями – Казанью, Астраханью. Иван Висковатый любил западные страны, особенно старался привлечь в Россию английских послов, которые добирались в далекую страну через Архангельск. В 1553 году Висковатый впервые встретился с путешественником Ричардом Ченслером и вел с ним переговоры о торговле. Англичанам удалось открыть представительства и торговые фирмы в нескольких городах, получить льготные грамоты. Приехали в Россию и мастера – ремесленники, художники, врачи. Документы, которые подписывал Иван Михайлович со своими английскими партнерами, просуществовали до XVII века.

Конец карьере канцлера Висковатого положила Ливонская война. Она привела к интригам при дворе и разделила придворных Ивана Грозного на два лагеря.

Начальник Челобитного приказа А.Ф. Адашев, некогда работавший у Ивана Грозного постельничим и заправлявший ему брачное ложе, возглавил восточный лагерь: он считал, что надо заниматься татарскими ханствами и османами. Висковатый и его сторонники были западниками и настаивали на продолжении Ливонской войны. И поначалу все шло по плану Висковатого, тем более что его конкурент на дипломатическом поприще, недавний любимец царя Алексей Адашев, уже в 1560 году впал в немилость, лишился работы в царском архиве и был сослан в Дерпт. В 1561 году ему повезло там и умереть от горячки, учитывая, что все его родственники были уже казнены и его ждала такая же участь. Возможно, и горячка была вызвана известием о том, что Иван Грозный казнил его родного брата Даниила с 12-летним сыном.

Оставшись без конкурентов, Висковатый с удовлетворением наблюдал, как терпит поражение Ливонский орден, а рыцари сдают русским замки и крепости. Но тут в дело вмешались соседи прибалтов – Литва, Польша, Дания и Швеция. Ливонская война затронула их геополитические интересы. Вначале все они посылали в Москву послов, надеясь договориться об окончании войны, но наткнулись на непреклонность Висковатого, поскольку он-то и был главным переговорщиком. Он категорически отказывался от помощи посредников и довел дело до того, что своей непреклонностью способствовал созданию Речи Посполитой, в которую объединились Литва и Польша. Потом войну России объявила Швеция.

1570 год ознаменовался походом на Новгород, в котором Иван Грозный подозревал измену. К тому моменту параноидальные настроения царя достигли пика: он видел заговорщиков во всех своих боярах. Настроить его против Висковатого, у которого оказалось много врагов и завистников, ничего не стоило. Существует версия, что клевету на канцлера сочинили известные интриганы Малюта Скуратов и Василий Грязной.

Уже в последний год своей жизни Иван Михайлович продолжал дипломатическую деятельность. Кому же еще было встречать делегации, если грозный царь почти всех репрессировал? Летопись свидетельствует, что 7 мая 1570 года, когда царь принимал в Москве литовских послов, «…вышед из столовых сеней на рундуке печатник Иван Михайлович Висковатый да дьяк Андрей Щелкалов». А в июне Висковатый вел переговоры бояр с польскими послами в Москве. 22 июня он вручил послам грамоту.

Но Иван Грозный уже начал «московское дело» по обвинению высших приказных чинов в измене. Висковатого отстранили от руководства Посольским приказом, а когда он еще и попытался вступиться за друзей-бояр и за родного брата Третьяка Висковатого, на него самого обрушился гнев царя. Судя по сохранившимся свидетельствам, Висковатый сказал царю, чтобы он «…в особенности же не истреблял своего боярства», просил его подумать о том, «с кем же он будет впредь не то что воевать, но и жить, если он казнил столько храбрых людей». Иван IV вспылил: «Я вас еще не истребил, а едва только начал, но я постараюсь всех вас искоренить, чтобы и памяти вашей не осталось».

Брат Висковатого был казнен. Сам Иван Михайлович, встречавшийся некогда как посол с турецким султаном, был обвинен в шпионаже в пользу Турции. Его обвиняли также в сепаратных переговорах с Крымом и в обещании польскому королю Новгорода. Висковатый не признал своей вины и был казнен в декабре 1570 года. «Таков конец превосходного мужа, выдающегося по уму и многим добродетелям, канцлера великого князя, равного которому уже не будет в Московском государстве…» – с горечью писал об этом польский историк и писатель Александр Гваньини.

Вся судьба Висковатого от начала до конца оказалась поразительно похожей на судьбу Федора Мишурина: тот же взлет и то же сокрушительное падение. Все его хлопоты, изнуряющая и кропотливая работа, успехи на посольском поприще оказались в мгновение ока забыты и превращены в прах, а сам он стал лишь песчинкой в огромной пустыне жестокости, равнодушия, предательства.

