Текст книги "Черная Леди"

– Вы же говорите, что он может быть уже мертв.

– Но может быть и жив.

– Тогда я сам найду его в свое время, – заявил я. – Полицейские мне не враги, а друзья.

– Не зарекайтесь, – сказал Хит. – Вам будет не так-то просто объяснить, почему инопланетянин один находится в квартире с крадеными вещами.

Он усмехнулся.

– Они даже могут принять вас за вора.

Наверное, он увидел мой ужас, потому что продолжал настаивать еще убедительнее:

– В самом лучшем случае они подумают, что вы связаны с этим, и к несчастью, система охраны подтвердит: я представил вас, как делового партнера, а вы не возражали.

– Ни одного бъйорнна до сих пор не арестовывали! Я навлеку позор на Дом Крстхъонн!

– Тогда прекратите заламывать руки, и идемте со мной.

– Но они узнают, что я здесь был, даже если мы сбежим!

– Ну и что? – сказал он. – Тай Чонг поручила вам проверить картину.

Она все объяснит полиции.

– Картина! – воскликнул я. – Нельзя уходить без картины. Она – цель моего приезда на Шарлемань.

– Ладно, – спокойно сказал он. – Берите картину. У нас еще есть минута или две, прежде чем полицейские пройдут через систему охраны и разберутся, каким лифтом спускаться.

Я бросился к картине и потащил ее к двери.

– А теперь – за мной, – приказал он.

Он вышел в коридор и быстро зашагал к служебному лифту. Мне пришлось перейти на шаркающий бег, чтобы не отставать от него, но двадцать секунд спустя мы уже поднимались в лифте мимо первого этажа.

– Куда мы идем? – спросил я.

– В другую квартиру, – объяснил он. – Будет не очень удобно протащить картину мимо полицейских, так что временно мы ее оставим там.

– А что мы будем делать потом?

– Не волнуйтесь так, Леонардо.

Мы вышли из лифта на шестом этаже, прошли в конец коридора и остановились у двери. Хит некоторое время ее осматривал, потом пошел мимо, к лестничной клетке.

– В чем дело?

– Полицейские в квартире.

– Как вы узнали?

– Когда я ухожу, то всегда вставляю в щель между дверью и стеной кусочек черной ленты, примерно в дюйм. Если дверь открывают, лента выпадает.

– А не могли ее вынуть уборщики?

– Хотите рискнуть? – спросил он.

– Нет, – признался я.

– И я не хочу.

– Что же нам делать, друг Валентин? – взмолился я, переходя на диалект Дружбы и Симпатии больше от страха, чем по разумной причине.

– Ну что ж, – сказал он. – Хотя я всегда восхищался видеогероями, которые прыгают по городским крышам, как коты, я сильно сомневаюсь, что смогу повторить их подвиги, а потому предлагаю положиться не на ловкость, а на сообразительность.

И он задумался.

– На крыше есть гелиопорт, но это слишком очевидно. И у черного хода наверняка поставили людей.

– Пожалуйста, скорее! – торопил его я.

– Непосредственной опасности нет, – ответил он. – Они просто решат, что меня нет в городе, и станут следить за входом в здание.

– Система охраны сообщит им, что вы здесь! – воскликнул я.

– А ведь сообщит, – кивнул он удивленно. – Я совсем о ней забыл.

Он повернулся ко мне с веселым выражением.

– Знаете, Леонардо, у вас задатки неординарного беглеца.

– Пожалуйста! – взмолился я.

– Значит, так. Вверх нельзя, вниз тоже. Думаю, лучший способ – брать наглостью. За мной.

Мы спустились на один пролет и вышли на пятый этаж.

– А теперь что? – нервно спросил я.

– А теперь мы спокойно выйдем через парадные двери, – ответил он.

– Будьте же серьезны!

– Я абсолютно серьезен.

– Но они знают, что я бъйорнн! – взвился я. – Они будут меня искать!

