Текст книги "Сантьяго"

Часть VI
Книга Сантьяго

Глава 22

Рожден он от кометы

И пыльных вихрей всех.

С тех пор Господь все плачет,

А дьяволу все смех.

Ровно сорок четверостиший – именно столько посвятил ему Черный Орфей.

Никому он не уделял больше двенадцати, но никто и не мог сравниться с Сантьяго.

И дались Орфею эти четверостишья непросто, ибо он оказался в щекотливой ситуации. С одной стороны, все его словесные портреты основывались на личных впечатлениях, а он никогда не встречался со знаменитым преступником. (На самом деле за многие годы он виделся с ним пять раз и дважды даже говорил, но так об этом и не узнал.)

С другой – он понимал, что его баллада, призванная оставить в памяти потомков людей Внутреннего Пограничья и события, участниками которых они стали, не получит логического завершения, если из нее выпадет главный герой.

Поэтому Черному Орфею пришлось идти на компромисс. Он посвятил Сантьяго сорок четверостиший, но ни разу не назвал его по имени. Таким образом он хотел показать, что четверостишья, в которых речь идет о Сантьяго, не завершены.

Вот и Себастьян Каин все более приходил к выводу, что легенда о Сантьяго так же далека от завершения, как и сага Орфея. Он сидел рядом с Энни в ее авто, петляющем по узкой дороге среди полей под слабым светом трех лун Тихой гавани. Наконец они остановились перед амбаром.

– Первая остановка, – объявила Молчаливая Энни, открыла дверцу, вышла из кабины.

– Амбар? – спросил Каин, последовав ее примеру.

Энни улыбнулась:

– Я-то надеялась, что вы уже уяснили одну маленькую истину: не верь глазам своим, если то, что ты видишь, имеет отношение к Сантьяго.

Она подошла к двери, набрала комбинацию на электронном замке, дверь уползла в стену.

– Заходите, мистер Каин. – Она первой переступила порог, отдала негромкую команду.

Вспыхнули лампы.

Каин следовал за ней по коридору между сушилками, заполненными зерном гибридной кукурузы. Каин обратил внимание, что сеновалом под крышей не пользовались уже лет двадцать.

– Так что? – спросил он.

– Присмотритесь к третьей сушилке по вашу левую руку.

Каин подошел, присмотрелся:

– Вроде бы зерно.

– По первому взгляду – да. А вы присмотритесь, присмотритесь.

Каин разгреб руками верхний слой и увидел золотой слиток.

– Рейд на Эпсилон Эридани? – спросил он, вытащив слиток и внимательно оглядев его.

Молчаливая Энни кивнула:

– У нас осталось штук сорок.

– Все в этой зерносушилке?

– Да.

– А где остальные? Я видел один у Джонатана Стерна на Порт-Этранже, но никто не знает, куда подевались остальные.

– Мы их продали. Хотите знать кому?

– Почему нет? – Каин пожал плечами.

– Следуйте за мной.

Молчаливая Энни прошла в маленькую клетушку, служившую кабинетом. Всю обстановку составляли маленький деревянный стол, на котором стояли два видеофона и компьютер, да вращающееся кресло. Стену украшал старый календарь, покрытый пылью. Впрочем, пыль покрывала все, за исключением компьютера и одного видеофона.

Молчаливая Энни включила компьютер, подождала, пока его блокировочная система идентифицирует ее ретинограмму и отпечаток большого пальца правой руки, затем приказала вывести на экран подробности операций с золотом с Эпсилон Эридани.

– Я вижу, треть получил отец Уильям, – отметил Каин.

– Отец Уильям – один из основных каналов, по которым Сантьяго кормит голодных и излечивает больных. Но основную часть золота мы продали на черном рынке Кабалка Пять.

– Кабалка Пять? Она же населена инопланетянами, не так ли?

– Инопланетянам потребовалось не так уж много времени, чтобы понять, для чего людям нужно золото.

