Текст книги "Леди в алом"

– Давайте, ребята, сами устроим суд над этим негодяем! – раздался громоподобный голос Юстаса Коутрела, и, услышав его, все присутствовавшие в зале притихли.

Фиона, чувствуя, как накаляется обстановка, подошла к Брэдану и встала рядом с ним. Коутрел тем временем вышел вперед так, чтобы его все видели, и обратился к разбойникам:

– Представителям закона нельзя доверять, и вы все прекрасно знаете это! Все они одним миром мазаны. Судьи, которые явятся сюда, чтобы расследовать преступления этого злодея, – и Коутрел показал пальцем на Дрейвена, – такие же продажные, как и он! Нам надо сматываться отсюда. Мы сами устроим суд над могущественным лордом Дрейвеном, выбрав в председатели де Кантера. Если он не захочет, его место займет Фолвилл – до того как его объявили вне закона, он был пэром.

В зале раздались одобрительные возгласы. Под сводами помещения прокатилось эхо. Дрейвен побледнел. Брэдана обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, ему хотелось как можно скорее расправиться с негодяем. Но с другой – он понимал, что импровизированный суд над Дрейвеном принесет больше вреда, чем пользы.

Дождавшись, когда шум поутихнет, он повернулся к разбойникам.

– Все вы прекрасно знаете, как я ненавижу человека, которого мы сегодня захватили в плен, – начал он, стараясь, чтобы его слова звучали убедительно. – Он, несомненно, должен быть приговорен к смерти за совершенные преступления. Но если мы устроим самосуд, то поступим опрометчиво. Мы не должны вести себя как дикари, не считающиеся с законом. Поэтому я не поддерживаю идею судить самим лорда Дрейвена.

– Но остальные почему-то со спокойной совестью вершат самосуд, де Кантер, – с негодованием заметил Коутрел. – Любой горожанин без суда и следствия может казнить человека, объявленного вне закона, и не понесет за это никакого наказания, поскольку закон на его стороне. Черт подери, почему в таком случае мы не можем поступить так, как считаем нужным?

– Подожди, Юстас, – остановил его Уилл, стараясь перекричать поднявшийся гул голосов. Разбойники поддерживали Коутрела и требовали устроить самосуд над Дрейвеном. – Я, как и де Кантер, не питаю к этому ублюдку особой любви. Но считаю, что Брэдан прав. Мы сделали все, чтобы добиться осуждения Дрейвена в королевском суде. Он должен понести суровое наказание согласно закону. Скоро сюда приедет главный судья графства и…

– Мы знаем о приезде судьи! – проревел Коутрел, перебивая Уилла. – Именно поэтому нам надо спешить. И поскольку де Кантер не желает участвовать в судебном разбирательстве, пусть роль главного судьи возьмет на себя Клинтон Фолвилл. А сейчас я обращаюсь к вам, ребята! Кто из вас желает войти в состав суда?

Видя, что от желающих нет отбоя, Брэдан понял, что ему не удастся предотвратить самосуд. Он крепко обнял Фиону за плечи, наблюдая за действиями разбойников.

Тем временем к Дрейвену сквозь толпу протиснулось несколько человек. Взяв пленника под стражу, они отвели его к столу, стоявшему под одной из арок главного зала. Здесь должен был состояться импровизированный суд. Вскоре место за столом заняли двенадцать человек во главе с Клинтоном. Им поручили провести судебное слушание и вынести приговор.

– Это пародия на суд, – возмущенно заявил Дрейвен. – Никто из вас не уполномочен вершить правосудие…

– Готовы ли судьи выслушать перечень преступлений, в которых обвиняется этот человек? – громко спросил Клинтон, игнорируя жалобу Дрейвена.

– Да, – нестройным хором ответили собравшиеся за столом разбойники, игравшие роль судей.

– Отлично, – продолжал Клинтон. Выйдя из-за стола, он начал расхаживать взад и вперед, заложив руки за спину. – Кто-нибудь из присутствующих может выдвинуть обвинения против Кендрика де Лейси, лорда Дрейвена, в том, что он захватывал чужое имущество и земли?

