Текст книги "Вечное королевство"

Рано утром, приведя себя в порядок, пришла Эсмеральда и первым делом пожаловалась, что было одиноко и неуютно в большом помещении с несколькими пустыми кроватями.

Вместе со стражей и Дастаном она спустилась в замковую столовую и когда вернулась, знакомиться с нами пожаловали ньуце. Двери распахнулись перед одной единственной вооруженной декоративным мечом женщиной в парадном среднем латном доспехе блестящего темно-серого оттенка. Ткань под латами и декоративная юбка доспеха были в бело-желтых тонах с символикой и гербами государства. Волосы заплетены в дреды, а на макушке красовалась черно-серая вязанная шляпка, закрепленная в волосах, фероньерку украшал черный агат. Кожа темно-серая, почти в тон с доспехами, глаза белые, без зрачков.

Она сделала пару шагов внутрь и своеобразно поклонилась. Быстро вспомнить, кто из наших так кланяется, я не смог. Поднявшись, я принялся обходить стол, глядя на жестикуляции солдата у дверей. Он указывал, что пришедшая – не представитель, а они скоро будут.

Обойдя стол, я встал в шаге перед ним, кивнул пришедшей. Представительницы со свитой шли по коридору и почему получилось так, что я должен смотреть на это, я не понял. Стало чуть понятнее, когда я заметил удивленный и слегка обескураженный взгляд голубых глаз одной из представительниц. Она дернула за рукав вторую и они обе телепортировались к дверям, прошли и поклонились также, как это сделала воительница.

– Ты опять убежала вперед! – Тихо, не выдавая неприязни, отругала воительницу красноглазая, на самобытной форме юго-восточного наречия, которым ни здесь, ни в целом на юге, никто не пользуется. – А нам теперь извиняться!

– Не стоит. – Успокоил ее я, используя старинный восточный диалект, в связи с тем, что их вариацию сразу не смогу повторить даже я. – Мы лояльно относимся к подобному.

– Ой! Вы понимаете! – Она жалко подняла ладони к животу, в глазах была паника.

Голубоглазая легонько шлепнула ее по рукам и шикнула. Обе повернулись ко мне и хотели было представиться, однако я начал первым. Так как я не знал, как кланяются мужчины в их государстве, я решил, что стоит использовать тоже самое, что я сделал в разговоре, то есть использовал исходный вариант.

Правую стопу чуть вперед, левую руку на пояс, поклон в грудь с отведением правой руки в сторону, затем встать, распрямив плечи и протянуть правую руку в дозволении начать диалог со мной.

Они были приятно удивлены. Красноглазая даже смутилась, накинула бардовый капюшон на голову, однако сразу гордо выпрямилась, приподняла голову, показывая пирсинг под нижней губой. Голубоглазая сделала шажок вперед и представилась первой:

– Эриди́я бирне Ванха́ур. Официальная представительница Камильи в Эрхсадте. – Протянула руку к своей коллеге. – Нарсили́я бирне Урма́рс, моя коллега по должности.

Только сейчас до дверей в спешке добралась их свита.

– Граф Уриэль де Ваннирад. – Представился я в ответ. – Официально представляю королевство Анэнт в Эрхсадте.

– Вы же «черный ангел»! – Тихо, округлив глаза, воскликнула Нарсилия.

Эридия снова шлепнула ее по рукам, теперь сильнее. Я покачал головой и пояснил:

– Слишком давно меня называли «черным ангелом», давайте не будем о прошлом.

– Конечно, достопочтенный граф, простите эмоциональность моей коллеги.

– Не берите в голову. – Кивнул я и предложил им присесть, сам прошел за стол.

Впустив весь эскорт, который расположился вдоль стены, стража заперла двери. Все заняли места, Эридия еще раз извинилась и я еще раз заверил ее, что не стоит волноваться из-за пустяков.

Вкратце поведали мне про свою страну и народ, заверили, что тавинарше не нуждаются в представлении, осведомившись лишь на счет нашего положения. Пригласили нас погостить к себе в Камилью, на что я ответил уклончиво, ссылаясь на неустойчивое положение в нашем регионе, однако и не отказался, заверил, что как только – так сразу.

