Текст книги "Путь воинов"

Почему бы и нет? Ценой малого риска выиграть много? Конечно. Но почему, думал Пятница, это должна быть Сюзан?

– Мы должны воспользоваться тем, что во всех городах, которые были целью романанов, Нген наделал больше разрушений, чем мы.

И ему придется идти. Она подставит себя, если за ней не проследить.

– Конечно, – улыбнулась Рита.

– Распустите слухи, что мы будем атаковать Хелг через три дня, – вдруг сказала Сюзан. – А мы тем временем выступим завтра.

– Мы успеем так быстро все организовать? – обратилась Рита к Моше.

– В этой операции нет ничего сложного, – пожал плечами Моше. – Мы пошлем столько ШТ, сколько нужно, один за другим с разных направлений. Разбросаем их по городу с той частотой, какая будет нужна Сюзан. Садимся, романаны выпрыгивают, а мы уже летим к следующему месту посадки.

– Одновременно в пригородах будут высажены воины, которые образуют длинные стрелковые цепи. Им даже не нужно будет удерживать территорию. Пускай двигаются как хотят, – заметил Железный Глаз.

– Что помешает им смести вас при помощи массированного патрулирования? – спросила Рита. – Здесь нельзя быть уверенным.

Сюзан покачала головой.

– Конечно нет. Нам это и не нужно. Нам нужно только измотать их, майор. Мы не собираемся побеждать их. Они проиграют сами. Наши группы дадут им понять, что они бессильны контролировать свой собственный город. Мы лишим их подачи энергии, воды, запасов продовольствия. Им не устоять.

– И к тому же они будут уверены, что это предсказал пророк, – Железный Глаз потянул себя за длинную косу. – Не забывайте этим пользоваться при первом удобном случае. Мысль о том, что кто-то видел их поражение, может быть страшнее, чем бластеры Нгена.

– Давайте так и сделаем, – ворчливо согласилась Рита. – Сюзан, бери все, что нужно. Набирай своих добровольцев. Отправляйся, как только будешь удовлетворена своей готовностью. Мы займемся пропагандой и распространим информацию через агентов.

Когда совещание закончилось, Пятнице удалось поймать Риту за локоть.

– Есть минутка?

– Насчет Сюзан? – холодные зеленые глаза Риты пристально посмотрели на него.

Он кивнул и пошел за ней в каюту.

Пятница взял предложенную ему чашку кофе и опустился в маленькое кресло.

– Я не знаю, что с ней делать.

Рита смотрела в свою чашку.

– Я тоже. Она помешалась на том, чтобы погубить себя. Я уже поняла это. Так было и со мной. – Рита вздохнула и устроилась на койке. – Единственная разница в том, что тогда не было войны. Я схоронила себя в Патруле и продралась вверх по служебной лестнице.

– Сириане ненавидят ее, – заметил Пятница. – Она считается среди них воплощением зла. За ее голову дают пять тысяч.

Рита засмеялась.

– Неужели? За меня они дают миллион… тому, кто возьмет живьем!

– Ты вне их досягаемости, – напомнил Пятница. – А Сюзан нет.

Молчание затянулось.

– Знаешь, что это? – Рита подняла глаза. – Сюзан не научилась жить со своей виной. Это само по себе очень плохо… но хуже всего то, что она не скорбела по нему. Она не хочет себе это позволить, – Рита покачала головой, скривив губы в горькой усмешке. – Господи, а я думала, что ей может не хватить твердости!

– Она губит себя! – воскликнул Пятница. – Я не могу пробиться к ней. А ты?

– Нет, – Рита медленно покачала головой. – Только она сама может себе помочь, Пятница. Она отгородила часть своего сознания. Где-то должен быть ключ, чтобы попасть туда. Никто со стороны не сможет заставить ее этим заняться. Со временем это придет само – если она доживет.

– Я… я просто не могу на это смотреть, – он беспомощно развел руками и вздохнул. – Ладно, теперь я знаю, что это было за видение, что за шутку оно со мной сыграло!

– Видение?

Он кивнул, и глаза его стали безжизненными.

– Я предложил себя Пауку. Дух-помощник – этот мерцающий огонек – спросил, отдам ли я Пауку самое дорогое. Я ответил, да. Теперь я… я могу только надеяться, что имелась в виду не Сюзан… иначе ей суждено умереть.

