Текст книги "Развитие западной экономической мысли в социально-политическом контексте. Учебное пособие"

Еще одно утверждение, которое оспаривают антропологи, связано с распределением дохода: «…экономисты утверждают, что затраты на потребление и количество сбережений зависят от уровня дохода семьи. Культурные антропологи, напротив, полагают, что размер сбережений в высшей степени социально детерминирован, а реальный доход не имеет такого большого значения, какое приписывают ему экономисты. Например, некоторые религии высоко ценят смерть в бедности (согласно индуизму и буддизму, духовная жизнь несовместима с влечением к материальным ценностям), другие – смерть без долгов (конфуцианство) некоторые видят религиозную заслугу в поддержании храмов (тхеравадинский буддизм), а протестантская этика предписывает адепту быть бережливым, делать вложения в бизнес, накапливать большое наследство для детей. Из приведенных примеров следует, что одно и то же поведение оценивается как мудрое и бережливое в рамках одной этики общества либо как скаредность – в рамках другой. Одно и то же действие будет названо в одном обществе щедростью, а в другом – экстравагантностью».[172]172
  Шрадер Х. Экономическая антропология. СПб. 1999. С. 29.


[Закрыть]

И последнее, что следует отметить: разные культуры создают различные потребительские единицы. Если следовать Ф. Энгельсу, то нуклеарная семья – продукт индустриального общества, история которой им исследована в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства».

Как отмечалось ранее во втором подразделе первой части, модели и методы современной экономикс не могут быть непосредственно использованы для анализа процесса производства в нерыночных обществах, а также при исследовании нерыночных отношений, существующих в рыночном обществе. Можно выделить четыре основных отличия нерыночных обществ, которые являются причинами невозможности использовать традиционные модели для анализа производства.

Во-первых, – различие в целях. Только в системе, где существуют развитые рынки факторов производства, цель производства неограниченна: чем больше, тем лучше. Необходимым условием неограниченного развития является свободный доступ к факторам производства, т.е. нет никаких социально-политических препятствий для вовлечения их в производство (нет законодательных или каких-либо других ограничений для свободной купли-продажи факторов производства); достаточным условием – наличие конкуренции, которая не позволяет производителям долго наслаждаться стабильностью. Там, где не выполняются эти два условия, целью производства является поддержание гарантированного существования – это производство, обеспечивающее нормы жизнедеятельности (количество и качество продукции, производительность труда и т. д.). Нижняя граница этих норм определяется физиологическими потребностями, верхняя – зависит от культурного развития общества. Существуют механизмы, обеспечивающие поддержание верхней границы нормы на уровне, доступном большинству (при существующих технологиях), и способствующие тому, что развитие, хоть и медленное, осуществляется большинством хозяйственных единиц.

Во-вторых, в нерыночных обществах отсутствует объект приложения неоклассических моделей; мы не можем говорить о предельной производительности труда при отсутствии рынка труда.

И в-третьих, существует качественное отличие в технологиях. Речь идет не только об уровне их развития, скорее, – о тех следствиях, которые из этого вытекают. В дорыночных системах средства производства достаточно просты, что предполагает их относительную доступность. Практически любой желающий может смастерить себе набор предметов труда, необходимый для выживания. Способы изготовления и применения этих орудий передаются по наследству, что приводит к существованию определенных форм организации труда, кардинально отличающихся от капиталистических.

И еще одна особенность нерыночных обществ, которая затрудняет использование неоклассических моделей; эмпирические исследования экономических антропологов показали, что нерыночные общества являются обществами недопроизводства с институциональным недоиспользованием ресурсов. М. Салинз в своей работе «Экономика каменного века», исследуя докапиталистические экономики, приходит к выводу, что примитивные экономики являются недопроизводящим и. Основа их организации – как земледельческих, так и доземледельческих – такова, что они не реализуют полностью свои хозяйственные возможности. Рабочая сила недоиспользуется, технологические средства не задействованы полностью, природные ресурсы остаются недоосвоенными. Он считает, что «…здесь дело не просто в том, что объем производимого продукта низкий, а в том, что уровень производства низкий относительно существующих возможностей. Понимаемое таким образом «недопроизводство» не обязательно не согласуется с исконным «изобилием». Все человеческие потребности могут легко удовлетворяться и тогда, когда уровень организации экономики ниже возможного. Наделе первое является условием второго: если где-то превалируют скромные понятия об «удовлетворении», то там нет нужды полностью использовать рабочую силу и ресурсы».[173]173
  Салинз М. Экономика каменного века. М.: О.Г.И, 1999. С. 53.