Настало время подарков. В руках Нарсилии появилась красиво украшенная драгоценными камнями фероньерка, которую она предложила Эсмеральде, и даже сама закрепила у нее на голове. Эридия протянула мне маленькую шкатулку с крошечным ключиком.

– Он хранился у нас долгое время и когда мы узнали о том, что вы прибудете в Эрхсадт, я сразу же отправила за ним в столицу.

Открыв шкатулку при них, я посмотрел на содержимое и мои брови подлетели.

– Медальон Летарати? – Кивая, подивился я. – Премного благодарен, это действительно ценный подарок.

– Фероньерка не дело рук клана, но при ее изготовлении использовались методы отлива Летарати и нанесена их клановая гравировка. – Рассказала Нарсилия.

На этом распрощались. Двери закрылись, и Эсмеральда резко повернулась ко мне с требованием во взгляде, желая знать, почему меня назвали «черным ангелом». Мы вернулись за стол.

– Прозвище появилось из-за моего внешнего вида, который создает при активации моя боевая коса – ты видела ее в хранилище – это созданный Винсом специально для меня артефакт. Помнишь, как выглядит Жагава? Вот ее внешний вид соответствовал командиру на поле боя, ее приставили ко мне с первого же дня, как старшие корпуса дали ей разрешение.

Из переговорной выглянул Тайберус и процитировал:

– «Когда же в бой вступал черный ангел, над полем брани разносился возглас аспида, страшнейшего из драконидов. Удары его боевой косы сопровождали звуки неминуемой смерти, свиста мира мертвых, словно длань самого Берарха на острие клинка тянулась к своей законной добыче».

Закончив, он хохотнул и подсел к нам, а я продолжил:

– Если не вдаваться в подробности, то я раньше злым был, за редким исключением не ладил ни с кем.

Погрустнев, я опустил голову.

– Ты преобразился больше всех и только в лучшую сторону. – Подметил Тайберус и потрепал меня за плечо.

Я ухмыльнулся и кивнул, быстро обнаружил на себе требовательный и любопытный взгляд Эсмеральды, пришлось сесть поудобнее и сложить руки на столе.

– Я отроду добротой и снисхождением не отличался, но в тот день, если можно так выразиться, я перешел черту. Тайберус и Кажар обуздали меня силой, а Тарн и Дастан устыдили словом. Я переосмыслил себя целиком, перебрался в Гиан, где начал с чистого листа и сейчас я тавинарше, написанный на втором листе собственной жизни. – Эсмеральда слушала каждого из нас с полной готовностью впитывать любую информацию, запоминая каждое слово. Прекрасный слушатель и собеседница. – Это произошло как раз в землях еще существовавшего Кайол-Дара, я пришел в стан тех, кто напал на мой городок и разорил его, в поисках мести… но не смог остановиться: перебив всех вооруженных, поднял руку и на безоружных.

– А Кажар – сильнейший булиратусс или он просто самый главный в ударном полку?

– Ну, смотря что подразумевать под силой. – Пожал плечами Тайберус. – В бою – да, с ним мало кто сравнится… Джаслин, Ульрих и Асхаапа, может быть мы с Уриэлем. И у ударного полка нет самого главного.

– Асхаапа, кстати, из катакомб там и не соизволил выползти? – Вспомнил я.

– Нет, только с Винсом единожды переговорил. Точнее Винс с ним. Отыскал его, но уговорить выбраться не сумел.

Недовольно покачал головой и выудив чистый лист, пододвинул его к Эсмеральде.

– Пишется «Бер-Асхаапа», этой приставкой обозначается глава корпуса.

Пару минут посидели молча, пока Эсмеральда осмысливала рассказанное. Я искренне надеялся, что продолжать тему моего прошлого мы не будем. Про облик-то еще ладно, если здесь не выгорит, а здесь точно не выгорит, мне его примерять на поле брани.

