Текст книги "Сантьяго"

– Шусслер? – нерешительно позвал он. – Ты здесь?

– Я всегда здесь. – Каин не ожидал, что ему ответит столь мелодичный голос.

– Я – Каин.

– Знаю. И вижу тебя.

– Видишь? Как?

– С помощью датчиков.

– То есть ты видишь, что происходит и внутри, и снаружи?

– Не только вижу, но и слышу.

– Должно быть, это удобно.

– Для того, кому нравится быть звездолетом.

– А тебе?

– Не нравится.

– Так почему же ты им стал?

– Это произошло семнадцать лет тому назад. Я был бизнесменом, летел на конференцию на Альфа Прего. Мой корабль потерпел катастрофу на Калкосе Два.

– Никогда не слышал об этой планете.

– Окраинная планета, населенная гуманоидами, освоившими межзвездные полеты. Граалями.

– Не слышал и о них.

– Они еще не присоединились к Демократии, – продолжил Шусслер. – Короче, мой корабль потерпел катастрофу, они меня нашли, но, когда отделили то, что от меня осталось, от искореженного металла, осталось немногое. – Голос смолк, а затем стал куда более взволнованным. – Они поддерживали во мне жизнь, одному Богу известно как, пять месяцев, а когда я вышел из комы, предложили мне выбор: быстрая и безболезненная смерть или жизнь в образе киборга. – Шусслер вздохнул. – Тогда я был моложе, многое хотел повидать, так что выбрал второе.

– Но почему звездолет? – спросил Каин.

– Калкос Два специализировался на строительстве звездолетов. Они воспользовались подручным материалом.

– А почему не протезы? – удивился Каин. – Вот у меня искусственный глаз, который мне вставили за день. И видит он лучше настоящего.

– Они же не люди, – пояснил Шусслер.

– Они могли связаться с одной из планет, колонизированной людьми.

– От меня осталось немногое. – Он помолчал. – Хочешь посмотреть, какова человеческая доля в киборге, с которым ты разговариваешь?

Каин пожал плечами:

– Почему нет?

– Подойди к компьютеру у обзорного экрана.

– Этому?

– Да.

– Я незнаком с такой клавиатурой.

– Естественно, буквы граальские. Нажми третью клавишу слева, в верхнем ряду.

Каин нажал указанную клавишу и еще семь, названных Шусслером.

Внезапно одна из стен сдвинулась, открыв маленький черный куб со стороной не более двенадцати дюймов, буквально облепленный проводами и шлангами.

– Господи! – воскликнул Каин. – Это все, что от тебя осталось?

– Теперь ты понимаешь, почему они не стали возиться с протезами? – с горечью спросил Шусслер. Стена вернулась в исходное положение. – Однако потрудились они на славу. Когда я пытаюсь пошевелить пальцами, изменяют свое положение гироскопы. Когда я испытываю голод, его утоляет топливо, поступающее в мое синтетическое тело. Когда я хочу поговорить, приводится в действие сложная структура микровибрационных обмоток, и вы можете меня слышать. Я не контролирую звездолет, звездолет – это я. Все системы корабля – мои органы, я могу перемещаться и ориентироваться в пространстве, связываться с другими кораблями, даже наводить орудия и стрелять, если возникнет такая необходимость. Я еще не полностью осознал все свои возможности, поскольку граальские компьютеры основаны не на двоичном языке и не на тех принципах, что используются человеком. Каждый день я узнаю о себе что-то новое.

– Так это же интересно. – Словам Каина недоставало убедительности.

– Это ужасно, – ответствовал Шусслер.

– Все лучше, чем умереть.

– Когда-то и я так думал. Но ошибся. – Он замолк. – Я могу определить число атомов или молекул любого элемента, проанализировать состав воздуха, но не могу им дышать. Мой камбуз позволяет приготовить любое блюдо, но я не могу его попробовать. – Вновь пауза и душевная боль в голосе. – Я могу сосчитать все поры на руке женщины, измерить длину ногтей с точностью до микрона… но не могу к ней прикоснуться!

– Если ты так несчастлив, почему не покончишь с собой? – спросил Каин. – Не так уж сложно врезаться в поверхность планеты или сгореть, приблизившись к звезде.

– У человека есть право выбора, – с горечью ответил Шусслер. – У машины – нет.

– Но ты – человек. Ты просто облачился в этот корабль, как другие облачаются в одежды.