– А что стало с деньгами, вырученными за золото?

На экране появились новые данные.

– Все пошло больницам?

– Не все. Часть мы использовали для подготовки рейда на Пико Два.

– А чего вас потянуло на Пико Два? Маленькая планетка на краю галактики, в звездном скоплении Квинелла.

– Несколько наших друзей сидели в тамошней тюрьме.

– И вы их освободили?

Она покачала головой:

– Такое оказалось не под силу даже нам.

– А что вам удалось?

– Разнести тюрьму в клочья.

– Вместе с вашими друзьями?

– Чтобы найти Сантьяго, Демократия не остановилась бы ни перед чем. В их верности мы не сомневались, но они бы заговорили. Если б их не сломили пытки, психотропные препараты сделали бы свое дело.

– Достойная награда за верность, – сухо прокомментировал Каин.

– Сантьяго не Бог и не святой, – ответила Энни. – Он всего лишь человек и борется против самой мощной политической и военной машины галактики. Уходя на задание, наши люди знают, что их может ждать.

Каин промолчал.

– Секретность – наше единственное оружие, – продолжила Энни. – И мы должны обеспечивать ее любой ценой. Разве иначе ему бы удалось столько лет хранить в тайне свой облик и местопребывание? Мы возвращаемся с победой или умираем… но мы не можем позволить себе попасть в плен.

– А как ваши люди попали на Пико Два?

– Их застали врасплох, схватили до того, как они успели покончить с собой. – Молчаливая Энни посмотрела Каину в глаза. – Вы разочарованы, мистер Каин? Я-то думала, вам хорошо известно, что революция – не игра для джентльменов и играют в нее не по джентльменским правилам.

– Это справедливо, – признал он после короткого раздумья. – Но убивать своих… Такое мне не нравится.

– Заверяю вас, ему тоже. Работа у нас грязная. Нет ничего романтичного в борьбе со всесильным монстром. Тем более что надежды на победу нет.

– Если он знает, что ему не победить, почему сражается?

– Чтобы избежать поражения.

– Звучит высокопарно, но я все равно не вижу в его деяниях особого смысла.

– Я уверена, что он с удовольствием вам все объяснит.

– Когда?

– Скоро. – Молчаливая Энни выключила компьютер, направилась к выходу. – Пойдемте, мистер Каин.

Вскоре они снова ехали сквозь душную ночь по однополосному проселку.

– Вы родились на Тихой гавани? – спросил Каин несколько минут спустя.

– Нет.

– Давно вы здесь?

– Тихая гавань стала его штаб-квартирой пятнадцать лет тому назад. Но половину своего времени он проводит вне планеты.

– А я мог его видеть? – полюбопытствовал Каин.

– Трудно сказать. Возможно. – Молчаливая Энни улыбнулась. – Вот Орфей его видел, хотя и не знает об этом.

– Этот грёбаный сказитель много чего не знает.

– Вы совсем разочаровались в жизни, мистер Каин. Наверное, потому, что на вашу долю выпало много разочарований.

– Моя доля не больше, чем у других. – Он сухо улыбнулся. – С другой стороны, счет победам невелик.

– Не скромничайте. Вы же знаменитый охотник за головами.

– Вы насмотрелись видеофильмов. Я не вызываю злодеев на поединок под полуденным солнцем. Нет ничего героического в выслеживании человека, который тебя никогда не видел, чтобы разнести его в клочья прежде чем, как он поймет, что ты задумал.

– Именно так вы расправились с Альтаир-с-Альтаира и Червовым Валетом? – с улыбкой спросила Энни.

– Нет, – признал Каин. – В первом случае я забыл об осторожности, во втором мне недостало проворства.

– А как насчет Александра Старшего? Вы пристрелили его, несмотря на противодействие шести телохранителей.

– Четверых.

– Вы уходите в сторону.

