Текст книги "Змеиная Академия. Щит наследника"

Руки уже тянулись погладить животное, которое восприняло это вполне благосклонно, а потом и вовсе улеглось головой к ней на колени. Вторую руку она держала на плече незнакомки. Почему-то казалось важным не отпускать ее, не оставлять одну, дать понять, что о ней тревожатся и заботятся. Удалось заставить сделать глоток кровоостанавливающего зелья, вот только оно не могло заменить полноценного лечения и восполнить силы. Радовало одно – хуже ее подопечной не становилось, было ли лучше – неясно. Хотя дыхание стало чуть более ровным. Или просто ей так этого хотелось?

В какой-то момент Дейирин все-таки сморил сон. Неспокойный, тревожный, почти пугающий.

Кружились города, сады, дворцы, реки, сменялись незнакомые лица, лилась кровь на огромные каменные алтари, кто-то кричал, а кто-то молил о пощаде. Изломанные тела, на груди которых сияли багровым отсветом неведомые символы. У каждого разный, но иногда они повторялись.

Она хотела закричать, вырваться прочь из этого мерзкого видения, но неведомая сила не отпустила, увлекая дальше. Туда, где вздымались над пропастью ввысь шпили дворца. Даже не дворца – целого острова. Он висел в воздухе, ловя шпилями радуги, и даже зная, что это лишь сон, она не могла не восхититься, всей душой мечтая увидеть это чудо вживую.

Только властная сила уже влекла прочь, обрисовывая огромный город с тысячами кварталов, шумными рынками, величественными дворцами знати, солидными усадьбами купцов и доходными домами для бедняков. Еще дальше, туда, где у окраины, близ ворот, поднимаются ввысь тринадцать башен. Ее подвело ближе – и буквально впечатало лбом в щит на воротах.

На нем был изображен герб академии – откуда-то во сне она точно знала, что это и есть Змеиная академия, один из самых охраняемых объектов империи – здесь в фигуру из тринадцати граней была заключена раскрытая книга. Поверх нее перекрещивались два къярша, их обвивали змеи, а над ними сверкала императорская тиара. «Долг. Честь. Верность» – лентой вился девиз.

«Спасибо», – шепнула Рин мысленно. Теперь ей больше не было страшно – ей самой хотелось попасть туда. В это здание с историей столь же древней, как и сама империя, где обучались одни из лучших специалистов в стране. Где благородство – она надеялась – не было пустым звуком, как и верность своему слову и принципам. Сердце обдало теплом. Вот только неведомый проводник – или чья-то воля – поволок ее дальше настолько быстро, что казалось, ветер свистел в ушах.

Мрачное место. Слишком мрачное. Душа забилась, задохнулась, словно получив удар под дых – в полутьме, в дальнем углу огромного запущенного сада стояла беседка, увитая розами. Черными, мертвыми розами с шипами, наполненными ядом. В небольшом проходе виднелось мраморное надгробие, но имя, высеченное на нем, ускользало от взора. Сознание буквально скручивало от отчаяния, тоски и ужаса. У надгробия стояла драгоценная чаша, наполненная чистой водой, и лежал букет полевых цветов, уже увядших, будто подернутых плесенью.

Кто бы ни был тот, кто был здесь похоронен или помянут, он погиб недоброй смертью. Это место дышало ненавистью. И почему-то от этого было еще больнее.

Что-то изменилось в этот миг – вспенилась вода в кубке, холодными искрами полыхнул камень, но прежде чем что-то произошло, ее буквально вышвырнуло прочь.

Сердце билось, как безумное, виски пылали огнем, а тело и душа, казалось, отмерзли в той самой беседке. Она попыталась подняться, вспомнить – где она, кто она, и что вообще случилось, когда чья-то рука придержала, властно и бережно.

– Тише, ты еще не оправилась от потери крови и своего видения, тебе необходимо отдохнуть, – негромкий, журчащий голос звучал отзвуками песни и шелеста крон деревьев.

Она лежала, утонув на мягких серебристо-зеленых простынях, а прямо на нее с совершенного, безмятежного лица смотрели раскосые глаза-изумруды. Наверное, такими люди видели богов в древности. Огненно-алые волосы были заплетены в три толстые косы, увитые цветами. Здесь не нужно было напрягать зрение, чтобы увидеть магию – она струилась вокруг, могучими потоками наполняя пространство, выходя солнечными фейерверками из тела незнакомца. Завораживающе красивая, опасная мощь. В этом мире вообще существуют слабые и некрасивые мужчины?