– На самом деле это не так. Я – корабль, и корабль – это я. Когда граали соединили несоединимое, они ввели две директивы, отменить которые мне не под силу. Первая из них – предпринимать все возможные меры для самосохранения.

– А вторая?

– На мое создание граали затратили много денег. И вернули часть, продав меня на аукционе. Они объяснили, что теперь мне дарована вечная жизнь, поэтому я могу затратить малую ее толику на компенсацию части их расходов. – Из динамиков вырвался тяжелый вздох. – Согласно второй директиве я обязан в течение тридцати лет повиноваться приказам моего владельца.

– И кто твой владелец?

– Была Альтаир-с-Альтаира.

Тут в рубку вошел Бродяга.

– Снаружи чертовски жарко. – Он подошел к креслу, плюхнулся в него. Посмотрел на Каина. – Он уже задал тебе этот вопрос?

– Какой вопрос?

Бродяга рассмеялся:

– Если у него есть второй, значит, он что-то от меня скрыл. Так что, Шусслер? Задал?

– Еще нет, – ответил киборг.

– Повторяю: какой вопрос?

– Мы еще не все обсудили, – ответил ему Шусслер. – Потом я его задам.

– Знаете, – обратился Бродяга к Каину, – я предложил ему постоянную работу на Золотом початке. Так он отказался.

– Я не буду перевозить ворованный товар, – твердо заявил Шусслер.

– Тебя самого можно считать ворованным товаром, – добродушно отметил Бродяга, – поскольку до истечения твоего контракта осталось тринадцать лет.

– Я – не ворованный товар, – возразил Шусслер. – На следующие тринадцать лет я принадлежу Каину.

– Что? – изумился тот. – На Альтаире нет такого закона.

– Это одно из условий моего контракта с граалями. Они понимали, что Альтаир-с-Альтаира не слишком чтила человеческие законы, поэтому учли вероятность того, что она погибнет от руки представителя власти еще до того, как мой контракт утратит силу. В таком случае я переходил в собственность этого представителя. Ты – охотник за головами, вознаграждение за ее смерть выплатят тебе органы государственного управления, так что по всем параметрам ты – представитель власти, а следовательно, и мой новый владелец.

– Не хочу я быть твоим владельцем, – вырвалось у Каина.

– Одну минуту, – вмешался Бродяга. – Вот с этим спешить не надо.

– Шусслер, чуть раньше, когда я еще не вышел из пещеры, ты сказал, что сможешь мне помочь. – Он смотрел на стену, за которой находился черный куб. – Что ты имел в виду?

– Я могу рассказать, где бывала Альтаир-с-Альтаира, с кем встречалась, что говорила и многое другое.

– Если ты перегонишь всю эту информацию в мой бортовой компьютер, я отпущу тебя на все четыре стороны. Второй корабль мне не нужен.

– Ваш корабль понадобится Тервиллигеру, если вы хотите послать его на Лямбда Карос, – резонно указал Бродяга.

– Мы сможем воспользоваться твоим, – возразил Каин. – Мы же партнеры, не так ли?

– Ничего не получится, – вмешался Шусслер. – Я не могу перегнать информацию в твой компьютер. Мои системы основаны на другом языке.

– Перестань, – отмахнулся Каин. – Ты используешь язык моего компьютера всякий раз, когда получаешь координаты посадочной площадки. Лучше назови истинную причину.

– Пожалуйста, возьми меня с собой! – Мелодичный голос переполняло отчаяние. – Я так давно не мог поговорить с человеческим существом! – Каин вроде бы заколебался, и Шусслер усилил напор: – Я буду верно служить тебе, пока мы не найдем Сантьяго. Я буду направлять и защищать тебя, кормить и перевозить и взамен не попрошу ничего, кроме общения.

– Ничего? – со значением повторил Бродяга.

– Ничего, пока мы не найдем Сантьяго, – подтвердил Шусслер. – А потом обращусь с единственной просьбой.

– Какой же? – спросил Каин.

– Убить меня! – выкрикнул Шусслер-киборг.

Глава 13

Птичка Певчая не пеньем

Промышляет, а убийством.

Не дождался снисхожденья.

Жди, чтоб хоть прикончил быстро.

– Они тебе не принадлежат, – подал голос Шусслер.

Бродяге надоело сидеть не в таком уж удобном кресле, он поднялся и начал разглядывать произведения искусства, украшавшие стену рубки.