– Да, я могу! – раздался голос из толпы, и вперед вышел человек, одетый в лохмотья. – Дрейвен отобрал у меня половину домашнего скота и урожай зерна. А когда я по этой причине не смог заплатить налоги, то лишился последнего, и он объявил меня вне закона!

– То же самое произошло и со мной, – заявил какой-то старик, нервно теребя в руках шляпу.

– И со мной тоже! – послышались голоса в толпе.

Многие из присутствующих могли бы обвинить Дрейвена в алчности и корыстолюбии.

Когда шум немного стих, Клинтон, покачиваясь с пятки на мысок, продолжил свою речь.

– Я тоже хочу предъявить лорду Дрейвену обвинение, – заявил он. – Из-за него я потерял свои земли и родовой замок. У меня произошла ссора с соседом, и Дрейвен лжесвидетельствовал во время судебного разбирательства против меня. В результате я лишился всего своего имущества. – Клинтон замолчал и с торжественным видом обвел взглядом всех присутствующих. – А теперь я хочу спросить, есть ли здесь кто-нибудь, кто хочет выступить в защиту лорда Дрейвена?

В помещении воцарилась полная тишина.

– Отлично, – удовлетворенно кивнул Клинтон. – Господа судьи, каким будет ваш вердикт после выдвинутых обвинений?

Судьи начали вполголоса совещаться. Однако обсуждение не заняло много времени. Вскоре они снова с важным видом расселись по своим местам. Один из них встал и громко заявил, отвечая на вопрос судьи:

– Виновен! Клинтон снова кивнул.

– А теперь перейдем к следующему пункту обвинения, – провозгласил он. – Кто может представить доказательства того, что обвиняемый подвергал чрезмерно жестоким наказаниям подданных, находящихся под его юрисдикцией, в том числе калечил и доводил до гибели детей?

– Я могу выступить в качестве свидетеля по этому пункту обвинения, – выходя вперед, заявил Грейди. – Три недели назад по приказу Дрейвена егеря из арбалета прострелили ногу моему приемышу Нейту за браконьерство. Мальчик умер бы, если бы его не спасла вот эта леди, – и Грейди кивнул в сторону Фионы. – Нейт не был злостным браконьером. Он просто время от времени приносил из леса какую-нибудь добычу, чтобы предотвратить голод в нашем лагере. Ему всего лишь двенадцать лет, но он уже на себе испытал жестокость Дрейвена. Увидев егерей, Нейт побежал от них, зная, что его ждет суровое наказание. Не так давно Томасу Флиндеру отрубили кисть руки за то, что он украл буханку хлеба в булочной Дигби.

Когда Грейди умолк, выступили и другие свидетели, в доказательство продемонстрировав свои шрамы и искалеченные конечности. Причем, как выяснилось, некоторые вынесенные им приговоры Дрейвен приводил в исполнение собственноручно.

И по этому пункту обвинения никто не выступил в защиту Дрейвена.

– Господа судьи, каков будет ваш вердикт? – спросил Клинтон.

Сидевшим за столом разбойникам не пришлось долго совещаться. Уже через минуту они пришли к общему мнению.

– Виновен! – хором сказали судьи.

И их голоса подхватило эхо под сводами главного зала.

– В таком случае перейдем к следующему пункту обвинения, – произнес Клинтон, прохаживаясь с заложенными за спину руками мимо арки, в которой стоял судейский стол. – Злоупотребление должностным положением, захват, совращение и продажа в бордели Саутуорка невинных девиц… – Клинтон бросил выразительный взгляд на Фиону. – А также вовлечение этих девушек против их воли в проституцию. Кто-нибудь хочет выступить по этому пункту обвинения?

– Я могу сказать пару слов, – подал голос один из разбойников Фолвилла. – Дрейвен похитил и растлил мою дочь. Он обещал ей золотые горы. И она поверила ему. Моя девочка умерла пять лет назад в одном из борделей Саутуорка.