Словно в ответ на ее мысли нелюдь расхохоталась – смех разлетелся перезвонами трав, россыпью драгоценных бусин. Сила. Мудрость. Вечность. Жестокость. Ум. Снисходительность. Забота. Тепло.

– Благодарю тебя, змеиное дитя, за то, что спасла мою младшую дочь, – уже серьезно произнес он.

Прохладная ладонь легла на лоб девушки, кожу закололо искорками незнакомой магии, пахнущей можжевельником и родниковой водой.

Понимание приходило медленно, вскользь задевая отупевший усталый мозг.

– Что вы сказали?

– Можешь звать меня Ис-Тайше, дочь змеиного рода. У нас нет человеческих условностей, – спокойно продолжал он.

Губы чуть раздвинулись в улыбке, обнажая ряд небольших острых зубов. Да, дивное создание явно мясом не брезгует. Главное, чтобы не человеческим.

– Давно уже нет, можешь не бояться, – тотчас откликнулся Ис-Тайше.

Вот только вслух она не говорила, а значит…

– Вы читаете мои мысли? – Рин почувствовала, что невольно на щеках проступает румянец.

– Так и есть. У тебя забавные мысли. Чистые, непосредственные. Это дорогого стоит. А что касается моего обращения, – ты дочь иршаса. Что же тебя удивляет? А, ты не знала… – Пальцы, вооруженные длинными когтями, легли на запястье, то ли измеряя пульс, то ли еще что.

Удобно. Такому собеседнику можно не отвечать вслух – достаточно подумать. Бояться и скрывать ей и в самом деле было нечего.

– В свое время все поймешь. Змеелюды, наги, иршасы. Их называют по-разному, но суть созданий сих почти едина. Когда-то они пришли сюда и покорили наш мир. Они принесли благоденствие и покой, и я не стал противиться планам императора. К тому же не в его силах управлять народом моим, диким, безумным и вольным. – Зеленые глаза под длинными ресницами на мгновение наполнились опаснейшим ядом.

Сердце забилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Горло перехватило, руки похолодели. Ее отец действительно отсюда. Ее отец – иршас. А ведь иршасы – это аристократия, элита. Императорский клан. В дороге она уже успела прочитать кое-что из выданных ей еще в Райлдорте кристаллов-книг.

– Вы?..

– Да, знаю. Нет, не скажу.

Наверное, она собиралась расплакаться, словно обиженный ребенок. Даже не столько из-за недоступной, но такой близкой информации, сколько из-за всего, что вмиг навалилось, придавив своей тяжестью. В голове метались судорожные мысли, перескакивая с одного на другое.

Пальцы чужака зарылись в волосы, мягко перебирая расчесанную гладкую волну. Мужчина больше ничего не говорил, только молча гладил ее по голове, будто ребенка, и от этого на душе становилось легче. От него веяло теплом, словно…

– Мне приятны твои думы, Рин-э. Имперцы правильно тебя назвали, стойкий цветочек. Я повелитель фэйри, детей зеленых холмов, лесов и вереска. Если на то будет твое желание, возможно, Лес благословит меня стать твоим приемным отцом. За мной долг, а Лэйрилин будет счастлива иметь такую сестру. Она поправляется споро благодаря силе твоей крови. Сегодня уже поздно, на рассвете мы не выходим из холмов, поэтому следующей ночью будет праздник.

И это спокойное объяснение, и нехитрая ласка легли в самое сердце. Может, кто-то сказал бы, что нельзя доверять первым встречным. Мало ли, кого она спасла? Что в наше время значат благодарность и честность? Тем более благодарность власть имущих. Но что-то – душа ли, интуиция, дар – подсказывало, что для нее здесь опасности нет. Для других этот народ может быть жесток, опасен, бессердечен. А ей, наверное, просто повезло. В который уже раз.

– Заслуженно повезло, дитя, – легкая ласковая усмешка, – считай, что это обмен – за все твои неприятности. Настоящие, прошлые и будущие. В академии будет нелегко. Особенно простолюдинке.