Он усмехнулся.

– Но они не знают, на что похожи бъйорнны. Если они видели одного из вас раньше, в чем я лично сомневаюсь, то искать будут зеленого в черный горошек. Поверьте, для них вы – просто еще один инопланетянин.

Открылась двери лифта. Хит подошел, заглянул в пустую кабину, но заходить не стал.

– Я так и знал, что вы шутите, – сказал я, почувствовав огромное облегчение.

– Вовсе нет, – ответил он. – Я просто жду заполненный лифт.

– Почему?

– Потому что тогда мы будем в группе, спускающейся с верхних этажей, а полицейские ищут двоих, поднимающихся из подвала.

– И вы надеетесь этим их провести? – недоверчиво спросил я.

В это время на нашем этаже остановился лифт с пассажирами, и у меня не осталось выбора, как только последовать за ним в кабину.

От ужаса мой цвет стал на несколько оттенков ярче, и когда мы вышли в холл, я почувствовал, что со своей картиной чудовищно бросаюсь в глаза.

Хит завел разговор с каким-то пожилым джентльменом, и продолжал с ним беседовать, когда мы поравнялись с тремя полицейскими у входа. Он даже мило улыбнулся одному из них; к моему крайнему изумлению, полицейский кивнул в ответ и больше не обращал на нас внимания.

Выйдя из здания, группа разделилась, мы присоединились к четверым, которые свернули влево – в противоположную сторону от того места, где моллютеец ждал нас в автомобиле Хита, и движущаяся дорожка унесла нас из поля зрения полиции. Тогда Хит вынул из кармана маленький коммуникатор, дал сигнал моллютейцу, и через минуту его машина подкатила к нам.

– Отличная работа, Джеймс, – заметил Хит, когда мы сели в машину. – Отвези-ка нас, наверное, в космопорт.

– А оттуда? – спросил я. Сердце в груди билось часто-часто.

– Пройдет несколько часов, прежде чем полицейские поймут, как легко мы их провели, и вот тогда они очень обидятся. Я думаю, в этот печальный момент нам следует оказаться где-нибудь подальше – а если так, то почему бы нам не отправиться на поиски Серджио Маллаки?

Он откинулся на сиденье и ухмыльнулся.

– Следующая остановка – Ад!

Глава 10

Первое, что я почувствовал – полное окоченение. Все онемело, суставы казались застывшими, даже пошевелить пальцем стоило немыслимых усилий воли.

Чувства возвращались постепенно, потом пришел голод: нестерпимый, неутолимый, всепоглощающий.

И наконец, свет. Он ударил по векам, и глаза заслезились, не успев открыться. Я попытался вытереть слезы со щек, но руки еще не сгибались и не слушались.

Вдруг в сознание ворвался голос издалека:

– С возвращением! Надеюсь, вы хорошо выспались?

Я попытался спросить, где я, но губы не подчинялись приказам мысли, и получилось что-то совершенно невнятное.

– Старайтесь пока не говорить, – произнес голос, и я понял, что это Валентин Хит. – Вы все еще просыпаетесь. Через две-три минуты с вами все будет в порядке.

Я с усилием открыл один глаз и попытался посмотреть на него, но зрачок был расширен до предела, и я не смог сфокусировать взгляд.

– Где я? – кое-как пробормотал я, начиная приходить в себя.

– На борту моего корабля, – ответил Хит.

– А где корабль?

– Примерно в трех неделях пути от Шарлеманя, или в четырех часах от Ахерона. Все зависит от того, в какую сторону посмотреть.

Наконец я все-таки смог дотянуться рукой до лица, стер слезы и осторожно потрогал голову.

– Что со мной произошло? – спросил я.

– Вы немножко вздремнули.

– Сколько?

– Около трех недель.

– Не понимаю.

– Через пару часов после старта с Шарлеманя я поместил вас в камеру глубокого сна, – ответил он. – У вас начинался эмоциональный паралич. Вы разражались тирадами о позоре и бесчестии и вообще орали до хрипоты.