[Закрыть] Прежде всего, недоиспользуется земля. Как правило, ареал обитания может прокормить гораздо большее число людей, чем обрабатывает данную землю. Недоиспользуется и рабочая сила: часть трудоспособного населения может вообще не использоваться в процессе производства, а у оставшейся части очень короткий рабочий день, большие перерывы между работой и отдыхом, ритуальные церемонии, общение и т. д. «Вероятно, столь же произвольны культурные определения дурной погоды, которые, как кажется, служат предлогом, чтобы откладывать производство, когда в той или иной мере исчерпывается человеческая способность терпеть дискомфорт. Тем не менее было бы недопустимым упрощением полагать, что производство, таким образом, подвержено произвольным вмешательствам: прерыванию ради других обязательных дел, которые сами по себе являются «неэкономическими», и в силу этого не заслуживают людского уважения. Эти другие, требующиеся людям вложения времени, – церемонии, развлечения, общение и отдых – на деле представляют собой дополнение к экономике, или неотъемлемую суперструктурную часть динамики, присущей экономике. Они не просто навязаны экономике извне, ведь внутри нее, в самой организации производства, существует органично свойственная ему прерывистость. У экономики есть свой собственный «выключатель», так как это экономика конкретных и ограниченных целей…

…Производство обладает своими собственными сдерживающими факторами. Это не должно ускользать от анализа из-за того, что такие факторы иногда проявляют себя как прерывание работы ради других целей. Порой это даже не скрыто от наблюдения, как, скажем, у некоторых охотников, уже в который раз выступающих в качестве разоблачающего примера: ведь они, прекращая работу, когда у них довольно еды, кажется, не нуждаются в оправданиях. Все это можно сформулировать иначе: с точки зрения существующего способа производства значительная пропорция доступной трудовой мощности – излишество. И система, в которой таким образом определяется достаточность, не обнаруживает избытка производства, который она вполне способна выдать. Короче говоря, это производство для потребления, для жизнеобеспечения производителей».[174]174
  Салинз М. Экономика каменного века. М.: О.Г.И, 1999. С. 72, 75.


[Закрыть]

Производственной основой всех докапиталистических систем является семейное трудовое хозяйство, причем семьи в различных обществах были различных типов и отличались по количественному составу. Основной задачей данного сообщества было обеспечение себя продуктами питания. В зависимости от географических и климатических условий формировались различные системы хозяйствования. Древнейшими способами получения продуктов питания были охота и собирательство. Советский исследователь В. А. Массон[175]175
  В СССР наука, занимающаяся вопросами развития до индустриальных обществ, называлась этнографией или этнологией; понятия «экономическая антропология» в системе наук в СССР не существовало.


[Закрыть] выделяет следующие типы данной системы: бродячие охотники и собиратели лесов и саванн; хозяйство, сложившееся в мустьерскую эпоху, для которого характерны специализированная охота, умение обрабатывать шкуры кремневым скребком; для третьего типа характерны развитие дистанционного оружия, завершившееся появлением лука и стрел, начало массовых облавных охот, использование одомашненных волков.[176]176
  Массон В А. Экономика и социальный строй древних обществ. Л.: Наука, 1976. С 22–27,


[Закрыть] «Как бы то ни было, – пишет Массон, – охотничье хозяйство верхнего палеолита, в котором, судя по составу добываемых животных, облавы и загоны успешно сочетались с индивидуальной охотой, достаточно надежно обеспечивало относительное благосостояние тогдашнего общества… Важным компонентом системы охотничьего хозяйства являлась охотничья территория, на ранних этапах, видимо, достаточно обширная и все более сокращавшаяся по мере роста населения… Безусловно, этот естественный процесс оказывал воздействие на охотничьи приемы, диктуя необходимость выработки форм наиболее эффективной и полной эксплуатации природных ресурсов».[177]177
  Массон В. А. Экономика и социальный строй древних обществ. С. 30–31.