Легко общаться, когда слов в общем-то и не нужно. Сознание медленно окутывал сон, и последнее, что она услышала, прежде чем провалилась в него, как в омут:

– Тебя разбудят, как стемнеет. Познакомитесь. Потом начнется праздник. Спи, Слышащая. Пусть мир навеет тебе хорошие сны.

Он знает. Он тоже… слышит?

Глава 5
Дети зеленых холмов

Фэйри по своей сути – сама стихия. Они мстительны, надменны и любят жестоко подшутить над смертными. Однако благодарность их дороже любых сокровищ мира.

Из хроник императорского дома Льяш-Таэ

Проснулась она на удивление отдохнувшей и даже посвежевшей. Не стала давить сладкий зевок, прикрыла рот ладонью. С любопытством осматриваясь по сторонам, Рин не смогла сдержать восхищенного вздоха. Комната была отделана в зеленых, синих, фиолетовых тонах, но складывалось такое ощущение, будто она не в помещении, а посреди леса. Живые гирлянды цветов свивались вокруг постели, диван в углу был искусно сделан в виде чаши-лепестка, а может – кто знает? – и был им. Несколько гибких длинных корней изображали ножки стола и пары кресел. Вместо огня мягко освещали полутьму магические светильники. Вместо стекла в проеме окна пузырилась радужная пленка, тут же разошедшаяся в стороны от прикосновения руки. В лицо пахнуло свежим теплым ветерком, согрело, заставляя улыбнуться.

Оказывается, она находилась довольно высоко – видимо, почти на самой высокой точке холма. Она видела вересковые поля, хотя на самом деле их не должно было быть видно. Окно прямо в толще холма или магия? Трудно сказать. Рин тихо рассмеялась, слыша, как словно в ответ вторит внизу чей-то смех-колокольчик, мелькают огни-светлячки, гудят просыпающиеся холмы и их хозяева, доносятся отголоски флейтового мотива, от которого ноги хотят пуститься в пляс.

– Ты тоже проснулась? Рада, что с тобой все в порядке.

Звонкий голос разрезал тишину, заставляя невольно вздрогнуть, поспешно оборачиваясь. В проеме, которого еще мгновение назад не было видно, стояла спасенная девушка. Рин узнала бы ее, даже если бы не запомнила роскошные золотые волосы. Фэйри была очень похожа на своего отца, но, в отличие от владыки, юным у нее было не только лицо. Кажется, она действительно была ровесницей Дейирин. Чуть бледная, но и сейчас настолько совершенная, что невольно царапает коготком кошка-зависть. Быть настолько красивой просто неприлично.

– Прости, – искренний смех наполнил комнату, – давай мы и из тебя сделаем сейчас настоящую красавицу. Да, я тоже немного умею читать мысли, особенно когда ты так громко думаешь. Но мой дар слабенький, с магами, даже адептами, такое уже не пройдет. Отец обещал подарить тебе амулет защиты, пока не научишься сама блокировать чужие способности. Я Лэйрилин. Можешь звать меня просто Лэи. И я безмерно благодарна тебе за то, что не побоялась спасти мне жизнь. Я была бы счастлива назвать тебя и сестрой и подругой. – Прижатая к сердцу ладонь, легкий церемонный поклон.

Мгновение они обе внимательно разглядывали друг друга. Оценивали. Взвешивали. Там, за порталом, у нее уже была одна подруга. Так себе, прямо сказать, подруга, а уж после того, что она сделала… Трудно доверять, но когда столько чужаков начинают о тебе заботиться, невольно пытаешься понять, чем же ты это заслужила.

Ей очень хотелось доверять. Хотелось настоящих друзей. Большую, дружную компанию. Семью. Достойное место в жизни. Почему бы не начать воплощать свои планы?

– Дейирин Атран. Можно просто Рин. Или Рин-э, как меня назвал твой отец.

Она протянула руку и легонько сжала еще слабую, чуть дрожащую от усталости ладонь Лэи.

– Рада назвать тебя своей подругой.

Та моргнула раз, другой, засияла зелеными глазами с серебристой окантовкой зрачка и сделала неуловимо-изящный жест рукой, словно выписывала невидимый узор.

– Благодарю, сестра моего сердца.