– Я думал, вы заинтересовались мною из-за тех людей, которых я не убил.

– Совершенно верно. Но у вас много достоинств, и я уверена, что Сантьяго найдет применение им всем.

– Посмотрим.

Полчаса они ехали в молчании. Череда кукурузных и пшеничных полей нарушалась разве что метановым заводом, перерабатывающим в энергию навоз животноводческих ферм Тихой гавани. Наконец они свернули с дороги и остановились перед рядом силосных башен.

– Еще одно хранилище? – спросил Каин.

– Медицинский центр, – ответила Энни.

– Зачем такая маскировка? У Демократии хватает дел и без налетов на больницы.

– Потому что население Тихой гавани недостаточно велико для больницы такого уровня, – объяснила Молчаливая Энни. – Незачем привлекать к себе внимание.

Он вышел из авто и последовал за ней в одну из башен. Кабина лифта опустила их на шестьдесят футов, в белую стерильность больницы.

– И каковы размеры этого заведения? – спросил Каин, оглядывая уходящие во все стороны коридоры.

– Точных цифр я не знаю. Но они достаточно внушительны. У нас двадцать три лаборатории, шесть наблюдательных палат, две операционные, четыре изолированных бокса. Есть и большая жилая зона, снабженная всем необходимым, чтобы сотрудники не приезжали к началу смены и не уезжали по ее окончании.

Они миновали несколько лабораторий, где работали одетые в белые халаты ученые и врачи, подошли к первой из наблюдательных палат. Заглянув в смотровое окно, Каин увидел девятерых мужчин и женщин, лежащих в кроватях с системами жизнеобеспечения и мониторинга. Они напомнили ему пострадавших при пожаре: почерневшая кожа висела лохмотьями.

– Что с ними такое? – спросил Каин.

– Они с Гипериона.

– Не слышал о такой планете.

– Ее начали осваивать пять лет тому назад. Там поселились пять тысяч колонистов, члены какой-то секты.

– Такое впечатление, что их вытащили из огня.

Молчаливая Энни покачала головой.

– Они хотели жить в мире с соседями. Но в данном случае их соседями оказались очень агрессивные гуманоиды. Им потребовалось два года, чтобы выработать условия сосуществования, но они их выработали. – Энни помолчала. – А потом Демократия решила, что Гиперион – идеальное место для военной базы. После нескольких инцидентов с местными аборигенами планету закрыли для гражданских лиц. Колонисты, заключившие с аборигенами мирное соглашение, покинуть Гиперион отказались.

– И такое сотворил с ними флот?

– Непредумышленно. Когда флот решил, что проще уничтожить местное население, чем взывать к голосу разума, в атмосфере распылили некий химический реагент, уничтоживший аборигенов. И это, кстати, далеко не первый случай. – Она смотрела на девятерых мужчин и женщин. – К сожалению, реагент вызвал бактериальную мутацию, результатом которой стало вирусное кожное заболевание, поразившее колонистов. Поскольку им предлагали покинуть планету и предупреждали о возможных последствиях, флот отказывается помогать им.

– Сколько колонистов выжило?

– Из начальных пяти тысяч живы чуть меньше половины.

– А сколько их здесь?

– Только те, кого вы видите перед собой. У нас нет ни места, ни денег, чтобы вывезти с Гипериона всех, поэтому мы доставили сюда добровольцев и пытаемся создать нужное лекарство. Если нам это удастся, мы незамедлительно отправим его на Гиперион.

– И скольким планетам вы оказываете подобную помощь?

– Где только можем.

– Обеспечение функционирования такой больницы стоит немалых денег, – отметил Каин.

– Очень больших денег, – поправила его Молчаливая Энни. – В Пограничье у нас еще четыре таких центра.

– И все работают в подполье?

Энни кивнула.

– Если Демократия прознает про них, они смогут выйти на Сантьяго. – Она посмотрела Каину в глаза. – А если они найдут Сантьяго, жителям Гипериона и сотни других планет Внутреннего Пограничья уже никто не поможет.