– А вы были очень сильным! – Возобновила разговор Эсмеральда. – Если на то, чтобы вас… обуздать, потребовались могучий булиратусс в паре с бароном Тайберусом.

– Он и сейчас очень сильный. – Усмехнулся Тайберус и похлопал меня по плечу. – Во владении мечом он Джаслину, конечно, не ровня, но в открытом бою, да со своею любимой косой, составит нехилую конкуренцию. А как крик аспида по полю боя разносился, так у врагов поджилки трястись начинали сразу!

Я отмахнулся от сказанного и развалился в кресле, затем усмехнулся, вспомнив забавный факт.

– Кстати, самое интересное в моем прозвище то, что в нашем мире ангелов никогда не было. Им законом Серебряного Шпиля запрещено здесь появляться.

Эсмеральда вздохнула и посмотрела на медальон в ларце, потрогала фероньерку.

– А про клан Летарати расскажете? Про них очень мало в книгах дома написано.

– Прогуляйся, как не то, к Винсу в Лардафорт или на его виллу, там можно и не такое найти. – Кивая своим словам, предложил Гарж. – Летарати не столько клан, сколько большая семья, в свое время были любимчиками Целлераниды. Помимо рядовых изобретений, модификации или аналоги которых используются в сельском хозяйстве, градостроении и военном деле по сей день, в первую очередь известны первой успешной манипуляцией с маной по отношению к твердым породам, проще говоря, стоят у истоков всех маномеханизмов, также ответственны за создание ариввалов. «Арив» – тип обработки материала, «вал» – принцип действия и это магические термины, не пытайся искать аналогии.

– Последние были уничтожены по приказу совета Офиссиса еще до смуты. – Дополнил рассказ Тайберус. – Их, увы, нигде не встретить, а ведь махины грозные были.

Несколько минут перечисляли, что из изобретений клана можно встретить по сей день в том числе и в Анэнте и даже в Милитанирадии до нашего выхода, а затем дверь слегка приоткрылась и вошедший страж, сразу плотно закрыл ее за собой. Он приблизился к столу в полголоса объявил:

– Явился Луне надаар Колдуэр, со вчерашнего дня он официальный представитель Сагаста.

– Шустро они. – Прокомментировал смену должности Тайберус.

– Зачем пожаловал? – Потребовал я.

– Поприветствовать. – Ответил страж. – Больше никаких комментариев представитель не оставил.

Эсмеральда вздохнула, а я махнул рукой.

– Ладно, впускайте, выслушаем.

Стража распахнула двери, и представитель с четырьмя сопровождающими вошел. Эти четверо не из Эрхсадта – вооруженная охрана замка. Здесь они были только для безопасности представителя. Все остались у дверей, возле наших, старались не вертеть головами, лишь взглядами изучали гостей города-государства.

– Приветствую вас, граф Уриэль де Ваннирад, черный ангел из Кайол-Дара, – он поклонился мне в пояс, – а также вас, достопочтенные барон Тайберус и леди Эсмеральда. – Им он также ответил поклоны, затем встретился взглядом с Гаржем, сидящим в углу с очередной книжицей, тот жестом показал ему, что его приветствовать совершенно не обязательно. – Я лорд Луне Колдуэр, со вчерашнего дня заменяю здесь… свою более вспыльчивую коллегу, за действия которой прошу простить. Императорским дворцом нам, дипломатам в Эрхсадте, велено вести дела агрессивно, особенно с теми государствами, с кем у нас отношения слегка натянуты.

– Понимаю, – кивнул я. – Извинения приняты. В таком случае, надеюсь, наказания для той, кого вы сменили не последует, вела она себя в точности так, как вы описали – агрессивно, особенно с теми, с кем отношения у Сагаста слегка натянуты.

Лорд Колдуэр оказался на редкость способным собеседником, с ним нам удалось поговорить цивилизованно. Хоть общался он сухо и, по нему было видно, неохотно, однако теперь в помещении возникло чувство, что ведется диалог между двумя сильными политическими игроками. Он ловко поддерживал темы, отходящие от политики, сам не досаждал и оставил нас на положительной ноте.

