Текст книги "Сантьяго"

Глава 20

Наш Чарли – малый не промах.

Даст маху раз, но не два.

Холодная кровь в его сердце,

А сердцу велит голова.

Конечно, все решило прозвище.

Если б не оно, Черный Орфей никогда не упомянул бы об Одноразовом Чарли в своей балладе. Не герой и не злодей, не шулер и не вор, не киборг и не знаменитый охотник за головами, не было в нем ничего исключительного. Перекати-поле, которое звали Чарлз Марлоу Фелчер, меняющий одну аграрную планету на другую. Работал мало, пил много.

Злобы в нем хватало, а вот мышц – нет, хотя помахать кулаками он и любил. О долгах предпочитал забывать, но об этом все знали, так что в кредит ему никто, особенно бармены, ничего не отпускал. На бедре он носил внушительных размеров сонар, но не отличался точностью стрельбы, а иной раз забывал и зарядить его.

Но прозвище у него было очень уж необычное, поэтому Орфей просто не мог не обратить на него внимания.

Никто, правда, не мог точно сказать, где, когда и почему он стал Одноразовым Чарли. Некоторые утверждали, что в юности он женился, а потом сбежал от жены в Пограничье и поклялся, что больше не будет жить с женщиной. Другие предлагали более сложный вариант, будто он отсидел срок за какой-то проступок и дал обет, что по разу совершит все преступления, числящиеся в уголовном кодексе, дабы полиция больше не смогла найти закономерностей в его поведении и выйти на его след. Третьи говорили, что он устраивает такие дебоши, что более просто не может вернутся на планету, где уже побывал. Некоторые злопыхатели, а их хватало, настаивали на четвертой версии: прозвище он получил от Плосконосой Сол, одной из самых известных проституток Тумиги, после того, как заплатил за весь уик-энд, но лишь раз сумел довести до конца то, за чем приходил.

Истоки прозвища особо Орфея не волновали, только ассоциации, которые оно вызывало. Но с Чарли он встретился в неудачный день. Тот крепко выпил и пребывал в воинственном настроении, отсюда, может, и не слишком лестное для него четверостишье.

Появилось оно в саге недавно, так что мало кто на Тихой гавани слышал его. Может, и к лучшему, потому что рано или поздно люди, которые знали это четверостишье и разные, связанные с ним истории, начинали задавать вопросы о Плосконосой Сол. А в итоге Одноразовый Чарли и его собеседник на следующее утро просыпались или в местной тюрьме, или в больнице.

На Тихую гавань Одноразовый Чарли прилетел в типичный для этой планеты день – теплый и солнечный – и следующие несколько часов искал работу на окрестных фермах. И все еще продолжал поиски, когда Каин, проснувшись, умывшись и побрившись, вновь появился в городе.

Городок этот, с аккуратными деревянными домиками, чем-то напоминал земные деревни. Возможно, большими окнами и огромными террасами. Каин подошел к одному, нисколько не удивился, обнаружив под пластиковой, под дерево, обшивкой слой высокопрочного титанового сплава. Имел домик и автономный источник энергии – ядерный реактор.

Миновав еще квартал, Каин увидел отца Уильяма, сидящего в огромном кресле-качалке на веранде маленького отеля.

– Доброе утро, Себастьян, – поздоровался проповедник. – Прекрасный день, не так ли?

Каин кивнул:

– Вы правы. Доброе утро, отец Уильям.

– Я думал, вы уже отправились в погоню за Сантьяго, – заметил проповедник.

– Куда спешить? – пожал плечами Каин. – Я подумал, а не отведать ли мне стряпни Лунной Дорожки. – Он помолчал. – Сантьяго не могут поймать тридцать с лишним лет. Так что пара дней погоды не сделают.

– Я слышал, что Ангел вот-вот доберется до него.

– Ходят такие разговоры.

– Вас это не тревожит?

– Во всяком случае, сна из-за этого я не потерял.

– Очень уж вы уверены в себе, Себастьян Каин. На вашем месте я бы улетел с Тихой гавани еще вчера вечером.

– Но вы не охотитесь за Сантьяго.

– Истину говоришь, – согласился отец Уильям. – Что ж, наслаждайтесь пребыванием на Тихой гавани. Может, пообедаете сегодня со мной?

– Возможно.

– Отчего такое безразличие?

