Текст книги "Пророчество сумасшедшего волшебника"

Глава 24

Выйдя наружу, Коля зажмурился, отвыкший от яркого света. Легкий ветер обдувал лицо, дурманил своей свежестью, прогонял тухлый запах пещер. Сладкий аромат южных цветов и разогретого камня обвивал тело и кружил голову. Пение птиц, шум листвы, шорох песчинок, гонимых дуновениями ветра по земле, – все то, на что он раньше и не обратил бы внимания, теперь воспринималось по-иному, по-новому. Здесь жизнь кипела и бурлила. Запахи, звуки, свет моментально окружили вышедшего из горных глубин человека, так что ему пришлось присесть на плоский валун, чтобы прийти в себя. Время возобновило свой бег, стрелки на циферблате сдвинулись с мертвой точки и снова принялись отсчитывать секунды, минуты, часы. Они не ждали и гнали вперед, напоминая о поставленной цели.

Коля обернулся, чтобы посмотреть и запомнить на всякий случай, откуда именно он выбрался. Но пауки слишком хорошо замаскировали нору. Ничего, кроме серых скал и низкорослого кустарника, обнаружить не удалось. Только каменный рожок, зажатый в руке, напоминал о существовании Безымянных и о том, что есть шанс увидеть их снова, просто позвав на помощь. Впрочем, учитывая обстоятельства знакомства с целителями, торопить встречу молодому человеку не очень-то и хотелось. Здесь их пути расходились, он возвращался к своим проблемам. Но он совершенно не представлял, где находится, куда идти дальше и где искать друзей.

Как только глаза привыкли к свету, Николай осмотрелся. Увиденное заставило его сердце екнуть от радости и благодарности к паучьему племени. Сзади него возвышалась горная гряда с заснеженными вершинами, внизу на равнине лежал город, а за ним вдалеке сиял белый песок пустыни. Значит, Луна провезла его под горами и высадила по другую их сторону. И, если он не ошибался, перед ним находился именно Феран, отправная точка караванов, следующих в Зинад.

Коля почувствовал несказанное облегчение. По крайней мере, один из самых сложных отрезков пути остался позади. Неизвестно, правда, удалось ли преодолеть Магиевы горы его друзьям. Он с надеждой посмотрел вверх, на извивающуюся ленту дороги, но никого не увидел. Поискал глазами внизу – безрезультатно. Разочарованно вздохнув, опустил голову. Что ему делать дальше? Без лошади, меча и денег, босиком (сапоги оказались безвозвратно утерянными в пучинах горного озера), в более чем странной одежде он не просто будет привлекать внимание, но может вообще не дойти до города. Мало ли кто встретится по дороге? Вероятно, уваргов здесь и нет, зато можно попасть в руки разбойников, черных тварей или хищников. Сейчас он не в состоянии оказать должного сопротивления никому.

Как бы то ни было, надо идти дальше. Николай вдруг понял, что может больше не увидеть друзей, Эдель. Он вообще может никого не увидеть, если не доберется до этой проклятой Книги Пророчеств. Даже если теперь ему придется действовать в одиночку, он должен продолжать свои поиски, потому что на карту поставлено все.

Коля поднялся с валуна и побрел в сторону Ферана. То ли воздух оказал свое оздоровительное действие, то ли его раны стараниями целителей и матери-природы уже достаточно зажили, но двигался он довольно быстро и бодро. Однако вскоре снова почувствовал усталость и сбавил скорость.

Хорошо утрамбованная каменистая дорога петляла среди валунов, а вскоре появились первые деревца, низкорослые, кривые, с толстой корой и малюсенькими листиками, разительно отличающиеся от тех, что росли по другую сторону Магиевых гор. Общий пейзаж тоже претерпел значительные изменения. Горные склоны вместо быстрых рек прорезали глубокие трещины, густой кустарник сменили колючки, ярко-зеленый цвет теперь уступил место рыжему и коричневому. Приближение пустыни ощущалось все явственнее. Даже ветер, дующий в лицо, приносил на своих крыльях мелкий песок. Невидимый, но вполне ощутимый, он скрипел на зубах, забивался в нос и глаза. По всей видимости, в пустыне сейчас бушевали бури, долетая и сюда, до предгорий. К тому же день клонился к закату, и надо было поискать укрытия.