Когда вы потребовали, чтобы я развернул корабль и немедленно отвез вас на Бенитар II, я решил, что лучшее средство – глубокий сон до самого Ахерона.

Тут я вспомнил все: полиция, побег на грани чуда, и наконец, тот факт, что я теперь – беглец от правосудия. Но вспомнив и осознав это, я остался на удивление спокоен, несомненно, благодаря ослабленному физиологическому состоянию. Я попробовал сесть, и испуганно вскрикнул от резкой боли в голове и спине.

– Подождите двигаться, – успокоил меня Хит. – Тело вернется в норму еще через пару минут. И если мы с вами похоже устроены, вы, наверное, чудовищно голодны. Камера глубокого сна замедляет обмен до минимума, но уже через несколько недель можно сильно проголодаться. Дать команду на камбуз приготовить вам что-нибудь?

– Да, пожалуйста.

– На камбузе только соевые продукты, но он может придать им практически любой вкус, – он подумал. – Поскольку бъйорнны происходят скорей от добычи, чем от охотников, бифштекс, наверное, исключается?

– Вполне подойдет что-нибудь растительное, – ответил я.

– Приправу к салату хотите?

– Нет.

Зрение у меня уже достаточно прояснилось, и я увидел, как он пожал плечами.

– Овощи, так овощи, – и потянулся к панели компьютерного терминала передать указания на камбуз.

В конце концов я смог сесть и с опаской спустил ноги за край пластикового кокона. Голова сразу закружилась, но это скоро прошло.

– Удобная штука, эти камеры глубокого сна, – заметил Хит. – Не могу понять, почему фирмы космоперевозок их не устанавливают. Пассажиры бы не сходили с ума от скуки в далеких рейсах.

Он улыбнулся.

– Свою я настроил, чтобы разбудила меня на шесть часов раньше вас, на тот случай, если вы еще будете в расстроенных чувствах.

Такая прагматичная реакция была типична для людей, и я не смог обидеться.

– Мы все еще беглецы? – спросил я.

– Понятия не имею, – ответил Хит. – Не могу же я, в конце концов, связаться с полицией, и спросить, ищут нас до сих пор или нет.

На терминале загорелась сигнальная лампочка.

– Ага, это, должно быть, ваш салат. Ну как, до камбуза дойдете?

– Попытаюсь, – ответил я, неуверенно вставая на ноги.

К собственному удивлению, чувствовал я себя вполне хорошо, даже немного отдохнувшим.

– Я же сказал, что понадобится всего пара минут, – произнес Хит. – И дополнительная выгода: за прошедшие три недели вы стали старше всего на день или вроде того.

Поскольку бъйорнны думают скорее о качестве жизни, чем о ее продолжительности, я оставил его замечание без ответа, и молча последовал за ним на камбуз, где меня ждал судок с овощной массой. Я был так голоден, что сразу схватил пару больших кусков и жадно набил рот, а уж потом сел.

– Теперь лучше? – спросил Хит, когда я управился с едой.

– Да, – ответил я.

– Прекрасно.

– Мне надо с вами поговорить.

– На здоровье.

– Я должен немедленно вернуться на Бенитар II.

– Вы что, собираетесь начать все сначала?

– Меня осквернило общение с человеческими существами, – начал объяснять я. – Сначала меня опозорил мой наниматель, теперь меня ищет полиция, и я по неведению даже не понимаю, как это все получилось. Я знаю только, что с каждой минутой своего пребывания вдали от Бенитара я рискую навлечь новый позор на себя и новое бесчестье на свой Дом.

– Леонардо, мы уже в четырех часах от Ахерона. И в шести неделях от Бенитара.

– Как бы там ни было, дальнейший контакт с вами действует на меня морально разлагающе. Я должен вернуться домой и вновь окунуться в нормальную жизнь со всеми ритуалами бъйорнна.