– Вы чертовски быстро едите. Вот я и боюсь, что вы проглотите мою руку, а уж потом заметите ошибку, – улыбнулся Каин.

Отец Уильям зашелся смехом.

– Вы мне нравитесь, Себастьян. Действительно нравитесь. – Лицо его стало серьезным. – Надеюсь, мы не станем врагами, сошедшимися в жестоком бою.

– Вы намереваетесь нарушить закон? – полюбопытствовал Каин.

– Я? – удивился отец Уильям. – Никогда.

– Я тоже.

Отец Уильям долго смотрел на него:

– Не хотите ли подняться сюда и посидеть рядом, поболтать?

– Может, чуть позже, – ответил Каин. – Мне надо кое-что купить.

– Идите с миром, Себастьян. – Проповедник посмотрел на небо. – Прекрасный день… в такой день забываешь, как много зла бродит по галактике.

Каин кивнул и зашагал дальше. Увидел небольшой магазинчик, зашел, вздрогнул от волны холодного воздуха.

– Доброе утро, сэр. – Хозяин магазина, мужчина средних лет с заметным брюшком и редеющими волосами, поспешил к нему. – Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Возможно. – Каин оглядел многочисленные полки. – Есть ли у вас книги или газеты?

– Местной газеты на Тихой гавани нет, – ответил мужчина. – Здесь ничего не происходит. – Он виновато улыбнулся. – Но у нас есть дайджесты прессы с соседних планет. Вас интересует что-то конкретное?

– Да. Есть ли у вас материалы по Сантьяго?

– Ничего такого, что стоило бы покупать, – ответил мужчина. – Глупые вымыслы, написанные некомпетентными журналистами. – Он вздохнул. – А ведь прошло столько лет, что о нем могли бы написать и правду.

– Какую правду?

– Он – великий человек, великий, а его держат за обыкновенного преступника.

– Не сочтите за грубость, – осторожно продолжил Каин, – но во всех историях, которые я слышал, он предстает самым обыкновенным преступником.

– Вы слушали не тех людей.

– А где найти других?

– Простите?

– Что вы можете сказать мне о Сантьяго?

– Пожалуй, ничего особенного.

– Только то, что он великий человек?

– Совершенно верно, сэр. Книги и пленки вы найдете в средней части третьего ряда стеллажей, рядом с запасными деталями для компьютеров.

– Благодарю вас. – Каин подошел к указанным стеллажам, провел пару минут, разглядывая названия, вышел из магазина.

После магазина он заглянул в парикмахерскую. Цирюльник, который брил его, без тени смущения заявил, что слыхом не слыхивал ни о каком Сантьяго.

Все утро Каин бродил по городку, общаясь с его жителями. Половина тех, кого ему удалось разговорить, полагала Сантьяго святым, другая половина вроде бы слышала это имя впервые.

Наконец он вернулся к отелю отца Уильяма. Проповедник по-прежнему восседал в кресле-качалке, подставив лицо солнечному свету, и потягивал через соломинку ледяной напиток.

– Привет, Себастьян. – Он помахал рукой. – Решили присоединиться ко мне?

– Если только на пару минут. – Каин пододвинул стул, сел.

– Больше у вас и не будет, – ответил отец Уильям. – Скоро ленч. – Он помолчал. – Не зря ходили по магазинам?

– Пожалуй, что нет.

– Что-то я не вижу покупок. – Проповедник улыбнулся.

– Заберу их вечером, когда спадет жара.

– Дельная мысль. Вечером и улетите?

Каин пожал плечами:

– Возможно.

– Куда теперь, Себастьян?

– Еще не решил. А вы?

– Отправлюсь на Сзандор II, может, на Плакучую иву. Последний раз там слышали мою проповедь несколько лет тому назад. Наверное, по пути загляну в какой-нибудь почтовый терминал, посмотрю, кто у нас нынче разыскивается.

– А на Тихой гавани почтового терминала нет?

Отец Уильям покачал головой:

– Население слишком малочисленно. Почта каждые три недели доставляется в местную компанию, торгующую химикатами. Горожане разбирают ее сразу же, крестьяне – когда приезжают купить удобрения или средства защиты растений.

– И сколько раз при вас привозили почту?

– Два.

– Вчера вы сказали мне, что не пробыли здесь и недели.

– Вчера вы не сказали мне, что ваш нечестивый корабль связывался с местными службами, – ответил проповедник. – Негоже, Себастьян, ставить под сомнение слово слуги Господа.