– Мы все умрем, – глухим голосом напомнила Рита.

– Единственная великая истина.

– Послушай, Пятница, если бы я могла придумать что-нибудь, чтобы уберечь ее от беды, я бы сделала это. Ты прекрасно это знаешь. Я бы…

– Я отправляюсь с ней, – упрямо сказал Пятница. – Может быть, мне удастся удержать ее от самоубийства. Если бы я только оказался рядом с ней в нужный…

– В этот раз ты остаешься, Пятница, – медленно произнесла Рита. – Ты нужен мне здесь.

– РИТА! – он вскочил на ноги. – Ты с ума сошла! Я не могу этого сделать!

– Тем не менее, ты это сделаешь, Пятница Гарсиа Желтая Нога, – ее лицо стало суровым. – Я нуждаюсь в тебе больше, чем Сюзан. Черт возьми, народ в тебе нуждается! Этого требует твоя честь. Видишь ли, ты возглавляешь атаку на пригороды. Мне нужен надежный человек для передачи информации и пропаганды идей Паука. Ты не понимаешь, насколько эффективными оказались твои передачи. Сириане хотят тебя видеть и говорить с тобой. Тебя перевели во второй эшелон, Пятница. На войне ты нужен больше, чем рядом с Сюзан.

Он снова сел, потрясенный сказанным. Рита дала ему минуту на размышления, а затем добавила:

– Мы с Железным Глазом уже приняли официальное решение. Ты занимаешь третье место в ряду командующих. Подумай об этом. Что скажут воины о человеке, который поплелся вслед за женщиной в бой, вместо того, чтобы нести ответственность за всех? Они уважают тебя, Пятница. Ты олицетворяешь связь старого и нового. Ты воин Паука… и в то же время, у тебя хватает смелости любить их величайшую женщину-героя.

Она помолчала.

– Нет, ты останешься.

Он посмотрел на нее и понял, какая борьба происходила в ее душе.

Рита покачала головой.

– Я… я… не могу ничего поделать. Мне не легче, чем тебе. Я… тоже люблю ее. Если бы была какая-нибудь другая возможность… Я чувствую себя так, как будто посылаю ее на смерть. Если я прикажу ей вернуться, она не послушается, полезет в самое пекло. Теперь… все в руках Паука.

Он медленно поднялся, отдавая себе отчет в ее правоте. Оставив нетронутый кофе на ручке кресла, он направился к двери.

– Пятница? – окликнула она его. – Я советую тебе разыскать Моше. Определи, что тебе нужно, и спроси насчет добровольцев. Всех взять нельзя – выбери лучших. Все необходимое в твоем распоряжении.

После этого он ушел.

Рита откинулась на койке. В кого… во что она превратилась? Будь все проклято, она начинает вести себя как старший товарищ. Куда делась бесшабашная, дикая, прежняя Рита Сарса?

– Та Рита погибла вместе с Филипом, – пробормотала она еле слышно.

Всколыхнулись волнующие воспоминания, проносясь по пыльным коридорам ее сознания. Они с Филипом сражались против всей галактики, бросаясь на Директорат и ни о чем не думая. Она вспомнила прикосновение его тела. Вспомнила, как он вдохнул жизнь в ее душу. Даже сквозь боль она явственно переживала дикие кульминации их страсти – ощущала каждый бесценный момент их совместного балансирования на краю гибели.

– А ради чего я живу теперь? – подумала она. – Какова моя цель? Куда я иду? – она сомкнула усталые веки мозолистыми ладонями.

– Паук, как я устала.

Акар Хелстром услышал свист и вскинул голову, пытаясь определить, откуда он исходит. Он нахмурился. Патруль использовал летательные аппараты, которые свистели при приближении. Мог ли это быть один из них? Он остановился, взявшись за устройство связи на поясе. Что если он поднимет тревогу, а это окажется не Патруль?

Свист становился все громче, пока Акар раздумывал, что делать. Наконец свист превратился в визг, подобного которому он никогда не слышал.

– Докладывает седьмой отряд, – сказал он в устройство связи, пытаясь перекричать свист.

– Слушаем, – отозвалось его устройство.