Он покачал головой.

– Об этом не может быть и речи. Дело не только в том, что до Бенитара – полгалактики, но именно там полиция будет искать вас в первую очередь.

– Будет искать? – Воскликнул я в панике.

– Будет.

– Этого нельзя допустить! Нельзя, чтобы мою Мать Узора принудили разговаривать с человеческой полицией!

Вдруг мне пришла в голову ужасная мысль:

– Они могут быть уже там!

– Ну, если так, то волноваться уже поздно.

– Вы не понимаете! – вскричал я. – Это полное бесчестье!

– Послушайте, – сказал он. – Как только мы закончим дело здесь, я вместе с вами вернусь на Дальний Лондон. Вы доставите картину Аберкромби, а я объясню ситуацию Тай Чонг, и она все уладит с шарлеманьской полицией. После этого вы свободно отправитесь, куда хотите.

– Но может оказаться слишком поздно! – настаивал я.

Он пожал плечами и заговорил успокаивающим тоном:

– Ну хорошо. Я свяжусь с ней прямо сейчас, на подлете к Ахерону.

Это вас утешит?

Я кивнул, на мгновение потеряв дар речи. Следующие несколько минут Хит занимался отправкой космограммы Тай Чонг, кратко излагая события. Он реабилитировал меня, уверяя, что я ни в чем не виноват, и попросил ее передать это сообщение моей Матери Узора.

– Вы удовлетворены? – спросил он, закончив.

– Почему вы все это для меня делаете? – спросил в ответ я.

– Потому что я исключительно порядочный и заботливый человек.

– Очень немногие люди совершают благотворительные поступки, не ожидая какого-то вознаграждения, – сказал я. – И за все время нашего знакомства вы не убедили меня, что относитесь к их числу.

Хит, похоже, потешался надо мной.

– Каким циником вы стали, Леонардо, – он сделал паузу и добавил. – Собственно говоря, я тоже очень заинтересовался Черной Леди. В ваших устах ее история звучит весьма интригующе.

– Настолько интригующе, что вы везете меня сюда, а затем доставите на Дальний Лондон за свой счет, не думая о компенсации? – с сомнением спросил я.

– Ну, скажем, что я интересуюсь ею не только из человеколюбия, и поставим точку, – ответил он.

Корабль вдруг тряхнуло, и я чуть не упал.

– Тормозим до субсветовой скорости, – объяснил Хит. – Теперь что-то должно быть видно.

Он включил экран обзора.

– Вот он. Даже на вид жарко. Ну-ка, что нам о нем скажут?

Он заказал компьютеру основные данные по Ахерону, красноватой планете диаметром около пяти тысяч миль, с двумя небольшими океанами и почти без облачного слоя. Поверхность была в оспинах ударных кратеров, полюса и экваториальная зона – одного цвета. Единственная луна, не больше двадцати пяти миль в диаметре, быстро неслась по небу, словно желая сбежать от этого неприветливого мира.

– Почему тут вообще селятся? – спросил я, разглядывая странный мир на экране обзора.

– Раньше здесь добывали полезные ископаемые, – ответил Хит.

– Кончились запасы?

Он качнул головой.

– Нет. Просто нашлись миры побогаче, и этот забросили.

– Кто же здесь живет?

Он скользнул взглядом по сводке.

– Почти никто. Население меньше трех сотен. Сейчас это всего лишь окраинный мир, полустанок для шахтеров и торговцев.

– Здесь бывают дожди? – спросил я.

– Нечасто, – ответил он и снова обратился к сводке. – Посмотрим.

Средняя температура на экваторе – 34 С, средняя на северном полюсе 29 С, среднегодовая норма осадков на экваторе 6 дюймов, на полюсах ноль.

Он поморщился.

– Сила притяжения чуть меньше, чем мы привыкли. Не настолько, чтобы кувыркаться при ходьбе, но энергии тратится меньше, это как-то компенсирует жару. Разумных аборигенов – нет. Местной фауны нет. Местная флора – примитивная.