– Разве ложь – не грех? – спросил Себастьян.

– Бог меня поймет и простит.

– Он точно так же поймет и всех тех людей, которые лгали мне все утро?

– Никто вам не лгал, Себастьян.

– Больше десятка горожан сказали мне, что никогда не слышали о Сантьяго.

– Десять горожан могли о нем и не слышать, – улыбнулся отец Уильям.

– Когда он появится здесь?

– Кто?

– Сантьяго.

Отец Уильям хохотнул:

– У вас разыгралось воображение, Себастьян.

– Я думал, мы собираемся поговорить.

– Мы и говорим.

– Один из нас говорит, – поправил его Каин. – А второй лжет.

Отец Уильям продолжал улыбаться.

– Вам повезло, что я в отпуске, Себастьян. Я снимал с человека скальп и за куда меньшее прегрешение. – Улыбка исчезла. – На вашем месте я бы не перегибал палку.

– Должен ли я воспринимать вашу последнюю фразу как окончание нашей беседы? – едко спросил Каин.

– Отнюдь. – Отец Уильям поднялся. – Я думаю, мы продолжим ее за ленчем. Я умираю от голода.

Он направился к таверне. Каин пристроился рядом.

Лунная Дорожка уже накрыла стол отцу Уильяму. И заметно опечалилась, увидев вошедшего с ним Себастьяна Каина.

– Я не знала, что вы придете, сэр. – В ее голосе слышались извиняющиеся нотки. – И ничего вам не приготовила.

– Он сможет съесть один из моих сандвичей, – успокоил ее отец Уильям.

Каин оглядел стол.

– Вы уверены, что вам хватит оставшихся семи? – сухо справился он.

– Господь велит нам идти на жертвы. – Отец Уильям повязал салфетку на шею, сел, повернулся к Лунной Дорожке: – Ты не забыла купить мороженое, дитя?

– Нет, сэр.

– Превосходно! Между прочим, за обедом мистер Каин будет моим гостем.

– Мистер Каин? – Лунная Дорожка уставилась на Себастьяна. – Вы тот, кого называют Птичка Певчая?

Каин кивнул:

– Не самое мое любимое прозвище.

– О вас говорят по всему Пограничью. Черный Орфей посвятил вам три четверостишья. – Она смутилась. – Извините, что не признала вас прошлым вечером.

– Ты и не могла меня признать.

– Но вы знаменитость!

– Такая же, как ты или отец Уильям. Мы все упомянуты в этой грёбаной балладе.

Девушка вскинула на него глаза:

– Вам не нравится баллада Орфея?

– Не очень. – Тут он увидел, что Лунная Дорожка вот-вот расплачется, и добавил: – Но тебе он посвятил прекрасное четверостишье.

– Вы действительно так думаете? – Лунная Дорожка вновь заулыбалась.

Он кивнул:

– Ты все смотришь на звезды?

– Нет, конечно, – ответила она. – Это метафора.

– А что ты искала на всех этих мирах? – спросил Каин.

Лунная Дорожка пожала плечами:

– Не знаю.

– Может, мы искали одно и то же?

– Возможно, – согласилась девушка. – А что искали вы?

– Сантьяго.

– Я никогда не встречалась с ним, сэр.

– А знаешь кого-нибудь, кто встречался?

– Трудно сказать, сэр. Если кто-то и встречался с Сантьяго, едва ли он будет говорить об этом такой, как я, сэр.

– А ты бы хотела встретиться с ним?

– С таким великим героем? У него не найдется для меня времени, сэр.

– Лунная Дорожка, дитя мое, – вмешался отец Уильям, который ел, ел и ел, пока они говорили. – У меня такое ощущение, что тебе пора принести второй кувшин пива.

– Уже несу, сэр. – Девушка поспешила к стойке, чтобы наполнить новый кувшин.

– Вы бы лучше поели, Себастьян, – посоветовал Каину отец Уильям. – А то ничего не останется.

– Ничего страшного. Я не голоден.

– И вчера вам не хотелось есть. Неудивительно, что вы такой худой. Вы когда-нибудь едите?

– На корабле.

– Нога бы моя не ступила в чрево этого нечестивого получеловека-полумашины! – истово воскликнул отец Уильям. – Я удивлен, что Бог допустил такое.

– Если бы Господь не хотел, чтобы люди становились звездолетами, Он не создал бы Грааль, – с улыбкой ответил Каин.