– Между прочим, не принадлежат они и тебе, – отметил Бродяга, протянул руку, взял скульптуру из оникса. – Любопытный экземпляр. Где его приобрела Альтаир? На Геспорите Три?

– На Найбюри Два, – ответил Шусслер.

– То же созвездие, – кивнул Бродяга. – Я не ожидал, что у нее столь утонченный вкус. Ты знаешь, сколько стоит эта малютка в свободной продаже?

– Нет, – ответил Шусслер.

– Ты тоже не знаешь, – вмешался Каин, оторвавшись от пистолетов, которые разобрал и чистил на столе. – Но я готов поспорить, что цену черного рынка ты назовешь с точностью до десятой доли кредитки.

– Туше, – широко улыбнулся Бродяга.

– Поставь на место, – попросил Шусслер.

– Я же ею любуюсь.

– Точнее, оцениваешь, – сухо добавил Каин.

– Сила привычки, – признал Бродяга, поднял руку, магнитное поле захватило скульптуру и вернуло на прежнее место.

Бродяга двинулся дальше.

– Я по-прежнему наблюдаю за тобой, – предупредил Шусслер.

– Приятно слышать.

– Так что не пытайся что-нибудь украсть.

– Я не краду у друзей.

– Я все о тебе знаю, Бродяга, – вставил Каин. – Друзей у тебя нет.

– Так легче жить. – Бродяга все улыбался. – Чтобы развеять твои страхи, Шусслер, скажу, что я не краду и у партнеров, тем более если один из них – охотник за головами. – Еще одна статуэтка заинтересовала его, он взял ее в руки, вырвав из магнитного поля. – Не зря говорят, что жизнь полна сюрпризов.

– Что ты там нашел? – спросил Каин.

Бродяга протянул ему статуэтку.

– Не вижу в ней ничего особенного.

– Согласен, работа посредственная. Куда интересней планета, на которой ее изготовили.

– И что это за планета?

– Пеллинат Четыре.

– Никогда о ней не слышал.

– Это планета, на которой я вырос. А вырезали статуэтку белламы.

– Твои благодетели? – заинтересовался Шусслер.

Бродяга кивнул, не отрывая взгляда от статуэтки:

– Я думаю, что продал ее лет десять или двенадцать тому назад на Новой Родезии. Любопытно, как она попала к Альтаир-с-Альтаира?

– Какие они, белламы? – спросил Шусслер.

– Плохого о них сказать не могу, хотя мы и разошлись во взглядах на капитализм. Однако они дали мне стол и кров, за что я им очень благодарен.

– Не так уж и благодарен, если счел возможным ограбить их, – сухо заметил Каин.

– Все так, – согласился Бродяга. – Однако, если бы мои деяния вызывали у Господа Бога серьезные возражения, Он бы не создал страховые компании. – Бродяга помолчал. – Опять же, взял я не так уж и много. Скульпторы они никакие. Как и художники. Наверное, причина в том, что они не различают цветов. – Он расстался со скульптурой, повернулся к стене, за которой стоял черный куб. – Расскажи мне о Граалях.

– Их можно полагать гуманоидами, – ответил киборг. – Если относить к гуманоидам всех, кто ходит на двух ногах. А в остальном у них очень мало общего с человеком.

– В это нетрудно поверить, принимая во внимание контуры кресла. – Бродяга скорчил гримаску. – А что ты можешь сказать об их искусстве?

Из динамиков донесся смешок.

– Вряд ли тебя что заинтересует. Глаз у них нет, их заменяют природные локаторы. Об их искусстве я ничего сказать не могу, но тебе и так многое ясно.

– Жаль, – вздохнул Бродяга. – По крайней мере мои инопланетяне смогли дать мне сувениры на память, пусть и не по своей воле.

– Мои тоже мне кое-что дали, – с горькой иронией напомнил Шусслер.

– А где находится планета, на которой тебя вернули к жизни? Я никогда не слышал о звезде Калкос.

– В звездном скоплении Корбелия, – ответил Шусслер.

– Как-то я там побывал, – кивнул Бродяга. – Слышали о Тщетной надежде?

– Я слышал, – ответил киборг. – Но не бывал там.

– Я тоже слышал, – вставил Каин. – Орфей написал о ней, не так ли? Что-то о Денебе Арабском или Дельфини Арабском.

– Дарли-Араб, – уточнил Бродяга. – Орфей назвал его по-своему. Собственно, он дал свои имена всем трем патриархам. Я-то имел дело только с Бербером.