– У меня здесь свист, – закричал он. Затем что-то черное упало с неба и опустилось на дороге неподалеку. Также неожиданно оно исчезло, оглашая ночь свистом и обдав его волной горячего воздуха. – У нас здесь есть самолеты? – запросил Хелстром.

– Нет.

– Что-то приземлилось на улице, – Хелстром нахмурился.

– Подождите, – голос вернулся. – Они по всему городу. Поднимайте свой отряд. Нельзя сказать точно, но, похоже, произошло вторжение.

Следующие три дня превратились в один сплошной кошмар. Акар водил свой маленький патруль взад и вперед по улицам, реагируя на сигналы тревоги, подвергаясь неожиданным обстрелам призраками. В то же время он наблюдал результаты деятельности романанов. Тела его людей находили с перерезанным горлом, срезанными волосами. И что самое жуткое, у них всех были жестоко вырваны гениталии.

Граждане испуганно стекались к нему, рассказывая об ужасной черноволосой женщине с пауком, нарисованным на боевом костюме. Когда Акар приводил своих солдат в указанное место, они находили только мертвые изувеченные тела.

Одновременно по городу ходили слухи. Улицы были запружены беженцами, спасавшимися от романанов, которые подбирались все ближе, продвигаясь с боями от дома к дому. Одного-двух видели здесь, там видели пять-десять человек, но никогда в одном месте их не было столько, чтобы можно было их уничтожить ударом с воздуха.

По мере того, как сеть затягивалась, Акар начал с тревогой поглядывать на небо, замечая, где находятся ближайшие люки кабелепроводов, и помечал те, которые скрывали ловушки.

С заходом солнца начинался ужас. В долгие ночные часы все тени оживали. Сколько бы они ни пытались обнаружить романанов днем, ночью они всегда были тут как тут. Взрывы сотрясали и рушили здания, рвали энергетические кабели. Запасы воды были отравлены. Гвардейские патрули попадали в засады.

– Седьмой патруль! – затрещало устройство связи, и Акар принялся распекать своих людей. – Сигнал тревоги на А—10. Налет романанов. Немедленно отправляйтесь туда. Группы поддержки уже в пути.

Акар почувствовал, как сердце ушло в пятки. Сколько уже было таких вызовов? Каждый раз они прибывали на место с опозданием или, что еще хуже, наталкивались на романанов. Из тридцати человек, которые находились в его подчинении, осталось девять.

– Их пророк не послал бы их, если бы не знал, что они победят, – пробормотал человек за его спиной.

Акар поморщился. ГЛУПОСТИ! КОНЕЧНО, АКАР, ПРОДОЛЖАЙ УБЕЖДАТЬ СЕБЯ. ВАРВАРЫ СОКРУШИЛИ ВСЮ ПЛАНЕТУ! И КАК, А? ВСЕ ДЕЛО В ИХ БОГЕ, ЭТОМ ПАУКЕ, И В ПРОРОКАХ, КОТОРЫМ ОН ДАЕТ ВИДЕТЬ БУДУЩЕЕ! ЗАЧЕМ НАМ НГЕН, КОГДА МЫ МОГЛИ БЫ БЫТЬ ПОБЕДИТЕЛЯМИ! ЧЕРТ ВОЗЬМИ, РОМАНАНЫ ЗАВЛАДЕЮТ ВСЕМ ДИРЕКТОРАТОМ!

На углу А и Десятой казалось все было тихо, когда он вел туда своих людей, прижимаясь к стенам, как научил его опыт последних дней. Взрыв застал Акара врасплох.

Кроме вспышки, звука и чего-то, повалившего его на мостовую, он ничего не запомнил. Первым ощущением, которое он испытал, было соприкосновение щеки с жесткой зернистой поверхностью. Он попытался вздохнуть, вбирая прохладный воздух в горевшие легкие.

Звон в ушах не уходил. Он составлял его вселенную, наряду с болью и жестким бетоном, на котором он лежал. Внезапно что-то вцепилось ему в волосы и скрутило их. Он испытал жгучую боль, в глазах помутнело, когда дернулась голова. Горячая влага – кровь – потекла в ухо.

Вокруг него в темноте двигалась тень.

ОСТОРОЖНО! ИЗОБРАЖАЙ МЕРТВОГО! У него от страха задрожали все члены, пока он собирался с мыслями. Пошевелив пальцами рук и ног, он убедился, что переломов у него не было. Он медленно пришел в себя и подсунул бластер под грудь.