По коридору они направились к следующей палате, но Каину пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить каталку с огромным, слоноподобным существом, которого везли в операционную.

– Это еще кто? – спросил он.

– Абориген Кастора Пять.

– Так вы лечите и инопланетян?

– Это разумная раса, подавляемая Демократией. Для нас это более чем достаточно.

– Если вы начнете лечить всех инопланетян, которых подавляет Демократия, вам не хватит никаких больниц.

– Я знаю, – кивнула Энни. – Но мы делаем все, что в наших силах. Это жест доброй воли, но его значение огромно. – Она всмотрелась в Каина. – Или вы относитесь к тем, кто полагает, что призвание человека – править галактикой в одиночку?

– Я как-то об этом не думал. Наверное, если исходить из того, что право – на стороне сильного, у человека есть определенное преимущество.

– А сильный всегда прав? – спросила Молчаливая Энни.

Каин пожал плечами:

– Нет. Но довольно сложно сказать ему, что это не так.

– Сложно, но возможно, – указала она. – Именно этим мы и занимаемся. Во всяком случае, подаем пример другим. – Молчаливая Энни вновь всмотрелась в своего спутника. – Надеюсь, то, что вы увидели, произвело на вас впечатление, мистер Каин. Хотелось бы, чтобы вы поняли, за что мы боремся.

– Впечатление вы произвели, – ответил Каин.

– Вот и славно.

Закончив осмотр подземной больницы, они вернулись к лифту.

– Что еще мне покажут до встречи с Сантьяго? – спросил Каин, когда они поднялись на поверхность.

– Это все, – ответила Молчаливая Энни. – Собственно, на Тихой гавани больше ничего нет. Мы не хотим привлекать внимание Демократии к этой планете.

Они вышли из силосной башни, сели в авто и покатили дальше по все так же петляющей среди полей дороге.

– Далеко еще? – спросил Каин несколько минут спустя.

– Примерно пятнадцать миль. Мы уже давно в пути. Вы не проголодались?

– Я потерплю.

– Я могу позвонить, и к нашему приезду приготовят обед.

– В этом нет необходимости.

– Вы все еще хотите убить его? – неожиданно спросила Молчаливая Энни.

– Не знаю.

Она не прокомментировала последнюю фразу, и остаток пути они проехали в молчании. Наконец она свернула на совсем уж узкую, ухабистую дорогу, ведущую к беленькому домику с большой, по всему периметру, верандой.

– Нам туда?

– Туда.

– Охрана недостаточно надежная. После того как мы свернули с дороги, я заметил только три детектора.

– Они же установлены так, чтобы вы не заметили ни одного.

– На то я и охотник за головами, чтобы их замечать.

Молчаливая Энни пожала плечами:

– На дворе ночь. Может, несколько ускользнуло от вашего внимания.

– Я в этом сомневаюсь.

– Вы также должны помнить, что на Тихой гавани врагов у него нет. За исключением разве что вас.

– Тем не менее охрана поставлена из рук вон плохо. Этот парень на крыше торчит как гвоздь в подошве.

– Какой парень?

– С лазерным ружьем. Минуту назад он позволил инфракрасному прицелу блеснуть в лунном свете.

– Я никого не вижу. – Молчаливая Энни всмотрелась в темноту.

– Он на крыше, стоит как на ладони. Лучшей мишени не придумать. Такому с Ангелом не справиться.

– Это мнение профессионала?

– Да.

– Я передам ему ваши слова.

– Я и сам все скажу.

У дома Молчаливая Энни затормозила, они вылезли из кабины. Энни пошла первой. При ее приближении дверь мягко ушла в стену, их обдало волной холодного воздуха.