Тайберус ушел в след за лордом побродить по замку и пообщаться с местными в садах, а спустя час после их ухода, страж, приветствующий гостей, заглянул вновь:

– Приходила женщина из администрации, Фелисити. Собрание касательно конфликта в нашем регионе пройдет ближе к закату, она зайдет за нами.

– Отлично.

До назначенного времени к нам успели заглянуть представители трех небольших стран: Геронда, Тейокта и Монгаста. Интересными я посчитал только представителей Геронда: они были похожи на своих собратьев ньуце, однако причисляли себя к таншинг-танжи, другому магическому народу, имеющему также и своё собственное государство с одноименным названием, при этом, помимо представителя, все выходцы из страны здесь, в Эрхсадте, были людьми.

Фелисити пришла, как и было озвучено – к закату, сразу вместе с Тайберусом. Забрала нашу группу и повела к залу собрания, по дороге сообщив, что собрание уже идет и нас впустят, как только все участники текущего будут готовы.

– Представителей основной группы информируют о сложившейся ситуации. Им рассказывают о том, где находятся участники конфликта, как обстоят дела и что могло стать причиной конфликта, об остальном расскажите уже вы сами. – Спокойно объясняла Фелисити. – Это нужно для того, чтобы все те, кого ваш конфликт не интересует, например, представители государств с севера континента, покинули зал. Те же, кого конфликт затрагивает или те, кто готов предложить адекватное или приемлемое решение, советуются друг с другом, планируют свои вопросы и готовят речи для выступления перед залом или обращенные к вам.

– Я понял. Что ж, не будем заставлять собрание ждать.

Фелисити повела нас в самое сердце замка, к залу собраний. По прямой от наших дверей до перекрестка, налево и по главному коридору до высоких массивных дверей больше похожих на врата. Здесь уже находились представители Нимуса, краем глаза увидел, как в начале коридора повернули сюда представители Парната. Фелисити вошла внутрь, оставив нас жать друг другу руки.

– В Еззельместе что-то назревает. – Стоило нашим коллегам из Парната подойти, а ведущей их женщине зайти в зал, сообщил Рене.

Он стоял темнее туч, сложил руки на груди.

– Ваше предположение или факт?

– Пока первое. Пару лет назад король Дариус распустил совет правления страны и построил его заново, призвав своего старшего брата…

– Эрла Марнеуса. – Кивнул я.

– Знаете о нем?

– Пару слов от второй супруги и из местных информационных книг.

Рене покачал головой, за него продолжил наш коллега из Парната:

– Марнеус в отличии от покойного старшего и «доброго» младшего, милитарист и человек дела. Он арбитр страны, власти хоть отбавляй – дома его боятся и уважают. Его советы уже привносят в политику страны нотки агрессии. А сейчас положение в том регионе уж очень накалилось!

– Учитывая все последние события в стране с участием соседей, это может вылиться во что-то неприятное. – Кивнул его словам Рене. – Вплоть до очередной войны.

– Обсудим этот момент позже, – услышав шаги за дверьми, остановил я.

Двери не распахнулись, поэтому Рене снова привлек моё внимание:

– Слушать будут в первую очередь вас. – На его лице появилась гримаса злобы. – Когда здесь были Эдрик с юной Альвирией, им даже слова не дали, а когда те хотели повысить голос, призвать к разуму собрание, их выдворили!

– С нами так не выйдет. – Согласился я.

– Мы надеемся на вас.

– Все, что нужно будет сказать с нашей стороны, – подключился и представитель Парната, – мы скажем. Где нужно будет дополнить – дополним. Потребуют выступить и нас – выступим.

На том и сошлись.

Наконец, двери распахнулись и нас впустили в зал. Это было большое капсулообразное помещение, окруженное несколькими ярусами трибун, где у каждой делегации было свое обозначенное место, в центре просторное место для выступления. Прямо напротив главного входа располагалось возвышение для троих председателей, однако сейчас там находился только один: высший, занявший левое кресло. На левых трибунах было довольно темно, видимо там заседают ночные народы, именно там находилась единственная их делегация, оставшаяся в зале.