ЧТО ДЕЛАТЬ? ВСКОЧИТЬ И СТРЕЛЯТЬ? РАЗЫГРЫВАТЬ МЕРТВОГО? БОЖЕ МИЛОСТИВЫЙ, ДАЙ МНЕ ПЕРЕЖИТЬ ЭТО!

Пальцы потянули его за штаны. Он окаменел. Жжение на голове становилось нестерпимым. Он попытался как следует открыть глаза, и в сумрачном свете увидел фигуру, склонившуюся над его белыми ногами.

Блеснула холодная сталь опускавшегося клинка. Он почувствовал руку на своих интимных частях и внезапно все понял. Сбывался его самый ужасный кошмар! Он неистово закричал и с невероятной энергией, которую придал ему страх, лягнул ногой и оттолкнул ее прочь. Он уже был на ногах и изо всех сил замахивался бластером. Послышался негромкий глухой звук, свидетельствовавший о попадании, и он увидел, как она обмякла и повалилась на мостовую. Дрожа всем телом, он попятился назад, но тут из темноты за его спиной вынырнула другая фигура. Железная рука захватила его за шею и пригнула назад к чьему-то мускулистому телу – подавив зарождавшийся внутри крик.

Акар увидел зловещий отблеск и схватился за нож, но не сумел отвести острие, которое холодом пронзило его живот. Он в панике разрядил бластер, разрушив часть дома на другой стороне улицы. Нож снова и снова вонзался в его плоть, в то время, как мускулистое предплечие все сильнее сжимало горло.

Разряды бластеров прошили небо над головой. Нападавший повернулся, выкрикнул что-то на непонятном языке и скрылся в темноте, увлекая за собой остальных.

Акар упал, и бластер грохнулся на мостовую. Вдруг похолодев, он пощупал влагу на животе. Она была теплой и пахла чем-то… чем-то…

Он стер кровь, затекавшую в глаза. Всполохи огня из бластеров прорезали ночь, руша части зданий.

– Кто… кто идет? Кто это? – непроизвольно закричал он, обезумев от страха. Его мочевой пузырь не выдержал, и он повалился на колени, молясь Аллаху, как когда-то давным-давно научила его бабушка. Внезапно ему понадобилась вера в Бога.

Его окружили темные силуэты – в черной форме гвардейцев, и Акар Хелстром задрожал от радости, так как понял, что это спасение.

– Я убил одного, – прошептал он, не замечая крови, хлеставшей между его пальцев, сжимавших вздымавшийся живот. Кровь продолжала стекать с головы, оставляя прохладные следы на его горячем лице. – Я убил одного.

Акара Хелстрома трясло. В груди что-то сжалось. Мир стал серым, когда чьи-то руки подхватили его. Он подавился кровавой пеной, булькавшей во рту, и в панике чуть не задохнулся.

Сквозь мутное бессилие, опустившееся на него, он услышал:

– Она жива! Он оглушил ее! О Господи! ВЫ ЗНАЕТЕ, КТО ЭТО?

Но Акар Хелстром уже медленно погружался в вечную тьму.

23

– Паллас! Паллас Микрос! – приветствовал Нген с лукавой улыбкой образ, появившийся на трансдукторе. – Рад тебя видеть. Расскажи, как дела?

Паллас развел своими пухлыми руками, заставив тонкую ткань, закрывавшую их, переливаться на свету.

– Дела, как всегда, очень прибыльны… хотя и опасны. Возможно, сегодня они идут даже лучше, чем вчера? Я полагаю, торон тебе подошел? Ты запрашивал еще? У меня есть превосходные кристаллы, крупные, высококачественные.

Нген повел плечом.

– Посмотрим. Как рынок?

– Что надо, – Паллас улыбнулся, и кожа на его лоснившемся лице натянулась. – Торон – на рынке – становится товаром повышенного спроса, старина, – он вздохнул. – Ах, это все благодаря тебе и твоим сирианам. По всему Директорату нарастает беспокойство. То здесь, то там вспыхивают беспорядки. Патруль носится как сумасшедший со станции на станцию, с мира на мир, делая вид, что все в порядке. Бластеры продаются по неслыханным ценам. Удивительно. Из-за тебя и романанов я становлюсь состоятельным человеком, в то время как раньше мне приходилось скрываться как облезлой крысе в подполье. Теперь главы правительств ищут встречи со мной.