Отец Уильям оторвался от еды.

– Себастьян, вы можете задавать любые вопросы о Сантьяго… но вы ступаете на тонкий лед, насмехаясь над Богом. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Если я оскорбил ваши чувства, прошу меня извинить.

– Речь не обо мне. О Боге.

– Тогда я извиняюсь и перед Ним, и перед вами.

Отец Уильям не сводил с него глаз, пытаясь понять, не издевается ли над ним Каин, потом кивнул, принимая извинения, и набросился на остатки еды.

А тут и Лунная Дорожка подоспела с полным кувшином пива. Каин уже собрался задать ей очередной вопрос, но открылась дверь, и в таверну вошел Чарлз Марлоу Фелчер, прямиком направился к стойке, заказал пиво и виски. Чувствовалось, что он как следует прожарился на солнце и пребывает не в самом радужном настроении.

– Добрый день, – кивнул он Каину и отцу Уильяму.

– Приветствую вас, сосед, – ответил отец Уильям. – Только мне кажется, что еще утро.

– А у меня такое ощущение, что давно день. – Одноразовый Чарли одним глотком выпил виски и принялся за пиво. – Потому что чуть ли не с рассвета я хожу в поисках работы.

– Да уж, на Тихой гавани работу найти нелегко, – согласился отец Уильям.

– Это я уже понял. – Он подозвал Лунную Дорожку, указал на пустой стакан из-под виски. – Не забывай наполнять его, дорогая. – Вновь повернулся к отцу Уильяму: – Не знал, что здесь ресторан.

– Это таверна, – ответил проповедник. – Я – друг семьи.

– Вы здесь живете?

– Провожу отпуск.

– А вы? – спросил мужчина Каина.

– Я здесь пью пиво.

– Как вас зовут, приятель? – спросил отец Уильям.

– Фелчер. Чарлз Фелчер, – последовал ответ. – Но чаще меня называют Одноразовый Чарли.

– Орфей говорил мне о вас. – По голосу Лунной Дорожки чувствовалось, что ничего лестного для Чарли от Орфея она не услышала.

– Что бы он тебе ни говорил, скорее всего солгал, – пренебрежительно бросил Одноразовый Чарли. – В конце концов, за ложь ему и платят, не так ли?

– Ему вообще не платят.

– Тогда он совсем уж круглый дурак, – рассмеялся Чарли, покончив со второй порцией виски и вновь протягивая стакан Лунной Дорожке.

– Он не дурак! – с жаром воскликнула девушка. – Он – великий поэт!

– Разве тебе никогда не объясняли, что клиент всегда прав? – спросил Одноразовый Чарли.

– Только не в том случае, когда он говорит гадости о Черном Орфее, – возразила она.

– Пусть будет по-твоему. – Чарли пожал плечами. – Я пришел сюда не спорить, а выпить пива и отдохнуть от жары.

Отец Уильям все ел, Каин потягивал пиво, придя к выводу, что не стоит задавать вопросы Лунной Дорожке, пока Одноразовый Чарли не уйдет или не отключится. Второй вариант представлялся ему более вероятным: очень уж быстро Чарли поглощал виски, заливая его пивом.

– Лунная Дорожка, девочка моя, до того как ты подашь десерт, я бы съел еще два или три сандвича, – объявил отец Уильям, покончив с тем, что стояло на столе. – И положи чуть побольше сыра.

– Да, сэр. – Девушка ушла на кухню.

– Неплохо, однако, быть другом семьи. – Одноразовый Чарли оторвался от стакана.

– Грех жаловаться, – согласился отец Уильям. – Особенно слуге Божьему, тратящему все свои деньги на благотворительность.

Чарли заулыбался:

– Так вы проповедник?

– Я удостоен чести служить Господу нашему в этой и других ипостасях.

– Не может у вас быть много работы на такой захудалой планете.

– Как я уже и говорил, я в отпуске.

– Глупо выбирать для отпуска такую дыру.

– А я вот выбрал, – с улыбкой ответил отец Уильям. – А вы работаете?

– Работаю над этой бутылкой, вот над чем я работаю. – Язык у Одноразового Чарли уже начал заплетаться.

Лунная Дорожка принесла тарелку с сандвичами, поставила перед отцом Уильямом, вернулась за стойку.

– Аппетитно выглядят эти сандвичи, – пробурчал Одноразовый Чарли. – Я бы тоже съел парочку.