– Этот негодяй в прошлом году совратил мою сестру! – раздался из толпы хрипловатый голос.

– А моя сестра недавно умерла от оспы в его борделе, куда он заманил ее восемь лет назад, – заявил красноносый разбойник из банды Клинтона, не сводивший глаз с Дрейвена. – А когда я пытался выдвинуть против него обвинения, он объявил меня вне закона. Все судьи в округе подкуплены им и действуют по его указке.

Брэдан не мог оставаться в стороне и тоже вышел вперед, чтобы свидетельствовать против Дрейвена.

– Я хочу добавить, что лорд Дрейвен виновен в совращении и гибели приемной дочери моих родителей, Элизабет Хаверсам. Она была продана в бордель и там умерла во время родов.

. В помещении воцарилась тишина. Повернувшись к Фионе, Клинтон внимательно посмотрел на нее.

– Может быть, вы, леди, тоже хотите что-нибудь сказать? – спросил он.

Фиона ответила не сразу. Брэдан почувствовал, как она дрожит, и крепко сжал ее руку. Глубоко вздохнув, Фиона выступила вперед и наконец заговорила:

– Я хочу поддержать обвинения против лорда Дрейвена в том, что он использовал женщин как живой товар. Мне довелось испытать это на себе. Мне было всего лишь пятнадцать лет, когда Дрейвен купил меня и превратил в Леди в алом. По моим подсчетам, за то время, пока я жила у него, он купил не менее восьмидесяти женщин. Многие из них погибли, в том числе Мэри Гилберт, Джанет Баркин и Маргарет Уилби. Женщины, проданные им в бордели, умирали во время родов и от дурных болезней.

Во время судебных слушаний в помещении царила необычная тишина. Даже Дрейвен присмирел и хранил молчание, с надменным выражением лица внимая выступающим. Когда все желающие высказались, Клинтон повернулся к судьям.

– Итак, господа, что вы скажете на это? – спросил он, обводя их суровым взглядом.

– Виновен! – вынесли свой вердикт судьи, даже не совещаясь, поскольку все и так было ясно.

– Черт подери! – воскликнул Юстас Коутрел, который входил в состав суда. – Этих обвинений хватит для того, чтобы этого ублюдка судили двенадцать раз! Нам нет никакой необходимости перечислять все его преступления. И этих уже с лихвой хватит, чтобы вздернуть его на виселицу! Давайте повесим его и дело с концом!

В зале снова поднялся одобрительный гул голосов, он нарастал, и передние ряды толпы стали теснить Брэдана, Фиону, Уилла и его людей.

– Что же нам теперь делать? – спросила Фиона, стараясь перекричать шум.

Она крепко вцепилась в руку Брэдана, боясь потерять его в давке и суматохе.

– А что мы можем предпринять в такой обстановке? – сохраняя полное спокойствие, пожал плечами Брэдан. – Наши союзники намерены довести дело до конца, и мы не в силах им помешать.

Стараясь защитить Фиону от напора толпы, Брэдан одновременно не терял из виду Дрейвена. Группа наиболее рьяных обвинителей окружила пленника и повлекла его к каменной винтовой лестнице, которая вела на верхнюю площадку, окруженную зубчатыми крепостными стенами.

– Мы не можем остановить их! – крикнул Брэдан, обращаясь к Уиллу и его людям. – Но давайте попробуем хотя бы потянуть время.

Уилл кивнул и вместе со своими разбойниками врезался в толпу. Брэдан, крепко держа Фиону за руку, прокладывал путь, за ним следовали Руфус и Грейди. Вскоре все они выбрались на свежий воздух. Верхняя площадка башни была залита лучами заходящего солнца, которое золотило ее камни.

Толпа расступилась, когда на площадку ступил Юстас с конвоем, тащившим за собой связанного Дрейвена.

Юстас встал на высокий выступ между двумя зубцами стены и втащил за собой упирающегося Дрейвена.