Нген усмехнулся.

– Тогда ты, вероятно, сможешь сообщить мне то, что я хочу знать?

– Я сообщу что угодно кому угодно, – покладисто ответил Паллас, сложив руки на брюхе. – За определенную цену.

Нген покачал головой.

– Только не мне, старина. Не человеку, который сделал тебя богатым. И сделает еще богаче. Назовем это партнерскими отношениями, хм?

Паллас встряхнул складками жира под подбородком.

– У меня нет партнеров, Нген. Ты же знаешь…

– Даже если эти партнеры располагают боевыми кораблями, которые способны разнести Патруль в клочья? Даже если они могут принести тебе богатства и власть, о которых ты не мог даже мечтать… или же смерть, настолько ужасную, что твой жир зашипит и потечет…

Паллас выпрямился.

– Ну, может быть, меня все-таки можно убедить вступить в партнерские отношения. Расскажи подробнее.

Нген засмеялся.

– Я ценю твой реалистичный подход, Паллас.

– И теперь, когда ты стал вождем великой революции, тебе понадобился партнер? Что это, Нген? Промышленная мощь Сириуса не может снабдить тебя женщинами или удовольствиями? Чего тебе не хватает?

Нген откинулся в своем кресле.

– Предположим, человек хочет найти планету, населенную группой фанатиков, нуждающихся в руководителе? Предположим, ему нужны невежды, марионетки, которые не могут думать своей головой, которые готовы верить каждому слову своего лидера? Если бы ему были нужны фанатики-фундаменталисты – куда он мог бы направиться?

Паллас прищурил заплывшие жиром и потому почти непроницаемые глаза. Он думал долго, перебирая короткими толстыми пальцами.

– Неужели пропаганда Директората права? Может ли такое быть, что великая революция это совсем не то, за что ее выдает Партия независимости?

– Может быть такое, что люди здесь не заслуживают великой революции, – непринужденно признал Нген. – Я многому научился у сириан. При правильном соотношении невежества и энтузиазма я мог бы добиться еще большего…

– Насколько там серьезная ситуация? – Паллас склонил голову набок. – Скажем, это будет обмен информацией… партнерство, как ты говоришь. Скажи мне, что из того, что говорят о Сириусе, правда, а что ложь? Ты правда уничтожил три боевых корабля Патруля?

– Да.

– А правда, что романаны подавляют яростный сирианский мятеж? – Паллас приподнял бровь, наморщив большой лоб.

Нген беспомощно махнул рукой.

– Честно говоря, я не знаю. У сириан не хватает мужества для войны. Им всегда его не хватало. Интриги, заговоры, производственные навыки – вот достоинства сириан. Учитывая то, с кем мне приходилось работать…

– Ты ищешь, куда бы убежать, – простодушно решил Паллас.

– Может быть, – глаза Нгена превратились в щелки. – Сейчас ситуация зашла в тупик. Она может начать развиваться в противоположных направлениях, в зависимости от того, как сработают ключевые факторы. В данный момент сохраняется хрупкое равновесие… и мне приходится в такой ситуации рассчитывать на свой никчемный народ.

– Ну так и что? Если Сириус начнет на глазах разваливаться, то чего ты ждешь от меня?

Нген улыбнулся.

– Ты говоришь, что таких прибылей никогда раньше не было? Говоришь, люди требуют оружия? Пораскинь мозгами, мой хитрый друг, старый порядок рушится на глазах – уходит в прошлое. Контроль Директората ослаб. Как ты правильно заметил, на этом можно сделать большие деньги. Но, по большому счету, тебе, возможно, не хватает дальновидности. С тем, что знаешь ты, и тем, что знаю я, мы могли бы составить великолепную партию.

– Я слышал твои речи, Нген. Бесподобно. Чуть сам в это не поверил. Дела, видно, действительно обстоят ужасно, если романаны могут превзойти даже такую душераздирающую риторику, – Паллас махнул рукой. – Так что, может быть, довольно страстного красноречия? Насчет смерти на руках своих братьев? А?

Нген засмеялся.