– Извините, сэр, но еду здесь не подают, – ответила Лунная Дорожка.

– Если ты можешь приготовить их для проповедника, с чего тебе отказывать рабочему человеку? – раздраженно бросил Одноразовый Чарли.

– К сожалению, не могу, сэр. Сандвичи приготовлены из продуктов хозяина таверны, купленных для его личного пользования.

– Мне без разницы, из чего они приготовлены! – прорычал Чарли. – Если он может их есть, значит, могу и я.

Лунная Дорожка посмотрела на отца Уильяма. Тот едва заметно кивнул.

Она ушла на кухню, а Одноразовый Чарли победно взглянул на отца Уильяма и Каина.

– Надо уметь разговаривать с этими людьми, – самодовольно заявил он.

Оба молча смотрели на него, так что Чарли не осталось ничего другого, как вновь взяться за стакан.

Лунная Дорожка принесла две тарелки. Одну поставила перед Одноразовым Чарли, вторую, с десертом, отнесла к столику отца Уильяма.

– Ага! – радостно воскликнул проповедник. – Ты нашла клубнику для моего творожного пудинга! Да ты просто ангел, девочка моя!

– Действительно хороший пудинг? – спросил Одноразовый Чарли.

– Лучше не бывает! – Отец Уильям не скрывал восторга. – На кухне этой девочке нет равных!

– Я бы тоже съел кусок, – повернулся Чарли к девушке.

– К сожалению, больше нет, – ответила она.

– Дорогая моя, неужели мы опять примемся за старое? Говорю тебе, я хочу кусок творожного пудинга.

– Она говорит правду, – вступился за девушку отец Уильям. – Каждый день она готовит только один пудинг. Я предпочитаю есть его свежим.

– Так пусть приготовит еще один, – не унимался Одноразовый Чарли.

– Не могу, сэр, – ответила Лунная Дорожка. – Необходимые ингредиенты я покупаю каждое утро. Отец Уильям не жалует замороженных продуктов.

– Вы – отец Уильям? – удивленно спросил Одноразовый Чарли.

– Совершенно верно.

– Охотник за головами?

– Когда это угодно Богу.

– А эта девушка имеет к вам какое-либо отношение?

– Нет.

– Оно и к лучшему. – Одноразовый Чарли грозно посмотрел на Лунную Дорожку. – Так купи все необходимое.

– В рабочее время мне не разрешено выходить из таверны, сэр.

Она хотела пройти за стойку, но Чарли схватил ее за руку.

– Вроде бы мы решили, что клиент всегда прав.

– Мне больно, сэр! – Лунная Дорожка попыталась вырвать руку.

– А будет еще больнее, если мы не поймем, кто тут хозяин, – отрезал Одноразовый Чарли.

– Отпустите ее, – мягко попросил Каин.

– Еще один защитничек. – Одноразовый Чарли бросил на него злобный взгляд и не думая отпускать девушку. – Кто просил тебя вмешиваться?

– Я тоже друг семьи, – ответил Каин.

– Да? – усмехнулся Чарли. – Так вот, плевать я хотел и на тебя, и на твою семью.

– Ты слишком много выпил. – Каин не спеша встал. – А теперь отпусти ее и убирайся отсюда.

– Может, ты тоже охотник за головами? – пренебрежительно спросил Одноразовый Чарли.

– Есть такое.

– И как же тебя зовут?

– Себастьян Каин.

– Птичка Певчая? – Одноразовый Чарли нахмурился. – Что у вас тут, конгресс?

– У нас тут пьяница, который нарывается на неприятности, – зловеще ответил Каин.

– Перестаньте, – рассмеялся Одноразовый Чарли. – Всем известно, что вы не убиваете тех, кто не разыскивается правоохранительными органами. Дело это касается только меня и девушки. Чего вам совать сюда свой нос?

– Отпусти ее и уйди. Тогда останешься цел, – предупредил Каин.

Внезапно Одноразовый Чарли завернул руку Лунной Дорожки за спину, а свободной рукой выхватил нож и приставил к горлу девушки.

– Один шаг, и я ее полосну! – прорычал он.

– Как вы думаете, Одноразовый Чарли может быть в розыске? – спросил Каин отца Уильяма, не отрывая глаз от бандита.

Отец Уильям кивнул, чуть повернулся, чтобы рукоятка бластера оказалась как раз под рукой.