[Закрыть]

Также достаточно древней была система, сложившаяся у горских народов. Для них были характерны полуоседлый образ жизни, сочетание яйлажного скотоводства с ограниченным использованием земледелия.

Следующей большой группой являются скотоводы-кочевники, которые потребляют в основном продукты животного происхождения – молоко, мясо, а земледелие, охота и собирательство имеют второстепенное значение.

И последняя система, которая появляется после неолитической революции и оказывается наиболее важной для появления современной цивилизации, так как она обладала наибольшим производственным потенциалом из всех вышеперечисленных систем, – земледельческая. Выделяют следующие виды земледелия: предирригационное, поливное, неполивное земледелие средиземноморского типа, земледелие, связанное с разведением клубневых и корневых растений.[178]178
  Там же. С. 48.


[Закрыть]

Как отмечалось ранее, экономические антропологи показали неэффективность применения неоклассической теории к исследованию вышеперечисленных хозяйственных систем, но чем же они предлагают заменить неоклассический инструментарий? Некоторые из них (даже те, кто не считает себя марксистом) начали активно использовать марксистский аппарат. Во многом это связано с тем, что марксистская теория является институциальной или, в терминологии Поланьи, субстантивистской, т, е. анализирует экономику в контексте социальных отношений. Активное обращение антропологов к марксизму было особенно характерно для 80-х гг. XX в.[179]179
  Tamanoi M. Economic Anthropology in 1980s // Review in Anthropology, 1985. Summer. P. 251.


[Закрыть]

Другая группа антропологов, постулируя неприменимость неоклассической теории к доиндустриальным обществам в целом, считает возможным частично использовать маржиналистский инструментарий.[180]180
  Dowling J. H. Property Relations and Productive Strategies in Rastoral Societies // American Anthropologist, 1975. № 2. P. 419–426.


[Закрыть] Этот подход к исследованию крестьянских хозяйств еще до появления экономической антропологии успешно применял представитель организационно-производственной школы А. В. Чаянов. Его работа «Крестьянское хозяйство» является примером исследования домашнего способа производства с ограниченным использованием маржиналистского инструментария.

Чаянов писал о том, что его концепция применима не только для крестьянского, но и для любого трудового хозяйства, где систематически наемный труд не применяется, – семейного хозяйства. Кроме того, он отмечал, что его теория может быть использована для анализа не только российских хозяйств, статистические данные о которых были основой для ключевых выводов, но и хозяйств Европы, Индии, Китая, Японии и др.[181]181
  Чаянов А. В. Крестьянское хозяйство. М: Экономика, 1989. С. 277.


[Закрыть] Теория крестьянского хозяйства Чаянова подробно излагалась в рамках курса истории экономических учений, поэтому здесь следует напомнить только ее основные положения, необходимые для последующего исследования.

1. Главная цель трудового хозяйства – удовлетворение потребностей семьи.

2. Размеры и успешность экономической деятельности трудовых хозяйств зависят от числа трудоспособных членов семьи и от соотношения едоки/работники.

3. Интенсивность труда и объем производства определяются соотношением потребностей и субъективной оценкой тягостности труда, необходимого для удовлетворения этих потребностей.

4. Хозяйство не может увеличиваться до бесконечности, так как существует ограничение в виде определенного числа трудоспособных членов семьи.

5. Существует оптимальный размер хозяйства: количества капитала и земли должны соответствовать трудовым ресурсам.[182]182
  Там же.


[Закрыть]

Следует отметить, что трудовое хозяйство, являясь основой для производственной структуры дорыночных обществ, содержит определенные ограничения развития.