– Я политик, Паллас, ты же не можешь требовать от МЕНЯ, чтобы я говорил правду! Задача политика – вводить людей в заблуждение, вертеть ими по своему усмотрению и в своих целях. Любой лидер знает, что его самое действенное оружие, это ложь. Если эти сирианские овцы дрогнут, мне только нужно будет найти других, применить свое искусство к более фанатичному населению. А романаны дали мне ценный урок насчет того, что религия – это могущественная движущая сила. Подобным средством манипулирования общественным сознанием никогда не следует пренебрегать.

Паллас кивнул.

– Я подумаю над твоим предложением. В то же время я буду держать в голове упомянутые тобой требования. Как скоро, по-твоему, тебе понадобится мой ответ?

Нген усмехнулся.

– Через неделю планетарного времени? В следующем году? Через пять лет? Посмотрим, как улыбнется фортуна.

– Пускай фортуна одарит тебя благосклонной улыбкой, Нген Ван Чжоу. Желаю тебе удачи с твоими… варварами.

– А тебе удачи в твоих торговых делах. Ты пока можешь укреплять свои позиции. Любые социальные потрясения лишь способствуют увеличению оборота.

– Несомненно. Буду ждать от тебя вестей, – связь отключилась.

Нген Ван Чжоу закусил губу и взглянул на другие мониторы. Через головное устройство он вошел в систему, затем встал и оделся, чтобы уйти, оставив после себя скулящую развалину, которую когда-то звали Ариш Амаханандрас. Пройдя по коридорам, он нашел Джиоржа на мостике.

– Первый гражданин, вы меня вызывали? – бледный инженер выглядел измученным и озабоченным.

– Да, Джиорж, – Нген нахмурился. – Ты позаботился о моей личной яхте?

– Да, Первый гражданин.

Нген сделал глубокий вдох, пристально вглядываясь в выцветшие глаза Джиоржа.

– Джиорж, ситуация на планете, судя по всему, может обернуться против нас.

– Я это понимаю, Первый гражданин, – он замялся. – А могу я спросить насчет Англы? Мне не удается связаться с местным партийным лидером. Моя мать…

Нген поднял руку.

– Да, я знаю. Англа под угрозой. Я распорядился эвакуировать твою мать в случае, если бои будут идти в опасной близости. Ты же знаешь, как я переживаю за нее, Джиорж. Ты же знаешь, что я никогда не допущу, чтобы с ней что-нибудь случилось.

Усталый бледный инженер опустил глаза.

– Я… я всегда был вам за это признателен. Она… она дала мне…

– Я знаю. Она замечательная женщина, – Нген опустил руку на плечо Хамбрея, – но сейчас, Джиорж, ты же знаешь ситуацию. Я бы хотел, чтобы ты занялся модификацией реактора. Простая предосторожность – ты же понимаешь – на тот случай, если мы потеряем корабль. Я, как всегда, заметаю следы. Если ты займешься этим с должным усердием, я устрою так, чтобы твоя мать была эвакуирована на «Хирам Лазар». Если события примут такой оборот, что нам придется окончательно покинуть сцену, мы возьмем ее с собой на яхту. Я обещаю.

Джиорж вздохнул.

– Спасибо, Первый гражданин. Вы представить себе не можете, как я волновался. При одной мысли, что она…

– Для тебя я готов на все. Ты же знаешь, чем я тебе обязан, – Нген ободряюще похлопал его по спине. – С «Пулей» есть успехи?

– Еще одна палуба. По-моему, они начинают выдыхаться. Мы оттеснили их настолько, что теперь они не могут больше выбрасывать мертвых из шлюза.

– Хорошо, – он нахмурился. – Знаешь, не исключена возможность, что нам придется взорвать ее, чтобы она не попала в руки Патруля. Пусть лучше секреты Братства не достанутся никому.

– Я не забываю об этой возможности, – Джиорж выглядел плохо.

– Ну ладно, может они успеют вовремя капитулировать и спасти себя.

– Хм, Первый гражданин?

– Да, Джиорж.

– У меня все-таки есть хорошие новости. Витр был на связи, пока вы говорили по трансдукции. Он докладывает, что они захватили романанскую женщину… живьем.

Майя бен Ахмад расположилась перед монитором, беспомощно наблюдая за дальним сканированием.

– Мы действительно ничего не можем сделать?