А теперь я покажу тебе платье, которое мы приготовили на праздник. Поверь, мало кто удостаивался чести в здравом уме и твердой памяти присутствовать на празднике детей зеленых холмов. После вчерашнего происшествия охрана долины усилится втрое – теперь Рыцари повелителя не пропустят никого из смертных, пока не найдут виновного, – немного грустно улыбнулась зеленоглазая красавица, но тут же легко тряхнула головой, будто отгоняя плохие мысли.

Рин не стала спрашивать, что девушка помнит о происшествии. Все равно она скоро уйдет отсюда, да и слишком мало знает, чтобы играть в следователя, а будить плохие воспоминания не лучшая идея.

Оказывается, здесь была еще одна смежная комната, отделенная той самой радужной пленкой, и в ней находилось настоящее девичье сокровище – ворох ярких, завораживающих одежд, которые не стыдно было бы надеть и императрице.

Девушки всегда девушки, во всех мирах и измерениях, даже если это бессмертная фэйри и полукровка без роду и племени. Выходя из комнат, Рин чувствовала себя королевой. Легкое летящее платье из неизвестной ткани облегало тело как вторая кожа, струилось вниз, расходясь полукругом. Зеленое с алым, оно вовсе не выглядело вульгарным или смешным. Шпильки в волосах мигали изумрудами.

Под ноги ложилась тропинка, пространство вокруг словно расширялось, сверкали гирлянды огней, вились лозы, шелестели невиданные кустарники. Столько прекрасных и ужасающих существ она не видела никогда, даже на рисунках в книгах. Здесь были высокие создания с длинными тонкими ногами с вывернутыми ступнями и маленькими головами, карлики с уродливыми лицами и злобой в глазах, серокожие малютки с сияющими радугой крылышками и огромные пушистые шары светло-сиреневого цвета. Другие более походили на людей, высокие и совершенные лорды и леди в воздушных одеждах, многие из них были вооружены клинками и кинжалами, другие были в доспехах.

– Это Рыцари моего короля, – тихо шепнула ей Лэйрилин, легко раскланиваясь с гостями и иногда представляя им свою гостью. Впрочем, Рин тоже кивали достаточно дружелюбно, иногда чуть щуря сверкающие в полутьме глаза, словно все они видели что-то, что ей самой было недоступно.

– Рыцари? Как это?

– Самые сильные из волшебного народа, самые преданные своему королю и традициям. Если кто-то из народа совершит нечто по-настоящему героическое, его наградят по заслугам.

У некоторых Рыцарей завивались назад длинные рога, другие обладали волосами-перьями, третьи – длинными извивающимися хвостами, и все же они были прекрасны.

 
«Волшебные дети зеленых холмов,
Те, что вовеки не знали оков…»
 

Прекрасны и ужасающи.

Они танцевали и пели, позволяли себе пригубить медового напитка и вина из нектара, переговаривались, смеялись. И были невыразимо чужды.

– Слишком уж человечное это дитя, – эхом отдался в ушах чей-то шепот. Сердце судорожно забилось.

– Что-то не так? Сестра, тебе что-то не нравится? – тревожно спросила Лэи, крепко вцепившись казалось бы слабыми пальцами в руку.

– Все в порядке. – Рин сумела выдавить из себя улыбку, подавляя невольную дрожь.

Ты мечтала о сказке, девочка? Ты не любила людей? Как тебе нелюдь? Они не скрывают свою природу, они вольны как ветер и, кроме воли повелителя, их не сдерживает ничего. Пугающая, соблазняющая, ослепительная вседозволенность. И хочется сбросить свои оковы, забыть и про честь и про долг, пускаясь в вечный пляс вслед за смеющейся скрипкой, свистящей дудочкой.

Они углубились в коридор из переплетенных стволов, музыка стала чуть тише, гвалт слышался где-то вдали. Рин замерла, чувствуя, как тревога растекается по венам, как сердце сжимается от страха и восторга.

Впереди мелькнул свет. Раздался резкий смех, разрезающий воздух тысячами острейших лезвий. Фэйри хотела было что-то сказать, но промолчала, ступая невесомо. Где-то вдалеке залаяли собаки.

– Сегодня эта красавица моя, Ардалин, даже твои соколы ее не нашли, видишь, как умело она спряталась?

На поляне высокий темноволосый Рыцарь с холодными глазами крепко прижимал к себе молоденькую женщину, забравшись рукой под подол ее платья. Второй стоял рядом, раздраженно морща нос. Не по нраву? Самому хочется? Впрочем, милая человеческая девушка вовсе не выглядела запуганной и обиженной, разве что пьяной и оттого шальной.