Высший сидел вальяжно, откинувшись на спинку, позволь он себе больше, так и ноги на стол закинул бы, на нас внимание обратил, но продолжил сидеть, как сидел. Зал был заполнен лишь на треть, очевидно, изрядно опустел, когда было оглашено, где именно возник конфликт. Сестринство – единственные северяне, кто остался в зале.

Все три наши делегации занимали места на трибунах справа, возле входа, Кон-Фох и Сактоллексия сидели у возвышения председателей. Меня, однако, сразу остановила Фелисити, пригласила в центр зала. Я вышел на слабый свет, положил руку на подаренную конфедерацией саблю.

Высший долго не говорил, а без его слова ничего не начнется, изучал нас настолько жадно, что кончики его ушей начали светиться ярче, чем обычно, ничуть не стеснялся пользоваться взорами. Так продолжалось с минуту, и насмотревшись, он придвинул к себе увесистый том на столике, захлопнул его и отодвинул, вслед за чем поднялся и исполнил нейтральный поклон.

Ответив тем же председателю, я медленно обернулся вокруг себя, чтобы каждый участник собрания рассмотрел меня со всех ракурсов, заложил одну руку за спину, вторую приложил к груди и представился собранию:

– Граф Уриэль де Ваннирад, избран советом правления представлять Вечное Королевство в Эрхсадте.

– Верециний Хангаяр Иссетрибис-Галлия Кер. – Назвал полное имя высший и так как оно в некоторых чертах схоже с именем главной, я предположил, что он ее родственник. – Председателя из анклава, – он указал на верхнее и самое крупное место, – по данному вопросу мы вызывать не стали, ее роль исполню я.

Про второго коллегу он ничего не сказал, я предположил, что под исполнением роли подразумевалось то, что председатель из анклава здесь имеет решающее слово. Чуть подавшись вперед, Хангаяр положил руки на край стола и обратил свой взор к представителям Сактоллексии и Кон-Фох.

– Представитель обвиненной вами в необоснованной агрессии страны и, надеюсь это будет допустимо в данной ситуации, своего народа, тавинарше, в центре зала. Начните с основного: расскажите присутствующим, как начался конфликт, какие у него могут быть предпосылки, выдвигались ли вам требования, условия или ультиматумы. Напомню, мы не в суде, пустые обвинения я слушать не собираюсь. Мы все здесь преследуем одну цель: помочь разрешить конфликт мирным путем.

Высший вернулся на свое место, а мне не оставалось ничего, кроме как вернуть ладонь на рукоять сабли, а вторую положить на пояс.

Поднялся немолодой мужчина из Сактоллексии и только убедился, что внимание собрания приковано к нему, приступил к своей речи. Несмотря на слова председателя, обвинениями сыпал не стесняясь, но язык у него подвешен, эти обвинения он довольно грамотно прятал под вуалью конструктивного перечисления наших злодеяний. Из его уст, со стороны потерпевших, это перечисление было по делу. С их-то стороны все действительно выглядит так, словно армия исполинов молча пришла и напала. Ну ничего, дойдет очередь до меня – всё по полочкам разложу.

Понимая, к чему все идет, Хангаяр разложил на столе маникюрный набор и, все-таки закинув на стол ноги, принялся качаться на кресле.

Следом выступали представители Кон-Фох, политические союзники Сактоллексии. Вся суть их выступления свелась к тому, что Анэнт едва нарисовался на карте и тут же оброс империалистическими замашками: подмял под себя целый народ и две страны, тут же и планы и на весь юг, а что после него? Заканчивали выступление они тем, что на юге, в кой-то веке, появился достойный, сильный игрок – подразумевали они Сактоллексию – как…

– Господа! – Громче ораторов произнес я и все умолкли, их взгляды снова были обращены на меня. – Господа! О каких конкретно притязаниях сейчас идет речь? Мне стоит повторить название своего народа? Возможно, кто-нибудь не знает или забыл историю родной земли?