Дрейвен взглянул вниз, и у него закружилась голова от ужаса. Он зашатался, и один из конвоиров вынужден был поддержать его, чтобы не дать пленнику потерять равновесие и упасть на землю с высокой крепостной стены.

– Вы не можете привести незаконный приговор в исполнение! – крикнул Дрейвен, увидев, что сквозь толпу к Юстасу и другим его палачам пробирается человек с толстой веревкой в руках. Он размахивал ею над головой как знаменем. – Король за это потребует казнить всех вас!

Дрейвен продолжал что-то кричать дрожащим от страха голосом. У Брэдана было такое ощущение, что его дядя вот-вот лишится чувств и свалится с крепостной стены. Палачи тем временем набросили ему на шею петлю, привязав другой конец веревки к выступу в кладке стены.

– Мы должны что-то сделать, Брэдан! – в отчаянии воскликнула Фиона. Она с ужасом наблюдала за тем, что происходит на ее глазах. – Если мы позволим им самовольно расправиться с Дрейвеном, ты навсегда распрощаешься с надеждой получить королевское прощение и занять прежнее место в обществе!

– Да, – мрачно согласился с ней Брэдан. – Ты совершенно права. Но я не знаю, как уговорить этих безумцев остановиться. Для них не существует доводов разума. Они просто не станут меня слушать.

Фиона немного помолчала, о чем-то размышляя.

– В таком случае, возможно, они прислушаются ко мне, – наконец решительно заявила она.

Брэдан хотел ее остановить, но было уже поздно. Фиона быстро направилась туда, где стоял Дрейвен. Вообще-то она плохо представляла себе, о чем будет говорить ичто будет делать. Однако Фиона была исполнена решимости не допустить самосуда над Дрейвеном. Сейчас решалось будущее ее любимого человека. Брэдан стал пробираться за ней сквозь толпу. Он не мог оставить возлюбленную в трудной ситуации, один на один с возбужденными, агрессивно настроенными разбойниками.

Но Фиона оказалась более ловкой и проворной, чем Брэдан. Он догнал ее лишь тогда, когда она уже выбралась из толпы и оказалась рядом со стоявшим на выступе стены Дрейвеном и его палачами. Юстас и его подручные уже были готовы вздернуть владельца замка.

– Остановитесь! – воскликнула Фиона, подняв руки, чтобы привлечь к себе внимание всех присутствующих. – Выслушайте меня, умоляю вас!

Как ни странно, но шум голосов немного стих. Должно быть, разбойники были изумлены тем, что к ним обратилась женщина, и решили узнать, что будет дальше. Однако Брэдан не надеялся на то, что Фионе, несмотря на ее красоту и известность в кругах преступников, удастся остановить их. Поэтому он не отходил от нее ни на шаг, готовый в любую минуту прийти на помощь. Вместе с тем Брэдан не хотел мешать ей говорить с разбойниками. Фиона должна была сама убедиться в том, что все уговоры бесполезны.

– Кендрик де Лейси, лорд Дрейвен, причинил мне не меньше зла, чем многим из вас, – заявила Фиона. Ее голос, который сначала дрожал, постепенно окреп. Фиона взглянула на Брэдана и как будто обрела второе дыхание. – Я тоже хочу, чтобы он дорого заплатил за все свои преступления. Но именно поэтому его не следует сейчас казнить. Для него это была бы слишком легкая смерть. А нам этот самосуд вышел бы боком. Подумайте сами! Мы сейчас спасаем этого негодяя от расследования его злодеяний, от публичного суда, от бесчестья и всеобщего порицания. И вместе с тем мы навлекаем на себя королевский гнев, нас снова начнут жестоко преследовать, обвинив в убийстве.

– Она права. Прислушайтесь к ее словам, – прохрипел Дрейвен.

Однако один из его конвоиров заставил его замолчать.

– Я говорю все это вовсе не ради вас, Дрейвен, – нахмурилась Фиона. – Я хочу спасти не вас, а этих людей. – И она снова обратилась к присутствующим: – Да, я хочу спасти всех вас, в том числе моего брата, его товарищей и человека, которого я люблю.