Он поднял глаза и взглянул на меня.

– Удивительно, как здесь согласились жить хотя бы трое, не говоря уже о трех сотнях.

– Каково содержание атмосферы?

Он сверился со сводкой.

– Негусто, но дышать можно. Судя по наличию некоторых элементов, у меня ужасное предчувствие, что воняет здесь, как в клоаке.

Следующие несколько часов мы окончательно приходили в себя после глубокого сна и следили, как красный шар становился все больше, и наконец, заполнил весь экран.

– Мы уже совсем близко, – заметил я. – Разве вам не надо запрашивать разрешения на посадку?

– Похоже, здесь нет космопорта, – ответил он. – Сенсоры корабля обнаружили какой-то городок и пару дюжин кораблей, стоящих к северу от него. Наверное, там и следует сесть.

– Надеюсь, они не примут это за акт агрессии.

Он рассмеялся.

– Кому здесь что может понадобиться?

Несколько минут спустя мы вошли в атмосферу планеты, и вскоре сели на окраине убогого городка из одной улицы. Город состоял главным образом из купольных домов и лавок, наполовину вросших в грязь и обмазанных обсохшей глиной в несколько слоев для дополнительной защиты от всепроникающих солнечных лучей. Входы и жилые помещения были намного ниже уровня почвы, и к ним вели не лестницы, а трапы. Главную улицу некогда пересекали две других, но сейчас они были заброшены, остались лишь скелеты развалившихся зданий.

Выйдя из корабля, мы заметили человека, черноволосого и темноглазого коротышку в пыльном, давно не модном костюме. Он ждал нас.

– Добро пожаловать на Ахерон, – приветствовал он Хита и протянул ему руку, не замечая меня. – Меня зовут Джастин Перес. Я здешний мэр.

– Валентин Хит, – сказал Хит, пожимая его руку. – А это мой коллега Леонардо.

Он посмотрел на тучу пыли, катившуюся к нам по пустынной улице.

– Меня удивляет, зачем Ахерону нужен мэр.

– Не нужен, – кивнул Перес. – Но нам нужны поставки продовольствия, а эти идиоты на Делуросе VIII откажутся их оплачивать, если у нас не будет официального представителя.

Он усмехнулся.

– Что ж, он перед вами.

Ухмылка исчезла.

– И как официальный представитель, я хотел бы знать цель вашего появления, – он посмотрел на Хита, затем на меня. – Потому что на охотников за беглецами вы ничерта не похожи.

– Мы ни за кем не охотимся, – ответил Хит.

– Это уже приятно. Хоть какое-то разнообразие, – сказал коротышка.

– Что у вас здесь за дело?

– Ищу приятеля, – сказал Хит. – Возможно, вы его знаете.

– Если он на Ахероне, конечно, знаю, – ответил Перес. – Его имя?

– Серджио Маллаки, – сказал я.

Он явно удивился.

– Знаешь земной, да? – он уставился на меня. – Глядя по тебе, ни за что не скажешь!

– Что касается Маллаки… – произнес Хит.

– Опоздали.

– Вы знаете, где он?

– Да.

– Вы не поделитесь с нами информацией?

– Вряд ли это вам поможет, – сказал Перес. – Он на кладбище, на южной окраине города.

Мэр пристально посмотрел на Хита.

– Вы точно не охотники за беглецами?

– Я агент по продаже художественных произведений, – ответил Хит. – Продал портрет, который написал Маллаки, и прибыл вручить ему деньги.

– А инопланетянин? – спросил Перес, и не глядя, ткнул в мою сторону пальцем.

– Я уже сказал, он мой деловой партнер.

Перес пожал плечами.

– Что ж, это Граница, – сказал он неодобрительно. – Я не могу вам подсказать, к кому обратиться.

Он минуту помолчал.

– Так вы говорите, что прибыли заплатить ему за картину?