– Это не в наших силах, мэм. Если мы спикируем и потревожим Нгена, он может разнести «Пулю» в клочья. Я пока предлагаю подождать и посмотреть, не сможет ли Рита Сарса с романанами сокрушить сириан на земле. Если планета падет, мы сможем действовать совместно с ШТ. Любое ложное движение может заставить Нгена взять то, что можно, и не рисковать.

– И он возьмет «Пулю», – Майя хлопнула себя по колену. – А самое плохое во всем этом то, что «Миликен» и «Тореон» просто взяли и засели там. Нет, Тоби и пальцем не шевельнет! Сука проклятая! Им с Яйшей очень нравится, что Дэймен там внизу истекает кровью! Он заслуживает большего, черт возьми. Он воин! – она показала на изображение «Пули» на мониторе, которая теперь кишела сирианами. – Он все еще сражается там внутри! Вот что значил прежний Патруль! Честь, достоинство, мужество!

Первый помощник покачал головой, оторвав взгляд от системного монитора.

– Я просчитал все возможные варианты, мэм. «Победа» могла бы выдержать не более пяти минут совместного огня с «Хирам Лазара» и «Хелка». После этого, мы превратимся в такой же металлолом, как и «Пуля». Если бы «Тореон» и «Миликен»…

– Они отказались! – Майя злобно сплюнула. – Назвали Ри пиратом, потому что головастые болваны его так называют, – она беспомощно взмахнула руками. – Дерьмо! Ради Паука, взгляните туда вниз! Романаны ПОБЕЖДАЮТ в этой проклятой войне! И… от этих людей Скор больше всего хочет избавиться!

Майя встала и зашагала по мостику, бормоча:

– Не знаю, Бен. Все кардинально меняется; похоже, романаны покорят планету. Вы слышали сообщения Сарса. Если им удастся взять Хелг, сириане в Экрании прекратят сопротивление. Апахар не устоит против них. На других континентах то же самое. Наши люди подчищают то, что остается после романанов.

– Ну так скажите мне, Бен. Романаны захватывают планету. Мы координируем свои действия с ШТ, которые поднимутся на орбиту, в то время как мы спустимся, давая им прикрытие. Мы захватываем «Хирам Лазар» и «Хелк», так как нам известно – даже если самому Нгену нет, – что ШТ могут своими маневрами перехитрить его систему наведения. А потом все кончится, и нам предложат перерезать глотки романанам, тем самым людям, которые выиграли войну!

Она посмотрела прямо в его суровые глаза.

– Как вы при этом себя чувствуете, Бен? А? Как какой-нибудь великий герой или как?

Он склонил голову.

– Многие из команды полюбили романанов за то время, которое они были на борту, полковник. Конечно, они были головной болью и все такое, но они многому нас научили. Вы не замечали пауков в коридорах? Они продолжают расти как грибы – хотя романанов уже нет несколько недель.

Майя скрестила руки и исподлобья посмотрела на два патрульных корабля, паривших неподалеку и латавших полученные в бою раны.

– Нам скоро придется делать выбор, Бен.

Ее первый помощник кивнул.

– Да, мэм.

– Как поведет себя команда?

– Поддержит вас.

Она опустила глаза, машинально рисуя контур паука.

– Куда бы я их ни повела? – она подняла бровь.

В ее глазах пульсировала агония. Однако положение рук оказалось еще более неудобным. Они были заломлены за спину и крепко связаны, растягивая грудные мышцы и затрудняя дыхание.

– Она приходит в себя, – прозвучал безучастный голос со странным акцентом.

Сюзан попыталась начать думать. Она была на Сириусе. Был рейд. Они взорвали пару зданий, чтобы добиться ответной реакции сириан. Появились гвардейцы. Они забросали их гранатами. Она взяла трофей и оскопила двоих, а затем, пока ее команда отходила, остановилась, чтобы сделать то же самое с третьим.

После этого она ничего не помнила. Она воспользовалась проснувшимся сознанием чтобы тщательно обследовать свое тело. Все вроде бы было на месте, хотя она видела людей, воображавших, что у них болят оторванные конечности.

Она чуть-чуть приоткрыла глаза. Комната была ярко освещена, так что она непроизвольно поморщилась. На нее сверху смотрели собравшиеся в круг лица. Сириане в форме гвардейцев! Она открыла глаза широко и с ненавистью уставилась на них, не обращая внимания на боль, мутившую ее рассудок.