И она перевела взгляд на Брэдана. Ее золотисто-карие глаза светились любовью.

Все это время Юстас Коутрел молчал, скрестив руки на груди. Но последние слова Фионы заставили его заговорить.

– Вы, конечно, имеете право голоса за все свои заслуги, Гизелла, – начал он. – Но все же я хочу вам возразить. Если мы сейчас не казним Дрейвена, он так и не будет наказан. Эта хитрая лиса снова, как это уже не раз бывало, выйдет сухим из воды благодаря своему хорошо подвешенному языку и толстому кошельку. Боюсь, что справедливость так не восторжествует.

– Но еще большей несправедливостью будет преследование и казнь тех, кто участвовал в незаконной расправе над Дрейвеном. Из-за этого самосуда пострадает много людей, в том числе Брэдан де Кантер, которого вот этот человек, – кивнула Фиона в сторону стоявшего на гребне стены Дрейвена, – обрек на жалкое существование изгоя, вынужденного прятаться от властей. Брэдан и многие из вас не смогут оправдаться и вернуться к прежней жизни, если вы сейчас повесите Дрейвена. Заклинаю вас, не делайте этого!

– С этими словами трудно не согласиться! – раздался вдруг голос из задних рядов толпы.

Солнце уже почти спряталось за горизонт, и Брэдан, напрягая зрение, вгляделся туда, откуда донеслись эти слова. Человек, произнесший их, только что вышел на верхнюю площадку башни и находился в густой тени. Но вот он сделал несколько шагов вперед, и Брэдан, увидев его синее одеяние и золотую цепь высшего сановника, вздохнул с облегчением. Это был Томас Ромейн, один из двух шерифов Лондона.

Вместе с шерифом прибыл большой отряд солдат. Они высыпали на площадку из всех выходивших на нее арочных проемов башни и окружили толпу разбойников плотным кольцом. Разбойники сбились плотнее в общую массу и обнажили мечи, готовые ринуться в бой. Однако они были достаточно благоразумны для того, чтобы не нападать первыми. Силы были явно не равны, и это останавливало их.

– Либо сегодня никто не будет повешен, либо будут повешены многие, – заявил шериф, обведя всех присутствующих суровым взглядом.

– Повесьте их всех! – взревел Дрейвен, с ненавистью глядя на своих конвоиров. – Я очень рад, что вы прибыли в мой замок, Томас. Прикажите вашим людям арестовать всех головорезов. Особенно опасны вот эти двое, – кивнул Дрейвен в сторону Брэдана и Фионы. – Это они организовали нападение на мой замок. Они у меня за все ответят, я сгною их в темнице!

– Вы ошибаетесь, Дрейвен, если думаете, что расследование ограничится только преступлениями, совершенными этими людьми. Молодой де Кантер рассказал мне много интересного о вас, и у меня возникли вопросы, на которые вам придется ответить.

Дрейвен презрительно фыркнул:

– Все, что он вам наговорил, ложь! Ричард ничем не отличается от своего брата. Оба они лицемеры и воры. Но я уверен, мы выведем их на чистую воду, Томас. А теперь поторопите ваших людей. Пусть они развяжут меня, и мы займемся делом.

По толпе разбойников пробежал тревожный ропот. Они не знали, что им делать. Никто из них не мог убежать, так как солдаты окружали их со всех сторон. В то же время они не решались броситься на людей шерифа с оружием, поскольку это было равносильно самоубийству. Но им не хотелось добровольно сдаваться. Они сгрудились у зубцов стены, образуя живой щит перед Дрейвеном, стоявшим на выступе. Солдатам было бы непросто пробиться к нему.

Шериф между тем приказал принести зажженные факелы, так как солнце село и сгустились сумерки. Дрейвен нетерпеливо ждал, когда его наконец освободят и он сможет сойти с опасного места. Время от времени он сверху вниз презрительно поглядывал на Брэдана и Фиону. Брэдану очень хотелось стащить его с возвышения и надавать оплеух, но он не решался сделать это, опасаясь, что его действия еще больше расстроят Фиону, на долю которой сегодня уже и так выпало немало тяжелых переживаний. Нет, он не мог огорчать свою возлюбленную даже ради удовольствия увидеть, как его враг захлебнется собственной кровью.