– Именно так.

– Вы уверены, что это тот самый Серджио Маллаки? – с сомнением спросил Перес.

– Абсолютно уверен.

– Охотник за беглецами?

– Да.

– Тогда, думаю, вам придется поохотиться за его семьей и передать деньги родственникам, – сказал Перес и снова помолчал. – Он в самом деле рисовал картины?

– Он нарисовал одну картину, – уточнил Хит.

Перес недоверчиво потряс головой.

– Ну и ну, каждый день узнаешь что-то новое. Готов спорить, это был портрет его любовницы.

– Темноволосая женщина? – спросил Хит, мгновенно насторожившись. – Белокожая, с темными глазами?

– Верно, она самая, – Перес сделал паузу. – Жаль, что вам пришлось зря лететь в такую даль.

– Это часть моей работы, – ответил Хит. – Но раз уж мы забрались так далеко, я, например, с удовольствием бы выпил, прежде чем отправляться в долгий обратный путь. Мы с коллегой будем рады, если вы составите нам компанию.

– Он тоже пьет? – спросил Перес. Похоже, он обдумывал предложение.

– Впрочем, почему бы и нет, – сказал он наконец. – Это уж точно безопаснее, чем торчать здесь.

– Стоять здесь по какой-либо причине опасно? – спросил я, заволновавшись.

– Может стать опасно, – произнес Перес.

Он повел нас к городу, который начинался примерно в четырехстах ярдах.

Несмотря на пониженную гравитацию, жара быстро дала о себе знать, и мне потребовались все силы, чтобы не отстать от двух людей. Внезапно я заметил легкое движение на одной из крыш. Я моргнул, решив, что это просто мираж в перегретом воздухе, затем снова присмотрелся – и увидел на крыше человека в сером, прячущегося в тень от более высокого здания.

Мы дошли до улицы, и снова я не столько увидел, сколько почувствовал присутствие других фигур, притаившихся в темных недрах домов. Согнувшись так, чтобы поменьше выделяться на фоне пустынного горизонта, я поспешил вперед, инстинктивно стремясь быть поближе к людям, шагавшим впереди.

– Что с вами, Леонардо? – спросил Хит, вдруг заметив мою походку. – Вы поранились?

– Нет.

– Тогда в чем дело?

– Просто так, – ответил я, не желая говорить об увиденном в присутствии Переса.

Хит посмотрел на мне, пожал плечами и зашагал дальше. Минуту спустя мы подошли к таверне и с облегчением окунулись в прохладу. Внутри было сравнительно пусто. Две группы людей вели несвязные разговоры за выпивкой, расположившись за большими столами. В углах за отдельными столиками сидело еще трое с грубыми чертами неулыбчивых лиц, в бесформенной серо-бурой одежде. Один вертел стакан виски, другой раскладывал солитер, а третий, чуть старше этих двух, просто сидел, опершись локтями о стол и прикрыв глаза под низко надвинутой шляпой. В этих фигурах было что-то странное, завораживавшее и леденившее кровь, и я невольно придвинулся поближе к Хиту, украдкой поглядывая на незнакомцев.

– Итак, мистер Перес? – сказал Хит, подходя к пустому столику. – Что пьют на Ахероне?

– Я выпью бренди, – ответил Перес, усаживаясь. – Но гости обычно предпочитают пиво, во всяком случае, пока не привыкнут к климату.

Он уставился на меня.

– Не знаю, какую хреновину пьете вы.

– Думаю, Леонардо не помешал бы раствор глюкозы, – заметил Хит, поворачиваясь ко мне. – Еще не видел вас таким бледным. Вы, наверное, обезвожены.

Естественно, мой цвет отражал страх, но я не посмел в этом признаться.

– Мне надо отойти от жары, и тогда я приду в норму, – сказал я. – Я бы выпил стакан воды, пожалуйста.

– Вода так вода, – сказал Хит, взглянул на настольный компьютер и нахмурился. – Здесь кнопки для бренди и пива, но я не вижу в перечне воду.