Через пустую прихожую Молчаливая Энни провела его в просторную гостиную. Он увидел удобные кресла и диваны, псевдоогонь, не дающий тепла, пылал в кирпичном камине. Небольшой, плотно заставленный бутылками бар, погашенный голоэкран, три зеркала в рост человека и книги. Книги и книги. В шкафах, на столах, подоконниках, подлокотниках кресел, даже на каминной доске.

В кресле сидел мужчина в светло-коричневом костюме. Читал книгу в кожаном переплете, потягивая альфарский коньяк.

Каин прикинул, что ему около пятидесяти в ту или другую сторону. Каштановые волосы начали редеть, виски тронула седина. Карие глаза с любопытством смотрели на Каина из-под длинных ресниц. Нос, чувствовалось, ломали мужчине не один раз, а по белизне зубов Каин сразу понял, что они вставные. Не ускользнул от его взгляда и S-образный шрам на тыльной стороне правой ладони.

Несмотря на внушительные габариты, мужчина легко поднялся.

– Давно хотел познакомиться с вами, Себастьян. – Сильный, приятный голос.

– Не столь давно, как я ждал встречи с вами, – ответил Каин.

Сантьяго улыбнулся:

– Раз уж вы здесь, с чего вы предпочитаете начать? Поговорим или вы сразу убьете меня?

– Сначала поговорим. – Каин оглядел гостиную. – У вас большая библиотека. Никогда не видел столько книг.

– Мне нравится держать книгу в руках, – ответил Сантьяго. – В компьютерных библиотеках сплошь электрические импульсы. – Он нежно погладил кожаный переплет, положил книгу на стул. – Я всегда отдавал предпочтение словам.

– У вас также много зеркал.

– Я – тщеславный человек.

– Попросите тех, кто стоит позади них, не нервничать. Я мог бы разобраться с ними в первую же секунду.

Сантьяго рассмеялся.

– Вы слышали? – Он повернулся к зеркалам. – Оставьте нас одних. – Он посмотрел на Молчаливую Энни, стоящую рядом с Каином: – Ты тоже можешь уйти. Я в полной безопасности.

– Вы – оптимист, – усмехнулся Каин, когда Энни вышла из комнаты.

– Реалист, – поправил его Сантьяго. – Если уж вы убьете меня, то постараетесь принять все меры к тому, чтобы иметь возможность потратить причитающееся вам вознаграждение. – Он помолчал. – Позволите предложить вам коньяку?

Каин кивнул. Сантьяго проследовал к бару под пристальным взглядом охотника за головами, взял хрустальный бокал, плеснул коньяк.

– Вот и мы. – Сантьяго вернулся, протянул Каину бокал.

– Вы слишком молоды, – отметил Каин.

– Пластическая операция, – улыбнулся Сантьяго. – Я уже упоминал о своем тщеславии.

– К тому же вас разыскивают.

– Только в Демократии. Позвольте высказать мысль о том, что иной раз вполне возможно судить о человеке по его врагам.

– Для вас другого пути просто нет. – В голосе Каина слышался сарказм. – Я встречался с вашими друзьями.

Сантьяго пожал плечами.

– Работать приходится с подручным материалом. Если б я мог найти лучших союзников, чем Бедный Йорик и Альтаир-с-Альтаира, заверяю вас, я бы не отказался от их услуг. – Он помолчал. – Поэтому, собственно, вы здесь.

– Так мне сказали.

– У нас много общего, Себастьян. Основополагающие ценности, борьба против тирании. Я бы очень хотел, чтобы вы встали рядом со мной.

– С революционной деятельностью я покончил.

– Вы сражались за ложные идеалы.

– К идеалам претензий быть не может. Да вот люди оказались не те.

– Согласен с вами.

– Так чем вы лучше их?