Однако Дрейвен все больше наглел. Решив, что останется безнаказанным, он начал громко издеваться над Брэданом, который едва сдерживался, чтобы не наброситься на него.

– Ну и как ваше самочувствие, де Кантер? – иронизировал Дрейвен. – Надеюсь, вы поняли, что никто не собирается снимать с вас обвинения? Ваш долгожданный шериф прибыл и готов вершить правосудие. Но только его решения будут не в вашу пользу. Вы просчитались, де Кантер! Коутрел был прав, когда говорил, что меня не удастся привлечь к суду, я всегда выйду сухим из воды. И все это потому, что большинство людей не так безнадежно честны, как вы, Брэдан. Деньги творят чудеса. За них можно купить все, что угодно… даже оправдательный приговор в королевском суде.

– Вы ошибаетесь, Дрейвен, деньги вовсе не всесильны! Не все в этом мире покупается и продается! – раздался откуда-то сверху звонкий голос.

Все присутствующие начали оглядываться, пытаясь отыскать глазами того, кому принадлежал этот голос. Брэдан и Фиона ахнули, когда увидели Ричарда, восседавшего на островерхой крыше главной башни замка, возвышавшейся над ними.

– За деньги нельзя вернуть человека к жизни, – продолжал Ричард, обращаясь к Дрейвену, и его голос дрогнул. – Вы погубили Элизабет. То, что вы сделали с ней, равносильно убийству.

– Глупый мальчишка, – пробормотал Дрейвен. – Неужели вы думаете, что…

– Слезай оттуда, Ричард! – крикнул обеспокоенный Брэдан, прерывая Дрейвена. – Ничего нельзя сделать, чтобы вернуть Элизабет. А ты можешь поскользнуться и упасть!

Ричард покачал головой, и у Брэдана сжалось сердце от боли. Он боялся за жизнь брата. В сгустившихся сумерках ему было трудно разглядеть выражение лица Ричарда. Но судя по голосу, юноша был в отчаянии. Одно неверное движение – и, потеряв равновесие, он мог упасть с островерхой крыши и разбиться.

– Я знаю, Брэдан, что не встречусь с Элизабет, даже если умру, – скорбно проговорил Ричард и встал на самый край крыши. Все присутствующие, напряженно следившие за ним, ахнули и затаили дыхание. – Да и никто из вас не встретится с ней на том свете, потому что ее душа попала в рай. А мы все об этом можем лишь мечтать! Но я хочу выполнить свой долг, брат. Я, конечно, не могу сравниться с тобой, честным и мужественным человеком, но и я принадлежу к роду де Кантеров, а значит, всегда становлюсь на сторону правосудия и добиваюсь справедливости.

Ричард наклонился, чтобы что-то поднять, и в этот момент Брэдан догадался, что собирался сделать его младший брат. Но было слишком поздно, чтобы попытаться остановить его.

– Справедливость требует, – продолжал Ричард, – чтобы вы, Кендрик де Лейси, лорд Дрейвен, были немедленно наказаны за ваши злодеяния. Вас судили и признали виновным в страшных преступлениях, и вы должны расплатиться за все.

Голос Ричарда дрожал, в нем слышались едва сдерживаемые рыдания. Подняв лук, он наложил стрелу и прицелился.

Все застыли в молчании, следя за каждым его движением.

– А теперь отправляйтесь в ад, там вам самое место! – воскликнул Ричард и выпустил стрелу.

Она просвистела в воздухе и вонзилась в грудь Дрейвена, который, казалось, до последний секунды не верил в то, что Ричард действительно выстрелит. Дрейвен ахнул в мертвой тишине, зашатался и, схватившись за оперение стрелы, рухнул со стены вниз.