Существуют механизмы, поддерживающие определенные социально-экономические отношения и не позволяющие их перерастать. Хозяйство, приспособленное к производству для жизнеобеспечения, имеет тенденцию «застывать» по достижении необходимого уровня потребления. Отсюда, если понимать «избыток» как производство продукта сверх потребностей производителей, вытекает, что система домохозяйств в принципе не создана для развития. Ничто в структуре производства для потребления не толкает его превзойти самого себя. М. Салинз, опираясь на работы Чаянова, следующим образом описывает данный механизм; «…все три элемента ДСП (домашнего способа производства)… – небольшая рабочая сила, разделенная в значительной мере по половому признаку, простая технология и ограниченные конечные цели производства – соотносятся системно. Дело не только в том, что каждый из них находится во взаимосвязи с остальными, но и в том, что каждый по скромности своих масштабов приспособлен к характерным свойствам других. Стоит одному из этих элементов проявить неожиданную склонность к развитию, он столкнется с возрастающим сопротивлением других в силу их несоответствия. Нормальным, обусловленным системой, разрешением такого конфликта является восстановление status quo («отрицательная обратная связь»). Только в случае, если историческая конъюнктура внесет дополнительные противоречия извне («сверхдетерминация»), кризис перерастет в разрушение системы и приведет к ее трансформации. Характерно, что норма домашнего жизнеобеспечения проявляет тенденцию к инертности. Она не способна подняться выше определенного уровня, не подвергая испытанию возможности домашней рабочей силы либо непосредственно, либо через посредство технологических изменений, необходимых для более высоких показателей производства. Стандарт жизнеобеспечения не может значительно повыситься, не поставив под вопрос существующую семейную организацию. А она обладает универсальным защитным механизмом в виде имеющейся у каждой домохозяйстве иной ячейки возможности обеспечить адекватные производительные силы и производственные отношения. Так что до тех пор, пока домашний способ производства превалирует, представление о достаточном жизнеобеспечении будет соответственно ограниченным.

Более того, если внутренние противоречия, порожденные повышением стандартов, тем самым установят абсолютный предел, внешние противоречия определят уровень равновесия, который будет низким относительно экономических возможностей общества».[183]183
  Салинз М. Экономика каменного века. М.: О.Г.И, 1999. С. 92.


[Закрыть]

До сих пор мы говорили о трудовом семейном хозяйстве и его экономических стимулах, абстрагируясь от всех взаимоотношений, которые связывают домохозяйства между собой. Однако семья не может долгое время существовать экономически изолировано. Во-первых, потому, что семья, как показал Чаянов, в процессе своего развития проходит определенные этапы и во время некоторых из них она не в состоянии себя прокормить, и соответственно, в этот момент ей необходима помощь сообщества. Во-вторых, изолированное домохозяйство – легкая добыча для врагов. Кроме того, членство в сообществе, как правило, гарантирует помощь при наступлении непредвиденных обстоятельств, стихийных бедствий и т. д. Многие антропологи отмечали, что в до рыночных обществах пауперизм отсутствует.

Помимо вышеперечисленных функций, социальная и политическая надстройка над семьей создает дополнительные как экономические (появление налогов ведет к необходимости увеличить объем производства, для того чтобы потребление осталось на прежнем уровне), так и неэкономические (чувства долга, соперничества, солидарности и др.) стимулы хозяйственной деятельности и тем самым способствует преодолению ограниченности, присущей домашнему способу производства.

М. Салинз на основе эмпирического материала пришел к выводу, что наличие социально-политической надстройки повышает производительность труда. Кроме того, он предложил интересную модель для выявления направления и уровня влияния социальной или политической системы на интенсификацию труда. Он взял кривую Чаянова, которая демонстрирует положительную зависимость между интенсификацией труда и соотношением между едоками и работниками, т. е. интенсивность труда растет с увеличением относительного числа потребителей, рассчитал ее для определенного общества и показал, что реальные кривые интенсивности производства отклоняются от теоретической кривой Чаянова. Они отклоняются тем больше, чем больше домашний способ производства осложнен включением в более крупные структуры социума. Более того, в различных обществах эмпирическая кривая по-разному отклоняется от теоретической, что связано с наличием различных социально-политических систем, которые как раз и определили различные степени отклонения. Так, например, эти кривые имеют различные конфигурации в обществах, где существует система бигменов, и там, где ее нет.[184]184
  Салинз М. Экономика каменного века, М.: О.Г.И, 1999. С. 103–140.