– Такой грешник? Где-нибудь он наверняка что-то натворил, Себастьян.

Одноразовый Чарли сообразил, что он зашел слишком далеко, но его затуманенный алкоголем мозг не мог найти способа выбраться из столь щекотливой ситуации. Он еще крепче сжал руку Лунной Дорожки и вместе с ней попятился к выходу, используя девушку как щит.

– Не шевелитесь, а не то я ее убью.

Каин пожал плечами и повернулся к отцу Уильяму, словно хотел что-то тому сказать. А затем одним движением развернулся на сто восемьдесят градусов, выхватил пистолет и положил пулю аккурат между глазами Одноразового Чарли. От грохота выстрела задребезжали стекла.

Лунная Дорожка закричала, Одноразовый Чарли повалился на пол, Каин подошел к девушке, обнял ее.

– Все в порядке. Теперь ты в полной безопасности.

– Отличная работа. – В голосе отца Уильяма сквозило восхищение. – Вы действительно мастер. – Он подошел к Одноразовому Чарли, всмотрелся в eго лицо. – Вроде бы его фотографии я не видел. Но все возможно.

– Если хотите, он ваш, – предложил Каин.

– Правда?

– Считайте, что я пожертвовал его Церкви, – сухо добавил Каин.

– Слава Тебе, Господи, Твоя паства увеличилась еще на Одного Человека! – И отец Уильям достал длинный нож.

– Пойдем. – Каин увлек Лунную Дорожку к двери. – Смотреть на это не обязательно.

– А что он собирается делать? – Девушка не могла оторвать глаз от проповедника.

– Ничего такого, что имеет к нам хоть малейшее отношение. – Каин вывел ее за дверь.

И на улице она продолжала дрожать, а вокруг уже собрался народ из соседних домов и магазинчиков. Каин провел девушку сквозь толпу, остановился, когда они наконец остались одни.

– Ты пришла в себя? Или отвести тебя к доктору?

– Со мной все в порядке, сэр, – ответила Лунная Дорожка.

– Ты уверена?

От таверны донесся зычный голос отца Уильяма, уверявшего зевак, что ситуация под контролем, преступления не совершено, но один грешник отправлен на досрочную встречу с Сатаной.

– Да, сэр. Честное слово.

– Хорошо. Пуля прошла рядом с тобой.

Она всмотрелась в Каина:

– Вы спасли мне жизнь. Почему?

– Ты мне понравилась. А вот таких, как Одноразовый Чарли, я терпеть не могу.

– Чем я могу отблагодарить вас?

– Ты можешь сказать мне правду о Сантьяго.

Она глубоко задумалась, затем кивнула:

– Если вы этого хотите.

– Отец Уильям дожидается его. Когда он должен прибыть?

– Он уже здесь.

– Сантьяго на Тихой гавани? – изумленно спросил Каин.

– Да.

– И давно?

– Полагаю, много лет, – ответила Лунная Дорожка. – Он здесь живет.

– Будь я проклят! – пробормотал Каин. – Ты можешь отвести меня к нему?

– Нет. Но я могу познакомить вас с человеком, который может.

– Когда?

Она пожала плечами:

– Если хотите, прямо сейчас.

Внезапно Каин почувствовал присутствие отца Уильяма и обернулся. Проповедник стоял в двадцати футах со скальпом в руке.

– Вы очень настойчивы, Себастьян Каин. Эта черта характера мне всегда нравилась.

– Если он давно живет здесь, почему вы не убили его? – спросил Каин.

– Не хочу.

– Почему?

– На то есть причины.

– Что ж, а у меня есть причина найти его.

– Это я уже понял.

– Я не держу на вас зла, но не пытайтесь меня остановить. Убью.

– У меня и мыслей таких нет. – Действительно, руки отца Уильяма не тянулись к бластерам.

– Вы еще будете здесь, когда я вернусь?

– Если вы вернетесь, – поправил его проповедник.

– Тогда и увидимся. – Каин помолчал. – Не собираетесь пожелать мне удачи? – с иронией спросил он.

– Да пребудет с тобой Господь, сын мой, – искренне ответил отец Уильям.

Каин зашагал следом за Лунной Дорожкой, гадая, а не пронзит ли его незащищенную спину луч бластера. И, пожалуй, удивился, обогнув угол целым и невредимым. А в ушах еще отдавалась последняя фраза отца Уильяма.