Ночевать в горах Коле не хотелось. Он сломал у попавшегося деревца ветку подлиннее и, опираясь на самодельный посох, чтобы не травмировать и без того натруженную ногу, похромал дальше.

Ветер крепчал, заглядывал в темные расщелины скал, метался по земле, закручиваясь клубами пыли. И вдруг среди его грустной и монотонной песни отчетливо выделился другой звук, веселый и призывный. Николай поднял голову вверх. Прямо с небес к нему метнулась серо-зеленая тень. Светофор, радостно урча, приземлился на плечо к своему хозяину.

– Свет! Дружок! – Коля схватил своего питомца и прижал к груди. – Как же я рад тебя видеть!

Дракончик довольно уткнулся ему в шею.

– Как ты меня нашел? Где все? – Справедливо полагая, что его друзья где-то поблизости, он стал оглядывать окрестности, но по-прежнему вокруг было безлюдно.

– Ты не знаешь, где они? – Коля посмотрел в золотые глаза дракончика с надеждой прочесть в них ответ. Но тот молчаливо уставился на хозяина, чуть поигрывая хвостом.

– Жаль, я не могу заглянуть в твою душу, как к целителям. Может, хотя бы дашь знак, что с ними все в порядке?

Светофор слегка моргнул, а потом опустил голову.

– Не знаешь, да? Что же мне делать? Может, пойти назад? В горы?

Дракончик выгнул шею и тонко запищал. А потом, вырвавшись из рук человека, полетел вниз. Вернулся, схватился за рукав его рубахи и потащил за собой.

– В Феран так в Феран, – согласно кивнул Коля. – Идем, нас ждут великие дела!

Впереди заманчиво мерцали зажегшиеся огни города, а путь предстоял совсем неблизкий. Усадив питомца себе на плечо, он поковылял дальше.

* * *

– Песок! Фу, как он мне надоел! – Эрик в сердцах захлопнул входную дверь, тряхнул головой и скинул грязный от пыли плащ.

– Ну как? Сходил? – Эдель не обратила никакого внимания на жалобы парня.

– Ага. Все узнал. И новости не очень хорошие. Караван задерживать больше не будут, и мы выходим завтра. Та важная персона, из-за которой весь сыр-бор и устроили, все еще опаздывает. Но медлить больше нельзя, так как начинается сезон бурь. В общем, если Кайл в ближайшее время не появится, боюсь, нам придется отправляться без него.

– Значит, завтра, – задумчиво протянула девушка. – Ладно, иди умывайся. Подождем Грейда и Эладира, а потом пойдем ужинать.

Вельтка подошла к окну и выглянула на улицу. Песчаный вихрь мигом спутал ее золотистые волосы. Она чихнула и захлопнула ставни.

Феран нравился ей все меньше и меньше. Поначалу, когда они прибыли сюда четыре дня назад, город очаровал ее своими небольшими домиками из розоватого, гладкого на ощупь материала. Оказалось, что сделаны они из магия, особого камня, добываемого в недрах близлежащих гор.

Удивительные свойства магия человечество узнало довольно-таки давно, и сколько бы его ни вывозили из шахт, запасы не истощались, а, наоборот, непостижимым образом пополнялись.

Эдель еще при въезде в Феран заметила огромные груды розовых камней, больших и маленьких, прямоугольных и круглых, цельных и, как сыр, ноздреватых, но никак не могла предположить, что именно из них здесь делают практически все. Спроси любого горожанина – он обязательно поведает интереснейшую историю открытия магия, добавив, ко всему прочему, какую-нибудь красивую легенду о происхождении розового камня. Что и сделал хозяин гостиницы «Песчаник», где друзья остановились на ночлег. Маленький усатый человечек оказался настолько болтлив, что путешественникам пришлось сослаться на усталость и отужинать в номерах, чтобы избежать назойливого общества. Суть его рассказов, если отмести все пафосные высказывания в адрес волшебников прошлых лет и «уникального опыта общения людей с эльфами», сводилась к следующему.