– Тавинарше правили всем континентом еще до появления ваших цивилизаций. – Не отвлекаясь от своего занятия, применив заклинание громкого голоса, объявил Хангаяр. – От юга Деадории до Сломанных хребтов, от островов Рахпитаки до Бурлящего пролива. Вы можете не знать имя выступающего, но на уроках истории, если не прогуливали, все слышали его прозвище. – Он поднял взгляд горящих в полутьме от магии глаз, посмотрел на всех представителей.

Само прозвище не огласил, кому нужно сами узнают. Поблагодарив его в кратком поклоне, я продолжил:

– В свете упомянутого у нас есть полное право иметь притязания на почти весь континент. Но мы их не имеем. Нам нет дела и до земель Сактоллексии. Перед нами не стоит вопрос оккупации или экспансии. Наша основная цель – освободить сикнетта из-под плети. Это наш прямой народ-потомок и мне очень жаль, что из-за многовекового анабиоза мы узнали о бедах в землях за хребтом, столь запоздало.

– Вы утверждаете себя защитниками слабых? Спасителями там, где вас не ждали.

– Не ждали, согласен. Прошу вас помнить о том, – я кивнул на высшего, – что не ждали нас у нас же дома. Да, некоторые из нас могут мнить себя защитниками, но никак не слабых. Сикнетта не тот народ, который в опеке нуждался, они ее не просили, но стоило нам ее предложить – приняли. Они никогда раньше не были народом-вассалом, но согласились на это без долгих раздумий, лишь бы не влачить жалкое существование в статусе безвольного раба.

– Не вам судить о том, как живут другие в другой стране. – Парировала леди Эллия, представитель союза вольных. – Вы просто вышли из, как вы выразились, анабиоза и бесцеремонно, без предупреждения, без объявления войны вторглись на чужие территории. Ваши времена давно прошли, вы вернулись не к себе домой, а на место, где ваш дом уже давно обветшал и развалился и был построен новый, новыми людьми – вломились на чужую территорию, отобрали чужую землю и забрали чужих детей, не успевших увидеть суть страны, в которой живут – вы не дали им возможности выбора. А кто подписывал документ о вассалитете? Те, кто воевал с королевством! Они видели в Сактоллексии лишь зло воплоти, будучи проигравшей стороной. В итоге, словно собственность, перешли из одних рук в другие!

Покачав головой, возмущенный ее речью, я поднял руки над головой, чем заставил умолкнуть.

– Собственность? Даже учитывая, что вы использовали слово в качестве метафоры, оно в высшей степени оскорбительно – вы буквально сравнили живое создание с вещью. – Я провел взглядом по всем присутствующим, но возмущения во взглядах не обнаружил. – Прошу меня извинить за столь резкое заявление, но! Если собрание одобряет саму идею рабства и тем более порабощение сильных слабыми, то мнение собрания я расцениваю неспособным трезво мыслить и готов прямо сейчас, при вас, разорвать пакт и покинуть город.

Наступило молчание, причем оно скорее было вызвано удивлением наглости сказанного.

– Мы согласились прибыть сюда исключительно потому, что герцогиня Альвирия – избранный лидер своего народа, та самая, которая видит лишь зло в победившей стороне, настоятельно просила нас об этом. Когда представители города-государства только явились в Анэнт, их просьба прибыть была высмеяна. Герцогиня же верит в то, что в современном мире всего можно добиться дипломатией. Далеко не все с ней согласились, но мы здесь. Мы согласились попробовать. И что я вижу? Леди Эллия, вы либо наивны, либо в вашей стране тоже существует рабство, и вы защищаете свою идеологию, что не идет на пользу собрания. Сикнетта были рабами в Сактоллексии, когда мы прибыли к местам заключения многих доставали из цепей, наши солдаты закрывали пленников собой от летящих стрел и магии, лишь бы те дожили до дня своей свободы, увидели свой дом не в зарешеченное окошко и выходили на улицу свободными людьми. У них не было права на то, о чем вы, леди Эллия так красноречиво повествуете собранию. О каком выборе шла речь, поясните? Карьер или шахта?