– Вот его я не припоминаю, – признался Каин.

– Боюсь, после встречи со мной он проникся недоверием к чужакам, – усмехнулся Бродяга. – Он не стал говорить с Черным Орфеем.

– Умница, – пробурчал Каин.

– Не понимаю я этого четверостишья. Какое-то оно расистское.

– «Дарли-Араб, высокий и дикий, взял другую жену с ребенком», – процитировал Бродяга. – Других упоминаний о национальности я у Орфея не припомню. – Он вновь повернулся к стене, за которой стоял куб-Шусслер. – Тщетную надежду заселили три большие семьи, и чуть ли не сразу между ними началась борьба. Законы кровной мести не позволяли им воспользоваться услугами наемников. И вот тут Арабу пришла великолепная идея – закупить оптом сотню невест и зачать собственную армию. – Он хохотнул. – Не прошло и недели, как его примеру последовали два других патриарха. Последующие двадцать лет днем они сражались, а по ночам строгали маленьких солдатиков.

– А имена? – спросил Шусслер.

– Орфей выяснил, что все скаковые лошади на древней Земле ведут начало от трех пород, вот он и назвал патриархов Дарли-Араб, Байри-Турок и Годолфин-Бербер, по тем самым породам.

– И что за дела ты водил с Бербером? – спросил Каин.

– Я знал, что наемники ему не нужны, но подумал, а не заинтересует ли его груз хорошего оружия, с которым могли пойти в бой его сыновья?

– Краденого оружия? – уточнил Каин.

– Вроде того, – вздохнул Бродяга. – Флот конфисковал груз через месяц после того, как я доставил его на Тщетную надежду.

– Я не знал, что корабли Флота добирались до скопления Корбелия, – удивился Шусслер.

– Они бы туда не добрались, если б там не объявились две тысячи лазерных винтовок, похищенных с одного из военных складов.

– Вот почему Сантьяго отказался от твоих услуг? – спросил Каин.

– С чего вы так решили?

– Потому что красть у Флота – не по твоей части. Тут без Сантьяго не обошлось. Могу предположить, он дал тебе пинка под зад, потому что ты продал оружие, которое он хотел придержать.

– Вы сильно заблуждаетесь, – негодующе воскликнул Бродяга.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что сам украл эти винтовки? – полюбопытствовал Каин.

– Действительно, операцию от начала и до конца проводил Сантьяго, – признал Бродяга. – Да, у нас возникли разногласия, когда речь зашла о том, как распорядиться оружием. Но расстались мы совсем по другой причине.

– Не сошлись характерами, – покивал Каин.

– Я удивляюсь, что Сантьяго или Годолфин-Бербер не наняли убийц, чтобы посчитаться с тобой, – донеслось из динамиков.

– Бербер нанял, – ответил Бродяга. – К счастью, убийца попытался добраться до меня в моей крепости на Золотом початке. А такое едва ли под силу даже Ангелу.

– Почему ты решил, что убийцу нанял Бербер, а не Сантьяго? – спросил киборг.

– Потому что я до сих пор жив. – Бродяга подошел к столу, где Каин вновь зарядил первый пистолет и собирался чистить второй. – Знаете, после того как я стал свидетелем вашей схватки с Альтаир, у меня возникли кое-какие вопросы.

– Спрашивай.

– Почему вы предпочитаете пистолет?

– Потому что он точнее, чем бластер или сонар. Опять же, в нем нет аккумулятора, так что он не может разрядиться.

– Но от него столько шума.

– И что?

– Я думал, что в вашей профессии необходимы скрытность и тишина.

Каин улыбнулся.

– Они необходимы, когда я выслеживаю добычу. Когда же я открываю огонь, мне без разницы, слышат меня или нет. – Он выдержал паузу. – Я же не один из твоих наемников, Бродяга, я действую в рамках закона. Мне нет нужды спасаться бегством после того, как я расправлюсь с намеченной жертвой.

– Логично, – кивнул Бродяга.

– Бластер хорош, когда надо охватить большое пространство. Но вот с точностью у него нелады. У каждого свои пристрастия. Я отдаю предпочтение пулям.

– Интересно, чем достал Ангел Жиля Сан-Пити? – промурлыкал Шусслер.

Каин пожал плечами:

– Наверное, со временем мы все узнаем. Едва ли Черный Орфей устоит перед соблазном упомянуть об этом в своих глупых стишках.