Магий получил свое название именно за свою особенность менять форму при произнесении определенного заклинания. Конечно же сущность камня могли изменить только волшебники, а слова, заставляющие магий таять, извиваться в воздухе и сплетаться в определенные предметы, им подарили эльфы. Но податливый материал не требовал особенных усилий, так что неудивительно, что создать что-либо из магия при определенном опыте мог практически любой, мало-мальски владеющий волшебной силой человек.

Феран вырос именно за счет первых опытов со странным камнем. Из него делали дома, мебель, утварь, все, что необходимо для нормальной и даже комфортной жизни. Предметы быта получались прочными и гладкими, они долго служили и практически не изнашивались. Единственный минус – сделав однажды что-либо из камня, превратить его во что-либо другое было невозможно. Однако дефицита в сырье не ощущалось, так что специалисты по работе с магием продолжали совершенствовать свое мастерство. Они даже научились менять изначально розовый цвет камня. И только Феран оставался выдержанным в прежней гамме в дань вековой традиции.

Одно– и двухэтажные дома, плоские крыши, небольшие окошки и низкие двери придавали городу необыкновенный уют. Феранцы в основной своей массе были низкорослыми и коренастыми, с темной, загорелой кожей и вьющимися черными волосами. Одевались они очень красиво: женщины – в яркие, пестрые платья, мужчины – в свободные брюки-шаровары и широкие рубахи. Приезжие ощущали себя как в кукольном королевстве, светлом и добром. И четверка путешественников не стала исключением. Они не переставали восхищаться необыкновенным городом, но только до тех пор, пока его не засыпала песчаная буря. Тогда стал понятен смысл и в маленьких оконцах, и в высоких порогах, и в тюрбанах, неизменной части одежды горожан.

Эдель смотрела в окно, и ей самой хотелось спрятать лицо в размотанной ткани головного убора, а также закрыть от яркого света глаза. Все дело в том, что песок, который гнал из пустыни ветер, по цвету ничем не отличался от снега, белого, искрящегося, кристально чистого. Создавалось впечатление, что на город обрушилась не песчаная буря, а бурный снегопад. Такой, какой зимой опускается на Солинор и серебристыми шапками оседает на золотистых крышах домов. Девушка, вздохнув, задернула шторы. Воспоминания о родном доме всегда заставляли тоскливо ныть ее сердце, но теперь то, что она приближалась к нему, отнюдь не радовало. Душой она рвалась назад, в горы. Туда, где остался Кайл…

– Знаешь, что говорят местные жители? – Эрик вышел из ванной умытый и заметно повеселевший.

– И что же?

– Сегодняшняя буря – это так, цветочки. Всего лишь предвестники настоящего сезона ураганов. Во как.

– Надеюсь, Кайл успеет. Иначе он застрянет здесь надолго, – печально произнесла Эдель.

– Я тоже очень сильно надеюсь.

Однако Кайл не появился ни в тот день, ни на следующий. Эладир и Грейд обыскали все таверны в городе, большинство гостиниц и магазинов. Но никто не видел юношу, соответствующего приметам разыскиваемого.

День отхода каравана выдался самым тяжелым. Если раньше они еще сохраняли надежду, что друг сможет их догнать, то теперь стало ясно – пересечь пустыню в одиночку ему не по силам. Следующий караван выйдет в Зинад не раньше чем через пару месяцев, а значит, они расстаются с ним если не навсегда, то очень и очень надолго.

– Ну же, веселее, – не выдержал наконец Грейд, – проводим Эдель и Эладира, возьмем Пророчество и поедем ему навстречу. То-то он обрадуется!