Мне удалось этими словами вызвать неподдельную злобу у представительницы союза вольных, она продолжила отстаивать свою позицию, доказывая собранию, что в Сактоллексии нет рабства и я описал все со своей империалистической точки зрения, а уж в союзе-то точно нет ничего подобного.

Первое собрание закончилось, Хангаяр огласил, что принял позиции обеих сторон и основной состав собрания подумает над решением, но сегодня продолжения из-за повышенного тона общения не состоится, указал всем на двери зала, однако нашу делегацию попросили остаться. Помимо нас остались всего три представительства: Сагаст, Лютгаст и Солзаллион. Хангаяр огласил, что речь пойдет о форте и я тотчас, остановив его жестом, заговорил еще до того, как были заданы какие-либо вопросы:

– Я прибыл сюда решать вопрос конфликта между Анэнтом и Сактоллексией. Хотите, чтобы я обсудил форт – отправляйте запрос в Анэнт. На этом все.

Развернувшись, указал своим на выход и, выходя последним, избавил Фелисити от необходимости закрыть за ними двери-врата. Вернулись в апартаменты, где Эсмеральда поужинала и вскоре после этого подошли наши коллеги из Нимуса и Парната, кратко обсудили недлинное собрание.

Главное, что, как и хотел Сэмуэль, мы обозначили свою позицию перед высшими. Коллеги из Нимуса и Парната остались довольны моим выступлением и не таясь говорили об этом, хвалили мою резкость. Все три наших государства частью содружества Эрхсадта не являются, как и не планировали этого, потому можем хоть сейчас покидать замок.

После разговора дело клонилось к ночи, отпустил коллег отдыхать и пригласил сюда на завтра сразу после завтрака, оговорить заранее стратегию следующего собрания.

Я велел стражу уведомить о прибытии ночных гостей, и мы расселись за столом, поговорить о том, что узнали за сегодня.

Первым взялся поведать Тайберус, разворачивая свой блокнот:

– Наш конфликт здесь считается малозначительным. Нашим вопросом занимаются в свободное время. Основная тема на повестке – это леденящая кровь в жилах мясорубка на севере, которую устроила страна под названием Хтарро́к. Днем похожу по замку, узнаю о них побольше, сейчас важно знать следующее: они появились меньше года назад, за пару месяцев до того, как мы выбрались из Деадории, накинулись сразу и на всех: марионеточные страны Сестринства, обитатели каньона, Иерусарея, кочевники темноземелья. И всех на голову разгромили. Была резня в северном разливе Кены, суммарные потери, со слов местных, идут на сотни тысяч. И это не все. – Он придвинул карту и указал сначала на относительно небольшой Хтаррок, а затем на огромные территории, отмеченные изумрудно-зеленым цветом – Н’та. – Хтаррок, стоило им появиться на карте, как непризнанной стране, был призван сюда и согласился, с Н’та все много сложнее. Они ни с кем не ведут диалог, нападают без предупреждения и без повода. В бою используют мощных марионеток и маномеханизмы, – изъяв из внутреннего кармана несколько сложенных листов, он развернул на столе изображения их воинов, – вот такое. А еще я слышал про великанш в кокошниках.

– Замкнутый агрессор, с которым нужно считаться…

Их марионетки и маномеханизмы на наших не были похожи и близко, вероятно, даже не использовали их как основу. Здесь нечто совершенно новое, очень вероятно, что не пользовались даже исходниками.

– Первые посланники Эрхсадта, отправившиеся в Н’та не вернулись.

Эсмеральда лишь тяжело вздохнула. Дополнила рассказ тем, что Н’та существуют довольно давно, несколько веков – точно. Поблагодарив ее, я хотел было убрать зарисовки, но Тайберус меня остановил.

– Еще не все?

Он хмуро покачал головой и достал из-за пазухи еще один свернутый лист, положил передо мной, но руку не убрал.