– Он все равно не работает, – ответил Перес. – На Ахероне вообще мало что работает. Я принесу.

Он прошел к бару и через минуту вернулся с подносом, на котором стояли наши напитки. Поднос он поставил перед Хитом, но так, чтобы я до него не дотянулся. Хита его отношение к не-землянам, похоже, больше развеселило, чем обидело, и он, не говоря ни слова, передал мне воду. Сам он залпом выпил полкружки пива и обратился к мэру.

– Итак, мистер Перес, расскажите, как погиб Серджио Маллаки.

– Его убили, в этой самой таверне.

– Убийца, за которым он охотился?

– Можно сказать и так, – ответил Перес.

– Несколько двусмысленный ответ, – заметил Хит.

– Он был убийцей, это точно, но Маллаки охотился за ним не поэтому, – Перес пригубил бренди. – Все из-за бабы. Несколько месяцев назад она бросила Маллаки и связалась с этим юнцом, а Маллаки явился сюда, чтобы убить его. Вызвал его на поединок прямо у стойки, и Малыш его убил.

– Что ж, – сказал Хит, – никто не скажет, что охотник за беглецами – выгодный клиент для страховки.

– Это точно, – согласился Перес.

– Говорите, его убил юноша?

– Угу. Его так и зовут – Малыш, – Перес понимающе усмехнулся. – Здесь, на Границе, мало кто пользуется настоящими именами, особенно, если их ищет полиция.

– А женщина? – добивался Хит. – Что случилось с ней?

– Она здесь, – спокойно ответил Перес.

– Здесь? – повторил Хит, вздрогнув. – В этом здании?

Перес отрицательно качнул головой.

– Нет. Здесь, на Ахероне. Она сидит в тюрьме, в конце улицы.

– Что она сделала?

– Да ничерта не сделала, – ответил Перес.

– Тогда я не понимаю…

– Малыш еще на Ахероне, – объяснил Перес. – Где-то в пустыне.

– Вы уверены?

Перес кивнул.

– Пока его корабль здесь, мы знаем, что он не покидал планету.

Хит качнул головой в сторону троих, сидевших отдельно.

– Тогда что здесь делают эти охотники за беглецами? Они должны искать его там.

– Малыш квартирует на Ахероне уже лет пять, он лучше всех знает старые шахты. Только сумасшедший пойдет оттуда его выкуривать, тем более, что у нас есть лучший способ заставить его вернуться.

– Используете женщину, как приманку?

– Именно.

– Откуда вы знаете, что он не улетит без нее?

– Возле его корабля еще два охотника.

– Если в его убежище хорошие запасы, он может сидеть там годами, – заметил Хит.

Перес покачал головой.

– Он явится сегодня, или завтра, – с уверенностью сказал он.

– Почему вы так думаете?

– Потому что мы по всем диапазонам передали сообщение, что завтра вечером ее казнят.

– Почему он должен вам поверить? – спросил Хит.

– А просто так, – сказал Перес. – Но сообщение посылал не я. Она сама.

Он сделал паузу.

– Собственно, это все ее идея.

– Она хочет, чтобы он попал в западню?

– Очевидно, – сказал Перес. Он и сам не мог скрыть удивления.

– Не вяжется, правда?

– Нет, – согласился Хит. – Разве что она надеется, что он уцелеет.

– Черта с два, – сказал Перес. – Вокруг города дюжина охотников.

Стоило разойтись вести об убийстве Маллаки, и они слетелись на Ахерон, как саранча.

Он вздохнул.

– А ведь здесь еще осталась руда. Боюсь, что теперь заинтересовать инвесторов Ахероном станет труднее. После двух-то убийств – того, что произошло, и того, что вот-вот произойдет.

– Может быть, вам стоит попробовать заработать на туризме?