Но никакие слова не смогли поднять настроение. В грустном молчании они заняли свое место в караване. Надели на лошадей специальные шоры, чтобы яркий свет пустыни не слепил их, а сами залезли в специальную повозку, затянутую темной тканью. А когда она тронулась с места, Эдель все же не удержалась и разрыдалась. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой одинокой.

* * *

Ветер крепчал, а город все еще оставался на приличном удалении. Коля, съежившись и нагнувшись вперед, упорно шел по дороге. Замечательная одежда, сплетенная целителями, может, отлично и заживляла раны, но совершенно не грела. Сейчас ему больше всего хотелось забиться куда-нибудь подальше от непогоды, развести костер и поесть. От голода сводило желудок, а у него не оказалось ничего съестного. О том, чтобы добыть дичь, не могло быть и речи. Животные и птицы в предчувствии урагана попрятались по своим норам и гнездам. К тому же путешественник не располагал ничем пригодным для охоты. Оставался один выход – искать человеческое жилье, а потому Николай продолжал двигаться сквозь пыльную бурю.

На его счастье, вскоре появились и первые дома. Они застенчиво ютились под острыми утесами и, будучи построены из того же розового камня, практически сливались с общим пейзажем. Юноша, почти не раздумывая, бросился к ближайшему строению. Для того чтобы взойти на крыльцо, ему пришлось согнуться в три погибели. Неудобно наклонившись, он постучал в небольшую дверь, но ему никто не ответил. Он постучал снова в надежде, что его услышат. Коля совершенно точно знал, что внутри есть люди. Из окон тепло и радостно лился свет, ноздри щекотал запах готовящегося ужина, а по ту сторону дверей явно кто-то стоял и пыхтел.

– Откройте, пожалуйста! Я невооружен и не причиню вам вреда!

– Ага! Нашел дурачье! – тут же пробурчал мужской голос.

– Пожалуйста! Поверьте!

– Вали отсюда, покуда цел!

– Но я…

– Глухой, што ль? Убирайся! Развелось тут всяких, глазом не успеешь моргнуть, как без штанов останешься!

– Я не грабитель, я… – пытался убедить недоверчивого хозяина Николай.

– А ну пшел!

Он отшатнулся, почувствовав, что мужчина за дверью слов на ветер не бросает и готов любыми способами защитить свою семью и жилье. Доказывай ему потом с вилами в боку, что ты не разбойник. Потому пришлось вновь возвратиться на улицу, где ветер усиливался с каждой минутой.

Попытки постучаться в следующие несколько домов также не увенчались успехом. Местные жители не доверяли незнакомцам, и никакие увещевания в том, что одинокий путник – не грабитель, а только ищет укрытия от зверствующей непогоды, не действовали.

Он уже дошел до последнего дома на улице и потерял всякую надежду на то, что ему удастся переночевать в тепле. Только чтобы укрыться от ветра, Коля поднялся на крыльцо и забился в угол. По крайней мере, тут песок не засыпал глаза, и можно было посидеть и чуть-чуть согреться, сжавшись в комок и обхватив ноги руками. Светофор обвился вокруг шеи шершавым воротником и уткнулся носом в собственный хвост.

– Жаль, тепло у тебя только из пасти идет. – Коля почесал голову дракончика. – Переждем бурю здесь, а как только стихнет – пойдем дальше.

Дверь открылась так внезапно, что молодой человек вскочил и стукнулся головой о крышу крыльца. На пороге показался мужчина небольшого роста, но крепкого телосложения. Седеющие волосы едва доходили ему до плеч, узкое лицо покрывала недельная щетина. Длинный нос, тонкий рот и небольшие, широко расставленные глаза не придавали ему привлекательности, но Коля ясно почувствовал тепло и доброту, живущие в этом человеке.

– Чего надо? – неприветливо буркнул тот.

– Я… Извините, я просто хотел укрыться от бури, – потирая ушибленную макушку, произнес нежданный визитер.

– А чего не постучался?

– Думал – прогоните.

– С чего бы? – Хозяин дома хитро прищурился.