[Закрыть]

Из анализа, проделанного Салинзом, можно сделать вывод, что каждой социально-политической системе соответствует определенная норма интенсификации труда. В качестве примера он показывает различия в системах родства и их влияние на хозяйственную деятельность в эскимосских и гавайских обществах. «Если эскимосская система родства категориально изолирует нуклеарную семью, размещая остальных в социальном пространстве, определенно за ее пределами, то гавайская – неограниченно распространяет семейные отношения на боковые ветви. Гавайская экономика домохозяйств может подвергнуться такой же интеграции в общину домохозяйств. Все зависит от степени солидарности и широты ее распространения в системе родства. С этой точки зрения, гавайская система родства имеет преимущества перед эскимосской. Обеспечивая подобным образом более широкую кооперацию, гавайская система должна способствовать формированию более сильного социального давления на домохозяйства, обладающие большими трудовыми ресурсами, особенно на те, которые имеют наивысший показатель "потребители/работник". И при прочих равных условиях, гавайская система родства будет формировать более сильную тенденцию к накоплению излишка, чем эскимосская. Она также может способствовать установлению более высокого среднего уровня благосостояния в сообществе в целом. Наконец, по этой же причине гавайская система обеспечивает большие различия в количестве производимого домохозяйства ми продукта на душу населения и в целом меньшие различия в интенсивности труда на одного работника. Помимо этого, гавайская система, вероятно, дает более высокий уровень использования имеющейся территории, более приближенный к техническим возможностям».[185]185
  Салинз М. Экономика каменного века. М.: О.Г.И, 1999. С. 119–120.


[Закрыть]

Анализируя влияние политической системы на хозяйственную деятельность, Саллинз показывает, что «щедрость» вождя стимулирует производство сверх необходимого для поддержания существования. Он приходит к выводу, что политическая жизнь служит стимулом к производству. «В системах с открытой конкуренцией статусов, таких, какие, к примеру, преобладают в Меланезии, экономический импульс задается в первую очередь амбициями тех, кто пробивается в бигмены. Интенсифицируются и их собственный труд, и работа членов их домохозяйств».[186]186
  Там же. С. 130.


[Закрыть]

И еще один очень важный аспект, связанный с процессом производства. В любом обществе, независимо от политической или социальной системы, существует противоречие между отдельными домохозяйствами и системой в целом (между индивидуальными и коллективными интересами). То, насколько выражено данное противоречие, зависит от уровня развития общества и объединяющих его институтов (круговая порука, ополчение и др.). В зависимости от того, как это противоречие разрешается, отношения в обществе либо консервируются, либо социально-экономические институты разрушаются и заменяются другими. «…Каков бы ни был характер социальных отношений между домохозяйствами – от анархии по природе до согласия по родству, – традиционное представление о нормальном благосостоянии должно быть зафиксировано на уровне, доступном для их большинства и оставляющем недоиспользованными силы наиболее эффективного меньшинства. Потенциально отдельные домохозяйства в общине сильно отличаются друг от друга по объему производимого продукта на душу хотя бы только потому, что находятся на разных стадиях цикла семейного развития и, следовательно, должны отличаться по соотношению эффективных работников и иждивенцев (детей и престарелых). Но допустим, что установки относительно домашнего благосостояния приведены в соответствие с возможностями наиболее работоспособных домохозяйств. Общество тогда оказывается перед лицом двух одинаково нетерпимых вариантов развития ситуации. То, какой из вариантов вероятнее, зависит от состояния взаимоотношений домохозяйств: их позиции относительно полюсов анархии и солидарности. Если ни первое, ни второе не перевешивает (или отношения враждебны), то успех немногих и неизбежная неудача многих – это экономический призыв к насилию. Если же господствуют тесные родственные отношения, то регулярное распределение благ немногими благополучными между многими неблагополучными лишь создает общее и постоянное несоответствие между представлением о домашнем благосостоянии и реальностью.

Итак, во избежание внешних и внутренних противоречий, восстаний, войн или просто устойчивых мятежных настроений, традиционные экономические показатели ДСП должны удерживаться в определенных пределах, которые находятся ниже возможностей общества в целом и особенно нерациональны (расточительны) по отношению к рабочей силе наиболее эффективных домохозяйств».[187]187
  Салинз М. Экономика каменного века. М.: О.Г.И, 1999. С. 92–93.


[Закрыть]