– Ну вот, – удовлетворенно кивнул мужчина с белыми волосами.

– Где я? – спросила Сюзан.

– Хелг, варвар, – человек с белыми волосами пригладил их рукой. – Мы давно старались захватить женщину-романана. Первый гражданин желает задать тебе несколько вопросов. У нас очень мало пленных романанов. Они все, подобно тебе, были захвачены после того, как были ранены.

Сюзан проглотила комок в горле, жалея, что не может вцепиться пальцами в его тонкую старческую шею. Она представила, как треснут с глухим звуком кости.

– Они, как и ты, ничего не говорят, – человек с белыми волосами помолчал, скрестив руки и взявшись пальцами за подбородок. – Мы испытали психообработку на нескольких из них… но во всех случаях результаты были далеко не впечатляющими.

Мы ведь познакомились с информацией, которую передала Доктор Добра. Мы знаем, что ваши мозги другие. Нас чрезвычайно расстраивает, что мы не можем тебя психически обработать. Это облегчило бы многие вещи.

– Пика, – позвал другой человек. Беловолосый повернулся, – на связи Первый гражданин, – человек по имени Пика поклонился и спокойно заговорил. Он стоял, и лицо его слегка подергивалось.

Что-то решалось. Ее смерть? Она испытала мимолетное облегчение, смешанное с печалью. Это будет таким ударом для Пятницы. С другой стороны, ее душа отлетит к Пауку со всем тем, чему она научилась. Быть слугой Бога – не самая плохая участь.

Пика склонился над ней, и она уловила легкий аромат духов. Запах вызвал у нее отвращение. Это не МУЖЧИНА! Пижон какой-то!

– Первый гражданин просит, чтобы тебя немедленно отправили к нему, – лицо Пики выражало разочарование. – Я надеялся сперва отдать тебя своим людям на пару деньков, – он казался неподдельно расстроенным.

– А я получу шанс прежде убить тебя? – спросила Сюзан, собравшись с силами. – Ты и я, Пика-слабак. Смертельная вражда! Ты понимаешь, что такое честь?

Кто-то проворчал:

– Похоже, мы неверно ее оценили. Она еще примитивнее, чем мужчины.

– Несомненно, – пробормотал Пика, снова дотронувшись пальцами до подбородка.

В голове Сюзан зародилась идея. Они почти совсем ничего не знали о романанах. Мужчин, которые попадали к ним, они, вероятно, подвергали психообработке, надеясь в случае положительной реакции выудить из них разведывательную информацию. Психообработка иногда сводила романанов с ума; чаще всего не действовала; срабатывала же очень редко. Те, кто были до нее, не сломались.

– Позволь мне убить тебя, – Сюзан добавила в свой голос немного хрипоты. – Докажи, что ты человек – а не овца!

– Овца? – спросил Пика.

– Овца! – ответила она и плюнула в него. – Трусы! Мы режем вас как овец!

– Должно быть, ими командует Патруль, – предположил худощавый мужчина. – Они наверняка и представления не имеют о стратегии.

– Ладно, какая разница, – с отвращением сказал Пика. – Пускай о ней теперь позаботится Первый гражданин. Я сожалею, что наши люди не могут с ней позабавиться. Они были бы для нее самым невинным развлечением, – они все закатились хохотом. Губы Сюзан высокомерно скривились.

Связанную по рукам и ногам, ее погрузили на антиграв и вытолкали словно мясную тушу. Она заставила себя все внимательно осматривать, пока они кружились по коридорам. Минуя охранников с суровыми глазами, она плевала в них, заставляя их давиться ненавистью.

Они бесцеремонно швырнули ее в воздухоплан. Прохладный ночной ветерок обдувал ее горячую щеку. Сколько прошло времени с тех пор, как она вырубилась, часы, дни, кто знает? Воздухоплан нырнул под землю и скользнул в просторное помещение. Погрузочные краны, трубы для подачи топлива и массивное, неуклюжее на вид оборудование были залиты резким светом, отбрасывая тени на борт челнока.

Воздухоплан поднялся и застыл вровень с люком. Грубые руки закинули Сюзан внутрь и привязали к холодной обшивке.