Дипломаты новой формации

Понадобилось ни много ни мало три века, чтобы установить дипломатическую иерархию. Времена ораторов, легатов, прокураторов уходили в прошлое. Посол XV–XVI веков часто был поставлен в незавидное положение. С одной стороны, от него требовалась демонстрация достоинства и благосостояния, приличествующих тому монарху, которого он представлял. С другой – такие послы порой вынуждены были брать деньги в долг, чтобы соответствовать важности своего государства, а жалованье им задерживали и урезали. Попросту говоря, им приходилось выкручиваться, и стоит ли удивляться, что они пользовались левыми заработками и шли на интриги. Но и на этом их проблемы не заканчивались. Протокол суров, и в те времена он требовал от официального переговорщика ограничивать его общение только монаршими персонами. Спрашивается: откуда он должен был добывать сведения, в том числе и секретные, и через кого осуществлять необходимые для переговоров операции? Фактически посол превращался в номинальную фигуру – марионетку для передачи королевского послания. В связи с этим сразу вспоминается комическая фигура посла (в исполнении актера С. Филиппова) из фильма «Иван Васильевич меняет профессию»: этот посол общался с грозным русским царем при помощи европейских реверансов. Должность посла не предполагала положения синекуры – высокого положения, на которое претендует любой человек любых способностей. Ведь от посла зависели отношения между странами. В таких «дежурных» послах не было никакого смысла, поэтому иметь в зарубежных государствах послов стало невыгодно.

Так появились агенты – полуофициальные лица, занимавшиеся совершенно другими делами. Их знали, разумеется, не как агентов – в качестве писателей, путешественников, коллекционеров, этнографов, ученых, лингвистов. Очень удобно перемещаться по всей стране, прикрываясь необходимостью этнографических заметок или интересом к языкам и диалектам государства. Кроме того, эти люди были интересны, обаятельны, хорошо образованны, воспитаны. Их приглашали на высокие приемы, охотно выслушивали монархи и султаны. В то же время они были абсолютно вольны знакомиться с настроениями населения и раскладом политических сил в стране, вербовать себе осведомителей и влиять на обстановку. Невозможно ведь отследить всех агентов, которые под разными легендами перемещаются по стране. Отчасти эти агенты больше походили не на послов, а на полулегальных разведчиков: в сущности, все понимали, зачем они здесь находятся и чего добиваются, но не препятствовали их общению с жителями и влиянию на миссионеров и чиновников.

Однако такая вольность в работе агентов приводила к различным нарушениям: полуофициальные агенты нередко приобретали способность умело привирать, работать одновременно на разных хозяев, интриговать, получать взятки. В XIX веке они привыкли к роскоши и сделались настолько корыстны, что превращались в большую проблему для казны государства и зачастую просто не окупали своей деятельностью этих расходов.

Посольский дом в Москве. По рисунку Адама Олеария. XVII в.

Венский конгресс и общие правила дипломатии

Начало официальной дипломатии в Европе положил Венский конгресс 1815 года. Были введены Правила от 19 марта 1815 года; позднее внесены дополнения, принятые на Аахенском конгрессе (1818). Так в начале XIX века, с окончанием эпохи Наполеоновских войн, Европа установила наконец общепринятые правила дипломатической службы и представительства.

Теперь дипломатия имела четыре категории своих представителей:

1) послы (дипломатические представители высшего ранга своего государства в иностранном государстве); папские нунции (постоянные дипломатические представители папы римского); папские легаты (личные представители папы римского с поручениями на определенный срок).

Грамоты указанных дипломатов первой категории подписывает глава аккредитующего государства, после чего они вручаются главе государства пребывания;

2) чрезвычайные посланники и полномочные министры (главы дипломатической миссии второго уровня – после посольства); значение «полномочный» получали дипломатические агенты, наделенные особыми полномочиями в связи с удаленностью державы, в которую их назначили. Порядок утверждения грамот такой же, как у послов. Позднее их стали именовать «чрезвычайными и полномочными послами»;

3) министры-резиденты (посланники третьей степени) – посланники великой державы при дворе небольшого государства;

4) поверенные в делах: постоянные и временные;

а) постоянный поверенный в делах аккредитуется при министерстве иностранных дел принимающего государства. Их верительные грамоты подписывает министр иностранных дел аккредитующего государства, после чего они вручаются министру иностранных дел государства пребывания;

б) временный поверенный в делах – дипломат, который исполняет обязанности главы дипломатического представительства в отсутствие посла.

Интересную подробность указывал британский дипломат и историк дипломатии Гарольд Никольсон: «Старшинство в каждой категории было установлено не в зависимости от весьма спорного положения и значения повелителя посла, а в зависимости от даты его назначения. При этой системе старший посол, т. е. тот посол, который пробыл дольше всех на данном посту, становится старшиной дипломатического корпуса. Старшинство остальных послов устанавливается точно в хронологическом порядке. Этим избегаются острые споры о старшинстве» (Гарольд Никольсон «Дипломатия»).

Подобное нововведение было разумно, учитывая многочисленные споры, ссоры и даже потасовки между дипломатами из-за порядка приема, места за столом и прочих формальностей.

Таким образом, после 1815 года дипломатическая служба выделилась в особую отрасль государственной службы и появилась отдельная профессия, наделенная собственной иерархией, правилами, формами, а также собственными условностями и неформальными традициями.