Сантьяго ответил не сразу:

– У меня есть к вам предложение, Себастьян. День выдался долгим. Вы убили человека, вы увидели тo, чего в Демократии еще никто не видел, наконец, вы встретились лицом к лицу с самым знаменитым преступником галактики. Вам наверняка очень жарко, вы устали, голодны. Давайте объявим на этот вечер перемирие. Мы пообедаем, получше узнаем друг друга, а завтра утром, когда вы отдохнете, я обещаю, что мы поговорим о делах, моих и ваших.

Каин долго смотрел на него, потом кивнул:

– Я думаю, обед мы можем пропустить.

– Но за весь день вы съели лишь один сандвич.

– Вы превосходно информированы.

– И напрасно вы волнуетесь. Я мог не один раз убить вас после того, как вы приземлились на Тихой гавани. И уж поверьте, я бы не пригласил вас сюда только для того, чтобы отравить.

– Логично, – признал Каин.

Они прошли в столовую, так же заваленную книгами, как и гостиная.

– Как я понимаю, вы не нанесете моим запасам такой урон, как отец Уильям. – Сантьяго покачал головой. – Сколько же он ест! Просто удивительно, что он до сих пор жив.

– Многие точно так же говорят и о вас.

– Многие думают, что я мертв. – Тут Сантьяго хохотнул. – Какие только истории не рассказывают обо мне, Себастьян! Только в прошлом году меня убивали трижды. Есть в Спиральном рукаве маленькая планета под названием Серебряная Синь. Так вот, якобы я уничтожил на ней все живое. Мне даже приписывают убийство какого-то дипломата на Канфоре Семь.

– Вы также ростом в одиннадцать футов, а волосы у вас оранжевые.

– Правда? – заинтересовался Сантьяго. – Такого я о себе не слышал. – Он пожал плечами. – Такова цена анонимности.

– Какая тут анонимность? Сотни людей всю жизнь пытаются выследить вас и убить.

– А я, однако, перед вами, живой и здоровый. Потому что никто не знает, как я выгляжу и где живу.

– Может, вам все-таки развеять некоторые мифы и легенды, которые пачкают ваше имя?

– Чем больше преступлений приписывает мне Демократия, тем больше усилий тратит она на меня, а не на те народы, которые не могут защитить себя сами. Но что же мы опять о делах? Мы-то собирались отдохнуть.

– Я не возражаю.

– Дела оставим на завтра. Времени у нас хватит. Не желаете поговорить о литературе?

Каин пожал плечами:

– Как вам будет угодно.

– Хорошо. – Из кухни появились двое молодых мужчин, поставили на стол тарелки с супом. – Вы читали Танбликста?

– Даже не слышал о нем.

– Это не человек. Канфорит. Потрясающий поэт.

– Поэзия никогда меня не интересовала.

– Прекрасный суп, – отметил Сантьяго после первой ложки. – Отец Уильям уговорил бы всю кастрюлю.

– Очень хороший, – согласился Каин.

– Я тут перечитывал романы, написанные до того, как наши предки покинули Землю, – продолжил Сантьяго. – И особенно проникся к Диккенсу.

– «Дэвид Копперфильд»? – предположил Каин.

– Ага! – улыбнулся Сантьяго. – Я знал, что вы образованный человек.

– Я лишь сказал, что читал этот роман. И не говорил, что он мне понравился.

– Тогда позвольте порекомендовать вам тот, что я только что закончил. «Повесть о двух городах».

– Может, попробую прочитать его завтра. Если мы еще будем говорить.

– Обязательно будем, – заверил его Сантьяго. – Вы вот спросили, что отличает меня от других революционеров, с которыми вы шли в бой. Завтра мы все подробно обсудим, но намек, если хотите, я могу дать вам прямо сейчас.

– Слушаю.

– Дело, ради которого я кладу все силы, было обречено на неудачу еще до того, как я вступил в борьбу. – И загадочная улыбка осветила лицо Сантьяго.

Каин еще обдумывал эти слова, когда поднялся из-за обеденного стола и прошел в гостиную, чтобы поговорить о литературе с королем преступников.