– А чем вам не нравится наш друг Орфей? – спросил Бродяга.

– Он твой друг, не мой.

– Благодаря ему вы стали знаменитым, – напомнил Бродяга. – Пройдет сто лет, и, лишь читая его поэму, люди будут знать о вас, обо мне, о Шусслере. Можно считать, он вас обессмертил.

– Достоинства бессмертия сильно преувеличены, – вставил Шусслер, его мелодичный голос вновь переполняла горечь.

– Большинство знакомых мне людей не согласились бы с этим утверждением, – возразил Бродяга.

– Большинство твоих знакомых лишь на шаг опережают своего палача, – отпарировал киборг.

– Большинство его знакомых уже повстречались со своим палачом, – уточнил Каин.

– Если не с палачом, то с охотником за головами, – не остался в долгу Бродяга. – Кстати, я все еще сержусь на вас в связи с той историей на Деклане Четыре.

– Ты имел какие-то виды на Сократа? – спросил Каин.

– Сократа? – пренебрежительно фыркнул Бродяга. – Разумеется, нет. На Деклане Четыре двенадцать миллионов людей, так что замену можно найти любому. – Он помолчал. – Но вы уничтожили робелианскую вазу, за которой я охотился три года.

– Подумаешь, ваза, – пожал плечами Каин. – Я приехал туда за другим.

– Подумаешь, ваза! – возмущенно повторил Бродяга. – Дорогой мой, да таких ваз оставалось всего шесть на всю галактику!

– Я видел не один десяток таких же.

На мгновение глаза Бродяги загорелись. Потом он тяжело вздохнул:

– Наверное, все вазы кажутся вам одинаковыми.

– Есть такое дело. – Каин закончил сборку второго пистолета. – Точно так же, как тебе кажутся одинаковыми все люди.

– Неужели вы не понимаете, что в Демократии почти триллион людей и всего шесть робелианских ваз такой формы!

– Это означает, что ты останешься без работы раньше, чем я.

– Это означает, что вы уничтожили бесценное произведение искусства.

– Я также уничтожил человека, которого давно следовало уничтожить. Так что в итоге принес больше пользы, чем вреда.

– Сократ не числился среди разыскиваемых преступников.

– Будем считать, что, убив его, я оказал услугу человечеству.

– Я не знал, что вы занимаетесь филантропией.

– Деньги – не самое важное в жизни.

– Согласен, но за то, что дороже денег, также приходится платить. И теми же деньгами. – Бродяга резко повернулся к стене Шусслера. – Я проголодался. Чем можешь нас попотчевать?

– У меня есть полный набор соевых продуктов, – ответил киборг.

– А мяса у тебя нет?

– К сожалению… но блюда, которые я могу приготовить из сои, по вкусу будут неотличимы от мяса.

– Это я уже слышал, – пробормотал Бродяга.

– Придется есть то, что у него есть, – решил Каин. – У нас нет времени искать продуктовый магазин.

Бродяга пожал плечами:

– Ты сможешь приготовить что-то похожее на моллюска в сметанном соусе?

– Я попробую. А что приготовить тебе, Себастьян?

– Что-нибудь попроще.

– Как насчет стейка? – предложил киборг.

– Как насчет салата? – возразил Каин. – Соевые стейки я уже ел.

– Так попрошу вас пройти на камбуз. Обед готов.

– Как это, готов? – удивился Бродяга. – Мы же только что заказали.

– Граальская технология обеспечивает мгновенное приготовление, – объяснил киборг. – Тем более если исходные материалы – соевые продукты.

Каин и Бродяга с сомнением переглянулись, но прошли на камбуз, длинную, узкую комнату с оборудованием, упрятанным в стены.

– И где мы будем есть? – спросил Бродяга.

– Я мог бы разложить столик, – ответил Шусслер, – но тогда места для двоих не хватит.

– Мы постоим, – успокоил его Каин. – Где еда?

– Одну секунду. Пожалуйста.

Откинулась металлическая панель, на сверкающем прилавке появились две самые обычные тарелки. Бродяга протянул руку к своей, с моллюском в сметанном соусе, тут же отдернул, выругался.

– Забыл предупредить: тарелка горячая.

– Благодарю, – злобно бросил Бродяга, достал из кармана шелковый носовой платок с монограммой, сложил его, вновь взялся за тарелку, вытянул ее на металлическую панель. – Я бы не отказался от ножа и вилки.