– Три года назад на самом севере не досчитались королевства людей, там вырезали всех под корень, а жившие по соседству индимиль исчезли, словно их и не было, одни руины остались. – Он убрал руку с листка. – Тем не менее, не все прошло бесследно, кое-какая информация просочилась.

Развернул лист и, увидев зарисовку, я скривился, даже дернулся. Подняв взгляд к потолку, невольно усмехнулся:

– Вроде ничего не чувствуем, но клятые мурашки по спине пробежались…

– Что это такое? – Обеспокоенно спросила Эсмеральда, глядя на маномеханическое чудовище.

– Ужас зыбучих штолен. Самое страшное, что когда-либо было создано нашими тектаторами.

– Он древний, как мир, был создан еще до Синей чумы. Как бишь создателя звали… Тса… Са…

– Цахарий. – Подняв указательный палец, вспомнил Гарж.

– Да, им. Не помню, для чего… вроде поручение тектаторам дали, разобраться с проблемой в шахтах… только, вот, какой? Они тогда долго ломали голову, ничего придумать не могли, пока вот это не появилось.

– Мы с Уриэлем видели его в деле однажды. – Кивнул помрачневший Тайберус, рассказывая Эсмеральде. – Давно и очень далеко отсюда, примерно в тех краях, где сейчас Тзарский Каганат. Уж прости, дорогая, подробностей не будет.

Эсмеральда молча покивала, не стала настаивать.

То, что наш конфликт здесь не первостепенен и нами занимаются в свободное время, с одной стороны, плюс – это значит, что у высших есть дела поважнее, чем обращать слишком пристальное внимание на нас, а следовательно, Джаслин может работать куда более открыто. С другой стороны из-за этого может затянуться процесс наших переговоров, чему Джаслин рад однозначно не будет.

На скорую руку составил письмо ему, где обрисовал складывающуюся ситуацию, тем временем Дастан и Нирон подготовили для отправки всю собранную за два дня информацию. Один из бойцов эскорта подошел, раскрывая сумку для бумаг.

– Письмо отдай Джаслину, пусть изучит в срочном порядке. – Вручив свернутый лист, объяснил я. – Здесь я указал еще не все, но, вот это, – я взял несколько листов из двух стопок, – нужно передать Сэмуэлю. Всё о Святевисе. Пусть думает, как связаться с нашими. Далее наши пирамиды: Махапарх является нейтральной территорией, нас могут не пустить из-за того, что туда имеет доступ Шево-Сунфа, не будем разводить конфликт на ровном месте. Другое дело обелиск Фаринаж. Первые жители Святевисы, под руководством тех шестерых наших собратьев, восстановили его до прежнего величия и сейчас он гордо возвышается над просторами королевства. Это важная достопримечательность как для нас, так и для всего континента. Танезарх, Бисиз и Циф – ненаселенные пирамиды, вокруг них мертвые города, засыпанные песком. Милак, Капеллат и Базерат принадлежат Иерусарее и как я понял, используются по назначению, вокруг них раскинуты города, которые полноценно функционируют. Пальвират находится в центре столицы Тзарского Каганата и используется по прямому назначению. Тасетта, судя по всему, ничейная, однако функционирует, нужно чтобы наши проверили, кто и почему там находится. Что касается дальних: про Махапарх я уже сказал, Аэхрант как и Тасетта никому не принадлежат, однако находятся слишком близко к Сагасту и территориям высших, нужно проверить но очень аккуратно, Нфейрон принадлежит Иерусарее, Тсубис на территории Н’та, про нее ничего неизвестно. Из четырех обелисков есть информация только о том, что в Святевисе. Передай это совету и скажи Тарну и Тэйбару, пусть займутся этим. И вот этот лист, здесь про эльфов у Рахпитаки.

Гарж через архив открыл магическое хранилище бойца, поместили туда сумку и тот отправился к выходу из замка. Время было позднее так что Эсмеральду я отправил отдыхать, однако ушла она не одна, за ней увязался Гарж.