– Потому что так поступили все ваши соседи, решив, что я вор.

– А ты вор?

– Нет! Что вы! Я…

– Да проходи, проходи, – мужчина посторонился, приглашая гостя.

– Не боитесь меня? – поинтересовался на всякий случай Коля.

– Тебя? Не обижайся, сынок. Я уже немолод, но с таким сопляком, как ты, справлюсь без труда.

Николая такое заявление вовсе не обидело. Он настолько закоченел, что зуб на зуб не попадал. Когда же прошел внутрь дома и почувствовал, как тепло охватило его тело, не смог скрыть вздоха облегчения.

– Да не стой на проходе, иди в комнату, – пробубнил мужчина, – можешь не разуваться… ой…

Он осекся, заметив наконец, что гостю снимать, собственно, нечего.

– На вот, – хозяин, порывшись в шкафу, выудил пару башмаков без задников, – негоже в такой холод босиком ходить. Звать-то тебя как?

– Кайл.

– А я – Холлдрек. Можно просто – Холл. Да ты проходи, не боись! И шарфик сымай, тепло у меня!

В это самое время «шарфик» выгнул шею и, выпустив струйку дыма, взмыл вверх. Покрутившись немного в прихожей, он, будто учуяв что-то, полетел прямо по коридору и исчез в одной из комнат.

Холл пораженно уставился на необычное существо.

– Кхм, – неловко кашлянул Николай, – у вас есть перец?

– А? Что? – Мужчина не мог прийти в себя от удивления.

– Светофор – мой ручной дракончик. Совершенно безобиден и просто обожает перец.

– О! Прирученная ящерица! Да ты, смотрю, не так прост. Ладно, давай поужинаем. На сытый желудок и беседа лучше складывается. Иди в ту комнату, там уж и стол накрыт. Я следом, только прихвачу еще один прибор.

Коля прошел прямо по коридору и осмотрелся. Справа находилась кухня, очень маленькая и скромная: только плита, небольшой шкаф, разделочный столик и вделанный в пол люк. В чуть приоткрытую дверь слева Коля взглянул мельком, заметив только кровать и тумбу. Прямо перед ним находилась довольно просторная столовая. В углу стоял стол и три стула. По другую сторону от двери находились диван, большое кресло, сервант. Простая потертая мебель, старый выцветший ковер на полу, несколько чашек и две стопки тарелок – все свидетельствовало об отсутствии женской руки, настолько одиноким и бедным выглядело внутреннее убранство комнаты. Единственным ярким пятном здесь являлся камин – огромный, почти в полстены, обрамленный цветастой мозаикой, изображающей диковинные цветы и райских птиц.

– Красивая штучка, да?

Холл вручил Николаю принесенную с кухни тарелку с тушеным мясом и ложку.

– Да, камин великолепен! Глаз не оторвать!

– Единственное, что не уволокла моя бывшая.

– Ваша жена? – Коля уселся за стол и с удовольствием вдохнул аромат, исходящий от тарелки.

– А ну ее. Улизнула с одним проходимцем, не хочу даже вспоминать, – Холл поморщился. – Ты давай, жуй. О, погоди, чуть не забыл!

Мужчина отлучился ненадолго и вернулся с внушительной бутылью, где булькала полупрозрачная беловатая жидкость. Поставил две рюмки на стол и разлил содержимое. Резкий запах самогона заструился по комнате.

– За встречу! – Холлдрек подмигнул гостю.

– За встречу! – Коля, стараясь не нюхать, что пьет, опрокинул в себя рюмку. Горло тут же перехватило, по пищеводу побежала горячая струя и жарким огнем взорвалась в желудке. – Ого! – только и смог вымолвить он.

– Ага! Отличная штука! Сам делал!

– Крепкая.

– Закусывай, и еще по одной. Давненько в компании не употреблял. Эхх, один я живу. Ни семьи, ни детей, ни, веришь, зверушки никакой нету.

– Завели бы. – Коля вовсю уплетал ужин, который после паучьей пищи казался необычайно вкусным.