Рядом на земле валялось тело, раскроенное надвое мечом. К горлу подкатила тошнота – прямо на виду у переговаривающихся фэйри у тела уже кто-то копошился.

Дикий, пугающий, прекрасный, волшебный мир. Сказка не закончилась, но оказалась не такой уж доброй. Впрочем, едва ли Рин питала какие-либо иллюзии. Видимо, второй участнице забега повезло далеко не так, как первой, если участь игрушки, конечно, можно назвать везением.

В этот момент Рыцари увидели их, неприятно улыбнулись, переглянувшись.

– Ты притащила нам развлечение, подкидыш?

Лэи сжалась, словно уменьшилась в росте, мигом растеряв свою уверенность.

«Никогда не прекословь Рыцарям, не спорь с ними, не смотри им в глаза, – говорила она в комнате, – они очень опасны, жестоки и своевольны».

Вот только слушать, как оскорбляют ее подругу, первую и единственную… Как сальные насмешливые взгляды раздевают ее, да и руки второго, кажется, готовы проделать это наяву.

Рука невольно потянулась к острым шпилькам. Лэи стояла, замерев и напоминая равнодушную статую. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы позади не раздался голос, который возник, казалось, прежде, чем послышались шаги.

– Не соблаговолят ли доблестные Рыцари вложить клыки в рот и заткнуться? – Рин побоялась обернуться, потерять опасных нелюдей из виду, когда позади раздался уже настоящий рык, отозвавшийся головной болью. – Молчать! Я не позволял вам рта раскрыть, Рыцарь Ардалин и Рыцарь Карден!

Незнакомец вышел вперед, и стало заметно, что это высокий, изящный фэйри с бледно-серой кожей и длинным тонким хвостом, покрытым жесткой чешуей. Его серебристо-желтые большие глаза сверкали на узком лице ярче солнца. Он был нескладным, некрасивым на первый взгляд, но от мужчины повеяло такой силой, что сравнивать с ним этих Рыцарей было все равно что сравнивать щенка и волкодава.

– Уберите свои игрушки. И вон отсюда на дальние дозоры, чтобы я вас больше не видел! О вашем поведении повелитель узнает сегодня же после пира!

Самоуверенные засранцы в мгновение ока преобразились в угодливых лизоблюдов, а лорд с серебристыми глазами повернулся к ним и, изящно поклонившись, поцеловал руку сперва Лэйрилин, а после и Рин. Прикосновение прохладных губ к коже оказалось неожиданно волнующим. Может, потому что в Райлдорте было не принято целовать девушкам руки. Разве что в припадке любовной страсти.

На сердце стало тепло и капельку тревожно – она все яснее понимала, почему мать после исчезновения отца осталась ему верна. Любовь кроется в мелочах, которые привыкшие к ней люди часто перестают замечать, воспринимая как должное.

Ресницы на мгновение дрогнули, фэйри повернулся к дочери повелителя. Рин и сама не могла сказать, почему вдруг резко вскинула голову, обернувшись в сторону напугавших их стражей. Тот, которого назвали Карденом, поспешно поправлял рукав рубашки. Слишком поспешно. На запястье отчетливо блеснула синевой татуировка – скалящийся череп, на котором сидела черная птица, сверкая злобным, налившимся кровью глазом. Сердце сжалось, тело охватил озноб, заставляя зябко поежиться. Она отвела взгляд, сделав вид, что рассматривает цветущий кустарник напротив – почему-то казалось, что попытайся она сейчас заговорить, дай только понять, что увидела, – и все они здесь останутся, даже этот серокожий воин.

«Мир нашептал», – всплыла в памяти странная фраза.

Спаситель оказался командиром Рыцарей и одним из ближайших друзей повелителя. Он и проводил их назад, твердо сказав, что на сегодня веселье окончено.

– Станете сильнее и увереннее в себе – вернетесь, – жестко ответил мужчина. – А пока вы слишком легкие жертвы для нашей хищной натуры. Я уже давно говорил моему королю, что его младшую дочь пора отправить на обучение в большой мир, но он слишком боялся за нее.