– С удовольствием бы тебе помог, но Альтаир-с-Альтаира не пользовалась человеческими приборами. Предпочитала эти.

На прилавке появились два металлических предмета странного вида.

Бродяга взял один, рассмотрел со всех сторон.

– Великолепно. Видать, штука очень удобная. Все равно что есть суп китайскими палочками.

Взял свою «палочку» и Каин, коротко взглянул, а затем принялся за салат.

– Ты знаешь, как ими пользоваться? – спросил Бродяга.

– Я видел их на Тероне. – Каин нацепил на «палочку» кусок псевдопомидора, обмотал вокруг него лист псевдосалата. – Тамошний охотник за головами показывал мне, как с ними управляться. Навык приходит с практикой.

– Интересно, можно ли ими есть сметанный соус? – Бродяга задумчиво смотрел на свою тарелку.

– А ты попробуй, и все станет ясно, – посоветовал Каин.

После трех или четырех неудачных попыток Бродяга таки приспособился и сумел отправить в рот кусок псевдомоллюска.

– Ну как? – озабоченно спросил Шусслер. – Что вы можете сказать о моих кулинарных способностях?

– Неплохо, – бесстрастно ответил Каин.

– Скажу только одно, – пробурчал Бродяга. – На лобстера с Золотого початка не похоже. Однако, полагаю, могло быть и хуже.

– Могу я попросить вас об одной услуге? – минуту спустя вновь нарушил тишину Шусслер.

– Смотря о какой, – ответил Бродяга. – Чего тебе хочется?

– Расскажите мне, какова еда на вкус.

– Откровенно говоря, по вкусу это соевые продукты, которые выдаются за моллюска в сметанном соусе.

– Пожалуйста, я все приготовил, подал, но попробовать не могу. Опишите мне ваши вкусовые ощущения.

– Я же сказал, отдаленное подобие моллюска в сметанном соусе.

– Неужели вы полностью лишены воображения? – В голосе слышалось отчаяние. – Скажите мне о соусе. Какой он? Густой? Горячий? Сладкий? Можете вы определить, какие я положил специи? Каков по вкусу моллюск?

– Знаешь, восторгаться особенно нечем. Вкус так себе.

– Пожалуйста, поподробнее.

– Ты просто нарываешься на оскорбления. Твою стряпню с натяжкой можно назвать съедобной. – Бродяга начал раздражаться. – А ты еще просишь что-то там описать. Так можно потерять остатки аппетита.

– Я же прошу о такой малости! – заверещал Шусслер.

– Потом, – отрезал Бродяга. – И так кусок в горло не лезет, а ты еще пристаешь с разговорами!

Каин вздохнул, подхватил «палочкой» кусок псевдомоллюска, окунул в сметанный соус, пожевал, а потом начал описывать свои вкусовые ощущения Шусслеру. Бродяга взял тарелку и ретировался в рубку, чтобы закончить трапезу в тишине.

Каин присоединился к нему двадцать минут спустя.

– Все еще дуется? – спросил Бродяга.

– Узнай у него сам.

Бродяга повернулся к стене Шусслера:

– Надеюсь, утром ты не будешь спрашивать меня, как мне спалось и что чувствовала моя спина, соприкасаясь с койкой?

Ответа не последовало.

– Да уж, такого я еще не видел: дующийся звездолет.

– Ты действительно его обидел, – вставил Каин.

– Не без причины. Стоит нам начать потакать его причудам, он засыплет нас вопросами о наших ощущениях.

– Ответить ему – невелик труд. А жизнь у него очень уж невеселая.

Бродяга вытаращился на него.

– Странные у нас нынче пошли убийцы, – вырвалось у него.

– Знаешь, он ведь может поинтересоваться твоими ощущениями после того, как снизит до нуля подачу кислорода в рубку.

– Не снизит, если хочет умереть до срока, – уверенно заявил Бродяга. – Ты действительно убьешь его после того, как мы найдем Сантьяго?

– Я же сказал, что убью.

– Я знаю, что ты сказал. Но удовольствия тебе это не доставит.

– Мне вообще не нравится убивать, – ответил Каин.

Бродяга обдумал его последнюю фразу, вспомнил многое из того, что услышал от Каина после отлета с Альтаира III, и несколько следующих минут посвятил сравнению своего нового партнера с Ангелом, о котором знал, разумеется, только понаслышке. В итоге у него возникли сомнения в правильности сделанного Верой Маккензи выбора.