– А кто ухаживать-то за ней будет? Я ж все в разъездах, в походах. С караванами хожу, проводником.

– С караванами? – насторожился Николай.

– Не похож? – ухмыльнулся Холл.

– Я не знаю. Но, наверное, проводником работать интересно.

– Работа как работа. Пустыня, она ведь, как девица ветреная, – он хмыкнул и налил еще по рюмке, – сегодня она тебя любит, завтра и погубить может. Ежели не в духе будет.

Выпили молча, думая каждый о своем. Подобное сравнение напомнило Николаю Эдель, ее сначала такой теплый взгляд, а потом – ненавидящий, холодный и презрительный.

– Сегодня любит, завтра – губит, – повторил он уже вслух.

Холлдрек понимающе кивнул, но ничего не сказал и снова принялся за еду.

– Скажите, – Коля перевел разговор в другое русло, – что же вы делаете дома? Ведь караваны еще ходят?

– Сынок, я проводник, а не самоубивец! Последний в этот сезон караван опоздал с отходом, а я не намерен так рисковать своей жизнью.

– Опоздал? – Гость чуть не подпрыгнул на стуле.

– Вижу, ты хотел к каравану прибиться? Да не выйдет у тебя. Ушел он наконец. Вчера еще.

– Как ушел? – упавшим голосом пробормотал Коля.

– Вот так и ушел.

– А следующий? Когда следующий?

– Ууу, сынок, не скоро. Месяца через два, как бури улягутся. Да ты не печалься! Хочешь, со мной поживи, у меня места хватит, да и веселее будет.

– Нет, извините, не могу.

Разве к этому он стремился, покинув пещеры? Сидеть и в бездействии ожидать конца Анделора? Но как пересечь пустыню, если последний караван уже вышел?

– Эх, молодежь, молодежь! – хозяин горестно улыбнулся. – Никогда не сидите на месте, столько всего успеть хотите. Оно и понятно. В смутное время живем, тяжелые годы настали… Вона душегубов сколько развелось – не счесть, а все почему?

– Почему?

Холл огляделся, а потом, наклонившись ближе к собеседнику, прошептал:

– Хозяин худой, вот что я тебе скажу.

– Какой хозяин? – удивленно воскликнул Николай.

– Шшш, – мужчина прижал палец к губам, – он самый, Фаридар.

– Да?

– Не слепой я, вижу, что в мире творится, – он потянулся за бутылью и снова наполнил рюмки. – Мор и тьма, голод и нищета… твари всякие…

– Думаете, Фаридар во всем виноват?

– А как же! Вона князь Рэван, правитель славного Каланара, отправил ему послание. Мол, так и так, терпим убытки из-за желтого тумана. Просил усмирить водяных и передвинуть безопасный путь. И что?

– Наверное, ничего, – предположил Коля.

– Да! Фаридару… – Холл снова осмотрелся, не подслушивает ли кто. – Фаридару совершенно наплевать, что происходит. Уж мир к концу катится, не иначе, а ему все нипочем!

Молодой человек тяжело вздохнул. Наверняка гостеприимный проводник даже не подозревал, насколько приблизился в своих догадках к страшной правде.

– Ну да замучил я тебя своими разговорами. Скажи, ты откуда путь держишь?

Конечно, Коля тут же выложил легенду, которую заготовил заранее.

– Родом я из маленького рыбацкого поселка Варата, если знаете такой. Слышал, что в приграничье людских земель можно неплохо заработать. А у меня свадьба скоро, семью как-то содержать надо, вот и отважился на столь рискованное путешествие. Возле перевала на меня напала шайка разбойников, еле ноги унес.

– Что ж не вернулся?

– Так путь желтый туман перекрыл, и… ну, в общем, стыдно мне как-то с пустыми руками возвращаться.

– Девица-то красивая ждет? – растянулся в хмельной улыбке Холл.

– Очень. – Тут Коля не врал, представив лицо Эдели.

– Ты это, бабам-то не сильно доверяй, – язык у мужичка уже изрядно заплетался, – и на любовь не особо уповай.