– Не говори, что я делал это зря, – низкий шелестящий голос окутал с ног до головы чужой силой, заставляя невольно улыбнуться. Король зеленых холмов был все так же прекрасен, как ей и привиделось. – Но в одном ты прав, Лиаканиараший – моей дочери пришла пора отсюда уйти. Грядут перемены, – сощурил кошачьи глаза повелитель фэйри.

Алым потоком брызнули волосы.

Уходили они на рассвете, когда пляски под холмом утихли, а фэйри разбрелись кто куда отдыхать после ночных игрищ.

Им обеим собрали два внушительных, но неожиданно удобных рюкзака. Два огромных коня танцевали у крыльца, склоняя к земле текучие, иссиня-зеленые гривы. Их тела мерцали и переливались, на земле им явно было неуютно, но водяные кони терпели, кося злыми черными глазами на своего короля. Их пасти были полны острых, как кинжалы, зубов, способных и руку с легкостью перекусить.

Ис-Тайше прощался с дочерью. Оба молчали, уставившись глаза в глаза, а если и говорили что-то, то мысленно – взглядами, жестами. Вот мужчина порывисто вздохнул – не обнял, но коснулся кончиками пальцев щеки Лэи, а она прикоснулась легонько к его щеке. Отвернулись резко, отошли друг от друга – и он уже смотрит на Рин.

– Возьми, змеиная дочь. – На ладони фэйри, вспыхивая алым огнем, лежал рубин, вправленный в медальон. Рядом с ним были две серьги с такими же камнями. – Я надену, – сказал в ответ на вопросительный взгляд и невнятную благодарность.

Прохладный металл оправы легко скользнул по коже, гнездясь где-то в районе груди, под курткой все равно не видно. Чужие когти легко царапнули уши, вдевая серьги.

– Не снимай их. – От чужого дыхания по шее пробежали мурашки. Что и говорить, король был очень красивым мужчиной. И очень древним. Но не для нее. Они оба это хорошо знали. – Не грусти, Рин-э, твоя судьба уже близко. Иди. И не забудь про письмо, которое дал тебе лорд Крови. В столице вас встретят и за вами приглядят.

– Но разве фэйри живут в городах?

– Если на то будет приказ и воля. – И зелень глаз сверкает лукавством и насмешкой.

Шпионы… Любопытно. В крови пробежал азарт.

– Я благодарна вам за помощь и гостеприимство. Ваша страна навсегда останется в моем сердце, Ис-Тайше. Я непременно отплачу вам за помощь.

– Мы всегда будем рады тебе, змеиная дочь. Приводи своего отца и избранника ко мне в гости, – обласкал ее насмешливый взор. – А пока… я привык исполнять обещанное. Позови меня через медальон, коснись серег – я услышу тебя и стану твоими ушами, я приду на помощь. Когда поступишь в академию, жди. Я ведь обещал стать тебе вторым отцом и не отзываю своих обещаний назад. Но другим смертным путь сюда закрыт. Помни это.

И вновь Рин поклонилась, чувствуя, как на сердце воцаряется легкость. Может, ей стоило негодовать и пугаться. Но спорить с фэйри столь же бесполезно, как и с ветром. Они имеют это право – быть столь надменными. Король и так удерживал свой народ от крупных пакостей другим людям и нелюди, а те, кто попал в волшебную страну… их было жаль, но всех не спасешь. Если подумать, то сами люди и нелюдь убивали друг друга куда чаще и изощреннее.

Рин сжала ледяную ладонь Лэйрилин, коснулась гривы замершего коня – и запрыгнула на него, пусть не так легко и изящно, как сестра-подруга, но вполне сносно.

Водяной конь взвился на дыбы, замер на миг – и сорвался стрелой вперед. Все мелькало вокруг с головокружительной скоростью, расплываясь серой пеленой.

Уже к вечеру они должны быть в столице Льяшэсс.

Только когда они пересекли невидимую границу мира холмов, отпустил чужой взгляд, сверлящий спину не хуже прицельного заклинания. Кто бы ни прятался в густой листве, он умел это делать чрезвычайно искусно. При следующей встрече с повелителем ей стоит быть более откровенной. Здесь затевалось нечто опасное, очень опасное. Безумное.

Это и пугало, и заставляло устремляться вперед, но не стоило быть излишне безрассудной, нет. Она еще слишком многого не знает. У нее слишком много целей.