Поставьте памятники там, где погиб Маллаки и его убийца, – предложил Хит и с глубокомысленным видом добавил:

– Вполне возможно, что Малыш отправит с собой на тот свет еще пару охотников, тогда он обеспечит вам еще пару памятников.

– А вы поперлись бы в такую даль, чтоб посмотреть, где погибла компания убийц? – скептически спросил Перес.

– Нет, – признался Хит. – Но…

– Но что?

– Но я питаю отвращение к любым формам насилию и преступности. А люди, менее обремененные подобными принципами, вполне могут найти это увлекательным.

– Может быть, – сказал Перес без особой убежденности.

Наступило короткое молчание, пока они допивали.

– А что будет с женщиной, когда этого парнишку убьют? – спросил наконец Хит.

– Мы ее отпустим.

– А не мог бы я встретиться с ней до того, как мы улетим? – спросил Хит.

– Зачем? – с подозрением осведомился Перес.

– Она жила с ним, – ответил Хит. – Она могла бы сказать мне, нет ли у него наследников, и если есть, где их найти. К тому же, – доверительно добавил он, – мне интересно встретиться с женщиной, которая так целеустремленно толкает своего любовника к смерти.

– Откуда мне знать, не Малыш ли подослал вас помочь ей бежать?

– Можете проверить бортовой журнал моего корабля, – предложил Хит.

– Мы были в полете три недели, а вы утверждаете, что Маллаки убили всего две недели назад.

– Ну, не знаю… – многозначительно протянул Перес.

– Буду очень благодарен, – сказал Хит.

– Насколько благодарен?

Хит вытащил пачку денег, и отсчитал три сотни кредитов.

– Инопланетянин тоже пойдет? – спросил Перес.

– Да, – сказал Хит, добавляя к стопке на столе еще две полусотенные банкноты.

Перес с минуту смотрел на деньги. Затем затолкал их в карман.

– Идем, – сказал он, вставая.

Я пошел с ними к двери и по трапу, на пыльную улицу, в солнечный жар.

– Сюда, – сказал Перес, сворачивая влево.

Мы прошли около пятидесяти футов и остановились.

– Вот здесь, – Перес показал на низкое светлое строение. – Раньше это была контора, но уже почти двадцать лет никаких дел не ведется, а нам понадобилась тюрьма, так что мы приспособили это здание и укрепили окна и двери электронным силовым полем.

Я посмотрел туда, куда он показывал, и вдруг увидел ее. Черты лица были так изысканно пропорциональны, что даже представителю другой расы она казалась прекрасной. Она была одета во все черное, темные глаза смотрели задумчиво и печально, волосы были убраны так же, как на всех портретах и голограммах. Она неподвижно стояла у окна, глядя мимо нас, в дальний конец улицы.

– Я знал, что она существует! – воскликнул Хит.

– Кто сказал, что нет? – удивился Перес.

– Так, один торговец картинами, которому полагалось быть более компетентным, – ответил, улыбаясь, Хит.

– Между прочим, – сказал Перес, останавливаясь, чтобы прикурить небольшую сигару, – должен вас предупредить, что она не очень разговорчива. Любая беседа с ней обычно бывает односторонней.

– Это меня устраивает, – сказал Хит, пристально глядя на нее.

– Ну ладно, – сказал Перес, снова шагнув вперед. – Давайте-ка поскорее с этим закончим.

Дверь, до которой нам оставалось несколько футов, внезапно отворилась, и оттуда вышел высокий плотный светлокожий человек.

– Немедленно уходите с улицы, – сказал он негромко, уставившись в какую-то точку у нас за спиной.

– Что происходит? – поинтересовался Хит.

– Делай, что говорят, – рявкнул Перес и потащил Хита за руку в пустой дом рядом, а я засеменил за ними по трапу.

– Что случилось? – потребовал объяснений Хит. – Что здесь происходит?

Перес подвел нас к окну и показал на стройного молодого блондина, неподвижно стоявшего в дальнем конце улицы.

– Он пришел.