– Сложно все, – вдруг сказал Николай. – У каждого оно по-разному выходит.

– Да вижу я по глазам твоим… Т-тоску! Вот!

Отвечать Коля не стал, только отвел взгляд в сторону. После душевного подъема, возникшего от домашнего тепла и выпивки, ему вдруг стало совсем паршиво. Можно было, конечно, залить свое горе самогоном и сделать вид, что Эдель его совершенно не волнует, но горечь будет глодать изнутри, и ее ничем не вытравить. Будь у него на руке андил, изменилась ли его судьба? И впервые в жизни Коля разозлился на Мироса за то, что тот не надел ему на руку браслет. Возможно, тогда бы Эдель любила его. Пусть не по-настоящему, но в данный момент его это мало интересовало.

– Я устал, – хрипло произнес Николай, – можно мне пойти спать?

– А? – Холл поднял на него мутный взор. – Каэшна. Вона комната, туда и иди. А я еще здесь посиж-жу.

– Спасибо за вечер, за то, что приютили.

Он встал из-за стола и, покачиваясь, побрел в сторону указанной комнаты. Вслед ему донеслось:

– Не доверяй им… бабы все…

Коля закрыл за собой дверь.

* * *

Гворры противно скрежетали и ругались. Чернокрылые бестии, насколько их знал Фаридар, и дня не могли провести, чтобы не подраться и не попытаться выклевать друг другу глаза. Такой уж у них характер. Вечно голодные, злые и подлые создания черной магии Анделора.

Колдун никогда не питал к ним особенной симпатии, а в последнее время стал просто ненавидеть. Кожей чувствовал, как хитроумные птицеящеры наблюдают за ним, следят за каждым его шагом. И все передают. Ему.

Словно в напоминание, воздух перед троном, на котором восседал Фаридар, загудел, затрещал и застонал. Заискрились ярким светом огни, распределились по кругу, открыв прореху в пространстве. С другой стороны стоял человек. Высокий, в иссиня-черных кожаных доспехах. Длинные, почти по пояс черные волосы, тоненькая бородка, красивое утонченное лицо – не зрелый муж, но уже далеко не мальчик. В черных бездонных глазах, будто в жерле вулкана, плескалась огромная сила. Та, которую невозможно победить.

Сколько воды утекло с тех пор, когда он впервые увидел Владыку темной стороны? Как бы сложилась его судьба, если бы не знаменательный день, когда юный Хранитель нашел способ проникнуть в другую часть этого мира, даже не покидая дворца?

Странно, что до него никто не додумался использовать кристалл. Наверное, потому что неизведанное пугало, а самые жуткие истории, рассказанные на ночь, описывали именно то, что якобы лежало за границей. Но Фаридар наплевал на все. Сбежать куда угодно, чтобы не превратиться в раба своего камня, чтобы избавиться наконец от постоянного присутствия гипноса в своей голове. Он готовился принять любой жребий, лишь бы избавиться от навязанной ему судьбы. И когда дверь открылась, бесстрашно шагнул в черноту…

– Торр-Сааз! – Фаридар почтительно склонил голову.

– Ты, старый плут! Опять водишь меня за нос?

– Владыка! Как я могу?

– Ты медлишь!

– Я собрал слишком мало магии, граница света еще борется.

– Ты помнишь, зачем я даровал тебе силу волшебника? Помнишь, что нужно сделать до того, как три звезды станут одной?

Фаридар склонился еще ниже. Как же ему забыть?

Тот, кто воплотил в себе могущество темной стороны Анделора, мог сделать все что угодно, ему подчинялось все, кроме одного, – свет пленил его, ограничил территорию, удерживал, будто в клетке. Появившийся из ниоткуда молодой Хранитель ниточкой связал два полушария, стал шансом, чтобы вырваться из векового заключения.

– Помни о своем предназначении, и я не забуду об обещанном.

Владыка темной стороны отвернулся, и его силуэт растаял в воздухе.